"Праздник Крещения Господня". Светлый вечер с прот. Андреем Рахновским (18.01.2016).

У нас в гостях был настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель кафедры библеистики Московской Духовной Академии протоиерей Андрей Рахновский.
Накануне праздника Крещения Господня мы говорили об истории этого праздника, о святой крещенской воде и о том, нужно ли всем на Крещение окунаться в прорубь.

Ведущий: Алексей Пичугин

А. Пичугин

— «Светлый вечер» на радио «Вера», друзья, здравствуйте! Мы выходим в Крещенский сочельник, в преддверии праздника Крещения Господня, с которым мы вас и поздравляем. И конечно же, сегодня наша тема — это праздник Крещения. О нем будем говорить с протоиереем Андреем Рахновским, преподавателем кафедры библеистики Московской духовной академии и настоятелем храма Ризоположения в Леонове. Здравствуйте, отец Андрей!

Прот. Андрей Рахновский

— Добрый вечер, здравствуйте!

А. Пичугин

— О празднике Крещения люди церковные знают хорошо. Также о нем знают хорошо, наверное, все живущие в России, потому что это связано с разными рода традициями — с купаниями. Мы постоянно по телевизору смотрим, что даже на Красной площади постоянно ставят бочки и кадки, и люди туда окунаются. И в общем, это, наверное в какой-то мере, даже сам смысл праздника не то, что нивелирует, но оттеняет. Давайте будем разбираться, что же мы все-таки празднуем на самом деле.

Прот. Андрей Рахновский

— Давайте. Я предлагаю начать с самых элементарных вещей, то есть со слов, со значения слов. Потому что праздник Крещения — надо понять сначала, что значит это слово — крещение. Насколько известно, в русском языке это слово является все-таки смысловым переводом аналогичного слова, греческого, которое встречается в Священном Писании. Потому что то, что мы читаем в Новом Завете, глагол «баптидзо», «баптизо» — означает «омыть», «омывать», «погружать». В то время как у нас почему-то он переводится как «крещение», которое, считается, происходит из немецкого языка, из древненемецкого языка, от глагола «кристен» — «делать христианином», или «становиться христианином». Поэтому в нашем языке слово «крещение» является все-таки таким смыслом переводом — смысловым, а не буквальным. Поэтому конечно, и праздник Крещения нужно переводить как «праздник омовения». И мы, в частности, вспоминаем то омовение, которое на Иордане совершил Христос. Иногда возникает такой вопрос — а как же вот, Христос крестился? Как же Иоанн крестил, а ведь еще не было, еще Христос не пришел, еще не явил себя миру? Вот поэтому я и начал, собственно говоря, со значения слова, чтобы путаницы не возникало.

А. Пичугин

— Да, очень часто задают этот вопрос. Ну, многие еще сравнивают крещение, крест. Это уже игра русских слов получается.

Прот. Андрей Рахновский

— Скорее всего, крест — это от латинского «крукс», «круцес». Это вообще другое слово, и из другого языка.

А. Пичугин

— Очень часто в народном сознании… Мы же любим эту игру русских слов, заимствования находить, особенно переводя русские слова, находя в западных словах какой-то русскоязычный аналог. Поэтому, наверное, здесь тоже возникает. Итак.

Прот. Андрей Рахновский

— Поэтому про слово «омовение» нужно все-таки помнить, для ясности смысла. Тем более, когда мы читаем в Евангелии о том, как Христос спрашивает у учеников: «А можете ли креститься крещением, которым Я крещусь?» Он этот вопрос им задает уже после своего крещения. То есть, о каком-то грядущем крещении, о каком-то грядущем омовении говорит Христос — он говорит об омовении кровью. И конечно, при буквальном переводе это бы звучало еще более сильно — «Можете ли омыться, как Я должен омыться?». А омылся Христос своими страданиями, своей кровью. Что он и предлагает ученикам, которые желают получить от него какую-то честь. Как мы помним — воссесть по правую и по левую стороны. Но это так, к слову, для того, чтобы было более понятно, о чем мы говорим. И поэтому Христос приходит на омовение к Иоанну, которое Иоанн совершал на реке Иордан. Как говорится в Евангелии, в местечке Вифавар.

А. Пичугин

— А давайте тогда попробуем, прежде чем как-то более предметно поговорим о празднике Крещения, вспомним о том, кто такой Иоанн Креститель. Почему Христос пришел к нему креститься. Ведь по утверждению многих библеистов, Иоанн был лидером одной из многочисленных религиозных иудейских, околоиудейских группировок, которые тогда во множестве находились в Палестине.

Прот. Андрей Рахновский

— Вы знаете, можно сказать так — если рассуждать, может быть, в таком современном плане, то Иоанн Креститель должен был объединить вокруг себя, благодаря своему авторитету, вот эти разрозненные группы религиозные, о которых вы сейчас упомянули. Что он, собственно говоря, и сделал. Вы помните, что к нему приходили множество людей, как разных религиозных течений, например, фарисеи, так и люди разных профессий. В общем-то, он должен был своим авторитетом, своим примером как-то собрать людей вокруг себя. Вот эту разрозненность каким-то образом преодолеть. Для того чтобы потом этих людей, уже в качестве своих учеников, направить ко Христу. Что, собственно говоря, и происходит с первыми апостолами, которых призвал Христос. Они все были учениками именно Иоанна Крестителя. И удивительно, что последствия проповеди Иоанна Крестителя, о них мы узнаем благодаря событиям, которые происходят спустя 20, 30, а то и 40 лет после уже воскресения Христа. Когда апостол Павел в Эфесе находит учеников Иоанна Крестителя, а это происходит уже в 50-е годы.

А. Пичугин

— А они, эти ученики, так и не стали учениками Христа, они остались…

Прот. Андрей Рахновский

— Да. Там рассказывается, как апостол Павел сделал их учениками Христа. Но, тем не менее, ученики Иоанна Крестителя продолжали существовать достаточно долго. Причем представляли, хоть и не многочисленные, но достаточно организованные религиозные группы. Это удивительно, то есть масштаб его деятельности и сила его проповеди, она потом откликается на протяжении многих десятков лет. И постепенно его ученики становятся учениками Христа. Даже уже после Христова воскресения.

А. Пичугин

— А что-то известно о его учении, о том, что он говорил? Ну, кроме известного евангельского, что «за мной идет Тот, у кого я не буду достоин даже завязать ремень обуви».

Прот. Андрей Рахновский

— Свидетельство проповеди Иоанна Крестителя, о ее содержании, вне Нового Завета, мы не имеем. Конечно, если мы берем в данном случае канонические книги. Поэтому, в общем-то, о его проповеди говорят сами последствия, сами дела. И те ситуации, с которыми пришлось впоследствии сталкиваться апостолам. Более того, скорее всего, содержание проповеди Иоанна Крестителя было не только нравоучительным, но и богословским. Поскольку упоминается той же Книгой Деяний александриец Аполлос, который тоже был учеником Иоанна Крестителя. И как сказано — «учил о Господе правильно».  Хотя потом точнее объяснили Христово учение, но он, будучи не крещеным, тем не менее, «учил о Господе правильно». Поэтому Иоанн Креститель в данном случае не был каким-то оригиналом в смысле богословия, а он действительно проповедовал истинное учение, не только нравственное, но и в том числе, и учение о Боге.

А. Пичугин

— И для чего к нему приходит Христос?

Прот. Андрей Рахновский

— Вот интересные мы подробности узнаем из того же Евангелия. То есть, с одной стороны, как было обещано самому Иоанну Крестителю — «на кого, увидишь, снисходит Дух Святой, Тот и будет Тот, кто должен крестить Духом Святым». То есть, это был знак для самого Иоанна Крестителя. Второй момент — он как раз связан с тем, что праздник Крещения иными словами называется праздником Богоявления. То есть в этот момент Христос являет себя открыто народу. И после этого, а если говорить более точно, после последующего за крещением сорокадневного искушения в пустыне, Господь начинает свою как бы свою общественную деятельность, начинает проповедь, начинает проповедовать Царство Божие, исцелять, и т.д. То есть, приход Христа на Иордан был нужен как для того, чтобы как раз Иоанн Креститель мог указать другим людям — вот смотрите, для кого я проповедовал, для кого я вас готовил. Мне нужно умаляться, Ему нужно расти. И я не тот, за кого вы меня принимаете. Я не Христос, то есть я не Мессия, а вот это Он. Хотя «идет за мной Тот, Кто был прежде меня». И вот эта формулировка — «за мной идет Тот, Кто был прежде меня» — она очень интересна, поскольку понятно, что Господь родился по плоти позже Иоанна Крестителя, на шесть месяцев. То есть, Он идет за ним в плане плотского рождения. Но «Он был прежде меня». Кто мог быть прежде собственного рождения? Только Бог.

А. Пичугин

— А это же очень важные для иудейского традиционного общества вещи. То есть вот то же самое рождение по плоти, которое произошло позже, чем Иоанн Креститель появился. Это же очень важно для самих иудеев было — исполнение закона, исполнение буквы закона.

Прот. Андрей Рахновский

— Вот об этом мы скажем, поскольку об исполнении закона Христос тоже упоминает, когда приходит к Иоанну на Иордан. Но я бы все-таки хотел на этом моменте немножечко сейчас заострить внимание.

А. Пичугин

— Давайте.

Прот. Андрей Рахновский

— Именно на словах Иоанна Крестителя, что «за мной идет Тот, Кто был прежде меня». Понятно, что прежде Иоанна в смысле рождения, Он быть не может, поскольку именно в земном рождении Христос родился позже Иоанна Крестителя. Значит, о каком бытии до Иоанна Крестителя говорит Иоанна Креститель? Соответственно, о Божественном бытии Христа. То есть в этих словах он, конечно, на библейском языке, но он выражает очень ясно мысль, что Христос есть Господь предвечный и который был всегда. То есть, Он не просто один из пророков, а Он именно Господь, пришедший во плоти. А что касается второго момента, о котором вы упомянули — ведь Креститель как бы останавливает Христа и говорит, что «мне нужно принимать крещение от Тебя». На что Христос отвечает: «Так нам надлежит исполнить всякую правду». То есть правду, весь закон. Но, тем не менее, все-таки, в Законе Божием, в Законе Моисеевом, на который мог ссылаться в данном случае Христос, мы не видим заповеди в данном случае, именно заповеди об омовении. Поэтому мы здесь выходим на несколько иную сторону этого события — все-таки, что же совершал Иоанн на Иордане, и почему Христу понадобилось, скажем так, принять участие в том, что делал Иоанна Креститель? В Евангелии говорится, что Иоанн Креститель совершал крещение покаяния. Это крещение, оно побуждало людей к осознанию своих грехов. Оно не прощало грехи, оно не имело возрождающей силы, той силы, которое имеет наше крещение — во имя Иисуса Христа. Оно приводило людей к покаянию.

А. Пичугин

— А вот тут тоже интересный момент. Извините, что я перебиваю вас. Но действительно, мне кажется важным оговорить этот момент. Сейчас осознание грехов, вот насколько понятие грех в том виде, в котором мы это знаем, было свойственно иудеям в то время?

Прот. Андрей Рахновский

— Грех это нарушение закона. Если будем говорить о Ветхом Завете, то всё было очень просто — есть Слово Божие, есть определение Божие. Ты его нарушаешь, ты согрешаешь, то есть ты лишаешься участия в Царствие Мессии. Соответственно, если ты исполняешь то, что написано, то ты не согрешаешь, то ты человек праведный. И вот здесь как раз содержится серьезная загвоздка. Что подобного рода несовершенное отношение к исполнению Закона Божия, как бы мы сказали, формальное — оно в конце концов привело к тому, что, как апостол Павел дал замечательную характеристику иудейству, и фарисеям, прежде всего — что они желали иметь праведность от закона. И свою праведность поставили выше праведности Божией. То есть, если говорить таким более простым языком, то для них исполнение заповедей было как бы средством самоутверждения перед Богом. То есть, раз я всё исполнил, следовательно, Господь уже как бы является моим должником. Понятно, что такого рода отношения, они абсолютно немыслимы в рамках уже Нового Завета. И поскольку действительно, некая зацикленность на исполнении закона, на букве закона, и удалении от духа закона, она была свойственна фарисейству. Но почему я говорю подробно о фарисеях — поскольку они задавали некую духовную планку, в обществе это была, можно сказать, такая духовная элита того времени. То соответственно, и другие люди начинали воспринимать закон именно как то, с чем я могу утвердиться перед Богом, самоутвердиться. То, чем я могу похвастаться. А если я не могу всё исполнить, то у меня есть предки. Недаром Иоанн Креститель, когда к нему приходят фарисеи, он говорит: «Покайтесь». То есть призывает их к осмыслению, к глубокому пониманию закона. А потом он им говорит специально: «Не говорите, что мы семя Авраамово, потому что Господь, если ему нужно, может из камней воздвигнуть потомков Аврааму». То есть, не надейтесь ни на свою праведность, ни на заслуги ваших предков.

А. Пичугин

— Итак, друзья, напомню, что это программа «Светлый вечер». И сегодня с протоиереем Андреем Рахновским, настоятелем храма Ризоположения в Леонове и преподавателем кафедры библеистики Московской духовной академии, говорим о празднике Крещения. Остановились мы на том, что крещение Иоанново это было крещение во осознание людьми своих грехов. И вот здесь у меня тоже вопрос. Ведь поколение за поколением жили, сменяли друг друга, и прошло их гораздо больше, чем за эти две тысячи лет у нас сейчас, когда мы сейчас живем в этой христианской системе. В христианской системе, задумываясь о своих грехах, в том виде, в каком нам было заповедано Христом. А жили люди до этого тысячелетиями, и понимая примерно, вот как вы говорите, что это такое, все равно у них как такового покаяния прямого, наверное, не было.

Прот. Андрей Рахновский

— Вы знаете, у них — об этом трудно говорить, особенно о жизни каждого конкретного человека. Но то, что восприятие веры, отношение человека к Богу, было более формальным, более примитивным — я не беру, конечно, пророков, я не беру какие-то отдельные уникальные личности. Как пророк Давид, где каждый псалом это глубочайшая исповедь, здесь мы не видим никакого формализма, мы не видим никакого самоутверждения — есть сокрушение, есть покаяние, есть живая душа, которая трепещет, кается, радуется. Но если говорить о неком общем направлении, о большой массе людей, то, конечно же, общее отношение к вере было более формальным. И, в общем-то, это такое общее место и в объяснении и святых отцов. Почему нужны были эти жертвоприношения? Которые, конечно же, Богу были не нужны. Просто потому, что другая форма богослужения, другая форма религиозности была непонятна людям Ветхого Завета. И это касается не только жертвоприношений, многих других установлений. То же самое постановление в отношении пищи. Понятно, что в традиции уже христианского толкования этих ветхозаветных запретов, допустим, в Послании апостола Варнавы, мы встречаем такое духовное объяснение пищевых запретов Ветхого Завета, где каждое животное нечистое является символом той или иной страсти, против которой человеку предлагается бороться. Все-таки в Ветхом Завете люди это понимали более прямо, более буквально. И, в общем-то, это было необходимо для того, чтобы изолировать израильский народ от влияния окружающих народов. Если не можешь иметь пищи общей, общего стола с кем-то, то соответственно, ты не можешь с ним общаться. То же и касается других бытовых подробностей Закона Моисеева. Хотя конечно, отдельные прозрения мы встречаем среди уникальных личностей Ветхого Завета. В Новом Завете, конечно, многое меняется. Хотя и какая-то часть ветхого человека продолжает в нас оставаться, и поэтому сейчас мы можем видеть людей, которые по-другому относятся к вере, может быть и более формально, и в чем-то здесь приближаются именно к человеку ветхозаветному.

А. Пичугин

— Но мы отвлеклись от главной темы. И когда говорили о крещении Иоанна — приходит к нему Спаситель и исполняет то, что было предсказано.

Прот. Андрей Рахновский

— Да, как Он говорит: «должны мы исполнить всякую правду». В чем заключалась эта правда, и в чем заключалось это исполнение закона. Именно в том, что Христос показывает пример настоящего подлинного исполнения закона. Оказывается, закон должен был привести человека к покаянию, к осознанию своих грехов. Он не мог возродить человека. То есть закон, данный еще в Ветхом Завете, это такая как бы диагностика заболевания. То есть, вы приходите к врачу, вас проверяют на каких-то, может быть, сверхсовременных аппаратах, а не говорят, что у вас болит. Но не факт, что вас еще вылечат. То же самое закон, он показывал человеку — смотри, в каком состоянии ты находишься. Задумайся, покайся, переосмысли свою жизнь. Но сам закон возрождающей силы человеку дать не мог. Вот этого приближения к Богу — обо́жения, освящения. Закон этого не давал. Но Господь приходит на Иордан как кающийся, как будто бы принимающий омовение покаяния от грехов, будучи безгрешным. Поэтому Он говорит «Мы должны исполнить весь закон». Если «Я пришел спасти людей через покаяние, через (нрзб), Я первый, кто показываю пример». И здесь, вот этот поступок Христа, он сочетается именно с теми словами, которые Иоанн Креститель говорит о Христе во время крещения. Он обращается к народу и говорит: «Христос идет, это Агнец, Который берет на Себя грехи мира». И вот Он действительно приходит, и принимает это покаяльное омовение. Было бы странно, если бы Иоанн Креститель сказал «вот это Агнец, Который берет грехи мира на Себя», и после этого бы Христос не вошел в воды Иордана. Здесь было бы какое-то несоответствие. Отсутствовала бы какая-то подлинность слов Иоанна Крестителя. Зачем ты говоришь, что Он взял на Себя грехи мира, если Он потом не подходит к тебе и не принимает этого омовения? Нас может смущать что — но как же Он это делал, Он же был безгрешен? Да, действительно. А в том-то весь и смысл, что Господь, будучи безгрешен, принимает на себя всё то, в том числе и страдания, так, как будто бы Он был грешен. В этом и как раз и возрождающая сила, и освящающая сила всего того, что делает Христос. Вот здесь, мне кажется, мы подошли к тому, чтобы рассказать о смысле Иоаннова крещения в соотношении с тем крещением, которое мы сейчас принимаем.

А. Пичугин

— Давайте, конечно, это интересно.

Прот. Андрей Рахновский

— Потому что здесь важно расставить все точки над «и». Как мы уже сказали, омовение, которое совершал Иоанн Креститель, побуждало людей к осознанию своих грехов. Вы знаете, мне приходится иногда проводить беседы с теми людьми, которые готовятся к принятию таинства крещения.

А. Пичугин

— Простите, я вот тут вдруг подумал — а все ли ученики Христа проходили крещение у Иоанна?

Прот. Андрей Рахновский

— Ученики? Если среди апостолов Христовых были ученики Иоанна Крестителя, то, конечно же, мы логически можем предположить, что они это крещение проходили.

А. Пичугин

— То есть предметно мы не можем говорить, проходил ли апостол Петр, например…

Прот. Андрей Рахновский

— Нет, не можем. Хотя апостол Петр был из учеников Иоанна Крестителя. Поэтому можем предполагать, что он его проходил. Например, такой из учеников Христа, его апостолов, как Матфей, мытарь, ну…

А. Пичугин

— Вряд ли.

Прот. Андрей Рахновский

— Вряд ли, да.

А. Пичугин

— Но при этом как такового крещения они не принимали. Если уже в нашем, современном представлении, говорить.

Прот. Андрей Рахновский

— Вы знаете, у меня искушение сказать «нет» на ваш вопрос (смеется), но не посчитайте, что я здесь ухожу от вашего прямого вопроса. Поскольку здесь немножко все сложнее. Потому что наше крещение, наше крещение совершается во образ смерти и воскресения Христова. Почему я упомянул, что мне приходится у людей спрашивать: «А что такое крещение?» — тех людей, которые готовятся к крещению. И очень часто слышу такие расплывчатые абстрактные ответы — «это некое возрождение, некое преображение». Но подобного рода слова можно сказать о любом обряде в любой другой религии. Нам все-таки важно понять, а в чем здесь христианская специфика.

А. Пичугин

— Но чаще, наверное, вы слышите: «Чтобы ребенок не болел».

Прот. Андрей Рахновский

— Да. Но я как бы привел из возможных вариантов самое возвышенное толкование, которое мы можем встретить среди людей. Но все-таки нужно понимать, что крещение это именно подражание смерти и воскресению Христова. Когда человек погружается в воды крещения, то это символ его погребения смерти со Христом. Когда он выходит из воды, символ его воскресения. Поэтому здесь крещение уже невозможно связать ни с кем иным, как с личностью Иисуса Христа. Да, каким-то для нас непостижимым образом, поскольку это таинство, через эти действия человек реально возрождается, реально умирает и воскресает, реально соединяется со Христом, облекается во Христа. Эта та тайна, которую производит Господь в момент совершения этого священнодействия. И поэтому конечно же, крещение Иоанново, исходя из такой позиции, оно в корне отличается от крещения нашего. О чем, кстати, и говорит Священное Писание. И неоднократно, особенно в Книге Деяний Святых Апостолов — «Иоанн крестил вас водой, а вы будете крещены Духом Святым». Иоанн Креститель сам говорит о Христе, что «Он будет крестить вас Духом Святым и огнем». Что касается вашего вопроса по поводу того, были ли ученики Христовы крещены так, как мы крещены, то есть через погружение в воду? Скорее всего, нет. Если мы обратимся к святоотеческой традиции толкования, то я могу сослаться на святых Григория Палама, на Иоанна Златоуста, которые говорят, что Сионская горница, в которой произошло сошествие Святого Духа на апостолов, стала для них купелью крещения. То есть, можно сказать, что апостолы в этом смысле они получили крещение, омовение Духом Святым единовременно.

А. Пичугин

— Но я вас, простите, перебил, когда вы начали проводить параллели с современным таинством крещения, через которое мы все проходим.

Прот. Андрей Рахновский

— Понятно, что в том чинопоследовании, в том варианте, в котором сейчас происходит крещение, апостолы такого крещения не принимали. Но имеется в виду формальная сторона, конечно. А по духу — апостолы это крещение приняли именно в день Пятидесятницы.

А. Пичугин

— Друзья, напомню, что это программа Светлый вечер», здесь на радио «Вера». У нас в этой студии протоиерей Андрей Рахновский, настоятель храма Ризоположения в Леонове, и преподаватель Московской духовной академии. Я, Алексей Пичугин. И буквально через минуту снова здесь в этой студии встретимся. Не переключайтесь.

А. Пичугин

— Здравствуйте еще раз, друзья дорогие! Это программа Светлый вечер» на радио «Вера». Я Алексей Пичугин. И мой собеседник отец Андрей Рахновский, преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии, настоятель храма Ризоположения в Леонове, сегодня у нас в гостях. Говорим о празднике Крещения. И давайте теперь поговорим о месте самого праздника в нашей современной жизни, в календаре. Ведь раньше же не было отдельного праздника Крещения, насколько я помню. Так как Рождество оно одновременно отмечалось вместе с Крещением. А в некоторых церквях до сих пор так и есть.

Прот. Андрей Рахновский

— Да, это носило общее название — Богоявления, между прочим, поскольку тут два Богоявления происходят. Богоявление в рождении, и Богоявление…

А. Пичугин

— О котором мы говорили.

Прот. Андрей Рахновский

— …на Иордане. Также этот праздник носил название День Светов, или Праздник Светов.

А. Пичугин

— Это в древней Церкви, да?

Прот. Андрей Рахновский

— В древней Церкви. У Григория Богослова есть замечательная проповедь на этот праздник. И из этой проповеди явствует, что во времени Григория Богослова, а это середина, или может быть вторая половина четвертого века, этот праздник совершался в один день. Но потом константинопольская практика богослужебная, а соответственно, благодаря влиянию Константинополя, и в других зависимых церквах от Константинополя, этот праздник получает вот тот вид, который мы сейчас имеем. То есть он разнесен — праздник Крещения и праздник Рождества с разницей, кажется, в 13 дней.

А. Пичугин

— 12 получается.

Прот. Андрей Рахновский

— Да, 12 дней. Но что интересно — что празднование как Рождества, так и Крещения, оно, если смотреть с точки зрения богослужебного устава, оно очень похоже. То есть, и Крещение, и Рождество имеют Крещенский и Рождественский сочельник. Причем богослужение сочельника, как на Крещение, так и на Рождество, оно идет по абсолютно одинаковой, можно сказать, схеме. Меняются лишь псалмы, меняются пророчества Ветхого Завета, которые читаются в этот праздник. Но всё последование богослужения, оно абсолютно одинаковое, и меняется только содержание тех или иных богослужебных песнопений и чтений.

А. Пичугин

— А зачем так было сделано? Просто больше праздников, хороших и разных, или… Даже не совсем разных, получается. Просто больше праздников? Или в этом был какой-то богословский смысл?

Прот. Андрей Рахновский

— Вы знаете, очень часто те или иные явления литургической жизни не всегда объяснимы. И я думаю, я здесь не люблю залезать в чужую компетенцию — то есть можно здесь поинтересоваться у литургистов. Какие здесь существуют теории, версии, почему такие изменения произошли в богослужебном уставе, а почему где-то они, как, например, в армянской церкви, сохранились.

А. Пичугин

— Получается, что это произошло уже видимо после раскола церквей на православную в нашем нынешнем понимании, и дохалкидонские.

Прот. Андрей Рахновский

— Точно после Халкидонского собора, поскольку раз армянская церковь удержала традицию празднования единовременного.

А. Пичугин

— А также коптская.

Прот. Андрей Рахновский

— Да-да. А поскольку они отошли после, во второй половине 5-го века, то соответственно можем здесь какую-то нижнюю границу очертить.

А. Пичугин

— Тут очень интересна уже дальше такая тема — нашего отношения к празднику Крещения. Ведь он сопряжен с огромным количеством различных народных традиций, которые видимо на протяжении веков к нему присоединялись. Это и купание на Крещение, это бесконечные очереди за Крещенской водой. Насколько всё это имеет более глубокий смысл, нежели народная традиция?

Прот. Андрей Рахновский

— Первое, самое важное. Мне бы этого очень хотелось как священнослужителю, как христианину. Чтобы в центре эмоционального переживания, или интеллектуального, духовного переживания в праздник Крещения стояло созерцание священной истории. Осмысления того, почему Христос явился в образе человека. Всё то, о чем мы говорили с вами до этого. Что впервые произошло такое явное откровение Святой Троицы. О чем нам говорит богослужение в праздник Богоявления — что «Отец дал Свой глас с неба: Сей Сын Мой Возлюбленный». Сын явился креститься на Иордан. Дух Святой сошел в образе в виде голубя. Вот мне кажется, переживанию этих вещей должна быть посвящена встреча этого праздника. Есть следующий момент, тоже очень серьезный. Ведь праздник Крещения возникает не просто так. В церковной истории, в истории христианской мысли, были различного рода движения, духовные движения, течения, условно назовем их таким общим словом — адопционисты. От латинского слова «адопцио», восприятие. В чем идея этого направления богословской мысли? То, что Иисус был человеком, простым человеком, Он не Богочеловек. Который родился от простой девушки, от простой женщины. Но во время крещения на Иордане в его душу снисходит божественный логос, это по-разному называли. В общем, с этого момента Он начинает осознавать свое великое значение — спасительное, мессианское. Как бы воспринимается Богом, усыновляется Богом. «Сей Сын Мой Возлюбленный»  — это в данном случае не констатация факта, кто Он есть, а некое посвящение. То есть до этого Он не был Сыном Божиим, а сейчас Он им становится. И после этого Он начинает уже свою спасительную миссию. То есть, ни о каком боговоплощении, ни о каком подлинном пришествии Бога в мире речи идти не может — есть некий человек, Иисус из Назарета, который избирается во время этого посещения Иордана, избирается Богом. И выполняет то, что говорит ему Господь. Хочу еще раз напомнить, что подобного рода учение, оно не христианское.

А. Пичугин

— Откуда оно пришло?

Прот. Андрей Рахновский

— Вы знаете, множество религиозных групп, так или иначе, придерживались этого учения. Как древних, так и современных, надо сказать. Но если говорить конкретно о периоде древней Церкви, то это гностики, в частности валентиниане. Многие гностики учили, что Христос не Бог воплотившийся, а он избранный Богом человек, и вот момент этого избрания, это как раз Крещение. Понятно, что христианской Церкви нужно было отвечать на это заблуждение. Поскольку, если Христос не Бог, ставший человеком, то тогда не произошло и соединения с Богом, не произошло обо́жения человека. Тогда не Бог страдал за нас на кресте. Тогда встает вопрос — а в чем тогда любовь Божия к нам? Если сам Господь не желает принимать наших страданий. Именно поэтому, мне кажется, праздник Крещения начинает праздноваться христианами для того, чтобы люди знали подлинное содержание этого события. И недаром в богослужебных текстах этого праздника всячески подчеркивается, что не стал Он Богом с этого момента, но Сын Божий воплотившийся явился для крещения на Иордан, чтобы Иоанн свидетельствовал о нем, как о Сыне Божием. Возвращаясь к основной линии нашего разговора, мне бы хотелось, чтобы сейчас современные христиане об этом задумывались. Потому что когда христиане сталкиваются с теми или иными религиозными течениями или сектами, которые вроде как говорят о Христе, но искажают учение о Христе. Не признают Его Богом воплотившимся. Они должны понимать, что оказывается, праздник Крещения имеет отношение к фундаментальной христианской жизненной богословской позиции. И вот это должно стать именно центром переживания этого праздника. А уже потом, уже потом всё остальное.

А. Пичугин

— А вот всё остальное — насколько оно здесь играет важную роль? Смотрите, ведь для многих… Ну, вы уже конечно, сказали, что важнейшим здесь является смысл праздника. Но все равно для многих приход в церковь на Крещенскую службу сопряжен с тем, что после литургии будет молебен, освящение воды. То, что накануне тоже освящается вода. И вот эти бесконечные споры, какая вода более святая, какая более крещенская — богоявленская или сама крещенская, и какие у нее чудодейственные свойства. И с одной стороны, большинство священников всегда подчеркивает, что никакого особого свойства эта вода не имеет. Но с другой стороны, то ли вот это такое магическое сознание, то ли не все священнослужители, то ли кто-то тоже так действительно считает. Но происходит вот эта постоянная народная вера в чудеса. Может быть, людям нужны эти чудеса.

Прот. Андрей Рахновский

— Я попытаюсь ответить на ваш вопрос. На самом деле, церковный устав предписывает одно освящение воды — а именно в Крещенский сочельник. Соответственно, с точки зрения церковного устава, никакого разговора о крещенской или богоявленской воде, о разных свойствах, просто быть не может.

А. Пичугин

— И другого освящения тоже. То есть не было ведь, насколько я помню, раньше никакого освящения воды в течение года.

Прот. Андрей Рахновский

— 1-го августа, по старому стилю, каноническое такое освящение, или 14-го по новому стилю. Это именно то, что вошло в богослужебный устав, так называемое малое освящение воды. И крещенская вода, которая освящалась в сочельник и хранилась потом весь год. Современная практика освящения такова, что в сам праздник Богоявления великое освящение повторяется. Но ни о каких разных свойствах воды речи здесь идти не может. Это одна и та же вода. И если «сходить» на этот уровень — обладающая одними и теми же свойствами. Поэтому все равно, когда вы взяли эту воду — в сочельник, в сам праздник Крещения, или же, ведь в храмах эту воду раздают и до отдания праздника Крещения, еще в течение семи дней. И вы пришли за святой водой после Крещения, это опять-таки одна и та же вода. И как ее принято называть в церковной традиции — Великая агиасма. Что касается отношения к святой воде, здесь нужно избегать двух крайностей. С одной стороны, мы не можем сказать, что освящение воды это просто некий символ, некое воспоминание тех событий. На самом деле, освящение воды является очень важным догматическим свидетельством того, что Господь освящает этот мир. Здесь тоже может быть, содержится такая скрытая полемика против гностиков, которые считали, что этот мир, он не просто во зле лежит или исковеркан грехом, а он в принципе является злым по своей сути. И творцом этого мира, материального мира, является некое злое божество. Даже вот такие были утверждения. Поэтому никакой прямой связи между Богом и миром быть не может. Материя противостоит духу. Но это абсолютно нехристианская точка зрения, поскольку мы знаем, что весь мир создал Господь. Да, конечно человек внес здесь некоторые коррективы, человек может грехом искажать окружающий мир. Но по своей сути этот мир все равно остается миром Божиим, в котором нет ничего ни скверного, ни злого, ни нечистого по своей природе. И когда мы освящаем воды, мы как бы показываем, что Господь есть Творец этого мира, Он освящает этот мир. Этот мир Богу не противостоит. Более того, что такие материальные начала, как вода, Господь может делать как бы неким источником, сосудом благодати. Поэтому когда мы принимаем святую воду, мы получаем освящение Божественной благодатью. Та вода, которая может человека потопить, которая может человеку принести множество несчастий, между прочим, вот эта стихия. Она становится в руках Божиих средством укрепления и спасения человека.

А. Пичугин

— Как любая вещь в руках Божиих может таковой стать.

Прот. Андрей Рахновский

— Да, да, и Господь освящает. Он не просто Творец мира, и потом Он отстранился от него. А Он продолжает в нем присутствовать. Поэтому почитание святой воды, неких священных предметов, оно естественно для христианства с догматической точки зрения. Но есть другая крайность. То, что вы назвали магическим отношением.

А. Пичугин

— Друзья, напомню, что в гостях у радио «Вера» отец  Андрей Рахновский, протоиерей, преподаватель Московской духовной академии, настоятель храма Ризоположения в Леонове. Говорим о празднике крещения. И вот уже, наконец, дошли до разных магических отношений разных людей к некоторым проявлениям, которые вокруг этого праздника присутствуют.

Прот. Андрей Рахновский

— Давайте так. Чтобы нам не заострять внимание на деталях, скажу, в общем, что такое магический подход. Для магии свойственно желание некой либо власти над духовным миром, получения власти над ним, либо желание поставить иной духовный мир на службу самому себе. Иногда это магическое мировоззрение, в силу определенных обстоятельств, проникает с нами и в нашу веру. То есть как некая такая контрабанда, которая…

А. Пичугин

— Это всегда плохо, кстати?

Прот. Андрей Рахновский

— Это всегда плохо. Это всегда плохо, потому что именно правильная духовная жизнь, она строится не на магии, а строится на любви. То есть мы Бога не можем заставить никакими нашими действиями и манипуляциями сделать то, что мы хотим. И Бог не может нас заставить. Потому что если бы Бог мог это сделать, мы бы все были святые. То есть здесь сохраняется свобода. Мы просим Бога, мы надеемся на Бога. Господь, если пожелает, дает нам это. То же самое и с нашей стороны. Мы желаем, мы каемся, мы исполняем заповеди Божии. Не желаем этого, к сожалению, грешим и отходим от Бога. Вот это область веры, которая противостоит магии. Человеку с магическим мировоззрением нужно что от Бога? Чтобы он дал успех в этой жизни. Здоровье, счастье, успех в делах. Человек веры не ищет этого от Бога. Это не значит, что он не надеется на помощь Божию, нет. Но главное не это. А главное — преображение себя, главное — покаяние. То, с чего мы начали — это то единственное, в чем действительно может помочь Господь. Всё остальное, это уже, скажем так, здесь не так важно. Поэтому человек, который приходит за святой водой, во-первых, он должен к этому богословски правильно относиться. То есть понимать всё то, о чем мы с вами тут говорили сейчас. Это, во-первых. Во-вторых, он не должен делать того, что противоречит самому духу праздника и самому поступку человека. Он пришел в храм за святой водой, соответственно, он должен понимать, что он вступает в отношения с живым Богом, с благодатью Божией. И здесь очень важно то, что у него в сердце. Поэтому если человек приходит, он раздражается в очереди на тех, кто стоит вместе с ним за святой водой, пытается протиснуться без очереди, раздражается на тех, кто его толкнул. Или может быть, не долили ему святой воды. В этом, конечно, содержится какое-то дикое противоречие с самим праздником.

А. Пичугин

— Самое дикое противоречие, простите, оно содержится в том, что многие вообще… Спрашивают у человека: «Зачем ты идешь за святой водой?» — «Ну как же, традиция такая». Если этому человеку начать объяснять чуть глубже, то сразу негативная реакция — «Почему опять попы меня чему-то учат?!» Хотя, несмотря на то, что опять же эти попы эту воду освящали, благодаря тому, что они представляют эту церковь, она там находится, эта вода. Но смысл — вот просто надо ее принести, и это будет хорошо, это будет правильно.

Прот. Андрей Рахновский

— То есть когда вода святая воспринимается как нечто отдельное от Бога, от Церкви, от праздника. Как нечто самоценное, что принесет мне что-то хорошее — здоровье, как минимум. Отсюда же разговоры про то, что можно и в ванну набрать святой воды. Воды из-под крана и это будет святая вода.

А. Пичугин

— Да, в 12 часов все воды будут.

Прот. Андрей Рахновский

— Вы знаете, если храма нет поблизости вообще нигде в районе ста километров, я думаю, что это вполне оправдано.

А. Пичугин

— «По вере же вашей всё будет».

Прот. Андрей Рахновский

— Да, но когда человек как бы сознательно действует против Церкви. То есть он берет эту воду, не соединяясь с Церковью, не соединяясь с другими христианами, не находясь в общине Христовой, то конечно же, это больше похоже на такое, как сказать? — воровство. Что-то такое взять для себя и унести.

А. Пичугин

— А что с купаниями?

Прот. Андрей Рахновский

— Что с купаниями? Боюсь, что… (Смеется.) Вы знаете, когда я отвечаю на этот вопрос, мне говорят: «Вот вы уходите от прямого ответа». Но я не ухожу, потому что на самом деле в духовной жизни очень много сложностей. Можно сказать так — если человек, правильно относящийся к празднику Крещения, с благоговением относящийся к этой святыне, решит не просто выпить святую воду, а омыться ей, что, кстати, предполагается на самом деле в церковном уставе, в примечаниях к церковному уставу.

А. Пичугин

— А что там об этом говорится?

Прот. Андрей Рахновский

— Там говорится и про… по-славянски «мажущихся ею» — то есть принимающих омовение этой водой. Конечно же, ничего страшного не произойдет, и человек получит освящение в той же мере, в какой он его получит, если он ее просто выпьет. Здесь ничего нет плохого, здесь невозможно к этому принудить и сделать это каким-то правилом. В этом поступке ничего плохого нет.

А. Пичугин

— Плохого-то естественно.

Прот. Андрей Рахновский

— Но ничего обязательного в этом быть не может. А уж тем более, когда люди приходят, не имея правильного понимания о празднике, правильного отношения к святой воде, начинают, как вы сказали, по традиции, совершать это омовение. Причем иногда благоговение там и близко не стоит, после этого даже иногда устраивают какие-то фуршеты. Как мне пришлось наблюдать, даже с алкоголем.

А. Пичугин

— В фуршетах, в принципе, тоже ничего плохого нет.

Прот. Андрей Рахновский

— Когда распространяется суеверие — я просто знаю, у меня один знакомый сказал: «Надо один раз в году обязательно омыться на Крещение, и тебе прощаются все грехи за год». То есть это — то, что мы видим, некая народная вера — язычество по своей сути. С чем, конечно, необходимо бороться. В одной богословской статье я встречал ссылку на Афанасия Великого, который пишет, что те, кто не принимает в праздник Крещения омовения крещенской водой, чуть ли не подвергаются анафеме. Я ради интереса решил эту ссылку проверить. Я нашел это сочинение — там этих слов не нашел. Посмотрел весь русский перевод Афанасия Александрийского, не нашел там такой фразы. Взял специальную программу, просмотрел греческий вариант — нигде подобной фразы не обнаружил.

А. Пичугин

— А как же она туда попала?

Прот. Андрей Рахновский

— Ну вот, такие псевдоцитаты, псевдоэпиграфы, они, в общем-то, появляются, ими часто обосновывают ту или иную позицию. Просто всё это нужно проверять. У меня к этому отношение спокойное, на самом деле.

А. Пичугин

— Кстати, к этому вопросу. Замечательно сказал об этом священник один, был не так давно у нас в гостях, отец Сергий Круглов. Мы говорили о святоотеческом наследии, и о цитатах. Есть же множество цитатников святых отцов. Он говорит: «Ни в одном цитатнике ничего хорошего нет. Ни в святоотеческом, ни Мао Цзедуна». Видимо, когда это всё вырвано из контекста и непонятно, как составлено.

Прот. Андрей Рахновский

— Конечно, конечно — и контекста произведений, и контекста исторического. Для человека, так или иначе связанного с церковным образованием, с церковной наукой, все эти вещи очень знакомые. А так, вы сами знаете, если вы общались с сектантами — как цитатами можно ловко манипулировать, и добиваться того, чего тебе хочется.

А. Пичугин

— Этим можно объяснить — возвращаясь к традиции купаний — бывает же такое, случается, что люди неподготовленные, в холодную воду. И тут и остановка сердца может произойти, и умирают, и тяжелые последствия от этого всего. Но при этом же все равно ни запрета нет, а даже многие священники впрямую благословляют, например, своих прихожан принимать такие крещальные ванны.

Прот. Андрей Рахновский

— Вы знаете, я, например, никому не запрещаю — ко мне подходят когда, спрашивают. Но я свою позицию четко всегда обозначаю. Тем более что здесь есть момент все-таки некой дерзости. Вот с чего вы взяли, что окунуться в ледяную воду, освященную, ты просто обязан, и Господь обязан так сделать, чтобы ты после этого не заболел? Конечно, Господь иногда к нам, как к неразумным детям относится. И многие наши ошибки, и безумия часто, Он покрывает просто своей милостью. Но здесь мне, именно с духовной точки зрения, видится, во-первых, дерзость определенная. И что, на мой взгляд, даже печально и опасно — человек окунулся, он выходит, у него прилив крови к органам, к коже, некий подъем настроения, адреналин выброшен в кровь. И он говорит: «Ох, как хорошо, какая благодать!» Но я думаю, что отцы-аскеты пришли бы в ужас от таких слов. Извините, разгорячение крови и подъем твоих эмоций определять как действие благодати Божией, это страшная подмена…

А. Пичугин

— Но это же иносказательно еще.

Прот. Андрей Рахновский

— Ну, как иносказательно? Мы должны достаточно четко понимать, что благодать это благодать. И если мы ставим целью не просто поддержание традиций, а все-таки Церковь и священники, пастыри, мы должны каким-то образом направлять людей, и говорить слово истины, насколько мы, немощные, это можем это делать. Конечно, такие вещи нужно понимать, потому что это распространяется и на другое, и на всю жизнь. У человека плохое настроение — вот у меня нет благодати, Господь отошел. Хорошее настроение — а вот есть благодать. Это же идет дальше, и человек абсолютно дезориентируется в области аскетики, в области духовной жизни.

А. Пичугин

— Но при всем при том ведь священники освящают проруби, в которых происходят купания. Нет ли здесь какой-то подмены понятий?

Прот. Андрей Рахновский

— Да нет, конечно. Нужно понять очень простую вещь — насколько я встречал, священник, когда освящает проруби, когда даже благословляет кого-то пойти искупаться в крещенской воде. Но я не слышал, может, мне не встречалось, чтобы священники просто посылали — всегда говорят, что нужно помолиться, что нужно с благоговением к этому отнестись. Поэтому я думаю, что те люди, которые идут по благословению священника, они не согрешают. Но я здесь имею в виду больше как бы общую массу людей, которые даже к священнику не подойдут под благословение перед этим действом, а просто приедут, узнав, что там-то и там-то это происходит, это организовано, и просто с какими-то своими мыслями, со своим богословием, если можно так сказать, это совершат. Но вы поймите, что Церковь Христова это не тоталитарная секта — мы не можем и не стремимся контролировать жизнь всех людей, всех крещеных христиан. Поэтому конечно, дается некая свобода. У священника есть слово, и он этим словом может воздействовать. Слово может подействовать, а может не подействовать. Поэтому такого рода злоупотребления, и неправильные подходы, они, к сожалению, неизбежны. К сожалению, неизбежны. Они не являются самым большим злом, но по мере возможностей мы должны стараться это преодолеть.

А. Пичугин

— Спасибо большое. Мне кажется, обсудили все возможные аспекты праздника Крещения. И время наше уже истекло. Я напомню, друзья, что в гостях у программы «Светлый вечер» сегодня был настоятель храма Ризоположения в Леонове, преподаватель Московской духовной академии  протоиерей Андрей Рахновский. Мы говорили о празднике Крещения. Спасибо, отец Андрей!

Прот. Андрей Рахновский

— Вам спасибо!

А. Пичугин

— Меня зовут Алексей Пичугин. И будьте здоровы, всех с праздником!

Прот. Андрей Рахновский

— Всех с праздником! До свидания!