Светлый вечер с Алиной Яровой, Юлией Ковальской, Еленой Прокопьевой (15.05.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Светлый вечер с Алиной Яровой, Юлией Ковальской, Еленой Прокопьевой (15.05.2017)

* Поделиться

У нас в гостях были солистка Большого театра Алина Яровая, директор детского хосписа "Дом с маяком" Юлия Ковальская и менеджер по работе с благотворителями этого хосписа Елена Прокопьева.

Мы поговорили о детском хосписе "Дом с маяком", о подопечных хосписа, об их эстетическом воспитании, о программах, созданных для развития детей и для создания для них комфортных условий, о волонтерстве в хосписе, а также о предстоящем концерте в поддержку хосписа.


К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья! В студии — Константин Мацан. Я сегодня в компании прекрасных, очаровательных дам. У нас три гостьи! Давно себя так радостно не чувствовал у нас в эфире. Давайте знакомиться! Гостьи — все необычные и удивительно интересные. Алина Яровая — солистка Большого театра, певица, лауреат конкурсов. Добрый вечер, Алина!

А. Яровая

— Здравствуйте!

К. Мацан

— И еще у нас в гостях представители детского хосписа «Дом с маяком». Его директор — Юлия Ковальская. Добрый вечер!

Ю. Ковальская

— Добрый вечер!

К. Мацан

— И менеджер по работе с благотворителями — Елена Прокопьева. Добрый вечер!

Е. Прокопьева

— Добрый вечер!

К. Мацан

— Давайте с самого начала «возьмем быка за рога»! 18 мая, буквально через несколько дней, в 7 вечера в Доме музыки в Москве пройдет очень особенное, интересное мероприятие: благотворительный концерт, который называется «На крыльях весны», в поддержку подопечных детского хосписа «Дом с маяком». С нашими сегодняшними гостями как с организаторами и вдохновителями этого концерта мы сегодня об этом поговорим — о самом мероприятии, и о музыке конечно же, о помощи детям, и вообще об этой идее служения, которая каждого человека не может оставить равнодушной. И начнем с самого начала. Алина, насколько я знаю, вас можно назвать таким вдохновителем и каким-то идейным организатором в том числе этого концерта. Расскажите, что это будет за мероприятие, что за музыка, из чего выросла эта идея?

А. Яровая

— Конечно, можете назвать меня вдохновителем и идейным организатором, но, пожалуй, наверное, на всё воля Божья, и всё, что нам в голову вкладывается из благих мыслей — это, пожалуй, всё от Бога. И такая мысль мне пришла тоже не спонтанно. Я давно её вынашивала, я хотела сделать большой красивый сольный концерт, но мне хотелось, чтобы он был особенный, и не только прекрасным составом и коллективом, который выступает (это и «Виртуозы Москвы», и восхитительные музыканты, и балерина Екатерина Шипулина, и дети, которых я пригласила участвовать), но хотелось, чтобы цель мероприятия была важная, полезная, нужная, которая дала бы слушателям не только наслаждение от красивой музыки, но и стимул помогать близким, делать мир добрее и лучше. Такая возможность у меня появилась, благодаря моим друзьям, которые пригласили людей, которые уже давно занимаются благотворительностью, и они, конечно же, сразу же предложили, а почему бы не сделать благотворительное мероприятие. И тогда я совершенно без труда, и ни одной мысли у меня не возникло перед тем, как ответить: «Да, конечно! Только так!»

К. Мацан

— Спасибо! Давайте теперь познакомимся с детским хосписом «Дом с маяком». Я напомню и расскажу, что все собранные от концерта средства пойдут в помощь подопечным детского хосписа «Дом с маяком». Насколько я знаю, по крайней мере журналисты в открытых источниках называют его первым в Москве детским хосписом. Вот расскажите об этом, пожалуйста! Юлия Ковальская — директор!

Ю. Ковальская

— Да, наш детский хоспис — уникальное учреждение: благотворительное, частное, медицинское. То есть мы имеем медицинскую лицензию, имеем право оказывать медицинскую помощь детям, но в то же время учреждение благотворительное, мы существуем только на средства людей, которые готовы и могут нам помочь. И помогают десятки тысяч людей: присылают пожертвования разных размеров с разной периодичностью, но это именно те деньги, на которые мы существуем. У нас под опекой уже около 500 детей, тяжело больных детей с диагнозами, которые признаны неизлечимыми, но дети наши живут, несмотря на свои диагнозы, кому и сколько Бог отвел, столько они и будут жить эту жизнь. И мы считаем, что наша задача — сделать их жизнь, насколько это возможно безболезненной, счастливой, так чтобы детство получилось всё-таки детством, и остались яркие впечатления, и яркие краски были в этой жизни. У нас работает выездная служба, в которой есть врачи, медсестры, няни, психологи, игровые терапевты — всё это огромная команда, которая состоит уже из 150 человек, работает по всей Москве и Московской области, навещает детей на дому, следит за состоянием их здоровья, помогает организовывать разные мероприятия. И потом мы знаем, что жизни будет столько, сколько отведет Бог, но наша задача — сделать её счастливой, и поэтому мы должны спешить, мы должны исполнять мечты, радовать, раскрашивать эту жизнь яркими красками. Это мы делаем и очень стараемся.

К. Мацан

— Алина, а вам удалось познакомиться, может быть, с кем-то из подопечных самого хосписа «Дом с маяком» или с сотрудниками? Наверняка же, какое-то общение на фоне концерта началось?

А. Яровая

— Конечно, обязательно! Я посетила в первую очередь офис «Дома с маяком», пообщалась со всеми, узнала много подробностей о детках, о том, как они живут, как сложно им помогать, о том, что доктора выезжают и ночами, круглосуточно следят за состоянием их здоровья, и о том, что необходимы такие вещи, которые для многих жителей Москвы считаются нормой. Например, даже те же большие машины — «минивэны», которые нужны для перевозки детей на колясках. И у меня возникло столько вопросов, почему мы не можем находить даже такие простые, с минимальными затратами возможности помогать деткам жить так же, как и наши дети, внуки. Мы же стараемся всё время их как-то побаловать, любить, дарить им подарки, возможности куда-то выезжать погулять, поиграться. Почему мы остальным детям не можем так же точно помогать? Мы обязаны просто! Мы все очень взаимосвязаны, все мы — дети Божьи. И у нас запланировано уже несколько (помимо концерта 18 мая) благотворительных концертов. И мы уже сейчас продумываем, чтобы можно было вывозить деток на разные интересные мероприятия, чтобы немножко повеселиться.

К. Мацан

— Вот к вопросу о разных мероприятиях. Мне кажется, что вы открываете очень большую и важную тему. И я хотел бы с этой темой обратиться к третьей нашей гостье — Елене Прокопьевой — менеджеру по работе с благотворителями. Собственно, с тем человеком, который непосредственно отвечает за то, чтобы помощь детям поступала. Нам привычно думать, что помощь в первую очередь нужна материальная, но ведь, наверное, это не совсем так. Кроме ресурсов материальных (может быть, возможно я ошибаюсь, хотя почему-то, мне кажется, что нет) этим детям в хосписе важно, что-то еще: общение, любовь, внимание, может быть, в принципе надежда как каждому человеку. Вот как здесь сочетается в этой работе материальное и нематериальное?

Е. Прокопьева

— Вы знаете, я работаю в детском хосписе уже больше года, и эта работа полностью состоит из каких-то чудес. Часто бывает, что сидишь в офисе поздней ночью и приходит заявка, что, например, ребенку срочно нужна коляска или аппарат ИВЛ. Это всё стоит безумных денег, и ты сидишь и думаешь, а где же столько денег найти, и это срочно! Таких заявок бывает не одна. И, наверное, можно сказать, что мысли — материальны. Когда ты посылаешь такой посыл: «Где бы найти такую огромную сумму?» — то бывает так, что на следующее утро звонит человек, который говорит: «Я у вас был автоволонтером…» То есть человек просто на машине помог довезти ребенку какой-то груз. И говорит: «У меня есть некая сумма. Наверное, она для вас не очень большая. Но я бы хотел кому-то помочь адресно». Корректно спрашиваешь, о какой сумме идет речь, потому что тогда я могу сказать, какому ребенку вы можете помочь. И каким-то чудом оказывается, что у него есть 320 000, и аппарат стоит 320 000! И как это объяснить? Я не могу, допустим! И человек готов… Я не могу сказать, что этот человек обладает какими-то большими средствами. То есть он просто один раз окунувшись, побыв волонтером, просто отозвавшись, как любой из нас, кто обладает машиной, помог вечером довезти какую-то посылку, поработал, можно сказать, курьером благотворительным, и он передал её семье, увидел немного своими глазами всё то, чем мы живем в хосписе каждый день, и теперь решил помочь, отдать какие-то свои накопления. Когда я только пришла на работу, наверное, буквально в первую неделю у нас был сбор на мальчика, нужна была электроколяска. Мальчик был школьного возраста, и он мечтал, что сможет не дома учиться, а в школу ездить. И мы тоже собирали средства, пытались через социальную сеть «Facebook (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)», и поняли, что не собирается. Бывают разные причины — когда-то сбор идет очень активно, когда-то — нет. И буквально через пару дней раздается звонок, и мужчина говорит: «Я услышал на радио о том, что вы ведете сбор на коляску мальчика». И он очень сбивчиво, сумбурно говорил. Он говорит: «Может быть, я подъеду? Мне так проще будет с вами объясниться». Я говорю: «Да, конечно, подъезжайте». И приезжает такой мужчина внушительных размеров, серьезный дядя, и протягивает мне конверт, и говорит: «Я ехал в машине, слушал радио, стоял в пробке. И услышал историю про мальчика и коляску. Я очень долго копил на моторную лодку. Я — рыбак, это моё всё! И я услышал, сколько вам не хватает средств, и я везу эти деньги на покупку лодки. Я на свою лодку еще 100 раз соберу, а вот пацану важнее! Он же в школу сможет ездить! У меня же машина есть, и лодка, хоть и старенькая, но есть». И он отдал конверт денег, который тут же закрыл сбор, и на следующий день мы оплатили коляску. Это какая-то череда совпадений, которые творят… Ну, правда, чудеса! Потому что по-другому я не могу сказать. Это вот было буквально на первой неделе моей работы, и тогда я поняла, что, наверное, лучше этой работы в моей жизни быть ничего не может. И эта работа сталкивает не только с чудесными семьями, детьми, но и с чудесными, можно сказать, благотворителями и просто небезразличными людьми, которые готовы, поддавшись порыву ли какому-то, погрузившись ли в какую-то историю, но готовы поделиться, помочь всесторонне. Потому что у нас очень много благотворителей, которые… Да, сначала им тяжело видеть детей и семьи, потому что разные, конечно же, есть дети под опекой — они немножко отстраняются, говорят: «Вот я могу деньгами помочь!» Потом, привыкая к нам, получая от нас, соответственно, отчеты, истории, фотографии, какие-то милые новости от семей, они уже говорят: «Я, наверное, могу на мероприятие приехать, побыть волонтером!» Берут туда своих детей, проводят с нами классно время, то есть гуляют, помогают всесторонне. Кто-то отзывается и говорит: «Лена, вот я хотел бы еще, помимо финансовой помощи, ещё кого-то порадовать чем-нибудь. У кого там, какая мечта есть? Я понимаю, что это не важно. Важно, чтобы были все аппараты, медикаменты, но у меня такое желание — кому-то что-то хочется подарить!» И часто так совпадает… Вот мне координатор говорит, что, например, тот мальчик очень хочет игрушку какую-то. Она недорогая, но именно такую и никак иначе, вот обязательно розового цвета! (Смеется.) И благотворитель говорит: «Слушайте, я хочу кому-то что-то там такое купить!» А мы говорим, что вот как раз есть и запрос. И люди покупают, дарят, бывают волонтерами, автоволонтерами. Мне очень нравится, что у нас большинство сотрудников, несмотря на то, что работают 24 часа в сутки, тоже являются автоволнтерами, потому что мы знаем, кто и где живет, берем посылки, также их развозим. То есть помощь такая всесторонняя. Есть люди, которые ездят в семьи как волонтеры, общаются, дружат, поддерживают отношения. Есть те, кто хотел бы немножко отстраненно, только финансово помогать. То есть это настолько большая история, и история каждого человека. То есть, вовлекаясь один раз, он потом уже не может остановиться. Где-то помощь делами, где-то деньгами, где-то кто-то говорит: «Слушайте, я могу вам перевести что-нибудь, у меня хорошее знание языка». То есть это какие-то разные грани. И это даже самому человеку удивительно, что он в себе это познает, находит. И идёт такая отдача. И, кажется, это тоже очень важный показатель, что тот, кто начал помогать, он уже как паровоз не останавливается, даже когда финансово он достаточно ограничен на данный момент, то, например, может сказать: «Слушайте, у меня дома стоит беговая дорожка. Вам не надо? Я готов её отдать». То есть это какие-то вещи, которые не останавливаются. Это самое, наверное, чудесное, замечательное в работе!

К. Мацан

— Алина Яровая — певица, солистка Большого театра; и представители первого в Москве детского хосписа «Дом с Маяком»: Юлия Ковальская и Елена Прокопьева — сегодня проводят с нами этот «Светлый вечер». Алина, хочу к вам снова обратиться и вернуться к вопросу концерта, который будет 18 мая в Доме музыки в поддержку подопечных детей хосписа «Дом с маяком». Расскажите чуть подробнее, что будет, что вы будете сами исполнять, например, если это не секрет?

А. Яровая

— Я решила сделать концерт интересным не только для любителей и знатоков классической музыки, но и для более широкого круга людей. И посоветовавшись со всей группой музыкантов, мы пришли к выводу, что было бы интересно сделать и классику, и джаз.

К. Мацан

— Так!

А. Яровая

— Поэтому в первом отделении будет популярная классика, а во втором отделении будет джаз. Абсолютно разные, интересные произведения на разных языках. Это будет и на итальянском, и на английском, и на испанском, и на французском. Поэтому сразу заинтересовались множество посольств московских, и уже будут наши друзья из голландского посольства, из итальянского, из немецкого. Поэтому ждём друзей!

К. Мацан

— А сами дети придут на концерт? Те, кто может прийти из подопечных хосписа?

Е. Прокопьева

— У нас стандартная история. Когда происходят какие-то мероприятия, то у нас есть такая общая рассылка, и координатор (это человек, который несет ответственность за семьи). У координатора порядка, наверное, 20 семей, и он с ними осуществляет взаимосвязь. То есть всё общение происходит через координатора. Мы говорим, что у нас будет такое чудесное мероприятие, концерт, и спрашиваем, кто из семей хотел бы принять участие. Так как жизнь наша в хосписе очень бурная, поэтому сообщаем накануне, и те семьи, которые любят музыку, которые вообще любят куда-то выбираться и для них это очень важно и ценно, то они как правило откликаются. Поэтому на такие мероприятия у нас от 10 до 500 детей. И очень многие отзываются, хотят прийти, и приходят всеми семьями — это и бабушки, и здоровые братья, сестры, и как правило семьи приходят полноценно полным составом, и это здорово. Поэтому мы обязательно сообщаем, и всех желающих обязательно видим в зале.

К. Мацан

— Я просто смотрю на список участников концерта, которые есть на сайте Дома музыки. Там, кроме уважаемой Алины и других музыкантов с какими-то, скажем так, привычными инструментами (например, фортепиано или гитара, или даже баян, хотя это уже тоже где-то, наверное, для обычного слушателя более экзотическое, ближе к народному) есть еще, допустим, исполнитель на балалайке.

А. Яровая

— Андрей Горбачев — потрясающий, совершенно виртуозный музыкант!

К. Мацан

— Балалаечник?

А. Яровая

— Да! Это будет просто «огонь»! (Смеется.)

К. Мацан

— А что он играет на балалайке? Это какая-то народная музыка? Или джаз на балалайке?

А. Яровая

— Нам привычно думать, что на балалайке только народную музыку играют. Но на самом деле на балалайке можно играть всё! Это совершенно уникальный инструмент. Важен, конечно, в первую очередь не сам инструмент, а кто играет на этом инструменте.

К. Мацан

— Ну, конечно, мастер!

А. Яровая

— Это действительно будет очень интересно! Приходите, услышите!

К. Мацан

— Меня когда-то впечатлила бас-балалайка — такая огромная балалайка, которая больше человека, и на ней три очень толстые струны.

А. Яровая

— Секунда?

К. Мацан

— Да-да! А еще есть исполнитель в том же списке — ударные! Он будет в ансамбле играть? Или это тоже соло на ударных?

А. Яровая

— Совершенно потрясающий Зингер!

К. Мацан

— Александр Зингер.

А. Яровая

— Вообще, обожаю! Великолепный ударник, один из, пожалуй, лучших, кого я знаю. Обязательно он будет в составе группы братьев Ивановых во втором отделении.

К. Мацан

— Это джаз?

А. Яровая

— Да. И какой же джаз без прекрасного перкуссиониста?!

К. Мацан

— Ведущие вечера — актеры МХТ имени Чехова: Ксения Лаврова-Глинка и Анатолий Белый. Они просто будут номера объявлять? Или у них будет какая-то своя драматическая линия?

А. Яровая

— О, вы знаете, по-моему, невозможно хорошего артиста попросить просто объявить номер! (Смеется.)

К. Мацан

— Поэтому я и спрашиваю!

А. Яровая

— Конечно, у нас будет и импровизация, и стихи. Я очень просила Анатолия, чтобы он что-то почитал. Он восхитительно читает стихи. Я думаю, что и режиссура тоже будет небольшая, будут небольшие сюрпризы. Но это всё ожидает зрителей, пришедших на концерт.

К. Мацан

— Но вы не расскажите, что будете петь вы?

А. Яровая

— Я хотела бы исполнить произведения Пуччини, Сен-Санса, Делиба (это из классических, в первом отделении). И я очень жду своего доброго друга и потрясающего музыканта — Игоря Крутого, который помогает очень часто людям, и я знаю, насколько точечно и абсолютно четко он помог мне в жизни своим приглашением на участие в фестивале «Новая волна», где я смогла познакомиться с Ларой Фабиан и Дмитрием Хворостовским. И я исполняла с ними трио, и также спела сама ещё сольно прекрасное произведение «Carpe Omnis» на слова Лилии Виноградовой. И Лилия будет, и Игорь Яковлевич будут на концерте. И также я решила сделать им приятное, и себе в удовольствие, и исполнить, повторить снова эту песню, которая очень многим понравилась.

К. Мацан

— Я бы сейчас хотел спросить у Юлии Михайловны — директора хосписа «Дом с маяком». Вот то, о чем мы сейчас говорим, о музыкальных инструментах, о музыке, репертуаре классическом и джазовом — всё это попадает, если говорить в научных терминах, в категорию эстетического воспитания, развития. А вы работаете с очень особенными детьми. Насколько им важна именно эта составляющая жизни, и в принципе в вашей работе, в их общении, в вашем общении с ними?

Ю. Ковальская

— Я думаю, что у нас вообще такое удивительное место — сам по себе детский хоспис, что в нем умещается вся жизнь. В нем должно быть место всему: детским спектаклям, классической музыке, школам, экскурсиям в музей, пожарную часть. Это может быть поход в бассейн или участие в Литургии, например, в храме. То есть все стороны жизни должны обязательно коснуться наших семей. И мы очень стараемся, чтобы как можно больше семей поучаствовало в каких-то мероприятиях. Ведь надо понимать, что дети реально тяжело больны. И, конечно, мы стараемся, чтобы они были обезболены, чтобы все нужные аппараты и медицинские трубочки были на месте, и все диеты прописаны, и все лекарства собраны, предоставлены и были выписаны. Но дальше нужно жить! И тут уже обязательно нужно помогать семье как-то увидеть эту жизнь вокруг, и то, что она не только в уходе у постели ребенка, но есть еще та радость, которую должен испытать и сам ребенок (и надо ему показать, что она здесь, рядом), и вся семья. Потому что, конечно, когда такое происходит в семье, что тяжело болен ребенок — это же накладывает отпечаток на всех. Страдают мамы и папы, переживают бабушки и дедушки, здоровые братья и сестры находятся несколько в нестандартных ситуациях, они отличаются от своих сверстников, потому что они дома видят вот эту несколько тяжелую сторону жизни. И тут очень помогают все те мероприятия, которые нам помогают организовать, и в которых как правило участвуют все те, кто готов открыть сердце и как-то раскрыться навстречу этим семьям и подарить им как можно больше тепла и радости. Мы часто говорим, что хоспис — это про жизнь и про любовь. Наши дети получают этой любви много, и это очень здорово. И поэтому, какое бы не было мероприятие, все очень адекватно его воспринимают, все ему радуются. А оттого, что мы видим эту ответную реакцию, всё то, что мы задумали окрашивается такими красками тепла. И это как-то еще более радостно, чем просто ребенок идет в театр. Тут идёт в театр больной ребенок, он приезжает на коляске — это просто какое-то феерическое ощущение, его невозможно забыть, и хочется ещё что-то организовать, ещё кого-то пригласить, попросить позвать нас. Это очень здорово! Потом я думаю, что этот концерт, да еще и в таком прекрасном месте как Дом музыки (само по себе потрясающее место) — это будет очень здорово и запоминающееся событие.

К. Мацан

— У меня такой наивный, но журналистский вопрос. А само название хосписа «Дом с маяком», оно что-то символизировать должно?

Ю. Ковальская

— Ну, конечно, да. Мы считаем, что… Вообще, изначально было задумано, что детский хоспис — это место, которое призвано помочь семьям в тот момент, когда им совсем тяжело, когда в семье тяжело болен ребенок, и когда семья узнает об этом. Это очень тяжелый момент! Он, как мы думаем, похож на шторм, потому что кругом быстро и резко всё темнеет, когда ты узнаешь, что есть какой-то неизлечимый диагноз, и это горе, в общем, очень серьезное. И всё стихает, как перед бурей. Темно, тихо. Что делать? Как быть, когда жизнь вдруг совершенно закрывает все дверцы перед тобой? И это как в море, если всё темно и бурно, то есть маяк, который светит, показывает дорогу и дает надежду. Мы очень хотим и вообще стараемся быть таким маяком, и показать, где этот выход, где свет, как жить и что делать, и даем возможность… Может быть, это громко сказано, что даем возможность жить, но делаем всё для того, чтобы всё-таки семья поняла, что жизнь есть, и надо жить её здесь и сейчас — жить, любить! Это нужно, и нужно с этим спешить, и беречь каждый день.

К. Мацан

— Это «Светлый вечер» на радио «Вера». И я напомню, что сегодня у нас в гостях солистка Большого театра — Алина Яровая; и представители, сотрудники первого в Москве детского хосписа «Дом с маяком»: Юлия Ковальская и Елена Прокопьева. В студии Константин Мацан. Мы прервемся и вернемся к вам буквально через минуту.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! Я напомню, что мы сегодня говорим о благотворительном концерте, который пройдет 18 мая в Доме музыки. Этот концерт называется «На крыльях весны». И все собранные средства от него пойдут в помощь подопечным детского хосписа «Дом с маяком». У нас сегодня организаторы этого концерта: солистка Большого театра, сопрано — Алина Яровая; и сотрудники хосписа «Дом с маяком»: Юлия Ковальская (директор) и Елена Прокопьева (менеджер по работе с благотворителями). Я не случайно сказал, что Алина поёт сопрано. Для нас простых наблюдателей за театром, за музыкой со стороны, вы, наверное, самый популярный, часто звучащий женский голос. А у вас просто сопрано? Или колоратурное?

А. Яровая

— Вы знаете, это сложный вопрос. Наверное, и то и то. Потому что колоратура по сути… Мы привыкли думать, и даже, наверное, на первом курсе консерватории я тоже думала, что колоратура — это когда поют очень, очень высоко.

К. Мацан

— Я тоже так думаю.

А. Яровая

— На самом деле колоратура — это значит подвижность голоса. То есть бывает колоратурное меццо-сопрано, бывает колоратура совершенно не в высокой тесситуре. Да, у меня подвижный голос, у меня колоратурное лирическое сопрано.

К. Мацан

— Вот когда мы слышим «солистка Большого театра», то нам кажется, что человек в принципе достиг в профессии, грубо говоря, не скажу «всего» или «потолка», но какой-то очень высокой ступени — главный театр страны! И зачем, казалось бы, в этой ситуации какие-то благотворительные концерты? Я сейчас намеренно огрубляю, но, казалось бы, живи и радуйся! Нет, человеку нужно что-то сделать, что-то организовать, помочь хоспису. Грубо говоря, зачем вам это?

А. Яровая

— Жизнь — это бурный океан, и нужно всё время плыть не прекращая, не останавливаясь, иначе можно утонуть. Мы должны всё время быть в движении, мы должны всё время развиваться. И если вы скажете, что хороший спортсмен получил большую награду или стал олимпийским чемпионом, то это не значит, что теперь он будет в такой форме и будет достигать таких результатов каждый последующий день. Это какой-то пик, к которому он стремился. Для меня Большой театр — это тоже своеобразный пик, очередное мое достижение, мой пик. У каждого в жизни идут какие-то волнообразные движения, и в продолжении своего профессионального развития я поняла, что театры, сцены, эстрада, оркестры — это всё обязательно должно быть у музыканта, это такие наши островки счастья, и для зрителя в том числе. Но жизнь идет параллельно, и кроме сцены есть еще аудитория, есть ещё улица, город, люди, жители, дети. И мы должны обращать внимание, выходя из театра, с работы на то, что происходит вокруг. Мы идём домой, едем в общественном транспорте или в личной машине, нас окружают везде люди, и мы невольно сливаемся и видим это, и хотим быть полезными. На мой взгляд нет ничего более ужасного для человека, чем желать что-то дать, а у тебя не хотят это принять. Мне кажется, что это даже гораздо ужаснее, чем быть жадным и не хотеть давать, когда у тебя просят. Но разница в том, что когда ты просишь, тебе так или иначе всегда дадут. А если ты хочешь дать, то нужно быть всегда очень благодарным, чтобы у тебя приняли. Сложный момент в моей жизни, сложный период, потому что я сама из Донбасса, и я много за последние годы пережила. И то, что я почерпнула важного для себя — это то, что всё с собой не унесешь, и то, что заниматься накопительством — абсолютно бессмысленное дело. Душа от этого не радуется, не наполняется, а наполняется только лишь благими делами.

К. Мацан

— Елена, я хотел бы вас спросить. Вы так потрясающе рассказываете эти истории про встречи с благотворителями, просто до слёз, до комков в горле, которые подступают, когда вы говорите про человека, который ехал покупать моторную лодку и вдруг решил, что он отдаст деньги на коляску. Вы с ними общаетесь, вы их видите, они чем-то делятся. Как они объясняют, и можно ли объяснить эти порывы души? Что происходит в человек, что вдруг меняется, чтобы такое решение созрело, чтоб взять и не для себя, а для другого что-то сделать?

Е. Прокопьева

— Знаете, мне кажется, что высшая степень развития человека, любого из нас — это когда ты начинаешь думать не только о себе и за себя, своих близких, но вот, как сказал Алина, когда у тебя взгляд устремлен вовне, то есть, когда ты видишь людей вокруг. И когда ты не только видишь их, но и готов принять и понять. Многие какие-то такие порывы человеку, мне кажется, тяжело объяснить самому, почему он это делает, но до поры, до времени, пока… Мне кажется, что мы, работники благотворительной сферы — все такие немножко проводники. То есть мы как бы показываем этот тонкий мостик, что у человека, у любого из нас, мне кажется, всегда есть какой-то порыв помочь. Можно сказать, что в душе у каждого из нас живет такой «пионер». А только не очень понятно, как помочь. И мы как раз-таки те рассказчики, которые говорят, что помощь нужна и важна в любом количестве и объеме, и не важно деньги ли это, дела ли это. И мы как раз помогаем осуществить этот порыв помочь. И для меня, допустим, очень удивительны истории, когда многие спрашивают про детский хоспис и говорят: «Ну, у вас же дети умирают! Зачем же вкладывать такие суммы?» Вот многие не понимают зачем.

К. Мацан

— Серьезно, спрашивают?

Е. Прокопьева

— Да, очень часто задают такой вопрос. И я всегда, зная наши семьи, зная наших подопечных детей и родителей, говорю, что мы все на самом деле ходим под Богом, и никто не знает, что нас ждет впереди. Во-первых, никто не знает, сколько каждому из нас уготовлено, предписано. И я рассказываю просто на реальных, живых историях, что есть семьи, которые жили полноценной, счастливой, здоровой жизнью. Вот одна из историй… Мальчику 14 лет, они только вернулись с моря: загоревшие, отдохнувшие. Мама готовит ужин, младшая дочка возится с ней на кухне, а мальчик ушел гулять с ребятами. И на футбольной площадке он, решив позабавить ребят, решил сделать кульбит или какой-то такой акробатический трюк на воротах, а ворота были не закреплены, и они упали ему на голову. Мальчик сильно пострадал, ребята напугались, увидели кровь, сразу позвали маму. Когда мама вышла, ребенок уже был в очень тяжелом состоянии, но он выжил. Вот, грубо говоря, семья, которая жила полноценной, активной жизнью: папа, мама работали, «семья — полная чаша». И вот случается такое! И что же дальше делать семье? Ребенок выжил, он в очень тяжелом состоянии, семья полностью окунулась в его болезнь. Если в больнице медбратья, медсестры посменно хотя бы работают, то здесь мама и папа 24 часа в сутки прикованы к взрослому сыну. И что же делать дальше? И они понимают, что их жизнь кардинально изменилась, и они теперь прикованы к ребенку, казалось бы, уже взрослому. И они его не бросили, они пытаются жить, приспосабливаться к этой жизни. Когда объясняешь благотворителю, что вот история! Или мама готовила на кухне, отвернулась на секундочку, и ребенок выпал с сеткой, которая в окне стояла, из окна третьего этажа. Никто не виноват, никто не застрахован, просто так случилось! Мне кажется, то, что семьи, родители, и вообще, что детский хоспис помогает в таких жизненных ситуациях — помогает не сойти с ума, помогает не отказаться от ребенка, потому что на самом деле, не дай Бог, конечно, кому-то столкнуться, но это невыносимо тяжело. И эта поддержка незнакомых людей, которые дают деньги… И не важно, какие это суммы! Но если так рассуждать, то средний, наверное, размер пожертвования… Мы тратим в месяц и собираем 30 миллионов — это, казалось бы, огромная сумма, но средний размер пожертвования — это, мне кажется, 1200. Но больше всего приходит, мне кажется, по 100 рублей — это СМС. То есть, грубо говоря, сотни тысяч людей, которым не всё равно не за себя, не за родственников, не за знакомых, а просто за совершенно незнакомых людей, которые понимают, что со всяким может случиться всё, что угодно, и не нужно быть безразличным — вот это, мне кажется, наш мир и спасает, и держит на каком-то таком равновесии. Поэтому сказать, какой порыв у человека, он хочет, потому что… Да многие и не знают, почему хотят. «Я хочу, потому что мне не всё равно», — наверное, вот так. «Потому что мне не всё равно, потому что я вижу смысл даже в той жизни, которая ограничена». Мы никто не знаем, сколько этой жизни кому предуготовлено, но тем не менее здесь и сейчас ребенок будет счастлив, он проживет этот день полноценной, активной жизнью настолько, насколько он это может, что самое главное, что его семья не погрузится в эту пучину несчастья и бед, которые с ним случились, а будет продолжать стараться жить той обычной (насколько это возможно) жизнью. И это поддерживает не только в первую очередь ребенка, но и всю семью. И даже после ухода ребенка из жизни мы всё равно поддерживаем семьи, общаемся, то есть это такая работа, которая не останавливается.

К. Мацан

— Когда был кризис 2008 года, Православная служба помощи «Милосердие» выступила с таким лозунгом, девизом, что благотворительность закончилась, а милосердие остается, что крупные пожертвования больших компаний или меценатов уступили место маленьким, но массовым пожертвованиям простых людей. Вот то, о чём вы говорите — с миру по нитке, по 100 рублей, но когда это миллион человек, то это 100 миллионов. И это по-настоящему так работает! Знаете, вы такие истории рассказываете… Как вы справляетесь, вообще? Когда вы с этим сталкиваетесь каждый день на работе, где вы черпаете силы? Это вот и к Юлии Михайловне, и к вам, Елена Игоревна, вопрос.

Е. Прокопьева

— Ты просто видишь результат своей работы. Я со многими подопечными, побыв волонтером на мероприятии, начинаю дружить. Или мы в лагере провели вместе 5 дней, и вот так сдружились с родителями и с ребенком, и я с ними общаюсь дальше, то есть уже вне, можно сказать, работы, уже не как волонтер, а как друг. И ты видишь, что ребенок, который никогда не ходил, а по возрасту он уже должен делать первые шаги… Но у нас есть замечательный ортопед Илона, которая считает, что по развитию ребенок (не важно в каком он состоянии) должен всё-таки соответствовать. То есть, если год ребенку, то он должен пойти. У нас не пойти значит поехать. И когда ребенка сажают в коляску (это такая маленькая коляска с большими колесиками), и он сам крошечный, и коляска эта крошечная, и вот его посадили, пристегнули, и он поехал! Ему никто не объяснял как — он начал ручками крутить эти колесики. Я видела это в лагере. Он, можно сказать, сделал свои первые шаги. Потом его мама присылает через неделю видео из дома, где все шкафы открыты, все вещи выкинуты из шкафов, игрушки все разбросаны. И она говорит: «Я забыла, что малышам любопытно, что они достают всё, им интересно! Я привыкла, что моего ребенка, куда посадишь, там и сидит, а не ходит. Я забыла, что нужны эти замочки на шкафчики!» То есть ребенок должен жить обычной такой жизнью. Да, она не ходит, но она подъехала, всё, что ей нужно, достала. То есть она живет такой жизнью, которой должна жить — полноценной. И ты видишь эти изменения, что вот он теперь в школе учится. Да, он в каких-то вещах ограничен, но у него куча друзей. Или мы вот исполнили мечту мальчика, который живет с прабабушкой. Ну, как вас может одеть прабабушка, собственно? Это какая-то футболка и «треники». А он подросток, и он учится по «скайпу», но в колледже. И тут он был у нас лагере, и там такие же подростки, как и он, и хочется соответствовать как-то. И он нашей няне сказал, что у него есть мечта, чтобы ему приодеться хоть как-нибудь, ему захотелось что-то такого. Наша няня рассказала нам, и мы сделали при помощи благотворителя такой шопинг-поход. И мы его круто одели как подростка. И у мальчика такой восторг! Казалось бы, для нас это мелочь — поход в магазин, кого-то из-под палки туда не загонишь, потому что это целый день на шопинг. А здесь человек, который никогда не делал то, что мы с вами делаем чуть ли не каждый день, заходя в магазин — и ты видишь, что это жизнь, и ты начинаешь ценить какие-то такие вещи. Или девочка, которая уже ушла, у неё была мечта, она говорила: «Я так люблю, что когда мне плохо, и меня забирают в больницу, пока меня тащат на каталке, на носилках из подъезда до машины скорой помощи, я вижу небо и чувствую ветерок на лице». И вот то, что мы не ценим, потому что у нас бурная жизнь кипит, мы всегда опаздываем, торопимся, и тут ты начинаешь замедляться и ценить, и видеть то, что раньше не видел, не хотел, не успевал — вот этот ветерок, это небо, этот шопинг, который может быть в «кайф», вот этот бардак дома от ребенка, за который мы обычного ребенка ругаем. И ты на многие вещи смотришь по-другому. Мне кажется, это не то, что даже заставляет ещё больше работать (а работа — 24 часа нон-стопом), но это и силы дает, потому что ты видишь зачем, почему и каков результат твоей работы.

К. Мацан

— Потрясающе! Юлия Михайловна, а вы где силы черпаете?

Ю. Ковальская

— Вы знаете, пусть это не прозвучит странным, но я, в общем, рада за семьи, которые попали под опеку детского хосписа. Конечно, мы не можем повлиять на ту болезнь, которая свалилась на ребенка или с которой он родился. Ведь у нас есть дети, у которых есть врожденное заболевание, часто их родителям могут предложить отказаться от ребенка — это очень сложный и очень серьезный выбор, за который можно потом себя никогда не простить. Но ведь, когда мама выбирает, что она не отказывается от ребенка, что она будет его растить, насколько бы болен он не был и насколько бы сложен не был бы этот уход за ним, всё-таки она готова этого ребенка растить — это тоже очень серьезный и страшный выбор, потому что неизвестно, как дальше будет идти жизнь. Очень часто наши дети с врожденными заболеваниями попадают в больницу и по сути без детского хосписа их жизнь превратилась бы в такое нахождение в стационаре, в реанимации, скорее всего, потому что требуется серьезное медицинское оборудование, и мама приходит по часам, и такая жизнь, о которой никто не загадывал, когда хотели ребенка — все же хотят счастья, это же дети — это прекрасно, и вдруг вот такое сваливается. И есть семьи, у которых не врожденное заболевание, а текла обычная жизнь семьи и вдруг это, может быть, что-то проявившееся генетически, какая-то предрасположенность вдруг дала свой результат, или это, может быть, онкологическое заболевание резкое и ещё масса других заболеваний, которые не дают возможности прожить эту жизнь счастливо длительный период времени, до старости. И я очень хорошо понимаю, что чувствуют эти мамы, эти семьи. И эта безвыходность… Ведь сразу же жизнь концентрируется вокруг этой проблемы, вокруг болезни ребенка — сразу мир вокруг как бы перестает существовать, потому что другие мамы, которые сейчас счастливо гуляют с колясочками по улице — это уже не про тебя, это уже про что-то такое, что, может быть, тебе никогда не будет доступно. И тут появляется детский хоспис. И вот тут я могу сказать, что я рада за семьи! Потому что тут уже можно быть спокойным, что мы не оставим, что придут врачи, что мы с помощью благотворителей соберем деньги на то же самое медицинское оборудование, но его можно поставить дома, а врач придет его настроит, а медсестра будет приходить с нужными препаратами и показывать, как ухаживать и следить за состоянием, а няня даст возможность маме как-то, может быть, работать, а, может быть, просто иметь какое-то время на свои свободные руки или на других своих детей. И в наших семьях рождаются другие дети — это уже само по себе говорит о том, что в семье жизнь идет, можно родить дальше и не бояться. Есть координатор, который пригласит на мероприятие, который скажет, что нужно купить и как-то скоординирует усилия всех остальных специалистов. Кроме того, придет игровой терапевт и покажет, что с ребенком-то играть можно, он не просто лежит и не просто видит потолок всегда — его можно посадить, потому что наш ортопед покажет, как это сделать, и, как Лена сказала, научит его ездить на коляске — это потрясающее зрелище, потому что слабые ручки начинают нажимать на кнопочки и колесики, и дальше у нас в офисе просто автошкола, потому что реально показывают, как разворачиваться, сдать задом и т.д. И все наши дети (это же дети, и они быстро всё схватывают) независимо от того, какая болезнь мешает им жить обычной жизнью, и для них это необычная жизнь становится… Я не могу сказать слово «счастливой», но она становится наполненной жизнью! Ещё я могу сказать, что на самом деле я рада за наших детей. Они купаются в таком количестве любви и заботы, что это, может быть, ты своего здорового ребенка можешь отшлепать, накричать на него, что он что-то не так делает, или он раздражает — это дети, и наши эмоции, мы все загружены и заняты — это всё такая семейная история. Но наши дети они не могут что-то такое сделать, за что их можно было бы наказать, отшлепать и раздражаться на них. Их можно любить, заботиться о них. И получается, что они в этой любви и заботе купаются гораздо больше частенько, чем здоровые дети. И вот, наверное, это ощущение, что с нами надежно, что мы очень ответственно ко всему подходим, что мы понимаем, что делаем и что нужно делать. И отзыв от семьи незамедлительно поступает! Потому что мы, например, привезли какой-то аппарат и всё, и жизнь семьи покатилась иначе. Он уже дома и вся семья живет уже той жизнью, о которой они с начала-то и мечтать как-то так побаивались — «а лучше всё-таки в больнице с врачами, лучше я приезжать буду каждый день». Нет! Лучше дома с телевизором, с бабушкой, дедушкой, с днём рождения и с Новым годом, с ёлкой, с шариками! Мне кажется, что это не может не давать сил. Я, в общем, очень как-то радостно отношусь к нашим семьям, потому что спокойна за них и уверена, что это здорово, что они с нами, и спасибо им за то, что они нас нашли, как-то нам доверились. Вы знаете, на этом месте так много эмоций, что когда я начинаю рассказывать про всю нашу работу где-то там друзьям, которые тоже не понимают, почему я, собственно, работаю в детском хосписе… И, знаете, когда где-то оказываешься, и тебя спрашивают: «А ты где работаешь сейчас?» — «В хосписе». И такая пауза. Дальше тебя или никто ни о чем не спросит, потому что страшно, или я понимаю, что я не хочу оставить этот страх (потому что мы собрались какой-то компанией, я с друзьями или какими-то знакомыми, и я не хочу оставить это ощущение), и тогда я начинаю дальше рассказывать. И на этом месте заканчивается история с днём рождения, Новым годом, или с шашлыками, с поводом, по которому мы собрались, и начинается мой рассказа про детский хоспис. Потому что рассказывать можно бесконечно, историй много. И, вы знаете, эта реакция даже просто моих знакомых, обычных людей, не сталкивающихся с больными детьми, с темой тяжелого состояния, и не побоюсь сказать, умирания, и со всеми этими уже тяжелыми моментами, которые вызывает слово «хоспис» — и это ощущение, когда человек так готов открыться этому. Ведь это же целый пласт жизни! Я сама когда-то узнала о нем, и это такая дверь, которую невозможно закрыть. Ты просто узнаешь, что у жизни есть такая сторона, о которой ты, конечно, знал, что надо помогать, слышал о благотворительности, о фондах и о том, что «давайте люди друг другу поможем», но никогда не думал, что это так близко, так нужно, так важно — это тебя так обогащает, честно говоря. Ты понимаешь, зачем ты работаешь, живешь, зачем нужны деньги, эмоции. И тогда возникает очень простой ответ на вопрос, а для чего всё это.

К. Мацан

— Солистка Большого театра — Алина Яровая; и сотрудники детского хосписа «Дом с маяком»: Юлия Ковальская и Елена Прокопьева — сегодня проводят с нами этот «Светлый вечер». Потрясающие истории нам рассказывают сотрудники хосписа, которые каждый день видят этих детей и, что важно, этих взрослых, этих родителей. Мы не должны забывать, что в очень большой степени помощь этим детям — это еще и помощь семье. А любой родитель, наверное, который нас сейчас слушает, понимает, что это и его поддерживают в такой ситуации. Алина, я бы сейчас хотел к вам снова обратиться. Когда, скажем так, мы, люди невхожие напрямую в хоспис или в фонд какой-то, скажем так, с какой-то своей стороны, со своего края в этом участвуем, но тем не менее мы с этим соприкасаемся, и, мне кажется, что помощь кому-то меняет и того, кто помогает, делает для него что-то очень важное. Вот вы — один из организаторов благотворительного концерта в помощь подопечным хосписа «Дом с маяком». Что вам как человеку, как христианину дает эта работа именно над благотворительным концертом, и вообще над благотворительными проектами?

А. Яровая

— Я очень многому сейчас учусь, благодаря этому проекту. Во-первых, я поняла, какое огромное количество людей профессионально работают на какой-то один серьезный проект. Раньше для меня выступление было: приехать, взять с собой платье, подобрать репертуар, спеть, получить денюжку за вступление и уехать домой радостной. (Смеется.) А теперь я поняла, что предшествует и способствует всему этому, сколько работы проводят администраторы, организаторы, рекламные агенты, СМИ, сколько проводится действительно важнейшей работы. Сейчас я имею возможность всё это видеть в деталях и в тонкостях, и исполняюсь огромной благодарностью каждому человеку. Я занималась сама и продолжаю заниматься… Вот уже осталось буквально пару дней до концерта, и я вижу, насколько люди спохватились, потому что у нас как всегда не хватает времени планировать что-то заранее. Но когда я хотела просить друзей купить билет… Потому что мы договорились так с ребятами, что мы не будем излишне злоупотреблять пригласительными, которые привыкли артисты получать на свои выступления, и мы будем просто объяснять, что это благотворительность, и вся суть мероприятия в том, чтобы вложить что-то от себя. Я так зажмурившись говорила: «Простите, вы не могли бы, пожалуйста, поучаствовать и купить билеты сами? Я очень хочу вас видеть, но я не имею возможности просто всем покупать билеты и приглашать». И в ответ я слышала: «Конечно, Алина! О чём речь? Мы хотим поучаствовать, мы у себя на странице выложили афишу, и мы у себя в офисе повесили объявление, мы сделали всё, нам так нравится. Конечно, только так! Насколько дорогие билеты у нас будут возможности купить, такие мы и купим. И это абсолютно не зависит от привычного для нас выбора, когда те места, которые ближе к сцене или к центру — дороже». То есть люди сейчас выбирают билеты не по принципу «сидеть удобнее», а по принципу сколько они смогут заплатить за билет, чтобы помочь деткам.

К. Мацан

— Побольше пожертвовать!

А. Яровая

— Совершенно верно!

К. Мацан

— Я уверен, что для профессионального исполнителя в плане именно мастерства, ремесла и профессии нет разницы в том, выступать ли перед аудиторией Большого театра, аудиторией коммерческого концерта или перед аудиторией благотворительного концерта. А внутренне, с точки зрения мотивации, какой-то душевности, души, есть разница для кого петь? Просто для ценителей музыки или для тех, кто пришел помогать детям?

А. Яровая

— Знаете, мне кажется, что я не волновалась так никогда!

К. Мацан

— Серьезно?

А. Яровая

— Ни в Большом театре, ни в ООН, ни в ЮНЕСКО, ни в королевском дворце! Вот этот концерт особенно волнительный. Я считаю, что ответственность этого мероприятия наиболее высокая.

К. Мацан

— А с чем это связано? Только с необходимостью решать задачи по организации? Или есть какая-то, скажу громко, моральная составляющая?

А. Яровая

— Организационными вопросами занимается огромное количество людей. И я бы даже не взялась за это одна, я бы не справилась никогда в жизни. И с каждым днем я осознавала это всё больше и больше. Но, действительно, моральная нагрузка велика. Я стараюсь привлечь как можно больше людей, чтобы от этого мероприятия был как можно больший резонанс, как можно большее количество людей смогли прочувствовать всю красоту этого мироощущения. Мы хотим сделать какие-то красивые фотозоны, чтобы в перерыве между отделениями люди смогли сфотографироваться и выложить в «Instagram (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)» не просто то, как они вкусно покушали или где они побывали в каком-то интересном месте, а чтобы могли сделать хэштег благотворительности, сфотографироваться и выложить в «Instagram (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)», и популяризировать именно вот такие благие дела. И, мне кажется, что это будет восприниматься с большим интересом. А название «На крыльях весны»… Собственно, я хотела сначала сделать «На крыльях любви…», но подумала, что это будет немного открыто. Поэтому захотелось именно «На крыльях весны», где весна как ассоциация чего-то нового, ростков, раскрытия природы.

К. Мацан

— Символ жизни в культуре.

А. Яровая

— Ну, и к тому же фамилия у меня «Яровая» — такая весенняя! (Смеется.)

К. Мацан

— Это да, очень символично.

А. Яровая

— И мне очень понравилась символика названия «Дома с маяком». И я хотела даже как-то в названии концерта это как-то проассоциировать с Домом музыки, но всё же… Я просто, наверное, скажу, что шапочкой мероприятия я вижу для себя слова: «От дома к дому» — от Дома музыки к «Дому с маяком».

К. Мацан

— Ну и оставим возможность слушателям самим свои ассоциации тоже создавать. Давайте мы под занавес нашей беседы расскажем тем, кто, либо хочет помочь хоспису «Дом с маяком», либо хочет обратиться за помощью в хоспис «Дом с маяком», как вас найти, где искать, телефоны, адреса, Интернет.

Е. Прокопьева

— У нас есть сайт: http://www.childrenshospice.ru. Или можно просто в «Яндексе» вбить «детский хоспис «Дом с маяком»», и вы увидите там наш сайт, один из первых он будет. Тем, кто хочет помочь, на сайте есть кнопочка «Помочь прямо сейчас». А самый, наверное, простой способ — это сделать СМС-пожертвование. У нас есть короткий номер «1200», где в тексте сообщения вы просто набираете сумму и отправляете. Также на нашем сайте есть вкладочка «Волонтеры», где можно заполнить анкету и помогать делами — это тоже очень важно. И также, если кто-то попал в беду, понимает, что ему нужно обратиться именно в детский хоспис или кто-то порекомендовал, то там есть тоже кнопка «Семьям», где семьи заполняют анкету, которые все тоже просматриваются нашими специалистами, и обязательно приходит ответ. Мы на самом деле всегда открыты, готовы любой помощи и поддержке. И я, наверное, думаю, что Юлия ещё добавит пару слов.

Ю. Ковальская

— Да, я хотела бы сказать, что нам, конечно же, очень нужна финансовая поддержка, потому что хоспис не финансируется государством и живет именно на эти средства и на эти отклики от людей. Любая сумма, большая и маленькая — у нас нет такого понятия «важное» или «не важное», все деньги нам очень нужны. У нас очень актуальный сайт, я хотела бы обратить на него внимание. Там есть и отчеты о том, какие мы деньги получаем, и о том, куда мы их тратим. Всё это очень актуальная информация, она абсолютна честная, за это я вам отвечаю. Там есть фотографии наших детей, наших мероприятий, истории жизни детей, истории исполнения их мечт. Я думаю, что просто прочитать информацию о нас уже хорошо, потому что становится теплее, когда ты знаешь, что в жизни это есть. Я бы не хотела, чтобы это звучало как громкие слова, но это дает некоторую уверенность в том, что жизнь продолжается и она полна любви.

К. Мацан

— Спасибо! Я напомню, что мы сегодня говорили в частности о концерте, который называется «На крыльях весны», который пройдет 18 мая в 7 вечера в Доме музыки в Москве, и все собранные средства от которого пойдут на помощь подопечным детского хосписа «Дом с маяком». У нас в гостях сегодня были организаторы и вдохновители этого концерта: Алина Яровая — солистка Большого театра, певица; и сотрудники, представители самого хосписа «Дом с маяком»: директор хосписа — Юлия Ковальская, и менеджер по работе с благотворителями — Елена Прокопьева. Спасибо большое за эту беседу! В студии был Константин Мацан. До свидания! До новых встреч на волнах радио «Вера»!

А. Яровая

— Спасибо!

Е. Прокопьева

— Счастливо!

Ю. Ковальская

— До свидания!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем