Новгород занимал особое положение во всей Русской Земле. Новгородцы были первые, которые решили объединиться под властью призванных князей. Стол их считался древнейшим - на нем еще сидел Рюрик. Когда же великие князья перенесли свое пребывание в Киев, то, по установившемуся обычаю, посылали в Новгород старших своих сыновей. При первых наших князьях, Новгородцы были необыкновенно им преданы. Они готовы были принести во имя их всякие жертвы и очень не любили и обижались, когда князья уходил от них.
Но затем под влиянием возрастающих усобиц в княжеской среде, обаяние и значение княжеского имени стало быстро падать на Руси. Жители Киева начинают открыто, а порой и бурно, выражать свое недовольство на князей и приобретают большое значение при занятии ими старшего стола. Та же самая перемена произошла и в Новгороде. Продолжавшиеся усобицы усиливали своевольный дух новгородцев.
Благодаря выгодному своему положению на великом водном пути из Варяг в Греки, Новгород вел обширнейшую торговлю и раньше других Русских городов достиг цветущего состояния. Особенно помогли быстрому росту Новгородского богатства удачные походы его князей — на Запад, Север и Восток. Жившие здесь Финские племена покорялись и облагались большой данью. Они платили ее, главным образом, дорогими мехами, очень ценившимися в Западной Европе, с которой Новгород вел торговлю при посредстве Немецких городов, образовавших большой торговый союз под именем «Ганза». В этот Ганзейский союз входил и Новгород, и в двенадцатом веке в нем проживало уже много Немцев.
Скопление богатства в Новгороде создало в нем значительное количество очень состоятельных людей, которые, стали, разумеется, искать себе и большей власти в своей Земле.
Права всех граждан Новгорода при решении общественных дел, а также в отношении друг к другу, считались совершенно равными. Но это так только считалось. В действительности же, все Новгородское население делилось, в зависимости от состояния, на лучших, то есть более богатых, и на меньших людей, к которым принадлежал бедный, а потому менее влиятельный слой населения.
Было у Новгородцев деление и на сословия. Высшее — составляли бояре — крупные земельные собственники и владетели больших денежных богатств. Они не принимали прямого участия в Новгородской торговле, но обыкновенно ссужали своими деньгами нуждающихся купцов и, таким образом, на самом деле стояли во главе торговых оборотов. За боярами шли, так называемые, житьи люди. Это были граждане, жившие доходами или от своих поместий, или от состояния в деньгах. При этом они были не столь имениты и богаты, как бояре, но также не занимались сами торговлей, как это делало третье сословие — купцы.
Новгородские купцы делились на сотни и основывали купеческие общества, куда принимали внесших 50 гривен серебра, причем каждый член такого общества пользовался поддержкой остальных в своих торговых оборотах.
Низшее сословие Новгородцев носило название черных людей; сюда входили ремесленники, рабочие, мелкие землевладельцы, или земцы, и смерды — сельское население и бездомные батраки.
Для решения важных общественных дел Новгородцы собирались на народное собрание, или вече. При этом вече в Новгороде, особенно с умалением значения княжеской власти и ростом богатства жителей, стало приобретать все большую и большую силу. А сидевшие в Новгороде князья вынуждены были все более и более считаться с ним.
Новгород делился рекою Волховым на две части: Торговую, на восточном берегу, и Софийскую, на западном. Главной частью города было огороженное место, или «Кремль», называвшееся также «Детинцем», на Софийской стороне. Этот Кремль был обнесен стенами с башнями и воротами. В нем жил князь с дружиною и Новгородский владыка (архиепископ). Тут же находился и знаменитый Софийский собор. Вокруг Кремля шел посад, который делился на три части, или конца. Здесь было еще две стены с башнями и воротами. По восточному берегу Волхова, на Торговой стороне помещались рынки и лавки, а также иностранные торговые дворы: Немецкий и другие.
Кругом Новгорода лежали громадные пространства земель, ему принадлежавших, и называвшихся «Землями Святой Софии».
С Земель населенных различными финскими племенами, Новгородцы собирали богатую дань, преимущественно драгоценными мехами. При этом для утверждения своего влияния они рубили в некоторых местах городки и так, мало-помалу, распространили свою власть как на дальний северо-восток, так и на крайний север, на Поморье — побережье Студеного моря.
Вече созывал князь, или посадник, посылая по улицам скликать людей Каждый конец и каждая улица составляли отдельные общины со своими старостами - в таком прядке сбирались они и на вече. Когда все сходились, то звон вечевого колокола возвещал открытие веча. Водворялась тишина. Посадник или вечевой дьяк громогласно объявлял собравшимся те вопросы, которые подлежало решить. Вопросы эти предварительно обсуждались и вырабатывались в особом правительственном Совете Свое согласие или несогласие на вече Новгородцы выражали криками.
Когда дело было решено, то писалась грамота с решением, в которой, обыкновенно, Новгород величался «Господин Великий Новгород».
На беду не всегда вече бывало правильным. Случалось, что народ, недовольный распоряжением властей, собирался на сходку, не соблюдая никаких правил. Случалось, что и сами бояре, враждуя между собой, возбуждали народ к волнению, подкупая Новгородскую чернь. Тогда являлись на вече подкупленные крикуны-вечники. Тут уже невозможно было получить беспристрастного решения.
Святитель Герасим (Добросердов) и его семья
Иван Прокопьевич Попов состоял в притче Сретенской церкви села Бельск, что в Иркутской губернии. Вот уже несколько лет он был вдовцом. После смерти жены на руках у него осталось двое маленьких детей. Родня уговаривала Ивана Прокопьевича на новый брак — детям нужна материнская забота, а хозяйству — женский глаз. Мужчина поначалу отмахивался от этих увещеваний. Но со временем полюбил односельчанку Марию Ивановну. Девушка была из семьи зажиточного крестьянина. Отец невесты счёл такую партию неподходящей для молодой дочери: вдовец, с детьми, да ещё и небогат. И решительно отказал жениху. А ночью увидел необыкновенный сон. Величественный голос повелел ему не сопротивляться Божьей воле и выдать Марию замуж: «От этого брака родится ребёнок, который прославит Господа и станет святым». Наутро потрясённый отец позвал дочь и благословил её на семейную жизнь.
Иван Прокопьевич и Мария Ивановна поженились. 26 октября 1809 года у них родился сын. В крещении мальчика нарекли Георгием. Пройдёт время, и пророчество, открытое во сне его деду, исполнится. Он станет монахом, будет возведён в сан епископа, отличится миссионерскими и пастырскими трудами и будет прославлен Церковью в чине святителя. С самого юного возраста Георгий по утрам и вечерам молился вместе с матерью. Отец брал мальчика с собой в храм, где он, рано научившись грамоте, помогал ему во время чтения молитв на службе. Каждое воскресенье после Литургии Георгий вместе с матушкой посещал богадельню — дом для нищих при храме. Специально к этому случаю Мария Ивановна пекла хлеб, который вместе с сыном раздавала обитателям богадельни. Спустя годы святитель вспоминал, что первые уроки благочестия, любви к Богу и милосердия к ближним он получил от своих родителей.
В 1818 году Георгий поступил в иркутское духовное училище, а затем — в семинарию. Там доброго, всегда готового прийти на помощь студента прозвали Добросердовым. Прозвище закрепилось за Георгием настолько, что вскоре стало его новой фамилией. На последнем курсе Иркутской духовной семинарии Георгия направили в Бурятию. Там в течение года он проповедовал Евангелие среди буддистов и язычников. Воодушевлённый миссионерским служением, домой он возвращался с намерением посвятить себя Богу и просить у родителей благословения на монашество. Однако вскоре после его приезда заболела мать, и Георгий, не желая её волновать, решил отложить разговор. Через некоторое время Мария Ивановна скончалась. Смерть любимой матушки надолго выбила молодого человека из колеи. «Прощай, мать нежнейшая, любившая меня пламеннее всех чад своих», — писал будущий святитель в своём дневнике.
А вскоре произошло то, чего сам Георгий никак не ожидал. Он познакомился с Натальей Михайловной Шестуновой. Кроткая, добрая девушка вызвала в нём глубокие чувства. В январе 1836 года молодые люди обвенчались, а следом за женитьбой Георгий был рукоположен в священный сан. Семейный союз был счастливым. Георгий называл жену своим нежным добрым другом. Но продлиться этому браку было суждено всего 4 года. Наталья Михайловна скончалась от чахотки. Перед смертью жены Георгий стоял около кровати любимой супруги и сам, со слезами, читал отходную — молитвы, которые совершаются над умирающим человеком.
Через некоторое время после кончины Натальи Михайловны, Георгий пришёл к отцу и попросил у него благословения на монашество. Иван Прокопьевич молча перекрестил сына. Святитель в своём дневнике вспоминал трогательную сцену прощания с отцом: «Пять-шесть раз он обнимал меня, пять-шесть раз отходил и опять подходил ко мне со слезами». Георгий отправился в Санкт-Петербург. Там он поступил в Духовную академию и в марте 1845 года, на последнем курсе, принял постриг с именем Герасим. На протяжении всей своей жизни святитель Герасим (Добросердов) вёл дневники, в которых немало добрых, полных любви и благодарности, слов посвятил своим родным.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Поработаю промоутером»
С утра пораньше жена попросила меня сходить на рынок за продуктами. Выглядываю в окно — на улице мрачновато, того и гляди пойдёт дождь. Надеваю куртку с капюшоном. По дороге вижу, как девушка-промоутер раздаёт флаеры — это такие рекламные листовки. Поблизости открылся новый магазинчик, и девушка пытается привлечь в него покупателей. На вид ей лет 18-19, скорее всего, студентка и решила подработать.
Листовку я сунул себе в карман и вошёл в здание рынка. Пока совершал покупки, на улице хлынул дождь. Девушка всё ещё стояла на том же месте и пыталась вручить рекламки прохожим. Зонта у неё не было. «Бедненькая, — подумал я, — вся ведь промокнет. И листовки надо раздать. Иначе не заплатят».
Закидываю рюкзак на плечо, подхожу к ней, и говорю: «Давайте я Вам помогу». Она застенчиво улыбается и соглашается. Дело у нас движется быстро, вскоре мы раздали все буклеты. Девушка благодарит меня, а я в свою очередь говорю спасибо ей. «Вы знаете, всегда хотел поработать промоутером. И наконец моя мечта осуществилась», — шучу я. Она смеётся в ответ. Мы оба промокли, но при этом радостные — девушка от того, что у неё появился помощник, а я — потому что помог ей.
Все выпуски программы Утро в прозе
24 апреля. О Христе как дарителе победы
В 21-й главе Книги притчей Соломоновых есть слова: «Коня приготовляют на день битвы, но победа — от Господа».
О Христе как дарителе победы, — протоиерей Константин Харитонов.