Иоанн III... тщательно соблюдал … по отношению к Новгороду … мир, заключенный его отцом.
В вольном городе, как всегда раздираемом раздорами различных партий, к этому времени... образовалась сильная партия, решившая поддаться Казимиру... Во главе ее стояла вдова умершего посадника Марфа Борецкая...
Явно враждебное к Москве настроение не замедлило сказаться: скоро в Новгороде начались оскорбления великокняжеских людей и нападения на Московские владения. Иоанн III... кротко послал им сказать: «Люди Новгородские, исправьтесь, помните, что Новгород — отчина великого князя; Не творите лиха, живите по старине!»
На это Новгородцы оскорбили великокняжеских послов на вече и послали ему такое дерзкое слово в ответ: «Новгород не отчина великого князя. Новгород сам себе Господин».
…
Московские бояре заметили великому князю, что Новгород оскорбляет его достоинство. Но он хладнокровно отвечал им: «Волны бьют о камни и ничего камням не сделают, а сами рассыпаются пеною, как бы в посмеяние. Так будет и с этими людьми Новгородскими».
...В 1670 году, умер глубокочтимый Иоанном Новгородский владыка Святой Иона, … на его место был выбран Феофил, человек слабой воли и без связей в Москве, а к Новгородцам прибыл из Киева на княжение, по их приглашению, Михаил Олелькович, внук Ольгерда, — человек Православный, но подручник и сторонник Казимира. В это же время, партия Марфы Борецкой стала настойчиво требовать заключения договора с Литвою о переходе Новгорода под ее власть. В городе по этому поводу начались оживленные сходки.
Узнав о переговорах с Казимиром, Иоанн Васильевич опять послал кроткое увещание Новгороду. Московские послы были отправлены назад с бесчестием. Иоанн и после этого не разгневался, и еще раз послал в Новгород своего посла Феодора Топоркова ... Но ничего не помогло. Многочисленное посольство из знатных Новгородцев отправилось в Литву и заключило с Казимиром договор о переходе Новгорода под его руку, причем он обещал сохранить его вольности и не трогать Православия…
Этот договор … был … смертным приговором Новгороду. Узнав про него, великий князь Московский решил, наконец, обнажить свой меч на изменников Русской Земли.
На радио «Вера» вы слушаете книгу Александра Дмитриевича НечволОдова «Сказания о Русской земле».
В мае 1471 года Иоанн созвал на думу братьев своих, митрополита, архиепископов, бояр и воевод и, объявив, что решил идти на Новгород — за его измену, предложил вопрос, выступать ли немедленно или ждать зимы, пока замерзнут болота и реки Новгородской Земли. Решили выступить немедленно. Сам великий князь шел с главной ратью на Новгород, а воевода Образцов — должен был идти завоевывать Двинскую область. В Москве был оставлен сын великого князя Иван Молодой. В Псков же и Тверь было послано предложение присоединить свои войска к великокняжеским.
Поход этот пользовался общим сочувствием.
Скоро великокняжеские войска вступили с разных сторон на Новгородскую Землю и стали страшно ее опустошать; к ним не замедлили присоединиться полки Псковские и Тверские, а Новгородцы, между тем, остались без князя и без помощи; Михаил Олелькович — поспешил от них уехать в Киев, ограбив по дороге Старую Руссу: король же Казимир не трогался с места и не послал им ни одного человека; тогда Новгородцы обратились за поддержкой к Ливонским Немцам… В это время головные Московские полки, под начальством князя Даниила Холмского, сожгли Руссу и побили две передовые Новгородские рати…
Новгородские приверженцы Литвы стали наспех собирать собственное войско; они силою выгнали в поход плотников, гончаров и других ремесленников, которые от роду и на лошадь не садились. Кто не хотел идти, тех грабили, били и бросали в Волхов. Таким образом набралось до 40.000 человек; войско это было вверено посаднику Димитрию Борецкому — сыну старухи Марфы. Оно двинулось по левому берегу Шелони, рассчитывая нанести отдельное поражение Псковичам, шедшим с Запада. Но великий князь предвидел это движение Новгородцев и своевременно направил князя Даниила Холмского по правому берегу реки на соединение со Псковичами.
Завидя новгородские полки, шедшие по левому берегу … Московские воеводы, несмотря на то, что у них было всего лишь немного больше четырех тысяч человек, решили вступить в бой… Новгородцы потерпели страшное поражение: 12,000 человек пало на месте, а 17,000 было взято в плен, в том числе и Димитрий Борецкий с двумя воеводами. Вместе с тем, в обозе была найдена и изменническая договорная грамота с Казимиром.
Великий князь получил известие о Шелонской победе в Яжелбицах, в 120 верстах от Новгорода, откуда он перешел к Руссе, уверенный, что сюда не замедлят явиться Новгородские послы с просьбой о мире. Но к своему удивлению он узнал, что Новгород волнуется по-прежнему, и что Литовская сторона, несмотря на все неудачи, держит верх. Тогда Иоанн, возмущенный без сомнения договорной грамотой с Казимиром, приказал казнить Димитиря Борецкого с тремя знатными пленниками. «Вы за короля задаваться хотели» — сказал он им.
Скоро Новгородцы увидели, что дальше сопротивляться им будет немыслимо; власть в городе перешла к Московским сторонникам и владыка Феофил был послан с челобитьем. Иоанн милостиво даровал мир по всей старине, взяв лишь за проступку 15.500 рублей деньгами, причем в своем договоре жители вольного города обязывались ни под каким видом не отдаваться Литве...
Одновременно с поражением на Шелони, Новгородцы были наголову разбиты и в Двинской Земле Московским воеводой Образцовым, хотя он имел только 4.000 человек против 12.000. Однако, несмотря на эту победу, Иоанн и здесь заключил мир по старине: отдал Новгороду его Заволоцкие владения, потребовав лишь возвращения всех прежних захватов, сделанных там в Московских владениях, преимущественно во время Шемякиной смуты.
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (19.03.2024)
Курская Коренная икона Божией Матери. Крымская эвакуация 1920 года
С первых дней революции 1917 года стало ясно, что большевики намерены уничтожить православную веру. По всей России началось разорение храмов и монастырей, полилась мученическая кровь. Для борьбы с большевиками русские офицеры объединились в Белую гвардию. Но противостояние оказалось неравным. Белогвардейцы постепенно отступали за пределы России, а вместе с ними покидали родину тысячи соотечественников.
В изгнании оказались не только люди, но и христианские святыни. В октябре 1919 года Курский епископ Феофан (Гаврилов), уезжая из родной епархии от большевистского террора, спас от поругания древнюю Курскую Коренную икону Божией Матери. Весной 1920 года святыня была доставлена сначала в Грецию, затем в Сербию.
Но через полгода реликвия вновь вернулась на родину. А именно — в Крым, который оставался последней частичкой свободной русской земли. Возглавлявший сопротивление большевикам генерал Пётр Врангель обратился с прошением к епископу Феофану доставить Курскую Коренную икону на полуостров. Военачальник надеялся, что встреча с чудотворным образом воодушевит солдат и офицеров на оборону. И Курский святитель откликнулся на просьбу. Древняя икона прибыла в Севастополь 14 сентября 1920 года. Встречать её вышел практически весь город. Людей охватила необычайная радость, словно сама Богородица посетила многострадальную русскую землю.
Полтора месяца Белая гвардия держала оборону, но в итоге всё же сдала свои позиции. Началась Крымская эвакуация — очередной исход русских людей с Родины. Из портов полуострова вышло сто двадцать шесть судов, вместивших в себя сто сорок шесть тысяч человек. Среди них были и архиереи, создавшие впоследствии Синод Русской Православной Церкви Заграницей. Эвакуация проходила спокойно и организованно. Несмотря на возрастающую с каждым часом опасность прихода большевиков, беженцы не впадали в панику. Эмигрантов укрепляла мысль, что Божия Матерь сопутствует им своей чудотворной иконой.
Святыня покидала Родину на корабле «Генерал Алексеев», который держал курс на Константинополь. Стоя на палубе этого судна, епископ Феофан вознёс над головой Курский Коренной образ и благословил им русскую землю.
Все выпуски программы Небесная Заступница
Митрополит Исидор (Никольский)
В тысяча восемьсот двадцать девятом году настоятелем Петропавловского монастыря во Мценске Орловской губернии назначили молодого архимандрита Исидора. Новый настоятель устроил в монастыре ежедневные трапезы для бедных, организовал сбор тёплых вещей для раздачи нищим, открыл сиротский приют. Люди звали его родным отцом и с плачем провожали, когда через четыре года архимандрит Исидор по приглашению самого митрополита Филарета Дроздова, уезжал в Москву: помогать святителю Филарету в его трудах по переводу Библии с церковнославянского на русский язык.
Будущий митрополит Исидор (Никольский) родился в семье бедного диакона и с первых же дней жизни узнал, что такое нужда. Ему исполнился всего один год, когда он остался сиротой. Дядя выучил мальчика грамоте; знакомые помогли поступить в Тульское духовное училище. Благодаря доброте окружающих его людей, Яков — так звали будущего митрополита до принятия монашеского пострига — скоро встал на ноги, и дальше двигался уже самостоятельно: семинария, столичная духовная Академия, монашество.
В тысяча восемьсот шестидесятом году Исидора, возведённого к тому времени в сан митрополита, назначили архиереем Санкт-Петербургской, Новгородской и Финляндской епархии. Здесь при Александро-Невской Лавре митрополит основал целую сеть благотворительных учреждений. В тысяча восемьсот шестьдесят втором году он учредил Епархиальный дом призрения для бедных духовного звания. Здесь безвозмездно проживали вдовы священнослужителей и дети, оставшиеся без родительского попечения. Для них при Доме призрения было открыто училище. Впоследствии в народе это учреждение получило название по имени своего основателя: Исидоровский дом убогих.
В тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году в новгородском Деревяницком женском монастыре митрополит Исидор Никольский основал епархиальное училище для девиц духовного звания. В постройку трёхэтажного корпуса владыка вложил собственные средства. Училище на бесплатной основе принимало девушек из малообеспеченных семей. Подобное женское училище митрополит Исидор устроил и в Петербурге. В тысяча восемьсот восемьдесят девятом году владыка построил при училище домовую церковь, которую освятил во имя преподобного Исидора Пелусиотского.
В июле тысяча восемьсот девяносто первого года в один из Петербургских храмов пришла группа столичных литераторов с просьбой отслужить панихиду по поэту Михаилу Юрьевичу Лермонтову — в эти дни исполнялось пятьдесят лет с момента его гибели. Настоятель храма был озадачен: Лермонтов погиб на дуэли, что по церковным правилам приравнивалось к самоубийству. А по самоубийцам панихид не служат, — рассудил священник и в поминовении отказал, направив литераторов за разрешением вопроса к архиерею.
Митрополит Исидор принял и внимательно выслушал литераторов. Некоторое время владыка раздумывал, а потом ответил: «Бог рассудит! Я же дозволяю служить панихиду по умершему — ради живых, по вере их и любви!»
Поступать с людьми по любви митрополит Исидор старался на протяжении всей своей жизни. До самой кончины в тысяча восемьсот девяносто втором году он в Александро-Невской лавре принимал просителей и всем с любовью и добром обязательно помогал. Давал погорельцам деньги на строительство новых домов; определял сирот в приюты, бедным вдовам подыскивал достойную работу. Усердно трудился он и на посту главного попечителя Императорского человеколюбивого общества и за свою благотворительную деятельность был удостоен личной высочайшей благодарности от императора Александра Второго и многих государственных и церковных наград.
Все выпуски программы Имена милосердия