Поделиться
Игорь Петровский
Нас с детства учат, что мама – это святое, а материнская любовь – это высший образ жертвенности. Мировое искусство – живопись, литература, музыка, кинематограф – не раз это воспевали. Достаточно вспомнить нежнейший образ материнской любви в Мадоннах Рафаэля. Образ матери у Некрасова или у Есенина. А «Реквием» Анны Андреевны Ахматовой, где мать проходит все круги ада, а ее горе от потери сына – беспредельно, невыразимо и невосполнимо.
Кажется, что все мировое культурное наследие - это вселенский приговор тому злу, что способно отнять ребенка у матери. Однако наш выдающийся прогрессивный век вносит свои поправки и в эту тему. И потеря матерью ребенка – сегодня не такое уж беспредельное, невыразимое и невосполнимое горе, а вполне себе прибыльный бизнес.
С 1980 года в мировой практике появляется такое понятие как суррогатное материнство. Напомню, что это такое. Так называема суррогатная мать за денежное вознаграждение соглашается добровольно забеременеть, выносить и родить ребенка, Далее, за деньги, она его продает, а его воспитывают новые владельцы - покупатели. Суррогатное материнство критически оценивается верующими людьми. В «Социальной концепции» Русская Православная Церковь высказывает опасение, что «Суррогатное материнство» способно травмировать как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания…
Кстати, по этическим и социальным соображениям сегодня суррогатное материнство запрещено в Австрии, Германии, Норвегии, Швеции, Франции и нескольких штатах США. А в России услуги по продаже детей легализованы и с каждым годом становятся все более популярными, особенно среди богатой клиентуры. Кстати, цены на одного ребенка составляют от 50 тысяч рублей, не включая «благодарность» роженице. В целом в России купить ребенка у матери можно за сумму, не превышающую стоимость хорошего фотоаппарата или ноутбука.
Любопытно, что даже само слово «суррогат» говорит о многом. Словарь Ушакова толкует – суррогатный – как ненастоящий, поддельный, фальсифицированный. Так, бывает суррогатный кофе, суррогатные жиры, и вот теперь уже и материнство.
Я понимаю, что все мы платим определенную дань нашему суррогатному веку. Едим Бог знает что, дышим неизвестно чем. Но вот когда сегодня все наше общество агрессивно, публично и взахлеб заставляют восхищаться суррогатными матерями и скупщикам их детей… Когда через телевизор, интернет и печатные СМИ нас обрабатывают душещипательными историями про богатых, которые тоже плачут, и предлагают поверить, что женщина, превращенная в инкубатор, – это такой вид счастья для состоятельных клиентов… Знаете, пользуясь методом одного нашего задорного юмориста, который любит изгаляться над тайным смыслом привычных слов, мне уже кажется, что не напрасно у слова «сур-рогатный» есть что-то общее со словом «рогатый». Уж как-то больно изуверски выглядит реклама торговли женским чревом и навязываемое через СМИ всеобщее восхищение этим подвигом. Кстати, в прессе даже уже существует такое понятие как «суррогатная Рублевка», где из пяти детей только один выношенный, а остальные куплены.
Но самое страшное, на мой взгляд, во всем этом суррогатном буме – это попытка создать новую антропологию – изменить саму природу материнского инстинкта. Ведь какие усилия направлены на то, чтобы лишить женщин глубочайшего материнского чувства, чтобы анестезия денег заглушила боль от потери ребенка. Сколько еще прямых эфиров мы с вами увидим, где нас профессионально и обоснованно будут заставлять поверить, что ребенок – это всего лишь биопродукт. И да здравствуют стахановки этого производства.
Знаете, при всех резонах неумолимо вспоминаются слова апостола Павла, сказанные 2000 лет назад: «Жена спасается чадородием». Раньше это звучала как-то банально, но сегодня эти слова впору писать на знаменах. А вдруг апостол действительно что-то знал про наши времена.
Тишина. Наталия Лангаммер
Поделиться
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Люди как деревья»
Поделиться
Золотая осень. Субботним утром я иду по дорожке парка, усыпанной листвой, и любуюсь деревьями, «одетыми в багрянец и золото». Вот пронзительно красные рябины. Вот дубы со светло-коричневыми листьями. Вот жёлто-золотистые берёзки. А вот сверкают на солнце ярко-зелёные иголки соснЫ. Небольшой ветерок, слегка колыхающий кроны деревьев, создаёт приятный шум. Деревья словно разговаривают друг с другом и обращаются к проходящим мимо людям.
А людей этим утром немного. Вот улыбаясь идёт девушка. Её длинные волосы оттенка мёда и платины будто сливаются с золотой листвой берёз. Да и сама девушка стройна, как берёзка. Навстречу девушке идёт юноша с ярко-красными волосами. В наушниках у него играет музыка, и он покачивается ей в такт. Юноша похож на рябину, такой же рубиновый, и качается как это дерево, только рябинка от ветра, а он под звуки музыки. Немного поодаль вышагивает крепкий широкоплечий мужчина. Невольно я сравниваю его с массивной сосной, мимо которой он проходит. Мужчина излучает уверенность и надёжность, он такой же сильный, как это дерево.
Я подумал, что люди, как деревья, разных цветов и оттенков. Они не похожи друг на друга, но в целом образуют красоту и гармонию. Как же прекрасен этот мир, созданный Богом!
Все выпуски программы Утро в прозе
