"Собор Крымских святых". Светлый вечер с Викторией Вознесенской (28.12.2015) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

"Собор Крымских святых". Светлый вечер с Викторией Вознесенской (28.12.2015)

* Поделиться

Виктория Вознесенская1В день, когда Русская православная церковь чтит память всех крымских святых у нас в гостях была режиссер и сценарист Виктория Вознесенская.
Мы говорили о фильме, который наша гостья готовится снимать об истории Крыма, также говорили о святителе Луке Воино-Ясенецком и о других святых, связанных с Крымом.

 

Ведущие: Алла Митрофанова, Владимир Емельянов

В.Емельянов

— Здравствуйте, вы слушаете «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.

А.Митрофанова

— Добрый светлый вечер. С удовольствием представляем нашу сегодняшнюю гостью – Виктория Вознесенская – сценарист, режиссер, человек, который нам сегодня будет рассказывать о крымских святых.

В.Вознесенская

— Добрый вечер.

А.Митрофанова

— Собрались мы здесь в таком составе в связи с тем, что 28 декабря – это день, когда в календаре отмечается праздник Собор крымских святых. Он корнями своими уходит в 1988 год, при патриархе Пимене тогда было принято решение, что должен быть в календаре особый день, посвященный людям, которые принесли православие туда на крымскую землю. И изначально в этот список входило не более 20 имен, были там и разные очень люди, принадлежащие разным эпохам, так, к примеру, священномученик Климент Римский, святитель Стефан Сурожский, святитель Лука Войно-Ясенецкий. Вот о последнем мы знаем, наверное, больше, чем о предыдущих людях, потому что это человек, который уже жил в ХХ веке, который был выдающимся хирургом, дважды был удостоен сталинской премии.

В.Емельянов

— По его учебникам по медицине учатся до сих пор студенты.

А.Митрофанова

— До сих пор «Очерки гнойной хирургии» - настольная книга всякого уважающего себя хирурга. При том, что как мы понимаем, медицина с тех пор, когда святитель Лука оперировал, а это было в середине ХХ века, сильно продвинулась вперед. Но его заметки, такие записки врача, они чрезвычайно полезны. И собственно нам очень хотелось бы понять, мы про святителя Луку кое-что знаем, вот недавно еще и про него фильм вышел, как-то имя стало более, или менее на слуху. Но вместе с тем про других людей мы не знаем практически ничего.

В.Емельянов

— Да, а тем более о новомучениках. Вы знаете, уважаемые слушатели, у нас будет такой нетрадиционный заход и подход к этой теме, потому что многие наверняка из вас удивились, услышав, что Виктория Вознесенская сценарист и режиссер, а говорить мы собираемся о крымских святых. И при чем здесь вообще сценарист и режиссер, подумают некоторые из вас. А вот при чем. Дело все в том, что сейчас Виктория работает над фильмом, большая… ну не большая, скажем так, внушительная часть которого пишется и снимается в Крыму. Сразу все секреты раскрывать не будем и просто попросим Викторию немного рассказать об этом проекте, кстати, который увидит свет не очень-то скоро, а через год это будет, дай Бог в 2017 году, но тем не менее завершены подготовительные работы, я видел буклет о фильме, который нам всем предстоит посмотреть в 2017 году и надо сказать, что судя по всему – это будет очень интересно. Но сразу скажем, что это фильм исторический. Виктория, а теперь Вы, пожалуйста, расскажите нам историю… какую историю вы снимаете, про что?

В.Вознесенская

— Это история, скажем так, не крымских святых, а о людях начала ХХ века, которые затронули Первую мировую войну, конец ее, и в общем, все потрясения которые пришлись на нашу страну после – это Гражданская война, революция до этого и заканчивается все это крымским исходом. Поэтому тема Крыма очень актуальна.

А.Митрофанова

— Вы скажите, пожалуйста, что такое крымский исход, напомните нам.

В.Вознесенская

— Крымский исход – это, скажем, исход армии под предводительством Врангеля, белой армии, которая, скажем, потерпев поражение, была вынуждена уйти, в общем-то, как тогда планировалось, переждать такое лихое время, но судьба распорядилась так, что навсегда.

А.Митрофанова

— «Уходили мы из Крыма» - стихотворение того времени, Николая Туроверова. Да, действительно, это 1920 год, если память мне не изменяет.

В.Вознесенская

— Да, ноябрь 1920 года.

А.Митрофанова

— Несколько судов.

В.Емельянов

— Ну и помимо армии давайте вспомним еще знаменитый теплоход интеллигенции, который просто цвет нации, в общем, это конечно был не один теплоход, понятное дело…

А.Митрофанова

— Философские пароходы так называемые.

В.Емельянов

— Да, это действительно был цвет нации, который вынужден был просто покинуть пределы своей родины, которая непонятно во что превращалась на их глазах.

В.Вознесенская

— Ну, если в таком широком смысле, то этот пароход, скажем, растянулся на весь ХХ век, скажем так и цвет нации покидал, из Крыма в том числе, родину на протяжении определенного времени, ну, то есть большого времени, но в фильме будет речь идти о конкретной эвакуации именно армии флота и в том числе тогда барон Врангель сказал, что все желающие могут покинуть Крым вместе с армией, он предупредил, что мы идем в неведение, ничего легкого он не обещал, сказал, что будет очень сложно, мы не знаем, куда мы идем. Но тем не менее мест на судах не хватало.

В.Емельянов

— А мы можем, я понимаю, что Вы связаны какими-то договорными обязательствами со студиями, с продюсерами и так далее, и так далее. Но немножко, если можно по абзацам вот эту историю. Что это – это история конкретного человека какого-то, или это..?

В.Вознесенская

— Не совсем так, не совсем конкретного человека. Естественно герой фильма – это конкретный человек, но прототипов у него несколько. Это собирательный образ одной из княжеских семей, я пока не буду называть фамилий, потому что пока… это не суеверие, да, но тем не менее.

В.Емельянов

— Виктория, давайте договоримся так, Вы расскажите то, что можно и то, что Вы считаете нужным, а мы уже там потом дождемся 2017 года, чтобы посмотреть эту историю. А Вы пока просто расскажите нам чуть-чуть, что можно.

В.Вознесенская

— Хорошо, ну тогда вообще может быть история самого сценария… история самой работы. Начиналось все совсем… то есть хотелось сделать такую локальную историю маленькую, совсем-совсем маленькую историю небольшого корабля и такого же маленького человека, незначительного. Но чем больше я погружалась в материал – эта история разрасталась, разрасталась и получилась такая, скажем так, эпопея, которая затрагивает четыре года. Но сложность в том, что в эти четыре года вмещается целая жизнь – это самые динамичные, самые трагичные были годы, поэтому, ну это сложно. Это сложно рассказать так в двух словах. Конечно история человека, через историю человека, через его призму хочется показать историю вообще времени и вообще страны и весь трагизм.

В.Емельянов

— Я вот удивляюсь, как Вы на такие хрупкие женские плечи взваливаете такую, пожалуй, очень тяжелую ношу. Ведь это же исследования, это архивы. Я понимаю, что сейчас все компьютеризированно и так далее, но во-первых, это…

В.Вознесенская

— Ошибаетесь.

В.Емельянов

— Во-первых, это время, во-вторых, это поездки. Это действительно просто тонны нужно перелопатить литературы для того, чтобы хоть какая-то история в голове выстроилась. Кстати, если вы думаете, уважаемые слушатели, что сценарий к кинолентам пишется очень просто, как иногда об этом любил рассказать Рязанов, как они писали в соавторстве с Брагинским. На самом деле это очень сложно.

В.Вознесенская

— Я восемь лет работала и продолжаю работать над сценарием и сейчас, хотя мне уже продюсеры говорят, что все, точка, нужно ставить точку. Но точку мы поставим только тогда, когда начнется съемочный период, вот тогда мы уже ничего править не будем. А сейчас я продолжаю общаться с консультантами, с историками, что-то поправляется, что-то находится новое. Проблема в том, что очень мало экранного времени – 180 минут.

А.Митрофанова

— Да, это объективный фактор, его необходимо учитывать. Но, скажите, пожалуйста, Вы погружаясь в материал, открывая для себя фактически целый мир, что было самым удивительным для Вас из всех этих открытий?

В.Вознесенская

— Во-первых, читая о судьбах, казалось бы, таких рядовых людей, если можно так сказать, меня конечно поражает, как вообще все это можно было выдержать, как вообще можно было вынести… вообще как человеческая психика, как сердце могло выдержать такие испытания, просто нечеловеческие. Когда лишаешься почвы под ногами, вообще земля уходит из под ног, как говорил Шмелев, тоже писатель того времени, тоже, в общем-то, пассажир философского парохода, скажем так. это поражает, поражает как много в людях все-таки мужества, как в таких ситуациях открываются какие-то совершенно новые черты характера. Вот живет человек, просто ходит на работу, опять же своей спокойной жизнью. Случается несчастье – он становится героем, он становится просто кандидатом в святые. Меня поразил конечно до слез, до глубины души, просто сухие архивные цифры, когда армия уже грузилась на пароходы – ноябрь 1920 года. Красные уже подошли к перевалу и в общем-то, был большой риск, что не успеют, то есть, уйти не успеют. И тогда небольшой отряд, совсем небольшой, я даже сейчас не вспомню, по-моему, из юнкеров состоящий, они просто пошли к перевалу и в штыковую приняли бой. Перевес в численности был такой колоссальный, может быть 10 к ста, к тысяче и они шли, зная, что они могут выиграть в этом бою только одно, только время. Не для себя – для вообще тех людей, которые уходили. Вот что двигало этими людьми, какую надо иметь… какой должен быть стержень внутри…

В.Емельянов

— Чтобы просто дать уйти своим товарищам.

В.Вознесенская

— Да, чужим людям, скажем так.

В.Емельянов

— Ну, вообще, это все конечно потрясает, когда в Париже на русском кладбище находишься и видишь просто ряды этих могил и ты ходишь мимо этих памятников, проходишь и понимаешь, что вот она собственно, вот весь цвет нации, вот она русская армия лежит.

А.Митрофанова

— Дроздовцы, Алексеевцы…

В.Вознесенская

— Марковцы, да.

А.Митрофанова

— Галлиполи там по-моему отдельный там монумент.

В.Вознесенская

— Галиполи, Бизерта, вот практически весь юг, она рассеялась по всему миру, скажем так. уходили то в Африку, а получилось рассеяние по всему миру. И как сказал, не помню кто, по-моему, даже Врангель и сказал, что мы не в изгнании, мы в послании. И так оно и получилось, весь русский мир пришел, как ни странно, потом оттуда.

А.Митрофанова

— Не святые такие у нас святые крымские получаются, но судя по всему это и есть герои вашего фильма. А что касается все-таки святителя Луки, к примеру.

В.Вознесенская

— Святитель Лука – это отдельная история, у меня один из персонажей в фильме – это православный священник, опять же, не буду раскрывать всех деталей и я искала прототип, мне нужен был священник, который еще занимался и врачеванием. Ну и естественно…

А.Митрофанова

— Выбор очевиден.

В.Вознесенская

— Я вышла на святителя Луку, я честно говоря не знала до этого об этом святом и я удивилась, что он идеально просто идеально его судьба, ничего не надо было придумывать, просто брать какие-то отдельные главы и перекладывать на бумагу.

В.Емельянов

— Ну, судьба удивительная у него, конечно.

В.Вознесенская

— Судьба поразительная, да, человек жил и служил, скажем так, вопреки. Такое ощущение, мы не будем, наверное, останавливаться на биографии, потому что она известна достаточно широкому кругу, ну всем, да, человеку дано что-то большое, он на пике, на самом пике это все обрывает и выбирает… ну то есть, кардинально меняет свою жизнь, то есть, начиная с того, что хотел быть художником, ему сулили в юности прекрасную карьеру художника и когда пришло время поступать в академию, он тут же меняет кардинально и выбирает для себя занятие, которое ему было вообще не свойственно. Он же говорил, что меня воротит от естественных наук. Это его подлинные слова.

В.Емельянов

— И прозанимался этим всю жизнь, пока имел зрение.

В.Вознесенская

— И даже после того, ведь он консультировал прихожан, больных и ставил диагнозы, удивительно ставил диагнозы, не ошибаясь, будучи абсолютно не зрячим уже человеком.

В.Емельянов

— Врач от Бога.

А.Митрофанова

— Врач от Бога, действительно, да, но и священник тоже от Бога. Вы так лихо сказали, ну, биографию его знают все, поэтому нет смысла ее напоминать. Ну а кто все то знают? Ну, знают люди, которым когда-то в руки попадались о нем книги, знают может быть те, кто специально интересовались именем святителя Луки в связи с какими-то своими научными работами, или личным интересом.

В.Емельянов

— Хирурги может быть знают.

А.Митрофанова

— Хирурги безусловно знают, но знают его именно как хирурга, чаще всего. А вот так, чтобы в совокупности, знаете… Все-таки это человек, который… Он же, смотрите, он епископ, да, и при этом он был женат, у него, в общем-то были…

В.Вознесенская

— Четверо детей, да.

А.Митрофанова

— У него были дети и как это все случилось в его жизни, когда он овдовел.

В.Вознесенская

— Родился святитель Лука, до этого его звали…

А.Митрофанова

— В миру его звали…

В.Вознесенская

— В миру, да, забыла слово, Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, родился он в апреле 1877 года. Родился он в Крыму в такой интересной семье, где было двоеверие, отец у него был католик, мать была православная, но никто никому ничего не навязывал и в общем-то, ребенок мог выбрать, кем ему стать. Но Валентин не интересовался религией долгое время, он просто жил, имея перед собой пример какой-то христианской подлинной жизни, которой жили родители, несмотря на то, что у них были разные церкви, но жили они по-христиански. Хотя мать была не воцерковленная. У Валентина не было и мысли вообще становиться священником, он любил рисовать, как я уже говорила и собрался поступать в художественную академию. Ему все пророчили успех, но уже перед самими экзаменами он решил, что… его подлинные слова, что я не могу заниматься тем, чем хочу, я должен заниматься тем, что приносит пользу людям. Я не ручаюсь за достоверную цитату, но смысл вот такой. И он становится врачом, он во время учебы полюбил так ему ненавистную до этого анатомию и вообще все естественные науки и тоже подает большие надежды стать таким хорошим клиницистом, но он и здесь всех удивляет, говорит, что я хочу быть обычным земским врачом, мужицким таким. Может быть это было веяние моды, возможно, потому что в то время многие уходили в народ, он хотел быть либо врачом, либо учителем, но хотел быть с народом.

В.Емельянов

— Ну и потом вообще вот этот институт земства – это, конечно, отдельная тема для разговора, но она весьма любопытна. Чехов ведь тоже был земским врачом. И если мы проследим на карте Антона Павловича передвижения от Мелехово почти что до Звенигорода, это без всяких там бетонных кольцевых дорог и так далее – это довольно внушительный отрезок пути, который он преодолевал в любую погоду, а куда деться – он единственный доктор на округу.

 

А.Митрофанова

— Напомним, что в гостях сегодня в программе «Светлый вечер» Виктория Вознесенская – сценарист, режиссер и мы говорим о крымских святых, о жителях этого региона, о тех, о ком Виктория собирается снимать фильм. Но и не святые святые тоже будут героями этого фильма.

В.Вознесенская

— В том числе.

А.Митрофанова

— Да, но сейчас речь о святителе Луке Войно-Ясенецком. Мы вспоминаем о том, каким человеком он был. Здесь уникальный такой случай, вообще вся святые которые в ХХ веке жили, фактически наши современники, через одно, через два рукопожатия – это тот случай, когда мы открываем их жизнеописание, или их биографию, как в случае со святителем Лукой есть то и другое и не видим там привычных нам формулировок, что с младенчества вел подвижнический образ жизни, не вкушал в среду и пятницу материнского молока, вот этого всего нет, вот таких благочестивых вымышленных фактов, потому что чаще всего они в более позднее время вписывались. Мы имеем дело с абсолютно живыми людьми про которых мы точно знаем, вот они были такими-то и такими-то, вот их фотография, а вот здесь в этой школе учились, их товарищи по классу про них говорили то-то и то-то. Простите, да, за такую преамбулу, но…

В.Вознесенская

— Более того, о святителе Луке могут сейчас говорить люди, которые с ним непосредственно общались. Он умер не так давно в 1961 году, современники…

А.Митрофанова

— Его еще могут помнить.

В.Вознесенская

— Наш современник, скажем. Не то что могут, а помнят, в Крыму много таких пожилых людей, которые помнят его проповеди, как они приходили, рассказывают о том, что соборы были полны, хотя это было время гонений на церковь. Удивительно, когда в других местах были храмы пустые – к Луке шли.

А.Митрофанова

— Виктория, мы с Вами остановились на том моменте, когда он решает стать обычным земским врачом и уезжает из своей клиники, где ему прочили очень хорошую карьеру.

В.Вознесенская

— Уезжает прямо на, скажем так, на фронт, потому что началась японская война, ну не совсем на фронт, но он уезжает на Дальний Восток и работает в госпитале, в военном госпитале, самозабвенно трудится. Удивительно то, что молодому, совсем молодому врачу, который еще не закончил ни ординатуру, как современные врачи, да, ему доверяют делать операции, ему доверяют делать сложнейшие какие-то вещи с медицинской точки зрения и он это делает просто блестяще. Я не могу сказать, были ли у него несчастные какие-то случаи, какие-то провалы, скорее всего да.

В.Емельянов

— Как и любого врача.

В.Вознесенская

— Как и любого врача, так не бывает, тем более идет война, тем более раненые с разными тяжелыми ранениями. Но тем не менее до нас дошло то, что он блестяще работал, затмевал всех хирургов, а слава о нем расходилась моментально. Этот период читинский, в Чите этот находился госпиталь, еще интересен тем, что он там женился на сестре милосердия Анна Ланская звали ее и после окончания войны они возвращаются в среднюю полосу России и он наконец-то становится земским доктором, ездит по деревням, лечит людей, потом в конце концов все-таки, это очень тяжелая подвижническая жизнь, он в своей жизни сменил несколько городов и в конце концов судьба забросила его в Ташкент – это произошло потому, что супруга заболела туберкулезом.

В.Емельянов

— Да, там очень грустная история.

В.Вознесенская

— История очень грустная, на Украине, откуда она была родом бушевала эпидемия чахотки.

В.Емельянов

— Голод там еще был.

В.Вознесенская

— Ну да, это время, уже Первая мировая война началась, и голод, и все атрибуты, которые сопутствуют войнам. Сестра приехала полечиться, она… сестра похоронила дочь, которая была больна туберкулезом и привезла одеяло этой девочки и в общем с этим одеялом она привезла смерть для семьи.

А.Митрофанова

— Святителя Луки будущего.

В.Вознесенская

— Чтобы спасти жену, они уезжают в Среднюю Азию, потому что этот климат был благоприятный, но это к сожалению не помогает. Еще усугубилось все тем, что произошла уже революция, начались волнения. Валентин Феликсович попадает сразу под прицел, как представитель интеллигенции, его арестовывают, чудом он избежал расстрела, он вернулся домой, но это навсегда уже подорвало здоровье Анны Ланской и она уже не поднялась с постели. После смерти жены он решил больше не жениться.

В.Емельянов

— Обет безбрачия.

В.Вознесенская

— Ну, так называемый, да, обет безбрачия, а своих детей он поручил своей же медсестре, а сам самозабвенно трудится опять же в госпитале в больнице. В Ташкенте он очень активную деятельность вел, он был одним из создателей университета ташкентского, опять же у него была кафедра медицинская, он возглавлял больницы.

В.Емельянов

— Вот как ему удалось вообще в этом прокрустовом ложе выжить, я удивляюсь, и с фамилией с такой, и с биографией такой… может быть его просто власть ценила, как врача?

В.Вознесенская

— Власть его не ценила, он выживал постольку, поскольку еще до Ташкента, скажем так, еще не дошли эти волнения, то есть в апогее своем. Но когда дошли, никто уже никого не ценил. Уже став священником, это тоже как-то удивительно получилось, был на заседании в епархии, нет, это не заседание епархии, ну в общем, как это называлось… ему предложили епископ Ташкентский ему сказал: «Вам бы священником стать», - и он просто сказал: «Хорошо». И уже вышел с кафедры уже священником.

В.Емельянов

— Мы продолжим этот рассказ через минуту, напоминаем, у нас сегодня в гостях сценарист и режиссер Виктория Вознесенская. В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. Вы слушаете «Светлый вечер».

 

А.Митрофанова

— Еще раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели. Владимир Емельянов, я – Алла Митрофанова. В гостях у нас сегодня сценарист, режиссер – Виктория Вознесенская и мы сегодня говорим о крымских не святых святых и святых тоже…

В.Емельянов

— И святых святых.

А.Митрофанова

— И святых святых тоже, да, по такому поводу, что 28 декабря – это собор Крымских святых в нашем календаре. И вот у нас рассказал о святителе Луке Войно-Ясенецком. Собственно человек уникальный, фантастический, выдающийся хирург и при этом прославлен в лике святых, именно, как человек подвижнической жизни. Удивительно знаете что, ведь это две разных жизни у человека. Жизнь до рукоположения, до его епископской кафедры и жизнь после, такой водораздел и он был отцом, любящим мужем, а становится отцом для тысяч людей, после того, как принимает священнический сан и потом уже становится в последствии епископом. Вы когда сказали про одеяло с которым его свояченица привезла в его семью туберкулез с Украины, там умерла девочка, одеяло попало… осталось от той семьи, попало в дом Войно-Ясенецких и его супруга Анна от этого одеяла подхватила туберкулезную палочку и Господь ее забрал. Казалось бы, колоссальная трагедия. И когда человек такие моменты переживает, он еще не понимает, к чему его Господь ведет. И как это потом удивительно, ведь это же весь смысл этого события, он раскрывается только когда смотришь на его жизнь целиком, а в тот момент – это такое горе, которое, я даже не знаю, можно ли об этом говорить, но удивительно, насколько это оказалось событием логичным.

В.Вознесенская

— Я думаю, говорить можно, потому что мы знаем, чем это все закончилось.

А.Митрофанова

— Святостью.

В.Вознесенская

— Вот Вы сказали о двух разных жизнях, но, когда человек до рукоположения и после рукоположения, но две разные жизни в общем-то сохранились у святителя Луки. Потому что став священником, он не бросил хирургию, он не бросил целительство в таком широком понятии, а это ведь вообще уникальный какой-то случай, потому что опять же, могу ошибаться, но священникам по-моему нельзя причинять смерть, а на хирургическом столе может всякое случаться и всякое случается, да, и его благословили на это. Он конечно… я не представляю, как это вообще можно совмещать.

В.Емельянов

— Где силы то взять и время?

В.Вознесенская

— Откуда, да, здесь материальное, здесь духовное. Он сам говорил лично, что вы когда обо мне говорите, вы не разделяйте меня, как врача и как священника, потому что все это будет неправда. То есть, если будет две половины, то это будет неправда.

В.Емельянов

— Ну, вот он целитель воистину, и души целил, если можно так сказать, и тела. А тело – это дом души. И если вообще, то, что называется «врач от Бога» на самом деле – это вот чистой воды пример Лука Войно-Ясенецкий.

А.Митрофанова

— Такой цельный очень образ врача.

В.Емельянов

— Именно, что цельный. Потому что вот… не хочу зудеть, но как не хватает вот этой человечности, скажем, порой, современным врачам.

А.Митрофанова

— Ну, не всегда.

В.Емельянов

— Я же сказал, порой.

А.Митрофанова

— Я думаю, что порой и тогда ее тоже не хватало, не все же были такими.

В.Емельянов

— Нет, не все, конечно, да.

В.Вознесенская

— Опять же, могу ошибаться, но это был чуть ли не первый случай, да, если не брать евангелиста Луку, который тоже был врачом целителем. То, по крайней мере я не знаю других священников и святых, которые были врачами.

А.Митрофанова

— Вы когда готовили сценарий Вашего фильма и продолжаете его готовить, у Вас есть один из персонажей, который… прототипом которого является святитель Лука. С какими местами связаны судьбы этого человека и может быть других, которые там вокруг него?

В.Вознесенская

— Это тоже удивительно, у меня ведь сначала появился персонаж и он уже жил в определенной местности, в Курской губернии, восемь лет назад, когда я начала работать над сценарием, этот персонаж уже был и был непосредственно в Курской губернии и после того уже лет через пять, когда я стала уже искать реального прототипа, я узнала, что у святителя Луки тоже был такой период, когда он жил в Курской губернии – после Читы, перед Ташкентом. То есть удивительным образом как-то так все это сложилось. Если говорить о период, то это период святителя Луки в это время.

А.Митрофанова

— Понятно, то есть в Крыму у Вас в фильме никакой связи со святыми собственно не будет?

В.Вознесенская

— Вот там, наверное, будет связь с не святыми святыми, как вы сказали. Потому что сам Крым – это такой форпост святости, если взять его историю, то изначально у него такая миссия колоссальная, ну, начнем с того, что…

А.Митрофанова

— Какая, расскажите?

В.Вознесенская

— Ну, начнем с того, что там находится Херсонес, откуда вообще христианство появилось и поэтому такое место…

В.Емельянов

— На Руси мы имеем в виду.

В.Вознесенская

— Да, на Руси, конечно. Которое помнит и апостола Андрея Первозванного…

А.Митрофанова

— Ну, это предание. Ну, допустим, что помнит.

В.Вознесенская

— Почему бы и нет. Опять же, мы знаем, чем был Крым – он был задворками Византийской империи, такой вот Сибирью в нашем понимании, крайним севером, куда ссылались заключенные и вот первые христиане, которых не терзали животными, не предавали смерти – их просто высылали, и высылали их на север в Крым. Это конечно удивительно, потому что в нашем сознании Крым.

А.Митрофанова

— Колыма такая.

В.Вознесенская

— Курорт, то тогда это был совсем не курорт. Есть такой тоже крымский святой.

В.Емельянов

— Вообще можно просто посмотреть фотографии Крыма конца XIX века и понимать вообще о чем идет речь, потому что так вот смотришь и думаешь, ну, село, селом.

В.Вознесенская

— Мы можем смотреть фотографии даже ХХ века и вот южный берег Крыма – это одно, это то, что за горами, там, конечно такой земной рай, это горы, море, кипарисы – красота. А уже крым степной, ну, то есть там картина не такая уж радужная, это степь, выжженная солнцем.

В.Емельянов

— Суховеи эти.

В.Вознесенская

— Потресканная земля, поэтому…

А.Митрофанова

— Вы про папу Климента что-то начали говорить.

В.Вознесенская

— Про папу Климента, да, вот это один из… стали говорить о крымских святых, который жил в I веке, жил на рубеже I-II веков, если точнее и который общался с апостолом Петром и уже это скорее всего не предание и как христианин был выслан на каменоломни. Но он находил в себе силы проповедовать, обращать язычников в христианство, их поддерживать и даже основал монастырь в Инкермане, скальный монастырь, который по сей день существует, вот, пожалуй, один из таких крымских святых, если можно так сказать, именно крымский по территории. Его умертвили, привязав к ногам камень, или якорь – что-то тяжелое, сбросили в воду. Стоить заметить, что в ХХ веке этот опыт уже переняли.

А.Митрофанова

— Практически на том же берегу его примеру последовали сотни других.

В.Вознесенская

— Сотни других защитников Крыма, которые стояли за веру в том числе, за отечество. Поэтому для меня эти люди святые, если в таком широком смысле.

В.Емельянов

— Виктория, я насколько понимаю, у Вас такое количество материала вообще, который не войдет… кстати, еще очень хотелось спросить, этот фильм, который Вы снимаете, который Вы затеяли, пишете, вот съемки сейчас начинаются. Напомню, что в 2017 году он выйдет. Телевизионная версия его будет, или это только широкий экран?

В.Вознесенская

— Да, будет телевизионная версия. Сейчас пока еще думаем, скорее всего – это будут четыре серии.

В.Емельянов

— Я просто к тому, что наверняка такое количество материала, которое и в телеверсию не войдет. А Вы потом планируете вообще, может быть просто сделать цикл документальных каких-то фильмов?

В.Вознесенская

— Ой, я бы с удовольствием, но я сейчас настолько погружена пока в художественный фильм, я пока не думала. Да, конечно, мне кажется, что это нужно куда-нибудь применить, потому что материала действительно очень много.

В.Емельянов

— И будет жалко, если пропадет, мне кажется.

В.Вознесенская

— Я думаю, не пропадет.

В.Емельянов

— В свете недавних событий, уже мы не называем их последними, но недавних крымских событий вообще, всей этой ситуации, я думаю, что материал будет более чем востребован, кстати, наверняка и в Крыму тоже, на крымском телевидении, например. Да и нам, в общем-то, всем тоже знать это нужно и полезно.

В.Вознесенская

— Все, что есть, я готова делиться, готова все записи все-все-все, что есть.

А.Митрофанова

— Хорошо, мы будем знать, где взять. Вы могли бы Виктория, если можно, рассказать еще о ком-то из крымских святых и том, кто именно в этой земле подвязался, или принял может быть мученическую кончину, потому что мы же на самом деле мало об этом знаем. У Вас столько сведений…

В.Вознесенская

— На самом деле, честно говоря, об этом… о конкретных святых, которые канонизированы, именно крымских и крымчане то мало знают. Потому что, ну в Крыму также чтят святых, которые общепринятые святые, да…

В.Емельянов

— Но и местночтимые тоже есть, наверное, о которых мы не знаем.

В.Вознесенская

— Например, святая Параскева тоже жительница Римской империи, которая тоже была сослана в Крым, таких очень много и они безымянные остались.

В.Емельянов

— А у Вас какие любимые места в Крыму?

В.Вознесенская

— Коктебель, но это вряд ли со святыми связано.

В.Емельянов

— Ну и не страшно, что не связано, но вот а Вы давно туда ездите в этот Коктебель, потому что те люди, которые еще в 1960-е начинали ездить, они говорят, что, ну какой это Коктебель, Коктебель тогда был, это был Коктебель, когда он диким-диким был.

В.Вознесенская

— Если абстрагироваться. Да, это конечно не Коктебель, который был даже в начале 2000-х, когда это была такая мекка художественной такой тусовки, скажем так.

В.Емельянов

— Богемы.

В.Вознесенская

— Опять же, богемы не в таком широком смысле.

В.Емельянов

— А богема не может быть широким понятием.

В.Вознесенская

— Туда приезжали именно ценители Коктебеля, потому что богема ехала в Ялту, а вот такие любители – художники, писатели, андеграундные музыканты собирались.

В.Емельянов

— Мне кажется – это и есть богема то.

В.Вознесенская

— Ну, хорошо, тогда богема.

 

А.Митрофанова

— Напомним, что в гостях у нас сегодня сценарист, режиссер – Виктория Вознесенская и в день собора Крымских святых, такой календарный праздник у нас сегодня, мы говорим об этом регионе и говорим о людях, которые там жили и кто-то даже принял мученическую смерть, кто-то прославлен из них в лике святых, кто-то не прославлен. Мы помним и о защитниках в войнах белого движения, которые там тоже окончили свою жизнь в 1920-е годы. Виктория собирает об этом материал, у нас сегодня очень такой душевный разговор получается.

В.Вознесенская

— Еще, если говорить о святых, которые не стали святыми, то конечно, будет несправедливо, если мы не вспомним о Крымской войне 1853-1856 годов – это адмирал Корнилов, Лазарев и тысячи безымянных, до нас, к сожалению, не дошедших имен простых офицеров и матросов, и солдат сухопутных, которые героически обороняли этот кусочек земли, война длилась достаточно долго. И вот вторая оборона Севастополя длилась 346 дней, если мне не изменяет память, ну в общем, там практически год они стояли и отстреливались против армии большой коалиции Франции, Англии, Сардинии и Турции. Отстояли Крым в этой войне. Причем там тоже такие удивительные фрагменты, удивительные какие-то совершенно события, когда адмиралы просто для того, чтобы вражеские суда не подошли к берегу, они топили флот. Я даже не могу себе представить, как, что они в это время чувствовали, потому что я человек к флоту имеющий отношение только такое созерцательное, но и у меня слезы наворачиваются от этих документов… документальные читаешь сводки, как все это происходило, когда суда уходили и их просто затапливали, суда под белыми парусами, тогда был парусный флот.

А.Митрофанова

— Это фактически, наверное, как дом сжечь собственный.

В.Вознесенская

— Мне кажется – это даже гораздо трагичнее, потому что у корабля совсем другая душа.

А.Митрофанова

— Душа у корабля – поэтично очень.

В.Вознесенская

— Не знаю, для меня это уже материально, наверное. А что такое для моряка, который провел всю жизнь на воде – воевать на суше, это уже… это как научиться заново ходить. Но они становились в окопы, брали сподручные средства и в эту войну у нас к сожалению не хватало обмундирования, не хватало техники… ну это не техника была, не хватало оружия, даже Николай I, когда он увидел сводки с этих фронтов, он позвал к себе наследника Александра II и сказал, что знаешь, у меня такое ощущение, что в России не воруют два человека – ты и я.

А.Митрофанова

— Да, действительно.

В.Емельянов

— Так что все наши возмущения по поводу сегодняшнего воровства, в принципе, они, наверное, имеют смысл.

В.Вознесенская

— Имеют свои корни.

В.Емельянов

— Они имеют свои корни – корни очень мощные, глубокие. Но вот с одной стороны, как бы и… каждый раз ловлю себя на мысли, что вот опять я начинаю журчать по этому поводу, хотя всем все это известно, но с другой стороны, понимая, что и не говорить об этом нельзя. То есть все равно нужно постоянно это подмечать. Потому что, ну я не знаю, у нас это искоренима болезнь, или нет. И причем не только у нас, она не только у нас эта проблема вот этого самого воровства, но здесь как-то уж совсем особенно.

В.Вознесенская

— Ну, к сожалению, это вот читаешь о любой войне, все равно.

В.Емельянов

— А война – это вообще бизнес колоссальный.

В.Вознесенская

— Все равно находятся такие эпизоды, которые просто начинают отзываться таким холодком неприятным. Казалось бы, война, да, и читаешь о людях и понимаешь, что… откуда берется… берутся те качества, вот живет человек себе простой обычный человек, может быть не очень такой даже хороший, ну обычный.

В.Емельянов

— Живет обычный не очень хороший человек.

В.Вознесенская

— Не очень хороший человек, да, приходит беда и он становится, ну святым становится практически, потому что берет в руки то, что есть и идет сражаться за…

В.Емельянов

— За дом, да…

А.Митрофанова

— Вы знаете, у Альбера Камю в романе «Чума» там есть такой персонаж, который был тем самым обычным человеком про которого Вы говорите, ничем не примечательную жизнь вел, но когда в город пришла эпидемия чумы, он взял в руки носилки, надел на себя ранец санитара и пошел спасать людей. И вот так он спасал, спасал, не жалея себя совершенно и когда один из героев этого романа спрашивает у него: «Зачем же вы все это делаете, зачем вы так себя загоняете?», - я уж не помню сейчас точно, каким был вопрос, я очень хорошо помню его ответ. Он посмотрел и сказал: «Если бы все в жизни было так просто, как борьба с чумой». То есть для человека настолько естественно желание совершать подвиг, но в режиме реального времени, он не всегда может найти этому своему порыву применение. Не дай Бог, конечно, чтобы такие крайности в нашей жизни возникали, но мне кажется, что это такой яркий пример того, как человек в крайней ситуации как раз, в экстремальной ситуации проявляет свою предельную сущность и оказывается человеком на 300% фактически. Мне кажется, что это отчасти близко тому, о чем Вы говорите.

В.Вознесенская

— Ну, вот святитель Лука, опять к нему вернемся, говорил тоже примерно такие же вещи, что оперировать – это лечить тело, это не самое сложное. Какая бы сложная операция не была.

А.Митрофанова

— Да, пожалуй, что когда речь идет о душе, то это несколько сложнее. Но, удивительно то, что те люди, которые Ваши герои, они же ведь часто оказывались перед выбором, да, они могли… кто-то мог, а кто-то не мог, конечно, но многие, наверное, могли пожертвовать своей честью, например, отказаться, перейти на сторону, если мы о 1920-х годах говорим, перейти на сторону красной армии.

В.Емельянов

— Так и переходили.

В.Вознесенская

— В том то и дело, ну переходили…

А.Митрофанова

— Те, кто уехал – не перешли, вот в чем дело.

В.Емельянов

— Я думаю, что для них это был принципиальный вопрос.

В.Вознесенская

— Переходили, но удивительно то, что переходили не в поисках более легкой жизни в то время, переходили по моральным каким-то соображениям, да, они понимали, что ведь тогда же было очень много неправды, но человек думал, что это и есть истина, потому что лозунги к которым они переходили…

В.Емельянов

— Ну, лозунги лозунгами, под какими бы они не переходили лозунгами, но на их глазах кресты и храмы рушат.

В.Вознесенская

— Ну, это немножко позже было, я просто беру сейчас время как раз Гражданской войны, тогда еще храмы не очень сильно рушили.

В.Емельянов

— В 1920-х годах начали.

В.Вознесенская

— А в 1920-х годах начали уже.

В.Емельянов

— Ну, там всего ничего, что там, два-три года.

В.Вознесенская

— Ну, в принципе да, но я имела в виду людей, которые переходили на сторону красных, но мне кажется, они переходили не потому, что там было проще, да какой там проще, там было сложнее гораздо, они…

А.Митрофанова

— А не из-за разочарования?

В.Вознесенская

— Да, там они находили что-то совсем другое. Потому что лозунги то были какие – свобода, равенство, братство, мы всем несем добро, мы за все хорошее против всего плохого. Вот они туда и переходили. Конечно потом были страшные разочарования, поэтому и самоубийств было очень много. Но удивительно то, что я очень мало находила историй людей, которые уходили от этого, просто собирали вещи куда-нибудь, где-то отсидеться, переждать. Может быть, я не находила, потому что о таких людях не пишут, даже в архивах не остается ничего. А именно о людях, которые принимали вызов времени и делали то, что им нужно, то, что должно.

А.Митрофанова

— Сложное время и устоять… мы времена не выбираем, мы в них живем и умираем. Когда говорят про то, что сейчас у нас сложные времена, думаешь о том, как это было в начале ХХ века и как-то совсем передергиваешься.

В.Емельянов

— Нет, а еще можно о более глобальном подумать, когда они были простыми эти времена.

В.Вознесенская

— Да, я хотела сказать, времена всегда сложные.

В.Емельянов

— Мне кажется каждое поколение в любой стране может сказать о том, что оно живет в самое сложное время.

А.Митрофанова

— Это правда, конечно.

В.Емельянов

— Но, просто давайте не забывать вот сегодня, что мы живем в мирное время, относительно мирное время.

А.Митрофанова

— Очень относительно мирное, Володь.

В.Емельянов

— Что мы не воюем, что у нас нет такой какой-то глобальной войны, которая требует невероятной мобилизации и что мир во всяком случае.

В.Вознесенская

— Я не знаю, я не могу сказать, то есть, живя, скажем, в архивных материалах и скажем так, я уже ловлю себя на том, что проблемы, которые происходили в начале века, меня волнуют гораздо больше, чем то, что происходит сейчас, ну это такая, наверное, специфика погружения в материал.

А.Митрофанова

— Они отчасти схожи эти проблемы, мне кажется.

В.Вознесенская

— Я не могу сказать, что и никогда, наверное, не скажу, что у нас тяжелая жизнь, или трудная.

В.Емельянов

— Давайте это оставим историкам.

В.Вознесенская

— Нет, я не как историк сейчас, я как человек, живущий здесь и сейчас, зная, что было тогда, но язык не поворачивается сказать, что сейчас трудно, потому что в сравнении с тем, что довелось пережить нашим предкам, ну у нас сейчас просто все очень хорошо.

А.Митрофанова

— Виктория, нам пора уже завершать наш разговор, можно в конце спросить у Вас, кто же все-таки Ваш любимый крымский герой?

В.Вознесенская

— Наверное, адмирал Корнилов, может быть потому что я о нем как-то вот… больше всего погружалась в его биографию, любимый крымский герой, назову его все-таки крымским героем – это писатель Иван Шмелев, имеющий большое отношение к Крыму.

А.Митрофанова

— А Корнилов чем Вас так поразил?

В.Вознесенская

— Ой, это тема вообще отдельного разговора и в двух словах просто в окончании разговора я не успею ничего сказать. Поразил как раз всеми теми качествами, которые я уже перечислила, человек колоссального ума, колоссальных возможностей, да, он стоял до конца, бросил… он как раз топил корабли, поразил тем, что он отстаивал корабли, потому что это совсем, то есть, это длинная долгая история, давайте мы не будем вообще об этом говорить.

В.Емельянов

— Мы просто об этом в следующий раз поговорим. У нас сегодня в гостях была сценарист, режиссер – Виктория Вознесенская. Мы сегодня говорили о крымских святых и о фильме, который сейчас Виктория…к которому закончила, а в общем-то, и не закончила еще, продолжает писать сценарий. Вот-вот сейчас начнется производство этого фильма. Мы можем какое-то приблизительное название этого фильма сказать? Не можем. Нельзя, потому что продюсеры – это вам не тут.

В.Вознесенская

— Опять же, не на радио «Вера» говорить о суеверии, но все-таки профессия такая.

В.Емельянов

— А сценарий падал у Вас хоть раз в жизни из рук?

В.Вознесенская

— Компьютеры падали.

В.Емельянов

— Садились?

В.Вознесенская

— Садилась!

В.Емельянов

— Итак, Виктория Вознесенская – сценарист и режиссер сегодня была с нами в программе «Светлый вечер» и с вами, разумеется. Я – Владимир Емельянов, напротив меня Алла Митрофанова. Мы прощаемся с вами, до новых встреч!

В.Вознесенская

— До свидания!

А.Митрофанова

— До свидания!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем