Легендарная супружеская пара русского кинематографа – актриса Людмила Шагалова и оператор Вячеслав Шумский - Ляля и Слава, как называли их друзья, главной ценностью в жизни считали свою семью. Они познакомились в юности, учась во ВГИКе и были счастливы друг с другом долгих 66 лет.
Впрочем, их самая первая встреча состоялась задолго до свадьбы. Это произошло в Москве 22-ого июня 1941-ого года. Людмила и Вячеслав, не подозревая о существовании друг друга, вышли из одного кинотеатра и остановились у репродуктора, поражённые сообщением о начале войны. Но всё это супруги установили много позже.
Вячеслав ушёл на фронт. В Москву вернулся после ранения, на костылях. Поступил во ВГИК. Увидев его в институте, Людмила подумала: «Какой парень симпатичный». Она и сама была невероятна хороша собой: белокурая, с огромными голубыми глазами. За начинающей актрисой ухаживали видные кавалеры. А она выбрала застенчивого Славу. Лялю поразило то, что однажды в мороз, увидев, как она замёрзла, он принёс ей тёплые рейтузы. «Лиловое трико решило мою судьбу», - смеялась потом Шагалова.
Став супругами, они поселились у мамы Славы, в комнатке за шкафом. Ляля не жаловалось, хоть и привыкла к другой жизни – её отец был заместителем наркома танковой промышленности. Когда начались репрессии, его арестовали и сослали в лагерь. В 48-ом году на экраны вышел фильм «Молодая гвардия», где играла Людмила. Актриса стала невероятно популярной и, сама того не зная, помогла папе выжить. Начальство лагеря посмотрело картину и, когда узнало, что Шагалова награждена Сталинской премией, создало отцу лауреата сносные условия.
А Людмила после «Молодой гвардии» сниматься стала беспрерывно. «Верные друзья», «Женитьба Бальзаминова», «Усатый нянь» - практически все картины Шагаловой вошли в золотой фонд российского кино. Так же как картины Шумского. Его ленты «Дом, в котором я живу», «Три плюс два», «Доживём до понедельника» любила вся страна. Награды и звания щедро сыпались на супругов. А они оставались скромной, приветливой парой. Всю жизнь прожили в квартирке, которую получили ещё в 57-ом году. Вячеслав Михайлович никогда не снимал жену в своих фильмах. И это устраивало Людмилу Александровну. «Я не снимаюсь по знакомству», - говорила она.
Им часто приходилось расставаться: то Людмила уезжала на съёмки, то Вячеслав в киноэкспедиции. Счастьем было, когда удавалось совместить отпуска и отправиться куда-нибудь вместе. В 77-ом году супруги побывали в Америке. На поездке настояла Людмила. Она сказала мужу: «Ты должен посмотреть, как будет в двадцать первом веке».
Они оба добровольно ушли из кино. Шумскому мешало работать фронтовое ранение. А Шагалова перестала сниматься, потому что считала: уходить нужно вовремя и красиво. Наконец у них появилась возможность целиком и полностью посвящать себя семье: сын давно вырос, но появились внуки, а потом правнучки. Людмила Александровна выпускала домашнюю стенгазету. Вместе супруги ходили на прогулки, читали книги. И оставались прежними: любящими, участливыми. Вячеслав Михайлович говорил: «Ляля, нам не должно быть стыдно перед людьми за свою жизнь».
В 90-ых годах Людмила Александровна потеряла зрение. Но считала себя счастливым человеком и жалела только о том, что не может видеть лица родных. Она была особенно благодарна своему Вячеславу Михайловичу и говорила о муже – единственной любви всей своей жизни так: «Наш брак построен на взаимном уважении».
Вячеслав Михайлович ушёл из жизни первым. Людмила Александровна прожила без него всего год. В 2012-ом году её не стало. Актрису отпевали в московском храме Благовещения на Красноармейской улице. Друзья и знакомые, вспоминая Шумского и Шагалову, говорили, что жизнь они прожили с Богом, и не случайно. Супругов отличала удивительная скромность, совестливость и крепкая любовь друг к другу.
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
Старец Силуан провёл всю жизнь на Афоне. В записках он вспоминает, как на протяжении четырнадцати лет молился о том, чтобы Бог дал ему почувствовать Своё присутствие. И наступил момент, когда отчаяние пересилило веру. Тогда во время очередной многочасовой молитвы монах воскликнул Богу: «Ты неумолим!..» И в это мгновение он вдруг ощутил присутствие Христа. Инок почувствовал такую любовь, такое сострадание, что понял — можно прожить всю жизнь ради Господа. Впоследствии, утешая отчаявшихся братьев, старец Силуан Афонский рассказывал о том, каким ему открылся Бог:
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца и говорит: „Ах, какой у нас Господь!“. Грешная душа, которая не знает Господа, боится смерти, думает, что Господь не простит ей грехов её. Но это потому, что душа не знает Господа и как много Он нас любит. А если бы знали люди, то ни один человек не отчаялся бы. Господь Сам есть одна Любовь».
Все выпуски программы Слова Святых
«Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал»
Монах Анастасий Синаит жил во второй половине VII века. Он нёс иноческий подвиг в Синайском монастыре великомученицы Екатерины в Египте. Его духовным руководителем был настоятель монастыря Иоанн Лествичник, прославленный православной Церковью в чине преподобных. После кончины учителя, монах Анастасий занял его место — стал игуменом, возглавил обитель. Всю свою жизнь он провёл в молитвах и подвижнических трудах. Сохранилось большое количество творений синайского игумена Анастасия, также прославленного Церковью в чине преподобных. В них он призывает человека быть очень внимательным к своим словам и мыслям. Обличая тяжкий грех памятозлобия, преподобный пишет:
«Многие, не раз согрешившие явно, тайно горячо покаялись, а мы видим, как они грешат, но не знаем ничего об их покаянии и обращении. Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал».
Все выпуски программы Слова Святых
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение