Светлый вечер с Дмитрием Певцовым (эфир от 18.02.2015)

В гостях у программы "Светлый вечер" был известный актер, народный артист России Дмитрий Певцов.
С нашим гостем мы говорили о его творчестве, о работах в театре и кино, о преподавательской деятельности. А также услышали несколько песен в его исполнении.

Л. Горская

— Добрый вечер, уважаемые радиослушатели! В эфире программа «Светлый вечер». У нас в гостях Дмитрий Певцов. Дмитрий, здравствуйте!

Д. Певцов

— Доброго здоровья всем добрым людям, которые нас слышат!

Наше досье

— Дмитрий Певцов. Родился в Москве в 1963 году. Окончил актёрский факультет ГИТИСа, после окончания института проходил армейскую службу, играя на сцене театра Советской Армии. Служил в театре на Таганке. В кино начал сниматься с 1989 года. С 1991 года — в театре Ленком. Сыграл главную роль в спектакле «Гамлет». В настоящее время занят в спектаклях «Женитьба», «Аквитанская львица», «Юнона и Авось», «Безумный день, или женитьба Фигаро». Снялся в более чем 30-и художественных фильмах и 20-и телесериалах. Значительное место в творческой деятельности Дмитрия занимает пение. С 2010 он выступает с музыкальной группой «КарТуш». Женат на актрисе Ольге Дроздовой, воспитывает сына.

Л. Горская

— Дмитрий, и вот первый вопрос такой, в лоб. Бытует мнение, что ремесло артиста не очень сочетается с церковной жизнью, с верой. Скажите, как вам удаётся это сочетать и сочетаете ли вы это?

Д. Певцов

— Противоречие здесь есть, несомненно, поскольку... Один монах мне так, жёстко говорил: «А чем ты занимаешься? Да ты обманываешь людей просто. Ты залезаешь на сцену, и тебя освещают фонари ещё, и ты просто всенародно людей обманываешь. Вот чем ты занимаешься». С одной стороны — да, в этом есть некая доля правды. С другой стороны, когда Церковь испытывала такие чудовищные гонения, собственно говоря, не то чтобы замена, но какая-то отдушина была для людей и в искусстве, и, в том числе, в театре. То, что они не могли найти в храме, который был закрыт, уничтожен, разграблен и арестованы все служители, он изредка находил в книгах, в музыке, иногда в спектаклях. В частности театр на Таганке каким-то образом был таким заменителем что ли, не знаю, не храма, конечно, Божьего, но там люди приходили, все лучшие люди Советского Союза туда приходили почему-то. Не потому, что они были театралы, а потому, что там было что-то, чего они не могли найти в других местах. Что касается меня лично. Моя профессия актёра, конечно, связана со страстями и с культивированием этих страстей, поскольку все сюжеты, мировые в том числе, лучшие театральные сюжеты, они основаны на серьёзных драматических, трагических историях. И мы должны уметь, как актёры, вытаскивать из себя эти эмоции и страсти, и горести, и радости, в том числе, кстати, счастье. Но как-то мыслей уйти из театра, потому что это не совпадает и каким-то образом мне мешает ходить в храм, и быть православным человеком, таких мыслей у меня нет. Мне кажется, я к этой профессии призван, и до какого-то времени я буду ей служить, но при этом оставаясь православным христианином.

Л. Горская

— Вы вот так сказали: «Один монах говорил». Часто приходится общаться с монашествующими? Д. Певцов

— К сожалению, не так часто, как хотелось бы. У меня есть духовник, у нашей семьи - у супруги, у ребёнка, - который монах. И иногда меня зовут, я участвую в каких-то таких, как это называется? Участвую в акциях таких замечательных, не миссионерских, ну, как-то несколько раз приходилось вместе с монахами ездить к заключённым, как-то участвовать в их мероприятиях.

Л. Горская

— В социальных таких инициативах, да?

Д. Певцов

— Да, в социальных программах. Один раз, даже не один раз, я три раза общался с архимандритом Тихоном. Но это общение было довольно короткое.

Л. Горская

— С Шевкуновым?

Д. Певцов

— Да. Но как-то... Вообще, общение с монахами, в том числе с духовником, оно настолько упрощает и как-то осветляет мои жизненные ощущения. Поскольку встречаешься с людьми, которые, с одной стороны, вроде они взрослые и умудрённые, с другой стороны, они — дети, которые живут совершенно другими мироизмерениями.

Л. Горская

— Это как?

Д. Певцов

— Потому что там есть такое глубокое понимание того, что есть человек, что есть мы и что есть окружающий мир, и куда мы все идём. В этом есть столько спокойствия и мудрости изначально, что ты со своими проблемами, бедами, сталкиваясь с таким отношением к жизни, вдруг у тебя происходит такой фильтр мощнейший того, что есть главное, основное и на что, вообще, глупо и бессмысленно, и не надо обращать внимание. Каждый раз по полтора часа, по два мы можем общаться с нашим духовником. Эти беседы носят такой удивительный, какой-то светлый характер. И после этого ещё очень долго остаётся впечатление радости, света, и полнейшего ощущения, зачем всё это и зачем ты живёшь.

Л. Горская

— А как вы поняли, что этот человек ваш духовник, ваш семейный духовник? Д. Певцов

— Так уж получилось, что я, после книги «Несвятые святые» архимандрита Тихона, я прочёл её в тяжёлый для себя период, когда я потерял какую-то почву под ногами. Это было странное ощущение, поскольку до этого почти 50 лет я жил в ощущении полного понимания правильности пути, на котором я стою, а тут вот эта почва и какая-то уверенность ушли из-под ног. Потом я прочёл книгу архимандрита Тихона, где для меня открылась какая-то великая совершенно тайна, она же - истина, она же — правда, она же — целый мир, о котором я не подозревал. То есть я что-то слышал, читал, но когда это в такой простой форме, в простых сюжетах, в простом описании, простым языком изложено, что вот, Господи, есть Бог и есть люди, которые могут с Ним не то чтобы на ты, но они с Ним настолько связаны, что обладают даром чудотворения, предвидения и т. д., и т. п. И вот они рядом, то есть чудо, оно рядом, и никуда ходить не нужно. Я настолько был ушиблен, что я помню, что я пришёл в 7 утра в Сретенский монастырь, там ещё было закрыто, прихожан не пускали. И я думал: «Надо пойти попросить двор подмести, хоть чем-нибудь, как-то поучаствовать. И мы начали ходить туда с супругой, поскольку, благо, близко от дома. Потом, так Господь свёл, мы встретились с архимандритом Тихоном. И он, послушав две минуты, буквально даже минуту, то, с чем я пришёл к нему, с какими вопросами, он тут же пригласил монаха — отца Клеопу — и познакомил нас с ним. И вот с тех пор мы общаемся с отцом Клеопой. Иногда по телефону, иногда переписываемся, иногда, конечно, встречаемся. У меня нет никаких вариантов другого какого-то человека, с которым я могу так вот разговаривать. Хотя я знаком и с другими монахами в этом монастыре, и с друзьями отца Клеопы, с его давними друзьями по мирской ещё жизни. Но вот именно отец Клеопа — он какой-то наш человек, вот так — повезло.

Л. Горская

— Вы говорите о встрече с отцом Тихоном, о его книге и о том, что это такой этапный момент в вашей жизни, какая-то очень существенная веха. Если какие-то события или люди, которые значительную роль сыграли, как-то тоже стали вехой для вас?

Д. Певцов

— Когда меня спрашивают в моих этих несчастных многочисленных интервью, которые я стараюсь уже не давать — надоело, столько я болтал — про то, какое самое главное достижение в моей жизни; я считаю, что самое главное событие в моей жизни, хотя это не моё достижение: возраст — это не вина и не заслуга, - так вот, то, что я встретился с моей женой 7 мая 91 года. Вот это самое главное событие в моей жизни, я считаю. Потому что после этого жизнь моя стала полноценной. Я стал полноценным человеком.

Л. Горская

— То есть для вас всё-таки главное в жизни — семья? Д. Певцов

— Да, я понимаю, что семья. И я, несмотря на то, что призван, наверное, к этой профессии, но если там такое глупое: «А вот что вам выбирать?». Я понимаю, что семья на первом месте. Ну, а семья, собственно говоря, и Господь Бог — это как-то сейчас вместе всё.

Л. Горская

— Вместе, да? Д. Певцов

— Конечно, да! Потому что походы воскресные в храм, и Причастие, и Литургия утренняя — это какая-то именно семейная наша радость.

Л. Горская

— А вы к Богу вместе пришли, да?

Д. Певцов

— Дело в том, что Ольга-то была крещённая, и потом она меня уговорила креститься. Но я, собственно говоря, всё это делал несколько формально. Ну, потому что вот жена, и мы венчались. Но первое настоящее Причастие я получил, как раз скоро будет, три года назад, и первая исповедь моя искренняя была, с пониманием и с ощущением того, зачем я это делаю, что это такое, и когда первое облегчение пришло в моей жизни — это совсем недавно. Л. Горская

— Понятно, что основное — это ваша внутренняя духовная жизнь. А чем еще живете?

Д. Певцов

— У нас с Ольгой первый жизненный опыт, педагогический. Были несколько лет назад разные предложения, но как-то так совпало, и мы в позапрошлом году набрали курс актерский в институте современного искусства. Нам предложил ректор этого института потрясающий профессор, она и преподает историю религии, воцерковленный человек, Ирина Сухолет. Она 22 года ведет этот институт, он — коммерческий, он существует на деньги учащихся, при этом там потрясающий педагогический состав, и удивительный выход продукции, можно сказать. И она предложила нам курс, туда идут ребята, которые не поступили в Щуку, МХАТ, Щепку, ГИТИС, то есть не самые сильные.

Л. Горская

— Не факт, что не самые сильные.

Д. Певцов

— По-всякому. Но как бы считается, что вот так. Мы набрали курс первый раз в жизни, было много ошибок, конечно, но сейчас ребята уже на втором курсе. И так получилось, может быть, потому что это первый наш курс, может быть, дальше не будет так уже серьезно. Потому что они не то что заменяют, если бы не было истории с моим старшим сыном, я бы, наверное, и не набрал этот курс. (Я бы другим человеком был бы.) Но жизнь поделилась как-то на студентов и на все остальное. Кино, театр, концерты — это все вошло во все остальное. Оно есть, нельзя не играть концерт очередной в другом городе, или нельзя не играть спектакль, не сниматься в кино. Но все это гораздо менее важно, нежели общение со студентами. И то, что мы им должны отдать за эти четыре года. Естественно, они стали нашими такими детьми, и их болячки, и все наши врачи, их врачи, и их проблемы, потому что они платят за учебу, многие иногородние, они еще платят за квартиру или комнату, где они живут. Они бедные по полтора часа добираются, в общем, проблем огромное количество, но они хотят учиться, большинство из них пришли именно на наш курс, именно к нам, к Дроздовой и Певцову. И это дорого стоит. И, честно говоря, в первый раз в своей жизни начал испытывать такую радость не от своих успехов, не от своих премьер, удач, а оттого, что у них стало получаться. И эту радость нельзя сравнить ни с чем совершенно. Очевидно, потому что она не завязана на эгоизме, эгоцентризме. Она какая-то такая светлая и такая радостная, когда ты видишь, как они растут на глазах, они начинают видеть вещи удивительные и радостны. Когда у тебя на глазах происходит чудо. Студент, у тебя на глазах отучившись, он вдруг становится узнаваемым, превращается в кого-то другого. И это чудо видишь не только ты, но и кафедра, студенты, и, конечно же, это молодая энергия, огромное количество желаний, страстей, у них там пары уже на курсе. Но огромное желание овладеть профессией, большая радость в том, что мы действующие с Ольгой. И они могут прийти к нам на спектакль, на концерт, на какие-то наши работы посмотреть здесь и сейчас. В этом есть какой-то приятный взаимообмен, в этом есть серьезная часть нашей жизни. Мы даже не подозревали, что это будет настолько серьезно.

Л. Горская

— А им-то потом где играть?

Д. Певцов

— Хороший вопрос. У нас такое количество артистов выпускается. Не знаю. Мы уже сейчас начинаем думать, как кого-то начать пристраивать. Человек пять на курсе можно отдавать уже в кино и в театр любой совершенно спокойно. Они уже готовы. Это большая проблема, большой вопрос. Если бы дал Господь свой театр организовать, мы бы забрали человек 25, конечно.

Л. Горская

— А всего сколько у вас человек на курсе?

Д. Певцов

— 38.

Л. Горская

— Когда они заканчивают?

Д. Певцов

— Они заканчивают через 2, 5 года. Никто никогда не знает, куда кто попадет. Так же и мы не знали, куда кто попадет. Поскольку я помню свои ощущения, у меня была природная наглость, тогда еще молодость, я был уверен, что именно с меня начнется история советского театра и советского кино, все, что было до меня, это так, а вот я выйду и тут начнется. Не знаю. Потом я понимаю, тут на все Воля Божия, у каждого своя судьба, свое отношение к миру, Господь каждый раз ставит человека в те обстоятельства, которые наиболее полезны для его души. Поэтому не надо париться, как говорит молодежь.

Л. Горская

— Дмитрий, к нам часто приходят люди, которые где-то преподают, и мы часто спрашиваем, чем отличаются студенты сейчас и сколько-то лет назад. Я вам тоже такой вопрос задам, с вашего позволения. Есть разница между вами, когда вы были студентом, и теми ребятами, которым приходится преподавать сейчас?

Д. Певцов

— Я скажу так. Какой-то основополагающей разницы нет никакой, есть изменения к престижу, отношения к самой профессии. Когда мы учились, у нас были великие Смоктуновский, Ефремов, Быков и т.д., и т.п. Они были недосягаемые, Леонов, это были какие-то совершенно люди из другого мира. Сейчас артисты не люди из другого мира. Сейчас люди из другого мира — это бизнесмены, которые ворочают миллиардами. То есть само отношение к профессии изменилось.

Л. Горская

— То, что вы сказали, это даже не отношение к профессии, это отношение к жизни.

Д. Певцов

— Дети же растут в семьях, это передается им. Они идут в эту профессию с некоторым другим ощущение от того, чем им придется заниматься, мне кажется. Потом, может быть, чуть побольше цинизма, потому что они учатся платно, они никаких стипендий не получают, их родители платят за их обучение. И у них гораздо более прагматичный подход. Я учился, я еще работал в театре на Таганке, несколько лет у родителей тянул деньги, потому что на 90 рублей невозможно было прожить молодому человеку даже с папой и с мамой. Они понимают, что надо зарабатывать деньги, надо на что-то жить, есть, снимать квартиру. Более рациональный подход, может, чуть более циничный или более практичный подход к жизни. Но в остальном, они как были сумасшедшие, смешные, засыпающие, просыпающие, трепетные студенты, как 30 лет назад были, так и остаются.

Л. Горская

— А читают ребята?

Д. Певцов

— Они читают. Мы их заставляем. Помимо предметов, у нас очень серьезное образование гуманитарное в этом институте, там очень серьезные педагоги. И серьезно с них спрашивают. И они учатся очень неплохо, по отношению к другим курсам, что нас очень радует. И, конечно, мы, то, что мы считаем необходимым прочесть, мы им вкладываем в голову, мы им те же «Несвятые святые» или литературу, которую им никто не посоветует, мы требуем с них прочесть. Мы что-то дополнительно воздействуем на них, в смысле этого, того, что надо читать. Как говорил физик в моей школе одной девочке: голову надо не завивать, а развивать. И моя жена, мудрая женщина, она сказала однажды очень правильную вещь: то, что сейчас происходят в школах, не учат детей, а готовят их к ЕГЭ с первого класса, советская школа (хотя, казалось бы, зачем этим девочкам физика, химия, математика), занятия тем, чем тебе в жизни, может быть, не придется заниматься, оно развивает ту половину нашего полушария, которое большую часть нашей жизни спит и будет спать, но никогда это не бывает лишним что-то знать, уметь, чувствовать, мыслить несколько шире и больше, чем тебе понадобится в этой жизни. Никто не знает, что тебе понадобится.

Л. Горская

— А какие книги вы еще считаете необходимыми к прочтению, кроме «Несвятые святые»?

Д. Певцов

— Библию надо читать, конечно. Ее не прочесть надо, а иметь как настольную книгу, потому что это книга вечная, которую можно читать всегда и везде. И возвращаться к ней, и перечитывать. Потом святоотеческие книги, жития книги. Я читал книгу архимандрита Тихона, состоящую из его интервью, у него там удивительные мысли. Он же человек с ВГИКовским образованием, сценарный факультет. Естественно, прочтено огромное количество литературы, и он говорит о том, что он перечитывает, перечитывал. А в какой-то момент он перестал это делать, потому что святоотеческая литература дает гораздо больше, шире и глубже, нежели любая художественная литература даже самого высокого уровня. Так что надо потихонечку к этому стремиться.

Л. Горская

— А студентам вы предлагаете это читать?

Д. Певцов

— Мы говорим об этом все время. Замечательная короткая молитва «От меня это было», мы просто взяли, раздали всем эти книжки маленькие.

Л. Горская

— А как воспринимают, не возмущаются, что «мы вам деньги платим, а вы нам мораль читаете»?

Д. Певцов

— Нет, не возмущаются. Может, есть какие-то несогласные, но поскольку есть наш авторитет, для многих он непоколебимый пока, Слава Богу, многие слышат. А те, кто не слышат, это и видно, и слышно, на основном занятии нашем на «Мастерстве актера», все это видно. Кто нам верит, кто идет за ним, а кто так... Все это на результатах трудового процесса сказывается.

Л. Горская

— Вы сейчас о какой-то искренности говорите в творчестве?

Д. Певцов

— Не об искренности, об успехах. Бывает, что человек старается, у него не получается. А бывает, старается, получается. Мы очень видим людей, которые стараются в любом случае, получается, не получается, но мы видим, что они пашут. В нашей профессии, она такая, все видят успехи, деньги, лимузины, слава, известность, но это очень потная, очень нудная и очень энергоемкая профессия. Нужно пахать 20 часов в сутки, чтоб что-то вдруг получилось. Может не получиться, может, получится через 10 лет. Когда я учился, наша педагогиня великая Ирина Ильинична Судакова, профессор, говорила нам: «Вы закончите институт, и может быть лет через 10-15 кто-то из вас станет профессионалом, мастером своего дела». Меня это тогда глубоко возмутило: как это 10-15 лет?! Я сейчас выйду, сыграю... Нет, существует какой-то возраст, когда вдруг происходит артист. Кто-то может состояться сразу, это не значит, что это хорошо. Но происходят возрастные изменения в организме, накопление опыта человеческого и актерского, определенные часы и годы, прожитые в профессии, которые в какой-то момент дают результат. Но это при одном условии, что ты пашешь, ты терпишь, ты ждешь, ты находишься в форме, ты работаешь над собой все время.

Л. Горская

— А талант?

Д. Певцов

— А это он есть или нет. Без таланта... Есть люди фотогеничные, есть — нет, кого-то можно снимать, а есть кто-то, как ни снимешь, все страшно.

Л. Горская

— А может количество перерасти в качество через 10 лет при отсутствии таланта?

Д. Певцов

— Нет. Если человек не призван к этой профессии, зачем мучиться? Господь дал не к этому ему талант, к чему-то другому.

Л. Горская

— А как это понять?

Д. Певцов

— Опытным путем, я так предполагаю.

Л. Горская

— Человеку самому или преподаватель это понимает?

Д. Певцов

— Не, я думаю, человек должен сам понять. Потому что, сколько бы тебе не говорили, пока не придет ощущение к тебе самому точное, что не надо. Кому-то нужно дойти до тупика, чтобы понять, что точно это не твоя дорога. Некоторые студенты развиваются долго и медленно. 3,5 года ничего не происходит, и вдруг на 4 курсе человек взрывается и опережает всех за несколько месяцев. Что-то произошло. У моей жены талант таких людей видеть. Я 2-3 человек в жизни бы не взял их на курс, она взяла и оказалась права. У меня такого нет таланта. Я тупо вижу: вот есть это, что-то выйдет.

Л. Горская

— Вы друг друга дополняете с Ольгой. Дмитрий, я предлагаю...

Д. Певцов

— Заслушаться?

Л. Горская

— Заслушаться песней «Актер», а потом поговорить о вашей музыкальной истории. Потому что я так поняла, что на первом месте — семья, на втором — студенты, а какая роль у музыкального вашего творчества мы определимся после песни.

Д. Певцов

— Это песня на стихи Арсения Тарковского. Написана Андреем Семачковым.

Л. Горская

— Давайте послушаем.

Л. Горская

— У нас в гостях актер Дмитрий Певцов. Мы с вами слушали песню «Актер». Она же грустная...

Д. Певцов

— Да, она грустная. У нас много серьезных и грустных песен в репертуаре. И хотя директор, руководитель нашего музыкального проекта Андрей Вертузаев со мной по этому поводу борется, что надо что-то веселое, надо людей радовать. Я с ним не согласен. Люди так радуются, трясясь в метро и в очень большом ритме бегом на работу несясь, а когда-то хочется остановиться. Для меня музыкальный проект группа «КарТуш» под руководством Андрея Вертузаева, почти все песни звучат в аранжировке музыкантов Андрея Вертузаева. Эта запись с концерта, что ценно, в отличие от записи в студии здесь нет дублей и нельзя ничего исправить. Это запись с концерта, была сделана полтора года назад, замечательные музыканты у нас, великолепные.

Л. Горская

— На баяне кто играет?

Д. Певцов

— Играет Алексей Горбунов. У нас виолончель живая, флейта, дудки, у нас все Слава Богу. Очень хорошее звучание. По поводу репертуара — это один вопрос, мы работаем над этим. У нас очень много серьезных песен, в том числе и Высоцкого. Но для меня этот проект, что там, в отличие от театра, где я все-таки лицедействую и выхожу в роли персонажа, на музыкальной сцене, во время концерта я выхожу как Дмитрий Певцов, не актер Дмитрий Певцов, хотя я использую свои навыки актерские в каких-то вещах, но, прежде всего, как человек Дмитрий Певцов. И у меня нет там никакой роли, нет режиссуры, нет партнеров. Хотя партнеры мои — музыканты, но все равно это моноконцерт, и каждая песня становится маленьким спектаклем. Это ценно для меня тем, что я пою то, что мне нравится и то, чем я хотел бы поделиться со зрителями-слушателями, то, над чем я могу заплакать или засмеяться. Это самое главное. Этим он отличается от моей работы в театре или в кино.

Л. Горская

— Ведь уже 10 лет вы занимаетесь музыкальным творчеством.

Д. Певцов

— В 99 году я понял, что я петь не умею. «Секундочку, я же умею петь!» При своей наглости, я также автоспортом начал заниматься, но сейчас уже не занимаюсь. Научился, понял, что такое, как ехать правильно, чтобы ехать быстро. А вокалом продолжаю заниматься, поскольку это совершенно другой язык общения со зрителем. И я уже многому научился за эти 16 лет. Я куда-то двигаюсь и влезаю в какие-то музыкальные проекты, чтобы только иметь возможность поработать в вокале с другим материалом. Не с тем, над которым я сейчас тружусь, над какими-то другими вещами в другой стилистике.

Л. Горская

— А в целом, в каком направлении двигаетесь? Жанра, смысла.

Д. Певцов

— Для меня идеал — музыкальный театр Елены Камбуровой. Потому что она разговаривает с людьми этими песнями. Идет разговор по душам. Наш концерт полный может длиться до трех часов с антрактом. Но это именно разговор, который мы выстраиваем по песням, происходит развитие нашего концерта в его тайминге. 180 минут. И очень часто у нас это получается. Люди выходят со слезами на глазах и улыбкой на лице.

Л. Горская

— А кто, в основном, ваши зрители?

Д. Певцов

— Странно это. От 20 и до пенсионного возраста.

Л. Горская

— Вы не задумывались над тем, какая у вас целевая аудитория, для вас это просто способ самовыражения, Певцов как он есть, о чем он хочет сказать, о том он и будет говорить со слушателями.

Д. Певцов

— Да, я вообще об аудитории не задумываюсь. Слава Богу, нас зовут, и мы ездим по разным городам и весям. Каждый год проходит минимум 80, а то и 100 концертов у нас проходит. Мне интересно то, насколько я могу хорошо рассказать о том, что меня волнует в этом конкретном произведении. В этой песни, в этом стихотворении, я иногда читаю стихи как подводки к некоторым песням. Я здесь предельно откровенен, мне не интересно выходить что-то там изображать. Но мне интересно с помощью своих умений вокальных, музыкальных, актерских вместе с потрясающими музыкантами и Андреем Вертузаевым вовлечь слушателя в эту историю трехминутную или шестиминутную, у нас есть длинные песни, чтобы он в нее погрузился полностью, был вместе с нами.

Л. Горская

— Репертуар из чего состоит?

Д. Певцов

— У нас странный репертуар. Группа «КарТуш» изначально была рок-н-ролльная команда, я пришел с очень странными произведениями, в том числе очень много Высоцкого мы поем: и песен и известных в исполнении авторов, и не очень известных. И разброс у нас — Денис Давыдов, Северянин, очень много советских.

Л. Горская

— А музыку кто пишет?

Д. Певцов

— Многие песни рождаются внутри коллектива, Андрей Вертузаев является автором песен и стихов. Даже я участвовал в одной песне. Как-то нас песни сами находят. Не только Андрей пишет песни, есть замечательная Вика Черенцова, обладает авторскими талантами, но как-то песни к нам приходят. Иногда меня просят спеть какую-то песню, о которой я в жизни бы не подумал, что мне надо её петь. Мы готовим для выступления одноразового где-то, и вдруг она входит в наш репертуар. Потому что она оказывается нам близка.

Л. Горская

— А почему Высоцкого много?

Д. Певцов

— Это моя личная тема. Поступив на первый курс, я вдруг открыл для себя Высоцкого. В 81 году, через год после его смерти. И я был мрачным фанатом, со всеми вытекающими, пытался подражать как актерски, так и певчески. Слава Богу, фанатизм прошел, осталась любовь, я считаю его великим русским поэтом, и очень хочется надеяться на то, что когда-то его начнут преподавать в средней школе. Потому что его тексты, его стихи удивительны, пронзительны, точны. Дико талантливо. Не зря он был поклонником таланта Пушкина, и иногда это так близко по точности, по юмору. Недавно с сыном мы читали «Руслан и Людмила». И недавно вдруг понял: как же они похожи с Владимиром Семеновичем. В смысле иронии, самоиронии.

Вообще, Высоцкий он недораскрытый был. Была мода дикая на него, а потом все разрешили, и все его пели, читали, но вдумчиво и спокойно услышать его, стихи услышать его, сейчас редко где это можно. И уже родилось поколение, которое не знает Высоцкого. Мне очень радостно, когда мы поем Высоцкого, что это слышит молодежь, начинают искать, смотреть, что это за автор. Несколько раз к нам подходили люди: «Я был уверен, что Высоцкого, эту песню ну точно никому нельзя петь, кроме него самого. А тебе можно, действительно можно». А там секрет очень прост. Если не быть в этом искренним, не пропустить через себя, через свое сердце, через свою душу, то о чем он писал, бессмысленно это петь. Это должно стать твоим. И тогда ты просто очень честно рассказываешь о том, о чем писал Высоцкий.

Л. Горская

— Я предлагаю нашим радиослушателям прерваться и послушать песню Высоцкого «Он не вернулся из боя».

Д. Певцов

— Это одна из самых известных его песен. Я считаю, что это одно из самых гениальнейших его песен. Она даже не только связана с войной, но он и по-актерски, по-человечески, как поэт, это такая модуляция потока сознания человека, который осознает постепенно потерю, которая произошла с ним.

Л. Горская

— В эфире программа «Светлый вечер». Дмитрий, опять грустная песня. Скажите, а жизнь — это грустная штука или радостная?

Д. Певцов

— Радостная, конечно.

Л. Горская

— А творчество?

Д. Певцов

— А творчество разное, всякое бывает.

Л. Горская

— Какая мудрая песня! Я её не слышала несколько лет, хотя она мне знакома с детства. Ведь действительно «мне не стало хватать его только сейчас, когда он не вернулся из боя». И часто бывает так, что человека начинает не хватать, когда он умирает. Много таких открытий можно в Высоцком сделать?

Д. Певцов

— Много. У него такое удивительное количество этих открытий, ну для меня лично. И потом, поскольку я пою их на концерте очень часто, и каждый раз какие-то внутренние смыслы меняются, мои. Хотя эмоции те же возникают. Эта запись не очень удачная, это студия. Нет движения, которое есть во время концерта. Мы же поем те же самые «Кони привередливые» в нашей аранжировке, настолько по-разному она каждый раз идет. И это сложно понять, от чего зависит. Понимая смыслы и о чем написано было самим Высоцким, я-то пою о каких-то своих вещах, это посвящено и его памяти, и его жизни. Но все равно каждый раз какие-то внутренние открытия, внутренние вещи, изменения внутри песни. Внутренние мои изменения, которые происходят во время песни, они переходят и в вокальную окраску. И она звучит каждый раз по-разному, что для меня является большим удивлением, и радостью для музыкантов.

Л. Горская

— Но Высоцкий, во всяком случае для меня, это боль, это надрыв, внутреннее противоречие...

Д. Певцов

— Он, знаете, как себя называл? Врун, болтун и хохотун. Он человек с таким чувством юмора, такой хулиган, если взять начало его творчества, дворовая песня с городским романсом, там такое количество юмора... Ну просто... Они эти песни смешные были и в поздние периоды, их стало меньше, конечно, это связано с его личной жизнью, личным ощущением себя и мира, в котором он живет. Огромное количество юмора. Эти песни тоже все известны. Но мне не хватает, там какая-то другая история, пушкинская, я к ней не могу прикоснуться пока. Не дается.

Л. Горская

— Вы говорите, что жизнь — это радостно. А чего еще радостного у вас? Радует что?

Д. Певцов

— Радость может с человеком быть независимо ни от чего. И в этом, наверное, смысл. Есть высший смысл. Я всегда желаю всем радости и добра. Для меня раньше было непонятно, как можно жить... Я такой жизнью живу разнообразной, интересной, иногда мне тоже надоедает. А как люди каждый день ходят на работу, рутина дикая. Я от нее в юности и бежал. Люди экрана, у них жизнь пестрая, полосатая. Сейчас я понимаю, что если есть радость в душе, если есть ощущение и душевное понимание ради чего живет человек, совершенно неважно, какую должность ты занимаешь, какая профессия у тебя. Ты можешь заниматься самым не престижным делом и быть никем, но при этом иметь радость в душе. Я вдруг вспомнил, хотя это другая история, не совсем относящаяся к нашему разговору. Мы были в селе Никольское Пензенской области, нас познакомили с батюшкой, отцом Владимиром, который там, на протяжении 20 лет восстанавливает Шиханский монастырь. Там был монастырь в XIX веке, при советской власти его разрушили полностью. Осталась гора, которая заросла деревьями. И когда увозили последнюю монахиню вдоль дороги бежали белки за этой телегой и кричали. После этого белки исчезли из этого леса. Когда отец Владимир построил первый храм, маленькую церковь, и встал на пороге этого храма в день освящения, ему в руки упал бельчонок.

Л. Горская

— С дерева?

Д. Певцов

— Да. Белки вернулись в этот лес. Там происходило огромное количество чудес. Но именно по Божией воле и с помощью Божьей человек один, находя людей, спонсоров, помощников, бесплатных, платных, он начал восстанавливать. Полтора века назад у монахинь были ульи. Когда построили первый каменный кирпичный храм, во время Литургии влетел туда целый рой пчел. А поскольку помощник пчеловод, он их взял и сейчас у них ульи. Все возвращается. А он просто священник, который окормляет несколько церквей, в том числе село Никольское. Там нет ни одной могилы умершего человека меньше 90 лет. Там долгожители. Я просто в этом Никольском в купели окунулся.

Л. Горская

— Там источник?

Д. Певцов

— Да. Я не знаю, в чем там дело, почему такая странная вещь. Вот мы там были с концертами в самом Никольском, где Никольский стекольный завод... Село это Ахматовка называется, где долгожители. И сам концерт, история стекольного завода мне совершенно не запомнились, но посещение Шихан, этой горы, где монастырь, окунание в купель и общение с отцом Владимиром на меня произвело неизгладимое впечатление. Я там в первый раз, там колокола еще не повесили, колокол висел на лесах, леса стояли на земле. И монахини мне говорят: «Хочешь ударить?» Я говорю: «Да, хочу!» Я ударил в этот колокол. Минут 7 я его слушал. Я никогда такого не слышал. На горе, где стоял и ныне возрождается женский монастырь, звучал этот колокол. Мне уже говорят: «Пойдем». А я не мог отойти, потому что когда рядом с ухом, это физическое было какое-то наслаждение, от звука, который он издал. Потому что мы не слышим у больших колоколов низкие частоты, когда они на колокольне. А тут прямо в груди начинает клокотать этот звук. И это звук на протяжении этих 6 минут все время менялся. Колокол затихал потихонечку, но это ощущение какого-то... Такие звуки есть у нас на Руси... Когда ты стоишь в храме, в толпе и все говорят «Отче наш...», Символ веры все дружно, я понимаю, что страна наша Богом хранимая и Святая наша Русь. Да, у нас много проблем, и ужасные вещи происходят, но Бог с нами.

Л. Горская

— В начале нашей программы, когда я сказала, что песня «Актер» грустная, вы мне ответили «а вот люди в метро трясутся». Они что веселые?

Д. Певцов

— Нет, не веселые. Как Жванецкий говорит: «В драке не выручат, в войне победят». Когда я начал ходить в храм, я увидел других людей. И их так много. И мне иногда... Мы ездим в поездки, и если мне удается попасть на Литургию перед концертом с утра, это лучше. Всегда недосып, ночные перелеты, но если удается с утра попасть на Литургию, это великолепно происходит концерт. И вдруг какие-то неожиданные встречи в храмах, которые меня узнают, и вдруг начинают говорить мне какие-то слова. Они радуются не от того, что со знаменитым артистом встретились, а от того, что я с ними в одном храме. И это такая неподдельная радость. Я прямо в одном храме в Пятигорске батюшка в конце службы подошел, обнял меня: «Вы себя берегите...» У меня прямо слезы на глаза выступили. Он настолько искренне это сказал, и по-отечески, как дедушка внука обнял. Как можно? Где это найдешь? Это только у нас. Православные люди, во Христе которые находятся, так могут любить.

Л. Горская

— А Ольга в музыкальной вашей деятельности тоже участвует? Вы же все вместе делаете.

Д. Певцов

— Ну, во-первых, она самый главный критик того, что мы делаем. Она слушает первые демо-записи и говорит абсолютно точные вещи. А, во-вторых, что мне радостно, она сама начала заниматься, в конце февраля будет год, как она начала репетиции, музыкальный спектакль, где она сыграла главную роль в питерском театре музкомедии под названием «Голливудская дива», где главная героиня поет под оркестр. И это какой-то вообще подвиг профессиональный. Её в юности вогнали в комплекс, что у нее нет слуха и голоса.

Л. Горская

— В музыкальной школе?

Д. Певцов

— Нет, по-моему, в институте. Она в борьбе с этим комплексом выучила эти партии, овладела этими нотами, она обладает уникальным тембром, если кому не лень, посмотрите в Ютюбе, мы участвовали вместе в концерте «Своя колея». Спели вместе с ней, по её предложению, соединили две песни Высоцкого «Я несла свою беду» и «Дом хрустальный». И спели дуэтом такое странное произведение, которое на концерте прозвучало очень достойно.

Л. Горская

— Я предлагаю послушать песню «Молитва Пресвятой Богородицы».

Д. Певцов

— Это песня Романа Сирина, называется просто «Молитва». В аранжировке Андрея Вертузаева и группы «КарТуш». С участием певцов хора Сретенского монастыря.

Л. Горская

— Вот как.

Д. Певцов

— Да. Они там есть. Четыре человека поют в этой песни.

Л. Горская

— Напоминаю, что в программе «Светлый вечер» сегодня был с нами Дмитрий Певцов. Всего доброго!

Д. Певцов

— Храни Господь всех нас!