Светлый вечер с Ильей Толкачевым (эфир от 07.04.2015)

У нас в гостях был регент хора храма Христа Спасителя Илья Толкачев.
Разговор шел об истории хора храма Христа Спасителя, о традициях и современном составе хора. Кроме того наш гость рассказал о Патриаршем хоровом фестивале, а также об одном из регентов хора храма Христа Спасителя - композиторе Александрове, авторе музыки гимна Советского Союза.

Ведущие: Алла Митрофанова, Алексей Пичугин

(Звучит хоровое пение.)

А. Пичугин

— Ну, что ж, друзья, как Вы уже, наверное, поняли, запись эта — с историей: самое начало ХХ века, церковный хор (между прочим, хор Храма Христа Спасителя). И запись эта предваряет начало нашей программы «Светлый вечер», нашего сегодняшнего светлого вечера. Я — Алексей Пичугин, Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— Добрый светлый вечер!

А. Пичугин

— А в гостях у нас Илья Толкачев, регент нынешнего хора Храма Христа Спасителя. Илья Борисович, здравствуйте.

И. Толкачев

— Здравствуйте.

А. Митрофанова

— Здравствуйте.

Наше досье:

Илья Толкачев. Родился в 1964 году в городе Александрове Владимирской области, в семье священника. Пел в Детском хоре Троицкого собора Успенского монастыря города Александрова. Впоследствии пел в столичном храме В честь Иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» на Большой Ордынке под руководством известного регента Николая Матвеева. Позднее и сам стал регентом в этом же храме. Окончил Московский государственный медицинский университет, доктор медицинских наук, практикующий врач, а также церковный композитор. С 2007 года — регент хора Храма Христа Спасителя в Москве.

А. Пичугин

— Программа наша сегодняшняя посвящена хору Храма Христа Спасителя. Это, как выясняется, не просто церковный хор — это еще и, простите за такую банальность, творческая единица — можно так сказать, да, ведь?

И. Толкачев

— Можно.

А. Пичугин

— Хор Храма Христа Спасителя активно гастролирует не только в России, но и за рубежом. Проводится Фестиваль патриарший Хора Храма Христа Спасителя. Вот обо всем об этом, думаю, мы сегодня и поговорим.

А. Митрофанова

— Вы могли бы рассказать сначала немножечко о том, что мы сейчас услышали? Те песнопения, которые прозвучали, это начало ХХ века. То, чем занимаетесь Вы, насколько принципиально отличается от той традиции? Или Вы являетесь прямыми продолжателями?

И. Толкачев

— Ну, Хор Храма Христа Спасителя, который собственно Хор Храма Христа Спасителя, был основан в 1901-м году, хотя до этого, с 1883 года, в этом храме пел Хор Чудова монастыря — лучший хор в России, даже считается, что он был круче, чем Синодальный хор, который все знают. То есть традиция у нас...

А. Митрофанова

— ...глубокая.

И. Толкачев

— ...глубокая, да. То, что отличает сегодняшний хор от хора того периода, но принципиально — то, что тогда пели мальчики вместо женских голосов, сегодня поют девушки.

А. Пичугин

— А почему, кстати говоря, женщины не пели в то время в хоре? «Девушка пела в церковном хоре о всех уставших в чужом краю...»

А. Митрофанова

— Кстати, вот первое, да, что приходит на ум.

А. Пичугин

— «...о всех кораблях, ушедших...» — ну, да, и так далее.

А. Митрофанова

— Девочка, да.

И. Толкачев

— Впервые девочек в хор пригласил Архангельский в Петербурге. До этого...

А. Пичугин

— А когда это было?

И. Толкачев

— Это тоже начало...

А. Пичугин

— ...ХХ века... Ну, то есть...

А. Митрофанова

— А, ну, собственно, тогда Блок имел...

А. Пичугин

— ...Блок и услышал.

А. Митрофанова

— ...да, да, имел возможность услышать это.

И. Толкачев

— Поэтому мы сегодня имеем вот эту традицию — вероятно, еще и потому, что где же набрать столько мальчиков, чтобы в каждом приходе был хор мальчиков? С девушками попроще, все это полегче. На сегодняшний день у нас, открою Вам секрет, есть такая идея — вернуть мальчиков на клирос. И в этом направлении у меня ведется работа.

А. Пичугин

— А возраст какой? Пока голос не сломался, то есть лет до 13-ти?

И. Толкачев

— Ну, у всех индивидуально, но, в принципе, да, где-то так.

А. Митрофанова

— А потом как быть мальчикам, у которых начинается ломка?

И. Толкачев

— А эта проблема была и в Хоре Чудова монастыря, эта проблема была и в Синодальном хоре. Это проблема сегодняшнего дня... Но сегодня все проще, опять же, да? А тогда либо они переходили в мужские голоса, если позволяло... если голос позволял, либо занимались чем-то другим.

А. Пичугин

— Либо как в «Я шагаю по Москве»: «А у Вас есть Робертино Лоретти?» — «Нет». — «Почему?» — «Подрос».

А. Митрофанова

— Да, действительно.

А. Пичугин

— Скажите, пожалуйста, Хор Храма Христа Спасителя возрожден в 1998-м году, правильно?

И. Толкачев

— Да.

А. Пичугин

— А Вы попали чуть позднее.

И. Толкачев

— А я — в 2007-м.

А. Пичугин

— В 2007-м. А как Вы попали в Хор Храма Христа Спасителя и чем занимались до этого? Просто у нас программа называется «Светлый вечер. Программа не о событиях, а о людях и смыслах». Поэтому, конечно, хотелось бы и этот аспект тоже осветить. Вот как Вы попали в Хор Храма Христа Спасителя?

И. Толкачев

— Меня пригласил отец Михаил Рязанцев.

А. Пичугин

— Именно как регента, в качестве регента?

И. Толкачев

— В качестве регента.

А. Пичугин

— А до этого Вы чем занимались?

И. Толкачев

— Ну, в том числе и регентовал.

А. Пичугин

— Регентовали в храме, да? А где, в Москве?

И. Толкачев

— В Москве. Я был регентом еще при жизни Николая Васильевича Матвеева на Большой Ордынке.

А. Пичугин

— А, Вы пели на Ордынке?

И. Толкачев

— Я у него учился, можно так сказать, и был его... Сразу после него я встал за пульт хора...

А. Пичугин

— ...Храма Всех Скорбящих Радости?

И. Толкачев

— ...Храма Всех Скорбящих Радости. И при его жизни — он стоял рядом со мной, по немощи тогда он не мог дирижировать.

А. Митрофанова

— Здесь нужно пояснить, я думаю...

И. Толкачев

— И я руководил этим хором до его смерти. Я его отпевал. После этого случилось со страной то, что случилось, и по экономическим соображениям этот хор был, к сожалению...

А. Митрофанова

— Распущен, да?

А. Пичугин

— Да, но это не так давно...

И. Толкачев

— Распущен, да, он уменьшен там до каких-то, да... возможных... возможного количества певцов. Ну, в общем, мне пришлось оттуда уйти. И вот с 2007 года я был регентом Храма Христа Спасителя.

А. Митрофанова

— Нужно пояснить, кто такой Матвеев.

А. Пичугин

— Не так давно у нас в гостях был Алексей Казаков, регент тоже Храма на Ордынке.

А. Митрофанова

— Но, тем не менее, да, да, вот расскажите об этом человеке.

И. Толкачев

— Мы, кстати, с ним, с Алексеем Александровичем, были в одно время. Он тогда... И прихожанами этого храма в одно время были, да. И он руководил левым клиросом и будничными службами. Так что мы как бы...

А. Митрофанова

— Знакомы.

А. Пичугин

— Не просто знакомы.

И. Толкачев

— В этом смысле... Ну, мы приятели, да, и это само собой разумеется. А познакомились мы, собственно, в этом храме. Этот хор был, конечно, явлением. Николай Васильевич — это потрясающий просто регент. Такие службы — они вот до сих пор в памяти, все эти переживания — они никуда не деваются, такой силы подъем, и глубина того ощущения, которое там было на службе при пении этого хора, она вот до сих пор, а сколько лет прошло, представляете? Это незабываемо. Я думаю, что у всех, кто слышал этот хор, кто молился на этих службах, они... Этого забыть невозможно. То есть в ушах у тебя — ты выходишь из храма, а у тебя до следующей субботы звучит то, что ты слышал. Это фантастически.

А. Пичугин

— А записи сохранились служб?..

И. Толкачев

— Николая Васильевича?

А. Пичугин

— Николая Васильевича, да, и служебных Киприана Зернова?

И. Толкачев

— Конечно, конечно. Сохранились записи и студийные — у него же достаточно много дисков, и много народу просто писало на возможные тогда...

А. Пичугин

— ...носители.

И. Толкачев

— ...носители, да. Это тоже есть. Но службы — они отличаются от того, что сделано в записи в студийной, отличаются. Потому что дух и то переживание, которое было у самого Матвеева в этот момент, они соответствовали моменту службы. И то, что выписано потом на диск, вынесено в концертный зал или в студию где-то, — вот поэтому есть потеря. Есть потеря.

А. Пичугин

— А я имею в виду все-таки записи именно служебные. То есть вот Киприан Зернов, епископ, служит. Запись, хор поет.

И. Толкачев

— Я тоже такие делал записи. Просто вот с собой банально приносили магнитофон, ставили и записывали. Есть они, они сохранились.

А. Пичугин

— Угу. Ну, давайте про Храм Христа Спасителя поговорим все-таки.

А. Митрофанова

— Да, давайте к этому хору вернемся — к Вашему, которым Вы руководите. А что для Вас, как для регента этого хора, принципиально важно? Как Вы для себя определяете, чем Ваш хор отличается? Вот что Вам важно донести до людей?

И. Толкачев

— Отличается от чего?

А. Митрофанова

— Ну, есть много разных хоров, да? И есть Хор Храма Христа Спасителя, который, ну, скажем так, со своей уникальностью. Вот расскажите об этой уникальности.

И. Толкачев

— Ну, я бы, может быть, не совсем так поставил вопрос, потому что у нас нет желания как-то выделиться или чем-то отличиться от других («а вот давайте мы сейчас сделаем так, чтобы все об этом: «У-у, как! А вот Храм Христа Спасителя — значит, хор сделал вот это!»). Мы абсолютно за этим... То есть нет такой задачи, она не стоит, и в голове у меня никогда такая мысль не появлялась.

А. Митрофанова

— Но все-таки это кафедральный храм Москвы. Каким-то особенным должен быть хор, который там поет?

И. Толкачев

— Ну, он должен быть... Я думаю, что, в принципе, любой церковный хор должен быть особенным. Потому что здесь...

А. Митрофанова

— Хорошее замечание!

И. Толкачев

— Да, как бы за... Ничего не стоит за тем, что он кафедральный, или он просто какой-то самый простой, приходской, деревенский. Если мы говорим о церковном хоре и богослужебном пении, то оно должно быть такой высоты, как... ну, как Рублевская фреска, да? Мы же... Сколько таких фресок мы видим вне кафедрального собора, да? В самых каких-то простых где-то вот на сегодня... Сегодня на Русской земле, как казалось бы, где-то в глубинке, стоит где-то храм, а в нем, оказывается, или в монастыре заброшенном... а в нем, оказывается, такие шикарные фрески. Наверное, человек думал о том, что он должен обязательно где-то расписать это в центральном соборе? Наверное, нет.

А. Пичугин

— Все равно Вы — «визитная карточка».

И. Толкачев

— Мы — «визитная карточка», я думаю, что только потому, что мы находимся в Храме Христа Спасителя. Это, конечно, навлекает какую-то ответственность на регента, на хор, но она не принципиальная.

А. Пичугин

— А сколько регентов у Вас? Я так понимаю, что Вы не на всех службах регентуете?

И. Толкачев

— У нас вообще в храме три хора. Есть Патриарший хор...

А. Пичугин

— ...которым Вы управляете, да?

И. Толкачев

— Да, да. И у нас есть Молодежный хор, который с нами поет Всенощные — все Всенощные поют с нами. И поют будние службы. Есть еще очень большой хор, который называется Преображенский, и который состоит из прихожан...

А. Пичугин

— В Преображенском храме?

И. Толкачев

— Нет, он так назван — Преображенский, потому что там чаще всего этот хор поет, в этой... Но он...

А. Митрофанова

— То есть это народный хор, получается?

И. Толкачев

— Он представляет из себя исключительно народный хор. И они созданы недавно, но я вот хочу сказать, что прогресс настолько очевиден в их движении, то есть они там настолько аккуратно все делают, стараются, и это не прошло даром. Очень большие подвижки у них, и вот, несмотря на то, что люди пришли туда (я просто некоторых даже знаю) безо всякого образования музыкального, они уже поют что-то серьезное даже. И можно сказать, что да, хорошо поют.

А. Митрофанова

— Я вообще замечаю такую тенденцию: то в одном, то в другом, то в третьем храме вот слышишь о том, что появился народный хор. Надо пояснить, что это такое вообще — народный хор. В моем представлении это люди абсолютно других профессий, которые являются прихожанами этого храма, приходят после работы, занимаются, то есть тратят на это свое свободное время, приходят по выходным, занимаются. Им дают при этом петь какие-то очень маленькие части службы. Иногда, только где-то, опять же, по будням, в основном, доверяют полностью спеть Литургию. То есть это такой чистой воды альтруизм, на который люди идут, видимо, из любви к богослужению, любви к пению?

И. Толкачев

— Да. Да, совершенно верно.

А. Митрофанова

— У Вас, я так понимаю, прихожан, наверное, должно быть очень много — таких, которые хотят, вдохновлены Вашим примером.

И. Толкачев

— Ну, я подробностей, к сожалению... к сожалению, подробностей не могу на эту тему сообщить — это надо позвать регента народного хора.

А. Митрофанова

— ...народного хора Храма Христа Спасителя.

И. Толкачев

— Да, да. Я могу сказать, что это очень радует, что существуют такие... такая тенденция в принципе.

А. Митрофанова

— Неравнодушие какое-то, да, чувствуется в этом?

И. Толкачев

— Ну, да, да, абсолютно верно — неравнодушие и желание участвовать, активно участвовать в богослужении. Это очень хорошо.

А. Пичугин

— Ну, что ж, я напомню, что у нас в гостях регент Хора Храма Христа Спасителя Илья Толкачев, и я предлагаю послушать его хор, под его управлением — Патриарший хор. Ведь народный хор — это замечательно, чудесно. Мне кажется, можно выехать за пределы Московской кольцевой автомобильной дороги, и там в любом храме, абсолютно в любом храме будет петь народный хор, замечательно совершенно.

А. Митрофанова

— Согласна с тобой. Давай композицию послушаем.

(Звучит композиция в исполнении Хора Храма Христа Спасителя.)

А. Пичугин

— Это, напомню, Патриарший хор Храма Христа Спасителя под управлением Ильи Толкачева, а сам Илья Толкачев сегодня у нас в гостях. А музыку, дорогие друзья, вот эту вот музыку чудесную, которую Вы сейчас слушали, написал Александров — тот самый Александров, который написал Гимн Советского Союза, который лег в основу нашего нынешнего Гимна — Гимна России. Я думаю, что далеко не все наши слушатели знают, кем был композитор Александров.

И. Толкачев

— Ну, Александр Васильевич был регентом Храма Христа Спасителя.

А. Пичугин

— На секундочку!

И. Толкачев

— Да.

А. Пичугин

— А в какие годы?

И. Толкачев

— 1918-1922.

А. Пичугин

— Ну, то есть сразу после революции?

И. Толкачев

— Да. Перед обновленцами, в общем, он, перед тем, как храм захватили...

А. Митрофанова

— А каким хор при нем был — известно об этом что-то?

И. Толкачев

— Когда я пришел в Храм Христа Спасителя, я решил восстановить историю, потому что не было никакого у меня... за все это время не было собрано никакой информации по поводу того, что вообще происходило с Хором Храма Христа Спасителя до разрушения, после, кто здесь был, как это было. И оказалось, что довольно мало сведений на этот счет. Он руководил хором в 50 человек. Вот так вот и на сегодняшний...

А. Пичугин

— А сейчас сколько у Вас?

И. Толкачев

— Сегодня у нас 35 человек. У меня такие сведения, что это был где-то около 50 человек хор...

А. Митрофанова

— Большой.

И. Толкачев

— Ну, да, довольно большой хор, но все равно мне кажется, что даже 50 человек для такого объема... Это сейчас у нас там микрофоны, подзвучка... Но мы, кстати, в последнее время стали выключать это все.

А. Митрофанова

— Почему? Лишнее?

А. Пичугин

— У Вас акустика другая?

И. Толкачев

— Потому что... Ну, во-первых, там акустика... Акустика там в том виде, в котором сейчас сделана подзвучка (я имею в виду микрофоны и мониторы, через которые все это транслируется), она крайне неудовлетворительна.

А. Пичугин

— Я тоже хотел сказать, что...

И. Толкачев

— Она просто... Ну, не будем говорить, да, плохих слов... Она — да, не соответствует. Поэтому мы иногда просто в субботние Всенощные, или даже воскресные и будние дни выключаем всякую подзвучку и поем в чистом виде, потому что это, конечно, значительно лучше, это по звуку совершенно другое. То есть разница между тем, что человек слышит, когда у нас находится на клиросе, рядом с нами, и тем, что он слышит внизу, абсолютная...

А. Митрофанова

— Разные вещи?

И. Толкачев

— Просто разные вещи, да. Даже когда я сам иногда спускаюсь, чтобы... Ну, по службе надо мне в алтарь спуститься, и потом слышу, как хор поет, мне не очень хорошо от этого, потому что трансляция сильно искажает... ну, все — искажает звук, интонацию...

А. Митрофанова

— А как Вы выбираете репертуар? Вот Александрова Вы исполняете с богослужением...

И. Толкачев

— Александрова исполняем с богослужением, да, часто. Вообще, мы подняли много чего из того, что люди не знали. Вот Александров — это то, что явно никто даже предположить не мог, что вот такая красота — она где-то лежит, и почему-то ее никто не поет. Но она, красота, требует состава и хорошо обученных певцов. Мы подняли Голованова, мы взяли много вещей, которые неизвестные у Никольского, у Чеснокова, какие-то вещи, которые не были исполняемы ну просто потому, что недостаточно большой хор. Все-таки требует у нас по сегодняшним временам приличный состав — в смысле даже количества. Поэтому мы можем поднять какие-то партитуры, которые недоступны другим. Такие вещи маленьким составом просто не споешь.

То, что на этом никакой остановки не произошло, и то, что мы каждый раз, на каждом, практически, богослужении исполняем современных авторов, вот это, мне кажется, еще более интересно. Потому что на сегодняшний день много кто пишет, но из этого «много» все равно остается довольно мало.

А. Митрофанова

— Надо выбрать «жемчуг».

И. Толкачев

— Да, после отсева остается довольно мало, потому что люди хотят высказаться (я имею в виду композиторов) на том языке, на котором они могут, но не всегда этот язык соответствует моменту и самому богослужению, и, в принципе, не соответствует даже просто каким-то элементарным представлениям о том, что должно прозвучать на тот или иной текст. То есть даже он просто тексту элементарно может не соответствовать.

А. Пичугин

— Мы сейчас вернемся к современным авторам, тем более, Вы перед эфиром Вы очень интересную историю нам рассказали. Думаю, что и слушателям будет тоже очень интересно...

А. Митрофанова

— Да-да-да, про одну очень такую интересную нитку.

А. Пичугин

— Сейчас мы к этому вернемся. Скажите, а вот Вы знакомы были с кем-нибудь из певчих Исторического хора? Вы говорите, что Вы пели на Ордынке в храме — я так понимаю, что это были 70 — 80-е годы, да? Наверняка, еще кто-то жив был тогда.

И. Толкачев

— Вы знаете, нет, я, к сожалению, не могу похвастаться таким знакомством. Ничего не могу по этому поводу сказать.

А. Пичугин

— То есть, фактически, вот то, чем Вы занимаетесь, было Вами и Вашими предшественниками начато «с нуля»?

И. Толкачев

— Ну, традиция... Традиция эта не прерывалась благодаря Николаю Васильевичу, который всячески держал вот этот стиль синодального пения.

А. Пичугин

— Кстати, Николай Васильевич — он разве не пел в Храме Христа Спасителя никогда?

И. Толкачев

— Нет, у меня таких сведений нет.

А. Митрофанова

— Я напомню, что Николай Васильевич — речь идет о...

А. Пичугин

— ...Матвееве.

А. Митрофанова

— ...да, Матвеев, регенте Хора Храма Всех Скорбящих Радости...

А. Пичугин

— ...на Ордынке.

А. Митрофанова

— Да, на Ордынке, в Замоскворечье, и это действительно был выдающийся человек. Если возвращаться к современным композиторам... Понятно, что не все достигают тех вершин, которые принято считать такими, как сказать, образцами духовной музыки. Но, наверное, без общего фона не было бы и этих образцов тоже. Вот Вы перед эфиром рассказали нам потрясающую историю — хотелось бы, чтобы наши слушатели тоже ее узнали, — про немку, которая сейчас часто живет в Петербурге, и произведения которой Вы исполняете. Кто она такая, и что за история связана с одним ее очень интересным произведением?

И. Толкачев

— Ну, вот в ряду композиторов, которых мы исполняем, вообще много удивительных личностей. С Натальей Хаслер, о которой идет речь, я познакомился на «Московской осени», когда пришел послушать концерт современной духовной музыки. И после этого у нас завязалась такая творческая дружба. Она мне прислала ноты, которые мы благополучно записали даже. Но вот а самым таким, наверное...

А. Митрофанова

— ...кульминационным...

И. Толкачев

— ...да, кульминационным событием в этой записи было то, что она победила на конкурсе... Она — православный человек. Она немка и в прошлом католичка, но крестилась в православие. И музыка ее... То есть она...

А. Пичугин

— Перешла.

И. Толкачев

— Перешла. Да. Но надо вот что сказать — что от той традиции католической, протестантской, европейской традиции подачи материала не осталось вообще ничего. То есть она настолько вжилась в православную... даже в стилистику православную. И не просто православную, а именно Петербургскую школу. На том диске, который остался у Вас в качестве подарка, мы специально сделали так — записали... Ну, она так получилась, но получилась, наверное, все неспроста. То есть половина — это явно петербургский акцент и половина — явно московский. Они различаются.

А. Пичугин

— А уточните, пожалуйста, вот мы периодически приглашаем в нашу программу людей, связанных с духовной музыкой. Но Вы очень интересную тему сейчас затронули, о которой мы почему-то еще ни с кем не говорили — петербургская и московская школа. Петербургская и московская — в чем разница принципиальная? В двух словах хотя бы. Чтобы даже было понятнее то, что мы сейчас, чуть позднее, послушаем.

И. Толкачев

— А Вы знаете, разница — чтобы наглядно себе представить, достаточно сравнить архитектуру, скажем, московского Успенского собора и, предположим...

А. Митрофанова

— ...Исакия.

И. Толкачев

— ...Исакия, да, со всеми его украшениями. И такая же тема и в музыке. И достаточно просто послушать какие-то отдельные вещи, чтобы понять, насколько они имеют различия. А то, что касается вот этого кульминационного момента, который у нас в записи, то мы сделали такую вещь: Наталья Хаслер стала победительницей конкурса папы...

А. Пичугин

— ...Франциска?

А. Митрофанова

— Нет, Бенедикта.

А. Пичугин

— Папы Бенедикта.

И. Толкачев

— Бенедикта. Был такой... был объявлен Год Веры, и был такой конкурс на то, чтобы написать музыку к «Credo» (к «Верую»). Она победила в этом конкурсе. Этот конкурс был объявлен на весь мир католический.

А. Митрофанова

— Закрытый конкурс, никто не знал имен.

И. Толкачев

— Да, никто имен... Она поучаствовала в нем и получила первое место. И у нее было условие, что запишет это произведение только Патриарший хор Храма Христа Спасителя. Она привезла эту партитуру, и мы это сделали. В этой вещи как бы два хора поет — один хор в качестве чтеца, который читает, причем, может читать на разных языках, и предполагается, что он должен читать на разных языках «Верую» — он такой вселенский символ, на котором можно... постоянно менять язык можно. Мы записали на двух языках — по-латыни и по-церковнославянски, но была идея еще и по-гречески, и вообще как угодно — на испанском языке...

А. Митрофанова

— На любом, хоть на японском, да?

И. Толкачев

— ...на японском языке, да. Вот один хор поет все время «Credo», а второй хор читает на этой музыке. Это очень интересная вещь, мы сделали эту запись, и эта запись теперь транслируется по всему миру в качестве диска, который сделала компания «Христофорус» немецкая, и мы получили вот такой лицензионный диск, который продается во всем мире.

А. Пичугин

— А Вы говорили тоже до эфира, что только на концертах это может исполняться. А почему в храме в качестве эксперимента нельзя как-нибудь попробовать?

И. Толкачев

— Ну, во-первых, «Верую» поет народ...

А. Пичугин

— Ну, я говорю: в качестве эксперимента.

А. Митрофанова

— Народ не поймет!

И. Толкачев

— Нет, ну, мы эксперименты... эксперименты мы в храме, наверное, ставить не будем, это как-то не соответствует, по-любому не соответствует. А потом, эта музыка предполагает все-таки не богослужебный формат.

А. Пичугин

— Давайте послушаем Наталью Хаслер, ее музыку. «Верую», дорогие друзья — вот то, о чем сейчас Илья Борисович говорил, Вы сможете послушать, купив диск, приобретя его, а мы послушаем...

А. Митрофанова

— ...какое произведение Натальи Хаслер?

И. Толкачев

— Произведение посвящено Ксении Петербуржской.

(Звучит произведение Натальи Хаслер.)

А. Пичугин

— Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин. Возвращаемся сюда, в студию радио «Вера». Программа «Светлый вечер». В гостях у нас, напомню, сегодня регент Патриаршего хора Храма Христа Спасителя Илья Толкачев.

А. Митрофанова

— Собственно, та небесная красота, которую мы сейчас с Вами слышали, это песнопение, посвященное Ксении Петербуржской, которое было исполнено хором Храма Христа Спасителя, и музыка это была композитора Натальи Хаслер, о которой Вы нам рассказывали в первой части программы. Это фантастическая женщина, которая написала такую аранжировку для «Символа веры» — «Верую» или «Credo», как это звучит по-латыни, что выиграла мировой конкурс, который проводили в Ватикане. Очень здорово, спасибо.

А. Пичугин

— А Вы сами не пишете музыку?

И. Толкачев

— Пишу.

А. Пичугин

— Пишете?

А. Митрофанова

— Расскажите об этом — что именно? Что Вас интересует, какое направление?

И. Толкачев

— Направление... (Смеется.)

А. Пичугин

— Духовное, да?

И. Толкачев

— Да, я пишу музыку для церкви, пишу музыку для хора. Дело в том, что в последнее время это сильно... эта сторона дела сильно пострадала — мне просто некогда этим заниматься...

А. Пичугин

— После того, как Вы возглавили Ваш хор?

И. Толкачев

— Да. И большая часть написана до записи. Но, тем не менее, много чего удалось сделать, записать это с Храмом Христа Спасителя.

А. Пичугин

— А на службах тоже исполняется, наверняка?

И. Толкачев

— Исполняем, редко. Редко, правда, но исполняем.

А. Митрофанова

— А что мешает — суета, отсутствие времени?

И. Толкачев

— Очень много работы. Очень много работы, а для того, чтобы сосредоточиться, надо как-то просто хотя бы уединение и какое-то время на то, чтобы восстановиться и делать. По необходимости были какие-то вещи написаны — просто потому, что не было, или надо было заменить какую-то вещь, нужно было обязательно это сделать. Вот, скажем, «Тропарь святителю Филарету», которого...

А. Митрофанова

— ...не было.

И. Толкачев

— ...не было, да. Вот нам он нужен был, реально нужен. Или «Полихрониум» для... Такое песнопение — многолетия патриарху. Тоже было... мне казалось оно очень грустным всегда, такое... Ну, то, что традиционно исполнялось, исполнялось, мне кажется... не соответствовало вообще никак, это такое медленное какое-то, тоскливое по музыке. Ну, пришлось написать светлое, радостное и значительно короче. Ну, вот, да...

А. Митрофанова

— «Пришлось написать» — мне нравится эта формулировка! (Смеется.)

И. Толкачев

— Пришлось, да. Ну, вот реально пришлось написать, да.

А. Митрофанова

— Угу. Но если говорить в режиме нынешнего времени, мы с Вами выходим в эфир на Страстной неделе, и сегодня Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Это такие особые дни, когда, мне кажется, у любого хора, ну, как это сказать... режим повышенного напряжения, что ли, наступает. Каковы особенности жизни хора и песнопений, которые Вы исполняете в эти дни, на Страстной неделе?

И. Толкачев

— Мы практически живем в храме на Страстной неделе, потому что службы у нас — утро и вечер. Все службы, практически, с патриархом. И нам приходится по многу часов в сутки находиться на клиросе.

А. Пичугин

— А если Святейший служит не в Храме Христа Спасителя, а где-то в другом месте, но в Москве, например, Вам приходится с ним ездить?

И. Толкачев

— Нет, не приходится. Поет хор в том храме... того храма...

А. Пичугин

— ...того храма, в котором он служит?

И. Толкачев

— ...в котором он служит.

А. Митрофанова

— Что касается богослужений этой недели, Вы могли бы рассказать о каких-то особенностях? Если, к примеру, человек заходит в храм, слышит... Вот что такое он там слышит, благодаря чему он может понять, что сейчас действительно особые дни, вот нестандартное время? Потому что Страстная неделя — она вообще такая в году, мне кажется, совершенно выпадает из...

И. Толкачев

— Да, все песнопения, которые на Страстной неделе, и вообще большая часть песнопений, которые перед Великим Постом, эти произведения не повторяются больше. То есть это такие вот разовые. Каждый день — свое. То есть к этому нужно подготовиться соответствующим образом, но, учитывая все-таки достаточно большой период и стабильный состав хора, мы уже это все знаем, и к этому нам сейчас значительно легче подойти, чем в то время, когда я только пришел, когда хор был совсем другим. А сейчас все это проще. Но песнопения настолько удивительные по мелодике, энергетике, что любой человек, который приходит в это время в храм, понимает, что сегодня что-то необычное.

А. Митрофанова

— Что касается исполнителей хора, что касается Вас, как регента — понятно, мы каждую литургию пытаемся осмыслить не как воспоминание, а именно как сопереживание Евангельским событиям, и ощутить себя, так скажем, их сопричастниками. Вы постоянно находитесь в храме, во время Страстной, как Вы сказали, там, фактически, живете. Вы это как ощущаете? Для Вас это, прежде всего, музыкальное исполнение, или это тоже сопереживание?

И. Толкачев

— Ну, это сопереживание через музыкальное исполнение. Здесь, я думаю, что, вот возвращаясь к той идее народного хода, когда Вы все пели, они вот тоже сопереживали через музыку. И наша задача — сделать таким образом, чтобы люди, которые стоят в храме, они как бы сами пели все то, что мы поем. То есть идея в том, чтобы мы им не мешали, не навязывали ничего своего, а чтобы мы были той музыкальной средой, в которой им комфортно молиться. То есть каждый человек, который пришел, он бы стоял и понимал, что вот это — то состояние души, которое требуется для этого сопереживания и соучастия. Вот, задача такая. Но это возможно только в том случае, если ты сам в этом живешь, то есть ты понимаешь, что это... И не пытаешься себя «подать» через это. В этом есть какое-то... Вот сейчас я так думаю, что в этом есть тоже серьезная доля смирения для регента. То есть, таким образом так нужно материал музыкальный, выражаясь светским языком, подать, чтобы тебя там не было, чтобы остался чистый текст — распетый... распетая молитва. Вот это очень важно. Важно дойти до этого. Но чтобы так получилось, для этого требуется очень много работы — чисто технической. Как вот на иконах: для того, чтобы хорошо ее написать, сколько человек должен потратить времени и проучиться, чтобы у него что-то вышло?

А. Митрофанова

— Набить руку, да?

И. Толкачев

— Да, чтобы рука вот написала то, что потом будут веками смотреть и понимать, что это икона, а не просто какая-то мазня. Вот это же серьезно. Так же и в музыке.

А. Митрофанова

— Хорошая аналогия, да.

А. Пичугин

— Давайте перейдем к музыке. Что мы сейчас послушаем?

И. Толкачев

— Мы послушаем музыку Голованова на текст «Кондака Великой Субботы».

А. Пичугин

— Уже скоро.

И. Толкачев

— Да. Очень удачное по музыке, мне кажется, его сочинение. Одно из лучших его... одна из лучших вещей его.

А. Митрофанова

— Давайте слушать.

(Звучит произведение Голованова на текст «Кондака Великой Субботы».)

А. Пичугин

— Напомню, друзья, что в гостях сегодня у радио «Вера» вместе с нами «Светлый вечер» проводит Илья Толкачев, регент Патриаршего хора Храма Христа Спасителя. Илья Борисович, считается, что главный уставщик в храме — это как раз регент. Он, практически, лучше священника должен знать ход богослужения. Вы как-то этому учились где-то или постигали непосредственно уже на практике, «в поле»?

И. Толкачев

— (Смеется.) Да, «в поле». У меня отец священник.

А. Пичугин

— А-а. То есть, Вы с детства?

И. Толкачев

— Поэтому я... Да, я просто это знаю. На клиросе, соответственно.

А. Пичугин

— Понятно.

А. Митрофанова

— Вы, наверное, еще и алтарничали?

И. Толкачев

— Ну, а как же? Естественно.

А. Митрофанова

— Естественно, да?

А. Пичугин

— То есть Вы в Церкви с самого детства?

А. Митрофанова

— Вы выросли... А дети священника — на них как-то это отражается, что-то такое дома происходит?

И. Толкачев

— Ну, я тоже дома служил. Облачаюсь, в кадиле, конечно...

(Смеются.)

И. Толкачев

— Все это было.

А. Пичугин

— У меня один знакомый регент, хороший товарищ своему ребенку устроил просто маленький храм — пошил облачение детские, какие-то священники пожертвовали ненужное кадило.

И. Толкачев

— Да, ну, конечно. все это было, естественно.

А. Митрофанова

— Потрясающе!

И. Толкачев

— Но, понимаете, когда этим... это в душе, ты не можешь остановиться. Ты вот пришел из храма — у тебя продолжается это.

А. Митрофанова

— То есть Вы этим дышите?

И. Толкачев

— Ты опять пойдешь в храм — опять продолжается дома. То есть это жизнь такая. Это не то, что, там, «давай поиграем в школу» или «поиграем, там...» Это просто потребность души, все.

А. Пичугин

— А скажите, какие у Вас любимые службы — ну, если отвлечься от того, что сейчас идет Страстная? Или, может быть, службы Страстной?

А. Митрофанова

— Да, может быть. Они же совершенно уникальные, да. Может быть, что-то внутри Страстной, такое особое сопереживание.

И. Толкачев

— У меня какое-то особое отношение к Воздвижению. И к Сретению. Вот я не знаю, почему это так — это просто есть вот какие-то вещи, которые...

А. Митрофанова

— Прекрасные праздники.

И. Толкачев

— Да, да.

А. Пичугин

— А патриарх как-то участвует? Вы общаетесь с патриархом непосредственно о том, что Вы исполняете? В жизни хора Патриаршего Святейший сам принимает участие?

И. Толкачев

— Да, принимает, очень активно принимает. Но в большей степени у нас совпадают вкусы, и мы даже как бы специально не обговариваем. Есть отдельные моменты, которые ему, вероятно, в силу каких-то собственных вкусов и той традиции, к которой он привык, опять же, петербургской...

А. Пичугин

— ...ленинградской, петербургской?

И. Толкачев

— Да-да-да, петербургской... Есть. Но они очень незначительные. То, что вот мы поменяли конкретно под его пожелания — ну, это какая-то там... меньше процента. Все остальное... Ну, я, во-первых, сразу понял, о чем идет речь, и, соответственно, для него ничего специально не было вот, чтобы радикально поменять репертуар — там, «выбросить вот это», «вот это не поем никогда» — нет. Но какие-то вещи, поскольку он любит просто, как он сам говорил: «Вот, маэстро, четко и ясно!» (Смеется.) Вот «четко и ясно»... Ну, оно у нас и так четко и ясно было. То есть какие-то вещи мы подчеркнули просто, вот и все, для него специально.

А. Митрофанова

— Что такое Патриарший фестиваль Хора Храма Христа Спасителя, в котором?..

И. Толкачев

— Это была моя инициатива, она поддержана Святейшим и всячески приветствуется. Вообще, (нрзб.) Хор Храма Христа Спасителя является инициатором не только Патриаршего фестиваля, сейчас я об этом расскажу. Еще есть несколько идей, которые вышли от нас. Вот, в частности, два слова скажу о том, что у нас раньше, чем Патриарший фестиваль, возникло совместное такое дело с Военно-музыкальным училищем. Суворовцы, мальчишки, которые занимаются музыкой, изъявили желание создать хор православный.

А. Митрофанова

— Сами изъявили это желание?

И. Толкачев

— Да, они сами изъявили. То есть мы им ничего не навязывали. И обратились к нам за помощью. Мы, соответственно, отреагировали мгновенно на это дело, и сегодня уже много лет в Военно-музыкальном училище существует под нашим патронатом Православный хор и даже предмет «Основы православной культуры», который ведет солистка нашего хора. Кстати, она там, в этом училище, получила лауреатство в номинации «Учитель года».

А. Пичугин

— Это ли Вам не мальчики в хор, кстати?

(Смеются.)

И. Толкачев

— У нас мальчики в хор — это отдельная тема, это следующий этап. Это другая инициатива, о ней тоже можно говорить. Но вот существует, и они, эти ребята, поют периодически. Но поскольку они очень сильно занимаются по своему направлению, у них там постоянно то парад, то какие-то выступления свои, но, тем не менее, воскресная литургия — они приезжают и поют с нами на два хора в Храме Христа Спасителя.

А. Пичугин

— А Патриарший фестиваль?

И. Толкачев

— А Патриарший фестиваль — это следующая вещь. Патриарший фестиваль предполагает наше непосредственное участие в жизни, в музыкальной жизни регионов. То есть мы решили сделать такую вещь. По всей России много талантов. Они живут там сами по себе. Мы едем в регион, устраиваем там отборочный тур детско-юношеских коллективов, индивидуальных исполнителей. Это не обязательно должен быть церковный хор, но, в том числе, есть такая номинация — и церковный хор. Но это может быть и светский хор, это может быть отдельный какой-то ребенок талантливый, который поет, но важно, чтобы он был связан с музыкой и с пением. Мы устраиваем этот конкурс, отбираем лучших и 14 января каждого года (у нас было два еще, пока еще только два, но за эти два года мы — сейчас расскажу — много чего сделали)... 14 января эти дети участвуют в большом гала-концерте — Рождественском гала-концерте в Зале церковных соборов Храма Христа Спасителя. Кроме того, что в июне проходит вот этот конкурс детей, мы даем мастер-класс для педагогов музыкальных школ, училищ, для регентов. У нас... с нами едут преподаватели Гнесинской Академии. С Гнесинской Академией у нас есть свой договор по этому пункту: они выделяют нам серьезных людей, которые читают мастер-классы, и люди на месте получают сертификаты про то, что они прошли мастер-класс. Это имеет значение для их карьеры музыкальной.

А. Митрофанова

— Как здорово.

И. Толкачев

— Да. И третьим этапом этого фестиваля является, собственно, выступление и самого хора. Мы это делаем даже как бы в два этапа. Один этап — это Литургия в Кафедральном соборе, на месте там, а второй — это концерт, в котором мы поем другую музыку, большей частью даже не богослужебную. Специально я сейчас стараюсь сделать именно две такие вещи — обязательно Литургию. Потому что мне кажется, что это самое главное вообще, в принципе — продемонстрировать ту атмосферу службы, которая при патриархе исходит, и которая может каким-то образом воздействовать на жизнь регионального...

А. Пичугин

— На церковного (нрзб.), искусства.

И. Толкачев

— ...на (нрзб.) церковной жизни, да. Вот каким-то образом должна воздействовать на это.

А. Пичугин

— То есть Вы показываете уровень и призываете людей к этому уровню стремиться?

И. Толкачев

— Мы даже, может быть, это как бы слишком уж заявлено, типа, «давайте смотреть, как мы делаем». Наверное, нет. Просто я бы хотел, чтобы вот эта атмосфера, которая у нас в храме сложилась и которая, мне кажется, хорошая атмосфера...

А. Митрофанова

— Вы ее транслируете...

И. Толкачев

— Мы ее транслируем в то место, куда мы приезжаем. И второе — это просто такой светский концерт, он абсолютно бескорыстный, бесплатный для слушателей. Никаких билетов мы не продаем, на мастер-классы мы никаких денег не собираем на то, чтобы... Все это чисто благотворительная акция. Она несет очень серьезную комиссионерскую задачу. Она даже несет какую-то патриотическую задачу, потому что в этом случае музыкальный народ собирается вокруг главного хора и главного храма страны, вокруг патриарха, в конце концов. То есть мы всегда считаем здесь очень ответственными людьми в этом смысле.

А. Пичугин

— А за рубежом бываете?

И. Толкачев

— За рубежом бываем. Мы сейчас... Вот фестиваль этот, кстати, приобрел уже статус международного. Потому что в последний раз мы приняли сербов — сербский хор и хор из детей Донбасса. Вот даже такое, да. Там при монастыре — приют. Мы очень активно участвуем в жизни...

А. Пичугин

— А монастырь — в Донбассе?

И. Толкачев

— Да. Мы очень активно участвуем в жизни вот именно таких детей тоже. Потому что хоры приютов, монастырские детские музыкальные заведения — вот их особенно привлекаем. Детей сложных, вот такого плана. У нас в последний раз выступали дети слепоглухонемые. Вот вообще, то есть... Вот даже такое может быть: то есть они делали...

А. Митрофанова

— Хор слепоглухонемых деток?

И. Толкачев

— Да-да. Это просто вообще, да... Это такое чудо, которое... Вот когда за ручку выводят слепого ребенка, который поет... Ребенок, который что-то видит еще, то есть вот такого плана. То есть это, конечно...

А. Митрофанова

— То есть ребенок, который что-то видит, ведет за ручку?..

И. Толкачев

— Да, ребенка, который не видит, на сцену.

А. Пичугин

— А у Вас есть какой-нибудь сайт, где об этом подробней можно прочитать, посмотреть, где и как Вы выступаете?

И. Толкачев

— Да, есть такой сайт.

А. Пичугин

— Пишем. Это сайт Патриаршего хора?

И. Толкачев

— Патриаршего фестиваля. У Патриаршего хора есть свой сайт...

А. Пичугин

— Давайте назовем — это же сайт, никакой рекламы нет, я думаю.

И. Толкачев

— Да, там paterfest.ru

А. Митрофанова

— И обо всех благотворительных программах там можно будет прочитать, да? Есть информация?

А. Пичугин

— www.paterfest.ru

И. Толкачев

— Да, мы сейчас делаем... немножко расширяем эту сторону. То есть мы немножко будет сейчас переделывать, в общем, всю эту историю с Интернет-ресурсом. Но, тем не менее, сейчас это все в рабочем состоянии.

А. Пичугин

— Вы знаете, праздник сегодня — Благовещенье. И поэтому закончить нашу с Вами беседу хотелось бы каким-нибудь праздничным песнопением.

И. Толкачев

— Наш храм, Храм Христа Спасителя, освящен в честь Рождества Христова. У меня лично есть вещь, которую я написал для этого праздника. Это «Задостойник Рождества Христово», вот предлагаю его...

А. Митрофанова

— Очень хорошо. Тем более, что Вашу музыку мы сегодня еще не слушали.

А. Пичугин

— Да, отлично. Спасибо большое. Илья Толкачев, регент Патриаршего хора Храма Христа Спасителя. Алла Митрофанова и Алексей Пичугин. Всего самого хорошего!

А. Митрофанова

— Слушаем музыку!

(Звучит «Задостойник Рождества Христова».)