Вчера в своём почтовом ящике я обнаружила листовку с рекламой пластиковых окон. В самом низу, под основным текстом, на ней было написано крупными буквами: «Специально для вас – особые условия!». И, конечно, в каждом из двухсот таких же почтовых ящиков лежали точно такие же листовки с точно таким же обещанием особых условий. Мне не были интересны предложения по окнам. Я равнодушно выбросила этот рекламный листок и поднялась к себе на этаж. Там на моей входной двери висел буклет, предлагающий мне съесть пиццу за полцены.
Особые условия, скидки, акции. Откровенно говоря, все мы любим их. Подгадываем сезон, приобретаем дисконтные карты, копим какие-то баллы. И, вроде, головой-то мы понимаем, что скидка заключается в выгоде для продавцов. Дисконт актуален для уценённых товаров, а особые условия – это те же, что и обычно, только за вычетом каких-то функций (которые почти всегда всё равно приходится приобретать за дополнительную плату). И всё-таки, мы их ждём. Ждём и радуемся, получив возможность купить товар по сниженной цене и таки суметь получить кусочек сыра из мышеловки.
А почему, собственно, нет? Мы вполне достойны этих особых условий: усердно трудимся на работе, платим налоги. Мы можем себе это позволить. И позволяем. И не только в материальных благах. Каждому из нас приходилось хоть раз просить кого-то сделать скидку… на возраст. На усталость. На то, что «съели за день только один бутерброд». И, в общем, чаще всего эту скидку нам делают. Но всегда ли мы удовлетворены ею?
Вот, простой пример. Жена ждёт мужа с работы. Час ждёт, два ждёт. Телефон его не отвечает. Все глаза уже проглядела, когда муж-таки появился на пороге.
- Где ты был? Почему не звонил? – спрашивает жена. – Я так волновалась…
Возможные варианты ответа: «Задержали на работе», «Разрядилась батарейка в мобильнике», «Забыл». Ну, и тому подобное. Иными словами, муж просит жену сделать ему скидку на прихоти руководства, невозможность позвонить, на забывчивость. Он тут же находит себе оправдание, и просит для себя особых условий. Скидки.
Конечно, принять оправдание, войти в положение, простить – это обязанности любого христианина. Но, рассматривая подобные ситуации под лупой рассуждения, можно заметить интересную вещь. Думать о скидках, об особых условиях, о возможностях «договориться по-братски» нам часто приходится ещё до того, как мы совершаем какой-то поступок. То есть, мы прорабатываем варианты своего оправдания, успокаиваем совесть, чтобы потом ловко использовать это продуманное право на особые условия.
Применяя к себе скидку, мы успокаиваемся: ну, я-то лучше, чем… сосед, сват, брат. Мне-то можно.
И грустно, в общем, даже не от осознания собственного права на особые условия. В ряде случаев этот факт тоже может иметь оправдание. Но сравнивая себя с теми кто, на наш взгляд, скидок не заслуживает, мы забываем, о людях, которые лучше нас. Хотя, нет. Мы вспоминаем о них, но брать в пример не хотим.
И в очередной раз получая желаемую скидку, нам, пожалуй, есть смысл задуматься, что отказ от земных особых условий, в угоду своим оправданиям, увеличивает наш шанс получить билет в вечную жизнь. Куда по «горящим турам» полётов, увы, не бывает.
Схиархимандрит Иоанн (Маслов) и его семья
Крестьяне села Потаповка, что в Сумской области на Украине, расходились по домам. Зимой рабочий день в колхозе заканчивался рано. Бригадир Сергей Федотович Маслов шагал по улице, прислушиваясь к скрипу снега под большими валенками. Было 6-е января 1932-го года. Рождественский сочельник. Маслов думал о том, как вечером пойдёт на праздничную службу: каким-то чудом в разгар очередной советской антирелигиозной кампании их маленький сельский храм оставался открытым. С радостью думал он и о том, что в его семье совсем скоро будет прибавление — супруга Ольга Савельевна ждала ребёнка. На подходе к дому бригадира встретила соседка. «Где ты ходишь, Федотыч, жена твоя рожает!» — сказала она громким шёпотом. Послали за фельдшером, и вскоре избу Масловых огласил крик младенца. Так, накануне великого праздника, появился на свет будущий монах, богослов, духовник и старец — схиархимандрит Иоанн (Маслов).
Мальчика окрестили и назвали Иваном. Он стал третьим ребёнком Сергея Федотовича и Ольги Савельевны. У Вани было две старших сестры, а позже на свет появились двое младших братьев. Масловы верили в Бога и, несмотря на тяжёлое для церкви и верующих время, крепко держались благочестивых христианских традиций. С раннего детства родители брали Ваню с собой в храм. Во время службы мальчик никогда не шалил, не бегал, а тихонько стоял рядом с родителями. А когда наступало время пения молитвы «Отче наш», которую маленький Ваня знал наизусть, он громко и радостно пел её вместе со всеми прихожанами. Одна из сестёр старца Иоанна вспоминала, что мальчик рос добрым, тихим, спокойным. «Мы, старшие, бывало, затеем драку, а Ваня скажет: зачем дерётесь? И нам станет стыдно. Нам часто попадало от матери, а ему — никогда. Он был смиренный, никого не обижал», — рассказывала она.
Наблюдая за сыном, родители вспоминали, как задолго до его рождения, в 1922 году, из закрытого большевиками монастыря в деревню вернулся их родственник — старый монах. Вскоре он скончался, а перед смертью предрёк, что будет ещё монах в семье Масловых. «Уж не о Ване ли нашем он тогда говорил?», — размышляли Ольга Савельевна и Сергей Федотович.
Но Ваня пока не думал о монастыре — в 1941 году началась Великая Отечественная война. Отца забрали на фронт, и девятилетний Иван остался в семье за старшего. Мать старца Иоанна вспоминала, что сын стал для неё настоящей опорой, а для братьев и сестер — руководителем и воспитателем. Дети называли его «батькой» и во всём слушались. Несмотря на юный возраст, Ваня научился делать всё: шить, готовить, пахать и сеять. Днём он работал дома и в поле, а по ночам плёл на всю семью лапти. «Он кормил семью, укреплял всех нас, — говорила Ольга Савельевна. — Когда пришла похоронка на мужа, он один умел меня утешить, а ведь это так дорого стоит», — вспоминала она. Сестра говорила, что, если бы не Иван, они бы просто не выжили. При этом мальчик успевал учиться — ходил в школу за шесть километров в соседнее село.
В 1951 году Ивана призвали в армию. Там молодой человек сильно простудился, болезнь дала осложнения на сердце. Поэтому его демобилизовали раньше срока. Он вернулся домой и зачастил в Глинскую пустынь, которая располагалась неподалёку от их села. Ездил туда в свободное время на велосипеде. Ольга Савельевна чувствовала: скоро её сын примет важное решение. Так и случилось. В 1954 году Иван сказал матери, что хочет стать монахом и поселиться в Пустыни. Как ни готовилась женщина к такому повороту событий, как ни радовалась, что сын избрал для себя духовный путь, отпускать его в монастырь было тяжело. «Когда он уходил, я за ним следом несколько километров бежала, всё плакала», — рассказывала Ольга Савельевна. Со временем, когда остальные дети устроятся в жизни, она тоже примет монашеский постриг. «Матушка свято прожила свою жизнь», — говорил схиархимандрит Иоанн (Маслов). И всегда с любовью вспоминал свою большую и дружную семью.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
29 марта. О свете Христовой веры
В Неделю Торжества Православия Святейший патриарх Московский и всея Руси Кирилл на проповеди говорил о свете Христовой веры:
29 марта. О правильном понимании слов из Книги Бытия
В 6-й главе Книги Бытия есть слова: «Раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем».
О правильном понимании этих слов, — протоиерей Владимир Быстрый.