"Православие в Канаде". Светлый вечер с прот. Георгием Сергеевым (16.03.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

"Православие в Канаде". Светлый вечер с прот. Георгием Сергеевым (16.03.2017)

* Поделиться

У нас в гостях был клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково священник Георгий Сергеев.

Разговор шел об истории православия в Канаде, где несколько лет служил наш гость, о православных приходах и о составе прихожан, об особенностях приходской жизни и о сохранении православных традиций и обрядов в Канаде.

 

 

 

 


В.Емельянов

— Здравствуйте, вы слушаете программу «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов.

А.Пичугин

— Алексей Пичугин, здравствуйте!

В.Емельянов

— Наш сегодняшний собеседник – клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково – отец Георгий Сергеев. Здравствуйте, отец Георгий!

Г.Сергеев

— Добрый вечер!

А.Пичугин

— Здравствуйте!

В.Емельянов

— Вот мы как раз сейчас перед программой говорили с Алексеем о том, что, ну я конечно Вас помню, Вы приходили не однажды на радио «Вера», но тем не менее, однажды Вы записывали программу и Вы начали говорить о православии в Канаде, поскольку Вы были там в длительной командировке, скажем так, но в той программе буквально 10-15 минут был разговор об этом.

А.Пичугин

— Вкратце мы с отцом Георгием знакомились.

В.Емельянов

— А сегодня мы хотели бы поговорить об этом подробно, потому что мы об этом ничего не знаем. Для нас вообще, для обывателей в принципе, ну для самого широкого обывателя, разница между Канадой и Соединенными штатами Америки не очень очевидна, хотя это далеко не так, то есть это совсем не так – это абсолютно разные страны, абсолютно по-разному устроены, с абсолютно разной экономикой каждая и так далее, и так далее. Мы сегодня Вас пригласили для того, чтобы поговорить о православии в Канаде. Как оно там, сколько там православных людей, из кого состоят приходы и так далее, и так далее, в общем, вопросов очень много и, наверное, по ходу разговора они будут возникать.

А.Пичугин

— Мы же про Канаду ничего не знаем, действительно, с точки зрения христианства, ну, скорее даже православного христианства, мы догадываемся, что там оно есть. В Америке все как-то понятнее, потому что Православная Церковь Америки, много книг, а что в Канаде происходит, мы как-то совсем не в курсе.

Г.Сергеев

— Да, ну просто понимаете как, даже стереотип такой определенный связан с тем, что мы и новостей то про Канаду почти не слышим таких обычных, политических, житейских. То есть на нашем радио, телевидении о Канаде почти не говорят.

В.Емельянов

— Хотя это вторая территория земли по площади.

Г.Сергеев

— Это вторая по площади, да страна на земле.

А.Пичугин

— Но там столько озер и болот, что, в общем, они то занимают львиную долю этой территории.

Г.Сергеев

— На самом деле, да, там нежилой признано порядка, наверное, 75% всей территории, потому что огромное количество земли находится за полярным кругом и действительно огромное количество болот.

В.Емельянов

— Ну, у нас тоже, знаете, то, что за Уралом.

Г.Сергеев

— Там, где мы живем, в Канаде, скорее всего люди жить не будут на тех широтах.

А.Пичугин

— На этих широтах не будут уже в Канаде?

Г.Сергеев

— Я думаю, что нет. Понимаете, там есть населенные пункты, люди, которые может быть работают каким-то вахтенным методом, они совершенно небольшие. У нас есть города за полярным кругом, они достаточно густонаселенные, по сравнению с Канадой, где там в таком населенном пункте может жить 500-1000 человек максимум, не больше. У нас же эти города, где живут десятки тысяч человек, и работают, и в гораздо более суровых условиях. Хотя Канада по климату, в общем-то, очень близка к России, если так смотреть и все эти климатические пояса. Собственно Ванкувер – это те же Сочи наши, и та провинция, где мне пришлось служить в течение ряда лет – эта провинция по климату схожа с Западной Сибирью.

А.Пичугин

— Есть такая хорошая онлайн-игрушка GeoGuessr, она к Google картам привязана, то есть тебя выбрасывает в каком-то конкретном месте, где есть Google Street View, а дальше тебе надо максимально точно на карте указать это место, передвигаясь, находя какие-то ориентиры. И если идеальная дорогая и российский пейзаж с елочками, березами: «Над Канадой небо синее, меж берез дожди косые», - вот если идеальная дорога, то это Канада, реже Финляндия.

Г.Сергеев

— Совершенно верно, потому что пейзаж иногда очень сильно напоминает действительно какие-то наши российские просторы. И тоже наличие берез, и та песня, которую Вы сейчас процитировали, тоже это все не зря. И знаете, на самом деле в этом году, этот год, можно сказать, юбилейный в отношении нашего присутствия Православной Церкви в Канаде, потому что в этом году исполняется 120 лет со дня совершения первой литургии. И поэтому 1897 год – это было в сентябре, когда была отслужена первая литургия православная. Нет свидетельств о том, что там были представители той же Греческой Церкви, но тогда все и по-другому было устроено, если брать вообще устройство православных Церквей в диаспоре, такого влияния Греческой Церкви, какое мы видим сейчас в современном мире в диаспоре, такого влияния конечно же не было. Поэтому первые, кто вообще появились на Американском континенте из православных – это были наши с вами предки, которые относились как раз к Русской православной Церкви. Мы с вами знаем, что в то время, когда уже была совершена первая литургия в Канаде, уже давно была и община и какие-то храмы на той же Аляске, и та же Калифорния уже имела православные свидетельства наших с вами соотечественников, а в Канаде все сформировалось именно в православной жизни тогда, когда стали прибывать иммигранты с тогдашней территории Австро-Венгрии. Дело в том. Что часть Закарпатья, точнее почти все…

А.Пичугин

— Это Галитчина.

Г.Сергеев

— Да, Галитчина – это рядом, это соседние регионы, но все Закарпатье, русины, в частности русины, потому что Галитчина – это Галитчина, а русины – тут не нужно путать, тут фактически даже сами русины себя…

В.Емельянов

— Они обижаются.

Г.Сергеев

— Они обижаются, да, они не считают себя украинцами.

В.Емельянов

— Простите, русины.

Г.Сергеев

— Да, поэтому эти люди, которые жили в Закарпатье, они жили фактически под гнетом Австро-Венгрии. Было очень сильное экономическое притеснение, крестьян в основном, то есть – это были простые люди, которые облагались совершенно нечеловеческими налогами и уже с течением… фактически это была оккупация Австро-Венгрией этих территорий, если так можно выразиться. С этих территорий люди стали разъезжаться, кто куда. В основном, основная масса устремилась естественно в Новый свет – это Южная Америка, Латинская Америка, это и Северная Америка. И как раз Канада тогда предоставила самые, наверное, льготные условия пребывания, потому что давалось огромное количество земли, этих непаханых целинных территорий, территория, которую сейчас занимает провинция Альберта, соседняя провинция Саскачеван, Манитоба и эти земли давались для обработки. Соответственно люди приезжали, они первые 3-5 лет не платили никаких налогов государству с той земли, которую они обрабатывали и получали урожай, но задача была эти земли вспахать. Потому что они все были засажены в основном таким низкорастущим лесом, кустарником, дикой розой, шиповником. Дело в том, что даже символ Альберты – это цветок шиповника, «дикой розы», как он называется – “Wild rose country” – это по-английски, провинция Альберта называется, потому что там сама по себе провинция, там огромные плантации этого дикого шиповника, дикой розы. Поэтому эти плантацию, вперемешку с лесом и еще с другой растительностью нужно было просто все это выкорчевать. Тогда в 1895-1897 годах прибывает несколько тысяч русин и расселяется как раз по территории Южной Альберты.

А.Пичугин

— Их туда, когда они прибыли в Канаду, как-то централизовано отправили? Или самозахват?

Г.Сергеев

— Нет, это никакой не самозахват, потому что правительство как раз эти льготные территории давало, как у нас сейчас там на Курилах…

А.Пичугин

— На Дальнем Востоке.

Г.Сергеев

— Да, на Дальнем Востоке и пожалуйста, можно взять какой-нибудь гектар.

В.Емельянов

— Взять можно – делать на нем что? Там не растет ничего.

Г.Сергеев

— Вопрос в том же, что и русинам также предлагалось, пожалуйста, вы берете эту землю и обрабатываете ее, потому что это целинная земля. Сказать, что там… в принципе это зона рискованного земледелия.

А.Пичугин

— Ну, у нас тоже здесь в Подмосковье зона рискованного земледелия.

Г.Сергеев

— Понимаете, там для них может быть не очень привычные были погодные условия, потому что там очень холодные зимы в Альберте. Там температура бывает ночью до -50 градусов некоторые годы.

В.Емельянов

— Не, не годится, не поедем.

Г.Сергеев

— И лето не столь жаркое, то есть летом там средняя температура – это где-то 22-24 градуса. То есть там, если +30, то это несколько дней может такая погода держаться и все. И в этих условиях люди выращивают и пшеницу, и иные культуры. И встал вопрос следующий, что эти люди приехали фактически с оккупированных Австро-Венгрией земель, они там насаждали унию и почти все, приехавшие русины были по факту униатами.

В.Емельянов

— По принуждению, да?

Г.Сергеев

— По принуждению, тем более по принуждению именно униатами. Им пришлось, собственно говоря, первое, что они сделали – они обратились к епископу тогда Алеутских островов – преосвященному Николаю Зиорову с просьбой о присоединении их опять в лоно Православной Церкви.

А.Пичугин

— А для них это было важно?

Г.Сергеев

— Для них это было важно, потому что они помнили еще, особенно старшее поколение приехавших, вот эту всю оккупацию, это все насильное униатство, к которому их принуждали.

А.Пичугин

— А, то есть – это еще политический для них был момент, оставаться не с Ватиканом, а уйти из под оккупации Австро-Венгрии целиком и полностью, в этом смысле?

Г.Сергеев

— Абсолютно верно. И вот, что получается, что люди заселяли эти пустынные поля, этот дикий буш, кустарник, лес и соответственно в течение фактически первых двух лет, они просто выкорчевывали эти все деревья, готовили поле к первым посевам. Церквей там не было, городов там фактически не было, ну вот Эдмонтон – город вокруг которого, это нынешняя столица Альберты, вокруг которого эти все поля и земельные наделы выдавались, в радиусе, наверное, 200 километров, примерно. Собственно сам Эдмонтон – это очень маленький тогда был город, деревянный город, фактически там две-три улицы всего было и население там было не дружелюбное, храмов, если только какие-то лютеранские, протестантские храмы и были, там уже в то время было и поселение французов, им тоже какую-то землю выделяли, она до сих пор кстати сохранилась, там преимущественно католики, есть пара городков вокруг Эдмонтона, где именно французы исторически тоже были переселены туда еще в XIX веке. Ну и соответственно, что – храма ни одного нет, даже непривычного католического, униатского и никакого в принципе, куда можно было бы пойти.

А.Пичугин

— Подождите, но у них же были соседи?

Г.Сергеев

— Фактически соседей не было, то есть, представляете себе, им выдавалось, допустим поле, предположим, что выдавалось, допустим, десять квадратных километров на несколько семей. И эта площадь делилась на такие квадраты – по квадратной миле практически. Кто мог брать больше, допустим, была семья большая, им могли дать две квадратные мили, три квадратные мили. Вся эта территория поделена такими дорогами – с севера на юг, с запада на восток – строго такой сеткой. И угол каждого квадрата, каждого надела, представляет собой фермерское поместье, которое выстраивалось там же в чистом поле и само поле, которое обрабатывалось семьей. И как первые приходы создавались – собиралось несколько семей 5-10 семей и решали, что они выделяют на своей же территории какую-то небольшую площадочку для строительства храма. И вот таким образом строились приходы. И первый храм как раз, первая литургия была совершена на месте будущего храма, который вскоре же воздвигли, как раз по благословению преосвященного Николая Зиорова.

 

А.Пичугин

— Напомним, что священник Георгий Сергеев – клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково – гость программы «Светлый вечер». Говорим о православии в Канаде. Отец Георгий несколько лет служил в Канаде, в командировке и вот мы сейчас говорим о том, с чего все начиналось.

В.Емельянов

— Они русскоговорящие были, да? В основном русины, насколько я знаю, исторически русскоговорящие.

Г.Сергеев

— Русскоговорящие, но у них уже к тому времени сформировался свой диалект к моменту переезда, он все-таки… есть понятие русинского диалекта, он от украинского языка конечно отличается, там есть какие-то свои местные слова.

А.Пичугин

— Например?

Г.Сергеев

— Мне сейчас трудно сказать, дело в том, что я диалектом не владею, вспомнить мне сложно почему – потому что современные потомки русин, а это уже третье, четвертое и пятое поколение людей, которые туда приехали, они уже не говорят на своем диалекте, это отдельные какие-то словечки, причем перемешанные с английскими словами. Они все англоговорящие, то есть приходы в Альберте, они где-то на, если не считать собора в Эдмонтоне, то они вообще на все 100% англоговорящие.

В.Емельянов

— То есть, стало быть, и богослужения проводятся на английском языке?

Г.Сергеев

— Богослужения исключительно на английском языке.

А.Пичугин

— И Вы на английском служили?

Г.Сергеев

— Да, естественно. Поэтому основной язык общения – это английский, соответственно вся служба – это 90% на английском. Потому что они что-то помнили, они, например, «Святый Боже» могли спеть на литургии по-славянски и то это было с достаточно сильным акцентом, Трисвятое, могли какие-то еще такие отдельные короткие молитвословия, там ектинью спеть, например, «Господи помилуй». Пример таких интересных лингвистических особенностей, их говора, когда они смешивали русинский диалект с английскими словами, могу такой бытовой пример привести, если кто-то старший в семье кричит своей жене через весь дом: «Эй, зачинь винду, а чилдренята повыпрыгивают». То есть – это примерно так, смесь…

А.Пичугин

— «Закрой окно, дети сбегут».

Г.Сергеев

— «Закрой окно, а то дети сейчас все разбегутся». Или, например, это знаменитое их такое выражение, которое кстати понравилось тогда преосвященному Марку, который посещал Канаду во время моего там пребывания тоже «трошки релакс».

В.Емельянов

— Это даже вам не суржик.

А.Пичугин

— А Вы знали, куда Вы едете? Представляли вообще?

Г.Сергеев

— В принципе общее представление у меня было, потому что перед своим отъездом я работал в отделе Внешнецерковных связей какое-то количество тоже лет, поэтому я представлял себе ситуацию в разных точках земного шара, где были наши приходы и примерно, как проходит там служение. Но конечно, естественно, не увидев это, сложно себе представить нюансы, особенности и так далее, и так далее. Общее представление все-таки было, поскольку был какой-то предварительный разговор со священником, который передо мной служил, он мне тоже какую-то вводную информацию дал, ну и у самого у меня какие-то были тоже представления, основанные на сведениях, которые я получил во время работы.

А.Пичугин

— А Вы жили постоянно непосредственно где-то в районе Эдмонтона, да?

Г.Сергеев

— Да, то есть дело в том, что там так сложилось уже современная ситуация, что… Я сейчас просто расскажу небольшую предысторию, где-то к 1930-м годам у нас было несколько десятков приходов, если брать даже точнее, может быть в районе даже сотни приходов – это небольшие такие деревенские храмы, располагающиеся на территории трех провинций, соответственно, Альберта, Саскачеван и Манитоба. Но дело в том, что начиная с 1970 года, когда был подписан Томос об образовании автокефальной поместной православной Церкви в Америке, часть приходов, большая, наверное, часть приходов, отошла Американской православной Церкви. И поэтому у нас осталось всего лишь несколько десятков приходов, ну где-то до 40 у нас было приходов. Потом они с течением времени, за последние 40-50 лет резко сократились, из-за того, что просто приходы вымирали, люди уезжали. Дело в том, что сейчас наметился уже тренд последние лет 30, огромное количество людей, проживавших в сельской местности, уезжают в большие города.

А.Пичугин

— Как и у нас, как и в Соединенных штатах, кстати говоря.

В.Емельянов

— Этот процесс идет уже сотню лет.

Г.Сергеев

— Да, этот процесс идет и никак на него повлиять нельзя. Люди просто уезжают учиться, потом переезжают на новое место работы, меняют совершенно свою профессию уже, многие не хотят возделывать землю, даже несмотря на то, что сейчас конечно технический уровень возможности обработки земли несравним с тем, что было 100 лет назад, сейчас все автоматизировано и так далее и пожалуйста, работай в этом направлении, кстати это достаточно тоже хорошо оплачиваемый труд, потому что, во-первых, ты работаешь на себя, ты продаешь свою пшеницу, свои какие-то…

А.Пичугин

— Там.

Г.Сергеев

— Естественно там и поэтому естественно без денег ты не будешь сидеть, это не те деньги, которые у нас может фермер получать, это несопоставимо.

В.Емельянов

— Да, у нас он еще и должен останется за то, что он занимается этим.

Г.Сергеев

— Но все равно люди не хотят сидеть уже на земле, это скучно, это неинтересно. У меня, например, я жил почти в 100 километрах от Эдмонтона, это все-таки сельская местность, это небольшой городок с населением чуть более может быть 1000 человек проживало, там 1100-1200 и естественно – это очень ограниченная территория. То есть, вы понимаете, там всего три-четыре улицы, все друг друга знают, причем все принадлежат к разным конфессиям, к разным конгрегациям. Там и протестанты различных направлений, и Alliance church канадско-американская, United church.

А.Пичугин

— Это протестантские все?

Г.Сергеев

— Это все протестантские конфессии, там же и униаты…

А.Пичугин

— То есть Вам было скучновато?

Г.Сергеев

— Ну, конечно было чем заняться, но дело в том, что круг общения достаточно узкий и соотечественников наших, как, например, в Европе, где вы можете пообщаться, такого фактически не было. У нас был небольшое сообщество соотечественников в Эдмонтоне, но это всего там несколько семей, которые посещали собор, которые выехали из России в 1990-е годы. А основная масса – это все-таки потомки этих русинов, которые приехали в конце XIX века.

В.Емельянов

— Ну тоже, Европа Европе рознь. Знаете, одно дело пообщаться во Франции, скажем, в Париже с нашими соотечественниками, другое дело совсем, если ты попадаешь во французскую Савою, или в Бретань, там наших соотечественников днем с огнем не сыскать.

Г.Сергеев

— Конечно.

В.Емельянов

— Поэтому тут все зависит конечно от территории. Но насколько нам известно, самая большая диаспора в Канаде эмигрантская – это украинцы. Это с тех повелось, как Вы говорили про этих русинов и уже потом это все спустилось ниже, соответственно на Украину и там самый большой процент. То есть русских там не очень много, скажем так, в Канаде, русской эмиграции, в основном – это Украина.

А.Пичугин

— Сейчас, мне кажется, после 1990-х годов, в 1990-е, в нулевые, все-таки из России люди едут в Канаду.

Г.Сергеев

— Да, но это в основном такая интеллектуальная эмиграция, это высокообразованные люди, туда не едут, как, допустим в ту же Италию какие-нибудь домохозяйки, которые там сидят со стариками, и то их сейчас поток уменьшился, потому что у итальянцев денег меньше стало в связи с кризисом и так далее.

А.Пичугин

— Я помню, в Неаполь 25 автобусов в день приезжали из Украины.

Г.Сергеев

— Да, и приход наш там в Италии наиболее многочисленный как раз и на Севере Италии – Милан и под Миланом, и в Неаполе был очень многочисленный приход, потому что дейсвительно периодически приезжали эти гастарбайтеры наши, челночники с Украины, Молдавии. Украина в основном.

А.Пичугин

— Было с кем поговорить.

Г.Сергеев

— А Канада, конечно же это интеллектуальная эмиграция, это люди с высшим образованием, которые как-то пытались устроиться там на работу, у кого-то получалось достаточно неплохо адаптироваться, кто-то может быть на более низких позициях стартовых работал, но все же эти люди не работали в сфере такого бытового обслуживания – рестораны, продавцами в магазинах – крайне мало таких людей.

А.Пичугин

— Вы окормляли все эти пару десятков приходов?

Г.Сергеев

— У меня было в конце моего пребывания, там еще один приход к нам перешел – 14 приходов у меня было.

А.Пичугин

— И они рассредоточены по очень большой территории?

Г.Сергеев

— Да, по очень большой территории, потому что у меня было фактически десять приходов в ближнем как бы круге, в радиусе может быть нескольких десятков километров, а самые дальние были почти 1000 километров, то есть на севере у нас было три прихода, на которых служба была гораздо реже, то есть там всего три-четыре раза в году, но туда приходилось ездить и зимой, и весной, и летом.

В.Емельянов

— Но Вы говорите, отец Георгий, в основном, об Альберте, об этой провинции. И вообще наш разговор, я так понимаю, что касается сейчас в первую очередь англоязычной Канады? А что касается франкоговорящей Канады?

Г.Сергеев

— Дело в том, что франкоговорящую Канаду окормляют во-первых, администрация Православной Церкви в Америке, то есть их… там есть даже епископ франкоговорящий, который собственно говоря окормляет… ну там их немного этих приходов, может быть 2-3 не больше. Какие-то приходы греки окормляют во франкоговорящих провинциях. У нас ни одного франкоговорящего прихода нет.

А.Пичугин

— В Русской православной Церкви?

Г.Сергеев

— У нас фактически основные приходы сосредоточены в провинции Альберта – их больше всего, потом у нас два прихода в провинции Саскачеван соседней и также по приходу в Торонто, и в Оттаве. Но это уже приходы, которые сформировались в 1990-е годы.

В.Емельянов

— Это столичные города большие.

Г.Сергеев

— Это столичные города и там естественно паства, допустим, Торонто – это приход русскоговорящий может быть процентов на… я сейчас точно не скажу, но процентов на 80, наверное, он русскоговорящий.

А.Пичугин

— Там тоже Вы служили?

Г.Сергеев

— Мне там просто приходилось бывать, поскольку мы приезжали на какие-то празднования, которые были на этом приходе. Там есть наш священник, но все-таки, знаете, тут надо представлять, что все-таки действительно в начале передачи мы сказали, что Канада – большая страна по площади, вторая в мире после России и расстояние между Альбертой и Торонто – это почти четыре часа лета.

А.Пичугин

— Ну да, Нью-Йорк – Лос-Анджелес.

Г.Сергеев

— Да, фактически так, поэтому туда так просто не наездишься, даже при наличии хороших дорог и регулярного авиасообщения.

А.Пичугин

— Москва - Алма-Ата, можно так еще сказать.

Г.Сергеев

— Но в Торонто мне приходилось несколько раз тоже бывать.

А.Пичугин

— Но Вы летали, я так понимаю, что все-таки проще всего, что в США, что в Канаде перемещаться между городами воздухом?

Г.Сергеев

— Конечно, на свои приходы дальние, которые были за несколько сотен километров я естественно ездил на машине, самолетом там можно было, но это местные какие-то нерегулярные рейсы, которые по стоимости естественно были существенно дороже, чем добраться на машине.

А.Пичугин

— Давайте продолжим через минуту, напомним, что священник Георгий Сергеев, который сейчас служит в храме Успения Богородицы в Троице-Лыково, а не один год прослужил в Канаде. Сегодня мы как раз говорим о православии в этой стране. Здесь Алексей Пичугин.

В.Емельянов

— И Владимир Емельянов.

 

В.Емельянов

— Мы продолжаем наш «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов.

А.Пичугин

— Алексей Пичугин.

В.Емельянов

— И наш сегодняшний собеседник – клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково – отец Георгий Сергеев и мы сегодня говорим о православии в Канаде. Продолжаем наш разговор и хочется спросить, а среди местного населения – англоязычного, франкоязычного, не эмигрантов с территории бывшего Советского союза, у них есть вообще интерес к православию в той, или иной степени?

Г.Сергеев

— Ну, знаете, естественно отдельный интерес у отдельных может быть представителей иных народов Европы, эмигрировавших в свое время в Канаду присутствует, но его назвать массовым нельзя в принципе и даже какой-то… он достаточно редко встречающийся, но у меня было пару семей – членов прихода, которые были англосаксами по происхождению. Ну там смешанная кровь англосаксонская и ирландская была, которые перешли в православие, но это буквально единичные случаи. В Америке может быть – это чаще встречается. Дело в том, что вообще сейчас по составу Православная Церковь в Америке, даже по составу клира, там очень много конвертитов – это те священнослужители, которые перешли из других конфессий, будучи уже там священнослужителями, какими-то пасторами, теми, или иными проповедниками, или пресвитерами.

А.Пичугин

— А, это не обязательно какие-то поместные Православные Церкви?

Г.Сергеев

— Нет, дело в том, что в практике той же самой Православной Церкви в Америке последние два десятилетия такая тенденция наметилась перехода священнослужителей из других конфессий – из протестантских в основном, ну и из католических. Дело в то, что Православная Церковь в Америке, скажем так, по своей структуре достаточно разветвленная, там почти в каждом штате есть какие-то представители, есть какие-то приходы. Причем большая часть все-таки приходов после подписания Томоса о независимости Православной Церкви в Америке, перешла именно в ее юрисдикцию, поэтому мы собственно говоря за собой оставили меньшее количество приходов. Приходы в основном все англоговорящие и состав приходов… мы с вами даже знаем, что некоторые актеры Голливуда к тем, или иным приходам Православной Церкви, либо греческой, либо антиохийской, либо той же американской принадлежат. Ну и много даже людей, занимающих какие-то властные позиции, в основном про Штаты я сейчас говорю. В Канаде – это в меньшей степени. Там все-таки и приходов меньше, и иных конфессий. Там есть и румынские приходы, есть сербская Церковь, есть отдельная епископия греческого Константинопольского патриархата, она самая многочисленная тоже по количеству прихожан. Еще нужно не забывать, что есть и Русская зарубежная Церковь, конечно, которая тоже после присоединения какие-то приходы вошли в состав…

А.Пичугин

— Их, наверное, не очень много в Канаде?

Г.Сергеев

— Их тоже немного.

В.Емельянов

— Смотрите, есть такая статистика: в Канаде на 32 млн жителей только 3% православных - это порядка 900 000, всех юрисдикций причем, с включением коптов, эфиопов…

А.Пичугин

— А католиков сколько?

В.Емельянов

— Сейчас. Но из этих 3% православных, настоящих верующих только тоже 3%. Поэтому, чтобы наш слушатель имел себе представление.

Г.Сергеев

— Вы знаете, эта тенденция, в России, я думаю такое же количество.

В.Емельянов

— Мне тоже так кажется.

Г.Сергеев

— Примерно такое же количество регулярно посещающих храм, хотя бы не реже двух раз в месяц.

В.Емельянов

— А уж про каждое воскресенье…

Г.Сергеев

— А про каждое воскресенье, я думаю, это процента 1,5, а то и меньше.

В.Емельянов

— Я думаю, что даже 0,5-0,6%/

Г.Сергеев

— А может быть даже 0,7%. Но судя даже по посещениям храмов и богослужений даже на большие праздники в городе Москва об этом можно судить. То есть количество населения поделить и получается процент очень небольшой. А в Канаде видите, как, получается то же самое. Но там ситуация немножко другая по части устройства вообще внутрицерковной жизни. Я просто приведу для слушателей такое сравнение, если в Москве вы в принципе можете ходить на любой приход спокойно, вам никто ничего не скажет – одно воскресенье в один храм пришли, в другое в другой, в третье в третий.

В.Емельянов

— Да у нас кстати и духовников модно иметь сейчас нескольких – этот запретил, пойду к другому.

Г.Сергеев

— Да, то есть такая тенденция, то в данном случае в Канаде ситуация диаметрально противоположная. Дело в том, что это обусловлено тем, что будущий Тихон – патриарх Московский и всея Руси, как нам известно, был епископом в Северной Америке и в том числе имел прямое непосредственное отношение к основанию нескольких приходов на которых мне в частности приходилось служить и которые он сам лично освещал, сам приезжал на эти приходы. И поэтому его идея была возродить эту общинную жизнь прихода, когда приход сам избирал себе священника, когда приход реально управлял всем состоянием приходских всех дел – финансово-хозяйственных прежде всего. За богослужение, понятное дело, отвечало священноначалие, настоятель прихода, а вся остальная хозяйственная деятельность делилась полностью между всеми членами прихода. И поэтому там создавались изначально такие общины, которые были привязаны к одному непосредственному храму и каждый нес свою какую-то персональную ответственность за то, что происходит на приходе. То есть в данном случае, там до сих пор сохранилась такая система управления, когда, во-первых, каждый член прихода, я знал всех, кто в каждом приходе, каждого члена я знал по имени и фамилии, я знал их в лицо тех, которые регулярно приходили. Потому что там уже конечно сложилась такая в последние десятилетия ситуация, что многие уезжали, но членство свое на приходе они оставляли и по крайней мере некое финансовое попечение они имеют до конца дней своих. Фактически, живя где-нибудь в Америке, или даже переезжая в Европу, они финансово содержат приход и отчисляют годовые отчисления.

В.Емельянов

— Алеша, на твой вопрос, когда я говорил, что на 32 млн – около 900 000 православных разных совершенно. в 1960 году практикующие католики составляли 80% населения франкогворящего провинции Квебек в первую очередь.

А.Пичугин

— Но это франкоговорящие, там безусловно.

В.Емельянов

— Ну а сейчас до 5% во франкоговорящей католиков с 80% упало до 5%.

А.Пичугин

— То есть на 75%. Но это такая дехристианизация общая, или они куда-то переходят.

В.Емельянов

— Дехристианизация, наверное.

Г.Сергеев

— Никуда они не переходят – это просто реальный действительно процесс дехристианизации. Либо формального отношения к Церкви. Видите как, скандалы церковные, допустим в той же Католической Церкви, они затронули в том числе и Канаду и последние лет 15-20 об этом активно и в СМИ говорилось и при мне даже там какие-то были скандалы в прессе, связанные с некоторыми ситуациями на приходах в Римо-Католической Церкви с поведением некоторых священнослужителей. Естественно – это репутационная такая потеря большая плюс ко всему прочему, к общей, наверное, дехристианизации населения и Европы, и Северной Америки, ну и вообще всех развитых стран.

А.Пичугин

— Я думаю, что репутационные эти вещи, они существуют вообще в любой Церкви и тоже наносят определенный ущерб.

Г.Сергеев

— Понятно, что наносят, но все-таки не в такой степени, в какой действительно там… которая там…

В.Емельянов

— Я не специалист, мне судить сложно, но судя по тому, что доходит до СМИ и каждый человек может…

Г.Сергеев

— Понимаете, это реальные судебные процессы, это не просто кого-то поругали и забыли на следующий день – это действительно реальные, это уголовные процессы, причем со значительными потерями. То есть там иногда вынуждены были и епархии деньги какие-то выплачивать тем, или иным пострадавшим. Но это уже тема отдельного разговора, но это все-таки тенденциозно и реально это повлияло в том числе и на отток реальных верующих. Здесь в данном случае конечно общины сильно сократились. Я могу привести статистику – за те годы, которые я там прослужил, я отпел, буду почти точным, где-то примерно 260 человек.

А.Пичугин

— Я думал, Вы сейчас назовете какое-то совсем маленькое число.

Г.Сергеев

— Нет, я отпел 260 человек и это реальные прихожане, у нас нет сторонних отпеваний в Канаде, то есть там так не принято. У нас в Церкви – из любого морга Москвы привезли и неизвестно вообще, ходил ли человек в храм, не ходил ли он, он может только крещеным был, а то иногда и некрещеных привозят и такие случаи встречаются, что привезли человека, а выясняется потом, что он не крещен, естественно такого человека отпевать не будут. А там ситуация такая, что это реальная была потеря прихода, в реальном выражении.

А.Пичугин

— При том, что прироста такого нет.

Г.Сергеев

— Крестин было не больше 30, венчаний за этот период было, наверное, даже меньше, чем крестин. Я боюсь сказать, но венчал я, наверное, менее 20 пар прихожан. Причем у меня было пара венчаний людей, которые вообще приехали из Европы венчаться.

В.Емельянов

— Также, числясь условно…

Г.Сергеев

— Числясь прихожанами конкретного прихода и они приехали, они заранее все это запланировали, за полгода уже был об этом разговор, там собрались все родственники возможные, то есть они назначили уже дату, все и в данном случае… кстати, между прочим, по канадскому законодательству регистрация брака, если желают брачующиеся, может пройти в любой узаконенной конфессии на территории этой страны.

А.Пичугин

— То есть, там нет этого двойного – ЗАГС и церковь.

Г.Сергеев

— То есть, если вы желаете венчаться в церкви, то священник, допустим, я имел лицензию, сертификат от государства на право заключения брака и потом, когда уже заканчивалось таинство венчания, они садились за стол, подписывали определенные документы, как и у нас в ЗАГСе делается и потом я уже отправлял это спецпочтой на определенный адрес соответствующего министерства Канады, которое занималось регистрациями браков и соответственно они потом уже туда приезжали и им по почте высылали уже официальное уведомление о том, что их брак признан законным.

А.Пичугин

— А есть какие-то особенные традиции, например, если мы придем на какой-нибудь небольшой приход в Канаде в Альберте, то мы удивимся, у нас такого нет?

Г.Сергеев

— Я думаю, что есть и немалое может быть количество этих отличий. Я бы начал с некой такой чисто внешней составляющей. У нас же как принято, встречают по одежке – известная пословица. Так вот там, если брать внешний вид любого приходящего по воскресеньям в храм, то это вид человека, который пришел действительно на праздник. То есть, все мужчины, за редким-редким исключением в костюмах, при галстуках, причем даже большинство, ну это какая-то парадная одежда. Если люди, допустим, фермы некоторые, они придерживаются таких еще в своей жизни неких таких ковбойских традиций, то там можно увидеть в чисто таком ковбойском парадном виде, то есть это какие-то такие парадные джинсы с такими сапогами ковбойскими настоящими.

А.Пичугин

— Казаки, так называемые, да?

Г.Сергеев

— Да, там пряжка какая-нибудь блестящая.

В.Емельянов

— Клетчатая рубашка и жилетка кожаная.

Г.Сергеев

— Клетчатая рубашка, или какой-то такой пиджак с кожаными нашивками, он обязательно в шляпе будет, которую потом при входе в храм скинет. Либо я в таких традиционных именно закарпатских одеждах очень мало людей видел, приходящих в храм.

А.Пичугин

— А традиции все равно оттуда?

Г.Сергеев

— Но традиции есть, то есть, допустим, когда приезжает архиерей в храм, его встречают, как и у нас положено хлебом и солью, но очень часто наряжаются в национальные одежды, у них есть такие…

А.Пичугин

— В сундуках где-то припрятано.

Г.Сергеев

— Да, но у них есть и такие фольклорные какие-то клубы, и ансамбли, кстати есть танцевальные коллективы, которые танцуют все эти украинские танцы. Ну они так не разделяют – общие, туда ходят не только прихожане, допустим, Православной Церкви, но там и униаты могут быть, и даже католики, но выходцы с Украины. Там достаточно таких много клубов и музыкально-танцевальных коллективов, которые иногда и на приход приглашают, они принимают участие в церковных торжествах, причем это первое такое внешнее отличие, внешнего вида прихожан. Потом, ну естественно служба на английском языке – это понятное дело, это уже кардинально отличает все, что приходится нашим прихожанам видеть и слышать в церкви. Потому что естественно все знакомые песнопения и мелодии все, в общем-то, знакомые и нам, то есть они не поют чего-то такого сверхспецифического, то есть это обычный церковный обиход, но переведенный естественно на английский язык.

А.Пичугин

— А тяжело было, даже при условии, что Вы, уезжая туда, знали английский язык, тяжело было служить на английском языке?

Г.Сергеев

— Изначально, я не испытывал такой очень уж большой сложности, было, наверное, скорее всего сложно привыкнуть к некоторым таким, наверное, чисто… особенностям техническим совершения богослужения, некоторым нюансам, которые может быть даже не столь интересны будут нашим слушателям, потому что в этом надо разбираться, чисто такие богослужебные тонкости.

В.Емельянов

— Вернемся к отличию все-таки, значит, внешний вид, богослужения на английском языке. Свечи, наверное, иные.

Г.Сергеев

— Вы знаете, со свечами там ситуация, наверное, такая, которая не только свойственна Канаде и Америке, но и Европе и прочим старанм.

В.Емельянов

— Пластиковые стаканчики.

Г.Сергеев

— Потому что это обычно, основное – это икеевские свечи в фольге, они продаются у нас во всех гипермаркетах, которые ставятся в стеклянные разноцветные стаканчики.

В.Емельянов

— Ну что, прикольно, весело.

Г.Сергеев

— Да, то есть тут в данном случае… понимаете, там можно купить свечи, но, во-первых, их производят в очень малом количестве, за ними надо куда-то ехать – это большие трудности просто. Я привозил какие-то такие свечи, или отсюда, или даже там нашел человека, который это дело производит и иногда у него что-то покупал, но в основном, они привыкли к таким свечечкам. Лампадок как таковых у них, как у нас, нет. Потому что, во-первых, это достаточно проблематично эти все фитили – это тоже надо где-то покупать.

В.Емельянов

— Масло, да.

Г.Сергеев

— Магазины церковной утвари в Канаде есть, но они в основном в Торонто, в Оттаве, а даже в Эдмонтоне там только католический один магазин я нашел и все. Опять же, даже если брать просфоры, то мне приходилось печь их самому, потому что никаких просфорок, как у нас…

В.Емельянов

— Вообще самому? А нельзя было на каком-то приходе сказать, что вот вы пожалуйста…

Г.Сергеев

— Нет, вы знаете, дело в том, что это очень большая проблема, что надо было искать, я прежде чем, допустим, даже ту же муку подходящую найти, мне пришлось перебрать несколько сортов.

В.Емельянов

— Неужели ни одной толковой прихожанки нет, которая могла бы заняться этим

Г.Сергеев

— Ну вот, понимаете, никто, даже при моем предшественнике и тот священник, который был еще и до него, они все пекли сами дома. Просто не могли найти такого ответственного человека. Понимаете как, технологически выпечка просфор практически вся вручную, но можно замесить тесто попробовать, но тоже вымеска получится не та. Для просфор требуется очень плотное тесто, которое вымесить обычная бытовая тестомешалка просто не сможет, а вымешивать руками никто естественно не согласится этим делом заниматься. Поэтому выпечка просфор – я выпекал их сам, как и мои все коллеги все это делали у себя дома.

В.Емельянов

— Трошки харт, я бы сказал.

Г.Сергеев

— Да, если говорить на местном диалекте, то да, именно так.

 

А.Пичугин

— Священник Георгий Сергеев – клирик храма Успения Богородицы в Троице-Лыково, много лет прослуживший в Канаде – гость нашей программы и говорим про православие в этой стране.

В.Емельянов

— Мы поговорили об отличиях, вот то, что Леша задал вопрос, что бы нас удивило, а мне хотелось бы может быть не очень веселый такой вопрос задать, но возможно он насущен будет для прихожан канадских Русской православной Церкви. А в связи с тем, что такой отток происходит и 900 000 человек из них 3% только действительно церковные люди, я не очень люблю слово «воцерковленные», я не знаю почему – это мои заморочки, я называю: церковные люди – те, которые действительно ходят каждое воскресенье, для которых праздник – это тот, который написан, что он праздник и который они знают, что это праздник. Нет опасения, что эти приходы будут закрываться в той же самой Альберте?

Г.Сергеев

— Уже к сожалению такой процесс идет и за последние годы, уже после моего отъезда, по крайней мере в двух, или трех приходах уже регулярность богослужения снизилась до одного в год.

В.Емельянов

— Это на Пасху?

Г.Сергеев

— Это фактически в пасхальный период. У них есть там такая особенность традиционная, они, начиная с Радоницы и фактически до Вознесения на каждом приходе раз в неделю, в основном по субботам, ну иногда и по воскресеньям собираются для заупокойных поминных богослужений. Там есть такая особенность, которая нашим приходам тоже не свойственна ни в какой мере – дело в том, что каждая церковь имеет свое приходское кладбище. И вот то, что удерживает многих прихожан в составе прихода и скажем так, стимулирует к финансовой поддержке прихода – это то, что место на кладбище для них в этом случае будет абсолютно бесплатным. То есть расходы будут только там, я не знаю, на гроб, на транспорт, на какие-то еще вещи, но само место на кладбище будет абсолютно бесплатным. И очень многие, даже при жизни, у меня было несколько случаев, люди при жизни себе уже освящают памятники, то есть они ставят памятник… у меня был первый шок вот какого плана, я приехал и на первой неделе, буквально в первые может быть дней десять, мне позвонили прихожане, в лицо я их еще не знал, потому что со всеми я не успел естественно за такой короткий период времени познакомиться и мне позвонили люди и сказали: «Батюшка, приезжайте, освятите памятник на кладбище». Ну я для себя подумал, что это достаточно обычное явление, для сельской местности тем более в требнике этот чин освящения памятника, надгробного креста есть, ничего в этом сверхъестественного нет, у нас в Москве это очень редко делают, но я подумал, что для села – это как раз нормально. Приезжаю, смотрю на этих людей – такие милые старички, но еще достаточно бодрые, может быть лет по 70 было с небольшим и смотрю на сам памятник, там такой обелиск каменный мраморный, там крест и смотрю – фотографии… На них смотрю, на фотографии, потом смотрю – это не их бабушки и дедушки, это не их мама с папой, а это они сами. Дальше выбит год их рождения, прочерк и год смерти естественно пробел. Я на них смотрю, они говорят: «Не удивляйтесь так, отец, мы так здесь делаем, у нас так принято, мы даже уже предчувствовали ваше такое недоумение, но все нормально». Я так даже для себя порадовался, у людей какое-то такое отношение к своей смерти, подготовка к этому процессу идет достаточно задолго. Причем эти люди еще до сих пор, я знаю, еще до сих пор живы и здоровы, и все с ними нормально.

В.Емельянов

— Надо сказать, что и здесь тоже можно это встретить – я периодически, когда навещаю могилы своих родственников на Даниловском кладбище в Москве, я видел несколько таких надгробий, честно говоря, жутковато немножко…

А.Пичугин

— Да. Я тоже видел. Но редко, у нас все-таки редко.

В.Емельянов

— Без фотографий, с именем, фамилией и отчеством и с датой рождения. Дальше тоже прочерк. Реально жутковато.

Г.Сергеев

— Но это уже может быть практические соображения, а тут люди, понимаете…

В.Емельянов

— Я думаю, что в нашем случае – это да, это в первую очередь практически, чтобы это все не ложилось бременем на плечи детей, пока у человека есть деньги.

Г.Сергеев

— Да, там кто-то из членов семьи захоронен и уже его тело там лежит, допустим, еще супруга жива, или муж жив, я такое тоже встречал. А там реально живая пара, оба живые и оба делают себе новый совершенно памятник.

А.Пичугин

— Это тоже, наверное, практическая история.

Г.Сергеев

— Это практическая конечно история, но они к этому спокойно относятся.

В.Емельянов

— Отец Георгий, вернемся все-таки к основному этому вопросу, а что нам делать то с тем, что и прихожан становится меньше, с тем, что и приходы закрываются, и в каком-то из приходов, Вы говорите, что один раз богослужение за год проводится – мало очень? Миссионерские какие-то пути?

Г.Сергеев

— Нет. Миссионерский путь здесь не получится, скажу почему – потому что, во-первых, кстати еще одна причина по которой приходы редеют – это причина в матримониальном таком поле лежит, то есть, если, например, дочка чья-то выходит замуж за протестанта, за католика, за кого угодно еще…

А.Пичугин

— Хоть за мусульманина.

Г.Сергеев

— Она автоматически покидает приход и она уже со своим мужем ходит в ту Церковь, в которую ходит он и к которой принадлежит он. И дети их уже все… если у них в браке рождаются дети, они уже не члены нашей Церкви.

А.Пичугин

— А если выходит замуж за православного, какая-нибудь девушка протестантка, или католичка?

Г.Сергеев

— Наоборот, она приходит к нам. Мне даже приходилось в некотором смысле, кого-то через чин покаяния, или через чин миропомазания переводить в Православную Церковь, принимать в православие. В этом случае, перед свадьбой это все делалось. И у нас было несколько таких семей, но это всего может быть пять-шесть семей на все 14 приходов. То есть, это вообще ни о чем. Поэтому собственно говоря, в этом тоже… и никуда от этого не денешься. Там, понимаете, там нет откровенно неверующих людей, или не принадлежащих ни к какой общине. В городах их конечно больше, там есть какие-то вообще инославные, там много выходцев…

А.Пичугин

— Неверующие.

В.Емельянов

— Теперь много мусульман вообще.

Г.Сергеев

— Там много из Пакистана сейчас приезжает в Канаду, китайцев много и так далее, как собственно и везде сейчас в Западной Европе и в Америке соответственно Северной. То есть здесь тенденции такие, никуда ты не денешься. То есть приходится работать с теми, кто есть. Там в Канаде священник – это священник фактически для каждой семьи. То есть у меня не было ни одного дома, прихожан которого я бы не посетил. Попробуйте здесь в Москве, священник на приходе, ну может быть у двоих-троих семей из своего прихода священник и бывает дома, может быть раз в год. Я был у всех и может быть даже не по одному разу в год.

А.Пичугин

— А какие-то опять же традиции, как Вас встречали?

Г.Сергеев

— Традиции есть, например, вот то, что в период Великого водоосвящения, в период праздника Богоявления, начиная с этого дня и фактически до Отдания, священник ходит по домам прихожан и освящает их жилища.

А.Пичугин

— Его кормят, сажают за стол?

Г.Сергеев

— Да, это всегда. То есть у меня это занимало, как я где-то с обеда начинал и поздним вечером заканчивал, то есть где-то по десять домов в день я так посещал, мы там еще колядовали, то есть пели колядки в этот период, они там это тоже делают и совмещали колядование с освящением жилищ богоявленской водой. Вот это тоже такая традиция, которая совершенно иная.

В.Емельянов

— Так может показаться, что это не служба, а прямо радость одна и веселье.

Г.Сергеев

— Вы знаете, дело в том, что от праздников то тоже можно устать, если брать чисто священнический такой момент, то естественно – это физическая нагрузка. Потому что ты все время на машине, ты все время за рулем, погода в этот период не самая благоприятная. На улицу в такой мороз в 20-30 и ниже градусов не выйдешь. Иногда это пурга, иногда достаточно сильно заметало – там можно было встать с утра и дверь не открыть из дома из-за того, что все снегом с внешней стороны было заметено, нужно было как-то пробираться.

В.Емельянов

— У них тоже двери внутрь открываются?

Г.Сергеев

— Двери, как правило, внутрь, хотя не всегда это правило соблюдается, но чаще всего так. Поэтому в этом тоже интересная особенность, традиции такие. Тут еще, что сказать, общие трапезы после каждой службы. Службы там в основном только по воскресеньям, реже в субботу. Кстати, тоже такая особенность, но она для всех наших западных приходов свойственна – большие праздники, двунадесятые, например, если выпадают на неделю, Успение, например, выпало на понедельник, на вторник, на среду – этот праздник переносится на ближайшее воскресенье, на ближайший выходной, потому что люди иначе в церковь не придут. Причем, я столкнулся еще с той особенностью, что уже, когда я туда приехал, у них не было традиции совершать накануне вечернего богослужения, как у нас принято накануне воскресенья – всенощное бдение положено по уставу – этих служб у них не было. Мы чисто из любопытства и интереса некоторых людей к церковному уставу у меня на приходе, два-три раза в году всенощные проводили, но на них приходил во основном только хор, который составляли, собственно говоря эти любители церковного устава и богослужения и может быть два-три прихожанина было в храме и все.

А.Пичугин

— Вам уезжать не жалко было оттуда?

Г.Сергеев

— Я отвечу на этот вопрос так: и да, и нет. Потому что все-таки как-то по такому психологическому чисто времени срок подходил уже к тому моменту, когда нужно было принимать решение, или оставаться насовсем.

А.Пичугин

— А, то есть тоже возможно было?

Г.Сергеев

— Да, или оставаться совсем уже – получать гражданство и там оставаться, либо все-таки, чтобы этой такой ломки не было внутренней, психологической и вообще культурной, нужно было принимать решение. Я принял решение вернуться.

В.Емельянов

— Сейчас не жалеете?

Г.Сергеев

— Ну, Вы знаете, я думаю, что для священника – это такой вопрос очень не подходящий.

В.Емельянов

— Провокационный?

Г.Сергеев

— Нет, не провокационный, просто знаете, тут уже, как Господь устроил, так ситуация сложилась и в принципе, я думаю, что все произошло вовремя.

В.Емельянов

— Я прошу прощения тогда, если я некорректно поставил вопрос.

Г.Сергеев

— Нет, все произошло вовремя и я считаю, что свою какую-то задачу, которая передо мной была поставлена я, наверное, выполнил, ну священноначалием в частности. То есть, свою задачу я выполнил и я не жалею этого времени, для меня оно было очень интересным и очень необычным опытом, и служения, и общения с людьми, но всему, как говорится, приходит иногда свой черед перейти в какую-то новую фазу.

А.Пичугин

— Спасибо, отец Георгий! Мы напомним, что сегодня мы беседовали в нашей программе с клириком храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково – священником Георгием Сергеевым, который часть своей жизни посвятил служению в Канаде. Мы сегодня как раз говорили о Русской православной Церкви в Канаде. Надеемся, что вы узнали очень многое, как и мы собственно говоря с Алешей сегодня. Ну а теперь, трошки релакс, как говорят на наших приходах очень часто. Спасибо Вам большое!

Г.Сергеев

— Да, и вам спасибо! Всего хорошего!

В.Емельянов

— До новых встреч, приходите к нам обязательно. Программу «Светлый вечер» для вас провели Владимир Емельянов.

А.Пичугин

— Алексей Пичугин, счастливо!

В.Емельянов

— До встречи!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем