Светлый вечер с Давидом Гиоргобиани (эфир 10.06.2015) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с Давидом Гиоргобиани (эфир 10.06.2015)

* Поделиться

Гиоргобиани Давид 1У нас в гостях был грузинский актер, автор нескольких документальных фильмов о православии Давид Гиоргобиани.
Мы говорили о работах Давида в кино, о том, чем близки русский и грузинский народы, что общего в наших культурах и восприятии Бога, а также о блаженном старце Гаврииле Грузинском, с которым при его жизни был лично знаком Давид.

Ведущие: Елизавета Горская, Владимир Емельянов

А. Пичугин

— Здравствуйте, дорогие друзья! Меня зовут Алексей Пичугин, здесь также А. Митрофанова...

А. Митрофанова

— Добрый светлый вечер!

А. Пичугин

— И в гостях у нас сегодня Давид Гиоргобиани, продюсер, актер и режиссер-документалист. Он специализируется на православных документальных фильмах. Здравствуйте, Давид!

Д. Гиоргобиани

—  Здравствуйте.

Наше досье:

Давид Гиоргобиани родился в 1958-м году в Тбилиси. Окончил Тбилисский театральный институт, восемь лет проработал в драматическом театре имени Шота Руставели. Одна из самых известных ролей в кино — художник Сандро в фильме Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Много путешествовал по монастырям с видеокамерой. Отснятые материалы легли в основу серии документальных фильмов под названием «Для тех, кто от Бога». Учредитель грузинской телекомпании «Дро».

А. Митрофанова

— Вы знаете, поскольку у нас не так часто в студии бывают гости из Грузии (хотя бывают, конечно), хотелось бы начать наш с Вами разговор с... ну, как рассказать... У нас мода сейчас в России на путешествия в Грузию. Едут и как туристы, и как паломники люди, для того, чтобы открыть для себя заново эту страну, которая была некоторое время для нас недоступна. Встречаются с потрясающим гостеприимством грузинским, описывают это в восклицательных знаках. Я признаюсь — я сама в Грузии не была. Вот Леша был.

А. Пичугин

— Да, да-да. У меня...

А. Митрофанова

— Подтверждаешь?

А. Пичугин

— ...огромное количество замечательных впечатлений. Я думаю, что по ходу программы мы... ну, я тоже чего-нибудь вспомню. Потому что у меня есть вопросы, связанные с Грузией, как раз к нашему гостю, и с личными воспоминаниями какими-то, переживаниями.

А. Митрофанова

— Складывается ощущение такого какого-то очень теплого народа, гостеприимного и так далее. Вот я читаю Ваше интервью и нахожу там слова о том, что грузинский народ — это народ глубоко православный, но при этом гордый. Народ гордый, да? И у меня сразу — знаете, как? — вопрос возникает. Вот, с одной стороны, так, с другой стороны — иначе. При этом все говорят о грузинском гостеприимстве. Каковы основные черты грузинского менталитета? Вот как бы Вы описали, что это за народ такой, в чем схожесть, в чем различия с нами, с русскими? Вы, как человек, фактически, одной ногой в одной культуре, другой ногой в другой культуре. Вот очень интересен Ваш взгляд здесь был бы.

Д. Гиоргобиани

—  Да, да. Во-первых, радует, что русские путешествуют в Грузию...

А. Митрофанова

— Путешествуют, еще как.

Д. Гиоргобиани

—  И паломничают, и святые места — они везде многие святые места в Грузии, много у нас очень епархии православной сейчас там. И, кстати, я читал, что Грузия входит в пятерку стран, где безопасно ходить, путешествовать и жить. Это тоже радует, кстати.

А. Митрофанова

— Прекрасно. Кстати, прекрасное такое сообщение, да.

А. Пичугин

— И вот как раз, да, у меня личные тут впечатления. Действительно, более такой цивилизованной и, скажем, хорошо относящейся к людям полиции, чем в Грузии, я не встречал. После реформы, конечно же, которая там была проведена, полиция...

А. Митрофанова

— Жесткая реформа-то была.

А. Пичугин

— Да.

Д. Гиоргобиани

—  Давайте тогда ответим на тот вопрос, какая характеристика грузинского народа, черта какая у него.

А. Митрофанова

— Да.

Д. Гиоргобиани

—  И сказали насчет гордости, но это, конечно, мы должны, христиане, себя всегда обличать и смирять себя. И когда нам скажут, что «ты — гордый», — да, я гордый, но смиренный  ты? — как раз не смиренный. Но русский народ многому может научить грузинский народ, я думаю, в этом. Русский народ — более смиренный народ. Особенно вот в прошлых веках, скажем, вот их вся жизнь оттуда идет, что-то еще и осталось. А у грузинского народа есть другая черта — они имеют от Господа великую любовь. Любовь имеют. Но гордость — такая штука, что можно терять эту любовь как раз через гордость. Идет борьба каждодневная. Вот если бы грузины научились бы от русских смирению, а русские научились бы от грузин любви, это можно получиться от этого великое дело. Получиться великое дело. То есть для этого и надо путешествовать друг к другу — жить, знакомиться, дружить.

А. Пичугин

— Дружить — самое главное.

Д. Гиоргобиани

—  Дружить, да. И молиться Господу, что, «Господи, все те дары, которые Ты даешь нам, — и смирение, и любовь, — дай нам, чтобы мы поделились друг с другом и вместе жили вот так дружелюбно».

А. Митрофанова

— Вы, практически, тост сейчас произнесли, по-моему, да, такой замечательный. (Смеется.)

Д. Гиоргобиани

—  Ну, да.

А. Пичугин

— Интересно, что и, конечно же, Россия, и Грузия — две православные страны. А вот в чем... Есть ли какая-то разница в менталитете, в восприятии христианской культуры у грузин, у русских? Вы наблюдаете православие здесь, в Москве, и в Грузии — в чем разница?

Д. Гиоргобиани

—  Разница...

А. Пичугин

— Есть ли она вообще?

Д. Гиоргобиани

—  ...в том, что, во-первых, мы — маленькая страна, а Вы — огромная страна. Это огромная разница.

А. Пичугин

— Нет-нет, разница, я имею в виду, не в странах, не в культуре, а именно в православии, в отношении людей к религии, в отношении людей к храму, к Церкви.

Д. Гиоргобиани

—  Ну, это можно заметить, что молодежь заполняет храмы. Если ты чуть-чуть опоздаешь на литургию, не можешь войти вообще в храм.

А. Митрофанова

— В Грузии?

Д. Гиоргобиани

—  Да. К тому же, полно народу, и ты, хочешь — не хочешь — постоишь потом уже во дворе храма церкви. И, может быть, кто-то скажет, что это модно и так далее, но раз молодежь тянется к Богу, Христу, они-то, конечно, могут вначале допустить какие-то ошибки. Они могут, там, смотреть, кто — красивая девушка вошла, может быть, и так далее, ищет своей любви. Но не понимает, что это пока храм Божий... Это мы часто тоже этим грешим в таких возрастах, в каких мы сейчас находимся, что иногда глаза куда-то убегают. Но молодые, конечно, вначале так кричат-кричат, а потом понимают, что здесь это не музей, это не историческое наследие какое-то, обобщенное такое, а это есть Храм Божий, то есть Тело Христово, у которого голова — сам Христос, и уже постепенно начинается жизнь во христианстве.

А. Митрофанова

— Они это понимали

Д. Гиоргобиани

—  ...Подражая святым. А святые какие у нас были? Не надо искать в других веках — надо искать в этом веке, кто у нас был. Потому что учение даже такое — по-моему, Симеон Новый Богослов говорит, что если ты не почитаешь святого своевременно, ты недостоин святых старых веков, то есть древних веков.

А. Пичугин

— Очень интересное (нрзб.), да?

Д. Гиоргобиани

—  Потом будем говорить о преподобном Гавриле...

А. Митрофанова

— ...с которым Вы были лично знакомы во время его земной жизни.

Д. Гиоргобиани

—  Вот к этому я веду разговор, потому что то, что знаком со святым, это тоже великое чудо, и благодарю я Господа, что удостоился этого, да? Не зря ушел из кино и театра тогда, потом вернулся через 15-20 лет по благословению патриарха и сыграл у Вас в России роль. Но вначале уходил из кино и искал вот это, чего у нас не хватало. Которое сейчас более полно уже дается, да? И знания, и вера, и тяга к Церкви. А Гаврил на этом пути увидел нас, ищущих, и нам показал, что Христос — не первых веков Господь, Христос — не пришедший второй раз когда-то, что придет. Христос — он сегодня среди нас, оказывается. И он это показал на своем личном примере — как он жил раньше. И в те дни, когда мы с ним бывали, это было такое ощущение,  как будто мы в I веке находимся рядом с апостолами, которые учат нас о Сыне Божием, который только что, допустим, был здесь, в этой комнате, и ушел куда-то на Генисаретское озеро.

А. Митрофанова

— По воде походить.

Д. Гиоргобиани

—  И они рассказывают нам об этом, что он им говорил утром, скажем. Вот так, условно. То есть у нас было полное ощущение присутствия Христа, когда мы были рядом у Гавриила. Он раз юродивым был, для русских это понятная вещь — юродивым быть в христианстве.

А. Пичугин

— Юродивым, да.

Д. Гиоргобиани

—  Юродивым. Много у Вас (нрзб.) таких святых, скажем. И он иногда такое говорил, что это невозможно вместить. Вот, допустим, то, что Вы сейчас со мной находитесь, говорил, это равносильно 40 службам, 40 литургиям. Один митрополит ему сказал — он очень (нрзб. — 09:30) его: «Ой, отче Гаврило, я знаю, что ты великий, но такого я ни у одного святого не читал». — «Да ладно, ты сейчас, чтобы у тебя так не получилось, что этот студент учит своего лектора».

А. Митрофанова

— (Смеется.) Да, интересный человек. Интересный.

А. Пичугин

— И, да, Вы задели очень важную такую нотку, очень важную вещь отметили, что у нас действительно в России иногда христианство, православие — православие, в первую очередь — воспринимается как некая культурная традиция. И от этого — я не хочу обобщать, — но, бывает, иногда теряется сам смысл. То есть он тонет в осознании культурной принадлежности к традиции. То, о чем Вы говорите, это очень важная вещь, как мне кажется, — понимание присутствия Бога, Христа именно здесь и сейчас. И вот это самая важная вещь в христианстве. Когда я был в Грузии, да, во многих домах действительно мне рассказывали с гордостью о патриархе. Первый или второй тост всегда за патриарха был... Патриарх...

Д. Гиоргобиани

—  Сначала Господа (нрзб.) освящаем, а потом уже... Да.

А. Пичугин

— Патриарх — крестный каждого второго, если не ошибаюсь, ребенка в Грузии.

Д. Гиоргобиани

—  Да, да.

А. Пичугин

— Когда я пришел на службу в Троицкий кафедральный собор в Тбилиси (правильно?), меня удивило: весь Тбилиси, действительно, в храме, и такое ощущение, что весь Тбилиси как раз в Троицком соборе. Идет служба, которую возглавляет патриарх католикос Илия II, но огромное количество народа, большая часть, я бы даже сказал, для них в этот момент храм — это как некое место встречи. Я в тот момент, может быть, как-то это странно воспринял. Но потом я подумал: ведь действительно, люди пришли в храм. Они встретились не где-то на базарной площади, не где-то у какого-то памятника, чтобы пообщаться, они пришли в храм. Может быть, здесь и не так уж и важно, что они вот не просто стоят там, истово молятся, крестятся, а... ну, они пришли, они общаются в храме. И вот это как-то освещает все это. И это очень... Вот прийти в воскресенье в храм — не важно, прийти помолиться, пообщаться, встретиться друг с другом — это очень естественно для человека.

Д. Гиоргобиани

—  Вы знаете, я не буду оправдывать их вот это действие, скажем, в храме...

А. Пичугин

— Нет, а наоборот, кажется, что, может быть, это и не так плохо.

Д. Гиоргобиани

—  Да. Но...

А. Пичугин

— Это вот как раз то, о чем... с чего я начал свой запутанный вопрос...

А. Митрофанова

— Но у нас за это ругают — если ты приходишь в храм как в клуб по интересам, а не для того, чтобы быть с Христом. Здесь — ну, как это сказать — иерархия должна выстраиваться определенная в голове, приоритеты. У нас к этому довольно критическое отношение, как правило.

Д. Гиоргобиани

—  А как в Иерусалиме?

А. Митрофанова

— А как в Иерусалиме?

Д. Гиоргобиани

—  Когда огонь сходит с неба...

А. Митрофанова

— О,  там...

Д. Гиоргобиани

—  Там вообще такое происходит, Вы помните? Эмоции такие!

А. Митрофанова

— (Смеется.)

Д. Гиоргобиани

—  Но, знаете, наверное, раз выше всего есть любовь — любовь к Богу и ближнему, любовь к Богу доказывается через любовь к ближнему, да? Поэтому мы, что бы ни делали — пророчества, или горы переставляли, и так далее, — не имея любви, мы ничего не представляем себе. Поэтому у грузин, может быть, как раз вот это есть, чтобы они как-то стараются, что бы быть в любви друг с другом, тем более, в храме. Они, может быть, в этом ошибаются, что во время храма надо стоять смирно, как русские, да? Понятно, это да, надо добиться этого. Но, с другой стороны, их приучить сразу — это очень трудно.

А. Пичугин

— Но ведь в этом есть что-то такое естественное — ощущение от того, что именно Бог здесь и сейчас. И эти люди — кто-то разговаривает, кто-то с ребенком ходит, с коляской, кто-то жмет друг другу руки и обнимается. Это... вот как раз в этом, мне кажется, и есть ощущение того, что Бог — здесь и сейчас, Христос — здесь и сейчас. Кто-то молится, для кого-то вот сейчас совершается самое важное. Кто-то пришел — я же вот еще раз говорю — не куда-то на площадь, а именно в храм.

Д. Гиоргобиани

—  Да можно и так тоже подумать, конечно, да. Потому что другие больше вот его замечают.

А. Пичугин

— Вот такого естественного поведения... Как раз  такому естественному поведению нам надо учиться у грузин.

Д. Гиоргобиани

—  Вот на эту Пасху я был у Вас в Храме Христа Спасителя...

А. Митрофанова

— «Естественное» — ключевое слово, да.

Д. Гиоргобиани

—  ...пригласительный был, да? А потом один русский, бывший военный, знакомый, он взял на машине в грузинский храм. И потом он ушел — сошел просто в храм, поставил свечку и ушел. Но сказал: «А вот здесь — Пасха! — говорит. — Какая здесь радость!» Потому что... Почему он увидел это, не знаю. Но люди ходили, здоровались друг с другом, «Христос Воскресе!» — говорили друг другу. Без шума, все. Конечно, в Храме Христа Спасителя более спокойно было, более как-то порядочно все это, понимаешь? Но он вот, русский, произнес вот такое».

А. Пичугин

— Я видел фрагмент Пасхальной службы в маленьком грузинском храме в этом году. Столько радости было! Священник бегал...

А. Митрофанова

— (Смеется.)

А. Пичугин

— Бегал, что-то разбрасывал, кричал. Я ничего не понимал, что происходит, какой это момент службы, но столько радости было, так это приятно!

А. Митрофанова

— Это, наверное, была Пасхальная заутреня. Тогда священники обычно бегают, еще переодеваются при этом. «Радость» — ключевое слово. Мне нравится, как Вы говорите...

Д. Гиоргобиани

—  Как Ваш великий угодник Божий преподобный Серафим говорил: «Радость моя!», всегда всех так принимал!

А. Пичугин

— А почему «Ваш»? Наш общий.

А. Митрофанова

— У Вас же тоже.

Д. Гиоргобиани

—  Нет, наш общий, да. Я очень надеюсь, что преподобный Гаврила-исповедник, юродивый тоже Вашим станет скоро — до той степени он великий угодник Божий.

А. Митрофанова

— Для этого...

Д. Гиоргобиани

—  Когда его спросили... Простите, что... «Какой у тебя подвиг, отче Гаврило?», он сказал: «Вся Грузия и половина России». А половина России — где-то 73 миллиона человек, да? И он сказал, что «когда я буду в Царствии Небесном и увижу одного из Вас, всех этих миллионов, в аду, я спущусь туда и не оставлю, подыму Вас оттуда».

А. Митрофанова

— Прекрасно.

Д. Гиоргобиани

—  Какую любовь он имел, представляете?

А. Пичугин

— Давид Гиоргобиани, продюсер, актер и режиссер-документалист, сегодня у нас в гостях проводит вместе с нами этот «Светлый вечер».

А. Митрофанова

— Давид, уже много слов было сказано об этом удивительном человеке — о преподобном Гаврииле, которого Вы знали лично, и который не так давно был прославлен в лике святых. То есть это наш с Вами современник, это, фактически... Ну, вот получается, что мы с Лешей с ним знакомы через одно рукопожатие — через Вас, да?

Д. Гиоргобиани

—  Да. Да, так получается.

А. Митрофанова

— Но это фантастически, конечно... Расскажите, пожалуйста, о нем — кто он такой, как Вы с ним познакомились. Я читала о нем кое-что — вот эту потрясающую историю, как в 1965-м году, 1 мая он вышел из храма во время демонстрации в Тбилиси, и тогда, когда там все кричали «ура!» и прославляли советское правительство, демонстративно облил керосином портрет Ленина, поджег и сказал: «Вы про него говорите, что он «жил, жив и будет жить», а на самом деле жив и всегда... и живет вечно Христос, и у Вас какая-то подмена произошла в сознании». Но это, на самом деле, такой шаг, на который в 1965-м году мог решиться только, наверное, действительно человек святой жизни. Расскажите о нем, каким он был, что было после этой истории с ним?

Д. Гиоргобиани

—  После этого преподобного Гавриила взяли и в тюрьму посадили. Били, естественно, унижали. И из Москвы расстрел пришел. Но потом Господь переменил это все, и в дурдом послали. Это спасло его...

А. Митрофанова

— Спасло?

Д. Гиоргобиани

—  Целый год был в дурдоме, там мучили его очень страшно. В принципе, потом взяли, когда отпустили из дурдома, написано было... три шестерки — был номер этого документа, потому что он говорит...

А. Митрофанова

— Издевались специально, что ли?

Д. Гиоргобиани

—  ...что он видит ангелов, Христа. То есть, ну, свихнулся человек — так думали врачи тогда. И все время, что бы с ним ни говорили, всегда о Боге он, в основном, говорит. То есть вот в этой книге все подробно описано. Конечно, которую мы напечатали сначала в Грузии...

А. Митрофанова

— Вы сделали книгу о нем?

Д. Гиоргобиани

—  ...потом на греческий ее перевели, 300 тысяч экземпляров. Греки купили — не знали сначала отца Гавриила. И все архимандриты афонских монастырей — представьте себе, все!.. Даже немножко в расколе которые монастыри, (нрзб. 18:05) — они смирились и все написали, все эти монастыри, благодарственные грамоты нам с этими печатями, подписями — что «что за книга, что за святой?» То есть они были удивлены.

А. Митрофанова

— Класс!

Д. Гиоргобиани

—  Мы поняли, что раз греки так полюбили отца Гавриила...

А. Митрофанова

— Афонские греки!

Д. Гиоргобиани

—  ...сами архимандриты всех монастырей удивляются, это для русского читателя эта книга как раз и надо! И перевели потом на русский, на 700 страниц. И сейчас вторую часть выпускаем в Москве. То есть хотим, чтобы напечатали его...

А. Митрофанова

— Ее еще нет, еще не напечатали?

Д. Гиоргобиани

—  Знаете, как вот... Да, один этот самый... Издательство «Паломник», его на черно-белом, чтобы доступен был для бабушек...

А. Пичугин

— Чтобы не очень дорогая была.

Д. Гиоргобиани

—  ...для простого народа все было доступно. Но в другом месте, в другом, в Лавре, мы хотели бы выпустить более такое цветное и полное такое, хорошее...

А. Митрофанова

— Иллюстрированное, да?

А. Пичугин

— Подарочное, можно сказать, издание.

Д. Гиоргобиани

—  Но, с другой стороны, пока мы не находим еще средств, чтобы вот это напечатать. Столько архиепископов, настоятелей видели какую-то часть, потому что у них не было сейчас много, и мы ждем, кто еще нам поможет, чтобы мы вместе с Лаврой сделали хороший контракт, и по всей России печаталась и издавалась вот эта книга об отце Гаврииле.

А. Митрофанова

— Расскажите о нем подробнее, да? Вот про этот эпизод понятно — человек прошел через психиатрическую клинику. Это, на самом деле, очень тяжело...

А. Пичугин

— Но он как-то к этому эпизоду пришел. Откуда-то же он все-таки, из какой-то среды вышел...

Д. Гиоргобиани

—  Во-первых, он с детства начал строить церкви из спичек, скажем, да? Только этим и занимался. То есть вот в Боге как-то был поглощен все время.

А. Митрофанова

— Это в книге?

А. Пичугин

— И один раз увидел, как кто-то поругал кого-то, и сказал, что «ты что меня, как Христа, распял?» — вот в разговоре. Другой спрашивает: «А кто этот Христос? Кого это распяли? Кто это такой?» И один старичок сказал: «Ну, я не могу тебе все сказать. Но вот рядом есть церковь, сынок, пойди...»

А. Митрофанова

— А, это он когда маленький был, да? Из детства Вы эпизод рассказываете?

Д. Гиоргобиани

—  Да, маленький. «Иди, там все тебе расскажут». Он поехал в храм святой великомученицы Варвары, который рядом с его домом и сейчас стоит, пришел. И там сторож был, по-моему. И он сказал, что «вот — Христос», и показал на распятие. Пришел Гавриил и с ним начал разговаривать: «Кто тебя распял, Господи?» и так далее. Представляете? Вот здесь-то он уже...

А. Митрофанова

— Сколько ему лет было?

Д. Гиоргобиани

—  ...О другом он уже мыслит, ребенок.

А. Митрофанова

— Сколько лет ему было в этот момент?

Д. Гиоргобиани

—  В этот момент — где-то пять-шесть лет, вот так, наверное. А потом уже к 12 годам он вообще ушел из дома в монастырь. Но тогда же не принимали — советское время было, 12-летнего мальчика кто мог принимать? В шведском(20:59) монастыре, где он окончил свою жизнь, в Мцхета, старой столице Грузии, пришел, и монахини сказали: «Ох, ты какой красивый, мальчик, тебя не можем мы оставить здесь!» (Смеется.)

А. Пичугин

— Это в годы войны, кстати говоря, судя по датам его жизни. В 1929-м году родился.

А. Митрофанова

— Да, если в 1929-м, то 1939-й — да, да, это как раз время войны, когда он, получается, пришел в монастырь.

Д. Гиоргобиани

—  Да, а потом он в Советской Армии тоже служил в Батуми, но молился: «Господи, дай мне возможность, чтобы в церковь ходить!» И так устроился, что почтальоном его назначили армейским, и он проходил мимо Святого Николая — храм там есть, русский храм в Батуми, православный, и он туда заходил. А как священник понял, что это какой-то чудный человек духом, его тайком в алтарь приглашал и там причащал. Представляете? Солдата причащал священник в алтаре, чтобы никто не увидел! И он удостоился вот такого дара во время службы в этом самом... в части, воинской части. Русские тогда же были в Грузии, в Батуми военные части русских везде были там. А потом уже, когда он стал иеромонахом, он начал проповедовать, и все его слушали, потому что от него... Даже когда он до этого... какой-то женщине, которая гадает, и раз у нее не было, где ночевать, он пожалел ее и взял к себе. Но сама заболела, заболела эта женщина. А Гавриил ей сказал: «Не бойся, я приму вместо тебя людей». Ну, они приходили, а он Христа им проповедовал.

А. Митрофанова

— То есть они приходили к женщине, которая гадает...

Д. Гиоргобиани

—  Да. А вдруг кто-то...

А. Митрофанова

— ...встречали там человека, который начинал им проповедовать Христа, и что? И как они реагировали на это?

Д. Гиоргобиани

—  Этот мальчик этот самый их знал все, что у них на уме, что в сердце. То есть Господь дал ему такую благодать. И они... их приводил к Господу, а эта уже уверовала потом, эта гадальщица...

А. Митрофанова

— Гадальщица... Гадалка.

Д. Гиоргобиани

—  Гадальщица... И она... Гадалка. И она стала православной потом, представляете? А потом уже, когда стал иеромонахом и ходил... ну, везде были гонения тогда. Монахов не было других, только два монаха было там — в Бетани, рядом с Тбилиси, и то одного с Афона выгнали. Потом они стали его духовными отцами. И недавно, в этом году, их тоже приобрели(?) из земли Иоанна и Георгия Бетанийских. Представляете? Троих святых мы вместе в один год из земли достали в Грузии, и они были, значит, духом одни, едины, представляете? Вот такие...

А. Митрофанова

— А они тоже канонизированы?

Д. Гиоргобиани

—  Конечно, да. Они канонизированы. И преподобный Гавриил тоже, Русская Православная церковь, Синод, она когда собралась, тоже внесли в свои Святцы у Вас, в России. И, кстати, кстати, он так любил русских, что все удивлялись, откуда он знает русский язык. Потому что бывало так, что с русскими он на чисто русском тоже мог говорить.

А. Пичугин

— Разве это удивительно? В Грузии все-таки в те годы многие знали.

Д. Гиоргобиани

—  Да, многие знали, но отец Гавриил совсем еще другой человек был, и так вот сразу не ожидали, потому что думали, что он ничего не знает — не окончил ни академию, ни семинарию, ничего такого, да? И откуда столько знаний вообще... Через благодать Божию... Допустим, когда мы приходили к нему — я годами ходил к отцу Гавриилу, потом знакомые моих друзей, и двое из них по 500 страниц книги про него выпустили. Представляете, Господь дал им дар запоминания, то есть открыл у них голову, что, что он ни говорил, они все наизусть и (нрзб. 24:53) знают. Даже вот скажешь: об этой теме что-нибудь говорил Гавриил, допустим, скажут? А они начинают: точь-в-точь то есть говорить о том, вот что сказал об этом преподобный Гавриил.

А. Митрофанова

— Ну, скептики на это...

Д. Гиоргобиани

—  Один сейчас иеромонах, второй — автор этой книги, которого я привез...

А. Митрофанова

— ...сюда, в Москву.

Д. Гиоргобиани

—  В Москву, да.

А. Митрофанова

— Скептики на это скажут: «Ну, они все придумали! Они не могут... Человек не может так помнить хорошо». Хотя почему бы нет? Примеры в истории, когда...

Д. Гиоргобиани

—  Ну, почему? Если Вы вспомните вот житие преподобного Меламида (нрзб. 25:23) Афонского, который являлся Феофану, который уходил с Афона и хотел принимать мусульманство... Он явился, оставил его на Афоне, а потом каждый день являлся... Он думал, Феофан, что этот архимандрит Филофейского монастыря, второй день думал — иеромонах с Пантелеймона, и так далее. После года он ему сказал, что «я Нил(?) мироточивый Афонский, я с небес спускался и тебе говорил; и все, что я говорил тебе, запиши». — «Как я запишу, как я запомню?» — он сказал. — «Вот сейчас, как я уйду, ты все будешь знать наизусть, что я говорю целый год. Как напишешь эту книгу, все забудешь». То есть это божественный дар. Не всем дается.

А. Пичугин

— А как Вы познакомились с отцом Гавриилом?

Д. Гиоргобиани

—  С отцом Гавриилом? Во-первых, впервые я увидел его, когда он вошел в Сионский(?) кафедральный храм. Я не знал его, я неофитом был, то есть начинающим христианином, молодым. И вдруг вижу — какой-то с большими глазами, длинными пальцами, какой-то монах заходит в храм и вот так кричит: «Антихристы!»

А. Митрофанова

— Ого!

Д. Гиоргобиани

—  А идет молитва. Думаю: сейчас КГБ возьмет его, сразу куда-то там...

А. Пичугин

— А это какие годы были?

Д. Гиоргобиани

—  ...уберет. Советские годы. Тогда это, через двадцать лет тому назад еще больше было.

А. Митрофанова

— Это было уже после того, как Вы снялись в «Покаянии» у Тенгиза Абуладзе? Или... После?

Д. Гиоргобиани

—  Да, да. После «Покаяния» я же ушел. То есть это, наверное, был 1985-й год.

А. Пичугин

— Мы об этом еще поговорим. Мы ни разу не упоминали и слушателям не говорили, что наш сегодняшний гость...

А. Митрофанова

— Поговорим, конечно, да.

Д. Гиоргобиани

—  Кстати, когда я заходил к (нрзб. — 26:58), он всегда меня принимал вот так. Говорил на грузинском «Монна миебах»(?). То есть покаяние. То есть как будто «знаем, что ты играл в этом фильме».

А. Пичугин

— Ну, он, наверняка, и видел его, этот фильм!

Д. Гиоргобиани

—  И неудобно было... Не знаю, может быть, видел, кто знает. А он так вот обращал... обращался ко мне всегда. Дома даже был один раз. Я как раз на Руставели проспекте встретился с ним и пригласил. Он согласился, представляете? А потом что он сказал у нас дома, это все сбылось потом в будущем, абсолютно, точь-в-точь. А вот когда первый раз он вошел в храм, я думал, что его сейчас поймают и в тюрьму где-нибудь посадят. А наоборот — народ приходит к нему и на коленях стоит и благословения испрашивает. Его никто не трогал тогда. Значит, он же юродствовал. А когда мы ходили к нему в кельи, уже во Мцхета, в женском монастыре Сан-Тавро(? 28:04), где миряне (нрзб. 28:06) равноапостольные, где государственная религия была оглашена в 2004-м году, они были равноапостольные, как у Вас князь Владимир и Ольга, вот в этом монастыре он был в келье, в этой башне — башне Мириан (? — 28:24) царя, и там принимал всех. Принимал всех, и с утра до вечера мы не хотели оттуда уходить, потому что там слушали такие вещи, которых нигде не услышишь. Он знал все, что мы думаем, что у нас в сердце, какие намерения. Когда тебе говорил, допустим, что-то, это касалось меня. Когда мне что-то говорил, смотрел на другого, скажем, то есть другой плачет, представляешь? То есть получается так, что они все понимали для себя, что он говорил. Он владел человеческими душами, скажем вот так, имел огромную любовь. Я такого в жизни человека не видел никогда. Паисия я даже видел Святогорца, был в 1992-м году на Афоне, огромный крест мне подарили, была у нас беседа и так далее. Великий тоже старец, конечно. Но Гавриил — это был какой-то вообще... Невозможно! Он даже говорил, что «когда меня не будет и умру, вот только что, чуть-чуть малое что-нибудь узнаете обо мне». То есть (нрзб.) какой-то тайны перед Богом. Он так скрывал себя. Когда мы думали, что с каким великим святым мы сейчас находимся рядом, он вдруг такое сказал бы, что сразу думали: «Ой, какой грешник, Господи!» — думали так.

А. Митрофанова

— (Смеется.)

Д. Гиоргобиани

—  То есть он смирял так себя, что не давал возможности, чтобы мы его и хвалили. Даже в голову никогда не приходило хоть один раз или спросить, или тайком записать его слова, или снимать на фото — допустим, у меня лично, да? То есть так он держал себя! И думали, что он всегда, вечно будет жить на Земле, не думали, что когда-нибудь умрет. Но, оказывается, он сказал, что «эх, грузины меня не поняли, то есть как надо, да? — потому Господь рано меня возьмет».

А. Пичугин

— Давид Гиоргобиани, продюсер, актер и режиссер-документалист вместе с нами проводит этот «Светлый вечер». Буквально через несколько мгновений в эту студию мы вернемся.

Еще раз здравствуйте, друзья! Алла Митрофанова и я, Алексей Пичугин, мы Вас приветствуем в этой студии — студии радио «Вера».

А. Митрофанова

— Добрый светлый вечер!

А. Пичугин

— И вместе с нами этот вечер проводит Давид Гиоргобиани, продюсер, актер и режиссер-документалист.

А. Митрофанова

— Мы в первой части программы упомянули Вашу работу с Тенгизом Абуладзе. Вы снимались в фильме, который стал культовым для поколения 80-х, он назывался «Покаяние».

А. Пичугин

— Скорее даже, 90-х — все-таки уже начала 90-х.

А. Митрофанова

— Ну да, рубежа 80 — 90-х. В 1986-м году, если я не ошибаюсь, этот фильм вышел. Я была, в общем... Знаете как — я помню свои детские впечатления не от просмотра, потому что меня родители с собой не взяли, но от афиши. Она меня потрясла настолько глубоко, что я вот, будучи уже взрослым сознательным человеком, про этот фильм помнила, и как только появилась возможность, пошла разыскивать его на диске, посмотрела и, конечно, да, он на меня очень глубокое впечатление произвел. Вы могли бы рассказать об этой работе — вот как Вы?.. Вы же говорите о том, что был некий кризис у Вас в профессии?

А. Пичугин

— Вы ушли из профессии.

А. Митрофанова

— Вы ушли... Да, Вы ушли из актерской профессии, да? И при этом снимались у Тенгиза Абуладзе. Как это все было?

Д. Гиоргобиани

—  Не у меня был кризис, а у министерства культуры, потому что...

А. Пичугин

— (Смеется.)

А. Митрофанова

— (Смеется.) Хорошо! Советского, да, министерства культуры...

Д. Гиоргобиани

—  ...театры работали, делали какой-то хороший спектакль, они приходили на прогон, а «это нельзя», «это нельзя». То есть самые хорошие духовные слова — или из Евангелия, или из каких-то святых этих...

А. Пичугин

— Вы уже к вере пришли в то время, да?

Д. Гиоргобиани

—  ...резали, да. И я думаю, что, значит, я не в ту профессию попал, где нельзя говорить правду и так далее. Мне неинтересно стало.

А. Пичугин

— А Вы с детства мечтали быть актером?

Д. Гиоргобиани

—  Не могу сказать. Но, в принципе, в школе, раз я уже начал играть спектакли, там, в Доме пионеров, потом в Молодежном театре, ну, и в школе постепенно уже было это желание. Из первых классов, после шестого класса, скажем так. И я ушел из театра. И сначала они говорили: «Почему ты уходишь? Столько главных ролей даем» и так далее.

А. Пичугин

— Где Вы играли?

Д. Гиоргобиани

—  Руставский драматический театр. И я сказал, что «если Вы дадите возможность, что в воскресный день я могу присутствовать в храме на литургии, тогда я еще останусь у Вас».

А. Митрофанова

— Ого! Какое смелое заявление!

Д. Гиоргобиани

—  А они сказали, что «этого мы не можем позволить».

А. Пичугин

— А год на дворе 1985-й.

Д. Гиоргобиани

—  И как раз, как ушел я из театра, зовет меня Тенгиз Абуладзе, узнав, что я ушел из театра, и говорит: «Почему ты ушел из театра?» Я ему рассказываю...

А. Пичугин

— А Вы были знакомы с Абуладзе тогда уже, на тот момент?

Д. Гиоргобиани

—  Знакомы вот так...

А. Митрофанова

— Шапочно?

Д. Гиоргобиани

—  Ну, да.

А. Митрофанова

— Угу.

Д. Гиоргобиани

—  До того я играл в одном фильме — о соединении России и Грузии, Георгиевского тракта, это было... это самое... сделан... Ига(?) Лордкипанидзе снимал, клятвенная запись была такая...

А. Пичугин

— Клятвенная... Мини-сериал, 1983-й год.

Д. Гиоргобиани

—  Да, царя Георгия... Потом еще (нрзб.) Георгий там играл цесаревича. И он знал уже мои киноработы, там «Дом на Лесной» играл, в Москве доснимали этот фильм о революции и так далее. И, в общем, он, как понял, что я так, духом немножко такой, да? — что люблю правду и так далее, и сказал, что вот «читай сценарий, и какая роль тебе понравится, скажи мне». Я как прочел, сразу Сандро Баратели, художник.

А. Митрофанова

— Художник, да...

Д. Гиоргобиани

—  Который отстаивает церковь, чтобы не рушили в его городе, да? И без всяких проб — до этого он пробовал всех актеров почти в Грузии, — без всяких проб взял меня на эту роль. Но как только мы закончили со съемкой, я ушел из кино тоже.

А. Митрофанова

— Почему?

А. Пичугин

— Наверное, Вы возвращались потом, судя по Вашей фильмографии...

Д. Гиоргобиани

—  Возвращался как? Ну, в общем, до того, после «Покаяния», на 1988-м году, когда Крещение Руси было, меня пригласил Довженко на Украину, на главную роль Михаила Врубеля.

А. Пичугин

— Шесть фильмов — «Этюды о Врубеле», 1989-й, да, вот я смотрю.

Д. Гиоргобиани

—  И я на это согласился, потому что там просто нельзя было не согласиться. Там все патриархи приехали из разных стран, и на этой литургии я присутствовал тоже, и так далее. И потом ушел. А вот недавно, когда снимали фильм про Сталина — «Сталин live», 40-серийный фильм у Вас в России снимали, на НТВ была потом премьера, патриарх наш Грузинский Илия II Святейший благословил на эту роль. Я сыграл эту роль и много отзывов получал, и так далее.

А. Митрофанова

— Давид, можно вернуться к фильму «Покаяние», да? Вам тогда было 26-27 лет, да, когда Вы снимались?

Д. Гиоргобиани

—  Ну, так, да, да. Угу.

А. Митрофанова

— А как Вы восприняли этот материал? Какое влияние на Вас оказала эта работа? И почему Вы после этого сразу ушли из кино?

Д. Гиоргобиани

—  Ну, во-первых, я сам, когда углубился в эту работу и вообще, подумал, что лучше самому каяться человеку, человеку искусства тем более, чтобы он был более богатым, чтобы он очистился сам, все понял, что почему, к чему, больше уверовал, больше знания было у него, и потом он мог бы потом других призывать, так, к этому — к покаянию.

А. Митрофанова

— То есть получается, что когда Вам было 26-27 лет, Вы были еще, как это сказать, недостаточно...

Д. Гиоргобиани

—  Недостаточно церковным, скажем так, чтобы...

А. Митрофанова

— Ага. Это Вы так себя ощущали?

Д. Гиоргобиани

—  ...вот все понимать так, как надо, да? Ну, интуитивно-то мы были-то, грузины, просто народ такой — талантливый, мы интуитивно сможем всегда то, о чем вообще не знаем, может быть, да?

А. Митрофанова

— (Смеется.)

Д. Гиоргобиани

—  Персону, там... Понятно. Но сейчас, когда уже очень много чего уже ясно вокруг — почему вот страдает наш народ, почему ни одну войну он не выигрывал, и так далее, а раньше царь Давид, царица Тамара — вчера ее день был — они не проигрывали ни одну войну, а мы не можем ни одной выиграть! Вот разница, да, такая? Вера иссякла. Веры, веры не такой уж, как надо. По Закону Божьему не живем, как надо, понимаете? Все мы грешим, от мала до велика, скажем так.

А. Митрофанова

— Тогда, в 27 лет, получается, Вы осознали, что у Вас недостаточно личного опыта, и пошли этого опыта набираться, прежде, чем снова выходить к публике?

Д. Гиоргобиани

—  Да, да, я пошел и на Афон, и в российских монастырях, в разных других странах ходил, спрашивал старцев, что как. Но, оказывается, дома у нас самый великий — Гавриил.

А. Пичугин

— А Вы просто так ездили или снимали? Ну, я имею в виду, просто так...

Д. Гиоргобиани

—  Сначала не снимал, но когда я им рассказывал, у них дыбом волосы пошли, говорили: «Давид, неужели это все правда? Ну, давай ты снимешь чего-нибудь!»

А. Пичугин

— Вот у Вас не было такого ощущения тогда, на переломе эпохи, что все это надо заснять успеть? Вот как, например, Тихон Шевкунов, архимандрит Тихон Шевкунов снял фильм о Псково-Печерском монастыре в 1986-м году, и теперь это уникальные кадры кинохроники, которые могут...

Д. Гиоргобиани

—  Извините, я снимал уже знаете когда? Вот, допустим, в России в 1998-1999 годах у меня была своя рубрика в Останкино о чудесах. Три священника, великих проповедника — Олег Синяев, Дмитрий Смирнов и Артемий Владимиров — были в этой рубрике. А в конце был мой сюжет о чудесах — АСТ «Прометей» был такой телеканал, который спутником вещал на всю Россию, и каждое воскресенье в шесть часов вечера... Это очень (нрзб. — 07:33) это было.

А. Митрофанова

— Да, да, с точки зрения аудитории, хороший (нрзб.).

Д. Гиоргобиани

—  Ну, потом я ушел от них — была какая-то причина, и их тоже закрыли через месяц. А потом я начал отдельно делать эти фильмы, и я назвал их «Для тех, кто от Бога», цикл такой. И были фильмы «Чудеса последствия», «Явленные чудеса», «Неверие верующих», «Последователи Христа» как раз, который в Сирии я снимал. Как спокойно было тогда, что я с иеромонахами и монахиней вместе в мечети перед Иоанном Крестителем, головой его, святой головой, отслужили молебен — нас никто не убил, никто не (нрзб.)...

А. Пичугин

— Подтверждаю. Сам был в Сирии, причем, в 2008-м году, незадолго перед этими событиями всеми, печальными. Абсолютная религиозная терпимость: христианский квартал — мусульманский квартал...

Д. Гиоргобиани

—  Да. Я даже удивлялся.

А. Пичугин

— Я тоже удивлялся.

Д. Гиоргобиани

—  И потом уже видите как? Искусственно все это сделали, к сожалению.

Кстати, в двух словах. Я был у Варвары-великомученицы. Русские очень любят ее, и грузины тоже. И всегда интересно было — она лежит в Кафедральном соборе Владимирском в Киеве. «А где она жила?» — спрашивал всегда. Вдруг я нашел эту деревню Балбек, который раньше Илиаполис назывался.

А. Пичугин

— Балбек — да, я тоже там был, да.

Д. Гиоргобиани

—  И был, представляете, в этом городе, и очень обрадовался, что нашел, в конце концов, то место, где родилась святая великомученица Варвара.

А. Пичугин

— Давид Гиоргобиани, продюсер, актер и режиссер-документалист сегодня вместе с нами проводит этот «Светлый вечер». Давид, хотел спросить: скажите, а вот где Вы сейчас живете больше — в Грузии или в России?

Д. Гиоргобиани

—  Знаете, и в Грузии живу, и в России тоже.

А. Пичугин

— Ну больше времени где проводите?

Д. Гиоргобиани

—  У меня вид на жительство. Я должен здесь быть.

А. Митрофанова

— (Смеется.) Хорошее объяснение!

Д. Гиоргобиани

—  Какие-то месяцы здесь, какие-то месяцы там.

А. Пичугин

— Понятно. Ну, то есть, фактически, на две страны живете?

Д. Гиоргобиани

—  Да.

А. Митрофанова

— Вы снимаете же фильм о святой равноапостольной Нине...

А. Пичугин

— Просветительнице Грузии.

А. Митрофанова

— ...которая просветительница Грузии, да?

Д. Гиоргобиани

—  То есть, есть рождеством(? — 09:37), который в Вашингтоне живет, грузин, Георгий Караселидзе, у него по благословению нашего святейшего патриарха Илии он написал сценарий, сначала по благословению, потом нарисовал — он же бывший художник... Почему бывший? Ну, аниматор. Аниматор, даже побеждал...

А. Митрофанова

— Ну, он сделал раскадровку буквально, да?

Д. Гиоргобиани

—  Раскадровку сделал до трех тысяч, представляете? Две тысячи с чем-то — каждую сцену написал и рисовал отдельно.

А. Митрофанова

— Здорово! А это художественный фильм или документальный?

Д. Гиоргобиани

—  И Артемьев, Эдуард Артемьев, русский Ваш композитор, согласился работать с нами.

А. Пичугин

— Да, Эдуард Артемьев, да.

Д. Гиоргобиани

—  Он возгорелся очень, когда вот этот проект... прочел сценарий, увидел, что он должен снимать... Мы снимали первые сцены, когда Андрей Первозванный, святой, приезжает в Грузию с иконой нерукотворной Ацкурской. Эту сцену я озвучил даже, Андрея святого.

А. Митрофанова

— Это... Это, получается... Это художественный фильм все-таки?

Д. Гиоргобиани

—  Да.

А. Митрофанова

— Художественный? Там артисты играют...

Д. Гиоргобиани

—  Да, да. Но сначала мы потратили 200 тысяч долларов на все это, 2 тысячи — массовку собирать, костюмы шить, все-все-все-все, а потом чуть-чуть приостановились, и сейчас ждем, как если российский патриарх тоже благословит этот фильм, получится вот дружба Грузии и России как раз.

А. Митрофанова

— На практике.

Д. Гиоргобиани

—  Величайший подарок будет это от России для Грузии.

А. Пичугин

— Это было бы хорошо очень, да.

Д. Гиоргобиани

—  О святой Нине, об Армении тоже будут съемки. Они охотно соглашаются, армяне, чтобы с их стороны тоже все хорошо было.

А. Пичугин

— Так на какой стадии сейчас все?

Д. Гиоргобиани

—  Мы в стадии такой, что вот даже дистрибуция уже готова — Бразилия, Мексика, разные страны хотят его закупить заранее, понимаете? И еще такой вопрос, что мы в России ищем людей понимающих, которые вложили бы где-то до 3 миллионов, потому что 2 миллиона корейцы дают.

А. Пичугин

— Долларов?

А. Митрофанова

— Корейцы?!!

Д. Гиоргобиани

—  В том случае, если из нашей Грузии или России вложат где-то 3 миллиона.

А. Митрофанова

— Давид, а почему корейцы?

Д. Гиоргобиани

—  Потому что он живет в Америке, это в Лос-Анджелесе, в этом Сан-Франциско, месяцами.

А. Митрофанова

— Режиссер?

Д. Гиоргобиани

—  Режиссер. Отношения у него там с этими грантами разными...

А. Пичугин

— То есть фильм еще и голливудский, практически?

Д. Гиоргобиани

—  Договоримся... Ну, голливудский он — подготовка, промоушн, как говорится. Вот все подготовлено на высшем уровне. Ну, надо его снимать у нас, на маленьких средствах.

А. Митрофанова

— Логично. Снимать надо у нас.

Д. Гиоргобиани

—  Да, у нас.

А. Пичугин

— Да.

Д. Гиоргобиани

—  Я думаю, что 5 миллионов для России ничего не значат. Несмотря на кризис...

А. Митрофанова

— Ну, это в сравнении с чем...

Д. Гиоргобиани

—  Потому что она уже продаст этот фильм потом и принесет прибыль, все. Но самой главной прибылью будет то, что святая Нина, ее история сделана, прекрасный сценарий. Это более сблизит наши народы, и грузинское кино тоже пойдет к возрождению — духовное кино.

А. Митрофанова

— Вот это было бы очень хорошо, кстати.

Д. Гиоргобиани

—  Потому что иначе мы спим там. Там матерятся в каждом фильме, Господи, помилуй! Я даже не хочу упоминать. Есть фильмы — в каждом фильме почти матом ругаются. Это же страшно!

А. Пичугин

— В фильме про равноапостольную Нину Вы будете играть?

Д. Гиоргобиани

—  Меня пригласили в этом царя Мириана, равноапостольного тоже, сыграть, да.

А. Митрофанова

— Вы согласились?

Д. Гиоргобиани

—  Да, я согласился, конечно, да.

А. Митрофанова

— Хорошо.

Д. Гиоргобиани

—  И, кстати, я ищу вот предложения в России тоже. Если они вспомнят, какой я был актером...

А. Митрофанова

— (Смеется.) Вы вернулись в профессию, получается!

Д. Гиоргобиани

—  С удовольствием актером в российском кино буду участвовать уже!

А. Митрофанова

— Слушайте... Это очень хорошо!

А. Пичугин

— Смотрите, Вы 30 лет назад отказались от карьеры актера, ушли из театра. Но сейчас времена изменились. Вам в театр не хочется вернуться?

Д. Гиоргобиани

—  Нет, для театра... Нет, в театр уже я не хочу вернуться, но в кино — с удовольствием поработаю, потому что столько опыта и знания я собрал, что хотелось это...

А. Пичугин

— Ну, стоило уходить, чтобы накопить этот опыт, конечно!

Д. Гиоргобиани

—  Да.

А. Митрофанова

— Да и когда, собственно, в театр возвращаться, если?.. Потому что это же репертуарная программа, это постоянное присутствие.

Д. Гиоргобиани

—  Ну да.

А. Митрофанова

— А у Вас, насколько я понимаю, еще и телевидение есть?

Д. Гиоргобиани

—  У меня телевидение, да.

А. Пичугин

— Да, давайте про телевидение.

А. Митрофанова

— Православное телевидение в Грузии...

Д. Гиоргобиани

—  И учредитель, один из учредителей называется, кстати, «Дро». На русском это — «Время».

А. Митрофанова

— А-а!

Д. Гиоргобиани

—  «Дро» — (нрзб.), (нрзб.) драгоценное для нас. И от коммунистического периода — передача «Время», и вообще время — Господом созданный период, когда мы можем спасти свою душу.

А. Митрофанова

— Для вечности. Да.

Д. Гиоргобиани

—  И надо дорожить этим временем...

А. Митрофанова

— Хорошее название!

Д. Гиоргобиани

—  ...использовать во славу Христа, во славу Бога и для пользы наших ближних.

А. Пичугин

— Расскажите про телеканал.

А. Митрофанова

— Что Вы там делаете?

Д. Гиоргобиани

—  Наш телеканал, знаете, он HD-качества, то есть хорошее у него, высокое качество вещания...

А. Пичугин

— А где он вещает?

Д. Гиоргобиани

—  Он вещает везде — на тарелке и вообще...

А. Пичугин

— Угу, на спутниковой, да?

Д. Гиоргобиани

—  Да. И, естественно, в Интернете тоже можно смотреть. И, что интересно, в этом канале мы, как энтузиасты, работаем уже год, на протяжении 24 часов эфир идет. И у нас пока что нету никакого спонсора.

А. Митрофанова

— А как же Вы работаете?

Д. Гиоргобиани

—  Вот Георгий, который со мной, Асортиами(?), работает, он что умеет — очень толковый парень, да? Другие телевидения создает тоже. Все это у него получается. Физик. Он от этого находит какие-то средства.

А. Пичугин

— А студия в Тбилиси у Вас?

Д. Гиоргобиани

—  И с этим... С этим сам кормит немножко вот телевидение. А мы сами зарплату не получаем вообще.

А. Пичугин

— А студия в Тбилиси, да?

Д. Гиоргобиани

—  Студия в Тбилиси, да. Представляете? И патриарх меня благословил, имею свою рубрику о православной вере. (Нрзб. — говорит по-грузински.), то есть «язык, Родина, вера». Об этом что угодно сделает.

А. Пичугин

— А на каком языке Вы вещаете?

Д. Гиоргобиани

—  На грузинском. Но когда русские приезжают... Допустим, я недавно был с иконой «Умиление» преподобного Серафима Саровского Божьей Матери, копией, которая мироточит 15 лет, и, с другой стороны, отобразилось лицо Божьей Матери на этой иконе. Недавно был в Локотце(?) под Брянском, за Брянском, и наши иконы, которые привезли с другом, все начали мироточить в этой комнате. Это благословляет Церковь их. И они Крестным ходом с этой иконой ходят везде и хотят по всей Грузии. И у них такое чудо, что они напишут что-то, просят у Матери Божьей, и на какое письмо нападает миро, это и есть ответ от Божьей Матери. Они боялись в Грузии сначала Крестным ходом идти целиком, по всей Грузии, и написали: «Самолетом», потом написали: «На машине». Нет, нет, то есть Матерь Божия только именно миро положило на пеший ход, то есть Крестный пеший ход.

А. Митрофанова

— И когда они дошли до Вас, Вы пригласили их к себе в студию?

Д. Гиоргобиани

—  Пригласил. Они говорили на русском прекрасно. Очень хорошие люди, просто чудо-дом у них в Локотце. Это надо увидеть всем, представляете? Вот это вообще чудо такое.

А. Пичугин

— В России мы можем тоже смотреть Ваше телевидение?

Д. Гиоргобиани

—  Я думаю, можете, конечно.

А. Пичугин

— А в Интернете есть трансляция?

Д. Гиоргобиани

—  Да, в Интернете есть. Сейчас вот сразу (нрзб.) — и посмотрите. Да...

А. Митрофанова

— Сейчас эфир закончится — пойдем! (Смеется.)

Д. Гиоргобиани

—  dro.tv.ge.

А. Пичугин

— Точка дже — грузинский домен?

А. Митрофанова

— Грузинский, да.

Д. Гиоргобиани

—  Да. И еще я знаете что забыл сказать? Что вот весь сайт сделали — Гаврилу, на русском,  русскими буквами. Я хочу русским моим дорогим сказать, что не английскими буквами надо писать в Интернете, а так: гавриилургебадзе.рф. То есть Российская Федерация.

А. Пичугин

— Ага, на технический домен.

Д. Гиоргобиани

—  Гавриилургебадзе.рф. И на этом сайте можно вот кое-что еще посмотреть.

А. Пичугин

— Ну, раз уж мы заговорили про языки — про русский, про грузинский, сейчас в Грузии в школах русский язык как-то преподается?

Д. Гиоргобиани

—  Преподается, да, конечно, да. Но в некоторых школах, может быть, со второго класса, в некоторых, может быть, с четвертого или пятого — не на таком уровне, как раньше было.

А. Пичугин

— Просто я заметил: я приезжаю в Грузию — в общем, молодежь говорит на русском языке. Я приезжаю в какие-то другие бывшие советские республики — там с этим даже хуже.

Д. Гиоргобиани

—  Да, да. Поэтому я думаю, что вот надо, чтобы на телевидении были русские фильмы. Я попросил бы наших братьев русских, чтобы они как-то связались со мной, и чтобы наше телевидение имело те фильмы, которые можно, чтобы вот авторские права, чтобы не были особенно, там, не надо было защищать. Там, можно было подарить какие-то фильмы, чтобы показали на нашем телевидении, которые не имеют ни спонсора, ничего, просто мы вот так трудимся, представляете?

А. Пичугин

— А помнят ли в Грузии Данелия, Георгия Данелия?

Д. Гиоргобиани

—  Конечно, помнят! Все его фильмы любят очень.

А. Пичугин

— Потому что для меня, конечно, в первую очередь... Я никогда не могу даже представить себе, что это будет именно грузинский, чисто грузинский режиссер. Вот у меня один из самых любимых наших — я всегда говорю «наших» — режиссеров...

Д. Гиоргобиани

—  (Смеется.) Понятно, да...

А. Пичугин

— ...это Георгий Данелия и большинство его фильмов.

Д. Гиоргобиани

—  Все мы братья, дорогой — и «наши», и «Ваши»! Что мы... У нас один Отец Небесный, да?

А. Пичугин

— Ну, конечно.

Д. Гиоргобиани

—  Одна вера, единое Крещение. Все у нас одно. И даже Гавриил говорил, что «дети, самая высшая любовная вещь этого — как научиться любви», представляете?

А. Пичугин

— Да.

Д. Гиоргобиани

—  Мы должны учиться этой любви.

А. Митрофанова

— Как Вы сказали в начале программы, грузины как раз таки владеют этим даром — в любви, да?

Д. Гиоргобиани

—  Ну... Ну, это даром дается Богом. Но это его надо сохранить и развивать.

А. Пичугин

— Что ж, друзья, спасибо Вам огромное, что пришли к нам, что нашли время. А я напомню нашим слушателям, что сегодня в гостях у радио «Вера» был Давид Гиоргобиани, продюсер, актер и режиссер-документалист. Мы, Алла Митрофанова и Алексей Пичугин, также были здесь.

А. Митрофанова

— Спасибо за разговор. Очень интересный.

Д. Гиоргобиани

—  Спаси Господь!

А. Митрофанова

— В Грузию хочется, ну, как-то совсем.

А. Пичугин

— Да, очень хочется еще раз.

А. Митрофанова

— Совсем хочется в Грузию.

Д. Гиоргобиани

—  Приезжайте!

А. Пичугин

— Да. И — всего доброго!

А. Митрофанова

— До свидания!

Д. Гиоргобиани

—  До свидания!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем