Семейный час с Туттой Ларсен и протоиереем Артемием Владимировым (15.04.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

Семейный час с Туттой Ларсен и протоиереем Артемием Владимировым (15.04.2017)

* Поделиться

У нас в гостях был духовник Алексеевского женского монастыря в Москве протоиерей Артемий Владимиров.

Мы говорили об отношениях в семье, о причинах возникновения конфликтов, о том, как сохранить гармонию и любовь отношениях, о том, как воскресить отношения, если произошло расставание, о том, как научиться беречь и ценить своих родных, и о том, чего не хватает в современных семейных отношениях.


Тутта Ларсен

– Здравствуйте, друзья, вы слушаете «Семейный час» Тутты Ларсен на радио «Вера». А у нас в гостях старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства и детства, протоиерей Артемий Владимиров.

Протоиерей Артемий

– Приветствую вас, дорогие друзья.

Тутта Ларсен

– Сегодня канун великого праздника Воскресения Христова, Святой Пасхи, и уже так вот все прямо замерло в ожидании, вот уже вот-вот случится чудо воскрешения. И, конечно, невозможно было как-то не задуматься в этот день о том, что такое воскрешение для нас не только как для христиан, но и как для людей, который пытаются строить свои семейные отношения ну каким-то, как минимум, здравым образом, так, чтобы эти отношения не болели и не умирали. И если они уже все-таки уже такие, в реанимационном состоянии находятся, можно ли их вернуть к жизни. Вот, наверное, не побоюсь я даже такого словосочетания, о воскрешении отношений хотелось бы поговорить сегодня, накануне Пасхального дня.

Протоиерей Артемий

– Да, тема тонкая, хрупкая. Потому что сила есть – ума не надо, наколоть дров и как раз способствовать умерщвлению отношений – на это не требуется ни большого интеллекта, ни утонченного знания правил хорошего тона, просто эгоизм, разросшийся до размеров вселенной. Разрушать – не строить. И, конечно, вдохнуть в умирающую душу импульс жизни, вернуться к полнокровному общению, более того, вспомнить слова романса: «Как поздней осени порою бывает день, бывает час, когда повеет вдруг весною и что-то встрепенется в вас...» Мне кажется, что без Божией помощи даже трудно об этом думать. Однако, будучи священником, который каждый Божий день волею-неволею входит в перипетии семейных отношений и встречает самые разные варианты этих отношений. И, конечно же, помнит о том, как люди отходят от креста и Евангелия – речь идет об исповеди, – как будто бы обновленными, иными глазами смотрят друг на друга и воскресают душой – такое, поверьте, случается.

Тутта Ларсен

– Но, с другой стороны, ведь семья это все-таки сообщество абсолютно разных людей, разных характеров, которые там иногда по доброму согласию, а чаще поневоле оказываются в одном котле, под одной крышей...

Протоиерей Артемий

– В одном лукошке.

Тутта Ларсен

– Да, в одном лукошке. И совместить все эти характеры, желания, стремления, привычки, режимы бывает иногда настолько непросто. Если бы речь шла только о муже и жене, то тут бы, может, мы и как-то бы обошлись коротким перечнем правил. А все-таки ведь в семье есть и другие родственники – и бабушки, и дедушки, и тещи, и свекры, и еще няни иногда приобщаются, и дети. И, в общем, во всем этом, конечно, мне кажется, крайне сложно сориентироваться и проложить какую-то вообще навигацию к нормальной коммуникации. И часто очень, на самом деле, проблемы-то все заключаются, в первую очередь, как мне кажется, в том, что человек с самим собой не может наладить отношения.

Протоиерей Артемий

– Безусловно, если ты являешься какой-то трансформаторной будкой, в которой постоянно коротит, и эти разряды даже невольно для тебя самого вдруг исходят из твоих глаз и языка, который до сих пор не стал твоим другом, если ты не знаешь, куда себя деть и исповедуешь лермонтовскую философию «мне грустно потому, что весело тебе», действительно, все живое умирает вокруг человека, в себе носящего этот скрытый вулкан. И благо, если среди домочадцев найдется хоть один взрослый, который будет работать заземлителем, который...

Тутта Ларсен

– Громоотводом.

Протоиерей Артемий

– Громоотводом, который сумеет чужую раздражительность чужую раздражительность заливать, как из ведра, водой своего терпения и улыбки. А если найдет коса на камень, а если он и она, как баран с козлицею на узкой каменной тропке сшибаются лбами, дети, лес рубят – щепки летят, прячутся под кроватью, пережидая непогоду.

Тутта Ларсен

– Ну вот, может быть, я испытываю какие-то иллюзии, но мне кажется, что люди, которые все-таки исповедуют христианство, они, в этом смысле, больше склонны к какой-то рефлексии или хотя бы к тому, чтобы работать над собой.

Протоиерей Артемий

– Конечно.

Тутта Ларсен

– Потому что сплошь и рядом у людей ну нерелигиозных и просто откровенно светских мы наблюдаем вот такой подход к браку и к отношениям, как, я уже об этом говорила, как к покупке в супермаркете, у которой есть срок годности и всё там, выветрился газ – можно выбросить.

Протоиерей Артемий

– Ну вот я вам про себя скажу. Когда я венчался, в свои 22 года, безусым юнцом, я, конечно, не был никак морально готов к такому замечательному, трудному и благодатному поприщу как супружество. Но у меня, как у человека верующего тогда, было реальное сознание, что после венчания вместе с нами, Тёмочка и Леночка, как нас звали домашние и друзья, теперь еще Некто третий: «Где двое собрались во имя Мое там Я среди вас». И у меня было сознание того, что сталкиваясь с самыми разными неожиданными проявлениями в характере своей милой супруги – мы до сих пор дружно живем, уже... Плеваться я не могу через плечо, слава Тебе, Господи, не ссоримся. Но было всегда сознание того, что претерпевая какие-то, ужимаясь как-то изыскивая какие-то ходы и решения, чтобы восстановить мир пошатнувшийся, я делаю это ради Спасителя, Который соединил наши сердца, наши руки. И для меня это не была теория какая-то абстрактная, какая-то конструкция идеологическая, но было понимание: если я хочу жить с Господом, хочу служить Господу, не хочу отдаляться от Него, я должен, во что бы то ни стало, найти какие-то компромиссы. Я думаю, это как раз то, о чем вы говорите. Потому что у людей абсолютно неверующих после того, как биология сделает свое дело и праздник начнет медленно превращаться в будни, вдруг вылезает – откуда что берется, – маленькие недовольства, легкая усталость, раздражительность, неприязнь, идиосинкразия – то есть отвращение. И мы иногда слышим, батюшки, это на исповеди: «Скрип его башмаков вызывает у меня судороги... Шелест ее платья заставляет меня сжимать кулаки...» В этом смысле, конечно, приступать к семейной жизни под знаком вечности, то есть понимать, что мы поставляемся Богом на служение супружеское и сохраняя взаимное единомыслие, доверие, мир и любовь, мы таким образом служим Христу, осенившему нас Своей любовью – это conditio sine qua non – условие, без которого невозможно, мне кажется, поле пройти и пережить жизнь, и на мажоре завершить ее, как писали в сказках: они жили долго, – может быть, не очень счастливо, – но все-таки умерли в один день.

Тутта Ларсен

– Сейчас более популярны другие устойчивые выражения: «Любовь живет три года». И еще очень такая популярная расхожая формулировка: «Не сошлись характерами» или там «возникли непреодолимые противоречия». И вот на фоне этих противоречий и вот этих несходств характеров, как правило, очень многие браки как раз в первые три года и распадаются.

Протоиерей Артемий

– О, да. Но вот у батюшек практика большая, и замечательно интересная и глубокая. Потому что когда к вам приходит обиженный угрюмый супруг или придавленная грусть-тоскою супруга и начинает рассказывать о том, почему несладко живется, какие трудности непреодолимые приходится претерпевать, особенно, если в дело вмешалась какая-то ветреность, и какие-то взоры на стороны. Священник, безусловно, посетуя и помолясь вместе с этой половинкою, выразит робкое желание: а нельзя ли привести вторую половинку – его или ее, нельзя ли пообщаться с глазу на глаз. И вы знаете, часто бывает, что в таинстве исповеди, в исповедальном жанре общения, он и она, которые воротили буквально нос друг от друга, если священнику дан ум и слово, если он не формально, не как арбитражный суд или третейский судья, но старается воззвать к разуму, в себе искать червоточинку, посмотреть со стороны на себя в критическом свете, иногда улыбнуться своей вечно недовольной половине. А главное, раскрыть совесть перед Создателем, Который нас видит, слышит, и принимает наше покаяние. Бывают случаи, что здесь же он и она обнимутся – милые не бранятся, только тешатся. Еще батюшка услужливо розочку поднесет мужу: «Что мы с этой розочкой сделаем? Кому мы ее подарим?» «На», – делает он жест в сторону супруги. Шатко-валко, худо-бедно сходит благодать, и невозможное делается возможным.

Тутта Ларсен

– Перед Великим постом, в Прощеное воскресенье, казалось бы, мы все попросили друг у друга прощения с той или иной степенью искренности и готовности действительно простить и, казалось бы, вот ну уже сами постом наши мысли должны были быть устремлены совершенно к другим материям. Но бывает, что, действительно, уже пост заканчивается, вот уже завтра Паха, а мы все по-прежнему ходим, дуемся на ближних, как-то мы с ними ссоримся, конфликтуем, обижаемся. И я, конечно, как человек, который сам испытывает эти чувства, часто бывает такое, не могу понять, почему же, как так случилось, что Великого поста не хватило на то, чтобы с этим разобраться. И почему я к пасхальной Чаше подхожу с каким-то озлоблением, с какой-то досадой...

Протоиерей Артемий

– Ну, не дай Бог!

Тутта Ларсен

– Еще и в состоянии войны, не дай Бог.

Протоиерей Артемий

– Но искушения ведь тоже возрастают. Чем ближе к святыне человеческое сердце, тем лукавый хитроумнее к нам приступает. Лукавый так и ждет, как бы воспламенить бикфордов шнур. А почему, здесь вы совершенно правы, время летит быстро, как стрела. Собственно, Великий пост, сорок дней прошел, вот Страстная седмица, она стоит как будто особо, каждый день ее наполнен удивительными событиями, связанными с евангельской историей. Вот Великая Суббота Преблагословенная – совершенно особое измерение дня, потому что Христос сходит во ад, и душа Его, неразлучная с Божеством, лучами Своей любви эти мрачные подземелья освещает. И Бог выводит, выводит к свету вечному, начиная от Адама и Евы, всех, кто только ни нашел в себе способности отозваться на Его любовь. Иногда и домой приходишь, как будто сходишь в такую преисподнюю. Дай Бог нам от Господа заимствовать этот лучик мира и любви, чтобы тернистой тропою из лабиринта Минотавра выводить наших узников и пленников к доверию и любви.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете программу «Семейный час» Тутты Ларсен на радио «Вера». У нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров. Говорим о том, возможно ли воскресить отношения, если они уже зашли в какой-то тупик или заболели, выражаясь фигурально, безнадежно заболели. Часто приходится слышать, когда люди жалуются на какие-то проблемы в семье, что вот, ну не знаю там, муж ну действительно домашний тиран. Ну, пускай, не алкоголик, не пьет, но бывают же разные формы насилия, да, ну просто он тяжелый человек, с ним невозможно находиться. А батюшка говорит: терпи. И вот я знаю нескольких знакомых женщин своих, которые из-за этого даже перестали ходить на исповедь и как-то отошли немножко от Церкви, потому что ну они не готовы терпеть. И вот в их случае, наверное, вот какое-то воскрешение отношений может произойти только каким-то чудесным образом.

Протоиерей Артемий

– Вы знаете, чудеса, безусловно, бывают. Однако, на Бога надейся, сам же не плошай. Что я имею в виду? Терпи. А батюшка вообще принимает к сведению, что бэби, двухлетнее дитя, становясь заложником каких-то сцен, вообще невмещающихся в детское его сердечко, может просто рассыпаться на кусочки, усвоить невротические реакции. Да что ходить далеко, я сегодня опоздал на наш с вами эфир только по одной причине. Посетил семейство, благополучное в материальном отношении, молодая очень симпатичная мама, она мне рассказала вчера, была в храме, что сынуля у нее трехлетний вдруг становится беспричинно агрессивен, кидает игрушки, может замахнуться рукой, собачку за хвост таскает, почем зря. Я говорю: «Я завтра буду как раз в районе Москвы-реки, где у нас с вами в прекрасном месте располагается в Андреевском монастыре радиостудия, давайте-ка, заеду к вам. – Батюшка, неужели вы заедете? – А почему нет». Сегодня приезжаю, вхожу в роскошную по обывательским понятиям квартиру. Молодая мама, красивая, молодая и трехлетний сынуля. «Батюшка, вот видите, как он у меня ходит?» Мальчик ходит буквально на пуантах, хотя у него нет физиологических отклонений, но почему-то он не становится на пяточки. Она уж объездила всех врачей. Такая необычная у него манера ходить. Хотя на стопу становится, но едва лишь в движение приходит, ходит на...

Тутта Ларсен

– Носочках.

Протоиерей Артемий

– Мысочках. Ну ладно. У меня были с собой Святые Дары, я говорю: «Вот я батюшка, весенний Дед Мороз. Ты, я вижу, не боишься батюшек». Попытались причастить его, тут он струхнул, ну, видимо, необычная обстановка. И я уж был рад возможности вместе с мамочкой помолиться о нем. И стал выяснять, что же такое, почему трехлетний малыш вдруг впадает в какие-то истерики, сучит ручками, ножками, как клопик, перевернувшись на спину. «Батюшка, мой муж был, что называется, тиран. Хотя дитя еще не видело его, папу...

Тутта Ларсен

– В деле.

Протоиерей Артемий

– В этом амплуа, но он и руку мог поднять на меня. Я носила ребеночка под сердцем, я от него просто убежала». И вы знаете, правильно сделала. Потому что поднять руку на женщину – это величайшая подлость. Это не то, что отсутствие всякого мужества, это просто нравственное преступление. Я обычно таким мужьям предлагаю выписать себе какого-нибудь Емельяненко, Мохаммеда Али – вот с ним, пожалуйста, побоксируйте, на крайний случай, грушу себе купите и снимайте напряжение, бодайте руками и ногами. В этом смысле, русская пословица: «Всех люби, от всех беги» иногда оказывается очень даже актуальной. Потому что лялю надо беречь от подобных всплесков эмоций, а лучше сказать, аффективных состояний.

Тутта Ларсен

– Но ведь часто говорят о том, что вот это и есть твой крест, который ты должен нести. Ты же видела, за кого замуж выходишь. Вот это твой муж, учись выстраивать с ним отношения.

Протоиерей Артемий

– Ну оговоримся, что брак вот этот был никакой не венчанный. Но поведение мужа не должно быть асоциальным, не должно быть социально опасным. Простите, тот, кто гоняется с утюгом, по коммунальному коридору бежит и спрашивает соседей, где беглянка – это уже не муж, а Карабас Барабас, дядька Черномор. И терпеть хорошо до тех пор, пока ты имеешь шанс привести его в чувство, возвратить ему образ человеческий, Божий. Но если он агрессивен и опасен, по крайней мере, из педагогических мер, иногда... Большое видится на расстоянии. Мне приходилось и приходится общаться с мужьями, которые приползают на исповедь после того, как супруга мудро исполнила заповедь Христа: «Если правая рука соблазняет тебя, отсеки ее». Можно из педагогических побуждений на время, по крайней мере, улепетнуть от такого восточного князя, который забыл, что он рожден сам мамой и превратился в какой-то чудище рогатое и копытное. И поняв, оказавшись в вынужденной изоляции, такой зверообразный муженек вдруг начинает понимать, что он потерял самое дорогое, самое родное для себя. Так же, как с несчастными пьяницами, не выдерживают супруги, и начинает происходить какая-то переоценка.

Тутта Ларсен

– Но когда человек болен, будь то болезнь пьянства, или какая-нибудь игромания, или какой-то там очевидный блуд, или ну какие-то такие вот вещи, которые действительно невозможно выдержать, и они на поверхности. И это всем понятно тогда, что в таких отношениях оставаться не стоит. Но ведь большинство из нас все равно живут в неких отношениях какого-то напряжения или даже какого-то мучения со своим близким человеком по гораздо менее очевидным причинам. Хотя эти проблемы ничуть не менее драматичны. Ну там я не знаю, он может быть ленив или недостаточно чуток...

Протоиерей Артемий

– Безынициативен.

Тутта Ларсен

– Безынициативен, в конце концов, или там не зарабатывать денег и не поддерживать свою семью или просто, я не знаю, быть черствым человеком, да? И казалось бы... Вот мой отчим, Царствие ему Небесное, он был очень ответственный и очень мужественный человек, который всю жизнь трудился, как проклятый. Который мог и картошку посадить, и дом построить в одно лицо, и машину починить, и сколько он травмировался в этой своей шахте, он был весь переломанный и так далее и тому подобное. Но он был абсолютно, у него полностью отсутствовала эмпатия.

Протоиерей Артемий

– Эмпатия – то есть сочувствие?

Тутта Ларсен

– Ну вообще как бы потребность, ну тепло это душевное человеческое. То есть для него любовь была – заработать денег, построить дом и накормить семью – всё, точка. И моя мама, которая была человеком безумно эмоциональным и очень нуждалась как раз и в добром слове, и в какой-то ласке, и в какой-то романтике, 20 лет мучилась с ним, и в итоге они все равно расстались, потому что ну это были абсолютно две разные вселенные. И, с одной стороны, я понимаю, что если бы не он, то я бы не поступила в университет, потому что он очень сильно поддерживал нас материально, помогал мне, он зарабатывал деньги на моих репетиторов, он нас отправил и, конечно, как мог, он нас любил всю свою любовь он выражал. Просто он ее выражал так вот, как нам, например, было недостаточно. Нам нужны были эмоции, а не только деньги и не только там безопасность и комфорт, которые он обеспечивал, материальный. И я вот думаю, чего она 20 лет терпела? Терпела ради нас. А с другой стороны, если бы не терпела, жизнь как-то бы сложилось тоже неплохо, но по-другому.

Протоиерей Артемий

– Да, речь идет, наверное, в вашем таком исповедальном рассказе о том, что часто мужчинам не хватает душевной культуры. Очевидно, что у вашего милого отчима с совестью было все в порядке, он чувствовал какие-то внутренние нравственные императивы, он действовал по естеству своему, ощущая себя кормильцем, строителем, защитником. Но какие-то хромосомы были вовсе не развиты, а они составляют между тем, существеннейшее слагаемое совместной жизни. Как говорят мудрые люди, от ласки бывают веселые глазки. Ласковое слово и кошке приятно. Я в этом смысле не могу с вами не согласиться. Потому что даже мое поколение, последующее поколение, у нас еще пионерское поколение, мы шестидесятники, а вот последующие поколения, мальчики совершенно не знали советские и постсоветские времена. Ну что такое рыцарство, галантность, уметь общаться с приятностью. Действительно, женщина, простите, это не производительница только подрастающего поколения, но, как Священное Писание говорит, немощный сосуд, сонаследница вечной жизни вместе со своим избранником. Обращайтесь с ними, говорит апостол Павел, с женами снисходительно, с нежностью, мужья не должны быть суровы с ними. И в этом отношении действительно советская и постсоветская эпоха, когда люди кое-как выживали: «Будь довольна, что дома есть консервы!». Безусловно, все-таки часто была и ущербна эта эпоха с тем, что отношения свелись просто к функционалу какому-то: «Я дома, чего тебе надо?! Другие вон там гуляют...»

Тутта Ларсен

– В гараже сидят.

Протоиерей Артемий

– Да. И сегодня мы, дорогие наши радиослушатели, как раз, наверное, и согласимся с тем, что без Христа в сердце человеческом остается мало человеческого. И, напротив, там, где Божий дух действительно веет в человеческой душе или там, где люди с христианским убеждением приходят в храм, чтобы очиститься, покаяться, как-то стараются со стороны на себя посмотреть, а главное, имеют идеалом тех, кто носил в себе Христа – Петра и Февронию, Пречистую Деву Марию – там возможна работа и возможно доброе изменение, возможно воскрешение каких-то тонких и нежных чувств. И я вот часто как педагог с детьми веду такие занятия, чтобы наши милые подростки, переростки понимали, насколько важно теплое ласковое слово. И мамы наши ждут от своих повзрослевших детей какой-то членораздельной речи, чтобы мы умели делиться впечатлениями прожитого дня, могли пожилых родителей ну хоть как-то подбодрить, чуть-чуть вдохновить, не говорю, в лобик поцеловать, приобнять. Насколько вот современные люди в этом отношении черствы, похожи на каких-то трансформеров. Пока вот не покажешь, как это делать, наша молодежь и не догоняет, тормозит. И, безусловно, хочется пожелать себе самому, чтобы мы, чем старше становились, тем человечнее, живее. Потому что такие качества как тепло, вот вы сейчас об этом сказали, тепло человеческого сердца, способность выслушать и понять, способность почувствовать собеседника, я уж не говорю подбодрить, развеселить, умягчить. Женщина действительно всегда остается таковой, и даже маленький какой-нибудь цикламен, купленный на ходу там в цветочной будке, не говорю, к Пасхе Христовой куличик, с улыбкой твоей, да с какими-нибудь уменьшительно-ласкательным: «Зиночка, я из магазиночка...»

Тутта Ларсен

– Продолжим наш разговор через минуту.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» Тутты Ларсен на радио «Вера». У нас в гостях старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, член Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства и детства, протоиерей Артемий Владимиров. В канун дня великого праздника Воскресения Христова, Святой Пасхи мы сегодня говорим о воскрешении отношений наших в семье. Вот вы заговорили, точнее, упомянули, что ныне люди иногда ведут себя как трансформеры, это такой очень емкий, яркий образ. А ведь и в семье люди часто так живут, когда вроде бы нет видимых конфликтов, и живут. И вроде как вот есть семья, как объединение двух людей, и вроде даже никто не ходит налево, никто никого не бьет, никакого домашнего насилия. А между людьми вообще ничего нет, они просто как две машины, параллельно ездят каждая по своей колее и абсолютно друг на друга внимания не обращают. Может быть, только когда ну там подай вилку, подай солонку, купи хлеба. Всё, точка. И это такое вот глобальное очерствение, мне кажется, оно даже хуже, чем если бы люди расстались, нет?

Протоиерей Артемий

– Речь идет, наверное, о замирании и угасании внутренней жизни. Вот что такое любовь? Любовь – стремление сделать человеку приятное, полезное. Когда я имею такое побуждение? Когда я об этом человеке помню, когда он присутствует в моем внутреннем мире. Если я молюсь о своих ближних, как вот, знаете, бывает, приснился вам во сне ваш ближайший родственник, о котором вы как будто позабыли на малое время, и что-то согрело вашу душу, вы просыпаетесь с мыслью об этом лице: а не позвонить ли мне ему? Вот, бывает, сон, как весточка какая-то, которая побуждает к сближению. Так вот и человек, молясь, хотя бы вечерком, припомнив своих сродников, обращается к Богу, в его душу Создатель вкладывает какие-то прошения: «Дай, Господи, здоровья бабушке, ей тяжело. Просвети и вразуми моего внука...» Вот внутренняя духовная жизнь, особенно если существует инъекция через Таинства исповеди, причастия, делает душу живой. И всех у нас на памяти, наверное, такие бабушки или прабабушки, которые в советское время жили сокровенной жизнью в Боге. Никому не проповедовали, тогда это было запрещено, но отличались необыкновенной и активностью такой внешней – ни минуты без дела, то что-то штопает, то готовит, – и очень большой степенью сочувствия, сопереживания. Всегда рядом с ними как-то хотелось побыть, отогреться. Еще училки были такие в начальных классах в свое время, теплой души. А сейчас ситуация, вами описанная, достаточно типична. Ведь отчего человек зомбируется, окостеневает, становится каким-то...

Тутта Ларсен

– Бесчувственным?

Протоиерей Артемий

– Как в футляре, как коростой покрытый. Да вот эти пустяковые, пустяшные передачи. Иногда, знаете, удивляешься, я прихожу домой кого-то приобщить, и вот работает телевизор, там страшные брутальные сцены. Слава Богу, они уже настолько заизвестковались, домашние, что внимания не обращают. Я прячу даже глаза, неприятно смотреть, сейчас с такой натуралистичностью военная тематика показывается. А им уже хоть бы хны, уже души как-то заматорели что ли. И, безусловно, нелегкая это работа, из болота тащить бегемота, когда попадаешь в такую семью. Представьте себе, православная невестка, ну вот вышла она замуж, попадает в семью, где вот такие мумий тролль, ходят такие призраки – люди, чуждые абсолютно церковности, духовности. А бывает еще худший вариант: вроде бы как в храм захаживают, но почему-то до сердца не доходит Божия благодать, больше в обрядоверие впадают, а сердца все равно жесткие, как вот у Островского в его драмах. И, конечно, совершенно особый подвиг, особое искусство, особое, наверное, напряжение духовное должно быть у человека, чтобы мало-помалу воздействовать и умягчать, просветлять с Божией помощью такие души. Сегодня немного тех, кто достаточно духовно культурен и просвещен, чтобы вот служить таким миротворцем. Это значит, что же, у тебя плохое настроение, ты какие-то инвективы, ироничные словечки – и я стараюсь не вспыхивать. Как-то это, может быть, юмором как-то отвести в сторону эту стрелу. Человек подавлен депрессией, у него уголки губ опущены, он, милый, как будто на болоте родился, все воспринимает в негативном духе – ну муж с женой часто же чувствуют эту разность потенциалов. Вот: «Капитан, капитан улыбнитесь! Ну-ка, где твоя улыбка, ради которой я выбрал тебя в этом жестоком и холодном мире?» Конечно, хочется, чтобы, по крайней мере, 12 процентов наших сегодняшних слушателей были таким светлячками, чтобы в них эти искорки сокровенной радости, креативного подхода в отношениях с домашними как-то себя проявляли, тем паче Пасха на носу. Я вот только что приехал, освящали мы куличи...

Тутта Ларсен

– Уже?

Протоиерей Артемий

– Ну как же...

Тутта Ларсен

– А, ну да.

Протоиерей Артемий

– Суббота утро, народу видимо-невидимо, приносят снеди, и не только куличи и пасхи, а и какие-то там балыки, какие-то там соусы. Ну не будешь вразумлять людей. Говорю: «Кто закрасился сурово косметикой – я не виноват». Кропишь, кропишь в одну сторону, а сзади народ кричит: «А на нас?! А на нас?!» – регулярно это повторяется, эти «ананасы». И вы знаете, через священника, конечно, через эти молитвы, приходят-то люди, которые единожды в год и появляются свершить эту процедуру, освящение каких-то паштетов, каких-то, может быть, пасхальных «оливье». А все равно, это радость воскресшего Христа, она уже вот-вот пробьется в наши сердца. И, безусловно, храм является каким-то гейзером. В этих наших Таинствах исповеди, в наших молитвах сокрыта глубинная радость бытия. И как бы хотелось оживить омертвевшие отношения между людьми, пригласив их под своды Божиего храма. Водичкой покропишь человека, он уже улыбается, уже его квадратная ассиметричная физиономия, уже его духовный астигматизм как-то входит в норму. И концептуальное искусство, написанное на твоей физиономии, вдруг превращается в классическую русскую живопись.

Тутта Ларсен

– Мы говорим все-таки сейчас о тех семьях, в которых, ну если уж мы языком болезни описываем все это, да, диагнозы поставлены, будь то острое или хроническое заболевание, но пациент скорее жив, чем мертв. А если разрыв уже произошел, если люди ну, может быть, еще не развелись официально, но уже живут раздельно, или находятся в таком конфликте, когда не могут вообще под одной крышей вместе сосуществовать? Есть ли здесь какой-то христианский рецепт, какая-то пилюля, которая может эти отношения

Протоиерей Артемий

– Паллиатива.

Тутта Ларсен

– Да, восстановить.

Протоиерей Артемий

– Какой-то компресс. Конечно, общение людей это большая глубина, и не всегда в нашей власти – насильно мил не будешь, – не всегда в нашей власти того, кто уже к лесу передом, к избушке задом, насильно мы заарканить не можем никого. Но бывает, на мой взгляд, ценно, когда, скажем, разошедшиеся родители, понимая, что дети созданы для любви, как они были зачаты в любви, все-таки достаточно умны, чтобы сохранить человечные и человеческие, приличные, интеллигентные, доброжелательные отношения. Чтобы ребенок не научился видеть мир с темной стороны, чтобы он не зачитывался Кафкой, его книга «Чума», из которой следует, что мир это вообще огромное недоразумение, и лучше и не жить, чем жить. И относительно рецептов – их есть у меня. Да, очень часто, когда беседуешь с такими молодыми или не очень молодыми мамами, оставшимися одни, потому что папа уехал в неоплачиваемую командировку. Предлагаешь: «Давайте-ка мы с вами, не имея возможности поговорить с ним, он не слышит, он как волк куда-то смотрит в лес. Давайте мы с вами по взаимному нашему соглашению, импульсы нашей души устремим к Богу, Который является источником любви и в руках Которого жизнь и вашего беглеца. – Батюшка, а как это, импульсы наших сердец соединить и обратить к Богу, чтобы от Господа и капелька разума снизошла, на лысинку капнула вот этому Ивану Никифорычу? – А вот как: вам полиартрит или какой-нибудь артроз не мешает утром и вечером вместе со мной, но каждый в своем доме, под своей крышей сделать по три поклончика? – Это как, батюшка, по три поклончика? – Очень просто. Вот перекрестился, на коленочки опустился, главу вниз, потом встал. Три утром, три вечером... – А говорить-то что? – Не просто говорить, а частичку души на каждый поклон вложите, вашу простую молитву: «Господи, Иисусе Христе...» Я вот чувствую, что нас уж 524 тысячи человек записывает, потому что это всё, знаете, библиографическая редкость вот эти молитвы. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Богородицы и Николая Чудотворца...» – вот самый главный адвокат семейных отношений, тот, кто мертвое оживит, рассеченное соединит, больного приведет в состояние здоровья и супругов вместе сведет. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Богородицы и Николая Чудотворца, умягчи, просвети сердце моего Дениса-редиса! Обрати его стопы к родному дому, верни его, Господи. Даруй нам единомыслие и любовь!» – и так по три поклончика. – Батюшка, а сколько делать поклончики? – Ну как, сколько делать? Ну давайте до Троицы. – А Троица – это когда? – А вот, 50-й день после Пасхи. – А не долго ли? – Ну, если вы желаете, я буду делать до Троицы. А вы делайте до Красной горки, одну недельку. – Батюшка, да вы что же?.. Да нет, я буду с вами...» И знаете, вода камень точит. Действительно, незримое воздействие на умы и сердца людей без подавления их свободы. Это вам не присушить, не насмерть сделать, как какие-то колдовочки столичные сегодня выдают рецепты. Но, обращаясь к Источнику Божественной любви, мы молимся о вразумлении наших ближних. И время идет, время работает на нас, ведь большое видится на расстоянии.

Тутта Ларсен

– Вы слушаете «Семейный час» на радио «Вера». У нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров. Ну я намерено касалась в этой программе только отношений самых близких людей в семье, да, супругов. Потому что, наверное, профилактика здоровья этих отношений несет за собою и более здоровые отношения со всеми остальными членами семьи.

Протоиерей Артемий

– Безусловно, это как концентрические окружности расходящиеся.

Тутта Ларсен

– Но все же мне хотелось бы уже в финальной части нашей программы поговорить еще и об отношениях с детьми. Особенно с детьми, которые вступают уже в более-менее сознательный возраст, наверное, с подростками. Потому что именно в этих случаях, в этом возрасте очень часто ты от родителей слышишь, что мы ребенка теряем. У нас испортились отношения, у нас нет взаимопонимания, мой ребенок уходит сквозь пальцы, как песок или он как будто за каким-то толстым стеклом, и я не могу до него достучаться. И очень страшно бывает, когда ну, наверное, даже отношения взрослых людей, они не так драматично рвутся, как отношения между ребенком и родителем, когда ты не можешь понять, что тебе сделать для того, чтобы эти отношения восстановить и когда ты понимаешь, что между вами вообще отношений нет. Это просто, мне кажется, страшнее этого нет ничего, только смерть.

Протоиерей Артемий

– Да, безусловно. Потому что мама, у которой дитя под сердцем девять месяцев развивалось, мама, и родив дитя, связано с ним некоей незримой пуповиной. Равно как и отец, не зря были такие слова: кровиночка, слезиночка. Отец также связан ниточками с тем, кому он даровал от своей плоти. И это духовное родство действительно является какой-то мистической связью. Почему и разрыв отношений, отчужденность повзрослевших детей от родителей, их непрошибаемый эгоизм, отсутствие всякой благодарности, признательности, потребительство. Иногда родители сами, надо сказать, лепту вкладывают немалую, взращивая законченного эгоиста. Иногда вдруг проявляются какие-то свойства вовсе в доме невиданные: круг общения ли, какая-то ложная система ценностей. И здесь как не вспомнить изречение древнего епископа Амвросия Медиоланского: «Дитя, чадо плачущей матери погибнуть не может». Я вот замечаю, что мамы наши в церкви больше молятся о детях, чем о себе. Они носят в душе эту боль, они не могут от нее освободится. И поэтому мысль о ребенке, даже непутевом, сколько таких я вижу сейчас пожилых женщин, которые в советское время были невоцерковлены, и вдруг переживают страшное такое одиночество. Потому что сынуля женился, супруга с брутальным характером, подавляющей волей, он подыгрывает ей. Либо выросший ребенок какой-то черствый, как будто бы у него шестое чувство отсутствует. И вот эти драмы, что им не дают пообщаться с внуком, почему-то бабушку воспринимают как какое-то инфернальное зло, боятся показать свое чадо. Не знаю, может быть, здесь оборотная сторона медали, если были какие-то аборты, то вот почему-то вот такие превращения какие-то, искажения родственных чувств. И, конечно, молитва, сердечная молитва за детей это, наверное, главная и потребность, и долг родителей. Вот я вчера посетил одну женщину, причащал ее после тяжелой операции, опухоль мозга, как я понимаю, я еще в реанимации ее застал. И вот она сейчас с сиделкой, фактически в келье своей комнаты, милая. Была очень активная женщина, еще совсем не пожилая. Мы с ней побеседовали, поисповедовались. Она мне говорит: «Батюшка, да что же это такое, что я стала обузой для своей дочери?» А дочка как раз мне о ней напоминала, чтобы я поскорее ее приобщил, перед Пасхой. «Как же мне вот тяжело, что я обуза, никому я вот не могу нынче послужить». Я сделал все возможное, чтобы убедить ее в противном: «Мы связаны единой круговой порукой добра и любви. То, что вы сейчас... – у нее, видимо, может быть, еще инсульт был, как я вижу, рука обездвижена, – то что вы сидите на одном месте, значит ли это, что вы превратились в какой-то гриб? Нет! Но ваши думы, ваши мысли о вашей дочери о ваших сродниках, вам нужно чувствовать, что Бог вас видит, слышит, любит. И ваша тайная и явная молитва за всех нас – это очень важный фактор в жизни ваших сродников». Я просил ее молитв за себя. Вот, к сожалению, многие люди возрастные привыкли хорошо работать, вкалывать, жили, так сказать, единым ритмом со страной, но духовная жизнь оказалась в зачаточном состоянии. Между тем, говорят, что когда оскудеют вообще молитвенники за род человеческий, то небо соприкоснется с землей. И мы вот сейчас живем в такой пороховой бочке, в Пхеньяне 600 тысяч человек эвакуировали, в Северной Корее, америкосы-барбосы туда какие-то свои суда, авианосцы шлют. Совсем одурели, под Пасху такую грозовую атмосферу созидают. Вот, слава Богу, наша радиостанция «Вера» существует. Да и как сейчас полтора миллиона наших слушателей помолятся, не только об умягчении сердец и возрождение семейных отношений, но чтобы Господь Бог, как вот мы молимся: «Положи, Господи, преграду злу, исходящему от тех, кто не хочет мира. Расточи, Господи, народы, желающие брани», то есть воевать. И дай Бог, дорогие друзья, что мы встретим Пасху и проведем Светлую неделю, как никогда радостно, мирно и весело. И очень бы хотелось, чтобы наших полумертвых сродничков, в духовном отношении, вы, дорогие радиослушатели, сами лично из рук покормили, преподали бы им кулич, или уж кекс «Весенний», яичко. Похристосоваться: «Христос с тобой!» «Христос Воскресе!» – как один батюшка к военному обратился. А тот ответил: «И вам того желаю».

Тутта Ларсен

– Или как это в этой шутке: «Христос Воскресе!» – «Спасибо, мне уже доложили». А получается из всего нашего разговора, что на самом деле Христос Воскресший всю полноту вообще нам вечности преподнес Своим Воскресением. И не только вечную жизнь, но и, скажем так, вечное возобновление и возрождение любых частей этой жизни, включая наши семейные отношения.

Протоиерей Артемий

– И инъекцию...

Тутта Ларсен

– Все поправимо?

Протоиерей Артемий

– Инъекцию любви Господь впрыскивает в тех, кто согласиться дать себе сделать это перке. Через таинства Церкви действительно Бог животворит сердца. Вспомним Иудушку Головлева, роман «Господа Головлевы», последняя глава романа, которую в советской школе-то не изучали, когда стоя пред Распятием, Иудушка вдруг понимает, что он лично повинен в умертвиях маменьки, брата своего и идет на могилку к маменьке. И там, в порыве покаяния он замерзает. Такой оптимистический финал очень сложного, и трудного, и тяжелого романа. Тем не менее, Салтыков-Щедрин оказался верен духовной правде, он показал, что сердце этого Кощея на русской почве возрождено было, когда тот обратился и увидел впервые в Распятии не отвлеченный символ, не какой-то элемент интерьера. А он увидел, что Христос взирает на него и простирает ему, гаду такому ползучему, простите, пожалуйста, свои объятия, желая, как блудного сына, его прижать к Себе и Своей Живоносной Кровью вдохнуть в него силы любви.

Тутта Ларсен

– Повторю вопрос: значит, все поправимо в отношениях?

Протоиерей Артемий

– Все поправимо, все будет хорошо. Надежда не умирает, а любовь не престает никогда. И я хотел бы еще напомнить, дорогие радиослушатели, что очень умягчает сердца классическая музыка. Мы себя очень обеднили нынче, все какое-то попурри да слушаем рэп. А вот мне хочется на этой пасхальной волне пригласить и вас, дорогая Тутта, Татьяна, и полмиллиона наших слушателей на литературно-музыкальную композицию во вторник вечером.

Тутта Ларсен

– 18-го, да?

Протоиерей Артемий

– Пасхальный вторник, 18 апреля в 19 часов. Лихов переулок, дом 6. Роскошное здание, где будет у меня беседа, посвященная Петру Ильичу Чайковскому и его друзьям – Надежде Филаретовне фон Мекк, его благотворительнице, как Ангел-хранитель и издатель его сочинений, Петр Юргенсон. Это были его друзья, благодаря которым все его сочинения разошлись по Европе. Еще есть такие билетики, кто желает, запишите телефон, скажете, что от меня звоните: 8(916) 225-09-62. Жду вас, друзья, на общение с Чайковским и его чудесной струнной и вокальной музыкой.

Тутта Ларсен

– Прекрасное, мне кажется, венчание пасхальной Светлой седмицы это посетить такое хорошоее мероприятие. 18-го в 19.00 в Лиховом переулке.

Протоиерей Артемий

– Дом 6.

Тутта Ларсен

– Дом 6. Ну спасибо вам большое за сегодняшнюю беседу. Чувствую себя немножко воскресшей. Очень трудно, конечно, находиться все время в позитивных отношениях и не дуться, не обижаться, не завидовать, не требовать чего-то своего. Но, слава Богу, что действительно есть такой прекрасный ресурс, и как говорят сегодняшние современные психологи и люди: есть ресурс! Это молитва и любовь, которую Господь наш Иисус Христос так щедро расточает и абсолютно всем.

Протоиерей Артемий

– А я бы хотел, да будет мне позволено, еще полторы минуты есть, сегодня ночью я думал: ну что же мы с вами скажем о воскрешении полумертвых какие-то семейных отношений? Может быть, прибегнуть к власти художественного образа? И родилось у меня два четверостишья в душе. Может быть, здесь действует моя какая-то писательская гордынька, но не могу удержаться, должен вам прочитать. Тем паче, очень коротко. Это посвящено кануну Пасхи.

Смерть, вздрогнув, ужаснулась, отступила,
И древний змий низвержен навсегда.
Упразднена растленья злая сила
Преславным воскресением Христа.
Отринь, душа, и леность, и унынье,
Надеждой и любовью окрылись.
Деревья, зеленью одевшись ныне,
С тобою молятся, ствол устремляя ввысь.

Тутта Ларсен

– Спасибо огромное. Протоиерей Артемий Владимиров сегодня был с нами в семейном часе на радио «Вера». Всех с наступающей Пасхой.

Тутта Ларсен

– Христос Воскресе! – скажем мы, немножко предваряя время. Но ведь и беседуем мы, в общем-то, под знаком вечности.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем