"Семья и святость". Светлый вечер с игуменом Киприаном (Ященко) (08.12.2016) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

"Семья и святость". Светлый вечер с игуменом Киприаном (Ященко) (08.12.2016)

* Поделиться

игум. Киприан Ященко1У нас в студии был директор Центра дополнительного образования Московской Духовной Академии, кандидат педагогических наук игумен Киприан (Ященко).

Разговор шел о святости в современном мире, о святом Паисие Святогорце, а также о том, что старец Паисий говорил о семье, и как построить крепкую семью.

 


В. Емельянов

— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». Я — Владимир Емельянов.

А. Митрофанова

— Алла Митрофанова, добрый светлый вечер. Сегодня мы решили поговорить на тему, которая для тех, наверное, кто со Священным Писанием более-менее знаком, уже сама по себе актуальна. Для тех, кто незнаком, может быть, она прозвучит несколько парадоксально. Дело в том, что христиане, по идее, призваны к тому, чтобы стать святыми. Причем, это считается в христианстве не каким-то таким исключением из правил — святость, а это считается нормой. То есть христиане изначально призваны к тому, чтобы уподобиться Христу, стать святыми. При этом, если посмотрим на нашу жизнь, то, я думаю, здесь комментарии излишни — от святости все мы очень сильно далеки. Но даже среди наших современников есть люди, с которыми мы, как принято говорить, в одном рукопожатии друг от друга стоим, при этом они прославлены в лике святых. Один из таких людей — это старец Паисий Святогорец, очень известный в России афонский монах...

В. Емельянов

— И любимый.

А. Митрофанова

— И любимый, действительно, тоже, потому что много его трудов уже издано, много его бесед, проповедей издано. И это, конечно, феноменальный человек, который умел говорить о высоком очень простыми словами и людям в самых тяжелых ситуациях давать ответы на их вопросы, которые как-то им высветляли жизнь. Это какой-то удивительный дар. Очевидно, что он был в таком, как говорят, богообщении. То есть у него, простите, связь с Богом «без роуминга» такая была, очевидная. Это был человек, который говорил не столько от себя, сколько, действительно, понимал какие-то важные вещи про нашу жизнь — понимал их в свете Христовой Истины. И умел это транслировать нам, простым смертным, понятным, опять же, нам, простым смертным, языком. И он, в том числе, очень много говорил и рассуждал о семье. И поэтому мы попробуем сегодня об этом феномене святости поговорить и о семье как о месте, где эта святость может воспитываться. Если это действительно возможно.

В. Емельянов

— И для беседы на эти темы, которые сейчас обозначила Алла так подробно и так емко, мы пригласили игумена Киприана Ященко, директора Центра дополнительного образования Московской Духовной Академии, доцента. Добрый вечер, здравствуйте!

К. Ященко

— Добрый вечер!

В. Емельянов

— Мы знаем, что Вы занимаетесь фигурой Паисия Святогорца, даже снимаете фильм о нем, и уже не первый фильм был снят. Ну, может быть, мы тогда, коли Алла начала с Паисия Святогорца, немного нашим слушателям расскажем, кто незнаком с его трудами? Кстати, очень хорошее издание — я не помню, сколько точно... У меня есть шесть этих томов Паисия Святогорца. Да, прекрасная книга. Мне, кстати, первые пять томов подарил мой друг. Когда я принял крещение, он мне сказал: вот тебе мой подарок на Крещение — и подарил мне вот эту книгу. Он говорит... Я говорю: «Боже мой, такой подарок роскошный!» Он говорит: «Ты знаешь, по большому счету, в принципе, кроме Святого Писания и вот этих пяти томов ничего читать не надо — там все есть, в этих пяти книгах».

А. Митрофанова

— (Смеется.) Интересный подход!

В. Емельянов

— Ну, да, в общем.

К. Ященко

— Интересно задать вопрос нашим радиослушателям: а кто из Вас прочитал книги Паисия Святогорца? Такие беленькие книги, которые называются «Слава»?

В. Емельянов

— «Слава»?

К. Ященко

— Поднимите руки.

А. Митрофанова

— Ну, из наших слушателей я не знаю, кто сейчас руки поднял. Мы не можем посмотреть и всех описать, но надеюсь, что есть, есть, конечно.

В. Емельянов

— Ну, надеемся, что есть эти (нрзб.). Тем более, эти книги доступны, они в продаже и стоят не очень дорого по отдельности.

А. Митрофанова

— Слушатели у нас разные, отец Киприан. Среди наших слушателей есть люди, которые, может быть, не только Паисия Святогорца, но не читали и Священного Писания. Потому что для кого-то, например, сегодня пока еще не очевидно то, что это нужно прочитать. И это тоже возможно. Это тоже, ну, как сказать, правда нашей жизни. Мы все очень разные. Поэтому и хотелось бы поговорить о феномене этого человека, о феномене его святости. При том, что он наш современник...

В. Емельянов

— Причислен к лику святых.

А. Митрофанова

— Причислен к лику святых. Он наш современник, он человек, который жил с нами в одном и том же мире в одно и то же время, в одних и тех же условиях, когда уже были мобильные телефоны, Интернет, все остальное. И когда уже, например, если мы сегодня о семье еще будем говорить, с детьми, с родителями детей и у детей с родителями были ровно все те проблемы, которые мы здесь, в студии очень часто обсуждаем. И он все это как-то, знаете, очень так с любовью всегда отвечал на вопросы родителей о детях. И как это все возможно? Откуда он, живя на Афоне, столько всего знал? И почему он таким был, а у нас такими быть не получается?

К. Ященко

— Даже нужно, действительно, продолжить эти парадоксы. Ведь у него было всего два класса образования. И никаких ни семинарий, ни академий он не заканчивал. И поразительно, что я был свидетелем того, что к нему приезжали профессора — сейчас Вы даже сказали, академики — из Финского университета, из Фессалоникийского, крупнейшие богословы, которые брали у него благословение, как писать статью, как писать книгу, как раскрыть такое понятие, как разрешить такую богословскую проблему. Он действительно даже в научном, богословском мире был большим авторитетом. Это действительно парадокс в том, что он был авторитетом даже для политических деятелей, даже для правителей, даже для людей, которые были другой веры или вообще были неверующие. Приезжали — действительно, от него никто не уходил равнодушным. Все уходили с каким-то удивительным вдохновением. Просто прыгали, бежали — было большое состояние радости просто только лишь от одного общения с Паисием. И, конечно, ну как он таким стал — что он так, с детства? Да, с детства. Ну, действительно, когда он родился, у него было благословение Арсения, который крестил всю их семью. Он причислен к лику святых — преподобный Арсений Каппадокийский. И он при его крещении увидел такое явление — что особый свет. И он сказал, что «это будет мой восприемник». И назвал его в честь себя — Арсений. Хотя все родственники просто возмутились, как он мог называть его Арсением, когда они хотели, чтобы ему имя было Христос.

А. Митрофанова

— А, вот так? Ни много ни мало?

К. Ященко

— Да. И он, тем не менее, сказал, что «нет, это будет мой восприемник, это будет великий монах». И действительно, когда мы работали над фильмом, мы очень часто на Афоне слышали такую фразу от таких старцев, подвижников, людей аскетических, которые говорили, что такой, как Паисий, бывает раз в тысячу лет или раз в 700 лет. Порфирий (нрзб.) заявлял, что такой монах, как Паисий, на Афоне появляется раз в 400 лет. То есть это действительно какое-то очень уникальное явление. Вот такой митрополит — Иерофей (Влахос), он проделал целое исследование и доказал, что Паисий Святогорец по своему духу, по своей силе и по своему значению для Вселенской церкви равен Серафиму Саровскому. Мы, может быть, до конца это сейчас не ощущаем и не понимаем, но, наверное, время все расставит на свои места, и, конечно, удивительны факты того, что в день его памяти, 12 июля, когда он скончался, к его могилке приезжают не десятки, а сотни тысяч.

А. Митрофанова

— Сотни тысяч!

К. Ященко

— Да. Это же... Причем, никакого оргкомитета, никаких трапез. Просто ночная литургия. Вот люди приезжают — выразить свою благодарность. Вот мне приходилось быть там, и мы же делали съемки. Я всех спрашивал: «А что, зачем Вы сюда приехали?» Они говорят: «Ну как же, мы хотели поблагодарит того, кто развернул нашу жизнь на 180 градусов». И очень много историй мы записали. Часть из этих историй у нас действительно представлена в фильме «Паисий Святогорец», который можно свободно получить в YouTube, хорошего качества, они все есть. Это шесть серий, которые отражают жития — от его самого рождения до его земной кончины.

И, конечно, Паисий даже среди многих святых, и современных, и древних, удивляет такими особыми дарами особой любви к людям. Он очень всегда скорбел, когда люди находились в каком-то несчастье. Он говорил, что «я за человека, который находится в такой скорби, в болезни, готов даже умереть». Вот такой пример, что когда приходили к нему посетители, он все оставлял — молитвенное правило, и свои послушания, и даже работу. Вот мне келейники жаловались, что он ремонтировал в своей келье фундамент — только замесит бетон... Причем, он все делал сам.

А. Митрофанова

— То есть он никому не позволял ему помогать?

К. Ященко

— Не позволял. То, что для него, он делал сам. И только замесит цемент с песком, приходит посетитель — и он начинает все бросать, начинает с ним разговаривать. А потом начинает отдалбливать застывший раствор. И когда они говорят: «Да, батюшка, ладно, пусть они подождут, эти посетители, ты залей», он говорит: «Да пропади пропадом этот цемент! Человеку намного важнее». Вот в таких фактах действительно отражалась суть Паисия.

В. Емельянов

— Вам не удалось в жизни с ним пообщаться?

К. Ященко

— Вот как-то получилось, что я был, был в келье, у нас как-то... разминулись мы, не виделись, личного общения не было. Хотя приходилось быть и общаться с его чадами, его духовниками. И, тем не менее, многие люди, которые ему очень благодарны, благодарны ему благодаря тому, что познакомились через книги, через фильмы. Да, вот мы, кстати, сделали фильм, который снят по житию Паисия Святогорца, отражает все основные события его жизни. И ощутили такой неожиданный феномен, что люди, которые смотрят фильм, даже вот греки говорят: «У нас такое уже впечатление, как будто мы пришли к нему в келью, когда он живой. Такое же чувство благодарное испытываем, такую же помощь.

А. Митрофанова

— Отец Киприан, а Вы говорите, что много историй Вам приходилось слышать о том, как старец Паисий помогал людям и их жизнь разворачивалась на сто восемьдесят градусов. А какая история Вам запомнилась больше всего? Что Вас поразило?

К. Ященко

— Ну, историй действительно очень много. Но вот одна из историй — в последний год, когда мы были, и рядом с могилкой я сидел, и ко мне подошел очень такого высокого роста человек, крепкий, и вдруг обратился ко мне с таким неожиданным вопросом, предложением: «Батюшка, благослови меня сделать подарок для Паисия, поскольку он изменил всю мою жизнь. Я был моряком, был капитаном корабля, судна. И когда я с ним встретился, у меня все изменилось. Изменилась, сразу укрепилась семья, дети, супруга, работа нашлась. И я вдруг зажил совсем другой жизнью — какой-то очень легкой. И до сих пор так живу. Я вот в знак благодарности хотел бы что-то сделать, какой-то подарок принести Паисию. И вот обращается ко мне: «Батюшка, благослови, какой подарок мне сделать для Паисия?» Ну, сложно сюда такие советы давать. Но я поинтересовался, говорю: «А что Вы можете, что Вы делаете, чем занимаетесь?» Он говорит: «Я занимаюсь строительством. Я построил много зданий и уже построил два храма». А у меня буквально накануне, буквально на прошлый день был день рождения, я его справлял на Афоне, в келье у одного из афонских старцев — отца Анастасия. Он мне устроил такой подарок. Мы с ним послужили литургию: я на русском, он пел на греческом. Ну, и вдвоем уединились так аскетично. Послужили. Обычно после литургии, за чашечкой кофе идет уже такая откровенная какая-то беседа. И вот он мне рассказывает. «Отец Киприан, — говорит, — мне здесь, на материке, близ Афона, в местечке Рисо(?), подарили землю. И я хочу там построить храм в честь Паисия Святогорца». Я говорю: «Ну замечательно». Так он говорит: «Отец Киприан, ты найди, пожалуйста, в России какого-нибудь богатого человека, чтобы он мне построил вот этот храм».

В. Емельянов

— Вот как вообще все сошлось-то!

К. Ященко

— Да. Ну, я тогда помню, я возмутился. Я говорю: «Отец Анастасий, это нечестно. Земля греческая, прихожане у тебя греческие, ты — сам грек, как настоятель. А русские почему-то должны вот... Все греческое, и еще и это, и финансировать. У Вас же в Греции тоже есть богатые люди, достаточное количество». Ну, он по-гречески, ничуть не сумнясь, меня перекрестил. «Отец Киприан, — говорит, — Бог тебя благословит найти греческого богатого человека, который построит мне храм».

А. Митрофанова

— (Смеется.)

К. Ященко

— Ну, я не стал возражать. Говорю: «По вере твоей». Вы знаете, буквально суток не прошло, наверное, после этого разговора — встречается человек, который жаждет подарка для Паисия, и как раз уже храмостроитель. И вот я ему тогда рискнул, сказал: «Ты знаешь, в местечке Гамати(?) есть отец Анастасий. Ты езжай — у него уже есть земля, есть проект храма. Ему нужно как раз... Он хочет построить храм в честь Паисия. И что Вы думаете — только служба закончилась, ночная, только под утро еще не рассвело — он поехал (там недалеко, около 10 километров), разбудил отца Анастасия, и тот никак долго не мог понять, то ли ему это во сне снится, что вот только пожелал перед сном, что будет такой богатый грек, который построит ему храм, то ли это действительно его. И вот он говорит: «Пойдем показывать землю, где надо фундамент заливать». И вот один из таких случаев реально произошедших, буквально в прошлом году.

В. Емельянов

— Игумен Киприан Ященко, директор Центра дополнительного образования Московской Духовной Академии, доцент и наш сегодняшний собеседник. И мы говорим сегодня о святости, о святости в наши дни. И одним из ярких примеров святости в наши дни является знаменитый... Не очень хорошее слово «знаменитый» применительно к Паисию Святогорцу...

К. Ященко

— Известный.

В. Емельянов

— Да, известному Паисию Святогорцу, который причислен к лику святых и в нашей Церкви, и во Вселенской церкви.

К. Ященко

— 13 января 2015 года.

В. Емельянов

— И мы как раз с отцом Киприаном... А отец Киприан — непосредственный идейный вдохновитель фильмов о Паисии Святогорце. Их сколько уже вышло, этих фильмов?

К. Ященко

— Семь фильмов. Семь серий по 54 минуты. И вот еще мы отсняли еще три серии — 8-я, 9-я, 10-я.

В. Емельянов

— Они каким-то образом повторяют содержание книг под названием «Слова»?

К. Ященко

— Нет. Первые шесть серий посвящены книге «Житие Паисия Святогорца» — это такая синенькая книжка (я тоже советую нашим радиослушателям почитать, она очень просто читается), — в котором действительно описывается, как протекала жизнь Паисия. И мы, собственно, фактически, занимались экранизацией этого жития.

В. Емельянов

— Так и называется «Житие Паисия Святогорца»?

К. Ященко

— Да, книга так называется — «Житие Паисия».

А. Митрофанова

— А Вы могли бы рассказать о том, что для Вас, с точки зрения... Ну ведь Вы же занимаетесь кинематографией, Вы — человек в кино, скажем так, искушенный. Вы знаете, что в кино обязательно должна быть драматургия. А когда снимаешь кино про святого, то, мне кажется, здесь есть какой-то момент несостыковки, что ли. Или, может быть, нам так кажется — что святость это некая данность, и это все хорошо, гладко, бесконфликтно и так далее. На что Вы опираетесь, когда снимаете этот фильм? И что для Вас основа драматургии? Вот эти житейские истории, которые Вы записываете, вот эти, как сейчас принято называть, ситуации-кейсы, которые Вы там разбираете, когда люди приходят к старцу Паисию, рассказывают ему о своих жизненных ситуациях, а потом он дает им какие-то советы, и жизнь вот так меняется на сто восемьдесят градусов, или какие-то эпизоды из его жизни, которые можно считать, ну, тоже такими, что ли, поворотными?

К. Ященко

— Да, действительно, Вы правы, что весь мировой кинематограф построен на том, что в фильме должна быть завязка, конфликт, развязка, и чем-то эта история должна закончиться. И действительно, в жизни Паисия таких конфликтных ситуаций, столкновений достаточно много. В третьей серии мы, допустим, близко к житию воспроизвели его конфликт непосредственно с дьяволом. Это такая борьба, здесь она была силами, в которых он, когда жил в отшельничестве на Синае, испытал сполна. Также у него еще с самого детства были конфликты с его сверстниками. Он был очень шустрым мальчиком и дальше всех кидал камни, быстрее всех бегал.

А. Митрофанова

— Такой спортсмен, чемпион.

К. Ященко

— Да. И его... Это не нравилось многим детям, и его обижали за то, что он первый. И когда он пришел к маме и начал жаловаться, говорит: «Мама, ну вот меня обижают, бьют за то, что я самый первый среди них», а мама ему сказала: «Слушай, Арсений, а зачем тебе надо быть первым? Вот здесь у нас двор большой — вот здесь бегай, играй, кидай камни на меткость, и не надо тебе так выделяться». И он действительно послушал маму. То есть это на его резвости никак не отразилось, он развивался как мальчик, но уже в соперничестве со своими сверстниками он не участвовал. И у него был такой очень потрясающий конфликт — один из родственников приехал, и когда он увидел, что ему было буквально 10 лет, и он строго постится, молится довольно много, ходит в храм, он пообещал: «Родители, Вы не переживайте, я сейчас ему мозги промою». И он начал ему говорить: «Ну зачем ты это делаешь? Ты что, думаешь, что Богу так надо? Зачем ты так рискуешь своим здоровьем? И у тебя шея тоненькая. У тебя голова может упасть с этой тоненькой шеи». И он начал ему говорить: «А вообще — есть ли Бог, еще неизвестно». И посеял в нем столько много сомнений... Поскольку он был филологом, профессором, он как-то своим авторитетным видом и аргументами большие сомнения посеял. И мальчик в 10 лет прекратил посты, молитвы, ходить даже в храм перестал. И у него была такая потеря веры, как, в общем-то, у многих бывает. Духовная жизнь — она полосатая, то белая, то черная. Он попал в такую черную полосу. И, тем не менее, он выбрался — выбрался тем, что пришел как-то однажды в пустой храм и начал молиться. Говорит: «Господи!» Так очень дерзновенной молитвой... «Если Ты действительно есть, то покажись. Выйди, чтобы я Тебя увидел!» Он так молился довольно долго, и в отчаянии — ничто не происходило, никаких таких зримых знаков. И он уже собирался уходить, и вдруг открылись Царские Врата и вышел Сам Христос. И благословил его на всю его жизнь. Это потрясло его до глубины души — это явление Господа, и он больше никогда в жизни уже не отпадал от веры. Он был очень укреплен. Более того, он надо сказать, что у него была настолько сильная вера, что к нему — есть много свидетельств — часто являлась Божья Матерь. Вообще, по всем непонятным, недоуменным вопросам он обращался непосредственно к Божьей Матери. И она ему являлась и все разъясняла, как маленькому ребенку, и даже уже во взрослом состоянии. И конечно, такое благодатное состояние даже в молодости у него было проявлено — он пять лет воевал на войне. И по военным событиям сослуживцы его (Пантелис Экзекос, с которым мы лично тоже были знакомы) рассказывали, что в него в упор стреляли несколько раз из нескольких ружей и из пулеметов, и все пули шли мимо и не могли попасть.

А. Митрофанова

— Отец Киприан Вы рассказываете сейчас настолько потрясающие вещи, которые совершенно не вписываются в нашу рациональную картину мира. Для того, чтобы в это поверить или чтобы допустить хотя бы то, что всякое в жизни возможно, нужно, наверное, допустить и какое-то иррациональное измерение в нашей жизни. Но чтобы это допустить, это нужно волевые усилия, что ли, или захотеть. Мы же, люди XXI века, привыкли все контролировать. «Пока не увижу — не поверю!»...

В. Емельянов

— Да, «не пощупаю своими руками».

А. Митрофанова

— В этом смысле мы, наверное... Хотелось бы сказать, что мы в чем-то похожи на апостола Фому, но мы, конечно, до такого уровня не дотягиваем. Но, вместе с тем, Вы понимаете, что те вещи, о которых Вы сейчас говорите, как это может быть услышано со стороны?..

К. Ященко

— Я скажу, какой был секрет, почему пуля не попала в него.

А. Митрофанова

— Расскажите!

К. Ященко

— Когда он уходил на войну, он дал обет Божьей Матери. Он со слезами попросил: «Божья Матерь, если ты мне сохранишь жизнь, то я восстановлю монастырь Стомион, который был близ Коницы, там, где прошло его детство». И действительно, он пообещал, что он восстановит, и ради вот этого восстановления Божья Матерь его этот обет выполнила. Но, как ни странно, он забыл про этот обет. И когда он вернулся с войны, он ушел на Афон, уже принял постриг и там начал так болеть, что начал умирать. И тогда вспомнил — а что же я обещал-то Божьей Матери? Я же обещал монастырь восстановить! И вот он ушел с Афона и пока не восстановил монастырь, не вернулся. Вот действительно, это не только он сам брал обеты — он предлагал и другим дать какой-то обет. Вот, например, известен такой случай, что к нему пришел отец со слезами, что у него, у этого отца, умирает дочка от тяжелой болезни. И он говорит: «Ну ты сделай хоть что-нибудь для своей дочки-то, хоть чем-нибудь пожертвуй, дай какой-то обет». А он говорит: «Ну какой обет?» Он говорит: «Ну, может быть, у тебя какие-нибудь вредные привычки есть?» Он говорит: «Ну вот я курю по пачке в день». Он говорит: «Ну вот брось курить! Брось курить и скажи: «Господи, я ради того, чтобы моя дочка выздоровела, бросаю курить». Он говорит: «Да, и так произойдет?» Он говорит: «Конечно. Ты же перед Богом обещание дал. И Бог тебе на твое обещание тоже... У Него все возможно. И Он исцелит твою дочку». И так действительно произошло. Довольно быстро дочка выздоровела, и он на радостях закурил. (Смеется.) И она опять заболела. И он опять прибегает к Паисию и говорит: «Ну что же делать?» Он говорит: «Ну, ты давай уж, дорогой, если дал обет, то сохраняй его теперь до конца». Вот таких... Лучше бы, конечно, такие обеты давать в присутствии священника, чтобы был какой-то свидетель этого обета, и чтобы он был разумный, не связанный с какой-то опасностью для жизни. Ну, действительно, такие обеты в нашей жизни могут — такой тайный договор с Богом, но при каком-то свидетеле — действительно очень развернуть нашу жизнь. И тогда Вы уже сами сможете своими руками потрогать, что такое сила такого договора с Богом, личного договора с Богом.

А. Митрофанова

— И понять, что это работает.

В. Емельянов

— Нам все как в лаборатории надо — опыты поставить, да? Мы продолжим нашу программу «Светлый вечер» буквально через минуту. Напомним, что наш сегодняшний гость — доцент, директор Центра дополнительного образования Московской Духовной Академии игумен Киприан Ященко. В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.

Мы продолжаем наш «Светлый вечер», наш разговор с директором Центра дополнительного образования Московской духовной Академии доцентом, игуменом Киприаном Ященко. Говорим сегодня о святости, о святых, которые буквально в наше время жили. Напомним, что Паисий Святогорец, про которого сегодня речь и большая часть программы которому сегодня посвящена, ушел от нас не так давно — в 1994 году это было, вот совсем недавно.

А. Митрофанова

— Большинство из нас — его современники, собственно. И есть люди, которые были с ним лично знакомы, и мы через этих людей можем сказать, что мы от него в одном рукопожатии отстоим. И это весьма ощутимо, тем более.

В. Емельянов

— А игумен Киприан еще и снимает фильмы о Паисии Святогорце, коих снято уже на сегодняшний день шесть, если... Я правильно говорю — шесть?

К. Ященко

— Ну, более точно — семь...

В. Емельянов

— Семь. И седьмой фильм участвовал в фестивале «Лучезарный ангел». Мне бы хотелось, чтобы Вы буквально в двух словах рассказали об этом фестивале. Я знаю, что он закончился буквально чуть меньше месяца назад, и знаю, что попечитель этого фестиваля — супруга председателя кабинета министров России Дмитрия Медведева Светлана Медведева. Ну вот буквально несколько слов о «Лучезарном ангеле»...

К. Ященко

— Ну, «Лучезарный ангел» — красивое такое название, да? Необычное. И многие действительно любят этого произносить вслух. И ангел, который лучами своими света действительно освещает. Это не только символ фестиваля — он как, действительно... Такой ангел стоит на сцене. Мы Вас приглашаем на юбилей — в первую неделю ноября обычно проходит, раз в год такой фестиваль.

В. Емельянов

— Уже который год?

К. Ященко

— Уже 13 лет. Причем, по рейтингам разным он входит в пятерку, в десятку фестивалей в нашем Отечестве. Фестиваль имеет такой девиз: «Доброе кино, возвращайся!»

В. Емельянов

— У него одна-единственная площадка, или он традиционно проходит там?

К. Ященко

— Ну, непосредственно сама неделя фестиваля проходит, как правило, в кинотеатре «Октябрь», в главном нашем кинотеатре. А потом свет кинофестиваля «Лучезарный ангел» распространяется по всему миру — и в европейских странах, и в зарубежных, американских странах проводится. И, конечно, по России. Почти каждый месяц в России в каких-то губерниях проходят показы лучших фильмов, которые отмечены жюри. Ну, особенностью фестиваля является что, чем он отличается от всех других, и православных фестивалей тоже? Прежде всего — что на фестивале вот эта линия, что доброе кино (как у Вас вот тоже такая оппозиция — «Доброе радио», да? или «Светлое радио»?)...

А. Митрофанова

— Светлое радио. Это все-таки немножко другое.

К. Ященко

— Ну вот мы именно исходили из того, что мы не церковное кино показываем. Не обязательно там должны быть священники. А фильм должен быть просто добрым. Нравственность, совестливость, добрые герои, добрая коллизия, добрый конфликт, который добро заканчивается. И когда мы первый раз начали делать такой фестиваль, то мы смогли собрать и два-три фильма. А когда мы делали третий фестиваль, мы уже собрали несколько десятков фильмов.

В. Емельянов

— А на последнем сколько?

К. Ященко

— А на последнем уже около 300 фильмов. И такая цифра — 300-400 фильмов — привлекается каждый год со всего мира и нашего производства.

Я помню, что когда мы на Третий фестиваль пригласили патриарха Алексия, который потом стал попечителем нашего фестиваля, и до сих пор патриарх Кирилл также активно участвует в церемонии открытия, закрытия и является духовным попечителем фестиваля, я помню, после приглашения патриарх удивленно на нас посмотрел и сказал: «А что, уже сняли такой фильм, который я смогу досмотреть до конца?»

А. Митрофанова

— Хороший вопрос.

К. Ященко

— Это было в лихие 90-е годы, когда действительно фильмов, которые не стыдно было показать детям, почти не было. И вот как раз миссия фестиваля — собрать такие фильмы, которые можно в семейном кругу, действительно, показать детям любого возраста, и которые обладают еще и художественными достоинствами. Это фильмы и анимационные, и документальные, и короткий метр, и художественные фильмы. И это фильмы, которые мы привлекаем со всех стран мира. Такие отборщики у нас работают — профессиональные отборщики, которые специально ездят по разным кинофестивалям и отбирают.

В. Емельянов

— То есть он международный?

К. Ященко

— Да. А вот вторая особенность — что после того, как отборщики отобрали, они эти фильмы представляют в духовно-экспертный совет. Это не цензура, но, тем не менее, батюшки смотрят духовными очами на эти фильмы. И если в них есть какие-то червоточины, то мы либо как-то договариваемся, что ли, их убрать из этого фильма, из такой фестивальной версии...

А. Митрофанова

— Сложная история у Вас получается!

К. Ященко

— Да. Нет, ну, потом, когда были у нас очень большие, крупные споры с этим батюшкой, отчуждение нет порой единства, надо сказать... Вот «Монах и пес(?)», например...

В. Емельянов

— Прекрасный фильм, на мой взгляд! А на Ваш?

К. Ященко

— Вот у нас Духовно-экспертный совет сделал такое заключение — что фильм обязательно надо посмотреть, но на фестивале не стоит показывать. (Смеется.)

В. Емельянов

— А чего все так немножко отодвигаются от него? Чего там такого опасного? Там же ничего крамольного не высказано.

К. Ященко

— Ну, понимаете, вот...

В. Емельянов

— Даже в Евангелии вещи пострашнее описаны!

К. Ященко

— Ну вот такой можно привести аналог — например, с амвона церкви дважды в год читается «Житие Марии Египетской». Ну вот тяжкая такая блудница. Ну, в смысле, как написано Житие — оно ни у кого не вызывает таких... не побуждает ко греху.

А. Митрофанова

— Ну, Житие — это не художественное произведение. Художественное произведение... Ведь, понимаете, в чем разница между проповедью и произведением искусства? Проповедь — это некое... Ну, то есть разные задачи. В произведении искусства обязательно должен быть какой-то парадокс, конфликт. Если этого нет, тогда про что мы говорим? И в этом смысле, мне кажется, в кино гораздо важнее, талантливо оно или неталантливо, чем православное оно или не православное. Хотя, может быть, я не права.

К. Ященко

— Вот Вы высказываете действительно такой взгляд кинематографиста. А вот святые отцы — они как раз очень внимательно блюли за тем, чтобы... Сам грех... О грехе — мы не говорим, что нельзя говорить. Надо говорить о грехе. И надо его показывать. Но можно это по-разному делать. Вот у святых отцов был, вот у Иоанна Лествичника, такой принцип — прикровенности. Прикровенно. Прикровенность заключается в том, чтобы показ этого греха не вызывал ответной страсти в самом человеке.

В. Емельянов

— А мне кажется, здесь грех высмеивается.

А. Митрофанова

— Давайте мы сейчас из темы кино переключимся все-таки на основную тему нашего разговора.

В. Емельянов

— Я вот неслучайно всех священников, кто к нам приходит, кто видел этот фильм (ну, временно, конечно), потому что сейчас страсти... не то, что страсти, а шум вокруг этого фильма поутихнет... Но поскольку мне это очень интересно и мне понравился этот фильм, я поэтому у священников спрашиваю, как им это кино.

А. Митрофанова

— Мне кажется, что у нас есть много не только полнометражных фильмов, но и сериалов, например, совершенно потрясающих, про которые можно было бы в этом смысле говорить, но это отдельная тема для разговора.

В. Емельянов

— Соглашусь, соглашусь.

А. Митрофанова

— Где действующие лица, например — церковные иерархи. И это, по-моему, потрясающе интересно.

К. Ященко

— Ну, у нас так же вот дилемма — играть святых или не играть.

А. Митрофанова

— Отец Киприан, когда Вы снимаете фильмы о Паисии Святогорце, Вы снимаете фильмы документальные. И у Вас там в центре повествования — святой. А что для Вас принципиально важно показать в этом образе? Ведь Вы все равно говорите... Хоть это и документальный, но это все-таки язык кино, и Вы говорите о человеке как об образе, о некоем художественном образе, в том числе.

К. Ященко

— Безусловно.

А. Митрофанова

— Что ликвидация Вас самое важное в этом человеке, что Вы хотите подчеркнуть, что ли, в нем?

К. Ященко

— Великую любовь к людям. Какая-то действительно внеземная, христианская любовь, такая великая жертва, что, действительно, вот Вы правильно сказали — даже в это трудно поверить. Трудно поверить, что человек так сильно жертвует. Вы посмотрите — ну, я для нас слушателей уже не желаю повторять эти слова, но очень часто, когда к нему приходили люди, положим, тяжело больные раком, он говорил: «Господи, исцели этого человека, дай эту болезнь мне». И, в конечном счете, он допросился — действительно, так и произошло. Он скончался от раковой опухоли. То есть это была его жертва. Он действительно за каждого человека, который страдал, готов был пожертвовать собой. Вот в наш мир, когда действительно одна из главных фраз — «это его проблемы, это не мои проблемы», как бы весь мир разделял, у Паисия этого не было. Проблема другого человека — это его проблема. Это сейчас уже современному человечеству очень трудно понять. И вот в этом действительно такая потрясающая любовь к Богу у него отражалась в каждом человеке.

В. Емельянов

— Напомним, что наш сегодняшний гость — доцент, директор Центра дополнительного образования Московской Духовной Академии игумен Киприан Ященко. В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

— Мы с Вами к сегодняшнему разговору еще одну тему обозначали, анонсировали — поговорить о семье. Потому что у старца Паисия есть очень важные размышления по повоуд того, что такое семья. И то, что Вы говорите о нем, что он каждого человека воспринимал как самого близкого, готов был за него умереть, и что... То есть не было для него такого понятия, как «это твои проблемы, а это мои проблемы, это твоя война, а здесь вот давай попробуем что-то вместе порешать», что он каждого воспринимал как своего, собственно, родного и близкого человека — каждого, кто к нему приходил, — вот это, как мне кажется, подчеркивает момент его отношения ко всем людям как к членам своей собственной семьи, как к своим братьям. Собственно, это то, к чему призывает Христос, к чему призваны и все христиане. Только не у всех у нас такое получается. У него так получалось. А как вообще в принципе он видел, что такое семья? И как люди должны друг к другу относиться? Ведь, если я правильно понимаю, он не только семью как семью имел в виду, но и семью как некую общину совершенно разных людей.

К. Ященко

— Давайте хоть немножко обратимся к самим словам, которые сам Паисий произносил. Паисий говорил, что единственная ценность в мире — это семья. Вот в этом земном мире. И когда будет разрушена семья, то мир погибнет. И он призывал всех — «прояви свою любовь, в первую очередь, к своей семье, в которой ты живешь». «И когда погибнет семья, тогда будут разрушены и духовенство, и монашество, весь мир погибнет». Вот у него было такое, действительно... Он говорил, что мы живем в апокалиптические времена, но, действительно, семья — это такая фабрика по производству святых. Можно... Это любит игумен Ефрем Ватопедский такое выражение — он говорит, что «у меня монастырь — это фабрика по производству святых». Правильно устроенный монастырь — действительно, такое его назначение. Но правильно устроенная семья также может производить, как семья Серафима Саровского, Сергия Радонежского или семья Паисия Святогорца. И, действительно, только... Можно, конечно, более широко сказать, что семья, община такая может быть понимаема нами как семья приходская, где отец — священник, и в которой действительно собрались люди, которые духовно родные между собой, являются родственниками. Бывает даже, эти родственные отношения даже ближе, чем у кровных родственников. Может такая семья быть и в епархии — с каким-то отцом, владыкой, который так нежно заботится о всех чадах. Может быть, семья и относится к поместной Церкви, когда патриарх все окормляет. Ну и, конечно, все мы, христиане, являемся единой семьей по духу, и у нас у всех Отец Небесный — Единый Отец. Поэтому мы очень многосемейные люди. У нас, можно сказать, несколько семей. Если даже я так говорю девушкам, которые очень печалятся, что у них не складывается именно семейная жизнь, продолжение рода, что «Вы не печальтесь — это не грех. В самом конечном счете, нам нужно спасти душу, и Вы находитесь в семье». И действительно, часто бывает — хороший приход, хорошая община может быть действительно такой семьей, в которой человек раскрывается — и духовно, и душевно, и действительно... Но при каких условиях? Когда все-таки... Что такое правильно устроенная семья? Любая семья — я думаю, что она должна быть иерархичной. Всегда должен быть глава семьи, который обладает авторитетом. Ну вот у Паисия — у него была семья из его прихожан, у которых было благословение. Для них было очень важно, они очень доверительно относились к нему. И он любя это благословение давал всем, кто у него просил. И эта иерархия восходит к Богу. Ну, вот я думаю, что еще одним признаком такой правильной семьи может быть уклад. Вот у нас в чем беда, почему так много несчастных семей? Потому что разрушен уклад. Нет вот этой вековой укладной традиции, которая была такой скрепой, которая выстраивала всю жизнь от праздника до праздника, от воскресенья к воскресенью, каждый день, с утра до вечера. И вот эти укладные моменты — они являются... Их потеря влечет за собой...

Ну, и последнее — это, может быть, все-таки исполнение своих обязанностей в почитании своих старших, родителей. Если вот это разрушается — разрушается всякая такая община, всякая семья.

А. Митрофанова

— Отец Киприан, идеальная картина семьи понятна — то, о чем Вы сейчас сказали. Идеальные отношения внутри этой семьи — они тоже понятны и очевидны. А дальше возникает вопрос, как всего этого достичь. Вы сказали о том, что отец должен быть авторитетом. Ну, у нас сейчас ситуация такова, что далеко не всегда мы можем сказать о том, что глава семьи — в широком смысле слова — глава предприятия какого-то... Ведь в каком-то смысле люди, работающие вместе... Мы когда работаем вместе, мы огромное количество времени проводим друг с другом. И тогда получается, что на подчиненных транслируются те отношения, которые есть у начальника по отношению к ним. Если начальник к людям относится по-людски, то между людьми выстраиваются прекрасные, хорошие отношения — чаще всего. Если начинаются какие-то, знаете, пауки в банке, то тогда, в общем-то, тоже все понятно в этой ситуации. Мы далеко не всегда являем собой пример тех людей, которые транслируют вот такое идеальное отношение друг к другу, ну, и так далее — не только в своей семье, но и на работе, в приходе и вообще в разных вот этих социумах, о которых Вы сейчас сказали.

В. Емельянов

— Ну, Алла, ну человек вообще не идеален. А как...

А. Митрофанова

— А в том-то все и дело! И, понимаете, как тогда здесь быть? То есть хорошо говорить об идеальной картинке. Но мы живем в реальном мире, и он не идеален.

В. Емельянов

— Да, и он не идеален.

К. Ященко

— Ну, Вы знаете, даже в Раю идеального мира не было и полной справедливости. Ну вот есть такая замечательная книга, я бы рекомендовал нашим слушателям тоже к ней обратиться. Это Василий Белов, книга называется «Лад». Как ладно жить. И он как раз говорил об укладе семьи. Вот интересный пример приводит Василий Белов из наших традиций — что если в семье оказывался супруг умственно недееспособный — положим, дебилизм был или...

В. Емельянов

— Ну, а как он вообще изначально может оказаться в семье?

К. Ященко

— Ну, так... Ну, или потерял такой дар разума, или, может быть даже...

А. Митрофанова

— Или вследствие какой-то зависимости, например, оказался человеком недееспособным.

К. Ященко

— Да. И вот что интересно — он описывает те реальные традиции, какие были. Все равно он оставался главой семьи. Он сидел во главе стола, ему первому подавали трапезу. Он благословлял. Вот супруга ему создавала такие, можно сказать, благословения, нравственные коллизии — умная супруга говорит: «Как нам сейчас? Вот сейчас будем трапезничать или через 10 минут?» Он, как голова, мог благословить сейчас или через 10 минут. У него власть оставалась управлять. И вот, действительно, я бы посоветовал мудрым женам (если они мудрые) действительно подчеркивать авторитет мужа. Вы знаете, почему мужики-то пьют? Оттого, что как раз их низвергли.

А. Митрофанова

— Что женщины слишком, знаете, свою силу начали показывать. И это очень большая проблема. Я с Вами абсолютно согласна.

В. Емельянов

— Ну вот да, почти равные права женщины обрели с мужчинами, но потеряли мужчин.

А. Митрофанова

— Женственность потеряли.

В. Емельянов

— Здесь, конечно, спорный момент, потому что бывают властные женщины очень женственные, и мудрые женщины тоже бывают очень женственные, и умные, работящие женщины, на руководящих постах бывают весьма привлекательны. Но просто мужчины — они потеряли...

А. Митрофанова

— Я имею в виду женственность не как внешний вид. Это понятно.

В. Емельянов

— Нет, я тоже не имею в виду...

А. Митрофанова

— Все сейчас имеем возможность прекрасно за собой следить...

В. Емельянов

— Нет, я как раз говорил о другом. Сейчас следить за собой не проблема. Пожалуйста — в любом магазине, в любой аптеке. Это вообще не проблема. Из самой раздурной дурнушки можно сделать писаную красавицу за 15-20 минут. Не мне тебе... Ну, как бы ты — женщина, ты лучше знаешь и ориентируешься во всем этом. Я как раз говорю именно о внутренних качествах. Но и добиваясь вот этих самых равных прав... Все началось ведь тоже совсем недавно — буквально сто с лишним лет назад. От права ношения штанов и ходить на выборы, голосовать и так далее, и все заканчивается уже просто настолько пошатнувшимися устоями, что, в общем, впору всем руками разводить — и мужчинам, и женщинам. Но к чему мы в итоге пришли-то?

А. Митрофанова

— Впору не руками разводить, а за голову браться.

В. Емельянов

— И за голову. Ну, может быть...

К. Ященко

— А можно все-таки нашим слушателям задать вопрос и напомнить: а какая была первая семья в истории человечества?

В. Емельянов

— Ну, Адам и Ева.

А. Митрофанова

— Адам и Ева и Господь Бог.

К. Ященко

— Смотрите, как интересно... Давайте рискнем такую аналогию провести — что семья, которая Вам дана (Вам, вот нашим радиослушателям), это и есть тот рай, который Господь Вам даровал. Это Ваш Рай, в котором Вы спасаетесь и которую Вы можете превратить либо в рай, либо в ад.

А. Митрофанова

— Все своими руками.

К. Ященко

— Это от Вас зависит. Вот Адам, когда был, общался с Господом и исполнял одну эту заповедь, у него было послушание — возделать Рай. Вот у нас у всех с Вами это послушание — возделывать тот Рай, который нам дан. Рай своей души. Рай тех отношений, которые даны нам с самыми близкими людьми и за которые мы в ответе в этой малой Церкви. И действительно, если мы так вот посмотрим на свои деяния, на свою жизнь, что Господь мне дал этот Рай — уже здесь, на земле. И что бы вокруг ни происходило, тем не менее, существует, действительно, мое назначение здесь. Вот Вы правильно начали в начале передачи говорить — я хотел тоже этим закончить, — что это главное назначение наше. Это действительно стремиться к святости. Так же, как телесно мы стремимся к здоровью. Быть здоровыми людьми, не болеть. Если мы заболели, мы стараемся выздороветь, правильно? Так же и здесь. Что такое вообще Адам? Это нормальный человек. Все спрашивают, что это — адекватный, нормальный? Так вот это Адам в Раю, до грехопадения. Вот он в норме был. Вот когда хотя бы в норме, мы и можем как ориентир стараться... Но тайна Божия состоит в том, что Бог нам дал больше, чем Адаму. Он нам дал такую благодать через Новый Завет, что мы можем иметь не только естественную природу, которая у Адама, а сверхъестественную природу. Уже то, к чему Адам должен был быть воспитан. И когда уже мог бы вкушать с Древа Добра и Зла. И вот, действительно, какие удивительные дары Господь нам всем дает! Вот семья — это наш Рай. Давайте попробуем этот Рай, что в наших силах, сберечь.

А. Митрофанова

— Я могу к этому добавить только одно — что у Паисия Святогорца, о котором мы сегодня говорили, есть целый том бесед и проповедей, которые посвящены теме семьи. И там очень много дельных советов. Четвертый том сборника его бесед с учениками. Очень много там сказано, каких-то практических советов дается о том, как сделать так, чтобы семья стала тем самым раем, о котором сегодня говорит наш гость.

Отец Киприан, а лично Вам какой из этих советов наиболее дорог?

К. Ященко

— Ну, давайте вернемся опять к Паисию: «Старайтесь, как только Вы можете, чтобы в Ваших отношениях с женой, с детьми была духовность. Чтобы Вы стремились к любви и взаимопониманию. А любовь — это потерпеть друг друга». Вот это наша жертва. И уступать друг другу. Кто уступает — тот приобретает благодать.

А. Митрофанова

— А как же кулаком по столу? Построить? (Смеется.)

В. Емельянов

— Так глава семьи — он же...

А. Митрофанова

— (Смеется.) Как это все сочетается тогда одно с другим?

К. Ященко

— Ну, не обязательно только лишь этот способ — только кулаком и по столу.

В. Емельянов

— Можно и по лбу! (Смеется.)

К. Ященко

— Вот все-таки если бы мы имели любовь, то можно было бы без кулаков, без этих стучаний... Все-таки если мы действительно имеем доверие к тому человеку, если мы действительно готовы понести тяготы другого... «Носите бремена друг друга», — как говорится.

А. Митрофанова

— «Тем исполните Закон Христов», ни много ни мало.

К. Ященко

— Ну, человек так в немощи находится. Увидеть эту немощь. И у меня тоже есть немощь. У всех есть немощь. Понести немощь другого человека — вот в чем подвиг, вот в чем, ну, можно сказать — мученичество современного человека.

В. Емельянов

— Ну да, и быть милосердным, конечно же, тоже...

К. Ященко

— Вот Игнатий Брянчанинов говорил, что в последние времена святыми будут те, кто будет терпеть скорби и болезни. Вот наш путь спасения. Даже не от того, что мы будем какие-то особые молитвенные подвиги производить, не особые какие-то посты, не какой-то особый такой у нас будет очень образ жизни, а только лишь за терпение скорбей и болезней, которых у всех предостаточно, у каждого прямо с рождения. Господь нам дает благодать. И этим путем мы... Вот в этом особенность святости последних дней, вот этих наших времен.

А. Митрофанова

— Спасибо Вам за этот разговор. Есть над чем подумать. Я напомню, что в нашей студии был игумен Киприан Ященко, директор Центра дополнительного образования, доцент Московской Духовной Академии, а программу провели для Вас Владимир Емельянов...

В. Емельянов

— ...и Алла Митрофанова. Мы прощаемся с Вами. Всего доброго! До свидания, до новой встречи!

А. Митрофанова

— До свидания!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем