И кто из нас не увлекался прекрасными повестями Честертона об отце Брауне? Ой, если кто-то вдруг по какой-то случайности не увлекался – я этому «кому-то» даже очень завидую! Потому что все у него впереди – и фантастически закрученные интриги, и прекрасный язык, и сам герой – маленький теряющий зонтик отец Браун, распутывающий самые сложные и ужасающие преступления и иногда выводящий преступников на новый путь – исключительно своей мудростью и кротостью. Хорошего чтения, счастливый Кто-то, не знакомый с детективами Честертона! И не откладывайте!
Когда я нашла в семейной библиотеке книгу великого детективщика под названием «Ортодоксия», я удивилась. Но удивилась приятно. Мне было понятно, что образ отца Брауна, такой пронзительный и остроумный, такой по-настоящему христианский и живой, не мог быть написан неверующим человеком. И книгу «Ортодоксия» я прочитала с тем же интересом, что и детективы писателя. Когда остроумный, образованный и конечно очень талантливый человек пишет о христианстве, в твоей картине мира появляются неожиданные вспышки. Ты как бы видишь христианство под новыми углами – и это очень убедительно доказывает тебе то, во что в общем-то надо верить. Но такой уж я человек – взявшись за плуг, частенько оглядываюсь назад. Спрашиваю себя: я точно туда иду? Господи, ты точно там, где я Тебя ищу? То есть в христианской церкви? Может стоит изменить направление действий? И тогда мне в руки попадаются правильные книги, правильные люди, правильные слова – если уж Такой Человек верит в правильность пути, приятно быть с ним в одном поезде!
Знаете, у подростков есть такое выражение: Не кидай мне спойлеров? Это когда идет увлекательный сериал и кто-то первый узнал, погибнет ли в следующей серии герой – или воскреснет. Разведется героиня или выйдет замуж.
Я думаю, все желающие имеют право на индивидуальную радость общения с отцом Отца Брауна. Но парочку спойлеров из книги «Ортодоксия» все-таки кину. Они так ясно, так трезво ответили на многие разговоры вокруг христианской церкви и ее проблем.
Знаете это вечное: но ведь христианство ограничивает свободу человека, его выбора! На эту тему можно написать трактаты, но вот чудесная реплика от Честертона: «Я не хочу и не выдержу утопии, где меня лишат лучшей из свобод: запретят ограничить себя.»
Или, вот еще : в церкви так безрадостно... Честертон тоже слышал об этом и отвечает: «Если христианство и взаправду устойчиво противилось радости, я был готов немедленно взорвать собор Святого Павла. Но странное дело, убедительно доказав мне в главе 1, …что христианство мрачнее мрачного, мне доказывали в главе 2, что оно чересчур оптимистично. Сперва, мне заявляли, что оно слезами и страхами мешает нам искать счастье и свободу, а потом – что оно глушит нас утешительным обманом и показывает всю жизнь через розовые очки…» Правда тонко подмечено?
Ну и последний спойлер! Неразрешимое противоречие «Как же найти середину между самоунижением и истинным покаянием?» – Писатель отвечает: «Себя самого ценить надо как можно меньше, душу свою – как можно больше.»
Все, я замолкаю! Читайте! Получайте свои ответы! наслаждайтесь!
20 апреля. О проповеди святого Серапиона Синдонита
Сегодня 20 апреля. День памяти Преподобного Серапиона Синдонита.
О проповеди святого, — священник Августин Соколовски.
20 апреля. Об истории акафиста Пресвятой Богородицы
Сегодня 20 апреля. Похвала Пресвятой Богородицы. В храмах читается Акафист Божьей Матери.
Об истории акафиста, — игумен Лука Степанов.
Послание к Евреям святого апостола Павла
Евр., 322 зач., IX, 24-28.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Христианская традиция существует уже около двух тысяч лет. Для её изучения созданы целые институты. Как же простому человеку, который хочет жить в согласии с правилами Православной веры, не потеряться в этом объёме информации? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 9-й главы послания апостола Павла к евреям, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 9.
24 Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие,
25 и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью;
26 иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира; Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею.
27 И как человекам положено однажды умереть, а потом суд,
28 так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.
В только что прозвучавшем отрывке апостол Павел сравнивает Иисуса Христа с ветхозаветным первосвященником. Однако служение Спасителя качественно отличается от того, что делает при помощи религиозного ритуала человек. Если священник входит для совершения жертвоприношения в рукотворный храм, то Спаситель, по слову апостола Павла, вошёл в самое небо. То есть совершённые Христом действия имели мгновенный отклик от Бога-Отца. Хотя были совершены вне храмовой постройки. Всё, что сделал Господь, происходило в присутствии Небесного Родителя, с Которым у Иисуса Христа была теснейшая связь. Если священник приносил в жертву кровь животных, то Спаситель окропил жертвенник собственной кровью. Наконец, если священник по закону Моисееву был вынужден совершать жертвенный обряд каждый год, то жертва, принесённая Христом, совершилась один раз. И этого было достаточно, чтобы искупить грехи всех людей, которые когда-либо жили и будут жить на этом свете. На Голгофе Спаситель вновь открыл человеку путь к Богу. Открыл его раз и навсегда. Теперь дело только за нами. Мы призваны принять этот дар, чтобы благодать спасения и любви Божией поселилась в нашем сердце.
Весь вопрос — как это сделать? Казалось бы, ничего проще: вступи в церковную общину, посещай богослужения, принимай участие в таинствах Церкви, молись, держи пост, одним словом, соблюдай церковный устав, не отступай от благочестивых обычаев. Однако бывает, что даже самое дотошное исполнение этих очевидных предписаний, которые освящены временем и авторитетом православной традиции, не даёт сердцу удовлетворения. Будто что-то важное, чем обладали святые, ускользает от нас. Будто в общей картине нашей религиозной жизни постоянно не хватает какого-то важного пазла. Всё делаю, а покой на сердце не приходит. И бывает даже так, что традиция благочестия ложится на меня тяжким грузом, а порой и невыносимым бременем. Что же это за недостающая деталь?
Приглядимся к образу Спасителя. Он не просто Небесный Первосвященник, для Которого существует мир и Который правит Вселенной. Он вместе с этим и смиренный служитель, Который существует для мира и является нашим Вечным Слугой. Нам кажется это странным, парадоксальным. Но в этом-то и беда. Ведь это означает, что у нас просто нет опыта подобного служения. Если мы служим, то или по необходимости, словно тянем лямку, или преследуя свои собственные цели и увлечённые собственными идеями. Евангелие же говорит нам, что дар спасения усваивает тот, кто всю свою жизнь организует так, чтобы служить Богу и людям. Бескорыстно. Во всех своих делах. В любых ситуациях. На ежедневной основе. Это и есть та самая недостающая деталь. Именно сознательное и бескомпромиссное служение — тот ключ, который запускает весь сложный, формировавшийся столетиями комплекс, который мы именуем церковная традиция. Для того, кто служит, она оживает. Она становится лёгкой и прозрачной. Всё в ней оказывается на своём месте. Не важно, кто я и какой у меня опыт, она очень органично усваивается моим умом, моими чувствами и моими сердцем. Во мне словно открывается источник благодати. И душа обретает долгожданные мир и покой.