Поделиться
Гость программы - Владимир Легойда, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ.
Темы беседы:
- Подготовка к Всеправославному собору, публикация подготовительных документов, идущая дискуссия;
- Приближение к окончанию поста.
___________________________________________
А. Пичугин
— «Светлый вечер» на радио «Вера», дорогие радиослушатели. С вами Лиза Горская...
Л. Горская
— И Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Пятница. И как обычно у нас в гостях здесь в этой студии глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, профессор МГИМО, главный редактор журнала «Фома» Владимир Легойда. Здравствуйте.
В. Легойда
— Добрый вечер.
Наше досье:
Владимир Легойда. Родился в Кустанае в 1973 году. Окончил МГИМО, стажировался в Соединенных Штатах, кандидат политических наук, профессор МГИМО. Некоторое время возглавлял кафедру международной журналистики. Оставил эту должность после назначения на пост председателя Синодального информационного отдела Московского Патриархата. С 96 года Владимир Легойда — главный редактор журнала «Фома», он также входит в состав различных государственных и церковных органов. Таких как Президентский Совет по правам человека, общественный совет при Минюсте, Патриарший совет по культуре, Высший церковный совет. С декабря 2015 года Владимир Легойда является председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ.
А. Пичугин
— На днях в Москве прошла научно-практичес
В. Легойда
— В данном случае речь идет о богословской науке, конечно. В первую очередь. И эта конференция — это тоже одно из событий в череде тех мероприятий, которые прошли в рамках обсуждения опубликованных документов к Всеправославному собору. Этих документов, как известно, шесть. И они были опубликованы, с вашего позволения еще раз напомню, по настоянию и предложению Русской Православной Церкви на этапе подготовки к Всеправославному собору Святейший Патриарх Кирилл был во главе делегации Русской Православной Церкви и, ссылаясь на опыт Межсоборного присутствия публикации документов, он сказал, что очень важно опубликовать эти документы. Целей две, связанных с публикацией этих документов. Первая. Это чтобы показать, каковы будут темы, которые собор будет обсуждать и предположительно примет, утвердив эти документы. Это важно с точки зрения понимания содержания, а так же с точки зрения того, чтобы те нелепости, которые продолжают циркулировать о том, что там...
А. Пичугин
— Восьмой вселенский...
В. Легойда
— Да. Что на соборе будут отменены посты, разрешат чуть ли монахам вступать в брак или целибатным священникам вступать в брак, и с католиками будут объединяться и так далее. Показать какие темы будут. Кто-то может сказать: «Разве не могут на соборе рассмотреть другие темы?» Не могут. Потому что, помимо 6 документов, которые будут рассматриваться, опубликован регламент собора. И в регламенте собора изложены правила, устав, по которым собор будет жить. И в регламенте совершенно четко черным по белому сказано, что на соборе невозможно рассмотрение никаких тем за исключением тех, что уже вынесены. Поэтому эти 6 документов есть, и никакие другие темы на соборе обсуждаться не будут. Это результат договоренности всех Поместных православных Церквей. Поэтому я совершенно авторитетно еще раз хочу сказать, что поводов для страхов, которые иногда возникают, их просто нет. Никакие темы, кроме этих, обсуждаться не будут. Вторая цель публикации этих проектов заключается в том, чтобы люди, ознакомившись с этими документами, выразили к ним свое отношение. Самим фактом публикации к этому все были приглашены. Об этом говорили в Русской Церкви, об этом на Торжество Православия сказал Патриарх Константинопольс
А. Пичугин
— Не православный, не нехристианским?
В. Легойда
— Не православным, да. И вокруг этого ведутся дискуссии. Также еще некоторые претензии были у Грузинской Церкви, если я не ошибаюсь, в частности, к документу о Таинстве Брака. Это, кстати, тоже надо понимать. Что Православная Церковь в разных странах, в разных пределах, в которых сложилось исторически бытование той или иной Церкви, географическое, я имею в виду, она живет в разных условиях. И среди Православных поместных Церквей есть Церковь, которая составляет Церковь большинства, как Русская, например, а есть Церкви, которые в своей стране или в тех странах, где она представлена, не составляет большинства.
А. Пичугин
— Так вот в Грузии — это подавляющее большинство.
В. Легойда
— В Грузии — подавляющее, но поэтому там нет такого опыта взаимодействия с инославными, как в других. А вот Польша, например, католическая страна, а Православная поместная Церковь есть. И поэтому эти документы, почему еще их важно было опубликовать, реакцию получить, притом, что Архиерейский собор наш 2016 года признал, что они не содержат в себе каких-то догматических отступлений, отступлений от канонического строя, но это не значит, что мы их считаем идеальными. Это не идеальные документы, документы, которые являются результатом длительного, очень не простого процесса согласования, процесса балансировки разных точек зрения. И поскольку они не идеальны, то они сейчас опубликованы и мы рассчитываем, все рассчитывают, что в результате дискуссии удастся их улучшить, потому что процедура, регламент это предполагает. Единственное, понятно, чтобы внести в них какие-то изменения, нужен консенсус.
А. Пичугин
— Но это всё предполагает экспертное обсуждение, экспертные площадки...
В. Легойда
— Нет, ну как сказать, помимо экспертного, поскольку они опубликованы, то любой человек может свою точку зрения изложить. Но если она содержательна...
А. Пичугин
— А где он это может сделать?
В. Легойда
— Может направить в тот же отдел внешних церковных связей...
А. Пичугин
— То есть, нет какой-то отдельной площадки, которая в Интернете собирала бы мнения людей, потом они обрабатывались..
В. Легойда
— Конечно, я могу сказать, что мы мониторим дискуссию, которая проходит, я просто не очень представляю, как в формате записи Фейсбука (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)... Но с другой стороны, если будет, и обратит наше внимание, мы это тоже учтем.
А. Пичугин
— Но все равно интересно, если это все происходит на уровне простых людей, получается, что уже заранее есть понимание, что простые люди, не имея богословского образования, будучи просто прихожанами, они не могут понять всю богословскую глубину происходящего и поэтому как бы их мнение не так важно. Это вопрос без подвоха.
В. Легойда
— Вы знаете, я и не собирался вам говорить, что это вопрос с подвохом, я его просто не понял.
А. Пичугин
— А. Я о том, что мы сейчас...
В. Легойда
— То есть, почему вы считаете, что фактом публикации Церковь как-то выразила свое отношение...
А. Пичугин
— Не-не. Мы просто действительно сейчас слышим много странных рассуждений на тему предстоящего собора и того, что там может произойти и не произойти, но это все исходит как раз откуда-то снизу.
В. Легойда
— Я бы не сказал, что мы много слышим...
А. Пичугин
— Громко.
В. Легойда
— Они громкие, но, как правило, эмоции часто подаются с помощью громкости. Есть и серьезные аргументы. Я присутствовал на этой конференции во вторник и могу сказать, что есть доклад архиепископа Марка, который излагал позицию Русской Зарубежной Церкви. Да, по поводу этих документов есть вопросы, на которые необходимо дать ответы. Есть какие-то вещи, которые, на мой взгляд, более терминологически
А. Пичугин
— То есть сам собор — это не место для дискуссий.
В. Легойда
— На соборе... Как же вам хочется использовать этот замечательную фразу. Нет-нет, собор — не может не быть местом для дискуссий, потому что собор должен принять эти документы. Но, повторяю, принять консенсусом. Это важно. И я, кстати, могу сказать, если это интересно, почему консенсусом. Потому что это было предложение Русской Церкви. Потому что альтернативное предложение, которое было изначально, оно заключалось в том, что один епископ, один голос. И каждый епископ в праве голосовать. Консенсус — это другая ситуация, когда один Церковь, один голос. И 14 Церквей представлены, если одна из Церквей против, значит, представление не проходит. Могу сказать, с чем это связано.
Л. Горская
— Скажите, пожалуйста.
В. Легойда
— Предложение Константинопольс
А. Пичугин
— А с какого года?
В. Легойда
— С 61.
А. Пичугин
— Не с 48?
В. Легойда
— Можно, да. Но первые совещания Родосовские первые совещания 61 год. На Родосе. И наше предложение было в том, что давайте соберемся все, на что нам сказали, что технически это невозможно, тогда еще обсуждался Стамбул, там. Мы сказали, что пожалуйста, мы готовы принять в Москве или Петербурге, где возможно принять всех, все 700 человек смогут находиться в одном помещении и провести заседание, и были готовы взять на себя затраты по размещению.
Нам сказали: «Хорошо, не хотите 12, давайте 24». Сейчас делегации будут состоять из 24 архиереев.
А. Пичугин
— Напомню, что у нас в гостях сегодня Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. Говорим о подготовке к Всеправославному собору, который, как ожидается, пройдет на острове Крит в середине июня.
В. Легойда
— И я с вашего позволения, чтобы быстро закончить эту тему, соответственно 24 архиерея в делегации каждой Церкви. Опять-таки понятно, что есть ряд Церквей, где полностью все существующие архиереи — 24, а для нас это одна пятнадцатая часть, для Русской Церкви. Поэтому если будут голосовать один епископ, один голос, то получается, что у нас голосуют 24 архиерей из почти 360, поэтому и говорилось, что раз они представляют позицию Церкви, давайте будем голосовать консенсусом — одна Церковь, один голос, если кто-то против, то тогда мы не можем говорить о существовании консенсуса всех Православных Церквей. Кстати, в связи с тем, что всего 24 архиерея будут присутствовать, некоторые архиереи не нашей Церкви, я не помню, кто это был, греки, боюсь ошибиться, но кто-то сказал, что это даже, скорее, не собор, а расширенное совещание епископов. Что можно сказать? Эта точка зрения тоже не лишена логики.
А. Пичугин
— Говорилось неоднократно, что на Вселенских соборах, на семи, тоже далеко не все Церкви были представлены в полном объеме. Большинство одним, двумя епископами.
В. Легойда
— Вы знаете, еще какой был момент, когда выступают некоторые сегодня люди против собора и страшилки рассказывают, они вот что забывают. Собор — это норма жизни Церкви. Проведение собора не является чем-то экстраординарным
А. Пичугин
— Но в Синодальный период между Святейшим Синодом и Священным Синодом знак равенства ставить нельзя, поэтому, наверное, можно говорить, что заседания Святейшего Синода могло быть как бы заменой собора...
В. Легойда
— Тем не менее, соборы не проводились. Существовать может, но собор — это норма жизни Церкви. Если уж ставить вопрос о соборе, то нужно ставить вопрос не почему сейчас проводится собор, а почему они не проводились раньше. И тут тоже есть ответ, потому что были разные периоды. В том числе и в истории мирового Православия. Мы знаем, что... Хотя, кстати сказать, те, кто думают, что с эпохой Вселенских соборов соборная жизнь Церкви заканчивается, они тоже ошибаются. Потому что был собор и IX веке, которые некоторые, в том числе некоторые святые называли Восьмым вселенским собором. Тоже на минуточку для тех, кто считают, что восьмой будет. Были люди, которые считают, что уже прошел. Были соборы в XIV веке, связанные с учением святителя Григория Паламы. Был собор XVI века, на котором подтверждена была автокефалия Русской Православной Церкви. Соборы проходили. Другое дело, что сначала из ситуации, которая была в России, всеправославные соборы были невозможны. В 30 году, когда поставили вопрос о соборе, сербский святитель Николай (Велимирович), он сказал: «А как без Русской Церкви проводить собор». Если четверть (то, по-моему, четверть) всех епископов — это были епископы Православной Церкви.
А. Пичугин
— Для Советского союза он, наоборот, был очень выгоден.
В. Легойда
— Было невозможно.
А. Пичугин
— Да, но с другой стороны, Советский союз пытался утвердиться на мировых площадках...
В. Легойда
— Там не все так однозначно и просто было, но поэтому... Когда этот процесс стали готовить, то, повторяю, надо понимать, что: а) собор — это норма жизни, б) все-таки понимать, в каких условиях все это готовилось, понимать, что и документы есть результат консенсуса, и по поводу количественного представительств
А. Пичугин
— А непонимание природы Церкви получается, что её не просто простые люди не понимают, но тогда и в разных Поместных Церквях, если столько споров на тему того же регламента...
В. Легойда
— Но там же нет споров по поводу природы Церкви. Я сейчас имел в виду не предметные или содержательные, как сейчас модно говорить субстантивные дискуссии, я имел в виду вопросы, связанные с тем, что когда говорят: «Ааааа... Апостасия... А... Конец света...» Всё, сейчас будет собор и всё. Это чисто эмоция, связанная с отсылкой на какие-то пророчества или еще что-то. Реально, когда нет никаких серьезных оснований.
А. Пичугин
— Это историческая реконструкция, а не Православие.
В. Легойда
— Да, наверное, можно и так сказать.
А. Пичугин
— Когда я говорил, что Вселенские соборы, они тоже не были по сути своей собранием полноты всего мирового епископата. Там же тоже были совершенно разные политические ситуации.
В. Легойда
— С Вселенскими соборами, простите, что я вас перебиваю, там другая ситуация, об этом говорил Святейший Патриарх на Архиерейском соборе 16-го года. Он сказал, почему мы грядущий собор не называем Вселенским, в первую очередь потому, что на нем не будут решаться вопросы, связанные с догматикой церковной и каноническим строем. Эти вопросы решены, как раз таки корпусом Вселенским соборам, они не подлежат пересмотру. Вселенские соборы таковыми были признаны не на самом соборе, а постфактум, и признание это было связано в первую очередь с содержанием тех вопросов, которые рассматривались на этих соборах. Рассмотрение этих вопросов закончено, и догматический строй Церкви не будет предметом рассмотрения на соборе критском.
А. Пичугин
— А если вдруг так все повернется, что либо Католическая Церковь, либо какие-то старые, древние дохалкидонские церкви решат объединиться с православной, например. Тогда же придется поднимать этот вопрос. Я не говорю сейчас, может, лет через 300—500.
В. Легойда
— Я предлагаю решать проблемы по мере поступления, памятуя классика, который говорил: «Жаль только жить в эту пору прекрасную, не придется ни мне, ни тебе».
А. Пичугин
— Ну.
В. Легойда
— Если только вы не собираетесь более 300 лет проскрипеть...
А. Пичугин
— Давайте поговорим немного о других вещах. В совете по правам человека предлагают создать госорган по делам религий. Сразу напрашивается аналогия для тех, кто знаком с историей, в том числе с недавней историей, что совет по делам религий уже был и не так давно: всего 25 лет назад его упразднили. Он просуществовал 60 лет и регулировал всю религиозную жизнь в стране. С одной стороны, он создается в совете по правам человека, в президентском совете...
В. Легойда
— Он не создается. Я прошу прощения. Откуда эта информация, что он создается?
Я — член совета по правам человека. Никакой совет по делам религии в совете не создается и создаваться не может. В совете по правам человека в настоящий момент обсуждается вопрос о специальном заседании совета, которое будет посвящено вопросам свободы совести.
А. Пичугин
— Значит, наша любимая тема про заголовки...
В. Легойда
— И в совете по правам человека, насколько я понимаю, кто-то, возможно, высказал инициативу, если я не ошибаюсь, о том, что можно было бы создать такой орган. Во-первых, совет этот орган создать не может. Будучи консультативным органом при президенте, а не органом власти. Во-вторых, в совете по правам человека около 60 человек, один из них я, я никакой идеи создания органа по делам религии не поддерживаю, поэтому это не является точкой зрения совета, это кто-то в совете высказал. Возможно, какую-то точку зрения. Насколько мне известно, речь идет, я просто не присутствовал на этом заседании, кем-то из правозащитников был поставлен вопрос о том, что давайте разберемся, как у нас обстоят дела со свободой совести, не нарушается ли свобода совести в России, и вынесем это на специальное заседание совета.
А. Пичугин
— И религия здесь вообще...
В. Легойда
— Нет, свобода совести — это и есть религия в первую очередь. А возможно, что там кто-то сказал... Ко мне не первый раз с этим обращаются, но нет такой оформленной инициативы, её нет. Она не ставилась на голосование в совете, я не голосовал по этому поводу. Просто поскольку заседания совета... на них приглашают журналистов, возможно, кто-то вынес... Это надо, правда, уточнить, но не голосовалось. У меня просто вы вторые, кто спрашивает на эту тему...
А. Пичугин
— Это наши коллеги, к ним уже, наверное, вопросы все можно адресовать. Итак, я напомню, что у нас в гостях Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, профессор МГИМО, главный редактор журнала «Фома».
Через минуту снова здесь.
А. Пичугин
— И мы возвращаемся в эту студию, где Лиза Горская, я — Алексей Пичугин беседуем с Владимиром Легойдой, профессором МГИМО, главным редактором журнала «Фома», глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. Московский священник протоиерей Максим Обухов раскритиковал министерство здравоохранения за позицию в вопросе об абортах. По его словам между Московской Патриархией и Минздравом был заключено третье по счету соглашение по сотрудничеству, но Минздрав не готов идти даже на диалог, дальше отец Максим говорит, это его слова, что как будто деньги в системе медстрахования не народные, а снимают из личных счетов чиновников, а сами чиновники не специалисты, а самодостаточные хозяева, решающие за нас, что хорошо и что плохо. Как довольно громко отец Максим заявил об этом нежелании сотрудничества, что вы можете прокомментироват
В. Легойда
— Я могу сказать, что диалог с министерством здравоохранения и у Русской Православной Церкви есть, мы находимся в диалоге. И во многих сферах, во многих проблемах мы находим точки соприкосновения, решения проблем. В целом, я считаю, что это диалог конструктивный. Не знаю, насколько отец Максим знаком и участвует... Все-таки это не Патриаршая комиссия по семье, на которой он выступал, а этим диалогом занимается Отдел по церковной благотворительно
А. Пичугин
— Есть же и противники этой идеи, которые тоже надеются на свой конструктивный диалог с Минздравом.
В. Легойда
— Да, ну вот, посмотрим, чей конструктив в конечном итоге возобладает.
Л. Горская
— Чей конструктив конструктивнее.
А. Пичугин
— По данным «Интерфакса» десятки священников Украинской Православной Церкви, речь идет об Украинской Церкви Московского Патриархата, подвергаются нападениям, об этом «Интерфаксу заявили защитники, по их словам около 30 подобных нападений за последнее время происходило, но это не только нападения прямые со стороны неизвестных лиц, это задержания, пытки и даже убийства. Мы с вами уже не раз говорили о ситуации на Украине, с одной стороны, там, может быть, все более-менее успокоилось, но, с другой стороны, то, что касается священнослужител
В. Легойда
— К сожалению, для Украины — это не новая тема, это тема связана в первую очередь с конца 80-х, начала 90-х годов, когда активизировались или появились раскольнические группировки, так называемый Киевский Патриархат, и были осуществлены попытки силового захвата храмов Русской Православной Церкви.
Л. Горская
— И захваты были осуществлены.
В. Легойда
— Совершенно верно. Попытки и захват. В том числе, в этом участвовали в 90-е годы тогда и представители грекокатоликов. На сегодняшний день униаты, то есть грекокатолики они в большей степени занимают позицию не прямого вмешательства, а, скорее, поддержки и блокировки, если политический язык использовать, с раскольническими группами. Но понятно, что общая дестабилизация политической ситуации и существующая в политическом противостоянии такая националистическ
А. Пичугин
— Это уже в большей степени историческое явление.
В. Легойда
— Да. Но было важно, что в декларации на уровне Понтифика, поскольку он подписал это совместное заявление с Патриархом, был провозглашен отказ от унии, как от способа решения таких межконфессиональ
Л. Горская
— Что это значит?
В. Легойда
— Это значит, что сложилось исторически ситуация, что есть грекокатолики, есть православные, но отказ от унии означает, что грекокатолики не должны, по мнению главы Римской Церкви, которой они принадлежат, пытаться переманить православных в свою Церковь и предложить униатство как способ существования.
А. Пичугин
— Но при этом сама униатская Церковь продолжает существовать. Речь идет о том, что не будет больше такая форма... От прозелитизма отказываются.
В. Легойда
— От унии отказались как от способа решения проблемы. Грубо говоря, Церковь не должна расти.
А. Пичугин
— Речь идет именно об Украине или о всей территории, где существуют приходы Ватикана.
В. Легойда
— В декларации речь идет об Украине, но, я думаю, что здесь в целом выражено понимание.
А. Пичугин
— Потому что, да, я не знаю, как сейчас, конечно, в последние годы в связи с военными событиями в Сирии, но лет 5-6 назад, я помню, что основные приходы восточного обряда, которые находятся на территории Сирии, они были именно католическими униатскими, и там с этим проблем не возникало.
В. Легойда
— Не готов ничего сейчас на эту тему сказать.
А. Пичугин
— В сообщении, которое я процитировал, речь идет не только о захвате храмов и нападении на священников, но речь еще идет о пытках и об убийствах. Здесь виновные как-то найдены, наказаны? Или все это.
В. Легойда
— У меня нет сейчас этой информации, но, к сожалению, в целом могу сказать, что все обстоит не так кроваво. Не так, как хотелось бы с точки зрения расследования, поимки тех, кто должен ответить за совершенные преступления.
Л. Горская
— Но это в целом сейчас ситуация в стране такая.
В. Легойда
— Да, к сожалению, на Украине пока продолжается напряжение в этом вопросе. И это очень опасно, потому что если политический конфликт приобретет религиозную окраску, то он очень сильно усугубится. Это нужно понимать. Что здесь категорически не нужно к политическому противостоянию примешивать религиозные разногласия. Потому что это чрезвычайно усугубит. Религия касается тех вещей, которые человек готов защищать в любом случае. И это очень сильно градус противостояния может повысить.
А. Пичугин
— Напомним, что сегодня в программе «Светлый вечер» у нас Владимир Легойда, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ...
Л. Горская
— Вот мы коснулись совместной декларации Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла и Папы Франциска. Я бы хотела подробнее поговорить, потому что сравнительно давно был этот документ подписан и опубликован, споры продолжаются. И Патриархия, Патриархат вынужден снова и снова возвращаться и давать пояснения, что там нет ничего антиканоническог
В. Легойда
— Вы знаете, я не склонен преувеличивать масштабы этой дискуссии, но действительно на прошлой неделе в Петербурге состоялся Синод Русской Православной Церкви, на котором... это был, кстати сказать, первый Синод после встречи, очень важно, все ждали и оценки ситуации Синодом, но Синод подтвердил исторический характер встречи Папы и Патриарха и одобрил содержание совместного документа, который мы сегодня с вами вспоминали, я имею в виду документ... и на Синоде были заслушаны официальные заявления отдела внешних церковных связей в связи с вопросами и письмами, которые приходят в ОВЦС и другие синодальные учреждения. И эти документы опубликованы, они были опубликованы в пятницу, накануне Синода, уже, получается, неделю назад. С ними можно познакомиться, они и в СМИ нашли свое отражение. Там даны разъяснения касательно того, для чего состоялась встреча, какие вопросы затрагивались, какие не затрагивались. Где, как вы справедливо заметили, что там не обсуждались на встрече и не отражены в документе вопросы догматического расхождения, шаги не предпринимались, никак это не затронуло канонический строй Православной Церкви, что не совершали Патриарх и Папа совместных молитв. То есть то, что может потревожить православных людей. То, что встреча сама проходила на территории религиозно нейтральной: аэропорт — это не храм, не молитвенное помещение и так далее. И также были даны ответы на какие-то такие вещи, звучали голоса... Вы понимаете, что есть представление у каждой Церкви о полноте истины, которую Церковь содержит. Не за свои заслуги, а потому что это нечто, что Церковь основана Христом. И эта трагедия раскола рассматривается и православными, и католиками как трагедия отпадения части людей от истинной Церкви. И в этой связи возникают вопросы наименования друг друга Церковью, о обращении к, допустим, звучали такие вопросы, почему Патриарх обращается к Папе «Ваше Святейшество». И в этой связи в разъяснении отдела внешних церковных связей приводились ссылки на святителя Марка Эфесского, который и ревнителями всегда, в данном случае с небольшой иронией говорю «ревнителями», приводится в пример как человек, который не допустил унии, не согласился поставить свою подпись под документом об унии с католиками. Так вот существуют исторические факты и документы, которые показывают, что святитель Марк Эфесский, будучи на соборе, где это всё обсуждалось, именно так обращался к папе римскому. Конечно, рассчитывая на то, что может произойти объединение, оно не произошло, подпись он не поставил, но, тем не менее, соблюдал принятые формы обращения, в данном случае это часть этикета, который было бы странно не соблюдать. Такие разъяснения тоже даны в этом документе. Но, повторяю, эти документы доступны, они не очень большие, убедительные, можно с ними познакомиться.
А. Пичугин
— Заканчивается у нас Великий Пост, как бы кто ни говорил, что он до Пасхи продолжается, но официально через полтора дня фактически он закончится.
Л. Горская
— И начнется Страстная неделя.
В. Легойда
— Да, это важно, потому что некоторые могут подумать, что раз он заканчивается, то наступает разговление и так далее...
Л. Горская
— Начинаются особые дни.
А. Пичугин
— Давайте про эти дни буквально несколько слов скажем. Они важны. Что это такое, потому что, может, и не все знают, что произошло и в воспоминание чего эта Страстная неделя, собственно, проводится.
Л. Горская
— И что это для вас лично, мне хотелось бы спросить.
В. Легойда
— Для Церкви это важно, потому что это непосредственно уже подготовка к Пасхе. И это неделя, когда вспоминаются евангельские события, предшествовавшие воскресению, а значит, это события, связанные с предательством Иуды, события, связанные с истязаниями Христа, судом Пилата и распятием. Поэтому каждый день Страстной неделе посвящен событиям, которые подробно описаны в Евангелиях. Для меня, как для любого христианина, это события, которые стараешься прожить, не эмоционально пережить, а прожить и я могу поделиться с вами таким воспоминанием... Когда я в первый раз оказался в Иерусалиме. Это как раз было перед Пасхой, на Страстной неделе. И там по традиции крестный ход, которым шел Спаситель перед Распятием, в Страстную пятницу идет крестный ход и приехавшие паломники, они проходят крестным ходом с песнопениями, держат кресты в руках и так далее. И этот крестный ход идет через Старый город, в том числе и через какие-то там лавки торговцев. И у меня было ощущение, что как будто время сжалось, и прошло 2000 лет, но ничего не изменилось. Здесь продают, здесь покупают, а Сын Божий будет предан смерти крестной. И ты ощущаешь... Ты идешь с пением и несением креста через эту толпу, которая на тебя смотрит с недоумением, где-то с презрением и даже со злобой, потому что разные люди. И эта атмосфера, с одной стороны, единения всех верующих, с другой стороны, такого отличия от остального мира, скажем так... И мне сложно выразить, что еще чувствовал, но было такое удивительное переживание евангельских событий, а потом я вернулся домой, и мы на Светлой седмице, мы со студентами поехали в Саров. И мы были в таком небольшом паломничестве, мы были в Сарове и в Дивеево, когда мы были в Сарове, на ближней пустыньке, на дальней пустыньке, места, где был преподобный Серафим, нас сопровождал монах, который сказал: «Вот преподобный Серафим здесь устроил себе такое молитвенное место... Здесь у него и Голгофа, и Иордан, и он проживал всё точно так же, не будучи в Иерусалиме». У меня было еще одно сильное потрясение: вот я только что был на Святой Земле, мне казалось, что именно там и только там это возможно пережить, а тут мы оказались у, может быть, самого известного русского святого, который все это тоже переживал, огромное количество людей к нему приходило, он помогал им это пережить. И ты понимаешь, что это не зависит ни от расстояния, ни от места, но все это находится в сердце человека, которое может быть либо открыто Богу, либо закрываться от него.
А. Пичугин
— Спасибо. Напомню, что это был Владимир Легойда, главный редактор журнала «Фома», профессор МГИМО, глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. Лиза Горская...
Л. Горская
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Всего доброго.
В. Легойда
— Спасибо. Всего доброго.
Друзья нашли приют
Поделиться
Каждому из нас доводилось делать выбор между собственным комфортом и необходимостью совершить пусть маленький, но подвиг. Например, ты вернулся домой после суток работы, предвкушаешь долгожданный выходной, но тут звонит друг и просит помочь с переездом. В подобных ситуациях я вспоминаю астраханца Вячеслава Глинкина. Сюжеты о нём прошли несколько лет назад по телевизионным каналам.
Вячеслав Глинкин — сирота, инвалид по зрению. После выпуска из детского дома он поступил в Астраханский губернский техникум и жил вместе с другими студентами в общежитии. Весной 2015 года исполнилась давняя мечта юноши — областное правительство подарило ему собаку-поводыря. Вячеслав назвал нового друга-лабрадора Оливером. И тут начались неприятности. У Славиного соседа по комнате оказалась аллергия на собачью шерсть. Администрация общежития поставила вопрос ребром: или Глинкин избавляется от лабрадора, или ищет себе другое жильё.
Слава не предал дружбу. Он ушел из общежития практически в «никуда». Найти новое пристанище, да ещё с собакой, не так-то легко, когда у тебя из всех доходов только пенсия по инвалидности. Славе с Оливером даже пришлось ночевать на улице. Хорошо, что вскоре о беде узнал старый друг Вячеслава, Алексей Чариков. Он страдает сильнейшей близорукостью и понимает, что значит собака-поводырь для слепого. Без лишних вопросов Лёша приютил в своей маленькой квартирке Славу и Оливера. А спустя полгода астраханское правительство выделило Глинкину своё жилье, так что всё обернулось к лучшему.
Но я всё думаю про то непростое решение Вячеслава. Самым простым и очевидным в его трудной ситуации было бы желание продать породистого пса и жить спокойно в общежитии. И многие уговаривали юношу так поступить! А он делал невыгодный для себя, но единственно правильный выбор. Ведь только кажется, что главное в жизни — сберечь благополучие. На самом деле, гораздо важнее сохранить верность — себе, другу, доброте.
Все выпуски программы Живут такие люди
Александр и Елена Леньковы
Поделиться
Фото: Unsplash
Народный артист России Александр Сергеевич Ленькоов никогда не афишировал подробности своей личной жизни. Однако близкие, друзья и коллеги актёра знали, что он счастлив со своей единственной и любимой женой Еленой. Рядом друг с другом, деля на двоих радости и заботы, Александр и Елена Леньковы прожили 50 лет.
Встретились они ещё в детстве. Александру было 11 лет. Одноклассница пригласила его на день рождения. Нарядный, с подарком, Саша пришёл в гости. Именинница познакомила мальчика со своей сестрой Леночкой. Она была на год младше и училась в третьем классе. Большеглазая, светловолосая девочка сидела на диване и с увлечением читала журнал. Вид у неё был серьёзный и задумчивый. Саша сразу же проникся к ней глубокой симпатией. Леночке тоже понравился весёлый, улыбчивый одноклассник старшей сестры. Так началась их трогательная детская дружба. Саша и Лена всюду ходили вместе. Паренёк вёл себя как настоящий рыцарь — носил Леночкин портфель из школы, оберегал и защищал девочку.
С годами дружба ребят только крепла. Но появилось в ней что-то новое. В старших классах Александр и Лена поняли, что влюблены. Но ещё несколько лет после школы стеснялись признаться в этом. Хотя продолжали встречаться едва ли не каждый день, а по вечерам созванивались и долго разговаривали, словно не виделись целую вечность. Между тем, родители Елены были уверены, что молодые люди давно открыли друг другу свои чувства и не понимали, почему же они медлят с браком. Однажды мама девушки решила напрямую спросить об этом у дочери. Взволнованная Елена позвонила Александру и, смущаясь, обо всём рассказала. Счастью юноши не было предела. Наконец-то исчезла недосказанность! Он признался Лене, что давно любит её и готов жениться немедленно. Девушка заплакала от радости и приняла предложение.
Они поженились в 1964-м, а через год Александр окончил обучение в студии при театре имени Моссовета и поступил в труппу. Актёр с удивительной, тёплой улыбкой и добрыми глазами был востребован не только на сцене, но и в кино. И пусть роли ему чаще всего доставались второстепенные, каждая из них надолго запоминалась зрителям. Особенно любил Леньков сниматься в детских кинолентах, озвучивать мультфильмы. В 1969 году у них с Еленой родилась дочь Екатерина. Хорошую детскую одежду в те годы достать было непросто. И Александр... сел за швейную машинку. У актёра оказался талант к шитью. Он настолько хорошо освоил ремесло, что часто шил обновки и для жены. Времени хватало на всё. «У меня в жизни есть счастье с радостью идти на работу и потом с такой же радостью возвращаться с работы домой», — говорил актёр.
Леньковы старались как можно больше времени проводить вместе. Они любили ходить в походы. Однажды отправились в Крым дикарями, с палаткой, бродили по горам. Приходила Елена и на спектакли мужа. Когда после представления коллеги Александра видели его рядом с женой, сразу бросалась в глаза нежность, с которой супруги смотрели друг на друга, их светлые отношения. «Они просто лучились любовью», — говорили знакомые Леньковых, и называли их счастье «солнечным».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Веяние тихого ветра»
Поделиться
Летнее субботнее утро. Я иду по широкому и бескрайнему полю еле приметной тропинкой. Она пролегает сквозь высокую траву, среди которой разбросаны островки полевых цветов. Много медоносного донника, видно, как пчёлы собирают нектар с его белых цветков. Я наслаждаюсь свежим воздухом, тёплым приветливым солнцем, ярким голубым небом. И слушаю, как ветер колышет траву.
Мне вспоминается отрывок из библейской книги Царств, как Господь говорит пророку Илье, что Он откроется ему в «веянии тихого ветра». По-славянски этот выражение звучит особенно поэтично — «во гласе хлада тонка». И действительно, в тишине, когда слышно лишь веяние ветра, особо чувствуется присутствие Творца мира.
Я замедляю шаг и пытаюсь поймать это мгновение, зафиксировать своё переживание. На сердце становится легко и свободно. Я улыбаюсь солнцу, ласковому ветру и продолжаю путь по полю.
Все выпуски программы Утро в прозе
