В мае 1898 года в итальянском городе Турине, в соборе святого Иоанна Крестителя выставили для поклонения одну их главных христианских святынь – плащаницу Христову. Так называется полотно, в которое после казни было завернуто тело Иисуса Христа. На плащанице отчетливо видно изображение мужчины, лежащего со сложенными руками. Можно различить черты лица, бороду, волосы, пальцы. Христиане верят, что это изображение Самого Спасителя.
Приближалось 400-летие собора и 50-летие конституционного закона, так называемого Альбертинского статута. Два юбилея решили отмечать вместе, устроив грандиозный праздник. Плащаницу, хранящуюся в ковчеге над алтарем, поначалу демонстрировать не собирались. Древнее полотно берегли, как зеницу ока. Два художника получили задание нарисовать для публичного показа копии святыни. Но внезапно король Италии Умберто Первый дал разрешение выставить саму реликвию. Это событие стало настоящей сенсацией, и местные власти пожелали запечатлеть его на фотографии.
Нам, гражданам цифрового века, не понять насколько исключительным было в те времена приглашение фотографа. Достаточно сказать, что на весь город не нашлось хорошего профессионала и просить пришлось любителя. Так 43-летний юрист Секондо Пиа стал первым человеком, сфотографировавшим святыню.
В конце XIX века вместо фотоплёнки использовались фотопластины. Ночью проявляя фотографическую пластину, Секондо чуть не выронил её из рук от неожиданности. Изображение на пластине было четким и ярким, как на настоящей фотографии. Так Секондо Пиа сделал сенсационное открытие: оказывается, на Туринской плащанице запечатлено негативное изображение. Позитивный образ Иисуса Христа можно получить, сделав негатив с Туринской плащаницы.
С этого момента святыня приковала к себе пристальное внимание научного сообщества. Рассказывает преподаватель кафедры библеистики Московской Духовной Академии священник Дмитрий Барицкий.
Комментарий эксперта:
Наверное, многие представляют себе старые аналоговые фотоаппараты, в которые заправляется рулончик плёнки. Такие фотоаппараты существуют и сейчас. Плёнка, на которую они снимают, имеет специальный фоточувствительный слой. Человек нажимает на аппарате кнопку, створки объектива разъезжаются и на плёнку попадает свет, неся информацию обо всём, что располагается перед объективом. Дома, закрывшись в темном помещении и включив красную лампу, плёнку вынимают из аппарата и в специальном бачке проявляют при помощи реактивов. Изображения, которые в результате получаются, и являются негативами: тёмное на них становится светлым, светлое – тёмным. Чтобы получить фотокарточки, требуется обратный процесс. Плёнку-негатив заряжают в увеличитель с линзой и лампой и с помощью света этой лампы переносят на бумагу. На ней изображение снова становится позитивным: тёмное выглядит как тёмное, светлое как светлое. Фотографии проявляют химикатами в ванночках и вывешивают с помощью прищепок сушиться на верёвках. Во времена Секондо Пиа вместо плёнки использовали пластины, но сам процесс был абсолютно таким же. Сфотографированное позитивное изображение на пластине превращалось в негативное. А вот с плащаницей вышло наоборот: Пиа сфотографировал негатив, который на проявленной пластине превратился в позитив.
Итальянские газеты, напечатавшие новость об открытии Секондо Пиа, породили лавину откликов. Естественно, нашлось немало людей, которые не поверили туринскому фотографу и обвинили его в преднамеренной фальсификации. Тридцать три года Секондо Пиа был вынужден отбиваться от упрёков и обвинений. В 1931 году Джузеппе Энрие повторно сфотографировал святыню и доказал всему миру правоту своего предшественника. Секондо Пиа было уже 76. Но он не только дожил до этого момента, но и лично посетил выставку, где демонстрировалась фотография Энрие.
Комментарий эксперта:
В том, что плащаница негатив, а не рисунок, сегодня уже никто не сомневается. Исследования показали, что образ на плащанице не является результатом внесения в ткань каких-либо красителей. Кроме того, французские биологи Поль Виньон и профессор Ив Делаж еще в 1902 году обратили внимание на то, что изображение тела на плащанице абсолютно безупречно с точки зрения анатомии. В древности люди просто не обладали такими знаниями о строении человека, ведь вскрытия были запрещены.
Как был получен этот негативный отпечаток, мы по-прежнему не знаем. Есть огромное количество гипотез. Дело в том, что все ученые, изучающие святыню, делятся на тех, кто уверен в ее подлинности, и тех, кто считает ее средневековой подделкой. Отсюда и принципиальное расхождение в версиях. Например, доктор Николас Аллен из ЮАР предположил, что в средние века люди владели примитивной техникой фотографии. А ученые Клайв Принс и Линн Пикетт из Великобритании пытались доказать, что автор плащаницы – Леонардо да Винчи, овладевший фотографическим способом нанесения изображения. Но что это был за способ? На этот вопрос никто ответить не может. В 2009 году итальянское общество атеистов и агностиков профинансировало опыты с целью получения аналогичной картинки. Проводили их химики одного из старейших итальянских университетов в городе Павия. Никаких убедительных результатов эти опыты не дали.
Туринская плащаница в течение пяти лет изучалась специалистами из Итальянского национального агентства по новым технологиям, энергии и устойчивому экономическому развитию. Вот что говорится в их официальном заключении: «Изображение человека, которое просматривается на льняной ткани Туринской плащаницы, обладает необычными характеристиками, которые невозможно воспроизвести в лабораторных условиях. Общая мощность ультрафиолетовой радиации, необходимой для мгновенного окрашивания льняной ткани, равна тридцати четырем миллиардам ватт, а такую мощность не способен произвести ни один из существующих ныне источников ультрафиолетового излучения».
Таков вердикт ученых. Впрочем, многие из них давно уже пришли к выводу, что разгадка Туринской реликвии лежит за пределами науки. Ведь эта ткань не только приняла тело распятого Спасителя, но и присутствовала при Его воскресении. А в эту великую тайну наука проникнуть не может.
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Святитель Серафим (Соболев) и его родители
На село Городище, что неподалёку от Рязани, давно опустилась ночь. Все спали, и только в доме мещанина Бориса Матвеевича Соболева горел свет. Хозяин стоял на коленях перед иконами и горячо молился, то и дело поглядывая на плотно закрытую дверь в комнату жены. Там его супруга, Мария Николаевна, разрешалась от бремени. Роды проходили тяжело. Женщина в смертельной опасности, говорил врач, и убеждал Бориса Матвеевича дать согласие на операцию. В её результате ребёнок наверняка погибнет, зато мать останется жива. Мария Николаевна, собрав последние силы, со слезами умоляла мужа не соглашаться. Хозяин тяжело вздохнул. «Не нужно операции. Предадимся воле Божьей», — сказал он, и стал перед иконами на молитву. Близился рассвет. В сельской церкви ударили к ранней утренней службе. И вдруг в колокольном звоне Борис Матвеевич ясно различил громкий крик младенца! Он заглянул в комнату. Акушерка держала на руках маленький, плачущий комочек. Врач, утирая пот со лба, с улыбкой проговорил: «Поздравляю, папаша! Сынок у вас, здоровенький! И с супругой всё в порядке». Так 1 декабря 1881 года на свет появился будущий монах, архиепископ и святой — святитель Серафим (Соболев).
В крещении мальчика нарекли Николаем. Родители не могли наглядеться на сына. Мать, укачивая Коленьку, с улыбкой приговаривала: «Ах, какой серьёзный мухтар родился!» Так малыша впоследствии в семье и звали — Мухтаром. Мария Николаевна не догадывалась, что это шутливое, ласковое прозвище окажется пророческим. В переводе с арабского «мухтар» означает «избранник». Коля рос на радость отцу и матери. Он был послушным и кротким ребёнком, старался не причинять родителям неприятности и беспокойства. Шумным играм предпочитал тишину и уединение. Любимой книгой мальчика с самого детства стало Евангелие. Коля ещё не знал грамоты, но садился и открывал перед собою книгу, листал её, водил маленьким пальчиком по строкам Писания. Иногда просил мать или отца прочитать что-нибудь, и с большой серьёзностью слушал, проникаясь духом Божьего слова. А скоро Николай и сам выучился читать — родители определили сына в церковно-приходскую школу. Теперь уже Мария Николаевна просила Колю почитать ей вслух Библию или жития святых. Часы, которые они вдвоём с матерью проводили за чтением, владыка Серафим впоследствии называл одним из самых счастливых воспоминаний детства.
Когда мальчику исполнилось 6 лет, в семье случилось несчастье — Борис Матвеевич перенёс инсульт. Его парализовало, он не мог двигаться и частично потерял речь. Забота о сыне целиком легла на плечи матери. Мария Николаевна мечтала видеть сына священнослужителем. Это её желание полностью совпало с устремлениями самого Николая. По окончании школы он поступил в Рязанское духовное училище, а затем — в духовную семинарию. Именно там у Николая созрело твёрдое решение стать монахом. А Мария Николаевна тем временем подыскивала сыну невесту. Когда Николай приехал домой на каникулы, она познакомила его с кроткой и милой девушкой. Её звали Настя. Не желая огорчать мать, Николай отправился с Настей на прогулку. По дороге он честно рассказал девушке о своих планах. Когда они вернулись, Настя попеняла Марии Николаевне: «Зачем же вы сватаете сына, если он будет монахом!» Так мать Коли обо всём узнала. И хотя решение сына стало для неё неожиданностью, мать не стала его отговаривать. «Устраивай свою судьбу, как сам пожелаешь», — сказала она.
26 января 1908 года Николай принял монашеский постриг с именем Серафим. Со временем он станет духовным писателем и богословом, преподавателем и архиереем. Где бы ни проходило служение владыки — в Житомире, Калуге или Воронеже — он всегда старался сделать так, чтобы его любимая матушка была рядом. А когда её не стало, святитель Серафим часто вспоминал о ней в беседах с друзьями и близкими. И говорил, что за всё хорошее в своей жизни он должен благодарить свою добрую мать.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Тогда и сейчас»
Утром субботы сидим на кухне с женой, пьём чай и обсуждаем, в какую церковь пойти на вечернюю службу. Обычно мы ходим в наш Преображенский храм. Здесь мы венчались, здесь крестили дочку. Но иногда хочется и другую церковь посетить. В Успенской, например, прекрасный мужской хор. Когда они поют песнопение «Свете тихий», дух захватывает. Или съездить в центр, там в Никольском соборе многоголосное пение.
И проповедники везде разные, в Успенской церкви настоятель игумен Евстафий больше про покаяние говорит, а протоиерей Андрей из Никольского храма в основном о духовной радости. Храмов в городе много, выбирай для молитвы любой!
И тут я вспоминаю рассказы бабушки, как она в семидесятые годы прошлого века в храм ходила. Бабуля жила в деревне, а церковь в округе была одна. И бабушка вместе с другими прихожанами каждую субботу-воскресенье и по праздникам, в любую погоду ходила в храм пешком, а это 8 километров!
А сейчас у городских жителей какой большой выбор! Слава Богу! И дай нам Господь иметь такую же крепкую веру, какая была у наших бабушек. Нам есть на кого равняться! И ценить то, что имеем.
Все выпуски программы Утро в прозе