«Крестьянскую» поэзию Серебряного века невозможно представить без Сергея Клычкова, без его светлых, протяжных, тревожных стихотворений-песен. Ему был близок и родственен Сергей Есенин, назвавший своего душевного друга «истинно прекрасным народным поэтом»; на фотографиях рядом с ним – объединенные традицией и темами – Николай Клюев, Петр Орешин, Павел Васильев.
Они приняли новую власть и были ею впоследствии уничтожены. Вослед за многими Клычков был заклеймен как «поэт кулацкой идеологии», а ведь всё его «кулачество» было лишь в той неизбывной боли, с которой он вглядывался в «Русь уходящую», – бредущую, словно на расправу, с руками, скрученными за спиною колючей проволокой. И как многие, – он распознал этот грядущий уход не сразу.
Удивительными стихотворно-песенными фресками, воспевающими ясный и таинственный уклад крестьянской, деревенской России, – ещё живой, ещё не поруганной, – останутся многие летящие и летучие стихи Сергея Клычкова.
Луг в туманы нарядился,
В небе месяц народился
И серпом лёг у межи, –
Над серпом горят зарницы,
Зорят жито и пшеницу,
Бьются крыльями во ржи!
Стог, как дружка, на поляне,
И бока его в росе,
Звезды клонятся в тумане,
Скоро выйдут поселяне
И согнутся в полосе!
И, до вечера на жнитве
Не сложа усталых рук,
В громкой песне и молитве
Будут славить дедов плуг!..
Сергей Клычков, «Зоряница», 1912-й год
…Ровно через десять лет, оставив за спиною участие в мировой войне и в двух революциях, неуспех первой книги и белогвардейский плен в Крыму, широко признанный и обласканный собратьями по цеху, Клычков закончит свою балладу «Монастырскими крестами…» приземлённо-горьким предчувствием:
Та же явь и сон старинный,
Так же высь и даль слились;
В далях, в высях журавлиный
Оклик, берегись!
Край родной мой (всё, как было!)
Так же ясен, дик и прост, –
Только лишние могилы
Сгорбили погост.
Лишь печальней и плачевней
Льется древний звон в тиши
Вдоль долин родной деревни
На помин души, –
Да заря крылом разбитым,
Осыпая перья вниз,
Бьется по могильным плитам
Да по крышам изб...
Сергей Клычков, из стихотворения «Монастырскими крестами…», 1922-й год
Он ещё будет складывать свои пронзительные песни, еще за десять лет до ареста и гибели в 1938-м, поименовав себя «мучеником судьбы», восхищенно вымолвит невероятное, почти надоблачное –
…Потянутся лихие годы
В глухой и безголосой мгле,
Как дым, в осеннюю погоду
Прибитый дождиком к земле!..
И в безглагольности суровой,
В бессловной сердца тишине
Так радостно подумать мне,
Что этот мир пошёл от слова...
«Последние, неизданные стихи Клычкова, – написал о нем современный нам поэт Александр Радашкевич – щемящее сердце самоотпевание, в котором, однако, пробивается искра прощения, благости, веры: “Вечно лишь души сиянье, Заглянувшей в мрак и тьму”».
О случайной встрече, изменившей жизнь
Все выпуски программы: Добрые истории
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
Старец Силуан провёл всю жизнь на Афоне. В записках он вспоминает, как на протяжении четырнадцати лет молился о том, чтобы Бог дал ему почувствовать Своё присутствие. И наступил момент, когда отчаяние пересилило веру. Тогда во время очередной многочасовой молитвы монах воскликнул Богу: «Ты неумолим!..» И в это мгновение он вдруг ощутил присутствие Христа. Инок почувствовал такую любовь, такое сострадание, что понял — можно прожить всю жизнь ради Господа. Впоследствии, утешая отчаявшихся братьев, старец Силуан Афонский рассказывал о том, каким ему открылся Бог:
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца и говорит: „Ах, какой у нас Господь!“. Грешная душа, которая не знает Господа, боится смерти, думает, что Господь не простит ей грехов её. Но это потому, что душа не знает Господа и как много Он нас любит. А если бы знали люди, то ни один человек не отчаялся бы. Господь Сам есть одна Любовь».
Все выпуски программы Слова Святых
«Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал»
Монах Анастасий Синаит жил во второй половине VII века. Он нёс иноческий подвиг в Синайском монастыре великомученицы Екатерины в Египте. Его духовным руководителем был настоятель монастыря Иоанн Лествичник, прославленный православной Церковью в чине преподобных. После кончины учителя, монах Анастасий занял его место — стал игуменом, возглавил обитель. Всю свою жизнь он провёл в молитвах и подвижнических трудах. Сохранилось большое количество творений синайского игумена Анастасия, также прославленного Церковью в чине преподобных. В них он призывает человека быть очень внимательным к своим словам и мыслям. Обличая тяжкий грех памятозлобия, преподобный пишет:
«Многие, не раз согрешившие явно, тайно горячо покаялись, а мы видим, как они грешат, но не знаем ничего об их покаянии и обращении. Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал».
Все выпуски программы Слова Святых