Закладка Павла Крючкова. Юрий Казаков "Собрание сочинений". - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Закладка Павла Крючкова. Юрий Казаков "Собрание сочинений".

* Поделиться

1000161939"И еще одно счастье в этот вечер ожидало тебя, и ты знал об этом!
Когда пришла пора тебе спать, я раздел тебя, уложил в кровать, укрыл одеялом, погасил свет и вышел. Из детской твоей не доносилось ни звука, но я знал; что ты не спишь, дожидаясь последнего за этот день наслаждения. Я знал, что, зарывшись с головой в подушку, затаив дыхание, с бьющимся сердцем, ты ждешь меня, ждешь той захватывающей минуты, когда я приду к тебе со свечкой."

Это был голос режиссера и актера Юлия Андреевича Файта, он читал из рассказа Юрия Казакова «Свечечка», из рассказа своего друга и поистине великого писателя второй половины 20-го века, – чье первое собрание сочинений появилось, наконец, у ценителей настоящей русской прозы. Теперь Юрий Казаков у нас почти в полном объеме, теперь и на его любимом Арбате появилась памятная доска, есть и литературная премия его имени за лучший современный рассказ.
Юрий Казаков был по слову Паустовского писателем «пронзительного таланта», продолжателем традиций Бунина и Пришвина в нашей литературе. Он, Юрий Казаков – представьте себе, представьте себе это сегодня! – был убежден в том, что литература должна быть нравственной, что писатель обязан помнить о божественности слова. И как не шерстила его советская цензура – в рукописи «Свечечки», этого шедевра об отце и маленьком сыне, – папа осеняет мальчика на ночь крестным знамением, в советских изданиях этой фразы – нет, – свет, льющийся на читателя с казаковских страниц, приходил и продолжает приходить к неравнодушным и ищущим. Сам Юрий Павлович отчетливо видел и прозревал в добром свете, – я цитирую – «непостижимое множество судеб, горя и счастья, и любви, и всего того, что мы зовем жизнью».

"Я думал о тебе, и мне пришла вдруг на память поздняя осень на Севере и одинокие мои скитания. Однажды я возвращался с охоты вечером, и была такая же тьма, как и сегодня, вдобавок еще дождь моросил, и я заблудился. Отшагал за день я не меньше сорока километров, ружье и рюкзак казались мне до того тяжелыми, что готов был бросить их. Я уж потерял всякую надежду выйти к жилью, но не это меня угнетало, хоть кругом на сотни километров были глухие леса! — а угнетало то, что все было мокро, под ногами чавкало, и не было никакой возможности развести костер, отдохнуть и обсушиться.
И вот далеко, как затухающая звезда в космосе, мелькнул мне во тьме желтый огонек. Я пошел на него. Еще не зная, что это — костер ли охотников, окошко ли лесного кордона, — я упорно шел к этому огоньку, скрывавшемуся иногда за стволами деревьев и снова показывавшемуся, и мне сразу стало хорошо: вообразились какие-то люди, разговоры, тепло, свет, жизнь... И, вспомнив этот давний случай и думая о тебе, я почувствовал вдруг, как мне стало весело, недавнюю тоску мою как рукой сняло, и снова захотелось жить."

Мое сердце радуется и когда я вижу сборнички казаковских рассказов, выпущенные в православных издательствах. Вот и собрание сочинений приспело. «Время нынче очень уж серьёзное, – писал когда-то Юрий Казаков, – и надо бы нам всем, хоть напоследок, нравственно обняться». Ну, разве это не самые что ни на есть сегодняшние слова, обращенные ко мне – сегодняшнему?

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем