Светлый вечер с архимандритом Симеоном (Томачинским) (эфир от 11.08.2015) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с архимандритом Симеоном (Томачинским) (эфир от 11.08.2015)

* Поделиться

о. Симеон2Гостем программы "Светлый вечер" был ректор Курской духовной семинарии архимандрит Симеон (Томачинский).
Наш гость говорил о преподавании литературы семинаристам, о необходимости чувствовать и ориентироваться в литературе и искусстве как для будущих священников, так и для любого человека.

Ведущая: Лиза Горская

Гость: Архимандрит Симеон (Томачинский)

Л. Горская

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели! В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Сегодня с вами в студии Лиза Горская. У нас в гостях архимандрит Симеон (Томачинский) — ректор Курской духовной семинарии.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Добрый вечер!

Наше досье:

Архимандрит Симеон (Томачинский). Родился в Москве в 1973 году. Окончил филологический факультет МГУ, кандидат наук. С 95-го по 99-й год работал главным редактором студенческой газеты «Татьянин день». Затем был ответственным редактором сайта «Православие.ру». В 2003 году в московском Сретенском монастыре был пострижен в монахи и через год стал священником. Преподавал русскую и зарубежную литературу в Сретенской семинарии и Московской духовной академии. В 2014 назначен ректором Духовной семинарии в Курске.

Л. Горская

— Отец Симеон, первый вопрос: когда вы у нас были последний раз, вы были у нас в другом статусе — статусе преподавателя Московской духовной академии. Скажите, как так вот такие перемены произошли в вашей жизни с момента последнего нашего эфира?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Ещё древние отметили, что всё течёт, всё меняется. Так что неожиданны и для меня во многом эти изменения, но не скрою, что это интересно — новое поприще. И замечательные открытия я для себя делаю практически каждый. Стараемся вносить какой-то позитив в нашу жизнь.

Л. Горская

— В жизнь Курской семинарии?

Архим. Симеон (Томачинский)

— И в жизнь Курской семинарии, и в свою внутреннюю жизнь, чтобы как-то постепенно всё улучшалось, совершенствовалось.

Л. Горская

— Но это не значит, что в академии всё было мрачно?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Нет-нет, наоборот этот опыт академии очень пригодился. Кстати, надо отметить, что я остался преподавателем Московской духовной академии, просто теперь...

Л. Горская

— Далековато от Курска!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да. Но у меня есть замечательный ассистент, тоже, кстати, отец Симеон, мы с ним в такой гармонии...

Л. Горская

— Ученики могут не почувствовать разницу.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да. Мы мечтаем набрать семь Симеонов, чтобы тогда всё было прекрасно. Но пока двое нас, а он читает, собственно, мой курс по моим разработкам. А я какие-то такие основополагающие вещи — установочные лекции буду проводить. Поэтому мы в таком тандеме работаем. И русская и зарубежная литература — теперь это действительно введено, как обязательный предмет во всех семинариях.

Л. Горская

— Это с этого года?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да. Возможно, после вашего эфира, действительно, радио «Вера» так повлияло, что Высший Церковный Совет принял решение о том, что в новый учебный план, который с сентября вводится во всех семинариях Русской Православной Церкви, включены, как обязательные предметы, русская литература и зарубежная литература.

Л. Горская

— То есть это мы так смогли обосновать в нашем эфире смысл и значение русской литературы, да?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Иначе это нельзя трактовать.

Л. Горская

— Приятно слышать!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Это можно только приветствовать, потому что я глубоко убеждён, что без литературы, без знания хоть какого-то более-менее общего и таких основополагающих фигур нашей культуры, просто будущие священники не смогут оперировать какими-то очень важными понятиями, говоря о вере, обращаясь к современному человеку. Потому что порой пример из Пушкина, извините, он гораздо сильнее подействует, чем из Евангелия даже.

Л. Горская

— Мне кажется, пример из Пушкина сильнее подействует на человека, который, как минимум, Пушкина читал.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Это проблема тоже есть, что с чтением у нас есть определённые пробелы, но будем работать над этим. Наша задача пропагандировать, чтобы хотя бы священники у нас читали нашу классическую литературу, разбирались в ней. Давайте начнём со священников, за ними потянутся все остальные.

Л. Горская

— Вот человек приходит к священнику, а тот ему приводит пример из Пушкина. Он говорит: «Извините, я не читал!» А священник: «Иди, почитай, через неделю приходи!»

Архим. Симеон (Томачинский)

— Конечно! У меня была проповедь на день жён-мироносиц — наш православный женский день, — вот Татьяна Ларина, как такой традиционный образец русской женщины, героиня. Кто-то, может, не знает, кто это такая — плохо в школе учился. Потом погуглит: «Татьяна Ларина — надо почитать, что там в ней хорошего. Девушка какая-то молодая».

Л. Горская

— Она образец?

Архим. Симеон (Томачинский)

— На мой взгляд, да. В каком-то плане, конечно. Мы понимаем, что у неё была определённая эволюция взглядов, но то, что она сказала: «Я другому отдана и буду век ему верна», — вот формулу я, конечно, имею в виду. В наше время-то модно всё по-другому — а любовь, страсть и все дела. И какой там старый муж, надо к Онегину сбегать срочно — такой красивый, интересный человек. Которого она любит, кстати говоря, продолжает любить. Но она остаётся со своим мужем, потому что есть нечто выше вот этих страстей и даже того, что мы называем любовью.

Л. Горская

— Она верна собственному выбору, как минимум.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Конечно. Долг определённый. То есть это настолько сейчас скучное для многих слово, но вот в этом образе... Кстати говоря, не случайно, что имя Татьяна так было и остаётся популярно в России. По статистике, чуть ли не самое популярное имя.

Л. Горская

— Вы думаете, это связано с Пушкиным?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Несомненно, конечно. Потому что трудно другое объяснение найти. По крайней мере, влияние Пушкина совершенно очевидно. В советскую эпоху, конечно, для нас русская литература была некой заменой духовности, и в хорошем, и в плохом смысле, но скорее в хорошем. Потому что, действительно, у меня был доклад «Русская литература, как хранитель цивилизации», то есть помогла русская литература сберечь наши ценности во многом, когда уже вера устранялась искусственно из жизни, когда храмы закрывались, проповеди не было слышно. Вот литература была главным проповедником наших христианских ценностей. Не согласны?

Л. Горская

— Я задумалась. Согласна отчасти. Она же не только христианских ценностей проповедник, она, вообще, много каких ценностей хранила.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Преимущественно, конечно, христианских. Я бы сказал, что наша литература действительно... православное понимание мира там разлито везде. Есть определённые исключения, но основные фигуры, если мы возьмём — Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой... Насчёт Чехова у нас большие споры идут.

Л. Горская

— У вас — это где-то внутри Московской духовной академии?

Архим. Симеон (Томачинский)

— И в Московской духовной академии, и с моими друзьями. Вот, например, с Олесей Николаевой мы постоянно на эту тему дискутируем. У неё были прекрасные публикации, где она доказывает, что Чехов был всё-таки таким не религиозным, скорее антицерковно настроенным человеком. Это дискуссия большая, конечно. То есть тут есть, о чём поговорить, но моё глубокое убеждение, что русская литература остаётся хранителем нашей цивилизации. Да и двадцатый век тоже продолжил эту традицию. Сейчас какие потрясающие писатели! Вы вот посмотрите, говорят, что умерла русская литература, всё, деревенщики ушли в прошлое. Вот я последние два прочитал романа, был поражён. Это Захара Прилепина «Обитель», наверное, у вас уже шла об этом речь. И совершенно удивительный Алексея Варламова «Мысленный волк». Это же вообще просто радуешься, что таким языком рассказывается о наших ценностях, смыслах, о ходе истории, о Промысле Божьем, о бунте человека против Творца и к чему это приводит, о сложных взаимоотношениях. Но это всё люди — православные христиане, они раскрывают изнутри... Начало третьей части «Мысленного волка», вообще, по-моему, надо золотыми буквами... уже они вписаны в русскую литературу, эти страницы. Это историософское такое понимание мира — объяснение хода истории, значение революции, что произошло, борьба цивилизаций, как внутри государства, так и внутри конкретных людей. То есть это такой конгломерат очень важных смыслов. Потому что культура, собственно, это что такое? Это прояснение смыслов, которые есть в нашей жизни. И это средство передачи смыслов в эстетически привлекательном виде для человека. Но это не научная формулировка — это я так придумал, можно сказать, сейчас. Но, на мой взгляд, это так.

Л. Горская

— Смыслов чего?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Смыслов бытия. Смыслов нашего бытия на земле, нашего предназначения, смыслов человеческой жизни, существования общества.

Л. Горская

— Это в идеале или всегда так происходит?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Всегда, конечно, всегда. Просто эти смыслы могу быть разными, для кого-то смысл — прожигание жизни или пользование всеми благами, и он через искусство это преподносит. А для кого-то смысл в некой миссии человека, которая Богом ему дана. И вот, чтобы прояснить эту миссию, человек идёт таким сложным, тернистым путём. Конечно, искусство даёт нам более глубокое понимание, и в художественном образе. Понимаете, одно дело читать какую-то важную, правильную мысль в теоретическом плане — в Святоотеческих писаниях или даже порой в Евангелии — какие-то максимы... Хотя Евангелие, кстати говоря, ведь тоже очень образно — почему Христос всё притчами говорит, по сути, это художественный язык... И богослужение то же самое. Мне вот рассказывали, что один знаменитый поэт как-то был на Крещении, а он такой совершенно не церковный, даже, по-моему, не крещённый. И присутствовал случайно на Крещении, и он просто восхищался: «Потрясающе! Это гениальные слова! Какой поэтический язык, как это красиво!» Это вот наши молитв, которые читаются на Крещении. Я всегда тоже поражаюсь их, действительно, необыкновенной поэтичности. Но это всё исходит, конечно, от Священного Писания, которое необыкновенно образно, необыкновенно художественно. А культура — это уже некое применение вот этих смыслов к плоти человеческой жизни, к человеческим взаимоотношениям в конкретную эпоху, в конкретной обстановке.

Л. Горская

— Получается, что культура — совершенно прикладная вещь. А как же все эти теории про искусство ради искусства и так далее? Не верите вы в это, я так понимаю?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Нет, это тоже смысл, который вкладывает определённое направление... и люди, которые придерживаются таких взглядов, что вот да, это чистая игра, искусство ради искусства. Просто это их смысл, который они туда вкладывают, вот и всё, собственно, в саму жизнь, что жизнь — игра; человек— «homo ludens» — человек играющий. Здесь мы про это и говорим, что культура проявляет какие-то очень важные такие интенции, очень важные какие-то установки автора или целых народов по отношению к жизни — что они хотят от жизни. И в этом смысле русская наша культура — и литература, и музыка, и живопись — она, конечно, глубоко религиозна. Но это мой тезис, вы можете быть с ним не согласны!

Л. Горская

— А почему это мне с ним не соглашаться? А скажите, пожалуйста, вы в Курской духовной семинарии тоже преподаёте или пока ректорство у вас на первом месте?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Первые полгода я, конечно, присматривался, пока не преподавал, но вот сейчас, поскольку вводятся у нас предметы, то да, я планирую преподавать. Но я буду зарубежную литературу, потому что русскую литературу у нас профессор замечательный из Курского государственного университета будет преподавать. Поэтому я ему уступил такую возможность. Но более того, мы в Курской семинарии хотим как раз ввести такой некий культурологический блок. Мы вот думали, чем, вообще, может быть интересна, в чём могут быть особенности нашей семинарии. Потому что вот есть замечательная Белгородская семинария, миссионерская. И туда приезжают люди, уже зная, в чём будет их специализация, на что будет основная их деятельность направлена. И у нас как-то само собой сложилось в обсуждениях, дискуссиях, размышлениях, что, а почему бы у нас действительно не сделать одним из важных направлений оценку современной традиционной культуры. Потому что это мостик к человеку, это с одной стороны. А с другой стороны, каждый семинарист, каждый будущий священник, он должен ощущать себя наследником великой традиции. Что он не сегодня родился и должен всех убедить в том, что надо ходить в храм и молиться Богу, а что за ним стоят потрясающие великие творения и творцы, которые в подавляющем большинстве были верующими людьми. И если это станет для него своим, если этот поток он почувствует, то ему, конечно, плыть будет гораздо легче. И он почувствует за своей спиной такие силы, мощные, творческие, которые помогут ему обращаться к пастве. Поэтому мы сделали вот такой блок: у нас будет история живописи; история музыки; история литературы и история кино — вот такой дополнительный ко всем предметам предмет. Но посмотрим, что из этого получится.

 

Л. Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер». С вами в студии Елизавета Горская. У нас в гостях архимандрит Симеон (Томачинский) — ректор Курской духовной семинарии. Отец Симеон, я тут иногда цепляюсь к словам, когда наши гости чего-то говорят.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Работа у вас такая!

Л. Горская

— Вот скажите, пожалуйста, вы сформулировали цель вашего курса, как оценка современной и традиционной культуры. Скажите, зачем культуру оценивать?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Оценивать, чтобы понимать, прояснять вот эти христианские смыслы, которые в ней заложены, и антихристианские.

Л. Горская

— То есть это оценка в значении анализ, а не по десятибалльной шкале?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Конечно! Да, мы двойки не будем ставить нашим великим авторам.

Л. Горская

— Или незачёт.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, Камю - незачёт! Рембо — двойка! Вы здесь правы в своей придирчивости, что... оценка, в смысле понимания. Ведь для того, чтобы понимать культуру, нужно определёнными обладать навыками и определённым углом зрения. То есть этому тоже надо научить людей. Сейчас, к сожалению, школьная программа всё больше выхолащивается, поэтому приходят люди, у которых непонятно даже, на каком фундаменте это строить.

Л. Горская

— Если бы это только школьная!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Ну, да, к сожалению. На самом деле, есть высокая культура, о которой мы говорим, но, собственно, сама культура, она везде — это как такой вай-фай, который везде доступен, повсюду. Потому что вот я к вам ехал, например, на программу в метро. Ну, что, 80% с наушниками в ушах, 5% с книгами, предположим. Ещё лет 10 назад было, наверное, наоборот. Но музыка — это же мощнейшее воздействие на людей. Может быть, кто-то аудиокниги слушает, я не знаю.

Л. Горская

— Может, кто-то слушает радио «Вера».

Архим. Симеон (Томачинский)

— Метро принимает радио «Вера»?

Л. Горская

— А вот это хороший вопрос, надо будет выяснить!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, обязательно выясните. То есть, понимаете, это иллюзия вот сейчас... а кто-то едет на машине, но тоже радио слушает, скорее всего. Надеюсь, радио «Вера». Заходим мы в магазин, практически в каждом магазине звучит какая-то фоновая музыка. А ведь музыка — это мощнейшее воздействие, она и успокаивающая, она и развлекающая или она может быть какой-то агрессивной, или она вдохновляет на что-то. То есть вольно или невольно мы всё время находимся под прессом определённых культурных явлений. Просто мы себе в этом не отдаём отчёт. Или мы выходим — рекламные плакаты везде. Но извините, реклама — это тоже вид искусства. Сейчас проходят конкурсы на эту тему, выставки. Можно говорить, что это какой-то более низкий жанр, чем что-то ещё, но, в общем-то, это порой воспринимается и как образец такого хорошего искусства. То есть действительно, есть рекламные плакаты, как какой-то шедевр созданные. А мы же всё время под этим находимся прессом, влиянием, даже не замечая. Культура всегда вокруг нас!

Л. Горская

— С визуальной культурой вообще всё сложно, потому что то, что мы читаем или слушаем, мы можем хоть как-то выбирать, то те же рекламные постеры и так далее всё время у нас перед глазами, мы с этим ничего не можем сделать. А вот я знаю, что известные фотографы, они очень ценят своё визуальное чутьё и способность, талант визуального восприятия, и они стараются не смотреть на некрасивое, потому что это некрасивое может повлиять на тебя. Одно дело, когда ты смотришь на фотографии Картье-Брюссона или на фрески Рублёва, и они тебя меняют, и ты сам подпитываешь свою творческую способность создать что-то красивое. А другое дело, когда у тебя помойка всё время перед глазами.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Вот это вы очень точно описали! Ведь одна из целей изучения хорошей, качественной культуры состоит в том, чтобы у человека выработался вкус к прекрасному, чтобы у него был внутренний камертон, чтобы он всегда мог отличить шедевр от поделки, настоящее искусство от какого-то массового, от поп-культуры. Хорошо, она на него воздействует, но у него стоит, что называется, блокиратор, он это не воспринимает, если что-то на него действует такое в отрицательном плане. Поэтому, а как он может разбираться, например, в литературе или в музыке, или в живописи, если он вот этих прекрасных образцов не знает, не изучал, не погружался в них и не видел их красоту? Понимаете, в конкуренции между фаст-фудом и высокой кухней, у фаст-фуда гораздо больше возможностей. Поэтому нам надо приучить человека к такой хорошей, качественной пище, и тогда у него уже будет определённый иммунитет ко всему низкопробному.

Л. Горская

— Вы, правда, считаете, что это реально в условиях массовости культуры и общедоступности всего? Сейчас человек любой степени развития вкуса и умственного развития может создать нечто и сделать его общедоступным, как, например, тот же «Инстаграмм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)», где все размещают свои фотографии разного уровня и степени качества. И всё это идёт непрерывным потоком. То же самое с музыкой, то же самое с художественным, литературным творчеством, как минимум, вот этих маленьких жанров — эссе и так далее. Это всё идёт сплошным селевым потоком через головы людей. И вы думаете можно там как-то вычленить шедевры среди этого, реально?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Если будет внутренний камертон у человека и вкус, то, конечно, он сможет разбираться в этом. То есть наша и задача — привить вкус к прекрасному, к подлинно прекрасному. Я не говорю про всех, вы так спрашиваете, реально ли это. Я не собираюсь на миллионах, хотя, конечно, я хотел бы. Но хотя бы для наших семинаристов или хотя бы для тех, кто интересуется, уж пусть они в этом разбираются, пусть у них будет этот камертон внутри, а за ними уже потянутся другие. Тут ещё в темпе дело. Вот я сказала про этот «Инстаграмм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)» и задумалась, что, на самом деле, в этой ленте, в этом потоке, наверняка, шедевры тоже есть. Чтобы их заметить, надо, как минимум, остановиться и чуть больше, чем полсекунды, на них посмотреть, а мы сейчас, мне кажется, анализируем любую новую информацию за полсекунды, и дальше, дальше, дальше.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Социальные сети — это вообще отдельная тема. Это, кстати, тоже феномен культуры, ведь там есть определённый язык, определённый ритуал, определённые жанры, это тоже феномен культуры. Я, честно говоря, не специалист, потому что не зарегистрирован так...

Л. Горская

— Вы уж мне простите, что вы мне про литературу, а я вам про фотографии, но просто мы говорим про культуру в целом...

Архим. Симеон (Томачинский)

— Конечно! Нет, вы совершенно правы. Это просто разные области искусства и культуры. Это не является, что что-то одно... вот литература — это культура, а фотография — это не культура. Я про это и говорю, что культура всё время вокруг нас, мы просто это не сознаём. Смс-ки мы даже сейчас пишем — ведь это определённое послание человека, это коммуникация. Коммуникация — это феномен культуры, конечно, — как человек излагает свои взгляды. Понятно, что там свои есть какие-то особенности — смайлики и всё такое, но это феномен культуры. И я не сомневаюсь, что его изучают очень серьёзно, анализируют, как он влияет на человека. Вот была, например, недавно, в мае, замечательная конференция «Электронные СМИ и пастырское душепопечительство», были прекрасные доклады. По-моему, вы рассказывали на радио об этой конференции.

Л. Горская

— Да-да, мы упоминали.

Архим. Симеон (Томачинский)

— То есть об этом интеллектуалы размышляют серьёзно. Сознание человека, восприятие мира меняется, но культура, почему я об этом говорю, что это вай-фай, который везде разлит и везде доступен, потому что она окружает нас практически на каждом шагу, просто мы себе в этом не отдаём отчёт. И наша задача, задача православных христиан, и, в частности, вот в нашей семинарии — постараться выработать внутри себя некоторые критерии и вкусовые ощущения, чтобы отличать подлинное от подделки.

Л. Горская

— Это нелёгкая задача, потому что технология и общение, и доступность вот этой информации, мне кажется, всё это развивается гораздо быстрее, чем это успевают изучать!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Это совершенно верно, но всё-таки мы будем стараться успевать. Теперь, в наше время, как в «Алисе в стране Чудес» - там нужно было бежать очень быстро, чтобы оставаться на одном месте, а чтобы куда-то попасть, надо ещё быстрее в два раза бежать. Кстати говоря, хотел упомянуть, что у меня готовится книга на эту тему, «Мягкая сила культуры» она называется.

Л. Горская

— Какое интересное название!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Это термин Сэмюэля Хантингтона такой известный.

Л. Горская

— Я вспоминаю нашего преподавателя по истории английской литературы, которого мы называли «Железный рукав в бархатной перчатке». Извините, это такое лирическое отступление было. Интеллигентнейший, воспитаннейший человек, который никогда не повышал голос. Но опоздать на его лекцию или что-то не выучить — это было то, чего мы боялись, по-моему, больше всего в жизни.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Таким строгим был?

Л. Горская

— Нет. «Железный рукав в бархатной перчатке». Не знаю, как он это делал. Это какое-то великое наследие английской культуры.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, мастера в перчатке. Но действительно, почему это мягкая сила, собственно, и Хантингтон это объясняет, и потом Бжезинский это подхватывает, что привлекательность массовой культуры такова, что она гораздо эффективнее действует на целые народы, переворачивает их мировоззрение, чем любые даже военные действия или экономические какие-то. То есть культура становится одной из главных действующих сил и такой точкой влияния на целые народы. Поэтому, конечно, это недооценивать невозможно.

Л. Горская

— Скажите что-нибудь, чтобы наши радиослушатели не подумали, что Курская духовная семинария занимается какими-то секретными разработками.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Почему? Мы занимаемся секретными разработками в сфере культуры, да, как раз сейчас этим займёмся оружием. Я думаю, что все об этом размышляют в современном мире, просто в той или иной степени. Потому что мы не хотим быть просто ведомыми и рабами каких-то навязываемых нам стандартов поведения, предпочтений. А, собственно, всё вокруг нас побуждает, в широком смысле, что вот просто развлекайся, получай от жизни всё и расслабься, и неважно, что в тебя вливают. А в итоге получается, к сожалению, например, то, что мы видим с Украиной. Мне кажется, во многом мы потеряли Украину, потому что недоработали в плане культурном. Это вот моё такое глубокое убеждение.

Л. Горская

— Мы её в культурном плане потеряли.

Архим. Симеон (Томачинский)

— А в начале, что было? В 2013 году был социологический опрос на Украине, который выявил, что половина украинцев вообще не читает книг, никаких. Собственно, я это видел, я в Киеве часто бывал, каждый год и несколько раз, любимый город. Книжный магазин было найти невозможно просто. Это надо было какие-то особые усилия предпринимать, на Крещатике даже. Ну, я там нашёл какой-то один магазин, там просто ассортимент был никакой — там ничего толком нельзя было найти. То есть в начале люди потеряли интерес к этому, перестали читать книги, перестали размышлять, и потом в них уже стало можно вливать любую информацию.

Л. Горская

— Я насчёт книг не могу сказать, потому что, правда, не знаю, но в плане культурной жизни Киев всегда был богатым городом. Там и фестивали какие-то постоянно проходят...

Архим. Симеон (Томачинский)

— Но фестивали разные. Понятно, что там есть прекрасные музыкальные коллективы и так далее. Но дело в том, что в цивилизационном плане они перестали себя сознавать именно принадлежащими к великой православной русской цивилизации. То есть они отпали в какую-то другую совершенно область, которую я даже не знаю, как называть.

Л. Горская

— Да, но при этом культура у них развивалась. В Киеве, во Львове — там всё кипит.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Ну, какого-то рода культура, да. Да, во Львове действительно проходили замечательные книжные выставки. Львов в этом смысле, конечно, более продвинутый город. Я имею в виду, что связь с русской культурой была во многом потеряна.

Л. Горская

— Там есть издательство «Дух и литера», в Киеве.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, издательства там есть хорошие, действительно. Но там какие тиражи, понимаете, ничтожные — тысяча, две. Мы просто сотрудничали со многими украинскими издательствами. И когда выпускали книгу отца Тихона «Несвятые святые». У нас-то она за миллион — полтора миллиона или больше тираж экземпляров. А на Украине гораздо меньше — несколько десятков тысяч. Тоже, конечно, неплохо, но несопоставимо.

Л. Горская

— Это недавно?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Год или два назад.

Л. Горская

— Это неудивительно. Но, может быть, всё как-то исправится. И сейчас это временное явление, так хочется верить.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Будем надеяться, хотя некоторые вещи становятся необратимыми, особенно потери в сфере культуры, их потом уже не восполнишь. То есть если человек не получил какого-то иммунитета к низкопробной продукции, внутреннего камертона у него нет в душе, именно в отношении явлений культуры, то ему очень трудно потом это приобрести. Знаете, как говорят, что до определённого возраста нужно, чтобы человек привык работать, трудиться, потому что потом уже, после 21-го, не помню точно возраст, уже невозможно, у него уже иммунитет ко всякой работе. То есть его надо будет уже палками заставлять. Так же и здесь, это такая вещь, которая должна впитываться как можно раньше. И если мы теряем это время, а мне кажется, что в отношении Украины мы упустили такие возможности, хотя это соседняя страна. То есть, если бы мы больше занимались работой в сфере культуры, какими-то совместными проектами. Например, как вспоминаю, Гоголя полное собрание сочинений мы выпускали. Это было совместное российско-украинское издание, то есть оно выходило в Москве и в Киеве. Святейший тогда благословил и этот проект курировал. Но что там это было? Тысяча экземпляров. Конечно, такими разовыми акциями ничего нельзя было сделать. Это должна была быть какая-то серьёзная программа. Теперь давайте хотя бы думать о своей стране, о своём государстве, чтобы наши жители осознавали себя принадлежащими к нашей великой русской цивилизации во многом через культуру, естественно, через русскую литературу, русскую музыку, живопись. При том, что не надо, конечно, меня понимать превратно, я очень люблю и западноевропейскую культуру и вообще мировую. Веду вот курсы зарубежной литературы, то есть это не значит отрицания. Наоборот, русская культура всегда обогащалась из других источников, умела как-то их творчески переосмыслять.

Л. Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер». С вами в студии Лиза Горская и архимандрит Симеон (Томачинский) — ректор Курской духовной семинарии. Оставайтесь с нами, мы вернёмся буквально через несколько минут.

 

Л. Горская

— Снова приветствую вас, дорогие радиослушатели. Напоминаю, что в эфире программа «Светлый вечер». У нас в гостях архимандрит Симеон (Томачинский) ректор Курской духовной семинарии, филолог, литературовед, преподаватель Московской духовной академии. Отец Симеон, мне кажется, в нашем разговоре образовался пробел, потому что мы с вами говорили много и достаточно подробно о русской литературе, о её культурообразующем, цивилизационном и прочих значениях, а зарубежной литературы мы как-то вскользь да вскользь касались, но, насколько я понимаю, вы в Курской духовной семинарии именно этот курс будете вести. Я предлагаю всё-таки поговорить подробнее о литературе зарубежной, её оценке, как вы шутили: кому двойка, кому пятёрка. И говоря о внутреннем камертоне, чтобы вы порекомендовали в качестве образцов такого чистого культурного посыла.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Образцов много, конечно, долго их перечислять придётся. Наш курс носит, с одной стороны, ознакомительный характер, чтобы хотя бы главные, ключевые имена они знали — кто такой Гомер, Данте, Шекспир. Хотя бы более-менее представляли эпохи, когда они жили, что написали, в чём проблематика...

Л. Горская

— Шекспира в оригинале будут читать?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Обязательно! Серьёзно, у нас есть одно занятие, когда мы берём несколько строк из вот этого знаменитого монолога «Быть или не быть» и анализируем разные переводы нескольких строк, и смысл соответственно. Просто очень важно, чтобы в этих занятиях они с плотью литературы поработали, поняли, из чего она складывается. Особенно, что касается зарубежной литературы, оттенки перевода, передачи смысла — как это сказать, как это лучше звучит, какой образ можно использовать при переводе. Вообще, перевод это отдельная, очень интересная тема. Потому что, знаете, бывают разные истории очень смешные. Я тут читал такую замечательную книгу венгерской писательницы Като Ломб «Как я изучаю языки». Вот она приводит потрясающе много случаев, потому что она изучала сама десятки этих языков. И она рассказывает, например, как один иностранный дипломат решил блеснуть, и при прощании с каким-то советским тоже высокопоставленным чиновником решил использовать такое красивое фразеологическое выражение, которое ему очень понравилось. При прощании он сказал: «Скатертью дорога!» Такой замечательный образ — дорога, скатерть, такой путь у вас будет гладкий. Вот он не знал, в каком контексте употребляется это выражение. Поэтому, конечно, переводы это отдельная такая тема, очень интересная. И мы, конечно, обязательно на неё обращаем внимание. К счастью, нам повезло, вот русская культура, действительно, чем ещё высока, тем, что она умела перерабатывать и как-то творчески переосмыслять, и органически принимать совершенно разные такие феномены из других эпох, из других культур. Я, например, начал изучат французский, потому что я прочитал Пруста, он меня так поразил. Но, конечно, в оригинале я его не смог читать, это уже слишком сложно. Но был прекрасный перевод замечательного человека Николая Любимова, который, кстати, был церковным, верующим человеком. Но это такой подвиг настоящий — перевести «В поисках утраченного времени», эту эпопею.

Л. Горская

— А Кружков, который поэзию нонсенс умудряется переводить?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, таких примеров множество. Вот, кстати, может, наша проблема ещё в том, что касается русской культуры, что не всегда на Западе находятся адекватные переводчики на родной язык. Потому что не все всё-таки в оригинале могут это читать. А вот в русской традиции всегда находились замечательные переводчики. Особенно, когда...

Л. Горская

— Жуковский, например.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, конечно, он переводил Гомера. Ну, и Гнедич, хоть он и «крив был Гнедич-поэт, преложитель слепого Гомера», но всё-таки этот подвиг его перевести... Да, Гомера мы обязательно, конечно, проходим, о нём говорим и потом всё время к нему возвращаемся, потому что в итоге получается, что его сюжеты такие сквозные: и вот это путешествие, и эти битвы — это всё так или иначе повторяется. Плутарха мы обязательно изучаем, его «Сравнительные биографии», о них разговариваем. Но в этом курсе, конечно, очень важно, чтобы читали всё-таки. Это не просто теоретический разговор о каких-то авторах, каких-то эпохах, а всё-таки я стараюсь обязательно, пусть это будет небольшой фрагмент даже или небольшое произведение, но чтобы оно было прочитано от начала до конца. И тогда мы уже можем проводить семинар, анализировать. Вот как, например, у нас основное произведение это «Сила и слава» Грэма Грина, где главный герой — священник. Это вообще такое редкое произведение, где изнутри можно увидеть психологию священника. И это не важно, что он католический священник, это абсолютно универсальное такое понимание священнического служения. И для наших семинаристов, конечно, это очень важно. Кстати, на это произведение всегда обращал внимание и покойный митрополит Антоний (Блум) и многие другие церковные наши деятели. То есть это, конечно, очень важно. Или вот о Промысле Божьем мы говорим, как о теме, скажем, сложной богословской теме. И применительно к каждому священнику, он обязательно с этим сталкивается, когда к нему приходят и говорят: «А почему умер мой сын? — или, — Почему умер мой близкий? Почему такая несправедливость случилась? Почему у меня что-то в жизни не складывается?» То есть в теме Промысла Божия фактически вся человеческая жизнь заключена. Это такая острая, на самом деле, тема.

Л. Горская

— Как тут помогает литература?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Литература помогает прекрасно! В том смысле, что она даёт определённый такой художественный ответ. Как раз я хотел привести пример: у Торнтона Уайлдера есть такой замечательный роман, небольшой, кстати, к счастью, потому что...

Л. Горская

— И с картинками, извините!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, с картинками было бы вообще прекрасно! Да, сейчас большие, толстые романы уже трудно читать. Роман «Мост короля Людовика Святого» — там сюжет, что пять человек переходило в Перу по мосту, построенному древними инками, который уже много столетий там стоял. Сколько уже десятилетий, столетий по нему переходили люди, но вот в этот день почему-то этот мост сломался и они упали в пропасть, и пять человек погибло. Почему эти пять, кто, что, почему именно они, почему не другие кто-то? Что такого было в их жизни, что именно с ними это случилось? И собственно, роман посвящён как раз попытке... Там один монах Герон пытается исследовать это в чистом виде действие Промысла Божия. То есть условно, можно увидеть лабораторию Бога, когда Он выбирает вот этих пятерых. То есть никто его не взорвал, никакие террористы, ничего, а просто сам собой он взял и обвалился — что-то перетёрлось там. И вот эти пять человек, что в их жизни было такого, что Господь призвал их себе в этот момент. Потрясающие произведение!

Л. Горская

— А насколько это уместно вообще — анализировать Промысл Божий в художественном произведении?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Но это католический монах, видите, он пытался поверить алгеброй гармонию. В том-то и дело, что даётся художественный ответ, он не в виде какой-то рациональной формулы. Хотя, в общем, он убедительный, очень убедительный, на мой взгляд.

Л. Горская

— Я просто не читала, к сожалению.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Вот-вот, надо прочитать!

Л. Горская

— Затрудняюсь поддержать разговор на эту тему. Но в моём каком-то субъективном, ограниченном представлении Господь может забрать человека по самым разным причинам. И в частности, просто потому, что человек настолько хорош, что он готов соединиться с Господом. Или по обратной причине, что он там настолько... или, чтобы он не совершил какого-то чудовищного шага, или чтоб хуже не стало, когда уже совсем плохо. Это же настолько невместимо человеческим умом, как это можно взять и попытаться даже разобрать?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Вот я бы хотел сохранить интригу, не отвечать на этот вопрос, чтобы, может быть, наши слушатели тоже почитали это произведение «Мост короля Людовика Святого». Кстати говоря, очень интересная тема экранизации разных произведений. Как соотносятся кино и книга — это тоже очень важное направление, любопытное. Потому что в наше время визуальное искусство особо популярно.

Л. Горская

— Аудио-визуальное, я бы даже сказала.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, мультимедийное! Интересно, как в совершенно другом виде искусства передаётся определённое содержание, которое в книге заложено. Меня, например, в своё время поражал фильм Куросавы «Идиот» по произведению Достоевского, где он перенёс всё в японские реалии, но при этом я не видел лучшей экранизации именно «Идиота» вообще в мире. Хотя я смотрел разные, я не являюсь специалистом, но, с моей точки зрения, именно Куросаве, японскому режиссёру, который даже там, где речь идёт о молитве у Достоевского, где перед лампадкой, перед иконой, он использует другие культурные, так сказать, образы — там какие-то буддийские колокольчики и так далее. Потому что это в другом происходит контексте абсолютно. Но, собственно, передать дух и смысл произведения ему удалось совершенно поразительно, на мой взгляд. Вот это тоже очень интересные темы, и, конечно, мы их будем затрагивать в нашем курсе.

 

Л. Горская

— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер». У нас сегодня в гостях ректор Курской духовной семинарии архимандрит Симеон (Томачинский). Отец Симеон, я бы всё-таки остановилась на этой теме подробнее, потому что, во-первых, не все фильмы являются экранизациями литературных произведений, многие из них сняты по самостоятельным сценариям. И что уж тут говорить, кино гораздо более востребовано, более доступно, чем литература и книги в печатном или электронном виде — не важно. Посмотреть всегда проще, хотя бы потому, что это меньше времени занимает, меньше усилий.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, конечно.

Л. Горская

— А по выразительности это зачастую убедительнее.

Архим. Симеон (Томачинский)

— В конкуренции с книгой кино, конечно, сильно выигрывает.

Л. Горская

— Расскажите, пожалуйста, собираетесь ли вы разрабатывать курс киноведения.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, я упомянул, что у нас будет история кино.

Л. Горская

— История или современное кино тоже?

Архим. Симеон (Томачинский)

— И современное кино тоже. Во-первых, у нас уже мы устраиваем просмотры фильмов с обсуждениями их. Мы стараемся выбирать наиболее интересные и с точки зрения христианского мировоззрения. Например, 2 февраля мы смотрели «День сурка», естественно.

Л. Горская

— Так: «Сегодня смотрел «День сурка». Опять».

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да, вот что-то типа такого. Но такие фильмы надо знать, конечно. Но порой, вы знаете, бывают экранизации тоже не прямые. Вот я не так давно смотрел замечательного турецкого режиссёра, который снял фильм «Зимняя спячка» по мотивам Чехова. Впрямую там Чехова трудно увидеть — это происходит в турецкой глубинке, в Каппадокии. Но совершенно потрясающий, конечно, фильм, это такой арт-хаус, его вряд ли можно будет показывать студентам, потому что там действия практически никакого, там одни разговоры. Но настолько важные и глубокие разговоры, там речь идёт о взаимоотношениях внутри семьи. У него ещё был поразительный фильм «Однажды в Анатолии». Я просто хотел сказать о том, что применительно к другой культуре, скажем, как Куросава к японской, здесь Джейлан к турецкой, он берёт русскую литературу и органично её переносит. Эта проблематика актуальна в совершенно других условиях, в совершенно другой атмосфере, даже в другой религии — в Турции мусульманское государство, их представления далеки от христианских. Но оказывается, что очень близко во многом, пересечения есть, и вот такие есть общечеловеческие представления о добре и зле, о предназначении человека. И то же самое у Куросавы. Хотя я не знаю, кто он был по вероисповеданию, но, когда смотришь его фильмы, это абсолютно христианское кино. Это мои такие впечатления. Поэтому мы обязательно будем им рассказывать о кино. Конечно, это очень сложно, потому что, с одной стороны, надо дать какие-то представления о главных шедеврах, о каком0то процессе...

Л. Горская

— Я хотела бы даже подробнее остановиться, потому что вы сказали: «Такие фильмы нужно знать!» А какие ещё фильмы надо знать?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Знаете, я список не буду перечислять ста фильмов, ста книг...

Л. Горская

— Я не прошу сто! Тут тоже субъективно, я вот считаю, что каждый человек, например, должен посмотреть фильм «Плутовство, или хвост виляет собакой». Хотя в нём нет никаких культурологических, базовых и нравственных вещей, вроде как нет, а на самом деле, если присмотреться, то и есть. Но он был снят более 20 лет назад, по-моему, в середине 90-х он вышел. И вот он до сих пор какую-то базовую механику процессов масс-медиа и политологии объясняет.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Абсолютно точно. Я его недавно пересматривал. Здесь ещё всё-таки зависит от вкусов, но «Хвост виляет собакой», он, конечно, зрелищный, и в любом случае его будет интересно смотреть. А бывает...

Л. Горская

— Там актёры какие!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Да. Даже сейчас, понимаете, Тарковского... Конечно, они должны смотреть и знать Тарковского, но я не уверен, что они досидят до конца «Соляриса» или «Зеркала». Хотя для нас это бесконечно дорогие фильмы, которые целый мир христианский для нас открывают. Вот здесь есть большие проблемы, но каждый из этих курсов, он авторский. Всё-таки у нас есть представление о концепции каждого из этих курсов. Но вот конкретное воплощение, рекомендации я всё-таки оставляю на тех профессоров, на тех преподавателей, которые их ведут. Собственно, так же, как и по отношению ко мне поступает руководство и Московской духовной академии, и я сам к себе по отношению к Курской семинарии. То есть здесь от преподавателя во многом зависит, как он это преподнесёт и на что он сделает акценты. Мы можем обсуждать, можем давать какие-то пожелания, но сами понимаете, что киноискусство это такое, что нужно всю жизнь положить, чтобы всё досконально знать.

Л. Горская

— Да, и хватит ли в семинарском курсе места для всех этих культурологических вещей? Там же много базовых, собственно семинарских дисциплин. Кстати, какие они? Догматическое богословие, литургика... Что ещё?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Конечно, там исторические дисциплины: история Церкви, история России, катехизис. Блок таких практических церковных дисциплин, как: гомилетика, риторика. Тут целый спектр. На самом деле, они получают прекрасное образование, даже гуманитарное. Потому что там языки им преподают.

Л. Горская

— А сколько вообще семинаристы в сутки учатся?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Это вопрос на засыпку! Дело в том, что с переходом на новый план, конечно, они будут учиться больше. То есть в прошлом семестре у них в два уже всё заканчивалось, начиная с девяти. Сейчас это будет до трёх часов уже уроки. Плюс субботу мы ещё задействуем в какой-то мере, как раз вот на эти культурологические вещи. Вы правы, что это будет в очень ограниченном масштабе. Мы не можем из них делать киноведов, литературоведов и так далее. Но пусть хотя бы какие-то основы они узнают. А главное, знаете, вкус к этому получат — вкус к чтению, вкус к прекрасной живописи. Получат желание вот это всё познавать, изучать, и хотя бы какую-то насмотренность, наслышанность вот в этих шедеврах. Когда они втянутся, то, может быть, удастся им оторваться от планшета и взять книгу. Вот наша борьба, она такая, понимаете, неравная, скажем так!

Л. Горская

— Отец Симеон, вы же сравнительно молодой человек, при этом вы, говоря про своих семинаристов «они», как-то очень, мне кажется, поколенчески дистанцируетесь от них. То есть «они не дослушают, они не досмотрят», «ладно, пускай они Улисса не читают, фрагмент хоть прочитают, роман, слава Богу, короткий, может быть, переварят». Действительно такой серьёзный поколенческий разрыв между вами и ребятами, которые сейчас студенты семинарии?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Совершенно справедливое замечание. Наверное, с точки зрения педагогической, может быть, это не совсем правильно себя так отделять, это я, наверное, вошёл в образ просто. Нет, всё что я говорю, я к себе отношу в такой же мере, потому что я тоже недостаточно образован в сфере культуры и искусства, и вообще всего прекрасного, и в христианской сфере.

Л. Горская

— Хотела узнать: с вашей точки зрения, сильно отличается то поколение, которое сейчас поступает в вузы и семинарии, от поколения, которое поступало в конце 90-х?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Но разрыв поколений, да. Вы видите, что произошла революция в сфере информационных технологий, и, конечно, она очень сильно изменила и восприятие людей, их подход к жизни. У меня племянник, например, закончил сейчас школу. Я вижу, что он без компьютера, хоть он православный, церковный и очень верующий, замечательный по своим душевным качествам, но вот компьютер для него уже всё, ему уже очень трудно от него оторваться. Мы же не так всё-таки росли. Для нас книга была органичной частью нашей жизни. Я вот в этом смысле. Это не потому, что мы лучше, а они хуже. А просто это реальная пропасть образовалась. Ну, не пропасть, конечно, понятно, что мы тоже пользуемся этими гаджетами. Может быть, в меньшей степени, с меньшей успешностью, чем молодёжь — я про себя говорю, — но мы как-то тоже в этом живём. Для них это гораздо труднее стало, как мне кажется, — обращение к традиционной культуре, особенно к традиционной печатной книге. Я и сам часто читаю на всевозможных гаджетах книги — это очень удобно и функционально. Я даже из художественной литературы много произведений таким образом прочитал на этих устройствах, не в этом дело. Но просто сама привычка к чтению, она, конечно, как мне кажется, у поколения, которое сейчас, условно говоря, заканчивает школу, в значительной степени отсутствует. И в этом для нас серьёзная проблема.

Л. Горская

— Это катастрофа, вообще! Как вам кажется, это обратимая вещь?

Архим. Симеон (Томачинский)

— Я не футуролог, трудно сказать. Но будем бороться! Мы не сдаёмся! Потому что всё равно без традиционной книги, мне кажется, и вообще без традиционных форм искусства всё-таки мы не сможем наше христианское благовестие доносить. Потому что вся христианская культура основана именно на книге, на книжной культуре, в привязке к каким-то формам традиционных передач, которые не зачёркивают, конечно... И Церковь должна пользоваться современными средствами. Мы сейчас разрабатываем... По крайней мере, в отношении русской литературы я сейчас разрабатываю такой мультимедийный курс, чтобы это было на самом современном уровне, с использованием самых лучших технологий, чтобы его и дистанционно можно было показывать. И своим чтобы можно было показывать, используя интерактивные доски и все возможные средства аудио и визуального воздействия. Но всё равно, цель-то в том, чтобы они читали, чтобы они хотели прекрасную живопись видеть, хорошую музыку слушать. Всё равно в этом цель, просто мы используем эти технологии для того, чтобы их как-то заинтересовать, чтобы победить их и нашу тягу общую к каким-то низкопробным вещам.

Л. Горская

— Спасибо большое, отец Симеон. К сожалению, наша программа подошла к концу, придётся прощаться. Но я надеюсь, что вы ещё посетите нашу студию.

Архим. Симеон (Томачинский)

— Спасибо вам! Да, с удовольствием!

Л. Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер». На радио «Вера» был архимандрит Симеон (Томачинский) — ректор Курской духовной семинарии. Я — Лиза Горская. Всего доброго!

Архим. Симеон (Томачинский)

— Спасибо. До свидания!

 

 

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем