«Память поколений». Светлый вечер с Катериной Кругловой (26.09.2017) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

«Память поколений». Светлый вечер с Катериной Кругловой (26.09.2017)

* Поделиться
Катерина Круглова

Катерина Круглова

У нас в гостях была исполнительный директор благотворительного фонда «ПАМЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ» Катерина Круглова.

Разговор шел о деятельности фонда по поддержке ветеранов военных действий.

 

 

 

 


А. Пичугин

— «Светлый вечер» на Светлом радио. Здравствуйте, дорогие слушатели! Меня зовут Алексей Пичугин. И сегодня в нашей программе Екатерина Круглова — исполнительный директор благотворительного фонда «Память поколений». Здравствуйте.

Е. Круглова

— Здравствуйте.

А. Пичугин

— Что это за фонд? Мы с Вами впервые встречаемся, впервые видим друг друга в этой студии, ни разу Вы у нас не были, поэтому рассказывайте. Фонд «Память поколений» — уже понятно, что речь идет о людях, которые жили в какие-то прошедшие годы.

Е. Круглова

— Это частое заблуждение, с которым...

А. Пичугин

— Вот, давайте развеем сразу.

Е. Круглова

— ...с которым мы живем уже два года. Благотворительный фонд «Память поколений» был создан в 2015 году, и его основной целью является оказание адресной помощи ветеранам всех войн и боевых действий, в которых когда-либо участвовала наша страна. То есть речь идет как о ветеранах Великой Отечественной войны, так и тех, кто сейчас, например, проходит службу в Сирийской Арабской Республике.

А. Пичугин

— Ну, а меж тем — и Чечня, и Афганистан.

Е. Круглова

— Афганистан, контртеррористическая операция на Северном Кавказе и любые другие боевые конфликты, в которых Россия официально принимала участие.

А. Пичугин

— А история — все-таки об истории фонда... Почему Вы решили этим заняться?

Е. Круглова

— Я лично?

А. Пичугин

— Нет, Вы, как представитель фонда, поэтому — Вы и Ваши коллеги?

Е. Круглова

— Два года назад нескольким ветеранским организациям стало понятно, что необходим новый механизм, который качественно лучше будет оказывать помощь данной категории граждан, а также сможет собирать средства на оказание этой помощи. И с помощью определенных спонсоров и административной поддержки была создана такая организация. В учредителях нашего фонда находятся самые главные общественные ветеранские организации, и президентом нашего Фонда является первая женщина-космонавт Валентина Владимировна Терешкова.

А. Пичугин

— Она, кстати, в Москве живет или в Ярославле?

Е. Круглова

— Она живет в Москве, она депутат Государственной Думы.

А. Пичугин

— А, она депутат Государственной Думы, точно! У меня просто все в памяти о том, что она долгое время в последние годы перед Государственной Думой была депутатом в Ярославле.

Е. Круглова

— Она очень активно участвует в жизни всей Ярославской области...

А. Пичугин

— Она сама урожденная...

Е. Круглова

— Да, да, безусловно. Но она в Москве. Как Вы знаете, в новом составе Думы — там прогуливать нельзя.

А. Пичугин

— А сколько — я понимаю, что мы сейчас не будем называть точное количество, да это и не нужно... Ветеранских организаций вообще в России много, которые занимаются социальными проблемами адаптации ветеранов, особенно недавних конфликтов?

Е. Круглова

— Их, безусловно, скажем так, немало. Однако существуют главные организации, у которых очень расширенная филиальная сеть по всей стране. То есть, по факту их — четыре, все они являются нашими учредителями.

А. Пичугин

— Надо назвать, наверное?

Е. Круглова

— Это «Российский союз ветеранов», «Российский союз ветеранов Афганистана», «Боевое братство» и «Союз десантников России». Это такие «столпы» ветеранской общественности, которые курируют жизнь ветеранов здесь, в мирной жизни.

А. Пичугин

— Я помню с детства, что основное — это, конечно, ну, понятно, что Великая Отечественная война, но организации ветеранов Афганистана в 90-е годы были известны, в первую очередь, в конце 80-х — в начале 90-х, и там много про них рассказывали — и то, что они занимаются благотворительностью, и то, что им помогают, и то, что там какой-то криминал был. В общем, тут все намешано. Как сейчас? Все-таки люди уже стареют, и война в Афганистане — если в 90-е годы самым младшим участникам боевых действий в Афганистане было 30 с небольшим лет, то сейчас этим людям уже под 60. А самые возрастные — это участники Великой Отечественной, им за 80.

Е. Круглова

— Афганцы есть и младше, нежели 60. То есть в этом конфликте принимали участие и более молодые люди. В настоящее время, к счастью, все достаточно спокойно, и, насколько мне известно, они поделили всю свою зону ответственности. Это очень сильная, мощная организация, которая аккумулирует в себе десятки тысяч людей — мужчин, которые когда-то имели доступ к оружию. И, безусловно, многие ветераны в 90-е годы, когда возвращались, не могли себя найти — сами понимаете...

А. Пичугин

— Так называемый «афганский синдром»?

Е. Круглова

— В том числе. Ну, обстановка была не самая простая.

А. Пичугин

— В 90-е годы — да.

Е. Круглова

— Поэтому, безусловно, люди с военным прошлым, некоторые из них так или иначе находили себя в криминале. Сейчас такая проблема не стоит, поэтому есть комплекс других проблем, которые мы и пытаемся решить. Однако ветеранские общественные организации живу и существуют на государственные деньги. Фонд «Память поколений» — качественно другая история, поскольку государственных денег у нас нет, это деньги физических лиц, граждан Российской Федерации, а также корпоративных спонсоров.

А. Пичугин

— То есть государство вообще не участвует? Вы сказали, что среди учредителей была некая иниицатива свыше.

Е. Круглова

— Безусловно.

А. Пичугин

— Или это просто была инициатива, разрешение — «создавайте, но как Вы это будете делать, это уже Ваше дело»?

Е. Круглова

— У нас прекрасные отношения с органами государственной власти, поскольку сейчас фонд «Память поколений» является уже крупнейшим фондом в России, который оказывает помощь взрослой отдельно выделенной категории граждан. И к нашему мнению прислушиваются, и нам помогают и разного рода профильные министерства, которые нам интересны, и представители администрации Президента. У нас неплохой административный ресурс — как на федеральном уровне, так и на региональном. Но государственных денег у нас нет.

А. Пичугин

— Какие проблемы в первую очередь сейчас стоят перед ветеранами любых конфликтов? Это и Вторая мировая война — понятно, что там одни проблемы, у «афганцев» — другие, у участников чеченской войны — примерно те же, что и у афганцев, потому что по возрасту многие совпадают, но третьи. И так далее. Сирийский конфликт — это уже совсем другая история. Но давайте по порядку, с ветеранов Великой Отечественной начнем, тем более, что люди уходят, что самым молодым уже сильно за 80. Какие проблемы Вы помогаете решать?

Е. Круглова

— Наш фонд оказывает адресную помощь, касающуюся высокотехнологического медицинского оборудования, — все, что касается здоровья. То есть продуктовые наборы мы никому не закупаем. Мы оперируем, протезируем. Оперируем как в России, так и за рубежом. Мы имеем на это право, и если аналогов у нас в стране нет, мы спокойно можем увезти человека в любую другую страну, где есть специалист, который ему поможет.

А. Пичугин

— Вы имеете на это все финансовые возможности?

Е. Круглова

— Да, безусловно.

А. Пичугин

— Интересно. Просто очень часто приходится общаться с представителями разных фондов здесь, в этой студии, которые пытаются помочь онкобольным, людям, которые страдают от других тяжелых заболеваний, и всегда очень большая проблема — это выезд за рубеж, потому что стоимость, конечно, баснословная.

Е. Круглова

— Безусловно, это очень дорого. Здесь вопрос идет о возможности и целесообразности такой помощи. Если позволите, я вот приведу Вам недавний пример.

А. Пичугин

— Да, конечно.

Е. Круглова

— У нас есть ветеран из Ставрополя, он участник Чечни, и ему 34 года. И когда он к нам обратился, мы работали всего лишь несколько месяцев и, по понятным причинам, у нас была некая стратегия. Фонду на его начальном этапе очень важно завоевать свою репутацию, заслужить ее. Поэтому важно иметь историю успеха: то есть, вот есть ветеран, у него была проблема, фонд пришел, ее решил — все счастливы. Это вызывает у людей, которые хотят нам помочь, а также у компаний, короткую историю деятельности, успешной реализации проекта и готовности нам помочь. Поэтому долгие и неоднозначные по «выхлопу», скажем так, истории мы всегда боялись брать — мы были ограничены тогда в деньгах очень сильно. Он к нам обратился, и его история следующая. Он ехал в некоем бронетранспортере, залетела граната, произошел взрыв, в результате чего он лишился одного глаза, а на втором глазу он перенес в России 30 операций и зрение, по итогам, потерял.

А. Пичугин

— 30 операций ни к чему не привели, только, наоборот, ухудшилась ситуация?

Е. Круглова

— Да. Он потерял, по итогам, зрение и полностью ослеп. Проблема его заключается в том, что сделать ему операцию можно всего лишь один-единственный раз. Там настолько все истончено, что либо да, либо нет.

А. Пичугин

— Уже никогда.

Е. Круглова

— Да. И в России мы делали запросы — все отказались. Ни одна клиника не подтвердила нам о готовности такое провести. Речь идет о трансплантации части сетчатки, и там очень много дальше медицинских терминов. И сначала мы сделали запросы в Израиль, Штаты и Германию и, пока ждали, понимали, что, скорее всего, мы будем вынуждены ему отказать, поскольку это очень неоднозначная история. Но потом в процессе общения с ним мы выяснили, что у него есть супруга, которой тоже 30 с небольшим, и она перенесла онкологию. Она победила онкологию, но в результате онкологии, как последствие, она ослепла. Просто вдумайтесь в это: на двоих три глаза — ни один не видит.

А. Пичугин

— А онкологию она перенесла и ослепла, уже будучи за ним, незрячим, замужем?

Е. Круглова

— Да, да, она была за ним замужем. И сейчас у них родилась маленькая дочка, которой около года. И когда мы все это услышал, это настолько такая животрепещущая история... Мы понимаем, что мы по своему уставу в данный момент не можем ей никак помочь — мы не знаем ее глубины проблемы, восстанавливаемо ли...

А. Пичугин

— И неизвестно, насколько, до сих пор неизвестно?

Е. Круглова

— Мы пока не знаем, восстанавливаемая это история или нет. Но нам пришел ответ из немецкого города Аахен от одного профессора клинического института, который сказал, что они готовы его посмотреть. Мы отправили его за свой счет. Два месяца врачи принимали решение, уже после того, как он вернулся назад, в Ставрополь, и консилиум немецких врачей заключил, что они готовы провести эту операцию и сейчас будут искать донорский материал. Дальше с помощью одного из федеральных телеканалов мы сделали несколько сюжетов о нем, о его семье, его прекрасном доме — у него сад, хозяйство...

А. Пичугин

— ...ну, которым он занимается, продолжает заниматься?

Е. Круглова

— Да. И люди откликнулись, и мы собрали порядка 60% ему на операцию. Нашелся донорский материал, мы провели эту уникальную операцию в Германии. Сейчас он находится на реабилитации у себя дома. Он уже видит и различает цвета. И вот мы держим кулачки — через два месяца он снова поедет в Германию выбирать очки. Я говорю это к тому, что да, это очень большая сумма для помощи одному человеку, но если...

А. Пичугин

— Назовите, сколько.

Е. Круглова

— Все вместе, в общей сложности — порядка 5 миллионов рублей. Однако...

А. Пичугин

— Угу. Такая ситуация...

Е. Круглова

— ...это тот пример, который показывает, как мы можем изменить жизнь человека, и не только его одного, а всей его семьи.

А. Пичугин

— Как к Вам можно обратиться, если нас слушают люди из числа тех, кому Вы призваны помогать и кому нужна эта помощь?

Е. Круглова

— У нас есть сайт «память поколений.рф». У нас есть номер телефона — 933-00-20. На сайте есть коротенькая форма обращения...

А. Пичугин

— Это прямой московский номер с кодом?..

Е. Круглова

— +7 495.

А. Пичугин

— Код 495, да, в Москве. (495) 933-00-20. И средства связи через соцсети, я так понимаю, тоже работают у Вас здесь — совсем не представлены.

Е. Круглова

— Соцсети, сайт — любым возможным образом, через ветеранскую организацию в Вашем регионе.

А. Пичугин

— Я напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Екатерина Круглова, исполнительный директор благотворительного фонда «Память поколений». Обратная ситуация, соответственно: если кто-то хочет помочь Вашему фонду?

Е. Круглова

— 8 (495) 933-00-20...

А. Пичугин

— Это все тот же номер.

Е. Круглова

— А также у нас есть короткий номер, с помощью которого можно отправить SMS с суммой пожертвования — 2206.

А. Пичугин

— Там не надо ничего писать?

Е. Круглова

— Нет, просто сумму.

А. Пичугин

— Просто 2206 — сумма.

Е. Круглова

— Да.

А. Пичугин

— Все-таки мне очень интересно, какая помощь нужна сейчас, в первую очередь, ветеранам Великой Отечественной войны.

Е. Круглова

— Ветеранам Великой Отечественной войны мы можем улучшить и скрасить качество жизни. В основном это средства реабилитации. Очень большой запрос на протезирование слуха, технические средства реабилитации, инвалидные кресла, специальные коляски, электрифицированные кровати и так далее. Ветераны Великой Отечественной войны в массе своей люди очень стойкие, гордые — в хорошем смысле этого слова. И, зачастую, когда человек становится ограниченным в движениях и немощным, им психологически очень тяжело постоянно просить помощи.

А. Пичугин

— Кстати, психологическая помощь — это тоже очень важно. Вы им помогаете?

Е. Круглова

— Мы сейчас запускаем новый проект совместно с Лигой психотерапевтов России. Это будет встроенная часть в нашу новую единую онлайн-платформу — онлайн-психологическая помощь и ресоциализация ветеранов. Проект заключается в следующем: любой человек из любого региона, при наличии доступа в Интернет, может записаться и установить защищенный видеоканал связи с психотерапевтом и психологом.

А. Пичугин

— О, это очень крутая штука.

Е. Круглова

— И проговорить с ним все свои проблемы. Более того, мы решили пойти чуть дальше. История в следующем: ветеран по каким-либо своим желаниям из Владивостока может выбирать и общаться с психологом, который находится во Владивостоке, или с тем, который находится в Калининграде. Тот, кто хочет...

А. Пичугин

— Благо, Интернет это позволяет.

Е. Круглова

— Именно так. Тот, кто хочет, потом может выйти в оффлайн и прийти к специалисту в кабинет. Это очень важная история, поскольку ресоциализация, которая, к сожалению, провалилась на «афганцах» несколько лет назад... Сейчас мы понимаем уже, как и куда нужно идти.

А. Пичугин

— Тут еще ведь одна сложность есть — для любого человека поход к психологу, а то и к психиатру — это довольно сложная штука. Это же надо себя преодолеть, перебороть, понять, что проблема есть, и уже с ней идти. А часто для людей, которые проходят через военные конфликты, особенно недавние, когда это молодые люди, у них есть определенные сложности, связанные с этим, — в реабилитации, в социализации, в ресоциализации. Для них, наверное, поход к специалисту — это вообще... Ну, не то, что пытка, но очень тяжелая вещь? Это же... Человек понимает, что он прошел через войну. Он выжил, прошел — и чего же тогда он в мирной жизни не может?

Е. Круглова

— В нашей стране культура профессиональной психологической помощи — она, ну, если не зарождается, то вот она только родилась и учится ходить.

А. Пичугин

— Да. Но она хотя бы, по крайней мере, действительно учится ходить — уже.

Е. Круглова

— Уже учится ходить. Это уже неплохо. А, собственно, именно онлайн, мы считаем, — хороший старт для того, чтобы потом дойти до этого кабинета, хотя он может постоянно делать это онлайн за счет фонда, и фонд будет эту помощь оказывать. Поскольку, представьте... Для меня это самой было откровением. Мне всегда, всю мою жизнь казалось, что военные — они такие мощные, крутые и сильные ребята, которые лидеры. Но проведя и пообщавшись с психологами, и прочитав те исследования, которые на эту тему в мире есть... Оказалось, что все так, но есть, как всегда, одно «но». Человек попадает в армию, и ему всегда кто-то говорит, когда ему лечь спать, когда ему встать, как ему сложить свои вещи, что ему делать, когда ему есть. Эти вопросы... какая-то, некая рука его направляет. Он оказывается в боевом конфликте — да, он крутой.

А. Пичугин

— Но у него есть командир.

Е. Круглова

— Но ему говорят, куда бежать, какие действия совершать и так далее. Оказываясь в мирной жизни, этот мужчина просыпается утром — и ему никто ничего не говорит. И он должен как-то сам сменеджировать свой день. И вот в этом происходит разрыв шаблона. Поэтому очень важно их в это вернуть и вложить им эту уверенность, что они сами для себя могут быть той «рукой», которая будет строить их день, строить их жизнь, строить их будущее.

А. Пичугин

— Вдвойне же сложно, если молодой человек попал в армию после школы, в 18 лет, потом он остался служить по контракту, и даже если он там прошел через войну, в итоге, в мирную жизнь он вернулся к 30 годам — а это почти столько же, сколько он прожил до этого.

Е. Круглова

— Именно так. А до 18 мама ему говорила, что делать.

А. Пичугин

— Там родители были, да. И он впервые оказывается в ситуации, когда он действительно не может построить день... Да, в этом, наверное, большая сложность есть работы.

Е. Круглова

— В этом — большая сложность. Более того, мы столкнулись с еще одной историей. Мы очень серьезно занимаемся протезированием верхних и нижних конечностей. Это как раз история Афгана и Чечни. Мы ставим только зарубежные протезы — дорогостоящие. Немецкие, исландские...

А. Пичугин

— ...которые позволяют вернуть руки ее функции почти в полной мере.

Е. Круглова

— Да, которые позволяют на протезе покорить Эльбрус. Такой у нас был пример в прошлом году.

А. Пичугин

— Я видел — совсем недавно по телевизору показывали человека, который не просто водит машину... Это тоже после войны, по-моему... Не помню, может быть, в ДТП... Но он не просто сумел водить машину с механической коробкой, с автоматической — какой угодно. Он и бегает вместе на этих протезах совершенно спокойно, и марафоны, и полумарафоны пробегает. А полгода назад к нам приходил последний Герой Советского Союза, который — ну, он долгое время был бизнесменом, помощником Президента — недавно принял монашеский постриг. Ветеран Афганистана. Я никогда в жизни не сказал бы, что у человека нет обеих ног. Он абсолютно нормально ходит без всякой палочки, без всего. Но это, наверное, как раз те самые импортные протезы, которые доступны далеко не всем.

Е. Круглова

— Безусловно, не всем. Ну, Алексей, мир изменился...

А. Пичугин

— Да.

Е. Круглова

— К счастью. И — мы не перестаем это говорить — отсутствие ноги это не просто не приговор. При правильном финансировании это больше не проблема. Вообще не проблема. Как бы странно это ни звучало.

А. Пичугин

— То есть можно сделать новую ногу, с которой человек будет ходить, и никто даже не заметит?

Е. Круглова

— Эта нога «может раздавать вай-фай», мы так часто шутим. И говорим: «Ребята, ну Вы уже просто настоящие люди нового поколения — Вы можете раздавать вай-фай и на этом кадрить девушек в парках».

А. Пичугин

— «Смотри, как я могу!»?

Е. Круглова

— Да, потому что вай-фай сейчас всем нужен. Безусловно, это мировые лидеры по производству протезов. И — да, это стоит дорого, но это того стоит. Наша цель не в том, чтобы человек смог дойти и купить себе хлеб. Мы хотим, чтобы он на этой ноге бежал, покорял Эльбрус, танцевал, и чтобы никто вокруг — хотя этого пора перестать скрываться, стесняться — даже не мог предположить, что у тебя такие проблемы. Если ты это проблемой считаешь.

А. Пичугин

— Сознание меняется, слава Богу. Потому что после Второй мировой войны это была государственная политика — когда инвалидов свозили на Валаам, и там они были предоставлены, практически сами себе и через 20 лет просто умирали. И родственники даже не могли их найти — люди просто исчезали на улицах. Слава Богу, что сейчас вообще в мире все это меняется — отношение к ветеранам.

Е. Круглова

— Это самый важный наш прицел. И наш фонд, безусловно, всегда вне очереди оказывает помощь ветеранам Великой Отечественной войны и приравненным к ним категориям граждан. Однако наш прицел — это молодые ветераны, трудоспособные мужчины. Я объясню, почему. В нашем фонде, так сложилось, нет ни одного человека с опытом работы в НКО, в благотворительности. Общественников нет. Мы все из бизнеса — из того или иного, из рекламных агентств...

А. Пичугин

— Или из армейских структур. Нет?

Е. Круглова

— Ни одного.

А. Пичугин

— Правда, что ли? Надо же...

Е. Круглова

— Это фонд хипстеров. (Смеется.)

А. Пичугин

— А, понятно! А Вы — хипстеры? (Смеется.)

Е. Круглова

— Ну, условно. Все выглядят...

А. Пичугин

— Да я понимаю, конечно, о чем Вы говорите, естественно. Я смеюсь, да.

Е. Круглова

— Хотя обычно все ждут, что придет некая женщина с «гнездом» или большой серьезный мужчина. Так вот в чем дело. Поскольку у нас очень сильный маркетинговый блок, мы провели исследования по всей стране — онлайн и оффлайн. Какая картинка у Вас возникает, когда я Вам говорю слово «ветеран»?

А. Пичугин

— Ну, у меня — понятное дело, что связанного с журналистикой человека, — возникает поликартинка — от ветерана войны 1812 года до ветерана Сирии. Я думаю, что у большинства сейчас все-таки, уже в наше время, если Вы выйдете на улицы и проведете опрос среди молодежи, все-таки ветераны — это будут ветераны как раз последних конфликтов — 90-х и 2000-х. Потому что понятие «ветераны Великой Отечественной» для людей «16 минус» уже отсутствуют. Вот сейчас, может быть, еще помнят, но времени много прошло. Нет? Я ошибаюсь?

Е. Круглова

— Нет. 90% представляют дедушку в медалях — вот это ассоциативный ряд.

А. Пичугин

— Дедушка в медалях — это для 20-летних и дальше уже, 30-, 40- и поехали. А для подростков, которые сейчас учатся в старших классах школы и в средних классах ветераны, если они понимают, о ком идет речь, наверное, все-таки это ветераны поздних конфликтов.

Е. Круглова

— Совершеннолетние только принимали участие, действительно, в нашем опросе...

А. Пичугин

— А, это да, тогда, естественно, «ветеран» — «дедушка в медалях».

Е. Круглова

— Вот сложилась картинка. Может быть, нам стоит еще через какую-нибудь социальную сеть провести туда, ниже возрастного ценза. Смысл в следующем: мы поняли, что у нас действительно очень большой разрыв, и мы ужаснулись, поскольку если мы сейчас не переформатируем это в сознании населения, через 10 лет вот тем, кому 16, предъявить будет вообще уже некого. Люди уходят — это нормально, никто не вечен, — и люди не знают, что вот эти ветераны живут среди нас. Они очень крутые ребята, очень интересные, с невероятным жизненным опытом, с какими-то интересными взглядами, хобби, увлечениями. Это наши супергерои. Но у нас в государстве сложилась такая история, что Великая Отечественная война — это, по большому счету, очень понятная война. Был один очевидный черный враг, он на нас напал, мы его победили — вот она, Великая Победа, вот и все. И никто не может это осуждать, по большому счету. Однако другие...

А. Пичугин

— С Афганистаном уже другая история.

Е. Круглова

— ...другие боевые конфликты — у них есть разного рода вопросы, которые многие люди задают. Стоило ли нам там участвовать и так далее. Фонд «Память поколений» — вне политики.

А. Пичугин

— Вот, я как раз хотел сказать, что здесь же не идет речь о политике — стоит участвовать, стоило... Это все уже история, она будет рассуждать. Люди-то пострадали.

Е. Круглова

— Но, однако, там нечего праздновать. Вот нету этого чего-то такого, за что все были бы очень горды, как за 9 Мая. Фонду «Память поколений» глубоко все равно, нужно нам было идти в Афганистан или нет. Нас это вообще не интересует. Мы — фонд, который стремится объединить людей вне зависимости от их политических, религиозных, социальных и любых других взглядов и различий. Есть человек, у него есть такая работа, она сопряжена с риском для жизни. Он выполнял ее качественно, он отстаивал интересы страны, в которой он живет. Это его приказ. Выполнять приказ — его работа. Именно этих людей мы сейчас поддерживаем. Только так — и никак иначе. Так вот, с этими ветеранами, которые живут среди нас... В прошлом году... И мы с ужасом для себя поняли, что «Бессмертный полк» — это прекрасное движение, мы тоже там интегрированы, мы в нем участвуем. Но наше большое убеждение заключается в том, что если Вы и я знали своих дедушек, у нас с Великой Отечественной войной есть хоть какая-то эмоциональная связь. Вот у меня есть маленькая дочь. И, к сожалению, для нее период смуты при Иване Грозном и Великая Отечественная война...

А. Пичугин

— ...примерно одно и то же.

Е. Круглова

— ...они будут, очевидно, одинаково эмоционально окрашены, поскольку нет этого живого примера. И это нормально.

А. Пичугин

— Только хотел сказать, что это нормально.

Е. Круглова

— Это нормально! И насадить это сверху, заставить это любить, плакать, ценить — невозможно. Мы, безусловно, должны каждый в своей семье нести эту связь поколений. Это очень важно, когда человек знает, откуда он, какое у него прошлое, прошлое его семьи. Это очень важно. Но заставить это чувствовать так, как это чувствовали наши родители или даже мы, это невозможно сделать.

А. Пичугин

— Я напомню, что в гостях у Светлого радио сегодня Екатерина Круглова, исполнительный директор благотворительного фонда «Память поколений». Мы вернемся в студию через минуту.

Возвращаемся в студию Светлого радио. Напомню, здесь сегодня Екатерина Круглова, исполнительный директор благотворительного фонда «Память поколений». Кстати, коль скоро Вы хипстеры, как же Вас угораздило-то заниматься такими темами, как ветераны военных конфликтов?

Е. Круглова

— Ну, наверное, все-таки для хипстера я уже слегка старовата. (Смеется.) Но...

А. Пичугин

— Да ладно! Вы 60-летних хипстеров в парках не видели?

Е. Круглова

— (Смеется.) Моя история очень простая. Я раньше работала в главном банке нашей страны, и главный банк является одним из главных спонсоров фонда «Память поколений». И в какой-то момент меня просто пригласили на собеседование. Я была в декрете. Мне эта история очень понравилась, поскольку до этого я выходила с юридической точки зрения — помочь настроить механизмы в фонде, когда он только запускался. И меня пригласили, и я решила попробовать, просто сменить вектор своей деятельности.

А. Пичугин

— Угу. У Вас есть несколько акций, про которые мы еще пока не говорили. Вот, например, акция «Красная гвоздика». Я, пока не узнал, что Вы к нам придете, ничего не знал про Ваш фонд, но вот про акцию «Красная гвоздика» я слышал — я думаю, как и многие наши слушатели. Расскажите подробнее. Ей, по-моему, столько же лет, сколько и Вашему фонду?

Е. Круглова

— Меньше на один год.

А. Пичугин

— Меньше, да? Ну, а вот это все было примерно год-полтора назад, 22 июня, там, вот где-то летом...

Е. Круглова

— Да, именно так. Да, да.

А. Пичугин

— Что это за акция?

Е. Круглова

— Акция «Красная гвоздика» — ничего нового, не нужно придумывать велосипед, чтобы взять какую-то успешную практику. И в Великобритании существует уже более 100 лет акция «Красные маки», которая подразумевает следующее. В один определенный день (в нашем случае это 22 июня), но также и в любой другой уместный для этого день (мы хотим и 23 февраля это продвигать) люди, приобретая значок «Красная гвоздика» во всех магазинах нашей страны (в этом году он был представлен в 81 регионе), могут его надеть и продемонстрировать свою сопричастность и помощь ветеранам, живущим среди нас. Это значок, он стоит в продаже 50 рублей. К части его тиража приглашаются ветераны боевых действий, которым мы, безусловно, эту работу оплачиваем. Также мы сотрудничаем с некими другими благотворительными фондами, такими, как «Фонд слепоглухих, поддержки их, соединения», где люди собирают... И, таким образом, наш фонд несет чуть-чуть социальные функции. Мы оплачиваем эту работу, помогая людям заработать чуть больше. Все средства от продажи «Красной гвоздики» поступают в фонд на помощь ветеранам боевых действий. Это такой некий круг, как мы надеемся, «умной благотворительности». И эта «Красная гвоздика», без ложной скромности скажу, новая благотворительная традиция современной России. Мы дружим с «Георгиевской ленточкой», и когда-то «Георгиевская лента» должна была стать той самой «Красной гвоздикой», как механизмом. Однако мы у себя внутри говорим так: «Георгиевская лента» — «я помню», а «Гвоздика» — «я помогаю». «Красную гвоздику» невозможно получить бесплатно. Это наша позиция, на которой мы стоим железобетонно. Человек должен сделать это осознанно. 50 рублей, слава Богу, в нашей стране не является какой-то критичной суммой ни для кого сейчас ни в одном регионе. И мы гарантируем, что мы абсолютно прозрачны, у нас годовые отчеты, и квартальные, и полугодовые, и у нас внешние аудиторы, внутренние, нас проверяет «Сбербанк» и так далее. То есть наша репутация — это наш единственный актив, которым мы вообще в принципе обладаем. И «Красная гвоздика» — это осознанная благотворительность. Это то, к чему вообще благотворительный сектор сейчас, в нашем понимании, должен прийти. Когда человек осознанно достает эти 50 рублей и, веря в эту «Гвоздику», он ее покупает. Если он не верит, он проходит мимо. Только так, и никак иначе, можно показать свою сопричастность.

А. Пичугин

— Еще раз: в какое время проводятся эти акции?

Е. Круглова

— Акция «Красная гвоздика» сейчас проводится... Она появляется в продаже с 1 мая по 30 июня.

А. Пичугин

— Угу. Ну, то есть, ближайшей весной через соответствующие сколько-то месяцев?

Е. Круглова

— Да, именно так.

А. Пичугин

— Простите, плохо считаю. А кроме «Красной Гвоздики» у Вас еще есть ряд акций. Это фотопортреты ветеранов, спортсменов, паралимпийцев. Это выставки... Ну, давайте по порядку.

Е. Круглова

— Это один проект — все, что Вы, Алексей, перечислили. Как раз в продолжение того разговора о переформатировании понятия «ветеран». В общем, когда мы все это узнали, мы решили, что нам нужно что-то с этим делать. И мы собрали самых лучших фотографов из фэшн-индустрии у нас в стране.

А. Пичугин

— Они согласились бесплатно с Вами сотрудничать?

Е. Круглова

— Да, это «pro bono история». Возглавляет эту команду Данил Головкин. Это мировая величина сейчас в фэшн-фотографии. За ним бегают лучшие топ-модели мира — не России. И просто на личных связях... Ему идея очень понравилась, он поддержал. Его коллега Оля Тупоногова-Волкова — также известный очень фэшн-фотограф. Мы их собрали, переговорили с ними и пришли к выводу, что мы должны показать к 9 декабря — выбрали еще одну дату, это День Героя Отечества — «Герои России: такими их не видел никто». И вышел цикл — фотопроект с циклом фотографий, где были ветераны-паралимпийцы, Герои России и Герои Советского Союза, а также просто ветераны, как их видят фотографы из мира моды. Нас часто спрашивали... Мы открыли эту выставку в трех городах — в Москве, Казани и Иркутске, и после этого мы даже устали ее в какой-то момент открывать, она у нас проехала по очень многим регионам, была и в Государственной Думе, и в метрополитене, и в Белгороде. И где она уже только ни была! Нас часто спрашивали, почему именно фэшн-фотографы, что это такое, «что, Вы никого приличнее не могли найти?», и мы объясняли, что вот есть молодое поколение, которое сидит ВКонтакте, в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) и в другого рода социальных сетях, и этот патриотизм, навязанный сверху, проходит сквозь них и никогда в них не останавливался. Это невозможно насадить сверху через силу. И им очень часто все равно, поскольку они чувствуют некую искусственность во всей этой истории. Однако они следят за тем, что им интересно. И мода очень много для кого является предметом такого большого интереса. И когда подростки видят, что их кумиры этим интересуются искренне, они в это тоже верят, они вкладывают в это свои ресурсы и свое время.

А. Пичугин

— А Вы думаете, молодым людям 17-19 лет известны эти имена — Даниил Головкин?.. Да, известны?

Е. Круглова

— Да, да.

А. Пичугин

— Это те, кто интересуется модой, наверное? Потому что...

Е. Круглова

— Мода, кинематограф — он снимает огромное количество актеров, у него миллионы подписчиков. Те, кто увлекается фотографией, в том числе, и так далее. Это уже история, приближенная туда.

А. Пичугин

— Это Вы такой более интеллектуальный срез берете молодежи?

Е. Круглова

— А мы вообще за интеллектуальность сейчас.

А. Пичугин

— Это понятно, это хорошо. Но есть еще люди, которые за кадром остаются, в таком случае. Но, хотя, наверняка есть...

Е. Круглова

— На самом деле, та молодежь, которую я вижу, вызывает у меня чувство восхищения и удовлетворения, скажем так, по большому счету.

А. Пичугин

— А Вы по регионам, кстати, ездите?

Е. Круглова

— Очень много.

А. Пичугин

— И с молодежью тоже общаетесь?

Е. Круглова

— Да, достаточно.

А. Пичугин

— Это я сейчас не хочу сказать, что молодежь плохая. Просто мне интересно Ваше мнение. Ветеранов-то ведь много очень живет как раз в регионах. Москва, в данном случае, вообще не показатель. Люди, которые участвовали в боевых конфликтах, особенно в чеченской, например, войне — это люди из регионов, как раз они и участвовали. И вот там-то, наверняка, Ваша работа гораздо заметнее.

Е. Круглова

— Мы очень много ездим по стране, поскольку у нас есть еще одно направление — мы оказываем помощь профильным учреждениям. Это дома ветеранов, дома-интернаты, госпитали ветеранов войн. Мы оборудуем палаты, операционные и так далее. Мы уже оказали помощь около 40 профильным учреждениям подобного рода. И под каждую такую адресную помощь, поскольку она объемная и дорогостоящая, всегда приезжает представитель Фонда, приезжает пресса. Поскольку мы искренне верим в том, что пиар — это никогда не плохо, а это хорошо, и чем больше людей будет видеть нашу деятельность, тем больше людей будет нам доверять, будет интересоваться нашей работой и так далее. Ну, Алексей, давайте так: у нас очень большая страна, и вообще, в принципе, все люди разные. И это нормально. Но уровень, скажем так, личностной образованности, как мне кажется, сейчас выше, нежели он был...

А. Пичугин

— ...в 90-е?

Е. Круглова

— Да, в период моего взросления.

А. Пичугин

— Безусловно, да. Ну так ведь спасибо Интернету.

Е. Круглова

— Интернет делает знания (вообще получение знаний), на мой взгляд, более масштабными, но более поверхностными.

А. Пичугин

— Я напомню, что Екатерина Круглова, исполнительный директор благотворительного фонда «Память поколений», в гостях у Светлого радио.

Е. Круглова

— Однако это не хорошо и не плохо, это наша данность. Недавно мы были на очень интересной лекции в Сколково, где представили новые мировые цифры, которые меня поразили. Вдумайтесь: за последние два года в мире появилось 90% информации, вообще в принципе существующей. И через два года будет еще на 90% больше. Люди ею перегружены. Но, так или иначе, у людей из каждой глубинки... У нас прекрасное покрытие Интернета по стране, в отличие от той же Европы.

А. Пичугин

— Очень спорный вопрос. Мобильный Интернет у нас относительно неплохой в сравнении с Америкой, дешевый в сравнении с Америкой и Европой, но хуже, чем в Европе, покрытие.

Е. Круглова

— Ну, у нас некритичная история. И многие ветераны, большинство, обладают Интернетом. И молодежь обладает Интернетом. И Интернет — это окно...

А. Пичугин

— Ну, они делают поверхностно. Видите, в сравнении с 90-ми например, из региональных центров... Даже из региональных центров, если это не город с населением больше 150 тысяч... Ну, пускай будет не региональный центр даже, а просто какой-то второй по величине город области. Если меньше 100 тысяч, нет книжного магазина — бизнес нерентабелен. Либо какие-то энтузиасты, которые на этом ничего не зарабатывают, либо просто книжного магазина в городе нет. Соответственно, все можно купить в Интернете. Но книжный магазин, где книжечки на витринах выставлены, — это же, согласитесь, тоже элемент образования, который оттуда ушел. Мы о другом сегодня говорим, естественно...

Е. Круглова

— А вот вообще, по большому счету, есть разница, какую книгу они читают, — аудио-, электронную или?.. В лучшем случае, главное — чтобы читали.

А. Пичугин

— Мне кажется, что разницы никакой нет. Но вот сейчас с Вами не согласится 90% аудитории.

Е. Круглова

— Я, как гурман, сама люблю...

А. Пичугин

— Вот, наш звукорежиссер Саша не согласна.

Е. Круглова

— Я, как гурман, люблю в переплете. Вот правда. Сама вот. Мне это нравится.

А. Пичугин

— А я, как человек, выросший среди книг, который открывал посудный ящик, и на него выпадало собрание сочинений, люблю электронную книгу. Но это все вкусовщина.

Е. Круглова

— Да.

А. Пичугин

— А книжные магазины должны быть.

Е. Круглова

— Ну, может быть, найдется благотворительный фонд, который тоже это разовьет? (Смеется.)

А. Пичугин

— Видите, это все благотворительность... Давайте вернемся к основной теме нашей программы. Давайте, для начала, еще раз напомним Ваши контакты и реквизиты. Это, в первую очередь, телефон — 8 (495) 933-00-20 и сайт памятьпоколений.рф. Это «.рф» — если в кириллической доменной зоне, или http://pamyatpokoleniy.ru — будет тот же самый сайт. Сюда можно обращаться как если Вы хотите чем-то помочь фонду «Память поколений», так и если Вы или Ваши родственники — эти самые ветераны разных, любых войн, в которых официально участвовала Россия или Советский Союз, и можно как-то здесь найти помощь. Кстати, по поводу «официально участвовала». Советский Союз официально не участвовал в ряде конфликтов, в которых он неофициально участвовал, начиная с вьетнамской войны и заканчивая конфликтами в африканских странах. Там тоже есть ветераны, но мы о них практически ничего не знаем, нам их не показывают по телевизору — просто потому, что нет такой цели, и задач таких тоже нет. Как быть этим людям, если они нуждаются в помощи?

Е. Круглова

— У них есть ветеранское удостоверение, что для нас является главным документом. Мы его видим...

А. Пичугин

— М-м... А если нету ветеранского удостоверения? Вот, например, в Анголе где-нибудь — самый распространенный пример.

Е. Круглова

— У нас...

А. Пичугин

— Есть ветераны Анголы?

Е. Круглова

— Зачастую... Да, у нас были ветераны Анголы — немного, но... два, мне кажется, точно было.

А. Пичугин

— Ну, их не так много в принципе.

Е. Круглова

— Да. Однако у этой категории граждан очень часто есть удостоверение инвалида, по льготам приравненное к льготам ветеранов Отечественной войны.

А. Пичугин

— Это с Вами тоже работает?

Е. Круглова

— Что сразу нас отсылает к тому, что это наши клиенты, и мы их всех забираем.

А. Пичугин

— Какая помощь в первую очередь Вам нужна сейчас, как фонду?

Е. Круглова

— Мы будем рады, если каждый расскажет нам о ветеране, который находится рядом с ним и, возможно, нуждается в оказании нашей помощи.

А. Пичугин

— А у Вас даже плашка есть «Обратная связь»: «Я знаю ветерана».

Е. Круглова

— Да, именно так. Более того, мы открыты для всего, для любых предложений. Нам всегда можно позвонить, и, зачастую, в процессе разговора становится понятно, как человек может помочь. Очень часто... У нас был большой проект с одной крупной компанией, и когда он завершился, некоторые руководители этой компании через несколько месяцев вернулись к нам и сказали, что очень хотели бы лично взять под шефство ветеранов, которые проживают недалеко от их дома. Ну, это была Москва, и мы с Вами понимаем, что логистически это очень понятно. Мы подыскали таких ветеранов, и люди просто стали с ними дружить, помогать приносить продукты, прибить полку — вот какие-то такие вещи. Живое общение. По-разному. К нам можно обратиться с любым предложением и любой просьбой. Мы такие, знаете, «Команда «да». Мы сначала говорим «да», а потом думаем, что с этим делать».

А. Пичугин

— Какие у Вас еще в ближайшее время ожидаются акции, проекты, о которых Вы бы могли рассказать?

Е. Круглова

— 15 ноября в 12 городах нашей страны будет открыт новый фотопроект «Герои России: такими их не видел никто», и в этом году он будет более масштабный. Мы снимаем не только в Москве, но и в Казани, и съемки будут проходить на следующей неделе. Более того, у нас очень большая серия фотографий, мужчин, молодых ветеранов, которые занимаются спортом. У них есть некоторые ограничения по здоровью, однако цель этого проекта — показать, что мужчина, если он следит за собой, он красивый с двумя ногами, с одной ногой — это вообще не имеет значения, и нужно перестать этого стесняться. Это может очень круто выглядеть. Наши ветераны бегают быстрее нас, прыгают выше нас. Мы знаем огромное количество мужчин, которые не ветераны, и они не такие целеустремленные, как наши парни.

А. Пичугин

— Есть еще одна такая тема... Вообще, Вы помогаете ветеранам, сначала спрашивая... Ну, вот есть ветераны, живущие в сельской местности. Несколько лет назад была такая странная история — я думаю, она довольно распространена у нас, просто благодаря СМИ, благодаря каким-то добровольцам она стала известной. В Ивановской области, в небольшом селе (называется Ратницкое) жил ветеран. Не знаю, жив он сейчас или нет — уже какое-то время прошло. Его чего-то там поздравила местная администрация, подарив ему полотенце на 9 Мая. Всех это так возмутило, что ему собрали подарки, отвезли туда. И тут выясняется, что у нас очень много людей, все-таки достаточно еще много ветеранов, которые живут в деревнях, в селах — не в городах. И они не так очевидны, потому что — ну, как — вот живет Петрович, 80 лет тут живет, уже больше даже, ветеран войны. Ну, чего-то никто не знает, что ему нужно, что ему не нужно. Он одинокий, детей и внуков или не было никогда, или они разъехались. Помощь таким людям, кстати говоря, наверное, очень даже необходима. Вот как-то Вы с ними взаимодействуете?

Е. Круглова

— Ну, во-первых, вот если любой человек, который сейчас нас слышит, знает такого «Петровича», я очень призываю с нами связаться. А во-вторых, Вы сами сказали: к нему приехала администрация, подарила полотенце. Это говорит о том, что администрация-то знает о его существовании.

А. Пичугин

— И дарит полотенце — просто (нрзб.).

Е. Круглова

— Ну, это уже вопрос ко всем этим представителям администрации. На самом деле, ветераны, особенно Великой Отечественной войны, они все — ужасное слово сейчас будет — учтены. Ну, на самом деле так — учтены государством. И нельзя сказать, что государство не просто ничего не делает — на самом деле, уровень поддержки государства в адрес ветеранов Великой Отечественной войны достаточно хороший. Проблема заключается в реализации всего этого уже на местах. То есть на федеральном уровне эти льготы хорошо прописаны. И если бы все это правильно работало, таких проблем бы не было.

А. Пичугин

— А что, на уровне сельсоветов отбирают эти деньги, или как?

Е. Круглова

— Даже если не отбирают, они не в состоянии, по разного рода причинам, качественно эту услугу произвести. Короткий пример: каждый ветеран Великой Отечественной войны имеет право на бесплатное слухопротезирование. Что это такое — слухопротезирование? Это слуховой аппарат, на который, по Закону о госзакупках, все администрации организовывают тендер. Приходит компания, пусть даже качественная, и они говорят: «Нам нужно 50 слуховых аппаратов». Им говорят: «Ребята, его нужно правильно устанавливать, поскольку неправильно установленный слуховой аппарат, установленный не сурдологом, не специализированным врачом, влечет головные боли — вплоть до инсульта».

А. Пичугин

— Это индивидуальная штука очень?

Е. Круглова

— Очень сильно. Вплоть... Ну, минимум, он просто слышать так и не будет. Но, так как люди экономят бюджетные деньги — с корыстными целями или бескорыстными, не имеет значения, — они закупают эти аппараты, разносят по дедушкам, бабушкам, говорят: «Вот, Петрович, аппарат тебе государство подарило — слушать будешь». Он его на полочку ставит — и на этом все заканчивается. У нас слухопротезирование — одна из самых больших сейчас статей, поскольку мы отправляем и в сельскую местность, куда не ездят нормальные машины, и на каких-то вездеходах, сурдологов, собираем всех ветеранов этой сельской местности, они проводят обследование, делают слепки, и потом еще раз приезжают и эти аппараты устанавливают. Делает государство в данном случае? Да, делает. Реализуется ли это правильно? Нет, не реализуется. Проблема вся — в качестве. Вот именно все зависит от людей. Государство — это люди, власть — это люди, любой большой, малый, средний бизнес — это люди. Мы живем в мире людей. Поэтому нет какхим-то мифических организаций, где бы роботы управляли процессами.

А. Пичугин

— Нам надо заканчивать программу. Давайте в конце напомним еще раз Ваши координаты. Если Вы знаете ветерана, если Вы — тот самый ветеран боевых действий, и Вам нужна помощь, любая, видимо, помощь — ну, практически, то, что в силах: +7 (495) 933-00-20 — телефон фонда «Память поколений». Или его адрес в Интернете: http://: памятьпоколений.рф или http://pamyatpokoleniy.ru, это латиницей. И сегодня в нашей программе была Екатерина Круглова — исполнительный директор этого фонда, благотворительного фонда «Память поколений». Спасибо Вам большое, что пришли, что рассказали.

Е. Круглова

— Спасибо, что пригласили!

А. Пичугин

— Алексей Пичугин. Всего хорошего — и до встречи!

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем