Поделиться

Евангелие от Луки, Глава 10, стихи 38-42

38 В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой;

39 у неё была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его.

40 Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.

41 Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом,

42 а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё.

Евангелие от Луки, Глава 11, стихи 27-28

27 Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!

28 А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его.

Читает и комментирует Евангелие от Луки, Глава 10, стихи 38-42, 27-28 (прот. Павел Великанов)

Картина Генриха Семирадского.

Лк., X, 38-42; XI, 27-28 (прот. Павел Великанов)

Глава 10.

38 В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой;
39 у неё была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его.
40 Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.
41 Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом,
42 а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё.

Глава 11.

27 Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!
28 А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его.

Комментирует протоиерей Павел Великанов.

Сегодня, когда Церковь празднует Покров Пресвятой Богородицы, читается составное евангельское зачало — которое традиционно для всех праздников в честь Пречистой Девы. В первой части этого повествования — эпизод, когда Иисус пришёл в гости к Марфе и Марии, и случилась небольшая конфликтная ситуация. Марфа очень беспокоилась, чтобы сделать богатое угощение, суетилась — а её сестра, Мария, настолько прониклась беседой с Иисусом, что напрочь позабыла про необходимость помочь сестре с хозяйством. Естественно, это вызвало возмущение Марфы: вместо того, чтобы быстро и дружно накрыть трапезу, она вынуждена всё делать одна — когда её родная сестра преспокойно сидит и внемлет речам Иисуса. В итоге Марфа не выдерживает и уже с претензией обращается к Иисусу: неужели Тебе всё равно, что я тут одна сражаюсь с хозяйством ради Тебя, а Мария — пребывает в праздности? В ответ Иисус нисколько не возмущается такой дерзостью, а с любовью говорит ей, что есть вещи, несоизмеримо более важные, чем угощение: и замечательно то, что Марии это ближе — её надо не осуждать или укорять, а, напротив, порадоваться за неё!

Нет ничего удивительного в том, что именно этот, казалось бы, совсем небольшой эпизод отцы Церкви избрали для чтения в дни празднования Пресвятой Богородицы. В церковном сознании именно она, Пречистая Дева, в полноте «избрала благую часть», вверившись без остатка Богу и став избранным сосудом Боговоплощения. По её стопам впоследствии пойдут многие девы — которые решат вместо брака и погружения в житейскую суету предпочесть уединение и целостное, нераздельное служение Христу Спасителю и Его Церкви. Именно отсюда и зарождается монашество как особое служение Богу.

Но для многих такой путь кажется странным и даже противоестественным. Зачем лишать себя тех радостей, которые вовсе не являются греховными, а, напротив, несут в себе большое благословение Божие — брак, семья, дети, служение ближним? Разве не легче попасть в липкие сети эгоцентризма, когда ты остаёшься один — и неизбежно думаешь прежде всего о собственном благополучии — причём без разницы, житейском ли или же духовном?

Ответ на этот вопрос я нашёл у бывшего игумена афонского монастыря Симонопетра архимандрита Эмилиана Вафидиса. В одной из своих книг, говоря о сути монашества, он пишет: «Монашеская жизнь, по своему определению, — это жизнь с каким—то человеком. Это не принятие некой идеологии и не удовлетворение стремлений, которые человек может начертать в своем сердце, равно как и не осуществление того, что он прочел в книгах. Вести монашескую жизнь — значит следовать за определенным человеком». Другими словами, станет ли человек монахом, или же обзаведётся семьёй — в любом случае путь к Богу лежит только через ближнего. В одном случае это будет супруг или супруга с детьми, в другом — старец с братией монастыря. И как бы ни хотелось сбежать в полное уединение, закрыться наглухо в самой дальней келье — толку от этого не будет, потому что Богом так устроено: мы можем спастись, только научившись любви.

Я вспоминаю один эпизод из «Нового афонского патерика». Однажды старец подозвал молодого послушника и спросил его: брат, как ты меня видишь? Тот ответил: Авва, ты для меня — бог во плоти. Через полгода он снова задаёт тот же вопрос. Ответ немного другой: Авва, ты — живой святой. Проходит еще год, и уже молодой монах отвечает иначе: Отче, ты, конечно, хороший, но всё же ты — человек. Старец улыбнулся — и ничего не ответил. Через пару лет он снова спрашивает того же монаха — и слышит следующее: «Ты? Да ты просто дьявол, хищный волк, прикидывающийся непорочной овечкой!» Тогда старец рассмеялся и сказал: вот теперь, наконец-то, ты правильно понял! Так и думай обо мне дальше!

Мне кажется, для любого семейного человека эта история что-то да напомнит из опыта собственной жизни! В том-то и заключается спасительность наших отношений друг с другом, что даже когда мы понимаем, что нам не за что любить самого близкого человека — но мы всё равно продолжаем его любить — это и становится той самой лестницей, которая приводит нас к вратам Царства Небесного!