"Покров Пресвятой Богородицы". Светлый вечер с иером. Макарием (Маркишем) (13.10.2016) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

"Покров Пресвятой Богородицы". Светлый вечер с иером. Макарием (Маркишем) (13.10.2016)

* Поделиться

иером. Макарий (Маркиш)1У нас в гостях был руководитель Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии иеромонах Макарий (Маркиш).

В преддверии праздника Покрова Пресвятой Богородицы мы говорили об истории этого праздника, о почитании памяти Божьей Матери на Руси и во всем мире.

 


В. Емельянов

— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов...

А. Пичугин

— ...Алексей Пичугин, здравствуйте.

В. Емельянов

— Мы встречаемся накануне Покрова Пресвятой Богородицы — праздника, который очень любят, в числе прочих... Ну, там, скажем, можно выделить Покров Пресвятой Богородицы и Троицу — наверное, наиболее любимые православными христианами праздники, хотя, в принципе, нет, конечно, это неправильно — делить, любимые или нелюбимые... Но, во всяком случае... И пригласить для разговора мы сегодня решили иеромонаха Макария Маркиша, руководителя отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. Здравствуйте, отец Макарий!

Иеромонах М. Маркиш

— Здравствуйте, дорогие друзья! Спасибо за приглашение! С наступающим праздником!

А. Пичугин

— Спасибо!

В. Емельянов

— Итак, Покров Пресвятой Богородицы. Давайте напомним нашим вкратце нашим слушателям, что это за праздник, когда он появился, если кто не знает, какова его предыстория. Потому что иногда говорят и пишут, что люди, молившиеся в храме, просили избавить их от вторжения варваров, которыми были выходцы из Руси. Насколько исторически корректны эти предположения, и все такое прочее?

Иеромонах М. Маркиш

— Вы знаете, вопрос очень хороший, но твердого, жесткого ответа однозначного ни с церковной стороны, ни с исторической стороны, ни с литургической стороны вряд ли удастся получить, насколько я знаю и насколько сообщают нам авторитетные источники...

А. Пичугин

— Да, вариантов великое множество.

Иеромонах М. Маркиш

— Да, и проблема в том, что многие верующие люди, и серьезно верующие, открывают какой-нибудь один источник, и там будет написано: так-так, такой-то князь, русский, греческий царь, царь ли император Лев Мудрый или русский князь Андрей Боголюбский сделал то-то и то-то, а упускают из виду, что это всего-навсего чье-то личное мнение, но никак не согласие отцов и никак не подтвержденная Церковью информация.

В. Емельянов

— Давайте тогда выясним, с какого века, действительно, принято этот праздник праздновать.

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, исторически можем сказать, что XII век...

А. Пичугин

— Первое упоминание?

Иеромонах М. Маркиш

— ...да, князя Андрея Боголюбского в России. Мы видим, что храм, знаменитый храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы на Нерли под Владимиром, жемчужина русского храмового зодчества уже существует. А что было до этого — ну, одна из версий — что во времена императора Льва Мудрого, который успешно сражался с мусульманами, арабами (это конец IX — начало Х века) вышло какое-то такое таинственное явление Пресвятой Богородицы во Влахернском храме, никому иному, как Христа ради юродивому Андрею. Но проблема в том, что когда жил этот Андрей, тоже точно никто не знает.

А. Пичугин

— Да, и самое интересное, что храм Покрова-на-Нерли был построен в XII веке — первый из известных храмов, которые были посвящены празднику Покрова, и последний на долгие годы, потому что следующий, если историческая память меня не подводит, где-то по тому, что я читал, был построен только веке в XV, наверное. То есть на 400 лет, по крайней мере, церковное посвящение этому празднику уходит, а вот насколько там литургически он отмечался, тоже большой вопрос.

Иеромонах М. Маркиш

— Совершенно верно. И вот это достаточно размытая, если не сказать, таинственная история и этого праздника, да и многих других христианских праздников. Она правильно нас ориентирует вот в этом церковном нашем пространстве, чтобы мы воспринимали литургику, историю Церкви как некую формальную науку. Скорее, наука это или образ знания — эмпирическая. Мы исходим из двух важных, принципиальных таких соображений — что есть в Церкви и не противоречит ли это, то, что есть, догматам и принципам нашей веры. Если оно есть, если не противоречит, значит, мы принимаем это как факт. А если есть вещи, которые существуют и противоречат, это тогда суеверия, и мы стараемся от них немножко освободиться. А если они приняты и существуют, и входят составной частью, нормальной составной частью во всю сферу христианского вероисповедания, христианского мышления, ну, значит, принимаем это как эмпирический факт — вот так есть в Церкви. Ну вот правильно.

А. Пичугин

— Просто, с одной стороны, можно, конечно, долго рассуждать, какую историческую подоплеку имеет этот праздник, но. С другой, мы же видим огромное количество храмов, которые посвящены тем или иным Богородичным иконам, а с ними тоже их истории, с точки зрения скрупулезного исследования историками, тоже могут быть различные разногласия.

Иеромонах М. Маркиш

— Конечно.

А. Пичугин

— Но храм посвящен иконе — почему бы и нет? Храм посвящен празднику Покрова. Вот тот же Андрей Боголюбский, например, люби посвящать те храмы, которые он строил, Богородичным праздникам — Успенский собор во Владимире, Успенский собор в Ростове...

В. Емельянов

— Покровский собор в Москве, это мы тоже знаем.

А. Пичугин

— Да, но это вот середина XVI века...

В. Емельянов

— Это позже, да, это позже.

А. Пичугин

— А то, что строил Андрей Боголюбский... В собственной резиденции он построил Рождественский — храм Рождества Богородицы. А в эту канву, кстати, отлично вписывается и храм Покрова, который, видимо... Откуда-то тоже ему пришло в голову посвятить построенный храм такому событию.

Иеромонах М. Маркиш

— Совершенно верно. У греков тоже этот праздник есть, но он далеко не имеет той популярности, того значения, какое он имеет на Руси. Опять-таки, почему — пускай интересуются историки Церкви. Но факт почитания Пресвятой Богородицы во всем христианском мире, мы теперь уже можем сказать, и, в частности, на Руси — вот это очень важный, принципиально важный наблюдаемый нами факт христианской веры, который заслуживает нашего глубокого внимания.

А. Пичугин

— Есть хорошее предположение, почему эти праздники так популярны на Руси. Дело в том, что у нас как раз к октябрю месяцу заканчиваются все сельскохозяйственные работы, и у людей просто больше времени на сам праздник. Те праздники, которые отмечаются летом, даже та же Троица, естественно, отмечается широко, но она отмечается в сельскохозяйственную страду. А вот праздники Рождество, Успение, Покров Богородицы — это все праздники, когда можно уже немножко позволить себе расслабиться и отдохнуть.

Иеромонах М. Маркиш

— Совершенно справедливо. Ничего тут такого нет, потому что хозяйственный цикл, сельскохозяйственный цикл — он, опять-таки, вписывается в живую ткань христианского образа жизни. Это не случайно все. И, скажем, астрономические явления, такие, как летнее и зимнее солнцестояние или весеннее и осеннее равноденствие, которые так или иначе увязаны с Рождеством Христовым, с Пасхой, — все это события неслучайные. И Церковь привязывает свои события своего календаря к событиям материального мира. Это нормально. И когда наши оппоненты антихристианского направления пытаются нас, Церковь, обвинить в этом, ну, они обвиняют только самих себя в собственном невежестве, больше ничего не скажешь.

А память о Пресвятой Богородице и память о тех или иных событиях церковной жизни, народной жизни, государственной жизни, в конце концов, если мы говорим об иконах... Скажем, вскорости будет День народного единства — государственный уже праздник, который совпадает... определен событиями совсем недавними — начала XVII века, эпохи победы над Смутой, взятием Москвы Ополчением Минина и Пожарского, которые несли с собой список Казанской иконы Пресвятой Богородицы. Также связывают... Это не память Минина, не память Пожарского, не память воинов, которые положили свою жизнь за победу над Смутой — ну, не только. А на поверхности — это память Пресвятой Богородицы и Ее Казанской Иконы. Опять: икона — это доска и краски. Значит, это память Богородицы, а не иконы. Икона — носитель, связь. Ну, как взять телефон и сказать, что я говорю с телефоном. Нет, я говорю по телефону — с кем? — с Вами. С Вами. Но если бы не было телефона, я бы не мог говорить. Но если бы не было собеседника, я бы, тем более, не смог говорить.

А. Пичугин

— Говорят же про иконы, что это богословие в красках.

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, бого-словие, опять-таки, это связь. Это связь человека и божества, это связь человека и неземной реальности. Да, разумеется, икона — это богословие в красках. Это как у нас бывает богословие в словах, в выражениях языка, в выражениях образов. Но большая ошибка и большая печаль для нас, православных, когда «телефон» заменяет собой собеседника. Когда икона заменяет собой того или тех, или те события и ту реальность, которую она изображает. Увы, это распространенное суеверие, распространенное заблуждение, которое прослеживается всего-навсего со времен иконоборчества. Да-да?

В. Емельянов

— Я просто хотел вспомнить, что огромный список икон Божьей Матери существует — и Смоленской, и Феодоровской, и Боголюбской, и Державной, и «Умиление»...

Иеромонах М. Маркиш

— Да, в любом календаре православном Вы их найдете.

В. Емельянов

— ...и «Всех Скорбящих Радость». Но две иконы особо почитаемые на Руси — икона Владимирская и икона Казанская. Почему? В чем их особенная сила?

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, опять — мы не знаем. Тут возвращаюсь к началу. Пытаться здесь вывести какую-то закономерность из каких-то постулатов — ну, кто-то, может быть, и пытается. Я, честно говоря, думаю, что это бесплодно. Мы наблюдаем этот факт. Мы его видим, что это так есть. И не признаем, в отличие от наших оппонентов, мы называем это фактом христианской веры. Мы отвергаем обвинения в суевериях, предрассудках, идолопоклонничестве и всякой прочей ахинее, которые наши оппоненты пытаются нам навязать.

Вот мы видим две иконы — действительно, икона Владимирская и икона Казанская. Что можно про них сказать?

Икона Владимирская, безусловно, имеет особый художественно-эстетический заряд.

А. Пичугин

— И тоже связана с основателем нашего сегодняшнего праздника.

Иеромонах М. Маркиш

— Да, безусловно. Князь Андрей с этой иконой двигался из Киева во Владимир. Ну да, и причин много, связей между той или иной иконой и событиями русской истории, народной истории, народного сознания. Они многогранны, многосторонни. Но вот что, прямо так сказать, бросается в глаза? Я думаю, мое суждение (я его ни в коем случае не навязываю), что для Владимирской иконы — это ее непосредственный эстетический образ; для Казанской иконы — ее уже, фактически, значение в сравнительно недавней русской истории. Это XVI век — появление, XVII век — Смута. Вот тут две эти иконы, два явления, два процесса, связанные с этими иконами, имеют несколько разный характер. Потому что Владимирская икона уходит своими корнями в глубокую древность. А Казанская — сравнительно недавний, исторически прослеживаемый вариант.

А. Пичугин

— Я помню, я наблюдал такую интересную картину в одном маленьком католическом храме в крошечном итальянском городке в горах. В центре этого городка — очень красивый собор. И в соборе главная... не то, что главная святыня — понятно, что это не святыня конкретного храма, но главная почитаемая, между прочим, икона... Понятно, что католики тоже, в общем, почитают иконы, — это было изображение, копия Владимирской иконы как раз Божьей Матери, куда все пришедшие в этот храм, местные жители, шли в первую очередь.

Иеромонах М. Маркиш

— Неудивительно! Ни капельки не удивлюсь! Тем более, для верующих итальянцев... Для верующих русских Владимирская икона в своих копиях, изводах различных существует многократно и многообразно, не надо идти в какой-то конкретный... Ну, есть оригинал Владимирской иконы в Третьяковской галерее, а так их очень много разных. А для итальянца, наверное, это большая редкость. Поэтому они приходят вэ тот храм помолиться Пресвятой Богородице перед ее вот этим очень своеобразным и неординарным образом.

Думаю, что я не ошибаюсь: если мы попытаемся узнать, насколько популярна Казанская икона Пресвятой Богородицы за рубежом, — я думаю, в меньшей мере.

В. Емельянов

— Иеромонах Макарий Маркиш — наш сегодняшний собеседник. Он руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. Вы слушаете программу «Светлый вечер».

Мы с Вами немножко поговорили об истории праздника, об истории архитектуры, упомянув знаменитые Покровские храмы. Их огромное множество — это и маленькие церквушки, и большие соборы, и так далее, и так далее. А все-таки Покров — это что, собственно? Это просто красивый символ:? Или это нечто большее? В чем богословский смысл этого праздника? От кого нас покрывает Покров? От бед, от диавола?

Иеромонах М. Маркиш

— Я думаю, то есть я убежден в том, что богословский смысл надо искать в личности Пресвятой Богородицы, Ее месте, Ее роли, если можно так выразиться (хотя «роль» — не очень хорошее слово) в Православной церкви. В Церкви — с заглавной буквы.

Церковь фигурирует в нашем «Символе веры», в девятом символе. В девятом члене «Символа веры» мы говорим о вере в Единую Святую соборную апостольскую церковь. Очень существенное дело. И об этом люди, поверхностно мыслящие, забывают. А между тем этот девятый член «Символа веры» еще со времен Хомякова имеет особый акцент в нашем самосознании. Не во внутренней жизни христианского разума, а в его взаимоотношении со внешним миром. И, скажем, паремия, которая читается на празднике Пресвятой Богородицы («Премудрый, создай себе дом и утверди столпов все дни» в этой своей книге-притче), вот эта премудрость под премудростью православное богословие, христианское богословие понимает самого Спасителя. А вот этот вот дом, который создает себе премудрость, двоякое понимание его: с одной стороны, это дом, где воплощен был Спаситель, то есть это сама Пресвятая Богородица, а с другой стороны, это дом, где живет Спаситель, где живет Христос, где живет Дух Святой, где живут все христиане — это Церковь. И не случайно совершенно происходит отождествление. Конечно, нельзя отождествить Пресвятую Богородицу со всей Церковью, но вполне правильно отождествить ее с началом Церкви. Церковь — богочеловеческий организм, возглавляема Спасителем, Богочеловеком. Но, помимо богочеловека в Церкви существуют... Церковь объединяет в себе людей, подобных нам с Вами. Так вот Пресвятая Богородица из всех нас, людей (подчеркиваю — людей, не богочеловека, а людей) — первая. Первая — по времени, первая — по вниманию нашему, первая по нашему почитанию. И вот этот факт...

Мы не можем сказать, что Пресвятая Богородица возглавляет Церковь. Это богословская ошибка, совершенно... Церковь возглавляет Христос. Но Она реально идет вслед за Ним и, в каком-то смысле, впереди его по времени. Он а была рождена на этой земле раньше, чем был воплощен Спаситель внутри нее. Вот это наши римо-католические партнеры здесь спотыкаются и пытаются Пресвятую Богородицу буквально обожествить. Это неправильно.

А. Пичугин

— Но все-таки у них нет конкретного обожествления, справедливости ради.

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, мы не будем... Да, что их, так сказать, ругать? Их и без нас ругают. Хвалить мы не будем, но есть важное... Вы понимаете, почему разговор-то пошел о богословском понимании и почитании Пресвятой Богородицы. А если богословское понимание, то надо быть очень точным. Здесь приблизительность и какая-то, знаете, такая расширенность недопустимы. Поэтому приходится упомянуть некоторые уклонения или заблуждения, тех, кто уклонился и заблудился. Но вспомним о том, какие простые повседневные выражения: «Послужим Акафист иконе Пресвятой Богородицы!» — о-па! — нельзя! Иконе нельзя служить Акафист. Икона — это доска и краски. Акафист служится кому? Пресвятой Богородице.

«Давайте помолимся иконе». Нельзя молиться иконе, абсолютно недопустимо. Хотя, увы, так говорим и так иногда пишем.

А. Пичугин

— А почему мы говорим «Акафист Казанской», «Акафист Владимирской»?

Иеромонах М. Маркиш

— Это не точные выражения...

А. Пичугин

— Нет, ни так даже и напечатаны на брошюрке на самой. И «Акафист «Казанской» отличается от «Акафиста «Владимирской».

Иеромонах М. Маркиш

— Будь я в совете Московской патриархии, я бы эти формулировки исправлял. Но приходится мириться — что делать? В конце концов, наш повседневный язык — это все-таки не язык богословия. Это не язык богословия, но желательно его приближать к языку богословия, правильно, да? Ну когда кто-то, будем говорить, скептически относящийся к христианству, читает на обложке «Акафист иконе Пресвятой Богородице», это подливает масла в огонь.

А. Пичугин

— А «Акафист» Пресвятой Богородице, образу ее «Казанской»?

Иеромонах М. Маркиш

— Перед образом, так правильно сказать. «Акафист Пресвятой Богородице» перед ее образом Казанской. Правильно, да? «Акафист Пресвятой Богородице», «Акафист Святителю Николаю Чудотворцу», «Акафист князю Александру Невскому», «Акафист Пресвятой Богородице перед Ее Казанским образом».

В. Емельянов

— Возвращаясь к Покрову. У святителя Димитрия Ростовского очень необычные мнения встречаются по поводу этого праздника. Вот он писал, что Покров Божьей Матери прикрывает наши души, обнаженные грехом, от Божьего гнева. Мы заступничеством Божьей матери как бы становимся правильными в Очах Божиих. Она прячет от Бога наши грехи». Вот насколько корректно это сравнение, и не противоречит ли оно вот этой общебогословской традиции растолкования смысла праздника Покрова Пресвятой Богородицы.

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, мы стараемся не вступать в полемику с теми или иными высказываниями уважаемых авторов, а стараемся найти в них правильный смысл, правильно их истолковать. Истолковать их так, чтобы они ложились в курс, в среду того, что мы называем церковным учением. Консенсус по согласию отцов.

Что такое божий гнев? Вот просто, да? Вот мы с Вами только что говорили — «Акафист иконе», да? Не бывает «Акафистов» иконе. Бывает Акафист Пресвятой Богородице перед иконой.

Божий гнев. Разве Бог может гневаться? Разве гнев, как эмоция, присущ Божеству? Разумеется, нет. Значит, Божий гнев, если мы раскроем пособие по догматическому Богословию, есть некий результат нашего собственного уклонения от Бога и результирующие неприятности, которые нас постигают. Выражение преподобного Антония Великого: «Сказать, что Бог скрывается от людей или гневается на людей, если мы уж говорим о гневе, примерно то же самое, что сказать, что Солнце скрывается от человека, который закрыл глаза».

А. Пичугин

— То есть если мы говорим о грехе и наказании из-за грех, то Бог из этой цепочки выпадает?

Иеромонах М. Маркиш

— Он не выпадает, как Вседержитель.

А. Пичугин

— Ну, да, в этом смысле он...

Иеромонах М. Маркиш

— Выпадает Его возмездие, выпадает Его воздаяние — вот само воздаяние, как что я вот нарушил правила дорожного движения — меня остановил постовой полицейский и говорит: «Вы перешли улицу в неположенном месте. С Вас за это сколько-то там рублей». Вот за это, понимаете? Расчет. Вот этот расчет, безусловно, выпадает.

А. Пичугин

— А, да, выпадает. Но мы же не можем отношения Бога и человека в расчетах мыслить.

Иеромонах М. Маркиш

— Мы не можем, совершенно верно! Это такая же, будем говорить, метафора или метонимия, перенос смысла, как Акафисты. Хотя мы служим Акафисты перед иконой, говорим Акафист иконе — это неточно. Ну, мы терпим это дело.

Так же в точности, когда говорят: «Ты совершил грех — тебя за это Бог наказал». «Тебе за это Бог отомстил даже». Это некоторая неточность выражения. А постовой полицейский не стремится меня исправить. Его задача — получить...

В. Емельянов

— Покарать.

Иеромонах М. Маркиш

— Да, его задача — покарать. Ну, может быть, чтобы другим было неповадно. На самом деле — чтобы не было неповадно. Я уже в другой раз не буду переходить дорогу (нрзб.)...

В. Емельянов

— Ой ли? (Смеется.)

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, со мной был такой случай. Был случай — я ехал на машине, повернул налево, не видел знака. Полицейский долго извинялся. Я говорю: «Извиняться — не надо. Виноват — отвечу, как в армии».

А. Пичугин

— Извинялся за что? За то, что остановил священника в рясе?

Иеромонах М. Маркиш

— Да, ну что «извините, батюшка, но Вам надо бы штрафчик заплатить небольшой такой».

А. Пичугин

— Ну, это... Все же граждане!

Иеромонах М. Маркиш

— Я говорю: «Ну, что же, виноват — отвечу!» Но самое смешное и, может быть, поучительное — что через две недели, через месяц я там же ехал — знак убрали, можно налево поворачивать. Но тем не менее — закон один для всех, приходится об этом писать постоянно, говорить. Но процесс идет, процесс идет. Восстановление и укрепление правосознания в нашей стране, в нашем народе — страшно важная вещь. Оно напрямую связано с религиозным сознанием. Потому что правосознание, закон — это элемент христианского мировоззрения.

А. Пичугин

— Отец Макарий, как Вы считаете, вот праздник Покрова возник сильно позже многих праздников, которые мы отмечаем, наших христианских, — на 1 тысячу 200 лет после земной жизни Спасителя и через несколько веков после описываемых событий он появился. Как Вы считаете, а сейчас, в XXI веке, могут появиться праздники... Мы знаем, что, естественно, есть новомученики, есть люди, которых прославляют, и в их память освящаются храмы. Но могут ли у нас возникать новые какие-то Богородичные и Господские праздники?

Иеромонах М. Маркиш

— Вы знаете, сказать «нет» будет слишком много взять на себя, правильно же? (Смеется.) Сказать «нет, невозможно», сказать «да»... Ну, вот наши римо-католические соседи, о которых мы сегодня говорили с негативной стороны, у них возникли...

А. Пичугин

— Мы не говорил о них с негативной стороны.

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, не с негативной — с критической стороны. Говорили, почему? Почему не покритиковать людей, которые в чем-то заблуждаются, почему бы и нет? Ну, вот у них возникло два Богородичных праздника или события, очень важных — Фатимское чудо и где-то еще, то ли в Македонии, Сербии или Хорватии, не помню уже, — другое событие, связанное с Пресвятой Богородицей.

А. Пичугин

— А, в Боснии!

Иеромонах М. Маркиш

— Да, в Боснии, простите.

А. Пичугин

— Но это же не стало... Это же не признает ни одна Церковь.

Иеромонах М. Маркиш

— Еще раз говорю: мы не обязаны и даже, может быть, и не должны специально судить и осуждать их, но мы наблюдаем возникновение каких-то совершенно новых событий, связанных с почитанием Пресвятой Богородицы среди Римо-Католической церкви. Кто знает, как пойдут дела? Еще 2 тысячи лет пройдет — может быть, римо-католики соединятся с православием, кто знает?

В. Емельянов

— Отец Макарий, скажите, пожалуйста, а вот часто называют православную Россию «уделом Божьей Матери». А почему именно Россию?

Иеромонах М. Маркиш

— Я думаю, что, честно говоря, думаю, что греки не меньше почитают Пресвятую Богородицу, чем русские, но русский народ, осознавая этот факт — приверженности, верности, любви к Пресвятой Богородице, — естественно, готов себя таким образом именовать. Возьмите элементарные вещи — понимаете, «удел Пресвятой Богородицы» — это не какое-то соборное определение или не какой-то догматический фактор, который Вы найдете в учебнике догматики.

В. Емельянов

— Это особое попечение?

Иеромонах М. Маркиш

— Это опять эмпирика, наблюдение. Наблюдение русского православного сознания над тем, что в Церкви есть. Если мы возьмем любой храм или любой дом православный и посмотрим, каких икон там больше всего — икон Пресвятой Богородицы. И тоже это понятно, почему, не надо обижаться за Спасителя. Спаситель — это богочеловек, Бого-человек, человек и Бог в одном лице, в двух природах. То есть а та, как говорится, это человек полностью, человеческой природе принадлежит. Поэтому естественно, что, будучи человеком и только человеком, Она, в известном смысле, родня нам. Насколько я знаю, Покровских храмов в России существенно больше, чем храмов, посвященных тем или иным Господским праздникам. Опять ничего удивительного в этом нет, и тут какую-то такую пытаться навести справедливость... Иногда наши протестантские уже оппоненты нас обвиняют, что мы больше молимся Пресвятой Богородице, чем Спасителю. Ну, а, собственно говоря, какая тут арифметика? Нужна ли такая примитивная уравниловка в нашем почитании Божества? Если я разговариваю сейчас с Вами, Вы же меня не спрашиваете: «А почему это Вы с нами разговариваете, а не с Господом?» С Господом я тоже разговариваю — молитвы совершаю утренние, вечерние, совершаю богослужения, но я разговариваю с Вами, с людьми и Вы со мной, правильно? Вот примерно так же, как у нас идет общение, общность, точнее сказать, со святыней, которые(?) наполняют Церковь, есть Пресвятой Богородицы впереди, прежде них(?).

А. Пичугин

— Иеромонах Макарий Маркиш, руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии — гость программы «Светлый вечер». Ведем программу мы, Алексей Пичугин...

В. Емельянов

— ...и Владимир Емельянов. Мы вернемся буквально через минуту.

Мы продолжаем наш «Светлый вечер». Наш сегодняшний собеседник — иеромонах Макарий Маркиш, руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. В студии Владимир Емельянов...

А. Пичугин

— ...Алексей Пичугин.

В. Емельянов

— Мы продолжаем говорить о празднике Покрова Пресвятой Богородицы. Мне бы хотелось вот все-таки выяснить: Вы же наблюдаете количество приходящих в храм, в том числе и на этот праздник. А здесь, на этот праздник молодежь стремится? Она вообще понимает то, о чем идет речь?

Иеромонах М. Маркиш

— Молодежи несколько трудновато, понимаете? Молодежь именно возраста — старший школьный, студенческий — как бы сказать, слабое место в нашем церковном фронте. Поэтому те молодые люди, которые уже вовлечены в церковную орбиту, они исправно присутствуют на богослужениях, молятся, участвуют в богослужениях, участвуют в таинстве евхаристии, все прекрасно. А вот молодежь, не охваченная Церковью, для них церковная жизнь вообще, и праздники, в том числе и Богородичные праздники, в частности, остаются как-то вне их сознания. Это неприятно, прямо скажем, но это и формулировка, это и постановка задачи для всех нас, для Церковной миссии.

Как эту миссию проводить, как ее реализовать? И остается вопрос не то чтобы открытым — это вопрос многогранный и однозначного решения не имеет. Но исходя из того, что мы говорили о Пресвятой Богородице, получается, что знаешь, что Пресвятая Богородица есть средоточие именно Церкви, церковного дома. Пока этот церковный дом не открыт молодым людям, для них и почитание Богородицы тоже остается несколько прикрытым и прикровенным. Молодежь может увидеть патриотическое начало в Церкви, молодежь может увидеть благотворительное начало в Церкви, молодежь увидеть эстетическое начало в Церкви, историческое — ну, разные внешние стороны церковной жизни. А внутри нее те, кто еще не пришли в Церковь, они же ее и не ощутят. Поэтому-то окажется, что те самые церковные старушки или старички — среди них, пожалуй, почитание Пресвятой Богородицы более распространено, чем среди молодежи.

В. Емельянов

— Вот Вы сказали, что молодежь — слабое место на этом фронте. Вот в целом — почему? Это возраст вот этот переходный, как мы его называем, — это становление, в общем, по большому счету, это утверждение себя в этом мире, такое вторичное. Потому что первое утверждение себя в этом мире и вообще ощущение себя в этом мире, наверное, приходит к ребенку чуть раньше — года в два-три, когда он понимает, что этот мир не живет по его законам.

Иеромонах М. Маркиш

— Да, да.

В. Емельянов

— Или какие-то другие соблазны — там, предположим, познание этой жизни во всех ее проявлениях и так далее. Вот в чем заключается эта «слабина»?

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, скажем так, тут есть целый ряд факторов психологических, даже, можно сказать, педагогических развития личности, развития молодой души. Вы упомянули первое осознание себя в два-три года, затем, может быть, в младшем подростковом возрасте, затем в старшем подростковом возрасте — уже переход от отрочества к юности, вот этот основной такой переходный период, который совершается уже у молодых людей в армии, у девушек — в браке, может быть, так. (Смеется.) Вот эти вот особенности личности, которые, да, действительно, так или иначе расшатывают сознание и подтачивают детскую веру, которую человек мог иметь и нормально имел. И нельзя сказать, что человек ее теряет, но она затуманивается, а кое-когда и теряется. Я таких людей тоже видел, которые детскую веру теряют и уже не могут обрести ее вторично.

А другая сторона, особенность христианской веры, православной веры — ее исключительная консервативность, консерватизм, такая стабильность, которая волей-неволей, хочешь — не хочешь, а противоречит молодому сознанию. Никуда тут не денешься от этого. И мы не можем подстраивать Церковь под вкусы молодежи, как это делают наши протестантские или евангелические оппоненты.

И правильный ответ на вот это реальное противоречие (ну, не противоречие, как «дважды два — пять», а противоречие философское, настоящее диалектическое противоречие) состоит в неких прорывах церковной жизни в обход этого препятствия. Вот так, по-наполеоновски. Наполеон в лоб не бил — он шел в обход и побеждал, маневры совершал. И вот здесь от Церкви требуются некие маневры. Но маневры, понятное дело, не такого рода. (Смеется.) А такого рода, которые лучшие качества молодой души захватят и направят ко Христу.

Значит, что сказать здесь? Эти лучшие качества существуют. Скажем, лучшие качества противостоят качествам худшим. Молодой человек, юноша или девушка возраста уже начиная со старшего школьного отличаются не только желанием носить драные джинсы с дырьями на коленях или на пятой точке, или где они их продирают...

А. Пичугин

— Начинается морализаторство, да? (Смеется.)

Иеромонах М. Маркиш

— Почему морализаторство? Нет-нет-нет! Я прохожу, когда вижу девушку, идут навстречу, или женщина, с большим состраданием говорю ей: «Барышня, у Вас сильно портки продрались. Это нехорошо, советую отремонтировать». Но дранина...

В. Емельянов

— Рванина.

Иеромонах М. Маркиш

— Дранина — форма противодействия, понимаете? Вот эта вот молодая душа...

В. Емельянов

— Форма протеста, да, можно сказать.

Иеромонах М. Маркиш

— ...даже, может быть, еще не доходя до протеста, но противопоставление себя чему-то иному. И, причем, это противопоставление может быть в мелочах: вот мама не велит мне носить серьги или в зеленый цвет красить букли свои, или косы, или что, а я покрашу, не велит обрезывать косу — а я обрежу. И, оставаясь в рамках...

В. Емельянов

— Так было всегда.

Иеромонах М. Маркиш

— Так было всегда. А тут немножко переход за рамки нормы. А кое у кого этот переход доводит до того, что они попадают в места лишения свободы для отбывания наказания.

В. Емельянов

— И уголовные...

А. Пичугин

— Не-не-не, ну, тут Вы уже перебарщиваете, отец Макарий! Ну...

Иеромонах М. Маркиш

— Почему? Я говорю — кое у кого. Я же не говорю, что все.

А. Пичугин

— Нет-нет-нет, ну вот тут чувствуется...

Иеромонах М. Маркиш

— Та же логика молодой души!

В. Емельянов

— А может быть поэтому как раз вот это слабое место молодежь интуитивно чувствует — что «вот, ага, вот Вы смотрите, очень интересно они сейчас тут по радио рассказывают: значит, вот эти драные джинсы, в которых мы ходим... (вообще, какое дело Церкви до драных джинсов?)» «И, оказывается, все это завершается в местах не столь отдаленных!»

А. Пичугин

— Вот-вот-вот.

В. Емельянов

— И, может быть, их именно это отталкивает?

Иеромонах М. Маркиш

— То, что мы им, как это сказать, пророчим — попадание в?..

В. Емельянов

— Да, и указываем, в чем...

Иеромонах М. Маркиш

— Нет, мы им не пророчим! Мы, наоборот, им говорим... Ну, другая логика совершенно. Мы показываем некую динамику, что жизнь — это не состояние, а процесс.

А. Пичугин

— «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст». Ну, тут же нет причинно-следственной связи, однако ж, выражение есть.

Иеромонах М. Маркиш

— Ну что ж... Нет, я вижу проблему здесь, я вижу здесь...

А. Пичугин

— Просто грабить магазин никогда не было модно — даже в самые первые послевоенные годы существования всех этих банд. А носить драные джинсы — ну, сегодня модно, сейчас, как я уже сказал, уже, по-моему, не очень модно...

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, хорошо, давайте так...

А. Пичугин

— Волосы сиреневые в Америке модно носить, ну, и у нас тоже, да. Через какое-то время станет немодно — не будут носить. А вот магазин грабить никогда не модно.

Иеромонах М. Маркиш

— Хорошо, магазин — ладно. А вот размазывать, размалевывать здания, которые тебе не принадлежат, и заборы, которые тебе не принадлежат?

А. Пичугин

— А вот тут я бы поспорил тоже. Есть очень красивые граффити расписанные.

Иеромонах М. Маркиш

— Но если эта территория расписки не принадлежит расписывающему, то это либо правонарушение, либо преступление.

А. Пичугин

— Смотрите, контрпример приведу. Древнерусские белокаменные храмы оставшиеся, в том числе храм на Нерли, у них есть так называемые граффити, нарисованные в XII веке кем-то, непонятными людьми, такими же, как, наверное, расписывают сейчас заводы и стены. Крестики, какие-то надписи — и они с XII века. Сейчас ученые изучают. И они очень многое говорят о человеке, который их наносил.

Иеромонах М. Маркиш

— Возможно. Надо вернуться в XII век и выяснить, каковы были правовые отношения между выцарапывающими эти крестики и протопопом собора, храма. Не знаю. Твердо знаю, что закон — один для всех, что надо соблюдать. И уважать закон необходимо. Вот это догмат. Это, по существу, догмат Православной церкви.

Расписывальщики на сегодняшний день пользуются чем? — безнаказанностью своей, пользуются беззубостью нашего законодательства.

А. Пичугин

— Все эти росписи — это же роспись росписи рознь. Если на свежеотреставрированном фасаде здания появляется «Маша + Витя = любовь», с одной стороны...

Иеромонах М. Маркиш

— ...гораздо хуже пример.

А. Пичугин

— ...это плохо. А когда очень красивое граффити, да, я не знаю, на вагоне метро, на каком-то промышленном здании, если это действительно сделано красиво и качественно, то мне это нравится, например.

Иеромонах М. Маркиш

— Не могу с Вами согласиться. Вагон метро не принадлежит расписывающему. Есть уважение к собственности, уважение к закону. Мало того...

В. Емельянов

— Такая статья была — «За порчу социалистического имущества», не так давно.

Иеромонах М. Маркиш

— А даже оно не социалистическое — оно может быть капиталистическое, какое угодно...

В. Емельянов

— «За порчу капиталистического имущества» — тоже хорошая статья.

Иеромонах М. Маркиш

— Какое угодно! Понимаете, вот я, проживший 15 лет в Америке, в Соединенных Штатах, в штате Массачусетс, как-то немножко по-другому, если позволите сказать, смотрю на мир чуть-чуть. И я убежден совершенно, что я смотрю на мир приблизительно так же, как смотрит наш министр юстиции, уважаемый Коновалов и вся Российская Федерация в лице своих представителей власти. Вот Вы говорите, граффити красивые — что ж, прекрасно: и в Москве, и где-то я еще в других городах это видел — отводят специально стены или участки забора (я уж не знаю, какие-то другие территории) для работы этих самых уличных художников. Получается прекрасно. Неоднократно видел это — явно отведенная территория, какая-то там, не знаю, стенка или что-то.

А. Пичугин

— Ну смотрите: власти (нрзб.) ее закрасили. Снова расписали — снова власти закрасили. Был подъезд Булгаковского дома — его расписали, снова закрасили, снова расписали, снова закрасили. Вроде как, почти что отведенные места.

Иеромонах М. Маркиш

— Не знаю... «Почти как» — тут не работает. «Почти отведенные места» — это как «почти беременный» или «почти замужем». Либо да, либо нет. Это закон.

В. Емельянов

— Нет, ну ты понимаешь, а в этом же подъезде... Я сейчас не знаю, как на сегодняшний день дела обстоят, если мы говорим...

А. Пичугин

— Уже другие люди.

В. Емельянов

— Да. И не было домофонов тогда еще, понимаешь?

А. Пичугин

— Я помню.

В. Емельянов

— Не было кодовых замков. И вот ты возвращается вечером после работы, уставший, и лифта нет в этом подъезде.

А. Пичугин

— Нету.

В. Емельянов

— И ты возвращаешься. Ты продираешься сквозь толпы этих людей, которые не просто сидят там и читают друг другу стихи... Ну вот это же, я думаю, тоже не очень-то...

Иеромонах М. Маркиш

— Как говорят разные авторитетные люди, двух мнений быть не может. Закон надо соблюдать. Вот это, понимаете, в чем дело... Эти росписи — это, может быть, булавочная головка или вершинка айсберга, а сам айсберг — это правосознание, это сознание народа. То, что это не орда какая-то там, не знаю, которая «живет в лесу, молится колесу», а верующий, цивилизованный, внимательный, ответственный, любящий ближнего народ.

А. Пичугин

— Давайте к молодежи вернемся. Я хотел спросить...

Иеромонах М. Маркиш

— А это молодежь, это все молодежные вопросы!

А. Пичугин

— Да, давайте вернемся к молодежи и Церкви. Я хотел спросить: а можно ли говорить о том, что, например, в каких-то регионах молодежи в Церкви больше, в каких-то меньше? В Москве ходит в Церковь больше молодежи, а в Ярославле — меньше, а в Иваново — почти как в Москве? По Вашим наблюдениям?

Иеромонах М. Маркиш

— Недостаточно знаком с...

А. Пичугин

— Ну, про  Иваново, например, скажите.

Иеромонах М. Маркиш

— Иваново — город раз в 20, если не в 25, меньше Москвы.

А. Пичугин

— Ну там же можно на уровне сравнений, статистических данных...

Иеромонах М. Маркиш

— Пожалуй, пропорционально — примерно так же. Если в 20-25-30 раз меньше Москвы, наверное, и в 25 раз меньше молодежи, которая ходи в храмы. (Смеется.) Это можно объяснить. Почему? Некий козырь Иваново. Потому что в Иваново непропорционально много вузов. Иваново — это вузовский центр. Если это раньше был текстильный центр, то на сегодняшний день это вузовский центр.

А. Пичугин

— Да, я понял, конечно.

Иеромонах М. Маркиш

— И пропорционально, конечно, вузовской молодежи в Иваново очень много — пропорционально, по количеству. Арифметически, может быть, не столько, а пропорционально много. Поэтому и в храмах тоже встречаются то и дело молодые люди, молодые лица. Это приятно, это радостно. Но вот эта задача миссии в вузах, присутствия Церкви, Христианской церкви в высших учебных заведениях — это еще не открытый фронт, его надо открывать. Скорее даже, в школах мы присутствуем, чем в вузах. Мне вот, как священнику, чаще приходится бывать в средних школах, чем в вузах — по какой-то странной причине.

В. Емельянов

— Ну, может быть, вузы считают, что их подопечные — они уже люди взрослые и им не надо чего-то там втолковывать? Если это им нужно, они сами пойдут, они сами разберутся...

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, вообще, да. Не потому, что нас не пускают. Есть, конечно, люди со странными взглядами, будем говорить так. Но, в целом, я не вижу противодействия практически ни у кого из школьно-вузовской среды, но вижу недостаток интереса и равнодушие такое, как это сказать, холодно-нейтральное отношение. А в школах — в меньшей мере. Школьные педагоги и администрации школ, и Департамент образования, Институт развития образования проявляют прямой интерес к взаимодействию с епархией. У нас был очень хороший такой опыт взаимодействия с Департаментом образования, разработка школьного курса нравственных основ семейной жизни, в котором принимали участие епархия и Институт развития образования. Был разработан очень полезный, на мой взгляд, курс, который сегодня существует и используется в школах области. Естественно, что там присутствуют религиозные компоненты, хотя она религиозно нейтральная. Нельзя сказать, что тут как-то проталкиваются какие-то специально, специфически православные элементы, но все то, что существует в этом курсе — «Нравственные основы семейной жизни», — все в полной мере присуще христианскому взгляду на предмет. Это очень важно.

В. Емельянов

— Потому что у нас были в гостях представители, педагоги, которые в школах читают...

А. Пичугин

— ...основы православной культуры, да.

В. Емельянов

— И слова начались там какие-то: «У нас вот есть методички, вот мы вот тут по методичкам...» И я думаю: вот все-таки дети — вот они сидят в этом классе... Я вот думаю: вот если это все по этим методичкам, потому что надо, потому что сказали, что надо, а не от себя... Да?

Иеромонах М. Маркиш

— Понимаю Вас. Хорошо Вас понимаю. Это все тоже вопрос миссии. Это школа, это Министерство образования и науки, среднее образование. Это тоже объект нашей миссии. Это тоже люди, десятки тысяч человек, с которыми надо говорить на том языке, который они понимают. Прийти к ним и сказать: «Друзья», разорвать тельняшку на груди или подрясник: «Друзья мои, Бог один, а нас много. Давайте будем Ему молиться, давайте будем верны... Оставьте Ваши методички — лучше встаньте на колени и помолитесь!» — нас не поймут. А если мы дадим им УМК — учебно-методический комплекс...

В. Емельянов

— Вот!

Иеромонах М. Маркиш

— ...где будет та же самая информация, где будет то же самое содержательное начало, но поданное на таком языке, который у них принят, к которому они привыкли, который они понимают, который они ценят, пройдет некоторое время — и они его воспримут.

Я имею опыт не очень большой — не слишком часто приходится бывать в школе. Но те разы, которые я бывал в школе и те контакты, которые я имею, меня наполняют, в общем-то, оптимизмом. Я видел молодую учительницу на открытом уроке. Как выяснилось, это был не просто открытый урок — это был первый открытый урок этой учительницы. Молодая женщина. Прямо скажем, не слишком она грамотна в христианстве. Прямо скажем, она следовала каким-то своим методичкам. Но насколько это было здорово, насколько дети — 4-й класс... «Нравственные основы семейной жизни» — речь шла о старшеклассниках...

В. Емельянов

— Ну, понятно.

Иеромонах М. Маркиш

— А тут дети, 4-й класс — им было так это интересно, они с таким вниманием, с таким воодушевлением слушали эти все методические выкладки, которые учительница давала! Было видно, что она работает по своим каким-то бумажкам, но детям-то то этого не было видно! Ну, интересно! Доказать ничего не стоит: звенит звонок — никто не пошевелился в классе! Четвероклассники! Даже ухом не повели! Потому что они там расклеивали какие-то карточки — «Добродетели», «Грехи», там чего-то делали. Вот Вам, пожалуйста! Прекрасно! Молодая женщина, она простая, что называется, русская барышня...

В. Емельянов

— Ну, здесь умение вовлечь! Это тоже талант!

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, она профессионал, она же педагог! Она педагог, она делает свое дело. Дай ей Бог! Пройдет пять-шесть лет, она будет столь же талантливым педагогом в области христианской культуры, как в области русской азбуки или «дважды два — четыре», что там она преподает.

А. Пичугин

— Иеромонах Макарий Маркиш, руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии — гость программы «Светлый вечер» на Светлом радио.

Мы говорим сегодня про праздник Покрова накануне собственно праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Давайте в последней части программы все-таки вернемся к нему, наверное, к самому празднику. Вот интересно отношение человека, в принципе, к разным праздникам, которые посвящены одной фигуре. Оно должно быть разным, или все-таки вот есть цикл богородичных праздников — Рождество Богородицы, Успение Богородицы, Покров Богородицы, и отношение наше к ним ко всем должно быть абсолютно одинаковое? Или же к каждому празднику христианин должен выработать свое какое-то собственное отношение и видение?

Иеромонах М. Маркиш

— Думается мне, что ответ зависит от субъекта, от того человека, о котором идет речь.

А. Пичугин

— Можно сказать, что «я больше люблю, скажем, Покров, чем Успение»?

Иеромонах М. Маркиш

— Да, разумеется! Но это «я», вот это вот «я люблю» — это относится к Вам лично. Я — священник, другой, там — дьякон, третий — алтарник, четвертый, кого немало — это клирошане, это люди, которые ведут службу.

В. Емельянов

— Ну, а большинство — это просто миряне.

Иеромонах М. Маркиш

— А миряне — многие из них, к сожалению, не вникают в существо службы. Они потихонечку начинают узнавать. Вот эта вот сложность православия, это и его — особенно связано с церковнославянским нашим наследием, вообще с литургическим наследием — на это жалуются. Жалуются не раз, мне приходилось слышать: «Я пришла в Церковь — я ничего не понимаю». Ответ очень простой: «А Вы постарайтесь, потихонечку, не сразу. Это не вдруг происходит. Трудитесь, учитесь. Вот книжки, вот Интернет — узнавайте». И вот в процессе этого узнавания у каждого человека в отдельности вырабатывается вот то самое индивидуальное восприятие праздника, вообще церковных событий, церковного года за счет вот этого длинного, продолжающегося в течение всей жизни процесса знакомства, узнавания и хождения в Церковь».

А. Пичугин

— Я, скорее, о другом. А нормально ли считать, что... Ну, вот с детства я помню, что ходил, приводили меня иногда в деревенский храм. И там на праздник Троицы его красиво украшали сеном, всюду вставляли срезанные березки. И все это как-то трогательно так запало в детскую душу, что к празднику Троицы у меня такое особенное отношение!

Иеромонах М. Маркиш

— Да!

А. Пичугин

— Или праздник Покрова, когда золотая осень... Ну, понятно, что может быть очень плохая погода, но вот как-то, может быть, на Покров была золотая осень, хорошая погода, светило солнце, и вот восприятие человека все это как-то так закрутило, что вот праздник Покрова или праздник Троицы — для него это особенные дни, которые он любит больше, может быть, чем остальные, они особенные для него.

Иеромонах М. Маркиш

— А в чем сомнения-то? Вот Вы совершенно...

А. Пичугин

— Нормально ли это для христианина?

Иеромонах М. Маркиш

— Ну а почему... А что может быть тут ненормального? Я не знаю, трудно здесь увидеть что-то ненормальное. Если человек на этом остановился и считает, что вот, он запомнил какие-то внешние образы, связанные с тем или иным праздником или событием...

А. Пичугин

— ...то он с особым таким радостным чувством приходит в храм в это время.

Иеромонах М. Маркиш

— Но это же прекрасно! Если у него есть радостное чувство, он приходит в храм, значит, это радостное чувство является некоторой ступенечкой, некоторым шагом в его дальнейшем хождении в Церковь, его движения ко Христу. Если он остановился — вот единственное, что... Я пытаюсь как бы Вам подыграть здесь. Что может быть плохого в этом деле? Только если это доброе эмоциональное состояние оказалось для него препятствием, тормозом, и дальше он ничего не хочет знать.

Есть замечательное небольшое сочинение митрополита Антония Храповицкого — чем отличается православие от западных исповеданий. Там есть цитата. Митрополит Антоний был человек достаточно язвительный, и он цитирует какую-то московскую барыню как образец полного невежества религиозного. Барыня говорила так: «Всю Вашу религию выдумали попы. Я ценю только Иверскую и Трифона-мученика, а все остальное — бредни или выдумки». Митрополит Антоний говорит: «Вот до чего может дойти религиозное невежество. Так вот, если она ценит только Иверскую и Трифона-мученика, а все остальное — выдумки, ну, тогда ее надо пожалеть». Ну, это действительно уродство, это патология тяжелая. А если человек ценит Иверскую, то он ходит, он молится, он читает те самые Акафисты, он присутствует на службе, он узнает эту службу, он движется вперед, вперед, вперед и развивает свое христианское образование, приближается ко Христу.

В. Емельянов

— Но ведь он же не может, скажем так, двигаться самотеком. Вот Вы правильно сказали, наверное, что вот хочешь узнать — вот, пожалуйста, вот тебе книги, вот тебе фильмы на дисках, или вот, пожалуйста, тебе Интернет — вот давай, садись, занимайся и все такое прочее. Но не чувствует ли себя человек в таком оставлении его, что ли, священником или тем или иным церковным служителем, ну, что ли, оставленным наедине вот именно с этими книгами? Что а вот у него возникнет вопрос — а ему никто объяснить это не может. А он начинает рыться в Интернете и может зайти вообще в такие дебри, что он будет год еще, два выбираться из этих дебрей и только через год — через два придет и скажет: «Батюшка, Вы знаете, Вы сказали мне — читай книги вот тут вот, в Интернете, и я вот... вот... И я все равно ничего не понял».

Иеромонах М. Маркиш

— Понимаю Вас. К счастью, я понимаю Вашу заботу, Вашу озабоченность. Но, опять-таки, в нынешние времена вот сегодняшнее состояние Русской церкви — может быть, есть просто всеобщее всей планеты Земля — дает выход из этой ситуации. Тот самый Интернет, о котором мы говорим, позволяет выйти на прямую связь со священником. И я, будучи на «священническом» конце этой связи (просто ощущаю это постоянно), каждый день несколько десятков вопросов, просто несколько десятков вопросов в сутки — по электронной почте, через соцсети — приходит ко мне, вот примерно такого рода. «Отец Макарий, я читаю такую-то книжку — там на такой-то странице непонятно». «Такой-то праздник, такой-то тропарь, такой-то кондак, такое-то слово, такой-то принцип, такие-то вещи — пожалуйста, объясните, в двух-трех словах». Прямой вопрос — прямой ответ. И я один всего-навсего, а таких людей, таких священнослужителей, которые дают, с Божьей помощью, разумные, исчерпывающие ответы на вопросы людей, их очень много в Русской Православной церкви. И если Ваш приходской священник по какой-то причине — ну, мало ли, бывает, действительно... Один священник на два-три храма — здесь ее надо ремонтировать, там надо чинить канализацию, здесь — писать отчеты — ну, и как?..

В. Емельянов

— Нету времени, да.

Иеромонах М. Маркиш

— Ну, значит, в Интернете Вам успеют дать, дадут Вам ответ на Ваш вопрос.

В. Емельянов

— Ну вот Леша любит приводить такой пример, что у нас сколько процентов Интернет-пользователей в стране?

А. Пичугин

— Немного.

В. Емельянов

— Немного, да!

А. Пичугин

— Ну, то есть достаточно, но все равно он не пришел еще в какие-то там отдаленные уголки нашей страны, да и не очень отдаленные. Я вчера был в одном месте, в одном населенном пункте, не так далеко от Москвы, где Интернет — очень условная вещь.

Иеромонах М. Маркиш

— Жаль, жаль! Но я убежден в том, что процесс идет, и в том, что то опасение, которое Вы высказали, существует, но некая динамика, некоторые тенденции есть к разрешению этой неприятной, конечно, проблемы, когда человек пытается чего-то достичь, пытается что-то открыть для себя и не находит поддержки справа и слева. Но эта поддержка должна быть. И даже те радиопередачи, которые мы ведем, — и то это некоторый элемент, кирпичик в строительство вот этого здания Церкви.

В. Емельянов

— Ну, будем надеяться на это.

А. Пичугин

— Ну, что ж, спасибо.

Иеромонах М. Маркиш

— Я убежден в этом.

А. Пичугин

— Еще раз поздравляем всех с праздником Покрова Пресвятой Богородицы, который у нас завтра отмечается. Иеромонах Макарий Маркиш, руководитель отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии, был гостем «Светлого вечера» сегодня.

В. Емельянов

— Программу для Вас провели Владимир Емельянов...

А. Пичугин

— ...Алексей Пичугин.

В. Емельянов

— Мы прощаемся. До новых встреч! Всего доброго, до свидания!

А. Пичугин

— Спасибо, будьте здоровы!

Иеромонах М. Маркиш

— Всего доброго!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем