"Рождество Богородицы". Светлый вечер с прот. Владимиром Силовьевым (20.09.2016)

У нас в гостях был настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове, председатель искусствоведческой комиссии при Епархиальном совете г. Москвы, главный редактор издательства Московской Патриархии протоиерей Владимир Силовьев.

Мы говорили о празднике Рождества Пресвятой Богородицы, об истории Московского Симонова монастыря и храма в Старом Симонове, где была найдена могила Пересвета и Осляби.

 

 

---

А. Пичугин

— Светлый вечер» на светлом радио, здравствуйте, дорогие слушатели! Лиза Горская —

Л. Горская

— И Алексей Пичугин с вами в студии.

А. Пичугин

— И мы представляем вам нашего гостя. Этот час ближайший вместе с вами и с нами проведёт протоиерей Владимир Силовьев — настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове в Москве, на «Автозаводской» — очень интересное место, мы о нём обязательно сегодня подробно поговорим, — главный редактор Издательства Московской Патриархии и «Журнала Московской Патриархии» и председатель искусствоведческой комиссии при Епархиальном совете Москвы. Здравствуйте!

Прот. Владимир Силовьев

— Здравствуйте!

А. Пичугин

— Коль скоро мы завтра отмечаем один из главнейших наших христианских православных праздников — праздник Рождества Пресвятой Богородицы, и храм у вас тоже Рождества Богородицы, — поэтому давайте напомним нашим слушателям, кому-то, может быть, и расскажем, что же это за праздник и что же мы отмечаем.

Прот. Владимир Силовьев

— Праздник Рождества Пресвятой Богородицы — один из двенадцати великих двунадесятых праздников — открывает нашу сакральную историю, священную историю. Замечательное событие священной истории — это рождение Пресвятой Девы от своих благочестивых родителей Иоакима и Анны. Это событие не изложено в Священном Писании Нового Завета. Но церковное Предание усвояет ему полную реальность. И с древнейших времён Церковь включила это событие в череду великих двунадесятых праздников. Иконография этого праздника всегда присутствует в праздничном ряду каждого православного иконостаса, где изображается святая праведная Анна, родившаяся Пресвятая Богородица и смотрящий с большим удивлением на это рождение праведный Иоаким. Мы знаем, что праведные Иоаким и Анна, упоминаемые на каждом отпусте нашего православного богослужения, были бездетными престарелыми родителями. И уже, конечно, не надеялись иметь чадо, и скорбели об этом, потому что по ветхозаветному закону не иметь чада было явным признаком последствий греха или гнева Божия. И так и сказано в священных текстах праздника — «поношение безчадства». И вот Господь совершает это удивительное чудо: престарелые родители Иоаким и Анна стали иметь чадо, и не простое, а Ту, Которая стала Приснодевой и Богородицей.

А. Пичугин

— А в чём смысл этого праздника? Вот это историческая канва. А смысловая? То есть для нас, современных христиан двадцать первого века, в чём такой основной, магистральный смысл этого события?

Прот. Владимир Силовьев

— Конечно здесь разговор большой, но мы вспомним Еву, которая согрешила вместе с Адамом, и по обетованию Божьему Ева должна и покаяться, и родить человека, который станет Спасителем. Поэтому, когда она родила Каина, то она назвала его «приобретение», то есть она думала, что Каин и будет Спасителем. Но Каин стал первым убийцей и стал основателем рода грешников. И когда родился у Евы второй сын Авель, она уже не имела таких надежд. И вот эта надежда рода человеческого приобрести вот эту женщину, которая родит Спасителя мира, она всегда сопровождала человеческую историю. И вот наконец в Иерусалиме от праведных Иоакима и Анны родилась Матерь Божия, Которая удивила ангельский мир и праведников, в лице Иоакима и Анны, в том, что наконец появился человек, который достоин стать храмом Божества, достоин стать Богородицей. Вот, наверное, поэтому и звучит этот удивительный тропарь этого праздника: «Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней».

А. Пичугин

— Интересно, вы сами сказали, что в Евангелии об этом не написано, но тем не менее история как-то донесла до нас вот предание, вот это событие с мельчайшими подробностями. А откуда, вообще, как оно дошло до нас, до наших дней, спустя более чем 2 тысячи лет?

Прот. Владимир Силовьев

— У нас есть два важных и достоверных источника — это Священное Писание и Священное Предание. И мы не можем умалять Священное Предание, оно имеет и письменный характер, и имеет устный характер. Устная часть Священного Предания становится письменной, становится уже фиксированной настолько крепко, что приобретает такое уже значение действительно священного текста. Поэтому вот эти все подробности, конечно, остались в Священном Предании Церкви и дошл до нас.

А. Пичугин

— А вы — настоятель храма, как мы уже вас представляли, Рождества Богородицы в Старом Симонове, причём уже 27 лет, если не ошибаюсь.

Прот. Владимир Силовьев

— С 1989 года.

А. Пичугин

— 27 лет прошло. А для вас этот праздник лично какое значение имеет?

Прот. Владимир Силовьев

— Лично в том, что Промыслом Божьим я был назначен в один из первых храмов, который открылся после вавилонского пленения большевистского в Москве. И храм не просто древний, исторический но и храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы — праздник, который является престольным праздником нашего древнего храма и который является для меня, естественно, личным тоже праздником. Почему? Потому что я стал настоятелем этого древнего храма. Каждый знак, который Господь даёт нам, помогает в нашем жизненном пути. Мы должны к нему внимательно относиться. Естественно, я не только сразу же выучил тропарь и кондак Рождества Богородицы, хотя это должен знать каждый христианин, но я его ещё читаю каждый день, как личный свой тропарь. И естественно, что престольный праздник — это праздник и настоятеля, и братии, и прихожан храма, который отмечает его как свой личный праздник.

А. Пичугин

— А вот интересно, такое место — Старый Симонов. А есть Новый Симонов, причём Нового Симонова уже как бы и нет почти. Это монастырь на одной из окраин Москвы, которая теперь уже, в общем, почти центр города — метро «Автозаводская». Я думаю, что многие наши слушатели-москвичи знают это место. Но при этом, что удивительно, я когда-то очень и очень давно работал в музее Симонова монастыря, когда он только появился в самом монастыре, в его остатках. И я столкнулся с тем, что многие мои знакомые, многие москвичи про Симонов монастырь и про Старый Симонов монастырь, где ваш храм, в общем, толком ничего и не знают, хотя место знаковое — почти центр Москвы. Но все знают Новодевичий монастырь, Новоспасский монастырь — они большие, они хорошо сохранились, они стоят так выгодно на берегу Москвы-реки. А вот это место как-то немного обходят стороной, хотя, с точки зрения истории, там и бедная Лиза топилась у Карамзина, и чего только не было. Расскажите, пожалуйста, про это место подробнее!

Л. Горская

— Так история или художественная литература?

А. Пичугин

— Всё-таки это в художественной литературе, но бедная Лиза там таки топилась.

Прот. Владимир Силовьев

— Я сразу скажу, что слово «все» — неправильное слово. Почему? Потому что многие не знают кремлёвские соборы, я уже не говорю о названиях знаменитых башен Московского Кремля.

А. Пичугин

— Это правда.

Прот. Владимир Силовьев

— Многие совершенно не знают, какие храмы находятся на Красной площади, с одной и с другой стороны.

А. Пичугин

— Но с одной стороны, по-моему, все знают во всём мире.

Прот. Владимир Силовьев

— Очень многие не знают, где Новодевичий монастырь, как до него доехать. Это я могу сказать, как главный редактор издательства, которое находится рядом с Новодевичьим монастырём. Уже не говоря о Новоспасском монастыре. Я могу привести историю из нашей семинарской жизни. Мой покойный друг отец Фёдор Соколов ко мне подошёл где-то на втором курсе Академии — знал, что я занимаюсь московскими храмами, тогда это было очень интересно заниматься, в советское время — их нужно было находить, как грибы...

А. Пичугин

— Среди хлебозавода, среди там...

Прот. Владимир Силовьев

— Да. Вот он мне говорит: «Ты, наверное, знаешь. Вот мне Святейший Патриарх Пимен поручил найти Покровский монастырь в Москве. Он говорил, что с матерью ходил туда. А я не могу его найти никак — никто не знает». Я говорю: «Ну как? Я тебе скажу, я очень хорошо знаю». А он действительно тогда был неузнаваем — на Таганской улице его совершенно узнать невозможно было.

А. Пичугин

— Вообще ничего не напоминало храма?

Прот. Владимир Силовьев

— Ничего не напоминало, абсолютно. Там всё было застроено, перестроено. Это сейчас, конечно, центр вселенной, а тогда это было очень трудно найти. Поэтому я не соглашусь и про Симонов.

А. Пичугин

— Простите, а Патриарх Пимен ему какие-то вводные не давал, где это находилось?

Прот. Владимир Силовьев

— Ну как, Патриарх сказал, что он был с матерью — вот иди и найди. А Симонов монастырь один из славнейших монастырей был. Более того, архитектурный комплекс Симонова монастыря был второй по значимости после комплекса Московского Кремля.

А. Пичугин

— Да-а, это правда.

Прот. Владимир Силовьев

— И история Симонова монастыря самая древняя в Москве, после Кремля, можно сказать. Дело в том, что «Симонов» происходит не от какого-нибудь легендарного или мифического Симона — говорят, что какой-то там старец Симон жил среди сосен Симоновой слободы. Нет, это происходит, скорее всего, от Шимона — того знаменитого варяга, который строил знаменитый Успенский Собор в Киево-Печерской лавре и который за свои заслуги получил от московских властей в дар эту землю, которая стала «Симоновой», впоследствии Симоновой слободой. А так как род преподобного Сергия Радонежского, его родителей, был связан с варягом Шимоном, по-видимому, эта местность и принадлежала роду Сергия Радонежского. Недаром, когда захотел подвижничать отдельно его родной племянник Фёдор, он поселился именно в этом месте. Потому что это место принадлежало Сергию Радонежскому, никто не мог его оттуда прогнать, никто не мог ему воспретить там поселиться, построить церковь. Именно Сергий Радонежский впервые построил там церковь, там же ископал пруд, который всегда назывался Сергиевским...

А. Пичугин

— В котором бедная Лиза потом утонула...

Прот. Владимир Силовьев

— Лизиным прудом он никогда не назывался. Ну, утопил там Карамзин Лизу...

Л. Горская

— Бедную.

Прот. Владимир Силовьев

— А на этом месте сейчас стоит новый выход из метро «Автозаводская» — точно на месте, где был знаменитый вот этот Сергиевский пруд, который был известен всей Москве, потому что на Преполовение Пятидесятницы все монахи шли торжественным крестным ходом на водоосвящение. Пруд считался очень чистым, в нём брали воду.

А. Пичугин

— А мне показывали другое место — где сейчас огромный торговый центр вот этот мебельный рядом с вашим храмом.

Прот. Владимир Силовьев

— Нет, это слишком рядом. Пруд располагался точно на месте выхода из метро — мне очевидцы показывали.

А. Пичугин

— Очевидцы даже были?

Прот. Владимир Силовьев

— Очевидцы того, что... Ведь пруд сохранялся вплоть до начала двадцатого века.

А. Пичугин

— Даже до тридцатых годов...

Прот. Владимир Силовьев

— У меня фотографии есть, можно проекции сделать, и точно укажет. Поэтому это место святое. И Фёдор Симонский, основав Старый Симоновский монастырь, почувствовал, что стало в нём слишком суетно. И он решил отойти на версту вглубь леса, построил там уже сам себе келью. И вот вокруг этой кельи образовался уже так называемый Новый Симонов монастырь.

А. Пичугин

— Протоиерей Владимир Силовьев — настоятель храма Рождества Богородицы в Старом Симонове и главный редактор «Издательства Московской Патриархии» сегодня вместе с нами проводит этот «Светлый вечер». Мы уже сейчас говорим об истории Симонова монастыря, об истории этого места, где находится храм Рождества Богородицы. На версту удалился... вот сейчас это сложно представить, потому что всё вокруг застроено, практически это центр Москвы.

Л. Горская

— Сейчас, вообще, это сложно представить, потому что если раньше верста была верста, то теперь это одна троллейбусная остановка, и не имеет никакого значения для пешехода.

А. Пичугин

— Причём, лес был.

Прот. Владимир Силовьев

— Нужно учесть, что Симонов монастырь начал развиваться очень активно. И уже в пятнадцатом веке там стоял величественный Успенский собор. И мы знаем, что с Симоновым монастырём связаны очень серьёзные события в нашей русской истории, церковной истории. И мы знаем, что вторым настоятелем Симонова монастыря, это всегда был один комплекс — и Старый Симонов и Новый Симонов, — был Кирилл Белозерский знаменитый, который именно отсюда ушёл на Белое озеро. На территории нашего храма находится часовня, на месте, где он получил это видение от Божией Матери — «иди на Белое озеро и там будешь иметь спасение».

А. Пичугин

— Представляете: где это Белое озеро было? Это сейчас мы представляем — 600 километров от Москвы в сторону Вологды, за Вологду. А тогда — пятнадцатый век, где это Белое озеро? Понятно, что там селились люди, но он же один из первых туда пришёл из центра.

Прот. Владимир Силовьев

— И знаменитый иконописец Дионисий ушёл именно из Симонова монастыря. И храм в Ферапонтове Рождества Пресвятой Богородицы, кстати, он — совершенная копия нашего храма Рождества Богородицы в Старом Симонове. Если вы приедете в Ферапонтово, войдёте в храм, зная объём нашего храма, вы поразитесь тому, что интерьер пятнадцатого-шестнадцатого веков как бы не испорчен. А у нас храм, конечно, имел очень долгую историю, и трагическую под час историю. Поэтому в семнадцатом веке ликвидировали два столба и закрыли световой барабан.

Л. Горская

— А в семнадцатом веке была же ещё польско-литовская интервенция, он пострадал?

Прот. Владимир Силовьев

— В Смутное время, конечно, Симонов монастырь здорово пострадал, да. И в войну 1812 года очень сильно пострадал. Но особенно, конечно, пострадал храм с 1926 года, когда он был закрыт. Поэтому с Симоновым монастырём связаны имена величайших наших русских иерархов, таких как: митрополит Геронтий — иже во святых, в числе святителей Московских; и святитель Иов — первый Патриарх Московский; и все насельники Симонова монастыря. Но особенно могу сказать о строителе нашего древнего храма Рождества Богородицы — это архимандрит Варлаам, который был пострижником Нила Сорского, который был ближайшим другом и собеседником великого князя Василия Иоановича. Василий Иоанович поначалу благоволил к нестяжателям и имел такое удовольствие быть другом архимандрита Варлаама, который и попросил, наверное, построить в этом древнем месте каменный храм. И этот храм был построен и освящён в 1509 году.

А. Пичугин

— Это вот тот, который у вас сейчас?

Прот. Владимир Силовьев

— Да, который стоит. И архитектор тот же, который строил Архангельский собор в Кремле — это итальянец, венецианец Алевиз Новый. Так что храм у нас итальянского архитектора имеет в своей истории. И на следующий год архимандрит Варлаам сам был уже митрополитом Московским и всея Руси. И именно митрополиту Варлааму принадлежит такая чуткая, последовательная православная позиция в отношениях с великим князем. И как всегда митрополит проиграл эту битву, был снят со своего места, послан в ссылку на Кубенское озеро — в Спасо-Каменный монастырь, где и находится его уже потерянная могила — на этом небольшом острове, в Спасо-Каменном монастыре. И наша задача сейчас вызвать из небытия этого славного святителя Московского и всея Руси Варлаама.

А. Пичугин

— А как понять — задача? А что для этого делается?

Прот. Владимир Силовьев

— Для этого мы публикуем статьи. Неоднократно я выезжал на Кубенское озеро, в Спасо-Каменном монастыре поставили мы памятный крест, служили панихиду. Это один из немногих святителей московских, который забыт, который не погребён в Успенском соборе Московского Кремля. Именно его такая духовная позиция... который говорил Василию Иоановичу быть верным своему христианскому долгу. Официальная позиция митрополита Варлаама была в том, чтобы не нарушать крестное целование, которое Василий Иванович осуществил, позвав одного из Шемячичей в Москву. Тот говорит: «Хорошо, я поеду, но чтобы митрополит Варлаам мне давал гарантию безопасности». Митрополит Варлаам дал — со слов Василия Иоановича. Но это обещание Василия Иоановича было нарушено — он его посадил в яму и уморил. Митрополит Валаам был, конечно, возмущён подобным поведением не христианским, и за это был смещён с митрополичьего престола. А поначалу он противился браку Василия Иоановича с этой юной шестнадцатилетней княжной Еленой Глинской. Почему? Потому что брак Василия Иоановича с Соломонией Сабуровой был счастливым, христианским. Поэтому с нашим храмом связано много разных исторических персонажей, такие как: Вассиан Патрикеев знаменитый; Максим Грек, который сидел в заточении в Симонове монастыре.

А. Пичугин

— Но это ещё в Старом Симонове или уже в Новом? Они как, вообще, друг от друга зависимы?

Прот. Владимир Силовьев

— Они были единым монастырём. Другое дело, что архитектурные комплексы и основные кельи, конечно, были на территории Нового Симонова монастыря. А Старый Симонов оставался таким типа скита монастырского, и кладбище, естественно. Там хоронили монахов поначалу. И мы даже лет пятнадцать назад нашли в земле плиту монашеского захоронения в целости и сохранности 1506 года, как это удалось определить. И она сейчас у нас лежит на газоне для всеобщего обозрения.

А. Пичугин

— Я, правда, давно очень не был, но я видел когда-то, когда приходил, что там лежали плиты, их довольно много было.

Прот. Владимир Силовьев

— Это плиты из некрополя Симонова монастыря, он был очень обширным. Достаточно взять Новодевичий монастырь — какой это был обширный некрополь.

А. Пичугин

— С Донским мог посоперничать.

Прот. Владимир Силовьев

— Некрополь Симонова монастыря был ещё более обширный и славный.

А. Пичугин

— Там и родственники Пушкина похоронены, и родственники Годуновых, и Аксаков, и Алябьев — кого только нет.

Л. Горская

— Не подглядывай в шпаргалку!

Прот. Владимир Силовьев

— И все вот эти плиты были разрезаны просто грубым образом наполовину и превращены в бордюрные камни Восточной улицы и так называемой — не могу без содрогания произносить — Ленинской слободы.

А. Пичугин

— Бывшая Симонова слобода.

Прот. Владимир Силовьев

— Она не совсем Симонова была, это был Симоново-Коллежский вал, кажется.

А. Пичугин

— Это как граница Москвы шла в своё время.

Прот. Владимир Силовьев

— Поэтому вот это название, коробящее любой слух, не только православный...

А. Пичугин

— А вы не выступали за переименование?

Прот. Владимир Силовьев

— Много раз.

Л. Горская

— А в чём проблема? В чём загвоздка?

Прот. Владимир Силовьев

— У нас закончилась история переименований.

А. Пичугин

— А как же? — Большая Коммунистическая вот недавно стала улицей Солженицына.

Прот. Владимир Силовьев

— Но это благодаря Солженицыну, конечно.

А. Пичугин

— Может быть. А тут тоже история.

Прот. Владимир Силовьев

— У нас много чего история.

Л. Горская

— У нас вот «Войковскую» никак побороть не могут.

А. Пичугин

— Да.

Прот. Владимир Силовьев

— Вы съездите в славный город Владимир. Я там недавно был на конференции и решил посмотреть, какие там названия улиц.

А. Пичугин

— Улица Пичугина есть — я точно знаю!

Л. Горская

— Это хорошо.

Прот. Владимир Силовьев

— Среди всех многочисленных коммунистических улиц, Ленина и прочих, мне очень понравилась улица Коммунистический спуск — улица ведущая к Клязьме вниз.

А. Пичугин

— Вот так бы и оставили!

Прот. Владимир Силовьев

— Она оставлена! Коммунистический спуск.

Л. Горская

— А есть ли Коммунистический подъём, мне интересно?

А. Пичугин

— А его переименовали, наверное!

Прот. Владимир Силовьев

— Рядом с Симоновым монастырём было два тупика — Первый и Второй Коммунистический тупик. Это сейчас Пересветов переулок и Ослябинский переулок.

А. Пичугин

— А вот в Симоновом монастыре... Вот отец Владимир так интересно рассказывает про него, если сейчас приехать, там, где храм Рождества Богородицы, там всё хорошо. Если пройти буквально 200-300 метров, чуть больше, до стен монастыря, то можно увидеть, что там осталось всего три башни... И всё это сушило — огромный корпус, Тихвинская церковь, всё, ничего нет. И всё это в таком запустении пребывает. Я помню, когда там ещё были ангары на территории монастыря, в которых производили палёную водку.

Прот. Владимир Силовьев

— Самое интересное в другом. Дело в том, что Фёдор Симоновский — основатель Старого Симонова монастыря и Нового Симонова монастыря, он был пострижником Сергия Радонежского и духовником Дмитрия Донского. Видно, сам Сергий Радонежский определил Дмитрию Донскому с его честной супругой Евдокией,в монашестве Евфросиньей, исповедоваться у Фёдора Симоновского. И, по-видимому, они в храме часто бывали в этой местности и исповедовались. И именно, наверное, Фёдор Симоновский отправил Дмитрия Донского за благословением на Куликовскую битву к своему отцу и дяде. И эта битва произошла именно в день великого праздника Рождества Пресвятой Богородицы. Таким образом у нас праздник Рождества Богородицы связан неразрывно с победой на Куликовом поле. И наш храм древний называется храмом-памятником Куликовской победы. То есть это всеми историками сейчас добросовестными определяется как день образования Русского государства. Потому что на Куликово поле пришли москвичи, тверичи, белоезерцы, нижегородцы... а пришли с Куликова поля русские.

А. Пичугин

— Да, но только, к сожалению, когда вспоминают о Куликовской битве, часто как-то ускользает, что со стороны татар в основном сражались как раз тоже русские люди. Об этом почему-то мало говорится.

Прот. Владимир Силовьев

— У Мамая если и были русские люди, то очень немного. Там были генуэзцы — целый отряд, закованный в металл.

А. Пичугин

— И рязанские князья там тоже присутствовали.

Прот. Владимир Силовьев

— Но вся эта рать Мамая, конечно, шла не просто осуществляя очередной набег на русские земли. Мамай поставил себе такую глобальную задачу: «Я уничтожу не только русскую землю, но и искореню православную веру». По-видимому, это не только его идея. Эта идея подсказана была, наверное, его советниками многочисленными. Не просто генуэзцы шли в рядах мамаева войска... Вот видите, всё-таки литовский князь не принял участие в Куликовской битве, как бы опоздал.

А. Пичугин

— Ну, потом он подошёл.

Л. Горская

— Как бы опоздал?

Прот. Владимир Силовьев

— Как бы опоздал, да. И Олег Рязанский тоже не стал участвовать.

А. Пичугин

— У них там была сложная история, потому что Тохтамыш...

Прот. Владимир Силовьев

— В любом случае, мы прославляем Дмитрия Донского как, действительно, собирателя русских земель. И в этом смысле, конечно, Дмитрий Донской имел, как царь Давид Нафана, так и он имел своего духовника и свою совесть, и благословение Божие. Конечно, вдохновителем победы на Куликовом поле был сам преподобный Сергий Радонежский, чего там говорить. Именно он благословил на Куликово поле двух монахов из своей среды, постриг их в схиму и отправил на Куликово поле, сказав, что больше любви никто не имеет, кто душу свою положит за други своя. Вы знаете, что Пересвет начинал битву и победил непобедимого Челубея.

А. Пичугин

— И похоронен у вас в храме.

Прот. Владимир Силовьев

— А Андрей Ослябя погиб в пешем строю. Но и тела их нашли, потому что они были в монашеской схиме, и торжественно перевезли в Москву. И Сергий Радонежский наверняка благословил именно по просьбе Дмитрия Донского погрести их в храме в Старом Симонове — не отвезти обратно в лавру, в Троицкий монастырь, а именно около этого древнего храма Рождества Богородицы. И, вообще, наименование храма Рождества Богородицы, это как бы пророческое такое наименование, данное Сергием Радонежским этому месту.

А. Пичугин

— Мы сейчас прервёмся буквально на минуту. Я напомню, что протоиерей Владимир Силовьев — настоятель храма Рождества Богородицы в Старом Симонове, главный редактор «Издательства Московской Патриархии», председатель искусствоведческой комиссии при Епархиальном совете Москвы сегодня у нас в гостях. Лиза Горская, я — Алексей Пичугин. Через минуту снова здесь.

А. Пичугин

— Мы возвращаемся в эту студию, где сегодня Лиза Горская и я — Алексей Пичугин — беседуем с протоиереем Владимиром Силовьевым — настоятелем храма Рождества Богородицы в Старом Симонове. Беседуем накануне праздника Рождества Богородицы. Отец Владимир также главный редактор «Издательства Московской Патриархии» и председатель искусствоведческой комиссии при Епархиальном совете Москвы. Мы сейчас подробнее поговорим о Пересвете, об Ослябе, о том, как было найдено место их захоронения. Вот мне только очень интересно. Я начал уже в прошлой части программы говорить о современном состоянии Симонова монастыря. А нет каких-то проектов по его... даже не реставрации — реставрация там проводится, но всё-таки какой-то популяризации этого места. Мало кто знает, а там же древнейшая гражданская постройка в Москве — старая трапезная Симонова монастыря середины пятнадцатого века. Она же стоит в ужасном состоянии.

Прот. Владимир Силовьев

— Что касается оставшихся фрагментов Симонова монастыря, то я думаю, что дойдёт, конечно, дело и до него, и будет принята такая серьёзная государственная программа. Допустим, я уже вот несколько лет участвую в заседаниях комиссии по восстановлению Новоиерусалимского монастыря. И это восстановление действительно осуществляется на самом высоком уровне. И поражает многогранность вот этих реставрационных работ и объёма, и, естественно, финансирования. Я думаю, эти оставшиеся фрагменты Симонова монастыря достойны того, чтобы к ним обратило самое серьёзное внимание государство, прежде всего.

А. Пичугин

— Там восстановить-то уже, к сожалению, нельзя. Вот я очень люблю конструктивизм, здание прекрасно, оно построено в виде самолёта.

Прот. Владимир Силовьев

— Братьев Весниных?

А. Пичугин

— Да, Дворец Культуры ЗИЛ.

Прот. Владимир Силовьев

— Дело в том, что сами братья Веснины воспитывались в церковной традиции. И они сделали план этого здания так, что основное фойе такое полукруглое находится точно на месте алтаря разрушенного Успенского собора.

А. Пичугин

— Правда? Никогда об этом не знал! Оно самолёт напоминает, если сверху посмотреть.

Прот. Владимир Силовьев

— Ну, самолёт, не самолёт, а вот именно это фойе центральное... Я очень хорошо знаю ДК ЗИЛ, история-то богатая у нас с 1989 года сотрудничества. И вот мы накладывали как раз отметки разрушенного Успенского собора на ДК ЗИЛ — как раз получался...(неразб. — ведущий Алексей Пичугин, перебивая и заглушая, вставляет какую-то неразборчивую реплику). Мы знаем, допустим, где была знаменитая колокольня Симонова монастыря, которая была даже выше, чем колокольня Ивана Великого, хотя не имела права такого. Но она за чертой города была. Мы знаем расположение других храмов. И не случайно на территорию нашего Старого Симонова попали вот эти все разрезанные, осквернённые надгробия славного Симоновского некрополя. И у нас на территории храма стоят кенотафы тех славных людей, которые были похоронены на территории Симонова монастыря.

Л. Горская

— А что за слово такое?

Прот. Владимир Силовьев

— Кенотаф — это символическая могила.

А. Пичугин

— Вот на дорогах, например, когда стоят кресты и памятники — это как раз это и есть.

Прот. Владимир Силовьев

— Допустим, у нас знаменитый крест в память погребения знаменитого Фёдора Головина — сподвижника Петра Первого. Дело в том, что на территории Симонова монастыря было целое большое захоронение всей семьи Головиных. У нас есть кенотаф поэту и герою войны 1812 года Алябьеву — композитору. На кресте сидит бронзовый соловей. И у нас планируется кенотаф такой серьёзной постройки на месте погребения знаменитого царя московского Симеона Бекбулатовича. Он был касимовский царевич, чингизид, но принял православие вместе со своей супругой.

А. Пичугин

— Надо пояснить слушателям, может быть, кто-то не знает. Город Касимов, который находится, наверное, километрах в двухстах от Москвы, если линеечку к карте приложить. Это бывший мусульманский город с двумя мечетями красивейшими.

Прот. Владимир Силовьев

— И Симеон Бекбулатович как раз кончил свою жизнь схимонахом Стефаном. И жена его тоже там была погребена, она тоже скончалась в схиме и прославилась своей особой духовной прозорливостью. И вот мы хотели бы восстановить их память, потому что всё-таки такие замечательные люди. К нам присоединились благодарные мусульмане, особенно главный муфтий Москвы Альбир Крганов. Он был на территории нашего храма, очень поддержал эту идею.

А. Пичугин

— Будут помогать?

Прот. Владимир Силовьев

— По крайней мере идейно помогать.

А. Пичугин

— Вы говорите «кенотаф, кенотаф», то есть получается, что все эти захоронения когда-то были на территории Симонова монастыря? А сейчас они просто символически стоят, как память об этих людях, на территории храма Рождества.

Прот. Владимир Силовьев

— Да. Во-первых, вокруг Старо-Симоновского храма был очень большой некрополь, но он древний. Вот как я говорил о плите 1506 года. В основном это монашеские захоронения, хотя, конечно, многочисленные кости наших почивших соплеменников мы всегда находили и находим при многочисленных работах, собираем их и погребаем под общим крестом на территории нашего храма. Но интересно, что могила Пересвета и Осляби была всегда почитаема нашими правителями — и великими князьями, начиная с великого князя Дмитрия Донского, и его супруга, в монашестве Евфросиния — княгиня Московская. На территории Кремля можно всё-таки как-то увидеть храм, который точная копия нашего храма Рождества Богородицы, тоже в честь Рождества Пресвятой Богородицы — это вот за Большим Дворцом. Основание его принадлежит Евфросинии Московской. И мы достоверно знаем, что храм посещали все великие князья и цари. Особенно храмом был впечатлён Пётр Первый — могилой Пересвета и Осляби. Торжественно проводилось празднование, юбилей Куликовской битвы, её 500-летие в 1880 году. Интересно что, как пишет священник, описывавший этот юбилей в изданной книжке, он почему-то упоминает с особой благодарностью государыню Марию Александровну. Это мать Александра Третьего, под её покровительством и осуществлялось восстановление памяти в год 500-летнего юбилея. И, конечно, есть подробный протокол посещения храма в 1900 году царя Николая Второго и его супруги великой княгини Елизаветы Фёдоровны, и великого князя Сергея Александровича. Памятную доску на мраморе мы поместили на фасаде храма. Хотя эта памятная доска до революции была внутри храма. И конечно, трагическая история храма начинается с конца 20-х годов, когда храм закрыли большевики, устроили в храме компрессорный цех завода «Динамо».

А. Пичугин

— Вот как раз я вас хотел спросить: каким вы его застали с указом назначения?

Прот. Владимир Силовьев

— Я был назначен указом Святейшего Патриарха Пимена в июле настоятелем этого храма. И к этому времени уже была проведена достаточно большая работа, потому что ещё такой знаменитый художник Павел Корин в середине 60-х годов посетил завод, он был депутатом Верховного Совета, он имел допуск на территорию завода — он был номерной.

А. Пичугин

— А меня в милицию оттуда один раз забрали, потому что я перелез... я как-то вот от вашего храма случайно шёл, шёл и оказался за каким-то забором...

Л. Горская

— Случайно, да?

А. Пичугин

— Да, случайно!

Л. Горская

— Много интересного про тебя узнаёшь!

А. Пичугин

— Секретный или не секретный, но это был особо охраняемый объект.

Прот. Владимир Силовьев

— Там один из цехов бывшего завода «Динамо» выпускал двигатель для военных подводных лодок.

А. Пичугин

— Вот-вот.

Л. Горская

— Надо было сказать, Алексей: «Где хочу, там и хожу. Я покемонов ловлю», — как сейчас принято. Извините.

А. Пичугин

— НО это давно было.

Прот. Владимир Силовьев

— И естественно, что после этого открытого письма общественность заволновалась, особенно интеллигенция. Это был период Оттепели. И уже где-то в конце 70-х годов, начале 80-х было издано постановление Совета Министров СССР за подписью Косыгина, что завод должен выделить из своей территории историческую территорию древнего храма и начать реставрацию. Завод сопротивлялся как мог, даже были такие желания храм просто разрушить, сказать, что сам развалился. Были идеи перенести его на территорию детского парка, который находится рядом с Ново-Симоновым.

А. Пичугин

— Храм перенести?

Прот. Владимир Силовьев

— Да.

А. Пичугин

— То есть по кирпичику разобрать, а потом...

Прот. Владимир Силовьев

— Я не знаю технологии как они собирались это делать. Но, слава Богу, были такие как Пётр Барановский, Юрий Михайлович Лошиц, писатели... Распутин. Барановский, вообще, говорят, что чуть ли не под ковш лёг — сказал «нет».

А. Пичугин

— Барановский?

Прот. Владимир Силовьев

— Да. Так что мы его поминаем в синодике, но и всех прочих.

А. Пичугин

— Я думаю, что многие храмы поминают его в синодике, потому что благодаря ему такое количество храмов в России сохранилось.

Прот. Владимир Силовьев

— Он был глубоко верующий человек, я его ещё застал в живых. Он жил на территории Новодевичьего монастыря.

А. Пичугин

— Да?!

Прот. Владимир Силовьев

— Да. А я был иподиаконом митрополита Крутицкого и Коломенского, и мы там служили. И Петра Дмитриевича можно было видеть.

А. Пичугин

— Он ходил на службы?

Прот. Владимир Силовьев

— Я участвовал в его отпевании.

А. Пичугин

— Он в 1984 году умер, если не ошибаюсь.

Прот. Владимир Силовьев

— Да. Вот я как раз заканчивал академию. И уже в 1988 году была помещена очень маленькая заметочка в углу «Вечерней Москвы», на третьей полосе, о том, что вот открывается памятник Пересвету и Ослябе там-то и там-то. Знаете, кто хочет, тот увидит. Я увидел и пришёл. Я служил тогда в другом храме простым священником. И я между службами пошёл на открытие. И, несмотря на малейшее такое объявление в одной газетке, собралось так много народу, что, в общем-то испугались такого власти.

А. Пичугин

— А открытие чего было?

Прот. Владимир Силовьев

— Памятника на могиле Пересвета и Осляби автора Клыкова.

А. Пичугин

— А как он был найден?

Прот. Владимир Силовьев

— Он сейчас сохранился, он стоит у нас на улице.

А. Пичугин

— Нет, а как была найдена сама могила? Там же компрессорный цех был, в общем, всё очень мало напоминало...

Прот. Владимир Силовьев

— У нас существуют историки, археологи. Например, Сергей Алексеевич Беляев тоже был членом нашей общины.

А. Пичугин

— Да, известный археолог.

Прот. Владимир Силовьев

— Там сомнений не было — где должны покоиться мощи Пересвета и Осляби. Тем более что их уже обретали — в конце семнадцатого, начале восемнадцатого века. У меня есть частица мощей Пересвета в мощевике на иконе, рядом с мощами. Обрели, наверное, взяли частицы, сделали кирпичную палатку, всё это засыпали землёй, это всё чётко было. И на месте погребения Пересвета и Осляби не было вот этого громадного фундамента под компрессорной, они обошли их. Так говорят нам рабочие, так говорят архитекторы и археологи. Но поднимать мощи сейчас не представляется возможным, потому что надо закрывать на год, минимум, храм весь.

А. Пичугин

— Да и надо ли?

Прот. Владимир Силовьев

— Да, у нас традиция мощей под спудом существует.

А. Пичугин

— Протоиерей Владимир Силовьев — настоятель храма Рождества Богородицы в Старом Симонове, главный редактор «Издательства Московской Патриархии» сегодня у нас в гостях в программе «Светлый вечер».

Л. Горская

— А я хотела спросить, но уже, честно говоря, и не хочется — про вот те инсинуации, которые не так давно появились относительно того, что Ослябя и Пересвет не то что не были монахами на момент Куликовской битвы, а вроде бы даже христианами не были. Я так понимаю, что это, как сейчас принято говорить, некий неоязыческий вброс — показываю я руками кавычки.

А. Пичугин

— А откуда это? Я не слышал ни разу.

Л. Горская

— Это из доступных в интернете источников. «Не хочется всякую ерунду пиарить», — подумала я и решила вопрос не задавать. А теперь всё-таки взяла и задала.

Прот. Владимир Силовьев

— Дело в том, что в 1989 году — я ещё был молодым священником, молодым настоятелем, и всякому приходящему я радовался просто как ребёнок. И вот с одним человеком я долго беседовал, рассказывал. Там у нас как раз на месте колокольни находили остатки костей. Мы всё это благоговейно собирали в такие символические гробы, хоронили, панихиду служили. А потом, значит, появилась статья или Фоменко или Насовского — кто это был там собеседник — о том, что вот и настоятель подтверждает, что находит множество костей, значит, здесь и была Куликовская битва.

А. Пичугин

— Они, по-моему, долго переносили по всей Москве Куликовскую битву.

Прот. Владимир Силовьев

— Конечно, псевдоисторики, такие как Насовский, Фоменко и прочие, всегда ищут... Даже настоящие историки и то говорят, что вот Андрей Ослябя не погиб на Куликовом поле, а потом участвовал в дипломатической миссии в Константинополь и так далее. Как схимник, которого уже отпустил на смерть Сергий Радонежский, мог потом поехать ещё в дипломатическую поездку, будучи схимником? Это совершенно... Потом, мы знаем, что существует род Пересветов, есть род Ослябичей — многочисленный род. Иван Пересветов — боярин — был ближайшим боярином Иоанна Грозного, он советовал Иоанну Грозному перенести столицу в Нижний Новгород — говорил, что там лучше будет. Что об этом говорить? Мы знаем, что есть Предание Церкви, как вот Рождество Богородицы. Многие же говорят, что не было такого события, и не было видения тем более, и не признают их как реальные события. Но мы доверяем Священному Предания также, как и Священному Писанию. И естественно, что Предание нашей церковной истории зиждется на серьёзных источниках. И я помню, с каким благоговением, с радостью я воспринимал, стоя в 1980 году на клиросе в лавре, когда архидиакон провозглашал: «Великому князю Димитрию, схимонаху Александру и схимонаху Андрею вечная память!» Мороз по коже был — наконец-то Дмитрий Донской, Пересвет и Ослябя так открыто прославляются. Для нас уже это был знак какой-то — знак наступающих перемен.

А. Пичугин

— Это 80-й год!

Прот. Владимир Силовьев

— И недаром этот храм открылся одним из первых в Москве. Представляете? Он даже сейчас бы с трудом открылся.

А. Пичугин

— Так я же говорю, что это удивительно! Потому что я ещё помню, хотя это были 90-е годы, когда храм стоит посреди завода «Динамо». Это сейчас там огромный торговый комплекс построили и завод, я не знаю, куда-то перенесли или что-то там осталось от него. Но была прорублена дорога, закрытая со всех сторон бетонным забором — дорога к храму. По ней нужно было долго идти.

Прот. Владимир Силовьев

— Ещё воздушная дорога была. Через железнодорожные пути.

А. Пичугин

— Вот это я не застал!

Прот. Владимир Силовьев

— Она была закрыта со всех сторон железом, чтобы как бы не видеть территорию военного завода. Но для нас это было мучением, потому что надо было всем подниматься четыре пролёта вверх и снова опускаться.

А. Пичугин

— Для старушек, наверное, которые тогда ходили...

Прот. Владимир Силовьев

— Такие крепкие тогда были старушки, сейчас, наверное, таких нет. Я их застал.

Л. Горская

— Есть, есть ещё!

Прот. Владимир Силовьев

— И они меня так поддерживали. Я им говорю: «Как вам, Агриппина Ивановна, трудно — утром была на службе, сейчас идёшь вечером». Про себя: «Скоро вообще ходить никто не будет!» А она мне говорит: «Отец Владимир, ходили и будем ходить!»

Л. Горская

— Есть ещё, слава Богу! Мы были недавно в Смоленской области. Жара ужасная, едешь в машине с кондиционером и тебе тяжело в этой машине с кондиционером. А по обочине в пыли идёт женщина лет 90 — язык не поворачивается сказать «старушка», — и идёт. И ты приезжаешь в храм, и она через полчаса подходит. Ты понимаешь, что она 10 километров шла по жаре, и на следующий день она придёт.

Прот. Владимир Силовьев

— И вот эта дорога к нашему храму была такая тернистая, будем так говорить. Она и сейчас-то трудная.

А. Пичугин

— Сейчас там нормальный заход появился.

Прот. Владимир Силовьев

— Ну, как? У нас официальная наша дорога через детский парк. Его всё время перегораживают, загораживают. Я всё время жалуюсь в мэрию, и толку никакого. Наше сейчас городское правительство то ли не имеет власть, то ли не имеет денег, то ли того и другого. Но даже такой элементарный вопрос — это же территория городская: чтобы она была спокойная, проездная для древнего храма. Потому что это древней храм, это туристические автобусы и автобусы с инвалидами, и с детьми. Проехать невозможно. Какие-то подозрительные стройки, какие-то машины, под знаками которые стоят...

А. Пичугин

— Ну, как всегда в Москве.

Прот. Владимир Силовьев

— Всегда дорога трудная. Сейчас, конечно, к храму можно подойти со всех сторон со стороны торгового центра, который сейчас на месте завода «Динамо». Это уже другая история. Но, дело в том, что значение этого храма трудно переоценить, значение Пересвета и Осляби в нашей истории трудно переоценить, значение Куликовской битвы, значение такого древнего памятника — 1509 год. Мы уже отпраздновали 500-летие храма.

А. Пичугин

— А в итоге, когда вас туда назначили, там всё-таки какая-то реставрация уже была проведена первичная?

Прот. Владимир Силовьев

— Да, уже к 88-му году по крайней мере руины храм не представлял.

А. Пичугин

— Я помню фотографии, да.

Прот. Владимир Силовьев

— То есть не было ещё интерьера сложного. Вот Клыков сделал такое странное надгробие.

А. Пичугин

— В виде башни-храма такого.

Прот. Владимир Силовьев

— В виде мраморной такой стелы чёрной.

А. Пичугин

— С куполом.

Прот. Владимир Силовьев

— И двух белых плит. И на них были написаны имена: Александр Пересвет и Андрей Ослябя. И как бы на этой чёрной плите был такой бронзовый крест. Он говорил, что это как бы схима, а это вот крест на схиме. Но смотрелся он в интерьере храма очень сложно. Почему? Потому что он инородный был интерьеру. Потому что интерьер всё-таки — палехская роспись, которую мы восстановили, и древние иконостасы, стилизованные под древние. И вдруг такое модернистское надгробие. Мы его перенесли на территорию храма, где можно его увидеть. А на этом месте восстановили ту сень, которая была сделана к 500-летию — 1880 году. Надгробная сень — точную копию.

Л. Горская

— Что такое «сень»?

Прот. Владимир Силовьев

— Сень — это такая палатка. Но знаете, что есть сень над мощами Патриарха Московского Ермогена в Успенском соборе? — вот подобная. Они разные бывают. И вот сейчас над могилам Пересвета и Осляби горят многочисленные лампады. А самое важное для меня, и я могу бесконечно петь «многая лета» Патриарху Кириллу, что на последнем Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви документально была засвидетельствована общерусская святость Александра Пересвета и Андрея Осляби Радонежских.

А. Пичугин

— Я, наверное, отстал немного от жизни — мне казалось, что они давно канонизированы. Нет?

Прот. Владимир Силовьев

— Они почитались святыми с момента их мученической кончины на Куликовом поле. И об этом существует подробная история. Но вот такого документа как бы не было. Ну, древние святые вообще не имеют документов.

А. Пичугин

— А ведь сейчас, если зайти на сайт храма, у вас большой штат духовенства. А тогда вы были один, в 1989 году?

Прот. Владимир Силовьев

— Да, в 89-м году я целый год почти служил один. Сейчас у нас не один храм, у нас ещё приписной есть храм большой на Трофимова. Храм новый, особенность его, что он имеет гриф «к 60-летию победы в Великой Отечественной войне». Верхний храм в честь Александра Невского, а нижний — один из первых храмов в честь Пересвета и Осляби.

А. Пичугин

— А, вот оно что! Получается, что вы служите и там и там?

Прот. Владимир Силовьев

— И там и там, да.

А. Пичугин

— А реставрация же длилась очень долго: я помню колокольни не было — была деревянная звонница.

Прот. Владимир Силовьев

— История каждого храма — это история общений, чудес. Вот, допустим, сейчас мне мостят внутренний двор и передний — к празднику Рождества Богородицы. Гранитной плиткой уже вся Москва вымощена, а у меня бы это не сделали бы ни за что. Но я поимел знакомство с одним из руководителей Департамента московского правительства. Он был у нас зампрефекта, он крестил у нас своих внуков. Я его попросил по-человечески. И вот сейчас у меня работают экскаваторы, выворачивают из земли какие-то немыслимые болванки железные, останки колокольни разрушенной — чего там только не находят.

А. Пичугин

— Наверное, наследство «Динамо»?

Прот. Владимир Силовьев

— Да, фактически. Наследие последних десятилетий. У нас будет хорошая поверхность плиткой. Скажут: «Ой, как у вас хорошо!»

Л. Горская

— Не боитесь,ч то скользко будет зимой?

Прот. Владимир Силовьев

— Не будет скользко, будет красиво и чисто. А уж скользко — это зависит от нас от всех. На территории Кремля не скользко?

Л. Горская

— Сейчас — не знаю. Раньше не было.

Прот. Владимир Силовьев

— Всегда было скользко, но было очень чисто и красиво.

А. Пичугин

— Как всегда: мы, живущие в Москве, в последний раз в Кремле были и не вспомнить когда.

Прот. Владимир Силовьев

— Потому что я иногда там служу. И вот я бегу, несу с собой облачение и всё, и вот эти плиты гранитные, они бывают иногда скользкие — как и всякая поверхность.

Л. Горская

— Потому что они отполированы человеческими ногами.

Прот. Владимир Силовьев

— Ну, они сами по себе гладкие и отполированные, да. И конечно же человек должен аккуратно ходить, но вот эта красота вокруг древнего храма для меня, конечно, имеет большое значение. И так же колокольня — она строилась в несколько приёмов. Она связана со многими лицами, которых мы поминаем — и общаемся или поминаем уже за упокой. И колокола, которые на колокольне, названы не случайно, а в честь имён людей, которые их подарили.

А. Пичугин

— Я помню, что у вас лежали возле храма разбитые колокола от старой колокольни.

Прот. Владимир Силовьев

— Они лежат и сейчас.

А. Пичугин

— Это нашли тоже?

Прот. Владимир Силовьев

— Да, в земле огромный так называемый культурный слой был.

А. Пичугин

— Что же, будем прощаться — время нашей программы подошло к концу. С праздником вас — с Рождеством Богородицы, с престольным вашим праздником! Напомню, что протоиерей Владимир Силовьев — настоятель храма Рождества Богородицы в Старом Симонове был гостем программы «Светлый вечер». Отец Владимир — председатель искусствоведческой комиссии при Епархиальном совете Москвы, главный редактор «Издательства Московской Патриархии». Спасибо. Лиза Горская —

Л. Горская

— Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Всего хорошего, будьте здоровы!