« – Пожалуйста-с.
– Я на одну минуту. Простите, что побеспокоил вас, но я сейчас уезжаю, Бог знает, свидимся ли когда еще.
– Очень рад-с... Милости прошу-с.
– Я не затем сюда пришел, чтобы извиняться или уверять, что я не виноват. Я действовал искренне и не изменил своих убеждений с тех пор... Правда, как вижу теперь, к великой моей радости, я ошибся относительно вас, но ведь спотыкаются и на ровной дороге. Никто не знает настоящей правды.
- Да, никто не знает правды...»
– Николай Васильич, знайте, что сегодня вы победили величайшего из врагов человеческих – гордость!
– Да полно, дьякон! Какие мы с ним победители? Победители орлами смотрят, а он жалок, робок, забит, кланяется, как китайский болванчик, а мне..., мне грустно…»
Вы конечно узнали голоса Владимира Высоцкого и Олега Даля. Это был фрагмент фонограммы из фильма Иосифа Хейфица «Плохой хороший человек», снятого в начале 70-х годов прошлого века по повести Чехова «Дуэль», которая в свою очередь была написана в 90-х годах века девятнадцатого.
Даже добросердечные современники Антона Павловича, любящие его талант, не приняли эту повесть, сочтя «психологически немотивированным» внезапное перерождение главного героя – распущенного бездельника Лаевского (в фильме его играет Даль). И финал вещи они сочли слишком уж дидактическим, слишком лобовым.
Признаться, когда-то и я был на их стороне, не понимая гениальной чеховской лирики и его психологизма, того, что, как написала тонкая исследовательница писателя Нина Дмитриева, – «поведение действующих лиц в эпилоге не противоречит их натуре, а только обнаруживает под влиянием сильного потрясения её потаённые пласты»…
Конечно, зоологу Фон Корену – грустно, ещё бы, его теория о слабых и сильных не подтвердилась. Человек оказался сложнее схемы, хотя в его, зоологическом понимании человеческого поведения много верного и ценного, не зря же Чехов частично списал ученого с великого Пржевальского.
Но не человеку, не человеку дано знать настоящую правду.
Кому?
Только Господу, и это чувствует самый добрый и душевно мудрый человек «Дуэли» – смешной доктор Самойленко, сердцем догадавшийся о первоначальной незрелости, не готовности встать на путь поиска правды бесконечно самообманывающегося Лаевского.
Но и Самойленко изумляется его перерождению бывшего студента.
Оба они – и выпускник университета, сидящий ночи напролет за столом, чтобы отдать долги и теоретик людей зоолог Фон Корен – для Самойленки – дети. Он восхищается их образованностью, но сам не понимая того, душою покровительствует им, и Чехов рисует это покровительство самыми, казалось бы, простыми штрихами, пока Самойленко провожает Фон Корена на отъезд с Кавказа.
«…Где агентская шлюпка? – крикнул он гребцам.
– Ушла, ваше превосходительство.
– А таможенная?
– Тоже ушла.
– Отчего же не доложили? – рассердился Самойленко. – Остолопы!
– Все равно, не волнуйся... – сказал фон Корен. – Ну, прощай. Храни вас Бог.
Самойленко обнял фон Корена и перекрестил его три раза.
– Не забывай же, Коля... Пиши... Будущей весной ждать будем.
– Прощайте, дьякон, – сказал фон Корен, пожимая дьякону руку. – Спасибо
вам за компанию и за хороший разговоры. Насчет экспедиции подумайте.
– Да, господи, хоть на край света! – засмеялся дьякон. – Разве я против?
Фон Корен узнал в потемках Лаевского и молча протянул ему руку…»
Из финала повести читал народный артист Игорь Костолевский.
Я слушал и вспоминал о реплике Корнея Чуковского на полях замечательной чеховской биографии пера Бориса Зайцева, которую престарелый писатель-эмигрант прислал своему почти ровеснику в хрущевскую – тогда – Россию.
Так вот, напротив зайцевской фразы о том, что Чехов никогда не был внутри своей прозы проповедником, Корней Иванович яростно начертал: «Был!»
И был, я думаю, прав, – просто чеховская проповедь сложнее и тоньше, чем любое идеологическое наставление, ибо в основе её лежит постижение души человека, которая по природе своей, как мы помним, христианка.
И это мое согласие с Чуковским выросло, я думаю, из собственного опыта – духовного и душевного и, конечно, пристального чтения чеховской прозы.
Пират и прекрасная дама. Татьяна Любомирская
Когда мне было лет десять, я стала свидетельницей невероятно романтической истории, которую сейчас вам расскажу.
Был жаркий летний день. Мы с мамой и старшей сестренкой возвращались из магазина, нагруженные тяжелыми пакетами с продуктами. В то время домофоны в подъездах были редкостью. Обычно двери были открыты нараспашку. Заходи, кто хочет! Вот он и захотел.
Он ‒ это тощий, облезлый, покалеченный в жестоких переделках кот с оборванным ухом и огромным черным пятном вокруг глаза, напоминавшим повязку пирата. В мире холеных и элегантных котов этот представитель кошачьей расы наверняка считался кем-то вроде Квазимодо. Один его вид вызывал жалость.
Кот мрачно глянул на нас и разразился низким, утробным мяуканьем. Смысл его был очевиден. Бедное животное не ело, наверно, несколько дней и сейчас просто умирало от голода. Мы поспешили домой, на четвертый этаж, чтобы освободиться от сумок и дать нашему пришельцу какой-нибудь еды. Кот неотступно следовал за нами по ступенькам вверх, не прекращая своего хриплого, надрывавшего сердце мяуканья. Когда мы распахнули дверь квартиры, котяра уселся на пороге, но внутрь не пошел, точно сознавая, что ему, такому грязному и облезлому, не место в чистом и аккуратном доме. Мы бросились к холодильнику, отрезали большой кусок колбасы, предвкушая, как обрадуется этот несчастный зверь, как накинется на вкусную еду и, может быть, впервые за много дней уснет сегодня на сытый желудок.
Но представьте, когда мы положили перед котом наше подношение, он только глянул на него жадным взглядом, но есть не стал. Он подхватил колбасу зубами и кинулся вниз по лестнице. Мы с сестрой недоуменно переглянулись. Где это видано, чтобы голодное животное не набрасывалось на еду, а забирало ее с собой? Может быть, колбаса ему не понравилась? С криками «подожди, киса, не уходи! Давай дадим тебе что-нибудь другое!» мы ринулись вслед за котом. А он, не обращая на нас внимания, стремительно несся вниз, на площадку первого этажа, где в закутке, съежившись в комочек, сидела... кошка. Еще более тощая и несчастная. Кот подбежал к ней и положил свою единственную еду к ее лапам.
Знаете, тогда в детстве я еще не знала притчу о двух лептах бедной вдовы и никогда не задумывалась о том, как это можно отдать последнее. И вот, этот урок преподнес мне даже не человек, а бродячий кот. Животное, которое, согласно учебникам, живет только инстинктами! Но даже животный мир Господь наделил умением любить, а значит ‒ самопожертвованием.
А как проявляю любовь я, человек? Да, наверно, я смогу отдать последнее своим родным и близким. Но ведь Бог создал людей более совершенными и глубокими существами, нежели животные, и Его завет нам ‒ любить всех без исключения. Но разве я в силах, например, снять с себя пальто и отдать его замерзающему бездомному? И смогу ли я, умирая от голода, накормить прохожего? За эту абсолютную любовь Господь наделял духовными дарами своих святых подвижников. А я? В силах ли я побороть свой эгоизм ради другого?
Знаете, мне кажется, в этом и есть смысл жизни ‒ научиться такой любви. Мы хорошо умеем принимать любовь и мало умеем отдавать. Но когда мы поступаем именно так, жертвуя ради ближнего, то на один шажок приближаемся к Богу, в Небесном доме Которого наверняка живет похожий на пирата бродячий кот с оторванным ухом и огромным сердцем.
Автор: Татьяна Любомирская
Все выпуски программы Частное мнение
Наталья и Владимир Крачковские
«Моя заботушка» — так называла актриса Наталья Леонидовна Крачковская своего любимого супруга. Звукорежиссёр «Мосфильма» Владимир Васильевич Крачковский был её первой и единственной любовью. Они прожили вместе 26 лет, до самой его кончины в 1998-м. Артистка всю свою жизнь хранила верность мужу и говорила, что ощущает с ним невидимую связь, чувствует, что он по-прежнему хранит её.
Их знакомство произошло в 1962 году на съёмочной площадке фильма «Половодье», где у двадцатидвухлетней Наташи Белогорцевой — такую фамилию Крачковская носила до свадьбы — была небольшая роль. Задорную, хорошенькую Наталью Владимир полюбил с первого взгляда. В свои 42 года скромный и стеснительный мужчина уже не думал, что когда-нибудь женится. Но, увидев Наташу, понял, что должен попытать счастья.
Он долго думал, как привлечь внимание девушки. И однажды утром постучал в дверь гостиничного номера, где во время съёмок Наталья жила вместе с двумя другими актрисами. Соседки открыли и обомлели: в руках у Владимира был большой серебряный поднос. А на нём — свежайшие сдобные булочки, творог, сметана и горячий кофе. «Это для Белогорцевой», — смущённо проговорил Владимир и поспешил удалиться. Девушки разбудили Наташу: «Вставай, тут тебе наш звукорежиссёр завтрак принёс!» Наталья удивилась, но от угощения отказываться не стала. Позавтракала, потом надела халат и пошла искать Владимира. Он сидел на диване в вестибюле. Наталья поблагодарила. Пошутила, что вкусно поесть, действительно, очень любит. А потом весь день думала только о Владимире и его необычном жесте. «Это было не просто ухаживание — это была забота», — вспоминала впоследствии Наталья Леонидовна.
Вопреки опасениям родных с обеих сторон — жених на двадцать лет старше невесты! — Наталье и Владимиру было интересно и хорошо вместе. Очень скоро, ещё до окончания съёмок, они поженились. «Я никогда ни на минуту не пожалела о своём выборе», — говорила Крачковская. Позже Наталья Леонидовна вспоминала, что некоторые с подозрением отнеслись к такой скоропалительности. И напрасно! «Ничего лишнего мы себе не позволяли в наших отношениях. Просто очень быстро поняли, что не можем жить друг без друга», — комментировала актриса.
Владимир окружил жену заботой. Ему хотелось оберегать Наташу, во всём ей помогать. Он был любящим мужем, чутким, весёлым, открытым человеком и настоящим другом. Актриса вспоминала, как однажды они с компанией друзей ходили в кино на фильм с участием Софи Лорен. После просмотра все стали восхищаться красотой итальянской звезды. А Владимир Васильевич пожал плечами и сказал: «Да ничего особенного. Моя Наталья лучше!»
Крачковская считала, что и профессиональным успехом она обязана мужу. Именно Владимир убедил Леонида Гайдая попробовать Наталью на роль мадам Грицацуевой в его ленте «12 стульев». Режиссёр долго не мог найти актрису с подходящим типажом и харизмой. Но едва Наталья Леонидовна переступила порог киностудии, понял — это она! Роль принесла Крачковской настоящую славу. Впоследствии она снимется ещё в одной легендарной комедии Гайдая — «Иван Васильевич меняет профессию».
Наталья Леонидовна Крачковская пережила супруга на восемнадцать лет. Всё это время он хранила память о нём. Нет интервью, в котором актриса не делилась бы воспоминаниями о муже и своём семейном счастье. «Великий Божий дар — когда в жизни есть человек, который согревает тебя теплом своего сердца», — говорила она.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
19 марта. О значении пророчества ветхозаветного пророка Исайи
Во 2-й главе Книги пророка Исайи есть слова: «Гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы».
О значении пророчества ветхозаветного пророка Исайи, — священник Николай Яковлев.