"Сельское хозяйство и садоводство". Светлый вечер с Николаем Щербаковым (02.05.2017)

У нас в гостях был генеральный директор Союза "Садоводов Кубани", кандидат сельскохозяйственных наук Николай Щербаков.

Мы говорили о том, как садоводство может влиять на развитие сельского хозяйства, как правильно посадить сад и ухаживать за ним.

 

 

 

 

---

В. Емельянов

— Здравствуйте! Это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов…

А. Пичугин

— Алексей Пичугин. Здравствуйте!

В. Емельянов

— Мы представляем вам нашего сегодняшнего собеседника — это Николай Щербаков, генеральный директор Союза «Садоводы Кубани». Здравствуйте, добрый вечер!

Н. Щербаков

— Добрый вечер!

А. Пичугин

— Здравствуйте!

В. Емельянов

— Еще Николай кандидат сельскохозяйственных наук с базовым образованием агронома. И мы сегодня поговорим о сельском хозяйстве. Кстати, и затронем частное сельское хозяйство тоже…

А. Пичугин

— Фермерство так называемое.

В. Емельянов

— Нет, подожди. Кстати, а давайте с этого и начнем. Скоро все поедут на дачи. У вас там, на Кубани, наверное, вообще уже лето.

Н. Щербаков

— Сады цветут.

А. Пичугин

— На Кубани сады цветут, а у нас как-то пока…

В. Емельянов

— Тем не менее очень многие поедут заниматься своими садоводческими хозяйствами. И у многих и садовые деревья есть, помимо того, что на грядках растут укроп, петрушка, лук — что я, кстати, всегда приветствовал у друзей. Потому что всегда вкуснее со своей грядки сорвать, в салат постругать или подать к какому-то блюду. И вы, как специалист высокого класса, какие бы вы могли дать советы садоводам-любителям, дачникам? Что надо сделать обязательно, чтобы не болели деревья, чтобы получить хороший урожай, насколько это возможно, как в дальнейшем ухаживать за садовыми деревьями. И вот скажите, почему так получается иногда (я свой регион возьму): почему бывает иногда так, что в один год невероятный урожай яблок, предположим, а два года подряд могут вообще деревья не плодоносить?

Н. Щербаков

— Я понял вопрос.

В. Емельянов

— Уж простите, что такой дилетантский.

Н. Щербаков

— Изначально: чтобы получать хороший урожай на даче, его нужно правильно посадить. Это действительно огромная проблема. Даже на Кубани, где садоводство развито неплохо, насколько я видел, 90% всех дач посажены неправильно.

А. Пичугин

— А как вы это определяете? Вы можете пройти мимо и сразу показать пальцем: у тебя правильно, а у тебя неправильно?

Н. Щербаков

— Да, конечно. Солнце у нас встает на востоке, основную массу времени оно бывает на юге, и заходит на западе, поэтому если посадить сильно рослое дерево абрикоса на юге, то оно закроет половину участка и создастся тень. Там, где нет солнышка, там нету урожая — там не складывается плодовая почка, и нет урожая. То есть плодовые деревья на участке должны быть расположены правильно: чтобы всем хватало света. Нету света, еще раз повторюсь, урожая нету. Это один из самых главных моментов. Во-вторых, зачастую люди… Кстати, 50% населения в стране это садоводы — тот, кто купил однажды саженец, неизвестно где, неизвестно какой…

А. Пичугин

— Вы знаете, скорее 50% населения страны — это наследники садоводов. Потому что им уже от родителей, бабушек и дедушек достались яблоневые деревья или какие-то еще.

Н. Щербаков

— Но в любом случае люди подсаживают деревья: появилось место — люди сажают. Или получают новые участки. Это статистика: 50% населения России — садоводы, так или иначе они имеют отношение к садоводству. Так вот, второй момент (я опять возвращаюсь к проектировке сада): каждой породе дерева нужен опылитель, кроме персика самоплодного, который у вас тут не растет. А если ты саженец купишь и посадишь на своем садовом участке, допустим, яблони одного сорта «мелба» — они могут урожая не давать вовсе. То есть ему нужен опылитель. Есть много таких моментов, о которых люди не знают.

А. Пичугин

— Опылитель — это что такое? Поясните, пожалуйста. У меня сразу в голове рисуется облепиха, у которой должно быть мужское дерево и женское.

Н. Щербаков

— Нет, это двудомные деревья, это другое. Опылитель — это… Допустим, возьмем сорт «Мелба». В цветке есть рыльце и есть пестик. Пыльца, которая созревает в тычинке, попадая на рыльце пестика этого же сорта, она не оплодотворяет — и не завязывается яблоко. То есть должна пчела прилететь и принести пыльцу с другого сорта — тогда происходит оплодотворение. То есть получается, что нужно перекрестное опыление — при помощи насекомых и ветра.

В. Емельянов

— У меня при слове «опылитель» тут же перед глазами огромная жужжащая пчела встала, а не то, что должно быть какое-то другое дерево.

Н. Щербаков

— Пчела садится на сорт «Слава победителям», на ее брюшко прилипает пыльца, потом она садится на «Мелбу» — опыляет этой пыльцой цветочек и завязывается яблоко. Для каждого сорта — к примеру, сорт сливы «Кабардинская ранняя», на Кубани это распространенный сорт, в московском регионе тоже неплохо растет — для этого сорта опылителем является сорт «Стенлей». То есть на дачном участке нужно выращивать два сорта одной породы, а лучше три — вдруг один не зацвел. Это касается плодоводства.

А. Пичугин

— То есть если я посажу на своем участке 15 деревьев «мельбы» — это будет провал.

Н. Щербаков

— Да. Если рядом на соседнем участке не будет яблонь других сортов, то это как минимум плохо будет — можно получать с дерева 5 кг, а можно получать 50 кг. И еще ряд моментов есть, которые необходимо учитывать для дачных участков.

В. Емельянов

— Например, какие? Вот вы сказали, что можно собрать 5 кг, а можно собрать 50. Но я так понимаю, что где 50, там можно и 80 собрать. Предположим, если это дача, или если это дачный участок на Кубани, и человек является сельским жителем — приблизительно я догадываюсь, как можно эти яблоки использовать. Приблизительно.

А. Пичугин

— И я тоже догадываюсь.

В. Емельянов

— А если это, предположим, Подмосковье?

А. Пичугин

— Я и о Подмосковье догадываюсь.

В. Емельянов

— Вот у меня, предположим, народилось 50 кг — я городский житель. Куда мне 50, 80 кг яблок? Хорошо, что-то я сделаю: какие-то мне понадобятся для консервирования, жена или мама наварят варенье.

А. Пичугин

— Аппараты какие-нибудь всякие тебе помогут.

В. Емельянов

— Но целый год пить что-то, что накапало из аппарата, это тоже может надоесть.

А. Пичугин

— Ты понимаешь, проблема в том, что если у тебя уродились яблоки, то скорее всего они и у твоих соседей уродились, и у соседей соседей — и так по всему поселку. У меня другая проблема на даче: я уже не знаю, что делать с яблонями, которые плодоносят каждый год уже на протяжении последних 10 лет.

Н. Щербаков

— Значит, надо подбирать сорта, которые можно хранить и потреблять зимой. Это тоже вопрос планирования садового участка.

В. Емельянов

— Вот вы говорите — хранить. Вот ты, например, ездишь зимой на дачу к себе?

А. Пичугин

— Да, езжу.

В. Емельянов

— То есть это возможно?

А. Пичугин

— Возможно. Но яблони-то все в снегу.

В. Емельянов

— Вот вопрос с хранением. Мы помним цитату из фильма «Осенний марафон» — помните, там колхозница дядя Миша в исполнении Ноны Мордюковой, которая очень вкусно и смачно рассказывала: «А что, магазин, государство разве умеет хранить? Посмотрите — у меня яблочко к яблочку, ягодка к ягодке. А они что? Капуста прелая, яблоки гниют…» Вопрос сохранности урожая для дачника?

Н. Щербаков

— Во-первых, надо правильный сорт выбрать, который может храниться. Во-вторых, яблоки нужно вовремя собрать — есть определенные периоды спелости яблок. Можно положить яблоки в ящик, можно обернуть в бумажку, и положить в подвал — там оптимальный температурный режим. Вообще, оптимальный температурный режим хранения +3, +4 градуса по Цельсию. И должна быть хорошая влажность воздуха. Обычно это подвалы. Если есть подвалы, люди кладут яблоки в подвалы и там их хранят. И другие фрукты — груши и т.д.

А. Пичугин

— Еще раньше была возможность продать. Но сейчас, мне кажется, это гораздо сложнее сделать. Потому что если ты будешь продавать там, где ты их вырастил, то у тебя их никто не купит, потому что они у всех есть. А если ты их повезешь куда-то, то я думаю, что…

В. Емельянов

— Ты без денег приедешь обратно: там дай, сюда дай, здесь за место заплати, тому, кто справку даст, заплати.

Н. Щербаков

— Сейчас сетевые магазины вытеснили маленькие рынки, где раньше люди могли торговать.

А. Пичугин

— Действительно, у метро бабушек даже в самые яблочные годы не видно.

В. Емельянов

— Мы с Лешей здесь неподалеку живем, у нас тут есть рынок, на который мы с детства ходили. Леша, ты продолжаешь ходить?

А. Пичугин

— Да, я бываю на этом рынке. Но тот рынок, на который я в детстве ходил, к сожалению, в 2006-м году сложился.

В. Емельянов

— Это Бауманский рынок, я знаю, о чем ты говоришь — Басманный или Бауманский. А другой рынок, про который я рассказываю, это Даниловский рынок здесь неподалеку. Но он превратился… Это не колхозный рынок — там всё что угодно: там вьетнамские супы, там хипстерское такое место, куда молодежь ходит кушать из бумаги, им нравится. Я это к тому, что насколько это выгодно, как говорит Алексей, торговать своими дарами? Или это действительно только для частного пользования?

Н. Щербаков

— Дачники в основном используют свои фрукты, которые они вырастили, для сушки, для компотов, для варенья. Продавать частник сейчас не стремится, ему не выгодно.

А. Пичугин

— 6 соток — с ними понятно: когда их выдавали в 50-е, 60-е, 70-е годы, они не предполагались для коммерческого использования, не предполагается и сейчас у большинства. Что касается фермерства — это довольно модное направление сейчас. Но не понятно: насколько оно выгодное, прибыльное? Если говорить о садоводстве в первую очередь: можно ли здесь как-то заработать, если приобрести не очень дорогую землю не очень далеко от той же Москвы, где находимся сейчас мы, но в более экологически чистом районе, чем ближнее Подмосковье. Если там заняться плодоводством — может ли это принести выгоду?

Н. Щербаков

— Начнем с того, что в России производится всего около 800 тысяч тонн плодов.

А. Пичугин

— Это мало?

Н. Щербаков

— Потребляет Россия на сегодняшний день около 4 миллионов тонн — остальное завозится из-за рубежа. Конечно, фрукты, которые выращиваются, они востребованы — то есть есть рынок сбыта. В последнее время садоводство поддерживается государством. Сейчас есть субсидии на закладку многолетних насаждений. В принципе, сейчас за государственные деньги можно посадить сад. И сад ты сажаешь на 25 лет — то бишь, вложенные, потраченные сейчас деньги будут работать долго. Другое дело, что нужно подождать 3-4-5 лет для того, чтобы сад начал плодоношение. На Кубани и в других регионах садоводством заниматься выгодно сейчас. По нашим подсчетам, 1 гектар сада на сегодняшний день дает в среднем 300 тысяч рублей прибыли в год.

А. Пичугин

— Есть такое расхожее мнение о Кубани, что бросил камень — прорастет.

Н. Щербаков

— Конечно, у нас условия более привлекательные для садоводства, чем в других регионах.

А. Пичугин

— А если говорить о ближайших к Москве регионах?

В. Емельянов

— Здесь, наверное, более развито животноводство, нет?

Н. Щербаков

— И здесь же раньше выращивали сады. Здесь просто немного другие сорта, немного другие подвои. Подвои — это корневые системы саженцев, они отличаются от наших. Но садоводством же здесь занимались люди, просто немножко потеряно это, нужно возвращать. Этим надо заниматься.

А. Пичугин

— Как?

Н. Щербаков

— Как возвращать людей на землю — это…

В. Емельянов

— Это отдельный разговор.

Н. Щербаков

— Это глобальная, общегосударственная должна быть программа — должно быть много моментов. В плане садоводства — как возвращать? Допустим, если бы был какой-то заказ у какого-то фермера... У нас на Кубани саженцы растут быстро. Для того чтобы качественный саженец вырастить в вашем регионе, нужно потратить на это несколько лет больше, чем у нас. То есть если я буду знать конкретную сортоподвойную комбинацию: допустим, сорт «Мелба», привитый на морозостойкий подвой «54-118» — если я буду знать эту комбинацию и будет заказ, я за год выращу этот саженец. Допустим, если какой-то фермер захочет заказать мне эти саженцы — мы готовы и на этот рынок работать. Мы можем и научить фермеров: как правильно заложить, по какой схеме. Хоть садоводство и убито, но наука-то есть.

А. Пичугин

— И еще есть специалисты.

Н. Щербаков

— Да, есть специалисты. И в ваших регионах работают институты — есть знания, есть люди, они есть. Тут надо желание, энергию — прийти на землю и начать там работать.

А. Пичугин

— Николай Щербаков — генеральный директор Союза «Садоводы Кубани», кандидат сельхознаук у нас в гостях в программе «Светлый вечер». Слушая вас, я понимаю, что лучше где-нибудь во Владимирской или Ивановской области заниматься не садоводством, а чем-то, как правильно сказал Володя, более приближенным к этим условиям — животноводством, может быть, каким-то сыроделием, еще чем-то.

Н. Щербаков

— Я такого не говорил. Я садовод, и я всегда буду говорить, что садоводством заниматься выгодно.

А. Пичугин

— А в Архангельской области?

Н. Щербаков

— Далековато. (Смеется.)

В. Емельянов

— А вот смотрите: сейчас государство раздает земли на Дальнем Востоке. Там вообще, по-моему, кроме мха и…То есть там садоводство возможно — на Дальнем Востоке?

Н. Щербаков

— Возможно. Да там условия, по-моему, приближенные к Кубани.

А. Пичугин

— В южных частях, конечно.

В. Емельянов

— Только в южных-то они земли не дают.

А. Пичугин

— Ну почему? Где-нибудь в районе Благовещенска, на границе с Китаем дадут запросто.

В. Емельянов

— Там мне не надо.

А. Пичугин

— Это другой вопрос.

Н. Щербаков

— Там садоводство тоже можно развивать — там, где исторически росли сады, раньше росли сады, когда на селе было много людей. Мы в прошлом году были в одном селе возле Суздаля, я заходил в дом к агроному…

А. Пичугин

— Там условия приближены к Кубани, там Ополье.

Н. Щербаков

— В Суздале? (Смеется.) Там более суровые условия, чем на Кубани. Но я видел растущие деревья, яблони — определенных сортов опять же, там «Мелба» была. Кстати, мы взяли анализ почвы там на садопригодность — мне как специалисту было интересно. Мы сделали в Краснодаре анализ почвы — земля садопригодна. То есть по мехсоставу, по содержанию элементов она подходит под сады и там возможно развивать садоводство. И это будет выгодно.

В. Емельянов

— Леша, может быть, ты, как большой знаток и любитель Суздальской земли, и Владимирской тоже, и Ивановской…

А. Пичугин

— Ты думаешь, я об этом никогда не размышлял и не мечтал? (Смеются.)

В. Емельянов

— А мы у тебя будем тогда покупать продукты — я думаю, ты рынок сбыта найдешь в нашем лице. Я думаю, что и коллеги присоединятся.

Н. Щербаков

— Я считаю, что одна из самых главных проблем — если потеряно садоводство в каких-то регионах, и оно не пропагандируется, то если не начинать это делать, оно не возродится там никогда. Надо пропагандировать — начинать каким-то образом через СМИ…

В. Емельянов

— Это дело простое. Знаете, Николай, пропагандировать — это у нас в крови. (Смеются.) Сейчас любой телевизионный канал включи — там тебе распропагандируют всё, что ты хочешь и не хочешь.

Н. Щербаков

— Но это же не делается. Дело в том, что садоводство выгодно, выгодно!

В. Емельянов

— Смотрите, вот вы говорите — выгодно садоводство. При этом вы говорите, что «вот это надо подождать 4-5 лет, а вот это надо подождать лет 25». Психология у человека какая — он хочет всё и сразу. Мы знаем, что так не бывает. Очень сложно получить кредиты в банке, потому что они тоже не хотят ждать этот отложенный возврат. А как его возвращать, когда эти деревца поднимаются…

Н. Щербаков

— Я повторюсь: сейчас есть государственная поддержка на закладку садов. Денег, которые выделяет государство, их хватит на то, чтобы заложить сад и довести его до товарного плодоношения. Конечно, какие-то дополнительные средства потребуются — на приобретение техники и на приобретение земли.

В. Емельянов

— Вот!

Н. Щербаков

— Но если земля есть у людей в наличии, то сейчас сад заложить можно.

А. Пичугин

— А кредит я чем буду отдавать?

В. Емельянов

— А если нет земли, а я хочу заниматься этим? Правильно, может быть, они и дадут денег на развитие этого всего. Но, значит, соответственно, нужны деньги на технику. Если есть техника, соответственно, нужны деньги на ГСМ. Нужны деньги не только на ГСМ, но еще и на обслуживание техники. Да и вообще — просто нужны деньги. И кто даст кредит под это всё? Вот о чем речь идет. Потому что очень просто сказать, что…

А. Пичугин

— Кредит тебе дадут без вопросов. А как отдавать его?

В. Емельянов

— Как отдавать его, через сколько? Если это всё начнет… Да, у вас там, на Кубани, совершенно другой климат, и все эти саженцы и деревца при умелых руках и при голове на плечах, всё это можно сделать очень хорошо, быстро. А здесь у нас?

Н. Щербаков

— Я думаю, что если ничего не делать, то ничего и не получится. Меры государственной поддержки садоводства с каждым годом увеличиваются. Государство обратило внимание на садоводство сейчас и поддерживает его. Надо пробовать, надо начинать.

А. Пичугин

— Я думаю, что Николай имеет в виду, что если ничего не делать и не пробовать… Можно прогореть, один, два, три, пять раз — а на шестой выиграть. А можно сразу выиграть.

В. Емельянов

— А можно сразу прогореть.

А. Пичугин

— Это удел предпринимателя.

В. Емельянов

— А что это за история — когда кубанские фермеры… Эти события и в прессе, кстати, тоже освещались — я не назову это бунтом, но, во всяком случае, какие-то были выступления кубанских фермеров, фермерских хозяйств. Я пытаюсь разобраться: а что людям не нравится?

Н. Щербаков

— Это политический вопрос, он корни глубокие имеет. Я считаю, что тот фермер, который работает, который ищет, думает, ему некогда заниматься этими политическими движениями.

В. Емельянов

— Они говорят, что у них всё отнимают.

Н. Щербаков

— Фермерское движение на Кубани давно развито. Когда отдельные фермеры начали получать хорошие прибыли с земли, они забыли, что нужно было где-то землю дооформить, где-то выкупить, где-то перекупить. Они купили себе джипы, построили хорошие дома — привыкли к этой ситуации. А теперь, когда начался какой-то передел собственности, или договоры аренды закончились на их землю, которой они пользовались, и началось перераспределение, то люди начали бунтовать. Но это мое личное мнение.

В. Емельянов

— Мы его услышали. Тут можно было бы и мнение человека, который, условно говоря, бунтует, тоже бы его послушать. Но у нас такого человека нет. Может быть, эта ситуация вами не во всех красках обрисована, но в принципе, понятно.

Н. Щербаков

— Между прочим, среди садоводов таких нету бунтарей. Нам некогда этим заниматься — нам надо опрыскивать деревья, выращивать урожай, сажать новые сады.

А. Пичугин

— А среди кого?

Н. Щербаков

— Полеводы.

В. Емельянов

— Мы напомним, что наш сегодняшний собеседник Николай Щербаков — генеральный директор Союза «Садоводы Кубани», кандидат сельскохозяйственных наук. В студии Владимир Емельянов и Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Мы вернемся через минуту.

А. Пичугин

— Мы возвращаемся в студию светлого радио. Сегодня здесь Алексей Пичугин…

В. Емельянов

— Я, Владимир Емельянов.

А. Пичугин

— Мы беседуем с Николаем Щербаковым — гендиректором Союза «Садоводы Кубани». У меня такой вопрос: если я произвожу соки, например, — это напрямую связано с плодоводством, с садоводством. У меня для этого должна быть своя база, по крайней мере, яблочная (то, что первое приходит на ум), или мне нужно работать с поставщиками со всей России?

Н. Щербаков

— Наверное, логично построить такой завод рядом с сырьевой базой.

А. Пичугин

— В Москве производится огромное количество соков. Я так понимаю, что большинство плодов, которые идут на производство, они далеко от Москвы выращиваются.

Н. Щербаков

— Может быть, тут соки делают из порошков. Скорее всего, так.

В. Емельянов

— Это порошковые соки.

Н. Щербаков

— Конечно, если у вас нет сырьевой базы — откуда это? Или из Кубани возят яблоки? Навряд ли — это большое «плечо», это дорогостояще. Наверняка это делается из порошков.

В. Емельянов

— Тогда скажите мне, пожалуйста, несмотря на то, что вы в первую очередь садовод… Когда мне на рынке, базаре говорят, что «у нас краснодарские помидоры». Но я не верю! Не верю, что эти краснодарские помидоры доезжают или долетают до Москвы. Если бы они до Москвы долетали, то они стоили бы в 3 раза дороже.

А. Пичугин

— Ты веришь, что у нас почти все цветы, 90 процентов, из Эквадора?

В. Емельянов

— Из Эквадора?

А. Пичугин

— Факт, из Эквадора. Я, правда, не представляю себе эти цветочные чартеры, которые должны, судя по количеству цветов…

В. Емельянов

— Чартеры-то я себе представляю.

А. Пичугин

— Из Эквадора? И чтобы цветы долетели таким образом, чтобы потом не стыдно подарить было.

Н. Щербаков

— Вполне возможно — не такое уж большое «плечо» от Краснодара до Москвы. У нас сейчас овощеводство развивается тоже хорошими темпами, есть много тепличных комплексов на Кубани таких серьезных.

В. Емельянов

— То есть помидоры доехать могут?

Н. Щербаков

— Огурцы, помидоры могут, вполне могут.

А. Пичугин

— Я сталкивался на нашем любимом рынке с тем, что те яблоки, которые продавались как польские, через несколько месяцев после известных событий, те же самые яблоки стали крымскими. Развенчайте этот миф. Или это не миф, на самом деле так?

Н. Щербаков

— Я в этом вопросе не могу сказать. Я могу сказать про нашу продукцию кубанскую, садоводческую — она есть. Между прочим, наши яблоки намного вкуснее завезенных из-за рубежа — тех же польских яблок. У нас меньше применяется, в сравнении с Европой, средств защиты растений, пестицидов, они менее вредные. Но проблемы существуют. Например, вчера в Думе мы поднимали вопрос о том, чтобы ограничить ввоз иностранной продукции. В Польше садоводство очень здорово поддерживается государством: фермеры закладывают сад, строят хранилища — до 80 процентов им возмещает государство. У них развиты технологии, они получают больше урожая с гектара — Польша производит больше 2 миллионов тонн яблок. Мы не конкурируем с ними. И ограничивая ввоз продукции в нужный период — хотя бы в период массового сбора урожая на Кубани, хотя бы на Кубани, — мы тогда можем продать свою продукцию по нормальным ценам.

А. Пичугин

— То есть для вас, как для производителей, это действительно выгодно. После введения санкций было показано огромное количество репортажей, причем не обязательно по федеральным каналам — из дружественных нам Польши и других стран Евросоюза, которые традиционно привозили какие-то плоды в Москву, где это чуть ли не на выброс шло, потому что основная страна сбыта как раз Россия была. Правда ли, что в таком случае вам действительно выгодны эти санкции — для того чтобы реализовывать свою собственную продукцию?

Н. Щербаков

— В 2015-м году «вздохнули» наши садоводы — цена была в среднем на килограмм плодов на 10 рублей дороже, чем в 2016-м году. В 2016-м году немножко границы открыли — открыли границу с Молдавией, через которую хлынули фрукты из Европы. И нам стало тяжелее. Цена на сливу в том году, на нашу кубанскую сливу, доходила до 7 рублей за килограмм, при ее себестоимости 12 рублей — то есть садоводы…

А. Пичугин

— Ничего не получали.

Н. Щербаков

— Да, работали «в минусе». Я говорю, что мы не обеспечиваем сами себя фруктами, но ограничения ввоза именно в период массового сбора плодов сыграло бы хорошую роль для наших садоводов, не только кубанских, но и остальных.

В. Емельянов

— Вообще, эти санкции — что с их стороны, что наши контрсанкции — мне кажется, что всё это непродуктивно. Потому что тогда начали задумываться о том, как помочь нашему производителю — только когда вот это всё началось. А о чем вы раньше думали? Я сейчас не у вас спрашиваю. Вы говорите, что немножко мы расслабились, потому что стало немного полегче садоводам…

Н. Щербаков

— Садоводство выиграло от санкций. Во-первых, цена на нашу продукцию выросла, и меры господдержки выросли в несколько раз — то есть сейчас садоводством заниматься действительно выгодно. Другой разговор, что нужно время — садоводство капиталоемкая отрасль. Вырастить сады это одно, но для того чтобы подороже продавать продукцию, нужно построить холодильники, нужно постоянно совершенствовать технику. Конечно, это всё дорого. То есть это капиталоемкая отрасль, в которую надо деньги вкладывать постоянно. И поэтому нам сложно конкурировать с Европой, где это всё уже есть: построены холодильники, есть техника, есть технологии и т.д. У нас это только в начале пути…

В. Емельянов

— В начале нового пути.

Н. Щербаков

— Дайте нам хотя бы лет 10 таких условий, которые сейчас есть! Хотя бы лет 10 — и мы сможем как-то конкурировать с Польшей.

В. Емельянов

— Видите — это я к нашим слушателям обращаюсь — люди, которые занимаются тем, что они нас кормят своими фруктами, они только сейчас начинают восстанавливать то, что у нас было. Это вам пища для размышлений на впереди грядущие события — чего мы тут достигли все.

А. Пичугин

— Если мы уж говорим про импортозамещение — понятно, что основной рынок сбыта на Родине. А за рубеж что-то отправляется на экспорт?

Н. Щербаков

— Основная масса потребляется здесь. Слива, персик, яблоко, черешня, которые выращиваются в основных объемах на Кубани, они остаются в России. А нет необходимости отправлять за рубеж. Мы потребляем свои плоды сами.

В. Емельянов

— Вы нам черешни побольше давайте, очень я люблю черешню.

Н. Щербаков

— Мы насаживаем черешню. Кстати говоря, в этом году даже абрикос на Кубани будет. Абрикос плодоносит 3 раза в 10 лет, в этом году он уже отцвел…

А. Пичугин

— Клубнику нам везите.

В. Емельянов

— Везите нам всё! (Смеются.)

Н. Щербаков

— Абрикос отцвел, и в этом году абрикос будет — то есть появится у вас абрикос из Кубани в этом году.

В. Емельянов

— Я не знаю, что мы вам можем дать взамен отсюда из Москвы.

Н. Щербаков

— В плане фруктов?

В. Емельянов

— Нет, вообще — в благодарность за то, что вы нам привозите клубнику, сливу, черешню ту же самую нашу любимую.

А. Пичугин

— Лимонник мы можем дать, потому что Московская область — это последняя область на юг, где он еще растет.

Н. Щербаков

— Кстати, земляника, то бишь клубника растет и в вашем регионе. И допустим, если фермер получил 10 гектаров земли или приобрел их в собственность, и заложил сад за государственные деньги, для того чтобы у него был для «поддержки штанов» локомотив какой-то, он может посадить землянику, которая у вас нормально растет…

А. Пичугин

— Клубника.

Н. Щербаков

— Правильно она называется земляника. Ее выращивать, продавать — сейчас цена на нее есть.

А. Пичугин

— Еще какая!

Н. Щербаков

— И поддерживать яблони, которые растут.

А. Пичугин

— Я в конце апреля, начале мая обратил внимание, сколько стоит маленькая упаковочка клубники в гипермаркете — 350 рублей за такую…

В. Емельянов

— Там 100 грамм, наверное.

А. Пичугин

— Я не знаю, корытце такое небольшое.

Н. Щербаков

— Полкилограмма, наверное?

В. Емельянов

— Ну прямо! Грамм 200.

Н. Щербаков

— Это импортная клубника. Здесь клубника прекрасно растет — есть специальные сорта, выведенные для вашего региона. Раз мы возвращаемся опять к селу — для фермера будет это выгодно. И вполне возможно, что этот будет выход — для того чтобы вырастить в конце концов сад. Есть еще ряд культур, которые в ваших регионах растут: смородина, малина — эта продукция сейчас тоже востребована, она дорогостоящая.

А. Пичугин

— Как я понимаю, на Кубани нет смородины в таких объемах, как здесь.

Н. Щербаков

— Да.

В. Емельянов

— Зачем им смородина — у них персики и абрикосы растут.

Н. Щербаков

— Смородина — это не наша культура…

В. Емельянов

— Зачем им смородина?

А. Пичугин

— Как зачем? А зачем тебе персики?

В. Емельянов

— Они вкусные и сладкие. (Смеются.) А смородина кислая.

Н. Щербаков

— Смородина — хорошая вещь, там много витамина С. Эта ягода нужна, но это ягода ваших регионов.

В. Емельянов

— Меняем — сладкую ягоду на кислую.

А. Пичугин

— Нет-нет, смородину не отдам.

В. Емельянов

— Никакую?

А. Пичугин

— Ни красную, ни белую, ни черную.

В. Емельянов

— А крыжовник?

А. Пичугин

— Крыжовник отдам.

Н. Щербаков

— Крыжовник — это тоже культура вашего региона. И, между прочим, она тоже востребована. Мы то, что выращиваем там, мы потребляем внутри Краснодарского края.

А. Пичугин

— Я вспоминаю северные деревни — в Архангельской области знакомые живут, в небольшой таежной деревне. Чем они занимаются? Они туда из Москвы переехали жить, у них все по-другому. А местные жители чем занимаются? Они уходят в леса и занимаются сбором ягоды, в свое время грибов, в свое время еще чего-то. Потом сдают это на заготовительные пункты и получают за это копейки. Действительно копейки — тут уже не идет речь о бизнесе. Я понимаю, что потом это всё будет красиво упаковано и в каком-нибудь модном московском органик-шопе продано за бешеные деньги. Но на местах-то люди за это получают несколько рублей.

Н. Щербаков

— Это надо систематизировать. Может быть, должна быть государственная поддержка в плане кооперации, в плане сбыта продукции. У нас на Кубани в этом отношении тоже много проблем. А здесь, наверное, всё в начале пути. Государство должно заниматься и этими вопросами.

А. Пичугин

— Ровно на том уровне, на котором это было до революции, после революции, после войны, в середине 70-х годов — всё это так ровненько и продолжается.

Н. Щербаков

— Почему? Нет.

А. Пичугин

— Если про Север говорить.

Н. Щербаков

— Может быть, я не знаком. У нас на Кубани были же при коммунистах заготовительные конторы, которые скупали у населения продукцию — пусть по небольшим ценам, но скупали. Люди были довольны. На переработку везли и т.д. Сейчас эта система нарушена — пытаются найти механизмы кооперации с людьми.

А. Пичугин

— А много ли народу занимаются на Кубани частным хозяйством — из тех, кто в сельхозотрасли? Или в основном все работают на — я даже не знаю, как это сейчас называется — колхозы, сельхозпроизводительные комбинаты? Что это такое?

Н. Щербаков

— Разные формы собственности сейчас: есть агрохолдинги большие, у которых много земли и ресурсов, конечно, основная доля производства находится в их руках.

В. Емельянов

— Ну вот им государство и помогает.

Н. Щербаков

— Помогает и фермерам — есть целые программы. Помогает край ЛПХ, то есть частникам. Много потрачено на Кубани денег, вложили именно в частника — и в растениеводстве, и в животноводстве, и в садоводстве. То есть всесторонне поддерживается на разных уровнях. Результат есть, результат на самом деле есть — люди потянулись к земле. Хотелось бы, конечно, больше. Грустно проезжать по Кубани, особенно в отдаленных участках Краснодара, где пустеют хутора…

А. Пичугин

— Мне всегда представлялось, что Кубань это островок относительного сельхозблагополучия. Мне грустно проезжать по Владимирской области, которая отсюда в 100 километрах.

Н. Щербаков

— Да, сейчас отток населения продолжается в города, это огромная проблема. Хочется, чтобы люди возвращались обратно в село.

В. Емельянов

— А чем вы можете молодежь привлечь, которая как раз и уезжает в города, чтобы они остались? В чем для них будет то, что называется «по приколу», остаться на своей земле?

Н. Щербаков

— Есть на селе чем заниматься — тем же садоводством, оно выгодно. Опять возвращаясь, мы об этом говорили — нужно пропагандировать. Нужно пропагандировать хорошие моменты на селе. Каким образом? Может быть, нужно создать телеканал центральный, назвать его «Сельское хозяйство».

А. Пичугин

— Было такое радио «Нива», я помню.

Н. Щербаков

— Есть много примеров среди фермеров, не только на Кубани, но и в других регионах, у которых получилось — получилось работать на земле, которые живут в достатке, которые умеют работать на земле. Надо учить, особенно молодежь — есть центры, есть институты. Но самое главное — люди не знают, не верят, что на селе можно жить. Их привлекают города, и отток населения продолжается.

А. Пичугин

— Это по всему миру происходит, к сожалению.

В. Емельянов

— Да, не только у нас.

А. Пичугин

— Приезжали люди из Канады — рассказывали то же самое, приезжали люди из США — рассказывали то же самое. Это повсеместный процесс, к сожалению.

А. Пичугин

— Николай Щербаков — генеральный директор союза «Садоводы Кубани», кандидат сельскохозяйственных наук — гость программы «Светлый вечер» на светлом радио.

В. Емельянов

— Николай, хотелось бы поговорить о совместной акции, которую вы будете проводить — что-то связанное с саженцами. Что это такое?

Н. Щербаков

— Мы предоставили 2 тысячи саженцев плодовых деревьев — подобрали сорта именно те, которые растут в ваших регионах: морозоустойчивые, сортоподвойные комбинации…

А. Пичугин

— Я знаю, что вы занимаетесь благотворительностью — в скором времени в Сокольниках на фестивале «Артос» будет проходить акция, в которой вы принимаете участие. Как я это понял, любой пришедший туда человек может купить ваш саженец. Но не забрать его себе, а этот саженец уедет в Подмосковье, в Волоколамский район — там будет заложен сад около одного из храмов. А деньги, которые на саженец потратятся, они пойдут в детский дом.

Н. Щербаков

— Да. Мы для этого подобрали специальные сорта, которые будут адаптированы к вашим условиям, подвойные комбинации, чтобы саженцы не вымерзали.

В. Емельянов

— Очень нравится мне это словосочетание — «подвойная комбинация».

А. Пичугин

— Я так и не понял, что это такое.

Н. Щербаков

— Сортоподвойная комбинация. Раньше саженцы выращивались так: брали семечко яблони, оно высевалось в землю, прорастало из семечки — это называется сеянец. И на этот сеянец прививался сорт, допустим, «Мелба».

А. Пичугин

— То есть у меня есть, например, «Антоновка». Я к «Антоновке» могу «Мельбу» привить?

Н. Щербаков

— Если вы с «Антоновки» возьмете семечко, посеете его, вырастет сеянец, и на этот сеянец вы привьете сорт «Мелба».

А. Пичугин

— А если он будет дичком расти, то это будет «Антоновка»? Или не пойми что?

Н. Щербаков

— Нет, это будет отдельное дерево. И, скорее всего, плоды там будут или мелкие, или нетоварного качества.

А. Пичугин

— А как же эти яблони-дички, которых сейчас уже не так много стало, а в свое время прямо яблоневые сады везде росли, и там действительно вырастало не пойми что — оно было кислым, ни к одному сорту не относилось.

Н. Щербаков

— Это же скрещивание. Для того чтобы размножить яблоню, нужно ее привить. Раньше прививались на сеянцы. Теперь созданы подвои — то бишь корневая система для яблони, которая обусловливает в будущем силу роста дерева: то есть это будет или карлик, или это будет среднерослый, или высокорослый. Соответственно, под разные технологии садоводства нужно выбрать разный подвой. Допустим, интенсивные шпалерные сады — это карликовые подвои, самый распространенный из них — «М 9». Он в ваших регионах расти не будет, он вымерзнет. А среднерослый подвой — допустим, привитая яблоня сорта «Мелба» будет расти на этом подвое до 5 метров. Это среднерослый подвой, называется он «ММ 106» — он для вашего региона подходит.

А. Пичугин

— Всегда был уверен, что если из «Мельбы» выковырнуть семечко и посадить, вырастет «Мельба».

Н. Щербаков

— Нет. Единственный сорт «Симиренко» — его нашли в лесу. Симиренко нашел в лесу этот сеянец от дикого. А остальные сорта все выведены, специально выведены.

А. Пичугин

— Важный вопрос, который мы еще не затронули в нашей программе — ГМО. Эти три буквы, которые всех пугают, и которые на самом деле, как я понимаю, особого вреда не несут.

Н. Щербаков

— Это сложный вопрос, на него никто не ответит. Исследования проводятся, но результатов как таковых нету.

А. Пичугин

— Но ведь принято считать в более-менее научной среде, что ГМО — это фактически то, чем Мичурин... это селекция. А не какая-то «химия», которой нас специально травят.

Н. Щербаков

— Генно-модицифированные растения — это когда в растения привносится ген. Допустим, в яблоню, к примеру, привносится ген какого-то животного или другого растения.

А. Пичугин

— Это плохо?

Н. Щербаков

— Это не исследовано — это ни плохо ни хорошо. Это как цунами — эта волна идет, она захватывает все большие и большие территории. Сопротивляться этому или не сопротивляться — это уже вопрос философский, скажем так. Кто-то сопротивляется, кто-то нет.

В. Емельянов

— Если на простачка совсем: это делается зачем? Людей много, еды мало — суть в этом заключается? Еды должно быть больше.

Н. Щербаков

— Чтобы минимизировать издержки при производстве того или иного растения. Применяются же гербициды, пестициды. Допустим, привносится ген какого-то другого вида в растение, и культурное растение становится, к примеру, устойчиво к гербициду, то есть оно не поражается этим гербицидом. И поэтому, чтобы не вручную полоть, если ты обработал гербицидом, то ты минимизируешь свои затраты.

В. Емельянов

— Я понял.

А. Пичугин

— Я не совсем правильно, видимо, к этому подходил. Вы знаете, я люблю морковку, она сейчас в вакуумной упаковке продается — очищенная, маленькая, вся одинаковая, но на ней написано «без ГМО». Но мне лично все равно — с ГМО или без ГМО. Но там написано «без ГМО» — видимо, для тех людей, для которых это важно. Но она вся аккуратненькая — один к одному, как будто…

В. Емельянов

— Искусственная.

Н. Щербаков

— Для кого важно, чтобы без ГМО, значит, он приобретет это растение.

В. Емельянов

— Еще хотелось бы маркировку «с ГМО» — чтобы мы могли выбрать.

Н. Щербаков

— У нас на Кубани, допустим, сейчас развивается… Лично у меня есть другой вопрос: органический сад вообще без применения пестицидов. У меня есть 3 гектара сада яблоневого, он уже в этом году пятый год будет давать урожай. Ни одну обработку химическими препаратами я там не произвел. То есть этот сад будет давать экологически чистую продукцию. У нас даже в Краснодарском крае принят закон об органическом земледелии. Вот этот вопрос актуальный, и мы этим занимаемся.

А. Пичугин

— Спасибо! Мы, наверное, будем завершать программу, время наше подошло к концу. Напомним, что гостем программы «Светлый вечер» сегодня был Николай Щербаков — генеральный директор Союза «Садоводы Кубани», кандидат сельскохозяйственных наук. Спасибо вам большое, что пришли к нам сегодня. Я — Алексей Пичугин…

В. Емельянов

— Владимир Емельянов. Мы прощаемся с вами: до новых встреч! До свидания!

А. Пичугин

— Будьте здоровы!

Н. Щербаков

— До свидания!