Преподаватель петербургского Горного института Александр Карпинский зимой 1868 года оказался в гостях у своего институтского друга Фёдора Брусницына. И Александр уже в первый вечер очаровал семью Брусницыных — художника Павла Львовича, его супругу и четырех детей. Карпинский пел, аккомпанируя себе на фортепиано, а Брусницыны хором подпевали. Только младшая дочь Саша держалась немного в стороне.
Карпинский проводил у Брусницыных почти все воскресенья и праздники, а когда умер Павел Львович, помогал супруге и детям пережить потерю. Вместе с Фёдором Брусницыным он подыскивал репетиторов для Саши, а иногда и сам выступал учителем. Девушка полюбила талантливого, остроумного, тактичного Александра. И когда ей исполнилось восемнадцать лет, Карпинский, который тоже любил её всей душой, сделал Александре официальное предложение. Венчались Александр и Александра в церкви Макария Египетского при Горном институте. Директор института Кокшаров не только исхлопотал для новобрачных единовременное пособие, но и предоставил им квартиру при институте.
Вскоре Александр Петрович стал профессором Горного института и директором Геологического комитета, который занимался составлением карты минеральных богатств России. Карпинский преподавал историческую геологию, а в своих статьях разрабатывал учение о земных платформах. Александра Павловна старалась ему помогать: она переписывала черновики егостатей и докладов. Александр Петрович всю жизнь страдал от мигреней, и только жена с помощью особого массажа могла их успокоить. Её умение выслушать и быстро распознать настроение мужа помогали ему быстро восстанавливаться после напряжённого трудового дня.
Карпинские читали одни и те же книги, никогда порознь не ходили в церковь, не посещали театр, концерты и выставки. А когда всё же разлучались — это бывало, когда Александр Петрович уезжал в экспедицию или на конференцию — то почти каждый день писали друг другу письма. «Милый, дорогой, скоро две недели, как ты уехал, а мне кажется, что я целый год тебя не видела», — читал Александр Петрович и тут же сочинял ответ. Иногда Карпинский вкладывал в конверт ещё один листок, исписанный большими печатными буквами. Большие буквы были для четырех дочерей Карпинских: старшие сёстры учили младших читать. Талантливая мама — Александра Павловна владела несколькими языками, хорошо пела, рисовала, сочиняла стихи — старалась передать все свои таланты детям.
Карпинские были верующими людьми и свою религиозность воплощали в дела. Например, усилиями Александра Петровича в Горном институте был открыт лазарет для раненых воинов. Александра Павловна с дочерьми работали в этом лазарете сёстрами милосердия. Дочери Карпинских, встретившие 1941 год в Ленинграде, упоминаются в «Блокадной книге» Даниила Гранина и Алеся Адамовича как образцы стойкости и одновременно смирения. Авторы «Блокадной книги» утверждают, что эти качества они заимствовали у Александра Петровича, который при всей своей доброте никогда не поступался своими взглядами. Например, уже в советское время на заседаниях Академии наук отстаивал право учёного на веру в Бога.
Стойкость и вера помогли Александру Петровичу пережить кончину Александры Павловны. Зимой 1918 года врачи поставили ей страшный диагноз — рак. Супруга Александра Петровича скончалась летом того же года в поселке Сиверское под Петербургом, на даче, которую Карпинские снимали в последние годы. Сестра Александры Павловны Татьяна незадолго до смерти Карпинской написала её портрет. Он висел у Александра Петровича над конторкой в рабочем кабинете. Всякий раз, перед тем как выйти из дома, учёный подходил к столику и смотрел на изображение, погрузившись в воспоминания и молитвы, которые помогали жить и с надеждой ждать грядущей встречи с женой.
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
Старец Силуан провёл всю жизнь на Афоне. В записках он вспоминает, как на протяжении четырнадцати лет молился о том, чтобы Бог дал ему почувствовать Своё присутствие. И наступил момент, когда отчаяние пересилило веру. Тогда во время очередной многочасовой молитвы монах воскликнул Богу: «Ты неумолим!..» И в это мгновение он вдруг ощутил присутствие Христа. Инок почувствовал такую любовь, такое сострадание, что понял — можно прожить всю жизнь ради Господа. Впоследствии, утешая отчаявшихся братьев, старец Силуан Афонский рассказывал о том, каким ему открылся Бог:
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца и говорит: „Ах, какой у нас Господь!“. Грешная душа, которая не знает Господа, боится смерти, думает, что Господь не простит ей грехов её. Но это потому, что душа не знает Господа и как много Он нас любит. А если бы знали люди, то ни один человек не отчаялся бы. Господь Сам есть одна Любовь».
Все выпуски программы Слова Святых
«Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал»
Монах Анастасий Синаит жил во второй половине VII века. Он нёс иноческий подвиг в Синайском монастыре великомученицы Екатерины в Египте. Его духовным руководителем был настоятель монастыря Иоанн Лествичник, прославленный православной Церковью в чине преподобных. После кончины учителя, монах Анастасий занял его место — стал игуменом, возглавил обитель. Всю свою жизнь он провёл в молитвах и подвижнических трудах. Сохранилось большое количество творений синайского игумена Анастасия, также прославленного Церковью в чине преподобных. В них он призывает человека быть очень внимательным к своим словам и мыслям. Обличая тяжкий грех памятозлобия, преподобный пишет:
«Многие, не раз согрешившие явно, тайно горячо покаялись, а мы видим, как они грешат, но не знаем ничего об их покаянии и обращении. Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал».
Все выпуски программы Слова Святых
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение