Поделиться
У нас в гостях были участники трио "Реликт" заслуженные артисты России Александр Никеров, Вячеслав Моюнов, Алексей Леонов.
Мы говорили о 30-летней творческой карьере коллектива, русском романсе и о том, почему именно романс стал основой творчества наших гостей.
В. Емельянов
— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов.
А. Пичугин
— И Алексей Пичугин. Здравствуйте!
В. Емельянов
— Сегодня в гости мы пригласили трио «Реликт», и вот почему: дело в том, что в 1986 году выпускники ГМУ имени Гнесиных (Государственное музыкальное училище имени Гнесиных) решили остановиться на исполнении вокальной музыки и создали трио «Реликт». Поэтому с тридцатилетием грех было бы не поздравить этих замечательных музыкантов. И давайте знакомиться, что такое трио «Реликт». Это заслуженные артисты России: Александр Никеров...
А. Никеров
— Добрый вечер, здравствуйте!
В. Емельянов
— Вячеслав Моюнов — баритон.
В. Моюнов
— Добрый вечер!
В. Емельянов
— И Алексей Леонов — диапазон не обозначен.
А. Леонов
— Здравствуйте! Универсальный!
А. Пичугин
— Ещё две гитары с нашими гостями приехали к нам в студию. Так что сегодня вообще всё будет интересно и живо.
В. Емельянов
— Да. И от лица наших слушателей и от нас самих мы искренне поздравляем вас с этим праздником! Тридцатилетие — это большой срок, на самом деле. Не каждый коллектив дотягивает, если так можно сказать, или действительно просто дотягивает до этой даты — там люди уже мало что могут. Но тем не менее, примеры широко известны и так далее. Вот вы решили остановиться именно на исполнении вокальной музыки почему?
А. Никеров
— Во-первых, спасибо за поздравления. А почему? Началось, вообще, очень интересно — мы просто учились вместе. Самое главное, мы не хоровики — мы учились на отделении артистов музыкальной комедии.
А. Пичугин
— А что это такое?
А. Никеров
— На артистов оперетты музыкального театра. Вот сейчас у нас Алексей Леонов пять лет — он новый наш солист, а до этого был Алексей Кондратов. Я хотел бы, раз мы историю начинаем от печки... и вот мы втроём: я, ещё Алексей Кондратов с нами был и Вячеслав Моюнов — мы вместе решили создать коллектив. И здесь немножко ещё нас притягивало ансамблевое пение, нам очень хотелось создать что-то такое, чтобы был настоящий вокальный ансамбль русский. И мы от этого, в общем-то, и исходили: желание было петь настоящую вокальную ансамблевую музыку.
А. Пичугин
— Да, может быть, не все понимают, что такое вокальная ансамблевая музыка.
А. Никеров
— В данный момент это вокальное трио: когда звучит три голоса в хороших музыкальных аранжировках.
А. Пичугин
— Соответственно, ансамбль — это когда не один человек, а все...
А. Никеров
— Да.
В. Емельянов
— Если мне память не изменяет, уже к тому времени, точнее к 86-му году, когда вы учились в музыкальном училище имени Гнесиных, уже существовали какие-то трио именно вокальные.
А. Никеров
— Ну, их не так много было. Причём они были немножко другого направления. Вы знаете, что трио «Меридиан» было достаточно известное.
В. Емельянов
— Это известная история.
А. Никеров
— Но в нашем понимании, это всё-таки больше авторская песня, они работали с советскими композиторами. А нам хотелось с трио объединить такие направления, как русская народная музыка, но не фольклорно звучащая, звучащая более, так сказать, в обработке классической какой-то. Если мы брали русские романсы... Но в трио, если вы сейчас сразу назовёте, какие вокальные ансамбли поют русские романсы?
В. Емельянов
— То что мне будет за это?
А. Никеров
— Ничего не будет!
В. Емельянов
— Тогда не назову (смеётся).
А. Никеров
— Вот, понимаете, потому что их практически не было. И вот это объединяло русские романсы, русские народные песни, духовные песнопения. Потом мы переходили потихонечку к классике русской и зарубежной. И в репертуаре появлялся и Шуберт, и Римский-Корсаков
В. Емельянов
— Ну, и зрители судят. Я смотрю, вы выпустили 10 альбомов. Если я что-то не правильно говорю, то...
А. Никеров
— Вы говорите правильно, но там уже больше чуть-чуть...
В. Емельянов
— 12 концертных программ. Это и старинные русские романсы, и песни на стихи Сергея Есенина, русские народные песни, классические мелодии русских и зарубежных композиторов, русские духовные песнопения — об этом чуть позже поговорим, — песни народов мира, «Споёмте друзья» — ко Дню победы и всё такое прочее. И гастроли у вас, и постоянно вы принимаете участие в фестивалях, в концертах. То есть у вас довольно насыщенная творческая жизнь для тридцатилетнего коллектива.
А. Никеров
— Я считаю, что да, мы очень многое сделали и много ездили. Сейчас период, может быть, не такой разъездной, но это же всё идёт какими-то волнами. Но были периоды, когда мы действительно могли за год 12-14 поездок за рубеж сделать и очень серьёзных, фестивальных хороших. И в Австралии были, и на Кубе были, и всю Европу объездили.
А. Пичугин
— Для Фиделя играли?
А. Никеров
— Ну, в общем, да.
В. Емельянов
— Саша, скажите, пожалуйста, а нет в дне сегодняшнем падения интереса к подобного рода музыке?
А. Никеров
— Я бы так сказал: наверное, эта музыка тоже всё-таки... циклично развивается, был период, когда больше её слушали. Был период такой. Сейчас она немножечко затихла.
В. Емельянов
— Это, наверное, во времена Советского Союза её больше слушали.
А. Никеров
— Нет, думаю. Как раз в 90-е годы, когда к нам приехала и Алла Баянова — Алла Николаевна Баянова... и вот здесь пошёл, пошёл, пошёл романс. Сегодня тоже исполнителей романсов очень много, но ситуация немножко поменялась. Наверное, это связано... я смело это скажу — это связано с телевидением. Вот чем телевидение кормит нашего зрителя, то зритель, в общем-то, и получает, и слушает.
В. Емельянов
— Это правда.
А. Никеров
— Если бы мы сегодня видели на федеральных каналах хотя бы чуть-чуть — 5 % музыки романсовой и русской какой-то хорошей музыки...
А. Пичугин
— Ну, телеканал «Культура» — пожалуйста, всё время.
А. Никеров
— Я бы не сказал, что там всё это есть. Телеканал «Культура» очень красиво и правильно освещает, наверное, театральную жизнь, но с русской музыкой и романсом там тоже слабенько, я вам скажу.
В. Емельянов
— В защиту телеканала «Культура» я могу сказать, что все те, как сейчас модно называть, неформатные направления искусства он просто не может на всю страну объять. Вообще, создание телевизионного канала «Культура», как мне кажется, со стороны, кто решение там принимал, я не знаю, на тот момент Президент Ельцин или премьер-министр, или кабинет министров принимал это решение, это же не просто люди пришли и сказали: «Мы сделаем канал «Культура», вот дайте...»
А. Пичугин
— Это назревшее, вообще, решение.
В. Емельянов
— Я считаю, что это было просто преступлением, потому что, если бы не было этого канала...
А. Пичугин
— Преступлением — не создание, а преступлением его отсутствие.
В. Емельянов
— С одной стороны, преступлением его отсутствие, с другой стороны, преступлением его создание, да. Потому что те самые люди неформатные, про которых я говорю, они пытаются прийти на федеральные каналы, на частные каналы, а им говорят: «Ребят, вы знаете, вот есть телеканал «Культура», пожалуйста, туда!»
А. Пичугин
— А, в этом смысле, да, я не могу с тобой не согласиться.
В. Емельянов
— Именно в этом смысле.
А. Никеров
— Кстати, я хотел бы вам дополнить, если уж говорить о коллективе. Мы вот тот концерт-открытие
А. Пичугин
— Мы вас уже 10 минут назад представили как трио «Реликт», но ещё ничего не послушали. Давайте исправляться.
А. Никеров
— Давайте что-нибудь споём. Давайте мы начнём с замечательной песни композитора Яна Френкеля «Русское поле».
А. Пичугин
— Давайте.
Звучит песня «Русское поле» Яна Френкеля в исполнении трио «Реликт».
А. Пичугин
— Напомним, дорогие слушатели, что сегодня на светлом радио в программе «Светлый вечер» трио «Реликт», в состав которого входя заслуженные артисты России: Александр Никеров, Вячеслав Моюнов и Алексей Леонов. Все трое у нас в студии. «Русское поле» просто прекрасно!
В. Емельянов
— Да, спасибо большое, наши аплодисменты и аплодисменты наших слушателей. Вот в чём недостаток радио, что мы с Лёшей, конечно, можем устроить вам не сильные овации.
А. Никеров
— Спасибо!
В. Емельянов
— А подкладывать, конечно, их как бы глупо, согласитесь.
А. Никеров
— Стыдно даже.
В. Емельянов
— Стыдно и пошло.
А. Пичугин
— Да, все эти закадровые смешки — это такая штука сомнительная.
В. Емельянов
— Скажите, пожалуйста, я не знаю, кто из вас ответит, уважаемые господа, вот вы назывались вокальным трио изначально. Да? Вокальное трио «Реликт». Однако вы используете музыкальные инструменты — гитары, и баян я слышал у вас есть.
А. Никеров
— Баян — это импровизация уже. Это не мы баян... Есть, есть баян...
В. Емельянов
— С чем это связано? И не является ли это нарушением, так сказать, чистоты жанра?
А. Никеров
— Нет, чисто вокального трио — не является. Мы будем честны и откровенны: бывают какие-то концерты очень серьёзные. Вот оркестр, например, Осипова — отличный, великолепный оркестр. И если нас приглашают в какую-то программу оркестра и говорят, что обязательно, это же условие, потому что это концерт оркестра — вы должны хотя бы 2-3 песни спеть с оркестром. Это просто мы рамки свои расширяем, нам интересно попробовать. Мы и с оркестром Лундстрема пели. Ну а почему нет? Это просто испытание для себя некоторое. Конечно, под гитары это всё более интимно, но с оркестром попробовать спеть — это немножко другая музыка. Но это не ломает жанровости, мы всё равно поём как вокальный ансамбль.
В. Емельянов
— То есть вы себя проверяете на «слабо»?
А. Никеров
— Да, мы себя проверяем: а получится ли это у нас. А мы же выходим всё равно и поём как ансамбль, как вокальное трио, мы не поём же как солисты.
В. Емельянов
— Мы привыкли к тому, что популярность — это удел всяких разных поп-звёзд, отчасти рок-исполнителей
А. Пичугин
— Потому что это удачно вышло за закрытые залы — это вышло на улицы и удачно исполняется в парках.
В. Емельянов
— Да. И усиливается интерес к музыке народной, к вокальным жанрам, к тому же романсу. Вот вы это чувствуете на себе?
А. Никеров
— Абсолютно! И мы относимся к этому как к нормальному явлению — так должно быть, это хорошо.
В. Емельянов
— Может, просто объелись вот этой всей попсятиной уже?
А. Никеров
— А может быть, и объелись! И это тоже хорошо!
В. Емельянов
— Потому что — сколько можно уже?
А. Пичугин
— А молодёжи много на концерты приходит?
А. Никеров
— Знаете, у нас много. Будем так: если зал берём мы, то 50% — люди до сорока. Ну, мы так делим, я считаю, что сорок — это тоже молодёжь. Мы уже от себя как бы отходим. А после сорока — тоже 50%. и когда мы встречаем на наших концертах студентов или даже школьников, мы нормально к этому относимся.
А. Пичугин
— Ещё бы вы к этому плохо относились!
А. Никеров
— Абсолютно хорошо мы к этому относимся! Но опять же, что такое наш концерт? Мы же не снимаем десятитысячные залы, это залы на 500 мест, ну, 1000 мест.
А. Пичугин
— Так это немало.
А. Никеров
— Соответственно, это небольшой, может быть, процент в общем населении страны, грубо говоря. Но раз есть любители, они же с кем-то делятся, они об этом рассказывают своим друзьям.
А. Пичугин
— Да. А концерты с какой периодичностью? Можно проследить?
А. Никеров
— В Москве, так скажем, мы даём, за исключением, наверное, летних месяцев, потому что для нас летние месяцы — это немножко такой сезон не концертный в Москве. Хотя другие делают концерты, а это надо... У нас свой зритель в Москве. А вы знаете — кто в отпуске, кто на даче. А вот так вот, начиная с сентября, раз в месяц мы в Москве обязательно даём концерт сольный.
А. Пичугин
— Вот я смотрю, что ближайший... есть у вас сайт: http://vocaltrio
А. Никеров
— Да, 20 октября в Центральном доме учёных.
А. Пичугин
— Дом учёных — такое знаковое для меня место.
В. Емельянов
— И для меня тоже.
А. Пичугин
— Всё детство водили в кружки туда.
А. Никеров
— Мы там регулярно даём 2-3 раза в год концерты. Осенью, весной обязательно. Вот в октябре у нас это регулярный концерт. В декабре у нас регулярный концерт в Московском международном доме музыки. Причём последняя суббота декабря. Это у нас на протяжении уже 12 лет. Вот я сейчас не помню — последняя суббота у нас будет 26 декабря или какое? Сейчас у нас в сентябре в Смоленске концерт будет в середине месяца. 8 октября мы в Саратове. Это просто мы на сайте ещё всё не вывесили, но надо информацию... лето, опять же! Интересная программа существует — это уже не где мы одни, но она нас очень тепло греет — уже год существует программа «3 + 2», где... Условие такое, что в программе поют только... даже если солист выступает, он должен с кем-то либо дуэтом, либо трио спеть.
А. Пичугин
— Бывают даже такие отдельные программы?
А. Никеров
— Да. Эту программу недавно создали. Мы и наши коллеги... И очень интересно, когда в программе звучат песни разных жанров — от классики до зарубежной и русской эстрады, но обязательно либо дуэты, либо трио. Квартетов пока, к сожалению, нет.
А. Пичугин
— А в целом вы не чувствуете, что за рубежом интерес к вашему творчеству выше, чем на Родине?
А. Никеров
— Там больше любят ансамбли, да.
А. Пичугин
— Это просто к нам приходили не так давно музыканты, они исполняют, правда, без инструментов, их несколько человек, я не помню, сколько...
В. Емельянов
— А-капелла поют они, да?
А. Пичугин
— Они а-капелла поют, да. И они говорят, что в России их вообще не знают, а из Штатов они просто не вылезают.
А. Никеров
— Абсолютно я в это верю. Я знаю, что там это больше любят.
В. Емельянов
— Я просто нашим слушателям хочу напомнить, что трио «Реликт» выступало со своими концертами в Совете Европы в Страсбурге; пело в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже; принимало участие в «Русских балах» в Вене — на секундочку! — в Баден-Бадене. Неоднократно трио «Реликт» выступало на фестивалях, конкурсах, концертах за рубежом. На гастролях коллектив побывал более чем в 60 странах мира, таких как: Швейцария, Южная Корея, Греция, Египет, Израиль, Италия, Испания, Куба, Китай, Таиланд, Алжир, Монголия, Хорватия, Вьетнам, даже Австралия, Македония, Франция, Германия, Австрия, Англия и многие другие — перечислять можно долго. «Русское поле» — нам хорошо, нам понятно, на наше ухо ложится. И самое главное, что мы понимаем вот эту смысловую нагрузку, которая заложена в эти поистине великие стихи. Да? Потому что просто песней это назвать невозможно. А как жители Вьетнама... То, что касается Израиля, Соединённых Штатов Америки, Германии, отчасти Франции, там тоже всё более-менее понятно — там полным-полно наших эмигрантов, и они с удовольствием, я так думаю, подпевают. Но что заставляет людей слушать вас в Монголии, во Вьетнаме и прочих степях?
А. Никеров
— Значит, смотрите, азиатские страны мы сразу берём: Вьетнам, Монголия...
В. Емельянов
— Да, все.
А. Никеров
— Все сразу. Вот те страны, которые были в своё время связаны с Советским Союзом, там ещё всё-таки остались поколения, которые изучали русский язык и хорошо его знали. Во Вьетнаме вообще здесь без проблем. Монголия — это 16-я республика.
А. Пичугин
— Да, это известный факт.
В. Емельянов
— Сейчас аккуратнее (смеётся)!
А. Никеров
— Ну, так было — 16-я. Теперь уже нет 16-и. Поэтому здесь очень хорошо принимается и проблем не существует. Да, молодое поколение не знает русского языка, но срабатывает второй фактор: они очень музыкально настроены — азиаты. И когда мы поём вот так вот, как спели сейчас «Русское поле» — вот эта полифония — они радуются ей. Когда идёт три голоса, гармонический рисунок, они этим просто наслаждаются. У них немножко другая музыка, и их это увлекает.
В. Емельянов
— А вот лично вам в какой стране больше всего нравится выступать? Или, так скажем, нравится потому, что публика там...
А. Пичугин
— Отдачу чувствуете.
В. Емельянов
— Да, больше чувствуете от неё отдачу.
А. Никеров
— У себя дома!
В. Емельянов
— Нет, в какой стране?
А. Никеров
— Вы знаете, у нас не было так, чтобы где-то нас не так принимали. Потому что даже те страны, где русский язык, ну, совсем... Мы как-то в Таиланд один раз приехали, это не были какие-то наши гастроли, это были дни культуры Москвы, и мы делегацией. А они спокойные, им это всё не очень... И когда мы выступили... Ну, конечно, был ещё хитрый ход шлягерный — мы взяли и спели в конце «Очи чёрные» и «Дорогой длинною». И это завело зал...
В. Емельянов
— Ну, конечно, ещё бы не завело!
А. Пичугин
— А если ещё «Подмосковные вечера» добавить, так вообще...
А. Никеров
— Да. И потом мэр города Бангкока нам и говорит: «Вы подняли нашу публику! Это невозможно!» На самом деле тут просто песня подняла.
В. Емельянов
— Вообще, ответ воистину профессионала: «Наша публика везде. Куда бы мы ни приезжали, она везде». В смысле, не наша — русская, а в смысле, как принимают. А то, как принимают, это зависит в первую очередь от самих исполнителей.
А. Пичугин
— Давайте напомним нашим слушателям, что мы сегодня в этой студии празднуем тридцатилетие трио «Реликт». И продолжаем слушать их творчество. А что у нас сейчас прозвучит?
А. Никеров
— Сейчас прозвучит замечательный романс из кинофильма «Дни Турбиных» композитора Баснера.
А. Пичугин
— Прекрасно! Давайте слушать.
Звучит романс из кинофильма «Дни Турбиных» в исполнении трио «Реликт».
А. Пичугин
— Я в какой-то момент чуть было подпевать не начал.
В. Емельянов
— А меня просто чуть не снесло, потому что я сижу как раз рядом с Александром Никеровым, который в этом трио партии тенора поёт. Тенор — это всегда высоко, просто по октаве это высоко. Но это, конечно, вообще нечто. Браво, браво! Нечего сказать. Я думаю, что наши слушатели тоже сидят и просто получают удовольствие.
А. Пичугин
— А я ещё очень люблю этот романс.
А. Никеров
— Очень красивый!
В. Емельянов
— Да. А фильм прекрасный! А книга!
А. Никеров
— А фильм прекрасный, а книга!
А. Пичугин
— Да-да! Давайте вернёмся в эту студию буквально через минуту. Напомним, что здесь трио «Реликт», в составе заслуженных артистов России: Александра Никерова, Вячеслава Моюнова и Алексея Леонова. Также мы: Алексей Пичугин...
В. Емельянов
— И Владимир Емельянов.
В. Емельянов
— Мы возвращаемся с программой «Светлый вечер» на волну радио «Вера». И напоминаем, что мы сегодня празднуем тридцатилетие вокального трио «Реликт», участниками которого являются заслуженные артисты России: Александр Никеров, Вячеслав Моюнов и Алексей Леонов. Мы слушаем потрясающую совершенно музыку. Но вот я о чём хотел спросить: мы говорили о том, что у вас довольно плотный концертный график. Причём у меня даже сложилось ощущение, что вы больше выступаете за рубежом, чем в России.
А. Никеров
— Сейчас больше предпочтения в России.
В. Емельянов
— Я понимаю, что больше предпочтения, но, видимо, просто запрос больше из-за рубежа. И в этом случае, и по ряду других причин многие наши слушатели просто не имеют возможности попасть на ваш концерт. Как им познакомиться с вашим творчеством?
А. Никеров
— Надо прийти на концерт. Вот 20 октября в Центральный дом учёных.
В. Емельянов
— Я говорю о том, что если кто-то из них просто физически не может этого сделать.
А. Никеров
— Очень много музыки у нас в интернете. Слава Богу, мы в последнее время стали этим заниматься. Во-первых, у нас есть сайт, но можно в «Ю-Тубе» всё это найти. Мы стараемся сейчас максимально, потому что немножко по-другому донести информацию стало сложнее.
В. Емельянов
— Позакрывались магазины, где можно было в своё время купить пластинки. Для меня — меломана — это катастрофа!
А. Никеров
— Да, к нам как раз и обращаются, где можно приобрести пластинки. И мы только разводим вот так плечами и говорим, что на наших концертах их точно можно приобрести, а вот как в магазинах... Потому что я сам захожу в магазины — ну, нету ничего.
В. Емельянов
— Вообще ничего нет.
А. Пичугин
— Кстати, насчёт музыки, выложенной в интернете: у вас на сайте — буквально критика одной строчкой, если позволите, — сайт, конечно, из 90-х родом.
А. Никеров
— Ну, что делать!
А. Пичугин
— Современные возможности веб-дизайна, мне кажется, бесконечны.
А. Никеров
— Мы нормально относимся к этой критике. Мы сами, в общем-то, из 90-х, поэтому, наверное, такой и сайт! Наверное, надо как-то обновлять, потому что это у нас уже не первый сайт и мы не успеваем за той скоростью интернет-програм
А. Пичугин
— А вы втроём занимаетесь всем или у вас всё-таки есть директор, есть менеджмент какой-то?
А. Никеров
— К сожалению, нет.
В. Емельянов
— Не держите или почему вы говорите, что к сожалению?
А. Никеров
— К сожалению, потому что не уживаются. Не из-за нашей вредности, а, наверное, вы понимаете почему...
А. Пичугин
— Ну, как, не знаю — есть разные причины.
А. Никеров
— Ну, хорошо: наверное, много на нас заработать невозможно. Скорее всего, из-за этого не удерживаются.
В. Емельянов
— А из-за любви к творчеству?
А. Никеров
— Из-за любви к творчеству — вот нам не попадались люди.
А. Пичугин
— То есть вы сами занимаетесь полностью организацией гастролей, поддержкой сайта? Тогда вопрос про сайт снимается сразу.
А. Никеров
— Да, сами абсолютно. У нас нет директора, никого нет. Мы всю жизнь занимались, хотя попытки были. Но максимум полгода человек выдерживал, потому что очень плохо работал, некачественно.
В. Емельянов
— Слава Богу, что ваша музыка звучит на волнах радио «Вера». Вот таким образом мы вас тоже популяризируем, если можно так выразиться.
А. Никеров
— Никогда бы мы не отказались от хорошего продюсера или директора. В своё время у нас были агенты за рубежом — по Польше мы работали, по Европе были агенты...
В. Емельянов
— Кстати, наши уважаемые слушатели, если у вас есть какая-то предпринимательс
А. Никеров
— Да.
В. Емельянов
— Мне бы хотелось задать вопрос более подробный: а с кем вы вообще сотрудничаете из музыкальных коллективов?
А. Никеров
— Будем так говорить, с любым коллективом, который к нам обращается, чтобы мы с ними... Я называю это попытками, хотя это было нормальное творческое сотрудничество: и с Кремлёвским оркестром мы записывались в своё время — вот дирижёр Овсянников был, сейчас уже там другой; и, как я уже говорил, с осиповским; с ансамблем танца «Берёзка» мы вообще сотрудничали — мы с ними вместе гастролировали — Китай, Вьетнам, ещё где-то.
В. Емельянов
— С ансамблем «Берёзка» кто из музыкантов только не гастролировал, надо заметить!
А. Никеров
— Это очень оригинально было. Это был абсолютный шлягер — мы пели «Подмосковные вечера», а они вокруг нас, так сказать...
В. Емельянов
— Водили хороводы.
А. Никеров
— Да. И Мира Михайловна Кольцова — бессменный руководитель «Берёзки» — даже нас умудрялась заставлять тоже делать какие-то движения танцевальные, хотя три дубка смотрелись там весело.
В. Емельянов
— Ну и что? Вы же любите экспериментирова
А. Никеров
— Поэтому мы с любым коллективом в этом плане с удовольствием — если поступает предложение, мы попробовать всегда хотим.
В. Емельянов
— Это вот, кстати, ещё вопрос о продюсерстве и о директорстве: если поступает предложение — как раз и задача директора коллектива эти предложения организовывать. Так что мы желаем вам найти достойного директора.
А. Никеров
— Да. Но вот такое сочетание — две гитары и три голоса, конечно, оно самое не то что мобильное — мы друг друга чувствуем, слышим, мы знаем, что делать.
В. Емельянов
— Скажите, Александр, почему вы инструмент в руки не берёте? Не умеете?
А. Пичугин
— А я видел фотографии, где Александр с инструментом!
В. Емельянов
— Хотел пошутить, а ты меня перебил!
А. Пичугин
— Прости!
А. Никеров
— На фотографиях вот я и с инструментом (смеётся)!
А. Пичугин
— Позируете, да?
А. Никеров
— Да нет. Всё началось с того, что когда мы стали брать гитары... Вот в самом начале мы начинали а-капелла, первая наша программа была песни русские а-капелла и потом духовные песнопения — это первые две программы. Потом только появился романс. Но это всё было в течение года — мы достаточно активно начали петь. Мы понимали, что для русского романса нужно две гитары. Кто из троих хуже играл на гитаре — это был я, значит, отдыхай, занимайся...
В. Емельянов
— Вокалом.
А. Никеров
— Да. Занимайся разговорами и попробуй исполнять функцию директора, заниматься концертами. Вот этим, в общем-то, я и занимаюсь: я выполняю эту функцию.
В. Емельянов
— Я почему-то так и понял.
А. Никеров
— В тот период, когда у нас не было директоров — а за всё тридцатилетие существования у нас директора, наверное, года два были, — остальные 28 лет я занимаюсь организацией концертов.
А. Пичугин
— А я хотел спросить: где семиструнная гитара? А потом посчитал количество колков у Алексея на гитаре — да, вот она.
А. Никеров
— А это шестиструнная гитара!
А. Леонов
— Количество колков — семь, но количество струн — шесть.
А. Пичугин
— А, всё-таки так!
В. Емельянов
— Это для обмана зрителей просто.
А. Никеров
— Это хорошая шутка, потому что все думают, что это семиструнная гитара и всегда задают вопрос...
А. Леонов
— На самом деле есть седьмая струна! Но она натянута для других целей. Это ноу-хау такое определённое. Это нужно, чтобы играть с таким предметом, который называется каподастр. Тут есть система передвижных ладов, вернее, обозначений передвижных ладов. И вот один конструктор подсказал мне эту идею. Вернее, один гитарист, и мастер гитарный уже выполнил.
В. Емельянов
— Давайте вернёмся к вопросу Алексея: почему не семиструнная гитара? Казалось бы, классический русский... ну, как русский? Более привычный, скажем, для романса.
А. Никеров
— Давайте расскажет Алексей — он профессиональный гитарист по образованию, я ещё хотел сказать.
А. Пичугин
— А я как раз хотел ещё спросить: как он оказался в вашем коллективе?
А. Никеров
— Ну, просто шестиструнке больше внимания сегодня — учат на шестиструнке больше... Вот ответ простой.
А. Леонов
— Если так говорить издалека, то, когда я начал играть на гитаре, я играл на семиструнной, потому что у меня папа на ней играл. Я в музыкальную школу пошёл по этому классу — был тогда преподаватель. Потом он ушёл из музыкальной школы, вот так вот волей судеб, я что-то искал-искал преподавателя, хорошего не нашёл и перешёл на шестиструнную гитару.
А. Пичугин
— То есть, в принципе, вы можете на семиструнной?
А. Леонов
— Да, но надо вспомнить немножечко. Она дома, в принципе, висит, пылится. Но больше я, конечно, шестиструнной занимаюсь. Но четыре года я играл на семиструнной гитаре.
А. Пичугин
— А как вы попали в коллектив?
А. Леонов
— Это такая интересная история. Я её даже отношу в область мистики или, скорее, что-то свыше. А было это так: до этого коллектива я так же сотрудничал с разными исполнителями — ну, не так их много было, преимущественно сам играл сольно. И в один день был у меня концерт с одним исполнителем, и там был знакомый трио «Реликт», наш общий хороший знакомый Пётр Урбанович — есть такой певец. Был концерт, посвящённый Сергею Есенину, и он посмотрел, и говорит: «Слушай, ты хорошо так аккомпанируешь. А вот трио «Реликт» как раз нужен гитарист. Вот не хочешь ли ты...?» — на кастинг, как сейчас говорят. Именно как гитарист, о вокале тогда не было речи. Я постепенно как-то в это влился, а тогда именно надо было чётко сделать хотя бы какой-то костяк. И второй момент: тоже был концерт, с другой певицей, и там были двое персонажей, которые были знакомы со звукорежиссёром, который тоже знал трио «Реликт». И тоже мне их посоветовали. То есть буквально это было на следующий день. То есть два дня подряд два концерта, и все мне советуют трио «Реликт».
В. Емельянов
— Бывают такие полу-мистические
А. Леонов
— Ну, да.
А. Никеров
— Я хотел бы дополнить, чтобы это было радиослушателям более понятно. Просто в 2010 году один из наших солистов по болезни был вынужден уйти. Серьёзная болезнь, он вынужден был уйти, и мы остались...
В. Емельянов
— Это один из отцов-основателе
А. Никеров
— Да. Третий — Алексей Кондратов, который с нами был 24 года вместе, это не говоря, что мы ещё 4 года вместе учились на одном курсе. И 24 года вместе работали в коллективе как трио, с 86-года. Но случилась с ним болезнь, он вынужден был уйти, слава Богу, он жив. Мы ему желаем здоровья. Но мы даже не смогли снять график концертов. У нас было намечено шесть концертов по Балканским странам. И он резко... Через месяц поездка, мы звоним в Министерство культуры России, говорим, что мы не можем поехать, потому что у нас случилась такая история. Они говорят: «Что хотите делайте, везде висят афиши!» Мы переделали за месяц репертуар на дуэт и взяли гитариста, чтобы на сцене всё-таки были трое. И поняли, что нельзя останавливаться, надо продолжать работать, но необходимо вернуться, чтобы вокальное трио было. Поэтому в течение полутора лет у нас такой кастинг был. Мы концерты работали с гитаристами, но всё время шёл кастинг: человек, который должен влиться в коллектив на постоянной основе. Вот я вкратце рассказал.
В. Емельянов
— Всё должно срастись.
А. Пичугин
— У нас уже время песни. А Вячеслав уже несколько минут что-то наигрывает.
В. Моюнов
— Время, как вы сказали, песни!
А. Никеров
— Вот как раз вскользь проскочило — о программе на стихи Есенина Лёша сказал. У нас большая программа на стихи Сергея Александровича Есенина. Мы хорошо, тепло относимся к этому поэту, плюс ещё у нас с Никоненко совместная программа. Она не так часто бывает, но здесь просто совпадения должны пройти. И вот мы хотели бы из этой программы спеть одну песню — музыка Юрия Зацарнова, стихи Сергея Есенина. Она не так часто исполняется, но очень красивая песня: «Там, где вечно дремлет тайна...»
Звучит песня на стихи Сергея Есенина «Там, где вечно дремлет тайна...» в исполнении трио «Реликт».
А. Пичугин
— Напомним, что трио «Реликт» в гостях сегодня у программы «Светлый вечер», в составе заслуженных артистов России: Александра Никерова, Вячеслава Моюнова и Алексея Леонова.
В. Емельянов
— В вашем репертуаре в том числе есть духовные песни, и даже на сайте это указано. Более того, вы имеете благодарности и дипломы от Президента России, руководителя аппарата Госдумы и Московской Патриархии. Давайте немножко поговорим об этой стороне вашего творчества: какие авторы, где вы их исполняете?
А. Никеров
— Авторы такие: это и Бортнянский, и Артемий Ведель, и Макаров, и Турчанинов. У нас была такая небольшая программа, я уже говорил, что когда мы начинали делать вокальное трио, наш педагог, к которому мы обратились, сейчас его уже нет в живых, Царство ему Небесное — это замечательный Борис Михайлович Шляхтер. Он был известным педагогом вокальных ансамблей, преподавал и в Гнесинском институте, и в Академии Попова. Он как раз был человеком, который мог поставить ансамбль. И он нам сказал: «Мы живём здесь, в России, и чтобы научиться петь по-настоящему, по русски, надо начинать с духовных песнопений». Это вот как школа. И русские народные песни. И мы вот этим занимались полгода, и вот так у нас выросла программа. Это был 1987 год. Я ни слова не говорю, не дай Бог, про моду, но постепенно это стало возвращаться людям у нас в стране. Стали проводиться религиозные праздники. И ещё было мало коллективов, которые это пели, а мы уже пели. И нас стали приглашать. И мы с удовольствием, естественно, этим пользовались, мы не отказывались, мы с удовольствием пели в программах, мы пели духовные песнопения. И постепенно, уже после 90-х, стали создаваться хоры, которые это поют, и потихонечку нас так отодвинули. Но свою пластинку мы всё равно записали, очень в маленьком тираже выпустили — её даже сейчас не существует.
А. Пичугин
— Но записи есть?
А. Никеров
— Записи есть. И у нас остались эти записи. И мы это всё время пели, когда был Алексей. Когда Лёша пришёл, мы просто за пять к этому ещё и не вернулись, мы только-только начинаем с Лёшей пробовать. Хотел сразу для наших слушателей сказать, что Лёша к нам пришёл, как гитарист. Но мы его прослушали, мы его брали, как гитариста, в перспективе поющего, чтобы восстановить вокальное трио. Я уже говорил, что нам нужен был гитарист.
А. Пичугин
— Ну, вы его восстановили — Алексей поёт!
А. Никеров
— Мы его восстановили, да, Лёша поёт. Но это очень тяжёлая работа, с которой Лёша с трудом... с нами спорит, но мы настаиваем на своём. Он молодец, мы его хвалим, он старается, мы из него делаем потихонечку вокалиста вокального ансамбля.
В. Емельянов
— То есть можно сказать, что Лёша — ваш ученик?
А. Никеров
— В какой-то степени.
В. Емельянов
— А есть у вас, вообще, ученики?
А. Никеров
— Нет, мы не занимаемся преподавательств
В. Емельянов
— А не обидно будет?
В. Моюнов
— Вы знаете, наверное, для этого нужно какое-то, может быть, призвание. Я не знаю, это лично моё мнение.
А. Никеров
— Мы не хотим портить!
В. Моюнов
— Я боюсь. Я просто боюсь: моё понимание вокального искусства — это моё понимание. Я, может быть, человек сомневающийся, и я боюсь кому-то принести горе какое-то. Понимаете?
В. Емельянов
— Да, я понял, что вы имеете в виду.
А. Никеров
— Когда мы видим наших коллег-преподава
А. Пичугин
— И не хочется пойти и исправить что-то?
А. Никеров
— Нет, хочется, но только: а вдруг не получится?
А. Пичугин
— А, но вот это, конечно, такая тонкая грань.
А. Никеров
— Хочется исправить, но, да — грань очень тонкая.
А. Пичугин
— Но обычно, когда говорят, что мы видим, как учат молодых исполнителей, учат их плохо...
А. Никеров
— Плохо.
А. Пичугин
— Соответственно, сразу уже следующей фразой ждёшь — «а мы знаем, как хорошо», и...
А. Никеров
— Нет. Вокал — это такая наука, она очень...
В. Емельянов
— Это наука, это не искусство?
А. Никеров
— Это наука — вокал. Во-первых, обязательно что-то должна дать природа. Когда говорят, что научат петь любого — это не (неразб.)...
В. Емельянов
— Александр, знаете, дорогой, смотря что петь. Я могу за неделю научить петь легко!
А. Никеров
— Смотря что петь — всё правильно! Но мы подходим к тому, как нас учили...
В. Емельянов
— То есть для вас это слишком серьёзно?
А. Никеров
— Это очень серьёзно!
В. Емельянов
— И, честно говоря, не очень хочется этим заниматься — вот такой ответ, наверное, будет честным.
А. Никеров
— Да нет, я бы занимался, если бы был уверен, что мои ученики будут в правильном направлении идти. Но я боюсь испортить. Всё-таки это на первом месте стоит.
В. Емельянов
— Понятно. У нас не очень много времени до конца остаётся. И расставаться не хочется, и хочется послушать ещё что-нибудь.
А. Никеров
— Давайте споём! Очень красивый романс, замечательный, композитор Бакалейников — «Бубенцы».
Звучит романс «Бубенцы» в исполнении трио «Реликт».
А. Пичугин
— Час пролетел почти незаметно, совсем незаметно.
В. Емельянов
— Великолепно! Я хотел сказать нашим слушателям, что, если бы видели в момент исполнения лица наших сегодняшних гостей, а в будущем, надеюсь, друзей — просто не передать словами, какое они сами удовольствие испытывают от того, что они делают. Но я надеюсь, что через волны эфира это передаётся. Мне кажется, что касается творческих профессий, то категорически ими нельзя заниматься, если тебе это не нравится. Возможно, ты можешь этим заниматься и, возможно, ты даже профессионал, но если тебе от этого... как сказать... хочу как-то эфирно сказать и не могу найти заменитель. Но вы понимаете, о чём я говорю, да? ...то не надо категорически этого делать! Вот такое моё мнение.
А. Пичугин
— Вот уже совсем подходит к концу наша программа. Хочется ещё послушать музыку. Давайте напомним, что ближайший концерт трио «Реликт» пройдёт 20 октября. Ну, не так уж и скоро, кстати! Но это в Москве.
В. Емельянов
— В Доме учёных!
А. Пичугин
— Пречистенка-16, метро «Кропоткинская».
В. Емельянов
— Там зал, кстати, не очень большой, уважаемые наши слушатели, поэтому есть смысл, может быть, заранее подумать-покумек
А. Пичугин
— «Бесаме мучо» обещали.
В. Емельянов
— А, всё-таки? Я-то хотел, чтобы прозвучало то произведение... когда мы здесь настройку производили звука... Но если Алексей просит, то — пожалуйста.
А. Пичугин
— Давайте для разнообразия!
А. Никеров
— Там, кстати, тоже очень красиво. Просто «Бесаме мучо» — это мексиканский композитор Консуэло Веласкес. Кстати, 16 лет ей было, когда она это написала. А то, что вы слушали, это история одной любви, это такого же плана, будем говорить, мировой шлягер, только аргентинский композитор Карлос Альмаран. Вам как?
А. Пичугин
— Ну, смотрите, на самом деле...
В. Емельянов
— У нас есть несколько минут до конца эфира, давайте кинем жребий, на самом деле — монетку, может быть!
А. Никеров
— Но давайте «Бесаме мучо»!
Звучит песня «Бесаме мучо» в исполнении трио «Реликт».
В. Емельянов
— Спасибо большое! Я сейчас, знаете, пока слушал это исполнение, я почему-то подумал... совершенно какая-то бредовая вещь в голову пришла. А вот такое созвучие и такая спевка потрясающая — а если происходит такая ситуация, что вы сидите, кто-нибудь из вас, но без коллектива, где-нибудь за столом, и там кто-то, скажем, говорит: «Человек, давай вот тут сейчас...» (изображает нетрезвый голос). Как вы к этому относитесь? Вы берёте гитару в гости или всё-таки это оставляете для хорошего такого, правильного звучания?
В. Моюнов
— Не всегда для правильного звучания. Иногда бывают такие компании, собираются такие люди, с кем приятно сидеть, общаться. И гитара берётся сама собой в руки.
В. Емельянов
— Но не скучаете по коллегам, так сказать, чтобы всё это звучало привычно? Вот что я хотел спросить.
В. Моюнов
— Ну, это немножко другое пение, совершенно другое пение.
В. Емельянов
— Всё понятно, спасибо.
А. Никеров
— Я только хотел дополнить. Просто это когда компания близких людей — не обязательно друзья, но близких людей. Если люди незнакомые, конечно, это не происходит, потому что всё равно пытаемся показать вот...
В. Емельянов
— Ну да — высший класс.
А. Никеров
— Когда близкие люди, можно расслабиться. Есть какие-то песни с детства, есть какие-то звучащие народные... например, Александр Розенбаум (смеётся)!
В. Емельянов
— Позвольте в заключение передачи представить ещё раз вас. Это заслуженные артисты России: Александр Никеров — тенор; Вячеслав Моюнов — баритон; и Алексей Леонов. Всё это вместе — трио «Реликт». А собрались мы сегодня здесь, в нашей студии радио «Вера», по поводу тридцатилетия этого замечательного коллектива. Спасибо вам большое!
А. Пичугин
— Спасибо, ещё раз поздравляем! Ждём у нас в студии всегда с удовольствием!
В. Емельянов
— И творческого долголетия, и исполнения ваших желаний!
А. Никеров
— Спасибо вам!
А. Пичугин
— Алексей Пичугин.
В. Емельянов
— И Владимир Емельянов. Прощаемся с вами: до новых встреч!
А. Пичугин
— Будьте здоровы!
Уравнение. Наталия Лангаммер
Поделиться
«Ну, почему нужно перестраиваться из ряда в ряд так медленно? Чего ты плетешься?» — возмущалась я за рулем в адрес попутной машины, которая мне мешала.
И тут в голове всплыло слово «уравнение». Недавно мои очередные размышления, почему судить людей нельзя, нашли ответ в одном слове: «уравнение»
Причем, оно не решаемое. Состоит практически полностью из неизвестных. Каких?
Смотрите. На примере того же нерасторопного водителя.
Что я знаю? Что он едет медленно. А почему?
1. Он может не считать, что едет медленно. Полагать, что двигается осторожно.
2. У человека может болеть или кружиться голова. Может быть высокое или низкое давление.
3. В машине может ехать пассажир, которому страшно или которого укачивает.
4. Водитель может быть расстроен, убит горем.
5. Он может не спешить, так как сильно заранее выехал. А может не хотеть ехать туда, где ждут проблемы, неприятный разговор, трудное решение.
6. Машина может быть неисправна.
7. А может он вспоминает и проживает снова недавнее свидание с любимой и в хорошем расположении слушает медленную романтическую музыку.
8. Или говорит по телефону со старенькой мамой. Нельзя за рулем по телефону, но как маме отказать?
Стоит дальше продолжать этот список предположений. Он бесконечен! Ведь каждый из пунктов можно расширить до огромной истории. Истории человеческой души, которую нам не дано знать.
«Уравнение» — слово, которое теперь помогает мне не только удержаться от осуждения, оно помогает перестать хотеть судить. Все, что я знаю про этого водителя в соседней машине — это то, что мне лично он мешает в данной полосе. Ну, перестроюсь в другую. Помоги и ему, и мне Господь!
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Исидор и Ида Штраус
Поделиться
Фото: PxHere
Исидор и Ида Штраус родились и умерли в один день. Американский бизнесмен и благотворитель прожил вместе со своей верной и преданной супругой больше сорока лет. Они вели скромный образ жизни, не стремясь к публичности и славе. Мир узнал о них и их любви, после трагедии на корабле «Титаник», с которой имена супругов Штраус навсегда остались связаны.
Молодые люди встретились в 1861 году в городке Талбот американского штата Джорджия, куда их семьи иммигрировали из Германии. У юноши и девушки оказалось много общего. Оба любили лошадей, увлекались литературой. Оказалось, что даже дни рождения они отмечают вместе — 6 февраля. Правда, с разницей в 4 года. Разделяло их лишь положение в обществе. Семья Иды была очень состоятельной, в то время как Исидор был всего-навсего сыном мелкого небогатого лавочника. Он даже на наследство не мог претендовать, поскольку был младшим братом в семье. Молодые люди очень быстро поняли, что любят друг друга. И вскоре Штраус попросил у родителей Иды её руки. Как и следовало ожидать, жених без капитала не вызвал у них одобрения. Исидор получил отказ. Ида со слезами умоляла отца и мать изменить решение. И они, наконец, смягчились. Жениху поставили условие: помолвка должна длиться три года. За это время станет ясно, серьёзные ли у юноши намерения, действительно ли он любит свою избранницу и не за богатством ли её гонится. Исидор и Ида согласились — они были готовы ждать друг друга.
И дождались. Обвенчались. Со временем у Штраусов родился первенец — сын Джесси. А когда Ида ждала второго ребёнка, Исидор решил уехать из Талбота. Супруги мечтали о большой семье, им хотелось иметь много детей. А их нужно обеспечивать. У Исидора была задумка открыть большой собственный магазин. Провинциальный городок не подходил для реализации такого плана. Родным и друзьям Штраусов идея отъезда показалась безрассудной. Но Ида поддержала супруга. В 1876 году семья отправилась в Нью-Йорк.
Поначалу на новом месте пришлось нелегко. На свет появился второй малыш. Исидор устроился продавцом в крупный универмаг. Ровно половину каждой его зарплаты супруги откладывали на будущий магазин. За несколько лет семья Штраусов выросла — Ида родила ещё пятерых детей. Такая большая семья жила в маленькой съёмной квартирке. Но бытовые тяжести не огорчали супругов. Позже Штраусы будут вспоминать эти годы как самые счастливые в их жизни.
В 1896 году Штраус стал владельцем огромного универмага «Мэйсис» на 34-й улице. «Всё это смогло осуществиться только благодаря тебе. Твоё терпение, доброта и поддержка сотворили чудо», — писал Исидор своей жене.
Шли годы. Штраусы уже нянчили внуков. Занимались благотворительностью, путешествовали. Зиму 1912 года Исидор и Ида провели в Европе. Вернуться в Америку супруги решили на чудо-корабле, который все называли непотопляемым. Новейший трансатлантический лайнер «Титаник» отправлялся в свой первый рейс...
Есть фотография, на которой счастливые, улыбающиеся супруги Штраус запечатлены на палубе «Титаника» пред отплытием. А через несколько дней случится катастрофа, которая войдёт в историю. А вместе с нею войдут в историю Исидор и Ида Штраус, и их безграничная любовь друг к другу. Например, в знаменитой картине Джеймса Кэмерона «Титаник» Штраусы показаны утешающими друг друга в момент гибели лайнера, когда их каюта заполняется водой.
Как только стало очевидно, что корабль пойдёт ко дну, пассажиров стали эвакуировать. Однако шлюпок на борту оказалось гораздо меньше, чем требовалось. Капитан принял решение: сажать в них только женщин и детей. Нос «Титаника» уже наполовину погрузился в океан, когда Исидор, наконец, уговорил жену занять место в спасательной лодке. Но когда был отдан приказ спускать шлюпку на воду, Ида не выдержала. Она попросила матросов помочь ей снова сойти на палубу. «Я не оставлю мужа. Мы всегда были вместе, куда он, туда и я», — сказала она. Последний раз супругов видели стоящими на верхней палубе тонущего корабля. Они крепко обнимали друг друга и слушали, как музыканты «Титаника» играют христианский гимн «Ближе к Тебе, Господь».
На кладбище Вудлон в пригороде Нью-Йорка устроен мемориал в честь Исидора и Иды Штраус. Памятник выполнен в виде корабля. «Даже глубоким водам не под силу ни погасить любовь, ни утопить», — написано на нём.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
20 апреля. О Христе
Поделиться
В 9-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицом Божиим».
О Христе, — епископ Черняховский и Славский Николай.
