Когда говорят о самоотверженных женщинах, которые оставили богатство и отправились за мужьями в ссылку, то в первую очередь вспоминают жён декабристов. Однако за сто лет до них такой же подвиг совершила графиня Екатерина Головкина.
Екатерина, урождённая княжна Ромодáновская и двоюродная сестра будущей императрицы Анны Иоанновны, была красивой, хорошо образованной по меркам тех лет девушкой. Когда пришло время выдавать её замуж, у дверей дома Ромодановских выстраивались целые очереди из тех, кто искал руки юной Катеньки. Однако родители выпроваживали всех поклонников – их дочь была давно влюблена в дипломата Михаила Головкина, дальнего родственника императорской семьи. Он тоже оказался неравнодушен к Кате, и в 1722 году весь высший свет Петербурга отмечал свадьбу этой блистательной пары, а церемонией распоряжался сам Пётр Первый.
Первые годы супруги купались в счастье. Они оба были молоды и здоровы, Михаил всё выше поднимался по карьерной лестнице и, главное, крепко любил свою прекрасную жену, а она отвечала ему взаимностью. Им казалось, что эта сказка будет длиться всегда.
Но, увы, судьба политиков переменчива, и скоро Головкин сделал роковую ошибку. Во время череды переворотов он выступил против будущей правительницы Елизаветы Петровны. Придя к власти, императрица сразу же повелела арестовать графа и казнить.
В тот день Головкины праздновали именины Екатерины. Супруги не подозревали, что утром солдаты придут за Михаилом и бросят его в тюрьму. В день казни, 18 января 1742 года, Екатерина, выплакавшая все слёзы, стояла возле эшафота, чтобы провести рядом с мужем последние минуты его жизни. И вот, палач уже поднял топор… Но в этот момент огласили новый указ императрицы. Казнь Михаила заменялась пожизненной ссылкой в Сибирь и конфискацией имущества.
Екатерина отправилась к императрице Елизавете Петровне умолять о помиловании мужа, но не смогла добиться встречи. Ей лишь передали, что она может отказаться от Михаила, и тогда её не лишат поместий и званий. На это графиня ответила: «На что мне почести и богатства, когда не могу разделять их с другом моим? Любила мужа в счастии, люблю его и в несчастии и одной милости прошу - быть с ним неразлучно». Уже на следующий день после так и не случившейся казни супруги вместе отправились в ссылку. Единственное имущество, которое им позволили взять с собой, – это тулуп и немного денег.
Целых два года они странствовали по Сибири, пытаясь найти поселение Ярмóнг на Колыме, более известное как Собачий острог. Именно в эту, одну из самых далёких северных деревень, определили Михаила отбывать наказание.
То, что увидела Екатерина, превзошло её самые страшные ожидания. В тесной закопчённой избе, где поселились Головкины, отсутствовали даже самые простые удобства, а вместо окон были гладкие льдинки. Пропитание поставлялось редко, и бывшей графине приходилось есть растёртые коренья и запекать в хлеб толчёную рыбу. Но больше всего Екатерина переживала не за себя, а за мужа – он серьёзно заболел, у него отказала правая рука.
Екатерина не поддавалась отчаянию и даже не думала о возвращении в Петербург. Она всеми силами старалась вылечить мужа, выменивала у якутов снадобья, ухаживала за маленьким огородом. Благодаря заботе жены Михаил скоро окреп, воспрянул духом и стал помогать ей по хозяйству.
А скоро пришла и новая радость – несколько слуг Екатерины, ценивших доброту своей хозяйки, отправились следом за ней в Сибирь. Теперь, когда у супругов появились верные помощники, жизнь в остроге перестала казаться им такой трудной, как раньше.
Головкины жили в Сибири уже двенадцать лет, когда однажды морозным утром Екатерина проснулась и увидела, что Михаил во сне мирно скончался. Выплакав своё горе, она попыталась исполнить последнее желание мужа – быть погребённым рядом с родственниками в Георгиевском монастыре в Москве. Екатерина написала письмо императрице, и Головкиной разрешили приехать самой и перевезти тело Михаила.
Похоронив мужа, графиня узнала, что ей вернули имущество и хотят вновь приблизить к царскому двору. Однако она уже не искала никаких выгод для себя – раздав всё имущество нуждающимся, Екатерина поселилась в Георгиевском монастыре. К ней постоянно приходили люди: некоторые за помощью, а многие хотели узнать о её жизни в Ярмонге и о том, как они с мужем сумели выдержать все выпавшие на их долю испытания. Слушатели нередко задавали вопрос: неужели действительно можно быть счастливым в таких условиях, в каких жили Головкины? Графиня едва заметно улыбалась и, задумавшись, смотрела вдаль. Она вспоминала их совместные с мужем хлопоты по хозяйству, часы уединения, тихие вечера, когда Михаил, обнимая её, читал стихи. Были ли они тогда счастливы? Для того, кто познал настоящую любовь, на этот вопрос есть только один ответ.
Чувство полёта в картине Константина Юона «Купола и ласточки»
Константин Юон очень любил Сергиев Посад и часто изображал его в своих работах.
Картину «Купола и ласточки» он написал в 1921 году, когда Православие было объявлено вне закона. Пейзаж напоминает нам, что только с Богом наша жизнь имеет смысл.
— Картина «Купола и ласточки» Константина Юона дарит ощущение полёта. Кажется, что потолок Третьяковской галереи сейчас распахнётся, и ты взмоешь туда, где только птицы купаются в синем небе. Правда, Маргарита Константиновна?
— Да, Наташа, похоже. Такого эффекта художник добился за счёт оригинального ракурса. Мы видим церковные купола так близко, как будто парим вокруг них вместе с ласточками. И зелёные крыши домов остались далеко внизу.
— Интересно, как художнику удалось написать храм с такого труднодоступного ракурса?
— Он работал на колокольне Троице-Сергиевой лавры. Это вид на Успенский собор, расположенный в нескольких метрах. С этой точки Юон писал один единственный раз. «Купола и ласточки» выбиваются из ряда его картин, посвящённых Сергиеву Посаду.
— Юон часто изображал этот город в своих работах?
— На протяжении всей своей жизни. Художник очень любил Сергиев Посад, называл его сказочно прекрасным. В своем дневнике рассказывал, как был потрясён, когда приехал туда в первый раз. Панорама, которая открылась перед художником, оказалась такой выразительной, что в большинстве своих работ он изображал город со стороны вокзала. Воссоздавал своё первое впечатление, хотел показать, каким Посад открывается путешественнику.
— Один и тот же вид рисовал?
— На всех работах Константина Юона, посвящённых Сергиеву Посаду, узнаваем самобытный ансамбль Троице-Сергиевой лавры. Но при этом каждая картина уникальна. Живописец стремился остановить мгновение в его неповторимости. Он рисовал людей на улицах, показывал стремительно текущую жизнь с её хлопотами и одновременно — растворённые в этом потоке приметы вечности.
— Приметы вечности?
— Всё то, что напоминает человеку о Боге — небо, солнечный свет, церкви, увенчанные золотыми крестами.
— Картина «Купола и ласточки» вся состоит из таких примет. На ней нет людей, только небо, церковные маковки и птицы.
— И это неспроста. «Купола и ласточки» Константин Юон написал в 1921 году, вскоре после того, как в Троице-Сергиевой лавре прекратились богослужения. Православие было объявлено вне закона. И художник в своей картине дал понять, что не согласен с этим.
— Поясните, пожалуйста, Маргарита Константиновна, как он это дал понять?
— Посмотри, Наташа. Полотно поделено на две части по горизонтали: внизу — город, над ним — чистый голубой небосвод. А на переднем плане — церковные купола. Четыре ослепительно белых, со звёздами, и центральный, сияющий золотом. Они стоят на крепких барабанах и тянутся ввысь ажурными тонкими крестами. Словно соединяют воедино два измерения: землю и небо, короткое человеческое бытие и пространство Бога. Так художник показал, что только с верой, только в Церкви жизнь обретает смысл.
— Хотела бы я побывать в Троице-Сергиевой лавре, подняться на колокольню, посмотреть, что изменилось с тех пор, как Юон написал свою картину.
— Кое-что изменилось. Купола Успенского собора, например, теперь не белые, а синие — они поменяли цвет во время очередной реставрации в середине двадцатого века. Но главное осталось неизменным. Старинный монастырь по-прежнему даёт возможность подняться над суетой. Дарит душе чувство полёта, которое образно показал Константин Юон в своей картине «Купола и ласточки», одном из ярких шедевров Третьяковской галереи.
Мощь веры во Христа в красках Василия Сурикова
С Богом мы всегда побеждаем, что бы ни случилось!
Художнику Василию Сурикову в своей картине «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники и проконсула Феста» удалось показать силу и мощь веры во Христа.
— Добрый день! Покажите, пожалуйста, поближе репродукцию картины Василия Сурикова. Это типографская работа?
— Печать на холсте. Но в нашем салоне художник может выполнить копию маслом. Работу, которую вы попросили показать, часто заказывают, хотя она сложная по сюжету. Я даже её название никак запомнить не могу, столько в нём незнакомых имён.
— Да, название непростое. Полностью оно звучит так: «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники и проконсула Феста». В этих словах кратко описано событие из библейской книги Деяний святых апостолов.
— А что это за событие? Хотелось бы узнать о нём подробнее.
— Пожалуйста, я могу рассказать. Главный герой картины Василия Сурикова — апостол Павел, находится под арестом по обвинению иудеев. Вот он, справа, в сером хитоне из грубой ткани, что-то говорит судьям, протянув руку вперед.
— А в чём его обвиняли?
— Иудеи считали, что проповеди апостола настраивают еврейский народ против его религиозного закона. Они поклялись убить Павла и непременно сделали бы это. Но он был гражданином Рима, и судить его мог только представитель римского императора в Иудее. Эту миссию выполнял упомянутый в названии картины проконсул Фест. Он держал Павла под стражей. Заключение не только лишало апостола свободы, но и спасало от мести иудеев.
— А где на картине проконсул Фест?
— В центре полотна, лицом к зрителю, в красно-белых одеждах, с золотой цепью на шее — символом римской власти.
— Как настороженно прислушивается Фест к словам Павла.
— Фест был язычником. Всё, что говорил апостол, звучало для него более чем странно. По речам Павла проконсул понимал, что перед ним человек умный и образованный, но не мог принять его слова о Воскресении Христа. Наверное, именно с таким выражением лица, как на картине Василия Сурикова, Фест сказал проповеднику: «Безумствуешь ты, Павел! Большая учёность доводит тебя до безумия!».
— А кто на полотне изображён на троне, с золотой диадемой на голове?
— Иудейский царь Агриппа. Он правил вместе со своей сестрой Вереникой, которую мы видим сидящей по левую руку от Феста.
— Красавица Вереника явно скучает. Видимо, ей не интересны богословские споры. А вот Агриппа настолько внимательно слушает Павла, что весь подался вперед.
— Агриппа воспринял разговор с апостолом, как словесный поединок. Фест пригласил царя на суд как эксперта. Сам проконсул считал христианство разновидностью иудейской веры, в которой тоже не разбирался. А еврейский монарх был знатоком библейских книг. И Василий Суриков показал, что в первую очередь к Агриппе Павел обращает свою речь. Фигуры иудейского монарха и христианского апостола — ключевые на этой картине.
— И как протекал их спор?
— Павел говорил настолько последовательно, убедительно и логично, что царю нечего было возразить. Он мог опровергать слова подсудимого, но не пророков, которых тот цитировал. А древние праведники свидетельствовали о Спасителе мира, которому надлежит быть Распятым и Воскреснуть. В ответ на пламенную проповедь апостола Агриппа лишь обронил иронично: «Ещё немного, и ты убедишь меня стать христианином»
— То есть, победа была за Павлом?
— Победил Спаситель, и не в споре, а в противостоянии злу. А Павел причастен к Его Победе, и тем силён. Василий Суриков сумел показать эту мощь в картине «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники и проконсула Феста». Босой, в простой одежде, стоит христианин перед судьями. Но несомненная вера во Христа читается в его взгляде и жестах и преображает облик в образ победителя.
— Потрясающая картина! Я столько раз держала в руках её копию, а так бы хотелось увидеть оригинал!
— Думаю, это не составит особого труда! Полотно Василия Сурикова хранится в Третьяковской галерее.
Когда за дело берётся Господь. Яна Юревич
Часто бывает так: делает что-то человек, усердно делает, из сил выбивается, а результата нет. И требуется какой-то нечеловеческий рывок. Тогда за дело берётся Господь.
Несколько лет назад, в один из выходных дней февраля решили мы семьей куда-нибудь съездить. Жили мы тогда в Подмосковье и была у нас пара любимых мест. Одно из них мы коротко называли «Кладбище». В том месте и правда было кладбище, на его территории стоял красивый старинный храм, всё это располагалось на холме. Если же объехать кладбище и встать за ним, то с этого холма открывался восхитительный вид.
И мы решили провести вечер, любуясь этим видом. По дороге купили пиццу. Доехали до места, съели пиццу, пообщались, собрались ехать домой. А так как мы свернули с нашей дороги в сторону, нужно было развернуться. Сделать это можно было немного съехав с наезженного покрытия, ведущего вниз с холма. Летом в этом не было бы совершенно никакой проблемы. Но вот зимой... Дорога, ведущая вниз была покрыта даже не снегом. Она была покрыта практически голым льдом. И машина, под собственным весом, начала сползать вниз. Колеса прокручивались, им просто не за что было зацепиться. Машина спускалась все ниже и ниже. А внизу — тупик и все заметено снегом. От меня помощи никакой — я на пятом месяце беременности младшим сыном, старшему сыну — полтора года, тоже ничем не поможет, хорошо еще, что просто спал в машине, не плакал. Вокруг были дома, на холме и вокруг него располагалась небольшая деревенька, но все равно было безлюдно. Тем временем начало темнеть. Ситуация складывалась с одной стороны комичная, но с другой — довольно тревожная.
Вдруг внизу откуда-то появились люди. Увидели нас, начали помогать, толкать нашу машину наверх, подкладывать какие-то ветки под колеса, но ничего не помогало — машина была слишком тяжелой и продолжала спускаться все ниже и ниже.
Чуть погодя ровно на то место, где мы стояли вначале, приехал большой джип. Водитель джипа так же увидел нас, предложил прицепить трос к его машине и попробовать вытянуть нашу наверх. Так и сделали, но мощности джипа не хватило, и он сам чуть не присоединился к нам на ледяном склоне. Хорошо еще, водитель джипа вовремя заметил, что еще немного и тоже поползет по льду вниз, и остановился.
Что делать? Только молиться. Так и поступили. В той ситуации мы уже испробовали все. Наших сил явно не хватало. О чем мы и сказали Богу в молитве. И что же?
Буквально через несколько минут, неизвестно откуда приехал трактор. И совершил тот самый рывок, который был необходим, в два счета вытянув нашу тяжеленную машину наверх. Водитель трактора принял нашу благодарность, при этом отказавшись от оплаты своей помощи. Как внезапно появился, так внезапно и уехал. А мы стояли рядом с машиной на вершине холма, с которого началось наше «ледяное» приключение, и благодарили Бога за Его любовь и заботу о нас. Произошло то, что на первый взгляд выглядит совпадением, случайностью. Но у Бога случайностей не бывает.
Автор: Яна Юревич
Все выпуски программы Частное мнение