«Преображение в жизни человека». Светлый вечер с о. Ильей Пиэсисом (18.08.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Преображение в жизни человека». Светлый вечер с о. Ильей Пиэсисом (18.08.2017)

* Поделиться

Илья ПиэсисУ нас в гостях был настоятель храма Преображения Господня в селе Остров Московской области священник Илья Пиэсис.

Мы говорили о Празднике Преображения и о его значении в евангельской истории, о том, к какому преображению призван каждый христианин, а так же о традиции освещать плоды на этот праздник.

 

 


В. Емельянов

— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов. Мой сегодняшний собеседник — священник Илья Пиэсис, настоятель храма Преображения Господня в селе Остров Ленинского района Московской области. Здравствуйте, отец Илья!

И. Пиэсис

— Очень приятно. Здравствуйте, добрый вечер.

В. Емельянов

— Мы с Вами встречаемся накануне большого праздника Преображения Господня. Вы — настоятель храма Преображения Господня. Мы сегодня будем говорить о Преображении Господнем. Но сейчас мне хотелось бы вернуться буквально на месяц-полтора назад, когда мы с Вами встречались последний раз. Я не знаю, может быть, Вы еще были здесь, у нас в гостях.

И. Пиэсис

— Нет...

В. Емельянов

— А мы встречались накануне фестиваля «Музыка под Небом», который проходил как раз в селе Остров, и мне хотелось бы спросить (мне, к сожалению, не удалось побывать на этом мероприятии), а как оно прошло вообще. Очень много у Вас было ожиданий, мы все вместе дружно переживали, какая будет погода, — тем более, фестиваль трехдневный.

И. Пиэсис

— Да-да. Вы знаете, прошло все, вот я могу сказать, чудом и милостью Божию, покровительством святителя Николая. В таких, подобных фестивалях главное — это погода, от нее много зависит — как будут собираться люди, как пройдет фестиваль, в целом, какое останется впечатление. И погода — прогнозы были неутешительные в эти три дня.

В. Емельянов

— Да, я помню.

И. Пиэсис

— Очень серьезные — и снег, град, буря... И накануне буквально принял решение пойти к мощам святителя Николая, потому что как раз это время, когда его мощи были доставлены к нам в Москву торжественно. Простоял очередь, приложился. Конечно, молился — ну, не только о погоде. Конечно, у нас и священнические нужды есть, не обязательно душевные и духовные. Но и, в том числе, и о погоде. И, я думаю, произошло чудо, потому что у нас фестиваль был трехдневный, и надо было, чтобы все три дня держалась погода. В пятницу у нас было первое представление — гала-концерт такой вечерний. Фабио Мастранджело, оркестр «Кремлин», Артем Варгафтик — ведущий. Все было на большом уровне...

В. Емельянов

— Серьезная публика такая, да.

И. Пиэсис

— Мировой, мировой уровень. И сразу же после завершения концерта, только мы спустились с Фабио со сцены после поздравлений, начался шквалистый ветер, разнес там почти все стулья. На следующий день и в воскресенье был полный штиль. А вот в воскресенье случилось то, что случилось, — вот как будто чья-то длань разражалась, и полное ненастье, да. Но вот три дня погода продолжалась. И мы, конечно, под большим впечатлением, я лично остался. Люди пришли, неожиданно для себя открыли такое великолепное место, храм, ну и, конечно, музыку. И это вот непередаваемое ощущение — вечер, такой погожий день, заходящее солнце, лучи на белокаменном храме, выдающийся оркестр, выдающийся маэстро, люди и, конечно, гениальная музыка. Вот все это как-то слилось в одном, и был восторг просто. Люди, даже когда мы проводили какое-то итоговое собрание после этого концерта, людям нечего было сказать. То есть вот настолько переполняло эмоциями — люди не могли ничего говорить вот так, по существу. Потому что слишком большие впечатления оставил этот концерт.

В. Емельянов

— Ну, а сейчас уже вот прошло время какое-то — уже какие-то выводы можно сделать? Вы не отказываетесь от идеи сделать этот фестиваль ежегодным?

И. Пиэсис

— Я не отказываюсь, не отказываюсь, но я бы хотел дополнить его, конечно, духовной составляющей. Это, конечно, привлечение духовных, церковных хоров, духовной музыки. Ее не хватало. Потому что все-таки должен дать не просто атмосферы и музыки — надо придать вектор направлению. Вектор. Чтобы человек действительно шел в каком-то духовном... Ведь все-таки задача-то, моя задача, как священника, и задача храма и этого места — это приведение людей к Богу. Не просто наслаждение, удовольствие, а все-таки ненавязчиво, но намек на то, что человеку нужно воцерковляться. И что все гениальное имеет своим родоначальником Господа Бога.

В. Емельянов

— Ну, впереди еще целый год. Будем надеяться...

И. Пиэсис

— Будем думать, да.

В. Емельянов

— ...что все будет хорошо и, так как теперь уже Вы тоже сами задумываете. Осталось спросить, много ли было гостей. Потому что, насколько я помню из нашего того разговора, Вы не предполагали, что это будет такое масштабное мероприятие. Вам, наоборот, хотелось добиться некоей камерности, такой «своести», если можно так сказать...

И. Пиэсис

— Семейности.

В. Емельянов

— Семейности, да.

И. Пиэсис

— Вы знаете, это было достигнуто. Действительно приходили люди с семьями, очень много было детей. Особенно много людей было в субботу вечером, после вечерней службы. У нас был гала-концерт второй, и все места были заняты. Даже мы приносили еще... То есть у нас было порядка 300 человек. От 300 человек. Кто-то сидел, кто-то стоял, кто-то ходил рядом... Ну, это такой вот масштаб, да? Пускали мы всех. Пускали всех. Поэтому все желающие могли прийти, конечно.

В. Емельянов

— Ну, вообще, чтобы не стоять, такие уже знатные ходоки по таким фестивалям, как правило, в багажнике, если они на машине едут, имеют такие раскладные стулья свои. Поэтому они не зависят ни от кого, да.

И. Пиэсис

— Да-да-да.

В. Емельянов

— Ну что же, спасибо Вам большое за рассказ. Я очень рад, что...

И. Пиэсис

— А Вам спасибо за ту возможность озвучить наши намерения. И все-таки, я думаю, через Ваше радиовещание многие услышали об этом и благодаря тоже этому пришли на фестиваль.

В. Емельянов

— Ну, слава Богу. Теперь вернемся к теме нашего сегодняшнего разговора. По светскому календарю, праздник наступает завтра, по церковному число- и времяисчислению праздник уже наступил, поэтому разрешите поздравить Вас с праздником Преображения Господня.

И. Пиэсис

— Благодарю Вас. Тоже поздравляю Вас с праздником, да.

В. Емельянов

— Спасибо. И давайте мы поговорим уже теперь более предметно о празднике Преображения Господня. В конце IV века только лишь стали его отмечать. То есть он возник не сразу?

И. Пиэсис

— Праздник Преображения Господня возникает в связи с праздниками Воздвижения Креста Господня. Действительно, это IV век. Мы знаем, что событие Преображения Господня произошло за 40 дней до Великой Пятницы, до дня страданий Господа, дня Распятия. Поэтому сам праздник должен был бы праздноваться Великим Постом. От него сейчас мы имеем вторую неделю Великого Поста, посвященную Григорию Паламе. Но так как святые отцы посчитали, что столь великий праздник неуместен в плачевное время Великого Поста, то перенесли его за 40 дней до Праздника Воздвижения Креста Господня, на 19 августа.

В. Емельянов

— Вот у пытливого христианина как раз возникает вопрос: как же так — мы отмечаем, встречаем этот праздник в августе, а на самом деле, по идее, он должен быть зимой?

И. Пиэсис

— Вы знаете, что, Преображение, как и Успение, это уже венцы праздников. То есть церковный год подходит к концу. Начинается церковный год праздником Рождества Богородицы 21 сентября и заканчивается двумя великими праздниками — Преображения и Успения. Это неслучайно. Федор Судит говорит, что все праздники — такие, как Рождество Христово, Его Крещение, Распятие, Пасха, Вознесение, — все это свидетели земной жизни Его. А Преображение Господе свидетельствует уже тайны будущего века. Уже Христа Преображенного и преображенного человека. Поэтому он выделяется вне праздников. И Успение Божьей Матери — это не просто Успение Божьей Матери, это ее вхождение в Царство Небесное, ее Вознесение. Поэтому праздник этот особый. ОН является как бы печатью, что ли, всех праздников, — что вот цель, ради чего все... ради чего и смерть, и воскресение. Чтобы человек был таким, преображенным. Господь много в Евангелии говорит о Царствии Небесном. «Покайтесь, приблизим Царствие Небесное, — говорит, — кто в него достоин войти, придает образы и подобие этому царствию, но само царство Господь показывает только на горе Фавор, говоря, что за... Говорит Он ученикам, что есть некоторые из Вас, но увидят Царство Божие, пришедшие в силе. Вот это исполнение царства — это было на горе Фавор.

В. Емельянов

— Для тех, кто, может быть, подзабыл евангельскую историю, или для тех, кто пока еще не ознакомился с Евангелием, давайте, мы напомним сюжет, этот евангельский сюжет, те события, которые происходили на Фаворе. Кстати, в этом говорят, есть сомнения — что это было не на Фаворе вовсе, поскольку там вышина этой местности — 536 метров над уровнем моря, а это было в другом месте, которое повыше.

И. Пиэсис

— Да, в общем-то... Ну, Вы знаете... Не названо. Названия горы в Евангелии нет — что это именно Фавор. Сказано — гора. Но есть же все-таки церковное предание. Ну, и конец — то чудо, которое ежегодно, напомним, происходит, как по часам...

В. Емельянов

— Фаворский свет...

И. Пиэсис

— ...вот это фаворское чудо, когда всех молящихся в храме на ночной службе осеняет облако. Вот осеняет облако — вот в таком районе в Израиле в это время очень редкие дожди, но вот это облако осеняет, и люди просто под большим впечатлением находятся, вот именно на горе Фавор.

В. Емельянов

— Ну давайте все-таки вспомним о сюжете.

И. Пиэсис

— Да. Значит, происходит это после того, как Господь из Кесарии Филипповой через Галилею направляет свои стопы в Иерусалим, и на этом пути он восходит на гору Фавор, взяв с собой троих самых верных, преданных учеников, сыновей Грома — это Иаков и Иоанн, братья, и Петра, твердыню веры. Берет их с собой на Фавор, предпринимает трудное путешествие на гору. Может быть, оно и занимает полдня, может быть, весь день, это поднятие. Для чего Он поднимается на гору Фавор? Чтобы помолиться. И чтобы показать Своим ученикам Свою славу. И написано, что во время молитвы вид Его изменился. Произошло вот это изменение Его вида — одежды Его убелились, стали такими белыми, как белильщик не может выбелить на земле, — такое было сравнение евангелистом предано. И явились в свете, который осиял Христа, который струился из Него, явились два величайших пророка: законодавец Моисей, который беседовал с Господом уже на горе Синай, и пророк Илья, который вознесся на небеса с телом. Эти два пророка были свидетелями Ветхого Завета, апостолы — свидетелями Нового Завета. А Христос — как податель обоих Заветов — Ветхого и Нового. И Моисей, и Илья беседовали со Христом о Его кончине, которую Ему надлежало совершить в Иерусалиме. То есть они беседовали о Его жертве, о Его подвиге. Вот что конкретно было, неизвестно. И вот апостолы при этом пали ниц и испугались очень. И апостол Петр, такой ревностный апостол, в котором ревность часто превосходила рассудительность, он обращается ко Христу восторженно: «Господи, хорошо нам здесь быть! Хорошо нам здесь быть! Сделаем три кущи, три сеяния(?), три шалаша — для Тебя, для Ильи и для Моисея. Не для нас — для Вас сделаем три сени(?)». И как только он это сказал, облако осенило их, и из облака был глас, отеческий глас: «Се есть Сын Мой возлюбленный, Того послушайте, ибо в Нем Мое благоволение». То есть тот же глас, который был на Иордане. Поэтому можно сказать, что гора Фавор — это тоже гора богоявления, Христос преображенный, Отец, глас Отеческий, и Дух Святый в присутствии вот этого сияния облака, которое осенило... И они устрашились, войдя в облако. Интересно, как апостолы определили, что это были Моисей и Илья. То есть изображений не было, подписей не было, это не икона. Но вот отцы говорят, что апостолы сделались зрителями вот этого славного Преображения Господня благодаря благодати и Духу Святому, и в этой благодати они узнали уже, Господь им открыл, кто это были за люди по обе стороны от Христа. И Господь, когда они уже очнулись, когда Святой Дух отошел от них, они увидели только одного лишь Христа, и Господь говорит: «Никому ничего не говорите, доколе Я не воскресну из мертвых».

В. Емельянов

— Священник Илья Пиэсис, настоятель храма Преображения Господня в селе Остров Ленинского района Московской области — мой сегодняшний собеседник. А вот, кстати, возникает вопрос — коли Он своим ученикам сказал: «Никому ничего не говорите, что видели», неоднократно мы перед этим читали в Евангелии о том, что исцеленным Он говорит: «Не говорите, Кто Вас исцелил», и вообще, Он всячески избегает огласки.

И. Пиэсис

— Один раз даже Господь не мог войти в город, потому что человек, которого Он исцелил, огласил в этом городе, и Господь оставался вне, в местах пустынных, как сказано.

В. Емельянов

— И вот коли Он избегал упоминаний всего того, о чем я только что сказал, возникает вопрос, опять же, у пытливого христианина: а зачем это все нужно-то было — вот эти белые, как снег, одежды, преображенное лицо, Илья и Моисей? И всему этому являются свидетелями Его ученики, которым Он после говорит, что «вообще забудьте до поры до времени»?

И. Пиэсис

— Цель прямая. Первое... Здесь много целей, на самом деле. Первая цель — это то, чтобы укрепить учеников. Потому что через 40 дней начнется то, чего не было вовеки: ученики увидят страдающего Бога, умирающего Бога, умирающего Христа — Того, Кто воскресил Лазаря; Того, Кто воскресил сына Наинской вдовы. Это потрясение для них. Благодаря Преображению Господню Петр, возможно, не отрекся, не впал в отчаянье, как Иуда. Потому что он помнил о том, что все, что они видят сейчас, об этом промышляет Бог, которого они видели на Фаворе. Бога во славе. И сейчас он — Бог на кресте, Бог страдающий, но это тот самый Бог. И они... Вот, возможно, эта память укрепляет их, чтобы не изнемочь в этом страдании божества. Вторая цель — это та, чтобы показать людям, к чему они призваны. Ведь это сияние славы Божьей — ведь это не сияние просто Христа, это сияние, которое пробивается через Его плоть обожествленную, и то, к чему призваны мы все. То, например, о чем говорил Серафим Саровский в беседе с Мотовиловым. Тот спрашивал: «Батюшка, ну что же такое Дух Святой, как Он действует?» Преподобный просто взял его за руку и говорит: «Ваше преподобие, вот что Вы сейчас чувствуете?». — «Ой, батюшка, хорошо. тепло, готов весь мир обнять, всех люблю. Что это такое?» — «А это вот, Ваше преподобие, действие Духа Святаго. И заметьте, что вокруг-то зима, и мы с Вами неодетые на пеньке сидим, а нам не холодно». Вот эта согревающая теплота Духа Святаго, к которой призван... Ну вот все люди... Это слава, к которой призван был Адам, которой он не удостоился, и только во Христе Господь раздает эту благодать всем. И Господь показал на Фаворе, что путь к этому преображению лежит через труд восхождения, через труд молитвы и труд вот этой беззаботности, непривязанности к видимому миру. Апостол Петр говорил: «Давай сделаем трисени, давай как... по-человечески, по-хорошему, нас никто здесь не тронет. Вот пророк Моисей, рассекший море, погрузивший в фараонов силу, и пророк Илья, истребивший тысячи, сотни жрецов, — мы в безопасности». А Господь говорит: «Петр, не время. Впереди еще испытания». Путь на Фавор — он лежит через Голгофу. Поэтому вот Преображение...

В. Емельянов

— Не с Фавора на Голгофу?

И. Пиэсис

— Да, не с Фавора... Да, иногда бывает... И да, и с Фавора на Голгофу, и с Голгофы опять на Фавор. Вот это воз... Но это уже тайна будущего века — то, к чему... О чем святые... только мы можем догадываться.

В. Емельянов

— Я хочу Вам такой еще вопрос задать: а почему эти трое?

И. Пиэсис

— Хороший вопрос.

В. Емельянов

— Почему именно они?

И. Пиэсис

— Ну, Господь особенно выделяет и братьев, Иакова и Иоанна, Петра, он меняет им имена. Это ближайшие его ученики, которые особенно трепетно относятся к любому жесту, к любому слову Христа, они открыты. И, возможно, потому, что как-то вот они пожелали, пожелали пойти со Христом. Может быть, это было добровольно.

В. Емельянов

— А что, остальные не желали? Они за ним ходили не отставая, можно сказать.

И. Пиэсис

— А Вы вот... Но здесь восхождение на гору. Здесь восхождение на гору. Это не просто по равнине так прогуляться вперед-назад. Здесь вот труд. Вот. Господь удалялся и раньше на гору. Удалялся один. Возможно, что апостолы попросили: «Можно, и мы с Тобой?» Но это было, конечно, промыслительно. И Господь берет их с собой. Слышал ту версию, почему Иуды не было там. Почему Иуды-то не было.

В. Емельянов

— Ну, и почему же? Какая версия?

И. Пиэсис

— Проспал.

В. Емельянов

— Ха-ха! Всего-навсего?

И. Пиэсис

— Вот проспал. Вот поленился. Он поленился как-то, вот знаете... Правда, нет — но вот возможно. Потому что все-таки нрав человека определяет его поступки.

В. Емельянов

— И Вы думаете, что если бы Иуда не проспал, то история евангельская пошла бы совсем по другому пути? Мне кажется, нет.

И. Пиэсис

— Здесь даже не в этом... Конечно, не в его сне, не в его лености, а лежит в его нраве — сребролюбивый нрав, алчный нрав, который шагу не ставит без корысти. Сребролюбивый нрав: «А что мне будет, Господи? А мне заплатят?» А такой нрав очень... Такому человеку, с таким нравом тяжело как-то вот на какие-то необдуманные поступки решиться, вот такие, которые требуют самоотречения и труда непонятно ради чего. Иуда себе четкие совершенно ставил планы, добивался их. И как-то даже, Вы знаете, вот он, предавая Христа, он же попросил плату. Он вернул ее, но хотя бы символическую — он принял ее. Поэтому здесь вот... Ну, это уже другая тема.

В. Емельянов

— Согласен, да, но, тем не менее, исходя из того, что Вы говорите, любопытно было бы узнать, а почему Христос не прогнал-то его вообще, если... Ну, уж Он-то уж видел, Он-то понимал, что этот человек без копейки шагу не ступит!

И. Пиэсис

— Все добровольно. Вот как... Господь никого не понуждает. Все Вам Господь предлагает — предлагает, свидетельствует, укрепляет, дает шанс исправиться очень много, постоянно направляет, ошибочность... Петра сколько раз направлял. Петр все время ошибался, ошибался, и, в конце концов, тоже вот эта ошибка его, предательство Христа... Но Господь никогда не отказывается от человека, который к Нему возвращается, из какого бы падения... Вот Петр согласился вернуться, Иуда — нет. Я не думаю, что здесь, конечно, проблема в каком-то таком... Господь всегда дает шанс человеку. Если бы он захотел, он бы тоже был бы в числе этих трех учеников.

В. Емельянов

— Ну, мы как-то рассуждали здесь на ту тему, что бы было, если бы Иуда покаялся перед Христом. И, возможно, не была бы столь ужасная его кончина, и, возможно, все было бы по-другому. Но мечтать и фантазировать можно до бесконечности. Конечно, люди вообще пишут художественные произведения по этому поводу, а мы здесь просто в таком задушевном разговоре об этом говорим. Есть Евангелие, там уже все написано, и его переписать невозможно — все было именно так, как было.

И. Пиэсис

— Да, как было, так было. Да. Вот как будет, мы предполагаем, да. И Страшный Суд. И есть вещи, которые не совсем понятны для нас. Есть вещи, которые являются предметом надежды Церкви, но не предметом веры Церкви. Вот. Мы в это не верим, но мы надеемся, что так будет. (Смеется.)

В. Емельянов

— Это тоже тема отдельной программы, да.

И. Пиэсис

— Так или (нрзб.).

В. Емельянов

— Отец Илья, я хотел Вас вот о чем спросить. Смотрите: значит, Петр, Иоанн и Иаков.

И. Пиэсис

— Да.

В. Емельянов

— В Евангелии мы лишь у троих евангелистов читаем о событиях на Фаворе. Почему Иоанн-то не написал? Он-то вообще свидетель был всему этому.

И. Пиэсис

— Да. Ну, в Евангелии... Потому что это уже было написано. Это уже было написано...

В. Емельянов

— Нет, ну я просто пытаюсь представить себе ощущения человека, который видит это все своими глазами, и просто взять и не написать! То есть это вот... Что это такое?

И. Пиэсис

— Ну, здесь... Это сложно... То, что они пережили, это непросто понять. Это непросто понять. Это надо большую жизнь, большие... Не просто жизнь прожить, а иметь большой духовный опыт, хотя бы отчасти. Хотя бы отчасти. Иоанн... Понимаете, вот Христос — Он подал Своим ученикам Свой пример: подражайте... Апостол Павел: «Подражайте мне, как я Христу». Вот ученики все были подражателями... Христос был скромен. И вот все ученики — и Петр, они были очень скромные. Вот чтобы из них что-то вытянуть, нужно было потрудиться. Это мы сейчас — нас позвали, мы готовы рассуждать, объяснять, говорить, а духовные люди — не так, они все внутри. Чтобы что-то вытянуть из них, надо потрудиться. Действительно, чтобы это было нужно тебе, чтобы это знание не было тебе в суд и осуждение. И Евангелие было написано не для любознательных, а для любомудрых людей, тех, которые воспринимают евангельские слова как призыв к действию. И считается, что первые три Евангелия — в них этот призыв к действию есть. А в Евангелии от Иоанна — это уже богословие, и до этого Евангелия, равно как и до Книги Откровения нужно пройти путь вот этих трех евангелистов, чтобы уже достичь. Поэтому думаю, что Иоанн Богослов просто из скромности не стал повторяться и не стал описывать именно свои ощущения, потому что все три евангелиста вот слово в слово написали, вот слово в слово. С небольшими деталями... Но вот этот глас: «Се есть Сын Мой возлюбленный, Того послушайте», заповеди Господни — они подробнейшим образом описаны в Евангелии и в Посланиях, конечно, во всем Новом Завете.

В. Емельянов

— Тем не менее, для меня это немножко странная ситуация. То есть получается, что остальные трое — не очень скромные, а Иоанн — он самый скромный, поэтому он не стал описывать...

И. Пиэсис

— Не стал повторяться. Не стал повторяться. Он же читал эти все три Евангелия. И не стал... Если описано, что за чем. Тот опыт, который они пережили, его пером не передашь. Как апостол Павел говорит, что «я был восхищен до Третьего неба и слышал глаголы, которые невозможно человеческим языком передать». Это что-то... Это непередаваемый опыт. И вот опыт Фаворского света — к сожалению, это опыт непередаваемый. Его моно как свидетеля, но передать нельзя.

В. Емельянов

— Священник Илья Пиэсис — мой сегодняшний собеседник, настоятель храма Преображения Господня в селе Остров Ленинского района Московской области. Мы сегодня говорим о празднике Преображения, о Преображении Господнем и обо всем том, что с этим связано. Мы продолжим нашу беседу буквально через минуту. В студии Владимир Емельянов.

Мы продолжаем наш «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов. И мой сегодняшний собеседник — священник Илья Пиэсис, настоятель храма Преображения Господня в селе Остров Ленинского района Московской области. Естественно, мы сегодня, в канун праздника Преображения, говорим о Преображении. Вот по светскому календарю, праздник завтра, а по церковному календарю он уже наступил, потому что у нас вечер. И еще раз мы поздравляем наши слушателей с праздником Преображения. И позвольте Вас тоже поздравить.

И. Пиэсис

— Да. Благодарю, благодарю.

В. Емельянов

— Итак, Преображение Господне. Мы в первой части нашей передачи выяснили, почему именно эти три апостола были вместе со Христом на Фаворе, — Петр, Иоанн , Иаков, почему все-таки Иоанн не написал, в отличие от трех остальных евангелистов... не описал события в своем Евангелии, ну, и о многом другом. И мы продолжим. Что за свет, который осиял апостолов? Правда ли, что Православная церковь учит о нем иначе, чем католики и протестанты, и здесь какое-то особое, ну, скажем, толкование этого?

И. Пиэсис

— Да. Свет особый. Это не тот свет, который согревает тело, оставляет тени, это не тот свет, который имеет начало и конец — это свет нетварных энергий Божества, как об этом свидетельствует святитель Григорий Палама. И в своей полемике с монахом Варлаамом и Акиндином он отстаивает свою точку зрения, что нетварная энергия — это Бог вне Своей сущности. Это недоведомое(?) способ действия Бога в мире. Недоведемое(?). И это действие происходит благодаря осиянию человека Духом Святым. Когда Дух Святой объемлет человеческую душу и тело, человек входит в подобное состояние, когда и в этом состоянии, как свидетельствует Силуан Афонский, забывает человек все земное. Он забывает, что ему нужно есть, что ему нужно спать, что он устал, что он стоит или сидит. Люди проводили в этом состоянии по нескольку дней. И только когда они чувствовали... Вот мог монах вечером встать на молитву и до утра простоять на этой молитве, и только лучи палящего солнца, уже полуденного, ни уже приводили его в чувство в земное. Это чувство дается... Это не чувство, это именно благодать. Потому что чувство — оно имеет начало и конец, приходит и уходит, а это благодать нетварная, в которую входит человек. И очень, конечно, с большими слезами и печалью он покидает, чувствует, что Дух Святой отошел от него, это состояние уходит. И тогда человек, монах, как опять свидетельствует Силуан Афонский, начинает плакать. И о мире, который начинает видеть и чувствовать, что мир не сподоблен сей благодати еще. И монах слезно молится об этом. Силуан Афонский, вот это, мне кажется, просто икона... Его опыт — это икона вот этого подвига для стяжания вот этого фаворского света. Этот опыт, как свидетельствует (нрзб. — 03:51), приобретается, в основном, в молитве, поэтому доступен, в основном, тем людям — монахам, отшельникам, которые отрешились от всего мирского. Вот нам, мирянам, это очень сложно...

В. Емельянов

— Невозможно, да?

И. Пиэсис

— Это очень сложно сделать. Потому что мы постоянно в какой-то заботе. А если даже в невинных заботах, но мы в них погружены. А здесь должен быть ум именно вот чистый, как гладь воды, без малейшего ветерка. Только в ней отразится Господь в полноте. Поэтому, конечно, этот опыт... Мы к нему стремимся, к этому опыту, и иногда бывает, что получается после многочасовых молитв как-то почувствовать какую-то легкость — казалось бы, вопреки всему физическому. Но это лишь только малое и малое преддверие. Иоанн Златоуст говорит, что «ты найдешь двери Царства Небесного, когда найдешь дверь во внутреннюю клеть души», то есть когда человек занимается внутренним сердечным деланием молитвы. Без этого, если человек не имеет представления о невидимой брани, молитве, конечно, ему сложно даже что-то представить. И он представляет это в виде каких-то свечений. И часто люди, миряне, которые начинают заниматься — ну, неопытные, или без руководства, или без смирения, или без послушания — молитвой, то, конечно, они впадают в такую прелесть. То есть они ждут света, свет приходит, и голос приходит, и облако приходит, и все, как на Фаворе, но только это не Фавор. И мудрые духовники предупреждают людей, мирян, да и монахов тоже, от такого самочинного делания. Вот все-таки от такого искания Царства... Потому что если человек ищет Царство Небесное, как говорил схимонах Зосима из Зосимовской Пустыни... Он говорил, что если человек ищет Царствия Небесного, он ищет Божие богатство. но не Самого еще Господа Бога. И вот когда человек начинает искать Самого Господа Бога, тогда он близок к цели.

В. Емельянов

— Как это все вмешать в нашу повседневную жизнь, чтобы, с одной стороны, достигать каких-то глубин таких духовных, но, в то же самое время, коли ты мирянин, то оставаться в миру, и ходить на службу, на работу, за детьми в детский садик и в школу, что-то по дому, какие-то заботы там, что-то на дачу надо привезти? И, в то же самое время, человек чувствует в себе вот эту жажду, духовную жажду. А «вмешать» этот духовный опыт, «ввинтить», так сказать, в повседневную жизнь не получается.

И. Пиэсис

— Ну вот апостол Петр и говорил, что «сделаем здесь трисени, останемся здесь жить» — вот как простые, по-человечески, вот вместим этот опыт. И ответ был следующий: «Се есть Сын Мой возлюбленный — Того послушайте». Того послушайте. То есть, все-таки, в первую очередь, мы должны всячески понуждать себя к исполнению воли Божией. Во-первых, к знанию этой воли Божией и к посильному ее исполнению, как можем. Не считая, что мы прямо вот в какие-то глубины должны там вдаваться. А зачем тебе именно глубина? Что Бог подаст, то пусть для тебя будет наградой. И большим приобретением и исполненной волей Божьей...

В. Емельянов

— Человек любопытен — вот почему.

И. Пиэсис

— Это уже страсть. Любопытство, которое не связано...

В. Емельянов

— Хорошо, любознателен.

И. Пиэсис

— Любознательность и любопытство — это синонимы. Вот любомудрие, когда человек... Вот по старцу Паисию: он говорит, что благочестие — это духи, а вот любомудрие — это ладан. Вот, казалось бы, да? Ведь не все благочестивые — любомудрые.

В. Емельянов

— Что значит «любомудрие»? Давайте расшифруем.

И. Пиэсис

— А вот этот термин очень непростой. (Смеется.)

В. Емельянов

— «Любить мудрствовать»?

И. Пиэсис

— Да, Вы знаете, любовь, да... желание исследования мудрости. Вот познания... И не просто ради многознания, потому что многознание — оно еще уму не научает, и от многознания многие впадают в заблуждение и в безумие, а именно желание мудрости, мудрости, опыта духовного, когда человек не отворачивается от предложенных задач, которые Господь ежедневно ставит ему. И он в этом черпает опыт и мудрость. А я скажу, что вслед за отцом Валерианом Кречетовым, нашим замечательным духовником-батюшкой... Он сказал, что синоним мудрости — это терпение. Вот терпи — и будешь мудрым. Вот. Терпи — и будешь мудрым. Потихоньку с терпением приходит вот это откровение, знание добра, зла, знание будущности, хотя бы касающейся тебя лично или твоей семьи. Потому что, конечно, глава семьи должен иметь некий дар прозорливости, предузнавать события, что дальше. И если человек разбирается, исследует Писания, погружается в них с желанием исполнить хотя бы отчасти, хотя бы минимум миниморум, Господь дает ему вот это... Дает , открывает ему путь. Господь говорит... «Как, Господи, куда идти?» — «Аз Есмь Путь, Истина и Жизнь». Все. Как? А этот путь внутри, он открывается ежедневно и ежечасно. И закрывается тоже ежедневно. И если очи сердечные потухшие, размякшие, закрытые, рассеянные, человек не знает, что делать. Делает наобум, исходя, может быть, из внешних советов каких-то. А человек, который предельно внимателен, собран, — конечно, он не запутается. Он будет в себе... Но для нас это, конечно, большущий подвиг. Потому что внимание — это для нас все. Для духовной жизни это все. Корень молитвы — это внимание. А для нас наша жизнь в мегаполисе — она как бы нацелена на то, чтобы человек рассеялся. Ну, рассейте, наконец... (Смеется.) Дьявол только вот лише(? — 10:36) правильно, потому что невнимательного человека — с ним можно делать все, что хочешь, и не ждать от него вообще никаких проблем, потому что он даже не знает, что его обкрадывают в этот момент, он невнимателен, не чувствует этого.

В. Емельянов

— Для этого, мне кажется, надо больше на природе быть — там, где человеку и надобно быть, по большому счету.

И. Пиэсис

— Абсолютно, абсолютно, да.

В. Емельянов

— Я сам — городской ребенок, за исключением нескольких лет, может быть, 15 из детства, когда летом выезжали на дачу. Но вот да, я сам — городской ребенок, и я, честно говоря... Ну, сейчас Москва вообще просто -= это даже не мой город совсем уже стал, а уже очень мало осталось от того...

И. Пиэсис

— Чей же это город? (Смеется.)

В. Емельянов

— Не знаю. Не знаю. Чей-то. Чей-то, но все менее мой. Но я сейчас как бы не бурчание такое по этому поводу, а к тому, что действительно в мегаполисе очень сложно сосредоточиться, очень много отвлекающих точек.

И. Пиэсис

— Сложно, сложно, да. Именно... И это ведь системный, вот постоянный... Даже человек вот когда едет за рулем, ведь это предельное внимание должно быть. А внимание все равно отвлекается — то направо, то налево. Но это безопасность. Внимание — это безопасность. Дьявол это знает. Поэтому здесь... Ну сколько можно… Человек да хранит свое внимание. Да хранит свое внимание. То есть это постоянно... Возможно, чтобы иметь какие-то вещи, которые напоминают ему о молитве. У монахов это четки на руке, это Евангелие где-то на видном месте, это крест, это икона — так, чтобы взгляд все-таки напоминал нам, что мы-то человеки, мы созданы по образу Божию, мы созданы... Такие сигнальные точки себе оставлять. Ну и, конечно, это предельное внимание — правило утренней и вечерней молитвы. Вот все-таки пусть даже оно будет маленьким или большим, как духовник благословит, но только со вниманием. Потому что внимание — душа молитвы, ее корень — душа молитвы. А мы устаем от этого в молитве, потому что невнимательны.

В. Емельянов

— А мы вообще устаем. У нас вот то, что мы сейчас говорим вот так вот, с таким пренебрежением... Но Вы в селе Остров живете, хотя это тоже совсем рядом с Москвой.

И. Пиэсис

— Село Остров, да.

В. Емельянов

— То есть, собственно, Вы в Москве и живете.

И. Пиэсис

— Да.

В. Емельянов

— Ну, а мы здесь — вообще городские жители. Поэтому я и говорю, что мы очень сильно размазаны по этому городу. Потому что мы одновременно, фактически, во многих местах находимся — физически, вниманием своим держим какие-то вещи, какие-то реперные точки (надо быть там-то, надо сделать то-то, здесь вот такая забота, тут такая причуда какая-то, здесь еще и капризы чьи-то надо)... И вот в этой всей мешанине как раз уже когда ты приходишь домой... Хорошо, если это крохотная маленькая молитовка такая — домашняя, комнатная, маленькая, но ты о ней помнишь. А то и просто до этого руки не доходят.

И. Пиэсис

— Да. Здесь, конечно, собранность должна быть. Это вот действительно. Поэтому для нас вот, наверное, жителей мегаполиса, предельная все-таки собранность. Вот именно внимание на внимание к молитве, да? (Смеется.) Тавтология. Действительно, может быть, маленькая молитва. Но маленькой молитвой душа не сможет очиститься от того обоза образов и впечатлений, которые человек принес с собой за весь день. Царь Давид для нас да будет указанием, который, несмотря на все свои государственные важнейшие заботы, «Седмерицею днем хвалих Тя, Господи, о судьбах правды Твоея», говорит он. Семь раз. У него была семикратная молитва в день. Эта молитва его поддерживала. И даже в полуночи он...

В. Емельянов

— Но это какая-то одна, отдельная молитва?

И. Пиэсис

— Возможно. Может быть, он писал псалом какой-то, да...

В. Емельянов

— Это же не правило целое на несколько страниц?

И. Пиэсис

— И сейчас я знаю, что и в Грузии вот Святейший патриарх Илья благословил чад, духовных прихожан, верных чад Церкви молиться семь раз в день. Такое... Это небольшая молитовка, Трисвятое по «Отче Наш», не какой-то... Тропарь и небольшая молитва. И вот она занимает не больше 10 минут. Но семь раз в день, например. Это помогает в тонусе. Потому что, действительно, откладывать все на вечер — это тяжело. Да. Вечернее время... Лучше все... Лучше все делать с утра. Вот все свои правила какие-то... Лучше встать пораньше, вычитать, и уже пойти... А на вечер уже что-то минимум миниморум, действительно. Потому что, как правило, враг обманывает. «Потом, потом, потом, потом»... И первая заповедь... Это вот есть такая икона — Спаситель с распростертыми руками, живописная икона, и там под ней надпись: «Не заботьтесь». «Не заботьтесь». У нас слишком много забот, действительно, которые нас утомляют.

В. Емельянов

— Мало того, что они утомляют, — они просто нас пожирают, в том смысле, что убивают и крадут наше время, именно время, когда можно было бы сосредоточиться.

И. Пиэсис

— «Дней лукавых суть».

В. Емельянов

— Священник Илья Пиэсис — мой сегодняшний собеседник, настоятель храма Преображения Господня в селе Остров Ленинского района Московской области. Мы, в принципе, сегодня говорим о Преображении, но, как Вы прекрасно знаете, у нас всегда, если есть какая-то тема для разговора, всегда (это я нашим слушателям поясняю) все шире происходит. Мы говорим и о жизни, мы говорим и о приходской жизни, говорим и о судьбах мира, и, там, я не знаю, уж пытаемся каким-то образом фантазировать — что было бы, если бы было бы так... Ну, в общем, наш обычный задушевный разговор в «Светлом вечере». Теперь я хотел бы вот Вас о чем спросить — относительно Яблочного Спаса. Был Медовый Спас, теперь Яблочно-Виноградный вообще Спас, но у нас тут виноград не растет, наверное, я так думаю, а может быть, и растет в колхозе каком-нибудь близ Москвы. Наверняка, выращивают. А может быть, и нет, не знаю. Яблоки, принято — яблоки. С яблоками принято приходить на праздничную службу, и в конце литургии священник освящает яблоки. Я, кстати, несколько раз наблюдал, в прошлом году внимательно присмотрелся к этому... И вот есть такие прихожане в церкви, которые эти яблоки наделяют чуть ли не какими-то магическими совершенно свойствами. Я, там, не хочу сравнивать с причастием, но для них это как бы вот... то, что они уносят эти освященные яблоки (я уж не говорю о том, что они туда просто корзинами их приносят, в двух руках по две, что меня тоже, конечно... у меня это вызывает улыбку, я могу сказать)... Ну, я понимаю, принести какую-нибудь маленькую вазочку фруктовую, с фруктами, ну, туда поставить действительно — ну, потому что есть такая традиция и все такое прочее. Но нести вот эти огромные рыночные корзины в храм, освящать их и все такое — это немножко вызывает и умиление, и удивление, и такую добрую усмешку. Так вот, относительно придания освященным яблоками неких магических свойств что Вы можете сказать? Ну потому что некоторые люди страдают этим действительно.

И. Пиэсис

— Ну, не мерою дает Господь благодать Свою, конечно. По вере Вашей да будет Вам, что можно сказать... Думаю, что все-таки человек, который пришел не просто на освящение плодов, а который пришел к началу службы, и сегодня вечером помолился в храме, и завтра придет в храм, и причастится, и принесет с собой вагон яблок и освятит их, думаю, что Господь освятит, подаст благодать да исцеление. Ну если человеку нужно столько?

В. Емельянов

— Вагон освященных яблок?

И. Пиэсис

— Ну, вагон... Ну, кому... Ну, три, пять корзин... Значит, человеку нужно. Вот он не поленился — пришел, корзины принес. А часто приходят даже пожилые женщины, которым тяжело это, но они, преодолевая себя, приносят это, как начатки для Господа. и всегда с радостью: «Батюшка, откушайте яблочек!» Всегда с радостью как-то и друг с другом делятся, с детишками. Потому что иногда люди ведь освящают много. А что происходит с ними по дороге, мы не знаем. Может быть, они идут и раздают каждому по этому яблочку, кто не мог прийти в храм, и у людей это согревает сердца. Вот. А мы-то увидели их, уходящими с полными корзинками...

В. Емельянов

— Приходящими.

И. Пиэсис

— Приходящими в храм и уходящими из храма с полными корзинками, но мы не увидели, с какими корзинками они домой вернулись. Вот поэтому как-то думаешь о людях, ну, с лучшей стороны...

В. Емельянов

— А я не думаю о них с плохой стороны. Я просто говорю, насколько это, ну, в общем, потешно выглядит, действительно.

И. Пиэсис

— Ну почему?

В. Емельянов

— Ну потому что!

И. Пиэсис

— Ну, принесли виноград, яблоки принесли. У всех в этот праздник я не видел ни одного грустного лица, как вот на освящении пасхи или куличей. Всегда радость. Потому что как хорошо!

В. Емельянов

— А что говорят — нельзя есть, да, фрукты нового урожая до?..

И. Пиэсис

— Да, новый урожай...

В. Емельянов

— А что будет, если съешь-то?

И. Пиэсис

— Ну, новый урожай...

В. Емельянов

— Особенно сейчас, отец Илья, когда эти яблоки — они круглогодично продаются, и виноград, в том числе?

И. Пиэсис

— Да, есть, действительно, да, круглые... Вот есть у нас совет одного доктора, который говорит, что да, если уж... Есть разный сорт яблок, которые созревают задолго, и, конечно, уже к Преображению они уже теряют свои всяческие свойства. Но можно есть моченые яблоки, например, до Преображения. А после Преображения уже вкушать уже такие твердотельные. Виноград я не кушаю до Преображения. Новый урожай — вот яблони у нас сейчас растут — не кушаем яблоки...

В. Емельянов

— Когда Вы заканчиваете употреблять яблоки и виноград вот после этой недели? Вот сколько Вы будете употреблять и когда перестанете?

И. Пиэсис

— Ну, не знаю. Наверное, как и все. Наверное, август — это виноград, сентябрь — это виноград. К октябрю, наверное, когда уже...

В. Емельянов

— Уже он закончится.

И. Пиэсис

— ...он заканчивается, да.

В. Емельянов

— И до следующего года — вот так вот, да?
И. Пиэсис

— Ну, специально как-то вот мы виноград не кушаем. У нас на столе нету специально.

В. Емельянов

— Ну, а яблоки уж?

И. Пиэсис

— Яблоки — иногда какие-то пироги с яблоками...

В. Емельянов

— Конечно!

И. Пиэсис

— Да, делаем.

В. Емельянов

— Самое быстрое — шарлотка, там...

И. Пиэсис

— Да, и шарлотку, да. Мы очень любим. Это быстро делается. Почему нет? И я даже как-то вот не задумывался над этим. Особенно... Когда вот лето — да. Мы как-то виноград, например, стараемся не кушать, вот в нашей семье так вот не принято. Да. И яблоки. Ну, те яблоки, которые растут рядом. Вот я особо какого-то там у меня измерения нету... Какого-то урожая, если мы там вдруг купили, или принесли люди яблоки, которые мы, там, в торт порезали, или сок можно... выжали... А виноград — вот так, да... Знаете, вот в молитве называется этот час освящения «часом зрелейшим». То есть это ведь не просто приношение — это некое вот предложение Богу каких-то плодов не только земных, но и духовных добродетелей.

В. Емельянов

— То есть в каком-то переносном смысле это тоже имеется в виду?

И. Пиэсис

— Конечно! Вот год закончился. Вот ты год начал с желанием: «Господи, благослови наступающее лето благостью Твоей, Господи, да, помоги исправиться». И вот, наконец, Господь: «Ну что же? Ну, что тебе? Как ты сдал? Что там у тебя новенького? Покажи, какие добродетели». И вот, понимаете, это тоже такой вопрос... Но этот вопрос должен быть задан, да. Пусть у человека ничего не будет, но задает, говорит: «Что у тебя? Покажи? Что ты принес мне? Как ты отметил праздники7 Какой плод ты собрал?» И вопрос нужен, чтобы даже, может быть, через этот стыд, неготовность побудить себя к большей ревности в следующем году.

В. Емельянов

— Ну, и заканчивая разговор про всякие яблоки, ягоды и прочие винограды, все эти народные традиции, обычаи — насколько они вообще соответствуют учению Церкви в принципе? Не являются ли они пережитками язычества, которое Церковь, по существу, вынуждена каким-то образом терпеть, снисходя вот к таким вот немощам людским?

И. Пиэсис

— Володь, сложно ответить на этот вопрос, потому что мы не знаем намерений человека, с каким намерением человек приходит за крещенской водой, освящением плодов земных. Священники неустанно проповедуют, что Богу нужны наши добрые дела, наши добродетели, да? Поэтому все-таки хочется верить, что человек с какими-то добрыми намерениями, с пониманием, что Богу не яблоки твои нужны... И нам-то все-таки Господь говорит: «Не думайте о пище тленной, думайте о пище, пребывающей в Жизнь Вечную».

В. Емельянов

— Ну да, ну да.

И. Пиэсис

— Поэтому оценить как-то, сколько здесь языческого, а сколько здесь христианского, вот именно в этих обрядах приношения, сложно. Но все-таки хочется сказать, что священники проповедуют с амвона, что да, если у человека какие-то возможности... Если священник видит, что какое-то вот магическое отношение к этому плоду, то священник может аккуратно сделать замечание человеку, что не это главное, друг, в жизни. Если позволите, я бы еще зачитал замечательный такой вот гимн Преображения Господня. Это не тропарь, это не кондак — это икос этого праздника, который читается после 6-й Песни.

В. Емельянов

— Прошу Вас, да.

И. Пиэсис

— И вот звучит он так: «Восстаните, ленивые, иже всегда низу поникши в землю, души моея помыслы возьмите сегодня и возвысьтеся на высоту Божественного схождения. Притицен к Петру и к Завидеевым и вкупе со оными Фаворскую гору достигнем, да видим с ними славу Бога нашего. Глас же Его услышим, иже слыша слышаша, и проповедаша Отчее сияние». Вот «восстаните, ленивые», праздник вот для всех. И у кого... Говоря в мегаполисе о суете, пользуясь возможностью, приглашаю в нашу тихую гавань, на нашу гору Фаворскую тоже, в наше храм Преображения Господня. Чтобы к нам доехать, нужно потрудиться. Это не просто сесть в метро и приехать, это нужно приложить некие усилия и выстроить маршрут, и запланировать время, потратить силы. Но все, кто приезжает, говорят только одно: «Господи, как здесь хорошо!» (Смеется.)

В. Емельянов

— А много у Вас  бывает в Вашем храме народу на праздники обычно?

И. Пиэсис

— Да, на Преображение...

В. Емельянов

— Все-таки Преображенский храм.

И. Пиэсис

— На Преображение много. На Преображение, Рождество, Пасху много людей местных собирается. Ну, и такая традиция — освящение плодов, — конечно, все у нас люди, труждающиеся на земле, поэтому они своим долгом считают прийти в храм, освятить, поучаствовать в службе, послушать проповедь. И мне хорошо — напомнить людям о посте, о покаянии, о молитве и вместе с ними порадоваться плодами земными. Вот вместе мы садимся, как-то трапеза... После Крестный ход, трапеза. Потом хождение еще Крестным ходом на источник, купание. Все это, в общем-то...

В. Емельянов

— То есть такая большая программа?

И. Пиэсис

— Ну, да, да. Мы как-то хотим вот как-то немножко людей... Вот действительно: восстаните, люди, порадуйтесь! Ну, Господь... Вот к чему нас Господь призывает? К такой радости! И мы стараемся по селу пройти с Крестным ходом небольшим, вот как-то люди обращают внимание. Кто-то: «А куда Вы, батюшка?» — «А мы идем освящаться». — «А куда?» — «На купель». — «Ой, как хорошо! Можно, я с Вами?» — «Конечно, конечно, братцы, давайте». И вот как-то...

В. Емельянов

— И так все собираются, да?

И. Пиэсис

— И по полям, по полям, и вот мы выходим к источнику святой великомученицы Катерины, и там как-то вот благополучно день вот этот заканчивается. Ну, у нас этот день, видите, у нас это суббота, то есть вечернее богослужение еще, поэтому особо как-то расслабляться тоже не стоит.

В. Емельянов

— Ну да. В преддверии праздника Преображения Господня я беседовал с настоятелем храма Преображения Господня в селе Остров Ленинского района Московской области священником Ильей Пиэсисом. Спасибо Вам, отец Илья, что нашли время прийти...

И. Пиэсис

— Вам спасибо! Радиослушателям спасибо — за Ваше терпение! Да хранит нас всех с Вами Господь, Его благодать, что, может быть, мы сподобимся этого вот нетленного света Фаворского хотя бы в этой жизни ну хоть на чуть-чуть. Всем этого желаю от души — вот этой теплоты, неземной радости.

В. Емельянов

— Спасибо! Программу провел Владимир Емельянов. Я прощаюсь с Вами, до новых встреч, до свидания!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем