Пасхальная ночь тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года запомнилась тверичанам надолго. На реках Волге и Тьмаке еще не кончился ледоход, однако весеннее половодье не заставило себя ждать. Вода поднялась и вышла из берегов, грозя затопить округу. Глыбы льда с треском ломались о земляной вал, недавно возведённый здесь специально для того, чтобы защитить жителей левого берега Тьмаки, особенно страдавших во время паводка. Лёд срывал дёрн, оголяя песок и щебень. Казалось, вал вот-вот рухнет. Испуганные жители Затьмачья, собравшиеся было в храм на праздничную службу, оказались отрезанными от центра города. Опасаясь наводнения, они попрятались на крышах и чердаках.
Стихия бушевала всю ночь и стихла лишь к обедне. Испуганные люди вышли из своих укрытий. Вал выстоял! Лёд и вода покалечили его, но не сломали. Затьмачье было спасено, и его жители могли спокойно пойти в храм, чтобы вместе со всем православным народом встретить Светлое Христово Воскресение.
Надёжное укрепление, не позволившее разразиться трагедии, было выстроено на деньги известного тверского купца Алексея Фёдоровича Головинского. Когда в городской Думе в очередной раз за недостатком бюджетных средств был отложен вопрос о строительстве оградительного земляного вала, Головинский выложил десять тысяч из собственного кармана, и жизненно необходимый городу вал был построен.
Прошедшая ночь показала, что инициатива купца была отнюдь не напрасной. После утренней службы в храме жители Затьмачья с благодарственным молебном и крестным ходом обошли вал, а затем, с иконами и хоругвями, направились к дому Алексея Фёдоровича, чтобы выразить купцу признательность за его благое дело.
Алексей Головинский, несмотря на то, что был весьма богат, известен, имел солидный статус в обществе и престижные должности в руководстве земства, как никто другой понимал, насколько нуждается в помощи простой народ. Ведь ещё совсем недавно он и сам был крепостным крестьянином. Трудолюбием, усердием и упованием на Бога он смог получить волю и стать самостоятельным и успешным человеком.
Записавшись в купеческое сословие, Головинский очень скоро скопил крупный капитал, которым распоряжался по принципу: «заработал рубль – полтинник отдай людям». Свойственных провинциальному купечеству гуляний «с цыганами» и тому подобных вещей он никогда не устраивал, хотя героем местных новостей становился нередко. «Купец Алексей Фёдорович Головинский изъявляет готовность установить за свой счет 300 фонарных столбов, на что пожертвовал одну тысячу рублей» - писали, к примеру, «Тверские губернские ведомости».
Своё обещание Головинский выполнил, а кроме того - инициировал и финансировал устройство городского водопровода, открыл в Твери первый музей, организовал губернскую сельскохозяйственную выставку, выделил денежное содержание ратникам Тверской дружины.
В тысяча восемьсот шестидесятом году Тверь пострадала от серьёзного пожара. Многие семьи остались тогда без крыши над головой и средств к существованию. Алексей Головинский пожертвовал в помощь погорельцам две тысячи рублей.
Алексей Фёдорович стоял у истоков и принимал активнейшее участие в деятельности благотворительного товарищества «Доброхотная копейка». С помощью его пожертвований, товариществом была открыта столовая для бедных, народное ремесленное училище, сиротский приют для девочек, ночлежный дом, Дом трудолюбия и богадельня.
Обязана своим возникновением Алексею Головинскому и Тверская публичная библиотека. На её открытие купец, в то время уже совмещавший свой бизнес с почётной и ответственной должностью тверского городского головы, выделил три тысячи рублей.
Помнят усердие Головинского к милостыне и тверские храмы. Ни один церковный праздник не обходился без пожертвований Алексея Фёдоровича.
В день смерти Головинского было оглашено его завещание. Бывший градоначальник остался благотворителем до последнего вздоха: почти весь свой капитал он оставил на открытие новых школ, народных училищ и учреждений для помощи бедным. Неудивительно, что самый первый памятник, появившийся в Твери, стал памятником Алексею Фёдоровичу Головинскому.
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
Старец Силуан провёл всю жизнь на Афоне. В записках он вспоминает, как на протяжении четырнадцати лет молился о том, чтобы Бог дал ему почувствовать Своё присутствие. И наступил момент, когда отчаяние пересилило веру. Тогда во время очередной многочасовой молитвы монах воскликнул Богу: «Ты неумолим!..» И в это мгновение он вдруг ощутил присутствие Христа. Инок почувствовал такую любовь, такое сострадание, что понял — можно прожить всю жизнь ради Господа. Впоследствии, утешая отчаявшихся братьев, старец Силуан Афонский рассказывал о том, каким ему открылся Бог:
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца и говорит: „Ах, какой у нас Господь!“. Грешная душа, которая не знает Господа, боится смерти, думает, что Господь не простит ей грехов её. Но это потому, что душа не знает Господа и как много Он нас любит. А если бы знали люди, то ни один человек не отчаялся бы. Господь Сам есть одна Любовь».
Все выпуски программы Слова Святых
«Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал»
Монах Анастасий Синаит жил во второй половине VII века. Он нёс иноческий подвиг в Синайском монастыре великомученицы Екатерины в Египте. Его духовным руководителем был настоятель монастыря Иоанн Лествичник, прославленный православной Церковью в чине преподобных. После кончины учителя, монах Анастасий занял его место — стал игуменом, возглавил обитель. Всю свою жизнь он провёл в молитвах и подвижнических трудах. Сохранилось большое количество творений синайского игумена Анастасия, также прославленного Церковью в чине преподобных. В них он призывает человека быть очень внимательным к своим словам и мыслям. Обличая тяжкий грех памятозлобия, преподобный пишет:
«Многие, не раз согрешившие явно, тайно горячо покаялись, а мы видим, как они грешат, но не знаем ничего об их покаянии и обращении. Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал».
Все выпуски программы Слова Святых
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение