Мало кто из командиров Отечественной войны 1812 года мог похвалиться таким собранием писем, как генерал Коновницын. Петру Петровичу доставляли по три послания в день. Все они были написаны рукой его жены Анны Ивановны. Коновницын отвечал таким же количеством. И каждая строчка писем супругов дышала любовью.
С тех пор, как началась война, Анна Ивановна не спала ночами от беспокойства за мужа, прекрасно зная, что тихий в обычной жизни Пётр Петрович, при виде боя не может не броситься в самый жаркий огонь. За это его и любили солдаты. А высокое начальство, и в первую очередь Кутузов, берегло, говоря, что Коновницын принадлежит к числу военных, которые «в минуты решения участи сражений, могут дать битве другой оборот».
Пётр Петрович и Анна Ивановна были уже не молоды, когда венчались во Владимирском соборе Петербурга. Княгине Корсаковой исполнилось 32 года, а князю Коновницыну – 36. К этому времени он – участник нескольких войн – уже два года как был уволен со службы императором Павлом. Первые годы брака супруги тихо и счастливо жили в своём имении Кярово. Они растили четверых детей, и Анне Ивановне хотелось только одного: чтобы рядом всегда был её «Пьерушка», потому что без него ей ничего на свете не мило. Деревенская идиллия закончилась, когда императором стал Александр Первый. Он вернул Коновницына на службу. Но супруги не расставались, вся семья переехала в Петербург.
Разлука пришла с началом Отечественной войны. Коновницын отправился в армию, а ожидающая пятого ребёнка Анна Ивановна вернулась с детьми в Кярово. Почта работала плохо, письма на фронт не всегда доходили, что беспокоило Петра Петровича: «Мой милый друг, ни строчки от тебя не имею, оттого погружён в скорбь, - писал он, - Не хочу чинов, а единого истинного счастья быть в Кярове неразлучно с тобою».
Анна Ивановна старалась скрасить жизнь мужа посылками с деликатесами, высылала одежду своего шитья. К подаркам прилагались записки: «Вся твоя дивизия совершенно мне как своя - Бог сохрани вас всех. Душа моя растерзана неизвестностию о тебе. Да сохранит тебя Всевышний и верь, что люблю тебя до последнего издыхания». Петр Петрович отвечал: «Молитесь за нас, а мы, кажется, не струсим, все горим за Отечество».
О трусости отчаянный Коновницын мог не писать. Анна Ивановна плакала от страха и гордости за мужа, когда ей сообщили, что во время Бородинской битвы он, дважды контуженный, сражался вместе с солдатами, а когда ранили Багратиона, принял командование армией. Он принимал участие во всех решающих схватках той войны. Во время битвы при Бородино вражеским ядром у сюртука Коновницына оторвало полы. Генерал смеялся над этим, по его словам, курьёзом. Зато едва не рыдал «в страхе и надежде», ожидая прибавления в своём семействе. А узнав, что родился сын, повеселел и написал жене, что ради их семейного счастья, он заслужит для дочери Лизы пожалование во фрейлины.
После победы России над Наполеоном Коновницын получил должность военного министра, был назначен директором дворянских военно-учебных заведений, его удостоили графским титулом. Анна Ивановна получила орден Святой Екатерины. А дочь Елизавета, как и обещал отец, стала фрейлиной.
Коновницын умер в 58 лет, сказались ранения, полученные им за годы службы. Анна Ивановна установила перед домом в Кярово бюст супруга. Над могилой мужа в Покровской церкви поставила образ Божьей Матери. Оклад иконы отлили из золотой сабли с бриллиантами «За храбрость», которой Коновницын был награждён за битву при Бородино. По примеру мужа, построившего в своих имениях две церкви, Анна Ивановна занималась благотворительностью. И несмотря на то, что рано осталась вдовой, считала, что в семейной жизни она всех счастливее. Так же, как и Коновницын в своё время писал: «Семейное счастие ни с чем в свете не сравню».
Когда за дело берётся Господь. Яна Юревич
Часто бывает так: делает что-то человек, усердно делает, из сил выбивается, а результата нет. И требуется какой-то нечеловеческий рывок. Тогда за дело берётся Господь.
Несколько лет назад, в один из выходных дней февраля решили мы семьей куда-нибудь съездить. Жили мы тогда в Подмосковье и была у нас пара любимых мест. Одно из них мы коротко называли «Кладбище». В том месте и правда было кладбище, на его территории стоял красивый старинный храм, всё это располагалось на холме. Если же объехать кладбище и встать за ним, то с этого холма открывался восхитительный вид.
И мы решили провести вечер, любуясь этим видом. По дороге купили пиццу. Доехали до места, съели пиццу, пообщались, собрались ехать домой. А так как мы свернули с нашей дороги в сторону, нужно было развернуться. Сделать это можно было немного съехав с наезженного покрытия, ведущего вниз с холма. Летом в этом не было бы совершенно никакой проблемы. Но вот зимой... Дорога, ведущая вниз была покрыта даже не снегом. Она была покрыта практически голым льдом. И машина, под собственным весом, начала сползать вниз. Колеса прокручивались, им просто не за что было зацепиться. Машина спускалась все ниже и ниже. А внизу — тупик и все заметено снегом. От меня помощи никакой — я на пятом месяце беременности младшим сыном, старшему сыну — полтора года, тоже ничем не поможет, хорошо еще, что просто спал в машине, не плакал. Вокруг были дома, на холме и вокруг него располагалась небольшая деревенька, но все равно было безлюдно. Тем временем начало темнеть. Ситуация складывалась с одной стороны комичная, но с другой — довольно тревожная.
Вдруг внизу откуда-то появились люди. Увидели нас, начали помогать, толкать нашу машину наверх, подкладывать какие-то ветки под колеса, но ничего не помогало — машина была слишком тяжелой и продолжала спускаться все ниже и ниже.
Чуть погодя ровно на то место, где мы стояли вначале, приехал большой джип. Водитель джипа так же увидел нас, предложил прицепить трос к его машине и попробовать вытянуть нашу наверх. Так и сделали, но мощности джипа не хватило, и он сам чуть не присоединился к нам на ледяном склоне. Хорошо еще, водитель джипа вовремя заметил, что еще немного и тоже поползет по льду вниз, и остановился.
Что делать? Только молиться. Так и поступили. В той ситуации мы уже испробовали все. Наших сил явно не хватало. О чем мы и сказали Богу в молитве. И что же?
Буквально через несколько минут, неизвестно откуда приехал трактор. И совершил тот самый рывок, который был необходим, в два счета вытянув нашу тяжеленную машину наверх. Водитель трактора принял нашу благодарность, при этом отказавшись от оплаты своей помощи. Как внезапно появился, так внезапно и уехал. А мы стояли рядом с машиной на вершине холма, с которого началось наше «ледяное» приключение, и благодарили Бога за Его любовь и заботу о нас. Произошло то, что на первый взгляд выглядит совпадением, случайностью. Но у Бога случайностей не бывает.
Автор: Яна Юревич
Все выпуски программы Частное мнение
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) и его семья
Крестьяне села Потаповка, что в Сумской области на Украине, расходились по домам. Зимой рабочий день в колхозе заканчивался рано. Бригадир Сергей Федотович Маслов шагал по улице, прислушиваясь к скрипу снега под большими валенками. Было 6-е января 1932-го года. Рождественский сочельник. Маслов думал о том, как вечером пойдёт на праздничную службу: каким-то чудом в разгар очередной советской антирелигиозной кампании их маленький сельский храм оставался открытым. С радостью думал он и о том, что в его семье совсем скоро будет прибавление — супруга Ольга Савельевна ждала ребёнка. На подходе к дому бригадира встретила соседка. «Где ты ходишь, Федотыч, жена твоя рожает!» — сказала она громким шёпотом. Послали за фельдшером, и вскоре избу Масловых огласил крик младенца. Так, накануне великого праздника, появился на свет будущий монах, богослов, духовник и старец — схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Мальчика окрестили и назвали Иваном. Он стал третьим ребёнком Сергея Федотовича и Ольги Савельевны. У Вани было две старших сестры, а позже на свет появились двое младших братьев. Масловы верили в Бога и, несмотря на тяжёлое для церкви и верующих время, крепко держались благочестивых христианских традиций. С раннего детства родители брали Ваню с собой в храм. Во время службы мальчик никогда не шалил, не бегал, а тихонько стоял рядом с родителями. А когда наступало время пения молитвы «Отче наш», которую маленький Ваня знал наизусть, он громко и радостно пел её вместе со всеми прихожанами. Одна из сестёр старца Иоанна вспоминала, что мальчик рос добрым, тихим, спокойным. «Мы, старшие, бывало, затеем драку, а Ваня скажет: зачем дерётесь? И нам станет стыдно. Нам часто попадало от матери, а ему — никогда. Он был смиренный, никого не обижал», — рассказывала она.
Наблюдая за сыном, родители вспоминали, как задолго до его рождения, в 1922 году, из закрытого большевиками монастыря в деревню вернулся их родственник — старый монах. Вскоре он скончался, а перед смертью предрёк, что будет ещё монах в семье Масловых. «Уж не о Ване ли нашем он тогда говорил?», — размышляли Ольга Савельевна и Сергей Федотович.
Но Ваня пока не думал о монастыре — в 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца забрали на фронт, и девятилетний Иван остался в семье за старшего. Мать старца Иоанна вспоминала, что сын стал для неё настоящей опорой, а для братьев и сестер — руководителем и воспитателем. Дети называли его «батькой» и во всём слушались. Несмотря на юный возраст, Ваня научился делать всё: шить, готовить, пахать и сеять. Днём он работал дома и в поле, а по ночам плёл на всю семью лапти. «Он кормил семью, укреплял всех нас, — говорила Ольга Савельевна. — Когда пришла похоронка на мужа, он один умел меня утешить, а ведь это так дорого стоит», — вспоминала она. Сестра говорила, что, если бы не Иван, они бы просто не выжили. При этом мальчик успевал учиться — ходил в школу за шесть километров в соседнее село.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Там молодой человек сильно простудился, болезнь дала осложнения на сердце. Поэтому его демобилизовали раньше срока. Он вернулся домой и зачастил в Глинскую пустынь, которая располагалась неподалёку от их села. Ездил туда в свободное время на велосипеде. Ольга Савельевна чувствовала: скоро её сын примет важное решение. Так и случилось. В 1954 году Иван сказал матери, что хочет стать монахом и поселиться в Пустыни. Как ни готовилась женщина к такому повороту событий, как ни радовалась, что сын избрал для себя духовный путь, отпускать его в монастырь было тяжело. «Когда он уходил, я за ним следом несколько километров бежала, всё плакала», — рассказывала Ольга Савельевна. Со временем, когда остальные дети устроятся в жизни, она тоже примет монашеский постриг. «Матушка свято прожила свою жизнь», — говорил схиархимандрит Иоанн (Маслов). И всегда с любовью вспоминал свою большую и дружную семью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
29 марта. О свете Христовой веры
В Неделю Торжества Православия Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл на проповеди говорил о свете Христовой веры: