Недавно я видел несколько репортажей с политического шествия. Люди несли транспаранты двух типов - на одних провозглашалась любовь, сострадание, мир, толерантность, на других - иногда в руках у тех же людей - изъязвлялась резкая неприязнь, даже ненависть, к политическим оппонентам. Да и в выступлениях ораторов лозунги любви сочетались с грубой и вульгарной руганью в адрес противников.
Конечно, демонстрантов обвиняли в лицемерии; и тут я вспомнил, что где-то уже слышал похожие обвинения. В лицемерии постоянно обвиняют христиан. Люди в Церкви - как постоянно пишут на антихристианских сайтах - лицемеры. Они не являют те качества, которые требует их вера. Они не выглядят достаточно терпеливыми, любящими, и презирающими мирские блага. Они не живут в согласии с тем, что проповедуют. Следовательно - как развивается аргумент дальше - сама христианская вера является ложной, разделять ее не стоит.
Вообще говоря, христианская вера как раз и говорит о том, что все люди грешники, а христиане - прощенные грешники, находящиеся в процессе исправления. Причем этот процесс завершится только на небесах, а пока, как напоминает Апостол, “если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас”. То, что христиане не соответствуют идеалам, которые сами провозглашают, и должны сознавать это, чтобы двигаться в правильном направлении - постоянная тема Писания. Мы все грешники, мы должны отдавать себе в этом отчет.
Но - обратим внимание - в лицемерии можно упрекнуть не только христиан, но и любое вообще сообщество людей, провозглашающих какой-то позитивный нравственный идеал. Люди, проповедующие терпимость бывают яростно нетерпимы по отношению к тем, кто им не нравится. Борцы с ненавистью проявляют немалую озлобленность. А люди, которые в секулярном контексте, провозглашают любовь, всегда готовы взорваться яростной бранью в отношении к тем, кто, на их строгий взгляд, недостаточно любящ и терпим. Авторы, прославляющие разум и интеллектуальную честность, демонстрируют поразительную нечестность и закрытость, когда речь идет о чем-то, что может угрожать их мировоззрению.
Если лицемерие уничтожает идеал, которому люди присягают, то в мире нет ни одного не уничтоженного идеала. Но оно, все же, показывает нечто другое. Непреодолимый конфликт между тем, что люди сами признают справедливым - и тем, как они в реальности себя ведут. Этот конфликт - проявление того, что христианское богословие называет первородным грехом. Человеческое лицемерие - это не довод против христианства. Оно выглядит именно так, как и должно выглядеть, если христианское представление о человеке - созданном по образу Божию и отпавшему в грех - истинно.
Святитель Серафим (Соболев) и его родители
На село Городище, что неподалёку от Рязани, давно опустилась ночь. Все спали, и только в доме мещанина Бориса Матвеевича Соболева горел свет. Хозяин стоял на коленях перед иконами и горячо молился, то и дело поглядывая на плотно закрытую дверь в комнату жены. Там его супруга, Мария Николаевна, разрешалась от бремени. Роды проходили тяжело. Женщина в смертельной опасности, говорил врач, и убеждал Бориса Матвеевича дать согласие на операцию. В её результате ребёнок наверняка погибнет, зато мать останется жива. Мария Николаевна, собрав последние силы, со слезами умоляла мужа не соглашаться. Хозяин тяжело вздохнул. «Не нужно операции. Предадимся воле Божьей», — сказал он, и стал перед иконами на молитву. Близился рассвет. В сельской церкви ударили к ранней утренней службе. И вдруг в колокольном звоне Борис Матвеевич ясно различил громкий крик младенца! Он заглянул в комнату. Акушерка держала на руках маленький, плачущий комочек. Врач, утирая пот со лба, с улыбкой проговорил: «Поздравляю, папаша! Сынок у вас, здоровенький! И с супругой всё в порядке». Так 1 декабря 1881 года на свет появился будущий монах, архиепископ и святой — святитель Серафим (Соболев).
В крещении мальчика нарекли Николаем. Родители не могли наглядеться на сына. Мать, укачивая Коленьку, с улыбкой приговаривала: «Ах, какой серьёзный мухтар родился!» Так малыша впоследствии в семье и звали — Мухтаром. Мария Николаевна не догадывалась, что это шутливое, ласковое прозвище окажется пророческим. В переводе с арабского «мухтар» означает «избранник». Коля рос на радость отцу и матери. Он был послушным и кротким ребёнком, старался не причинять родителям неприятности и беспокойства. Шумным играм предпочитал тишину и уединение. Любимой книгой мальчика с самого детства стало Евангелие. Коля ещё не знал грамоты, но садился и открывал перед собою книгу, листал её, водил маленьким пальчиком по строкам Писания. Иногда просил мать или отца прочитать что-нибудь, и с большой серьёзностью слушал, проникаясь духом Божьего слова. А скоро Николай и сам выучился читать — родители определили сына в церковно-приходскую школу. Теперь уже Мария Николаевна просила Колю почитать ей вслух Библию или жития святых. Часы, которые они вдвоём с матерью проводили за чтением, владыка Серафим впоследствии называл одним из самых счастливых воспоминаний детства.
Когда мальчику исполнилось 6 лет, в семье случилось несчастье — Борис Матвеевич перенёс инсульт. Его парализовало, он не мог двигаться и частично потерял речь. Забота о сыне целиком легла на плечи матери. Мария Николаевна мечтала видеть сына священнослужителем. Это её желание полностью совпало с устремлениями самого Николая. По окончании школы он поступил в Рязанское духовное училище, а затем — в духовную семинарию. Именно там у Николая созрело твёрдое решение стать монахом. А Мария Николаевна тем временем подыскивала сыну невесту. Когда Николай приехал домой на каникулы, она познакомила его с кроткой и милой девушкой. Её звали Настя. Не желая огорчать мать, Николай отправился с Настей на прогулку. По дороге он честно рассказал девушке о своих планах. Когда они вернулись, Настя попеняла Марии Николаевне: «Зачем же вы сватаете сына, если он будет монахом!» Так мать Коли обо всём узнала. И хотя решение сына стало для неё неожиданностью, мать не стала его отговаривать. «Устраивай свою судьбу, как сам пожелаешь», — сказала она.
26 января 1908 года Николай принял монашеский постриг с именем Серафим. Со временем он станет духовным писателем и богословом, преподавателем и архиереем. Где бы ни проходило служение владыки — в Житомире, Калуге или Воронеже — он всегда старался сделать так, чтобы его любимая матушка была рядом. А когда её не стало, святитель Серафим часто вспоминал о ней в беседах с друзьями и близкими. И говорил, что за всё хорошее в своей жизни он должен благодарить свою добрую мать.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Тогда и сейчас»
Утром субботы сидим на кухне с женой, пьём чай и обсуждаем, в какую церковь пойти на вечернюю службу. Обычно мы ходим в наш Преображенский храм. Здесь мы венчались, здесь крестили дочку. Но иногда хочется и другую церковь посетить. В Успенской, например, прекрасный мужской хор. Когда они поют песнопение «Свете тихий», дух захватывает. Или съездить в центр, там в Никольском соборе многоголосное пение.
И проповедники везде разные, в Успенской церкви настоятель игумен Евстафий больше про покаяние говорит, а протоиерей Андрей из Никольского храма в основном о духовной радости. Храмов в городе много, выбирай для молитвы любой!
И тут я вспоминаю рассказы бабушки, как она в семидесятые годы прошлого века в храм ходила. Бабуля жила в деревне, а церковь в округе была одна. И бабушка вместе с другими прихожанами каждую субботу-воскресенье и по праздникам, в любую погоду ходила в храм пешком, а это 8 километров!
А сейчас у городских жителей какой большой выбор! Слава Богу! И дай нам Господь иметь такую же крепкую веру, какая была у наших бабушек. Нам есть на кого равняться! И ценить то, что имеем.
Все выпуски программы Утро в прозе
25 апреля. Об истории Муромской иконы Богородицы
Сегодня 25 апреля. Церковь чтит Муромскую икону Богородицы.
О её истории, — протоиерей Максим Горожанкин.