"О чем и как просить Бога". Светлый вечер с о. Валерием Васильевым (17.08.2016)

У нас в гостях был клирик храма Веры, Надежды, Любови и матери их Софии в поселке Кокошкино священник Валерий Васильев.

Мы говорили о том, как и о чем можно просить Бога, что можно ждать в ответ, и почему Бог не всегда дает просимое.

 

 

______________________________________

А. Митрофанова

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Здравствуйте еще раз, дорогие слушатели! Я — Алла Митрофанова, и в этой студии вместе со мной сегодня священник Валерий Васильев, клирик храма Веры, Надежды, Любови и Матери их Софии в поселке Кокошкино. Добрый вечер, отец Валерий!

В. Васильев

— Здравствуйте, дорогие друзья!

А. Митрофанова

— Мы обсуждаем сегодня, как всегда, очень актуальный евангельский эпизод. 18 августа... Как мы знаем, каждый день в храмах Евангелие читается. Вот 18 августа будет читаться эпизод, когда ко Христу подходит мать сыновей Зеведеевых и просит Христа, чтобы ее сыновья, Иаков и Иоанн, то есть одни из ближайших учеников Христа, сели по правую и левую руку от Спасителя, когда Он окажется в своем Царстве. И надо сказать, что Христос мягко, но твердо осаждает эту женщину и говорит ей, что «это, вообще-то, не Мне решать, а Тому, кто Меня послал». А следом за этим, буквально следом за этим — еще одна история, когда ко Христу подходят слепые и просят, чтобы Он их исцелил, и тогда Он их исцеляет.

Сложная история. В одном случае Христос слышит прошение матери, но не исполняет его — ну, или, во всяком случае, не дает ей какого-то конкретного ответа, который бы ее удовлетворил. Во втором случае Он просто исполняет просьбу и все. И как понять, как разобраться нам, живущим сегодня, в XXI веке, людям, о чем вообще просить, и когда Господь отвечает на молитвы, а когда не отвечает, и как их правильно формулировать, что ли, в таком случае? Не знаю. Попробуем об этом поговорить. Вообще, что скажете, отче, по поводу этих евангельских эпизодов и прошений? Чем они принципиально друг от друга отличаются?

В. Васильев

— Вот это очень хороший эпизод — с сыновьями Зеведеевыми, когда мать просила за них. Чтобы в нем разобраться, его надо весь как бы нам немножко разложить по полочкам, тогда будет понятно то, о чем просила, и о чем сказал Христос. Если говорить коротко, то, конечно же, у Бога одна мысль — это мысль о спасении человека, которую он всегда и преследует, независимо от того, в каком мы веке живем. И Господь все делает ради нашего спасения. В первую очередь, Он делает то, что нам полезно.

Как сказал апостол, «все нам позволительно, но не все полезно».

А. Митрофанова

— Часто эти слова говорят священники, и настолько часто, что они уже, простите, пожалуйста, в каком-то смысле стали общим местом. Что значит «Господь все слышит, но что полезно — исполняет, что неполезно — не исполняет»? Таким образом, получается, что если что-то в нашей жизни не происходит по нашим молитвам, значит, нам это не полезно? Очень легкий ответ такой.

В. Васильев

— Нет, легкий, если над ним не задуматься.

А. Митрофанова

— Давайте задумаемся.

В. Васильев

— Если над ним глубоко задуматься, то он совершенно нелегкий, ответ.

Давайте вот представим такую картину: прямую линию и две точки, которые в начале и в конце. Назовем одну точку «Альфа», другую точку — «Омега». Вот эта прямая линия — это весь мир наш, который сотворен Богом, — временный мир, тот, который сотворил Бог. В этом отрезке мы где находимся, мы не понимаем с Вами. Мы либо в начале, либо в середине, либо в конце. То есть всего...

А. Митрофанова

— Когда конец света, мы не понимаем? Когда Омега?

В. Васильев

— Этого мы не знаем. Знает только Бог. Почему? Потому что Он — вне времени. То есть у Него весь отрезок этот — Он весь в Нем, и Он весь Его пронизывает, каждый его кусочек, этого времени, абсолютно. Поэтому Бог знает все до конца абсолютно — что с нами будет в какой момент. Причем, не нарушая свободу нашего выбора. Понятно, да? Мы вольны изменять нашу жизнь. Но как она сложится, Бог уже знает.

А. Митрофанова

— То есть Он знает, в какой момент о чем мы подумаем, какое решение примем?

В. Васильев

— Конечно. Как Он говорит: «Не заботьтесь о дне завтрашнем — день завтрашний сам позаботится о своем. Бог прежде Вас знает, о чем Вы попросите». Понимаете? Поэтому не всегда наши просьбы согласны с промыслом Божиим о нас. Понятно. То есть чаще всего мы просим от состояния своего греховного, то есть от того, как мы понимаем жизнь, но не так, как она для нас уже приготовлена Богом.

А. Митрофанова

— Давайте на конкретном примере. Сыновья Зеведеевы — Иаков и Иоанн, ближайшие ученики Христа, наряду с Петром, люди, которые Его лучше всех понимают из двенадцати апостолов, и которые, в принципе, наверное, вправе рассчитывать на некие бонусы, что ли. Правда, их просьба вызывает возмущение у других учеников. Они говорят: «Да как, да что?» Ну, мы не знаем, там просто сказано, что вознегодовали на двух братьев прочие десять учеников. Но, вместе с тем, и получается, что на эту просьбу они, тем не менее, права не имеют никакого?

В. Васильев

— Вот, видимо, они рассуждали точно так же, как мы сейчас, видимо, рассуждаем, абсолютно. Поэтому они и задали такой вопрос.

А. Митрофанова

— В логике мира?

В. Васильев

— Да, именно в логике мира. Что было перед тем, как они задали этот вопрос? Господь им рассказывал, что они исходят в Иерусалим, и что Ему придется там пострадать. То есть Он им предсказывал будущее и ради чего вообще Он пришел — ради искупления человеческого греха. Но они думали совершенно о другом: они думали, что Он пришел воцариться в Иерусалиме. А это, может быть, когда-то там будет — может быть, кто-то когда-то пострадает... Они даже вообще не понимали, как Он может умереть, если Он столько чудес творит, мертвых воскрешает при них, да, помните? Он же их же с собой взял воскрешать дочь Иаира. Те же Иаков и Иоанн...

А. Митрофанова

— ...они видели это своими глазами.

В. Васильев

— ...они видели своими глазами и не понимали, как это он может умереть или еще что-то. Для них это было совершенно непонятно. Они об этом не думали. Они думали о том, что им ближе. То, что Он воцарится, а где будет их место? Они же хотели именно тоже, как и все люди, власти. Тем более, мама. Вы же знаете, как матери заботятся о своих детях. Им хочется, чтобы у ребенка было все самое лучшее, чтобы он имел хорошее положение в обществе, хорошую зарплату и так далее, и тому подобное.

А. Митрофанова

— А с точки зрения материнской логики, разве это плохо, когда мать такого желает своим детям?

В. Васильев

— Нет, с материнской точки зрения это очень даже понятно. Никто же не говорит, что это плохо. Вопрос не в том. Вопрос в том, зачем Христос пришел, чего Он-то хотел, понимаете? Что главное в жизни — вот в чем вопрос. То есть мать рассуждает со своей точки зрения — она мать. У нее понятно все. Но Он же — Христос, Он — Бог, Ему важна одна только мысль — чтобы человек был с ним, в итоге, в Царствии Небесном. И Он делал все именно ради этой мысли, понятно. Поэтому Он им говорит о Царствии Небесном, а они переключают Его на земное: «Сесть нам по правую или левую сторону?», то есть властвовать. И когда ученики-то возмутились, Он увидел, что это живой вопрос, для всех живой. И вознегодовали ученики — видимо, тоже у них какие-то там свои брожения были в голове, правильно?

А. Митрофанова

— Все хотели служебным положением воспользоваться! (Смеется.)

В. Васильев

— Ну, кто как, по-своему. Но раз негодование прошло, значит, они... «Вот что это (нрзб.) там, вперед нас влезли, или почему вообще об этом спрашиваете?» Какие толки ходили, мы точно не знаем, мы можем только догадываться, как там все складывалось по-человечески. И тогда Господь говорит: «В Моем Царстве так не будет. Между Вами будет по-другому. Кто хочет быть бОльшим, будь всем слугою. Кто хочет быть первым, будь рабом». Ну, наоборот. Смысл. То есть Господь им передал смысл: если ты хочешь властвовать — ты служи. Вот твоя власть. Служи людям. У нас как же принято? Если ты дорвался до власти, все — ты великий учитель, ты великий командир, ты должен всем управлять и реализовывать свои организаторские, управленческие, так сказать, таланты, да? Но у Христа-то — наоборот: если уж пришел к власти, то для того, чтобы людям послужить, а не свои реализовывать какие-то там навыки и так далее ради власти.

А. Митрофанова

— Очень актуальная для нашего времени тема. Но, вместе с тем...

В. Васильев

— Для любого, похоже.

А. Митрофанова

— Для любого, соглашусь с Вами. Евангелие — оно вообще всегда, во все времена, актуально, как ни странно, оказывается. Но, вместе с тем, понимаете, как... Вам известны примеры людей, которые, желая быть первыми, идут кому-то служить? Или просто, не задумываясь о том, что нужно кому-то служить, они хотят быть первыми и поэтому совершают какие-то поступки в соответствии со своими представлениями о своих полномочиях. Какая из этих моделей наиболее часто сегодня встречается? Конечно, вторая, мне кажется. А в Евангелии сказано по-другому. А мы при этом считаем себя, ну, более или менее христианами. У нас сколько процентов?..

В. Васильев

— Согласен с Вами совершенно. Дело в том, что получается, что люди — они всегда почти одинаковы. Как говорится, нет ничего нового под солнцем. Страсти человеческие одни и те же. И поэтому нам и говорит Священное Писание, что «много званых, мало избранных». Вся проблема в том, что мы неправильно понимаем смысл учения Христа. Понимаете? Мы не основываем свое понимание на святых отцах, как это святые отцы нам преподносят. Мы, как правило, мало этому уделяем времени. Мы мало изучаем Евангелие, мало изучаем святых отцов, мало читаем. Если читаем, то не понимаем, не разбираемся до конца. Плюс, мы все пытаемся применить к своей собственной жизни. Мы не смотрим как бы через призму самого Христа, через призму святых отцов.

А. Митрофанова

— А что говорят святые отцы по поводу того, что тот, кто хочет быть первым, пусть будет всем слугой?

В. Васильев

— То же самое, что и Христос, говорят. То же самое. Ведь все святые жили как? «По делам их узнаете их». То есть, в первую очередь, они, конечно, дела свои приносили Богу. Так же вот и Христос — почему он осаживает маму, Саломею? Она же что, почему она спрашивает, что ее побудило? То, что они избранные. Он взял их на Преображение, на гору, Преобразился пред ними — Петра, Иоанна и Иакова. Он взял их на воскресение дочери Иаира. Ей это дало повод подумать, что они — самые избранные из всех. Понимаете, да? И, естественно... Но Он-то осаживает почему? Он говорит: «Не потому, что Я избрал их, а делами...» Иоанн Златоуст об этом хорошо пишет — что человек должен делами своими добрыми показывать, как он идет ко Христу служить людям. Не потому, что Господь избрал. Понятно. Мы-то как думаем? Что раз Господь избрал, увидели какие-то дары в себе и еще что-то, что-то у нас хорошо получается, таланты какие-то — мы думаем: «Все, мы избранные», и давай всем говорить: «Вот я избранный, мне надо то-то, то-то, то-то, я реализовываюсь». Нет, совершенно не так. Избран — да. Но для чего избран? Для того, чтобы творить добрые дела.

А. Митрофанова

— Мне кажется, здесь еще, знаете, очень многое зависит от внутреннего устройства и внутренней мотивации человека: я делаю какие-то добрые дела для того, чтобы утвердить в глазах других, что я первый, так сказать, среди равных, или я все-таки это делаю, потому что я не могу делать по-другому. Вы помните пьесу Шварца «Дракон»? Помните, там есть такой замечательный эпизод, когда чуть ли даже не отец той девушки, которую должны сейчас... не ручаюсь за точность, но кто-то из героев этой пьесы, хорошо знающий, что происходит в городе, живущий при Драконе, знающий, что каждый год ему должны поставлять очередную «пищу», то есть это должна быть девушка из этого города, которую приносят в жертву Дракону, он ее съедает, все плохо, но при этом люди что говорят? «Да Вы что, Дракон — он же, на самом деле, добрый. Когда в городе началась эпидемия холеры, он вскипятил озеро своим пламенем, вскипятил воду в озере своим пламенем, вода стала кипяченой, и холера в городе прекратилась, эпидемия прошла. Видите, какой добрый этот Дракон?» Понимаете? Вот этот Дракон воду вскипятил действительно для того, чтобы прекратилась холера в городе? «Ну, да, я же должен быть слугой этим людям». Вот такая получается интересная история.

В. Васильев

— Да, согласен, конечно. Дело в том, что мы еще должны вот какую вещь понимать: ради чего мы живем и делаем добрые дела? Если бы мы ради себя, как мы сегодня уже говорили, если мы себя реализовываем, то тогда это в никуда. Это в никуда, это превращается, в итоге, в зло. Никакого добра не несет для конечной цели. Если мы это делаем ради Царствия Небесного, ради Христа, то, конечно, это, безусловно, будет добро. Что бы мы под добром ни подразумевали, добро только тогда, когда оно делается во славу Божию, ради спасения души. Наш эгоизм, к сожалению, нам мешает это выполнять. Мы не можем выполнять, трудно очень. Мы привыкли жить для себя, ради себя, и только так, как я воспринимаю мир. Вот святые угодники божии — они отрывались от этих мыслей. Отрывались, Господь их как-то вот так, потихонечку, вел своим путем, и они больше посвящали свою жизнь Царствию Небесному, поэтому они смогли преодолеть этот барьер эгоизма и уже начинали, действительно, служить. Но через служение, только через то, чтобы быть смиреннее других, осознавать себя смиреннее других, то есть в смиренномудрии упражняться, и в служении людям и Богу. Другого пути нет.

А. Митрофанова

— Священник Валерий Васильев, клирик храма Веры, Надежды, Любови и Матери их Софии в поселке Кокошкино, сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».

Отец Валерий, а как достигнуть этого состояния? Это же должна быть такая кардинальная перемена мозгов, души, сердца — всего...

В. Васильев

— Согласен.

А. Митрофанова

— ...для того, чтобы себя сдвинуть из центра мира и понять, что тебе главное вообще в жизни — это попытаться хотя бы вектор своих действий настроить на то, что выше этого мира, на Христа.

В. Васильев

— Это очень важный вопрос Вы задали. Почему? Потому что когда мы приходим к вере, если мы с верой подходим, что Господь нас исцелит и изменит, тогда потихонечку начинается этот процесс. Причем, у каждого по-разному. Но в основной своей массе — маленькими шажочками. Мы знаем из Жития Оптинских старцев, что полковник военный — раз! — и сразу стал старцем. Но это редкий случай, да? А знаем, когда человек всю жизнь идет потихонечку, маленькими шажочками. Вот чтобы было полезнее человеку, Господь нас, каждого, изменяет понемножку. Но для этого необходимы наши вера и старание, желание. Без нашего желания, без веры, без старания ничего не произойдет.

А. Митрофанова

— Вы знаете, некоторые священники говорят, что «да бросьте Вы, люди не меняются! — тут главное бы за всю жизнь хотя бы хуже не стать, чем есть!».

В. Васильев

— Ну, можно и так сказать. Но, опять же, можно и по смирению так сказать, а можно и по непониманию так сказать. Наблюдая... Я их понимаю, святых отцов... Да, действительно, наблюдая людей, даже самого себя наблюдая...

А. Митрофанова

— ...себя, прежде всего...

В. Васильев

— ...очень трудно сказать, что «я изменился». Наоборот, ты себя ощущаешь все время хуже, хуже и хуже. Но святые отцы говорят, это же наоборот, это и есть путь христианина. То есть человек начинает сразу видеть свои грехи, как песок морской. Понимаете? То есть когда я осознаю свою греховность. Осознание греховности меня меняет. Я становлюсь другой по отношению к людям, по отношению к Богу. Когда я с гордостью подхожу к человеку, естественно, я думаю, что я прав. Что бы я ему ни говорил, моя правда. Потому что она у меня сложилась, я ее на чем-то основываю и все. Но когда я со смирением подхожу к человеку, я ощущаю себя неправым. Я, единственное, могу сослаться: «Вот Господь сказал так», (нрзб.) так. Но если ты понимаешь по-своему, я тебя не могу переубеждать — это твое мнение, твоя жизнь. Другой подход. Понимаете, да?

А у нас, как правило, почему все конфликты происходят? Потому что каждый именно свою правду пытается другому навязать.

А. Митрофанова

— Вы говорите про то, что человек должен осознать себя греховным. Знаете, как это чаще всего выглядит со стороны, как это происходит? Это значит посыпать голову пеплом, взять в руки хлыст, начать себя им бить и говорить: «Я хуже всех, я хуже всех». Об этом идет речь или о чем-то другом? Или какие вообще пути для того, чтобы это понять про себя? И насколько это вообще человеку полезно — думать о себе, что он хуже всех? Ведь от этого осознания единственное, что остается сделать, — это глаза потупить в пол, надеть на себя черную одежду, ходить и, Вы знаете, там, вообще отказаться от всего. Ну, в общем, стать тем самым, про которых, знаете, крутят у виска и говорят: «Ну, это «того», православные».

В. Васильев

— Я сейчас ключевую фразу скажу, которая нам все объяснит: в основном, спасение человека происходит по благодати Божией. Сам человек не спасается, сам себя спасти не может. То есть осознание грехов — помните, я еще сказал: желание необходимо. Если у тебя есть желание осознать свою греховность, если ты стараешься понемножечку, то Господь потихоньку тебя начинает вести. Это происходит со временем. Нельзя накладывать на себя то, чего у тебя нет. Если я внутри не имею сознания греховности, как вот Вы говорите, а сейчас посыплю себя пеплом и начну ходить глаза долу и... то я буду, естественно... меня заберут в заведение, и я там буду доживать свои вот такие дни, понимаете? Но это происходит... Это внутренний процесс, не внешний. Господь, наоборот, говорит: «Уйди, чтобы тебя никто не видел, молись там. Постись, чтобы тебя никто не видел постящимся», то есть внутри себя, понимаете? А перед людьми, наоборот, умойся, голову маслом смажь и выходи радостным, чтобы тебя видели не постящимся, а радостным! Да будь ты нормальным человеком! Господь же не говорит, что надо быть ненормальным! Не говорит. Будь такой, как все, радуйся Воскресению Христову. Но если хочешь для Бога что-то делать, делай так, чтобы никто не видел. Это твое внутреннее, чисто твое. индивидуальное. А у нас — нет, у нас, если человек на себя... внутри этого нет, а внешне на себя напяливает рубашку смирения, скажем, покаяния какого-то, еще что-то, то это так и остается внешним, и людям это сразу видно.

А. Митрофанова

— Давайте вернемся сейчас к теме, о чем и как Бога просить. Смотрите, сыновья Зеведеевы хотели, ну, так сказать, воспользоваться своим положением и закрепить его, сев по правую и левую руку в Царствии, которое установит Христос. Они по-другому понимают Царство Христа — они понимали его как царствие здесь, на земле. С этим все понятно. Это такая просьба для себя, скажем. И Господь говорит, что это вообще не Ему решать.

А потом приходят слепые и говорят: «Исцели нас, пожалуйста!», и Он их исцеляет. И те, и другие верят во Христа. Я не думаю, что слепые люди, которые в первый раз в жизни с Ним встретились, больше понимали о Христе, чем Его ближайшие ученики. Но, вместе с тем, их просьба оказалась Богу угодной и соответствовала Его замыслу об этих людях. В чем здесь принципиальная разница, Вы можете объяснить? Как вообще молиться так, чтобы Господь услышал? Простите за такое практическое измерение вопроса, но...

В. Васильев

— Да. Дело в том, что Бог слышит любую абсолютно молитву, но исполняет только то, что нам полезно сразу, то, что нам неполезно сразу — откладывает чуть-чуть, а то, что нам совсем неполезно, откладывает подольше, чтобы мы сами убедились, что нам это неполезно. Это в первую очередь.

Во-вторых, чего хотели сыновья Зеведеевы? Они сами не понимали, чего хотели. Потому что у них у всех были противоречия. Они не понимают, кто такой Христос, хоть и видели много чего. Но то, что они ходили рядом и были избранны, то есть внутренние страсти — они перебивали то, что Господь им давал на самом деле. И получалось, что у них из этих противоречий складывалась неправильная картинка. Они не могли Его полностью воспринять как Сына Божия. Хотя Петр исповедовал его — «Ты — Сын Божий», Господь сказал: «Ты будешь Петр, Камень», но все равно — вспомните Гефсиманский сад, когда пришла стража, и они практически все разбежались. Чисто человеческий такой момент.

А тогда вспомним с Вами, что произошло у каждого в конце жизни. Каждый осознанно отдал себя на мучения.

А. Митрофанова

— Кроме Иоанна, про него никто не знает...

В. Васильев

— Ну, Иоанн, да... Он... Ну, тоже мучение — сказать «закопайте меня живым». Иоанна Богослова живым закопали, да? Тоже, так сказать, смерть такая неестественная, скажем, правда? Но дело-то не в этом. Все почти — на Кресте, кто как, кто был казнен и так далее. Ну, что, можно сказать — сумасшедшие люди, что ли? На самоубийство пошли? Значит, что-то в их жизни произошло? Тут они разбегаются, как последние трусы, а тут, простите, они идут на смерть — добровольно, в здравом уме и в здравой памяти. Причем, Петр там проповедует в Риме великим философам, апостолам — простой рыбак, и так далее. Значит, что-то в жизни произошло. А что могло произойти? Они увидели Христа Воскресшего. То есть увидели все ясно. Как Фома — вложил перста: «Ты — Господь и Бог Мой». Понимаете? А до этого они не могли осознать Его как Сына Божия. Поэтому у них и такие желания-то — чисто человеческие, земные.

То есть помните, когда Христос накормил пять тысяч пятью хлебами?

А. Митрофанова

— Не считая женщин и детей! (Смеется.) Все меня подмывает как-нибудь на эту тему отдельный разговор устроить!

В. Васильев

— Двумя рыбками и пятью хлебами. И что после этого сказали ученики и люди? «Ты наш Царь!» Почему? Потому что человек в пустыне может всех накормить. С Ним не страшно идти ни на какую войну, понимаете? То есть это человек, которого нельзя победить. Он воскрешает мертвых, простите, Он кормит людей в пустыне. То есть это опять чисто земной подход, понимаете? Не о том люди думают!

И мы — то же самое. Когда мы прикованы всеми мыслями к земле, мы думаем не о том. Мы, как правило, просим не то, что нам полезно.

Давайте вечернюю молитву возьмем, вечернее правило. О чем там просят? Неужели, «дай мне пять рублей или сто долларов — до «Мерседеса» не хватает»?

А. Митрофанова

— Но, получается, об этом вообще нельзя просить? Нельзя просить за детей, чтобы они поступили в хороший институт, чтобы у них как-то правильно сложилась жизнь. чтобы удачную семью создали? Нельзя просить за родителей, чтобы у них тоже как-то все было в жизни хорошо, благополучно? И, в том числе, чтобы пенсию, например, повысили маме? Нельзя об этом просить?

В. Васильев

— Нет, я знаю много случаев, когда, наоборот, люди просят, и им Господь дает.

А. Митрофанова

— Почему?

В. Васильев

— Ну вот, опять же, тут то же самое, что с Заведеевыми... Господь как бы пытается им объяснить и говорит: «Нет, тому уготовано... Ну, не от Меня зависит, а тому, кто благословил... Господь Меня... кому уготовано». Вот Ему было уготовано сесть, воцариться на престоле Божьем. А они — люди, люди не могут сравняться с Христом, с Богом. То есть сесть и стать, таким, как Он, они не могут, не в состоянии. «Чашу, которую Я пью, Вы испьете. Крещение, которым крещусь, то есть Крестное страдание, Вы все испытаете». Но сесть — это кому уготовано? Уготовано только Ему — Христу, Отцем Его. Больше никому. Он — Христос. Человек не может исполнить той миссии, которую исполнил Христос. Это только Сын Божий мог исполнить эту миссию.

Поэтому и Господь снисходит к немощи человеческой. Он уже не ругает, не прогоняет от себя, ничего. Просто пытается объяснить.

Так же и Господь всегда действовал. Он видит все наши немощи — Он дает нам то, что нам приятно, как старец Паисий рассказывает на Афоне, монахи говорят: «Господь — это мудрый пастырь. У Него есть посох. Когда мы плохо себя ведем, Он нас бьет посохом. Когда хочет, Он играет нам на флейте, чтобы нам было приятно». Так же и здесь — Господь не тиран какой-то, не строгий блюститель закона. Любовь — она выше закона. Понимаете, в Евангелии Господь и говорит, что любовь выше закона. А именно снисходит до наших немощей постоянно.

Потому что если вот брать строго... Возьмите первые века — подвижники были... Тогда пустыня Египетская была усеяна, как звездами, ночными огоньками, когда подвижники там готовили себе пищу ночью, там, какие-то свечки жгли, костры и так далее. А сейчас в Египетской пустыне — кто? Там есть хоть один подвижник? Я не знаю. (Смеется.)

А. Митрофанова

— Может быть, и есть, но мы от них не знаем, потому что они прячутся от нас. (Смеется.)

В. Васильев

— (Смеется.) Да. Но, опять же, если встать, с горы посмотреть — Синай, там пусто и темно, понимаете? Ну вот, так же и здесь — вся наша жизнь немножко меняется. То есть я бы не сказал, что в сторону подвижническую меняется. Наоборот...

А. Митрофанова

— ...в прагматическую сторону.

В. Васильев

— Да, в прагматическую. И греха больше становится. Но Господь все равно нас любит.

А. Митрофанова

— Смотрите, простой пример. Есть у меня знакомые — причем, это не одна семейная пара, — которые очень много лет молятся о том, чтобы у них были дети. И нет детей. Люди глубоко, Вы знаете, такие верующие. Причем, верующие не в том смысле, что они признают факт присутствия Бога в их жизни, а в том смысле, что они Богу доверяют. То есть все с точки зрения какой-то расстановки акцентов — все у них правильно в голове. Очень молятся. Причем, не знаю, испробованы абсолютно все, что называется, проверенные способы. Они были там, были здесь. И, что касается личного подвига, я просто знаю, сколько они, как... как это все происходит у них, как они часами могут молиться, и при этом не считая, что берут на себя какой-то особый труд. И только со стороны это можно понять — что действительно люди как-то очень глубоко в эту тему погружены и очень им хотелось бы, чтобы были дети. Для чего дети? Не для того, чтобы «у меня появилось мое — мое, не трогай», и чувство собственности вот это родительское, нет. Они и детей-то понимают как, знаете, умножение любви в этом мире. То есть очень правильное такое отношение. И нет детей. Вот почему это так, поговорим во второй части программы. Я надеюсь, что можно какие-то ответы и здесь тоже найти.

Священник Валерий Васильев, клирик храма Веры, Надежды, Любови и Матери их Софии в поселке Кокошкино, сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Я — Алла Митрофанова. Буквально через минуту продолжим этот разговор.

Добрый светлый вечер, дорогие слушатели! Программа «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. И напомню, что в гостях у нас священник Валерий Васильев — клирик храма Веры, Надежды, Любови и Матери их Софии в поселке Кокошкино. Я — Алла Митрофанова, и мы беседуем сегодня о том, как и о чем Бога просить и как и о чем Его не просить. Почему одни просьбы исполняются, другие не исполняются, и как вообще разобрать, как вообще признать этот факт, что что-то нам полезно, а что-то не полезно, и что это все решает Бог, а не мы — что полезно, а что нет.

Я в конце первой части нашего разговора привела в пример моих знакомых — это не единичный случай, когда люди очень просят Бога о том, чтобы Он им послал ребенка. Супружеские пары, много лет уже в браке прожившие, крепкий брак и так далее — и почему-то нет детей. Причем, с точки зрения здоровья все в порядке. Медицина — не знаю, что называется, она бессильна, потому что не может понять, в чем причина. Что происходит, отец Валерий?

В. Васильев

— Когда Антоний Великий молился Господу, говорит: «Господи, почему столько страданий вокруг? Почему столько людей болеют, дети болеют, смерти, войны, зла вообще столько вокруг? Куда же Ты смотришь, как Ты терпишь это все? Это же все невозможно!» Ну, в таком духе он молился и спрашивал: почему это все, почему столько зла творится? Господь сказал ему: «Антоний, не май себе, не твоего ума дело испытывать судьбы Божии». То есть мы до конца ответить на этот вопрос не можем абсолютно, потому что у Бога абсолютно свои планы. Ну, вспомните Акима и Анну, родителей Пресвятой Богородицы. Захарию и Елизавету возьмите — родителей Иоанна Предтечи... Мы в прошлый раз...

А. Митрофанова

— Авраама и Сару. Можно много здесь примеров найти...

В. Васильев

— Да, возьмите много примеров... Как там будет дальше, никто не знает, понимаете? Может быть, Господь испытывает их веру. Может быть, она как-то... вот с нашей стороны она вот такая сильная, а Господь знает ее изнутри, понимаете? Сложно найти ответ на этот вопрос, если ты не Серафим Саровский, не прозорливый старец. Даже и прозорливым старцам не всегда Господь открывал Свою волю, понимаете? То есть кому открывал, тому они и говорили. Поэтому надо терпеть и молиться ребятам, не унывать ни в коем случае абсолютно. Мы не знаем, как. Может быть, Господь им... Помните, как у Ксении Блаженной было? «Что ты, — говорит, — убиваешься? Иди, ребеночка тебе дал Господь». — «Да какого ребеночка?» — «Беги вот там на перекресток у кладбища — там женщину сбили, а ребеночек жив». Побежала — и... Тоже бездетная мама, тоже молилась, чтобы был ребеночек. Дал Господь ей ребеночка, понимаете? Сложно говорить. Такие вопросы — они как бы... только надо уповать на Бога, и уже Господь Сам разрешит ситуацию.

А. Митрофанова

— Вот это, знаете... Вам, наверное, как священнику, понятен смысл этих слов: «Надо уповать на Господа».

В. Васильев

— Но сердцу не прикажешь, согласен.

А. Митрофанова

— Это бывает очень трудно сделать человеку — настолько Богу доверять. Я, причем, Вы знаете, однажды слышала такое выражение, что Бог никогда не станет человеку отцом, если отец в свое время не стал ему Богом. Можно, знаете как, относиться к этому по-разному, но принцип здесь один: что если у человека есть такой опыт безусловного доверия к кому-то из близких, кто, я не знаю... ну, стопроцентного вот такого доверия, то это можно и на Бога тоже перенести, понять, что Ему можно, как отцу, точно так же доверять, что Он для тебя всегда сделает все самое лучшее и так далее. Но огромное количество людей так Бога в своей жизни не осознают. Для кого-то, знаете, Он такой строгий учитель, который бьет указкой по голове.

В. Васильев

— Ну, вот это и плохо.

А. Митрофанова

— Для кого-то Он — ну, я не знаю — полицейский. Для кого-то Он — абстракция. И много что еще. А здесь ведь подразумеваются настолько глубокие личные отношения с Богом...

В. Васильев

— Но это и есть вера. Ну, это вера, о которой мы говорим. Потому что вера без доверия — она не вера. Ну, смысл какой в вере, если ты не доверяешь? Ну, бесы веру эту трепещут. Бесы веру эту трепещут, Евангелие нам говорит. Понимаете? Это и есть основа веры — доверять Богу. Почему? Мы же знаем... Ну, можно так рассудить: вот какое у нас основание не доверять Богу, простите?

А. Митрофанова

— Потому что в мире... Я попытаюсь сейчас сформулировать эту логику...

В. Васильев

— Ну, да...

А. Митрофанова

— Наверное... Ну, например, потому что в мире так много несправедливости, войн и всего прочего.

В. Васильев

— Но это в мире... А, опять же, они же происходят по свободной воле человеческой, правда же? Господь только может попустить, не попустить что-то вот, как-то что-то Сам где-то кого-то направить, куда-то еще что-то... Но человек же сам выбирает. Если бы у нас не было бы свободной воли, простите, мы были бы биороботами какими-то, которые Господь, играя в шахматы, сделал, к примеру.

А. Митрофанова

— Ну, а дети, которые страдают во время войны?

В. Васильев

— Опять...

А. Митрофанова

— И являются безвинными жертвами? Почему? Они-то не выбирают.

В. Васильев

— Ну да! Но мы же... Нет, но мы же не видим, что за этим стоит, понимаете? мы видим только со своей узкой полосы. Но мы не видим, что там за стенкой творится, что за этой стенкой творится. Что на другом конце земли творится. Мы этого не видим. А Господь-то видит все сразу. Понимаете? И Он видит каждого и все делает так, чтобы каждому было полезно. То есть старается, по крайней мере, понимаете? Поэтому нам очень трудно понять, как действует Господь и для чего — в конкретном случае. Мы можем только знать Его волю, открытую нам Евангелием, Христом и святыми отцами. Вот это мы можем знать — вообще богословием, учением Церкви, все. И мы можем из этого уже делать какие-то выводы — как что происходит, и то до конца мы все равно не познаем, как и что. Потому что до конца все знает только Бог. Понятно.

А. Митрофанова

— Для этого надо доверять Евангелию, доверять учению святых отцов, доверять Церкви...

В. Васильев

— Вот, только... А это вера, основа веры, конечно, конечно. Без этого никак.

А. Митрофанова

— Знаете, это сложно сделать, когда у человека голова на плечах своя, и...

В. Васильев

— ...и не хочется смириться с волей Божьей! (Смеется.)

А. Митрофанова

— Смотрите... Давайте так поступим. Вы можете дать какие-то советы? Потому что очень часто же бывает, что человек, не имея возможности или каких-то сил, или достаточного опыта в своей жизни для того, чтобы присутствие Бога в ней действительно разглядеть, но очень при этом этого хочет, действительно хочет... Ну, трудно вообще чувствовать себя, знаете, брошенным, оставленным и сиротой в Вечности.

В. Васильев

— Нет, никто не брошен никогда, и никто не оставлен.

А. Митрофанова

— Хочется, чтобы была какая-то перспектива. Хочется верить чаще всего человеку. Как сделать, как настроить свою «оптику», чтобы разглядеть присутствие Бога в твоей жизни? На что обращать внимание?

В. Васильев

— Ну, в первую очередь, конечно, нужно участвовать в жизни Церкви. Обязательно участвовать. Без этого мы не получаем благодать — спасительную благодать, которая изменяет наш образ жизни и все наше внутреннее состояние.

А. Митрофанова

— Но для этого Церкви доверять.

В. Васильев

— Ну, а Христос — Глава Церкви, как ей не доверять? Если это один организм, да?

А. Митрофанова

— Потому что...

В. Васильев

— Бог — Глава, Церковь — это Тело Христа, и мы все — один организм с Богом, мы все делаем одно дело. То есть только надо понимать, что есть человеческое, а есть Божие. Вот это надо учиться различать. Надо даже священнику тоже учиться определять — когда он идет к себе, а когда он идет к Богу. Это тоже очень большая проблема. Потому что священники — такие же люди, как и все. И бывает, что просто человек на себе зацикливается как-то и становится неким гуру. А бывает, и чаще всего, когда священник людей ведет ко Христу — просто служит и служит, и рассказывает, кто такой Христос, и Его учение — научает людей. Это тоже надо различать.

И, плюс, свои помыслы надо учиться различать — что там у меня в голове творится. Откуда у меня хорошие помыслы, добрые или злые, от Бога ли они или от меня, от беса или от моего испорченного сердца — тоже надо все учиться различать. Это целая наука, так просто не скажешь. Лучше всего найти себе духовника — то есть человека, которому ты доверился. То есть испытать, какой он священник, посмотреть — он подходит тебе, нравится он тебе, как он рассуждает, ко Христу ли он ведет, на святых отцах ли он построит свое учение либо от себя, просто пытается сам понять Евангелие? Это же тоже очень сложно. Без святых отцов, без преданий нельзя понять Писание. Все, кто пытался — ну, скажем, не католики, а протестанты — пытаются без святых отцов понять, ну, все уходят в тупик постоянно, в какую-то прелесть, еще в раскол, еще куда-то. Вот это очень важные такие моменты. Надо ставить в жизни и определять себе. И потихонечку будет приходить разумение. Заставлять себя доверять Богу? Понимаете, там что-то... Ну, Бог не хочет нашей смерти, гибели. Он хочет нам радости. И Он все делает для этого. Поэтому нужно себя заставлять, помыслы свои бороть в противоположные помыслы. Если мне пришел(?) помысел: «Вот не доверяй — тут, в Евангелии, так сказано, а ты сделай по-другому», я должен себя спросить: «А почему я должен делать по-другому, простите?» То есть не просто взять и поддаться своим первым эмоциям каким-то, а именно рассудить, чему святые отцы и учат: учиться рассуждать в смиренномудрии. Не с превосходством, не с гонором, не с гордыней, а именно смиренненько так: что я мало чего знаю, Господи, вразуми меня, покажи, где почитать!» И чаще всего приходит ответ (нрзб.).

А. Митрофанова

— От святых отцов — опять к прозе нашей жизни, Вы уж простите.

В. Васильев

— Да, пожалуйста!

А. Митрофанова

— К примеру, молодая семья — мама, папа, двое детей — живут в малометражной квартире. И очень тесно. Ну, Вы понимаете прекрасно, что такое, когда двое детей в маленькой квартире. Я думаю, Вы и в жизни такие ситуации не раз наблюдали.

В. Васильев

— Жил, значит, в двухкомнатной «хрущевке»: теща, тесть, жена, я и трое детей.

А. Митрофанова

— Ого! Это, практически, знаете, как: «Мама, папа, бабушка, собака, восемь детей и грузовик», помните? (Смеется.)

В. Васильев

— Еще кошка, да-да, и так далее! (Смеется.)

А. Митрофанова

— Да-да-да!

В. Васильев

— В нашей жизни было так. Так как мы Богу старались доверять во всем, когда встал вопрос, что уже тесно и все, мы поехали к Иоанну Крестьянкину. Батюшка нам дал молитву Спиридону Тримифунтскому. И сам помолился. И через четыре года мы уже въехали в свой дом, а потом уже и получили новую квартиру. Доверие к Богу — пожалуйста.

А. Митрофанова

— Вы знаете, так бывает не всегда.

В. Васильев

— Почти всегда. В моей практике — почти всегда. Вот пришел ко мне — у меня друг есть, он был военным. Он военный сейчас, их не увольняют со службы, пока не дают жилье. И он и так, и так — никак. Служба идет, идет, он говорит, «я почти ничего не делаю» (там к пенсионерам особое отношение), а квартиру — никак. Я говорю: «Ну, бери из моей жизни пример. Отец Иоанн Крестьянкин помолился, дал мне молитву Спиридону Тримифунтскому. Вот бери и читай. Он начал читать. Через два года въехал в шикарную квартиру».

А. Митрофанова

— Вы знаете, у нас есть в храме прихожане... Такая это сложная история... У нас есть внутренняя рассылка — мы друг с другом все переписываемся и знаем прекрасно эту ситуацию... У них рейдеры захватили квартиру, вселились в нее и вытесняют вот этих людей, абсолютно ни в чем не повинных... Повинных, может быть, в том, что они где-то пропустили одну запятую в договоре, невнимательно, может быть, в него вчитались и так далее. Но рейдеры же знают разные лазейки в законе и знают очень грамотно, как его обойти. И они... Знаете, смотришь на этих людей, на их мытарства — как они ходят по судам и суды их игнорируют, как судьи все, знаете, принимают решения в пользу этих рейдеров, хотя там очевидно, очевидная совершенно ситуация... Одни за другими... Там, следователи какие-то, вроде бы, сначала данные собирают, приходя к ним в квартиру, о состоянии дела, о происходящем, а потом внезапно как-то тоже, знаете, замедляют ход дела. И так уже тянется я не знаю, какое количество времени — наверное, года два. И ничего не происходит. И такое ощущение, что они бьются как рыба об лед. И я думаю, что за них молится весь храм. Мы все, как... Я не знаю, находятся всегда люди, которые готовы к ним и приехать, и их поддержать. И уже на федеральные каналы они выходили с этой своей историей... Это такое колоссальное испытание — и не только для благосостояния семьи, для психики человеческой! Потому что в твоей квартире живут люди, которые каждый день тебя унижают. И на это, знаете... Почему это так? Что хочет Господь такой историей? Как они, кому должны в этой ситуации молиться, чтобы эта ситуация разрешилась? Понимаете, вот ведь незадача!

В. Васильев

— Так отвечу: у нас алтарник был, упокоился уже, очень хороший человек, в храме. И как-то он продал участок. А человек, которому он продал, с деньгами как бы тянул — год, полтора тянул, два. Небольшая сумма — там, тысячи полторы долларов, но по тем временам это были хорошие деньги. И он думал — ну, что же делать... А ему деньги срочно понадобились. Ну, не знаю — чего, не бандитов же на него насылать, в конце концов! «А, ладно! Пойду к святителю Николаю, поплачусь!» Пришел, заказал молебен, отстоял акафист за этого человека, написал записочку о здравии этого человека. На следующее утро прибегает этот человек — взмыленный весь, красный, с глазами навыкате, звонит в дверь, отдает деньги, говорит: «Коленька! Я бы, — говорит, — сам бы отдал, но наезжать-то зачем?» Кто на него «наехал», как, почему? Я даже не в курсе. Понимаете? Вот ситуация.

А. Митрофанова

— Разные бывают ситуации, значит.

В. Васильев

— Если Господь попустил, значит, надо это вытерпеть. Надо смириться с этим...

А. Митрофанова

— Но это очень жесткие слова.

В. Васильев

— Нет. В первую очередь, надо смириться. Потому что смирение — оно порождает доверие. И, наоборот, доверие порождает смирение. То есть принять это как данность, как волю Божью — что Господь так хочет. Значит, именно такой путь тебе уготован, именно так ты придешь к чему-то в своей жизни — к чему-то необходимому, понимаете? Пока человек не смирится с теми условиями, в которые Господь его ставит, мало что изменится в его жизни.

А. Митрофанова

— Но послушайте, речь идет о принятии этой ситуации или о бездействии в данной конкретной ситуации в отношении рейдеров?

В. Васильев

— Вот принятие... Послушайте... Бог-то намного сильнее рейдеров, запятых и договоров, правильно? (Смеется.) Когда с нами Бог, нам ничего не страшно. Надо просто встать, от всего сердца: «Господи, я благодарю Тебя, что Ты дал мне это испытание, что Ты меня поставил в такие условия. Да будет на мне Воля Твоя!» И Вы увидите — как только они от чистого сердца скажут и успокоятся, ситуация начнется меняться кардинально в другую сторону. Это практика Церкви — в Житиях святых мы читаем, у святых отцов, везде так.

А. Митрофанова

— Я думаю, что они так делали, и не раз.

В. Васильев

— Господь каждого... Мы не знаем сердца их. Бог знает. Если Господь не меняет ситуацию, значит, полезно побыть в такой ситуации.

А. Митрофанова

— Священник Валерий Васильев, клирик храма Веры, Надежды, Любови и Матери их Софии в поселке Кокошкино сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера».

Отец Валерий, а смотрите, если, опять же, обращать внимание на содержание того, о чем мы просим в наших молитвах, может быть, в таком случае, вообще Бога... Ведь Бог знает, что каждому из нас нужно, и знает, о чем мы Его хотим попросить. Может быть, тогда вообще не стоит просить ни о чем?

В. Васильев

— Дело в том, что...

А. Митрофанова

— А просить о том, чтобы «в моей жизни все было по воле Божьей, а там, дальше — уж как Ты Сам, Господи, решишь»?

В. Васильев

— Ну, святые отцы, в какой-то степени, так себя и приучали. В какой-то степени, основная мысль всех молитв, всей жизни была: «Господи, да будет на мне Воля Твоя! Не как я хочу, но как Ты». Понятно, да? Но так как мы — люди приземленные, так как мы — люди, нуждающиеся в том, сем и в этом, и постоянно думающие обо всем этом, то мы, естественно, просим о чем-то, что нам ближе. Понятно, да? Только когда мы присутствуем в храме на богослужении, когда мы читаем там правило или еще что-то, Евангелие, то мы понимаем, о чем просить надо. Понятно, да? Если бы у нас была психология праведников, то мы просили бы о том, о чем надо. Но так как у нас психология грешников, мы просим о том, что нам ближе. (Нрзб.) Господь по немощи, мы уже сегодня говорили, принимает и такую нашу молитву. Дело в том, что Сам-то Бог — Он ни в чем не нуждается. Ему абсолютно... Он самодостаточен во всем. Это то, чему нас учит Церковь, — просить у Бога, — это надо нам, необходимо нам, просить у Бога. Чтобы мы приучали себя к молитве, к разговору с Богом, и через молитву рождалось бы упование на Него. Это не торгово-денежные отношения, в каком-то смысле: я попросил — мне дали, я попросил — мне дали, нет. От этого должно родиться нечто большее — упование на Бога. Что Бог — только Он может все дать, только от Него все происходит. Через это упование рождается и любовь. Раз от Него происходит, и Он мне дает с избытком то, что мне необходимо, и все делает ради меня, значит, Он меня любит. Да? Как отец: если он полностью отдает себя ребенку, своим детям, своей семье, дети это чувствуют, и семья, и все они вокруг этого отца сплачиваются и держатся за него, понимаете? Так и даже в супружеских отношениях — если детей нет, если муж и жена любят друг друга, они друг за друга держатся. Или хотя бы один любит, второй, осознавая это, тоже начинает держаться, тоже начинает отвечать взаимностью, если сразу любви нет, к примеру, или какие-то другие ситуации. Так же и здесь — рождается любовь, и человек начинает к Богу прилепляться всеми своими фибрами души и тела. Вот что нам необходимо, к чему стремиться. А пока этого нет, пока человек живет сам для себя, сам по себе, и к Богу обращается только иногда... Господь, конечно, и это терпит, и это дает... уже за одно обращение как бы дает по чуть-чуть, но из этого может не родиться что-то очень великое. А мы призваны именно к тому, чтобы из нас родилось что-то очень великое, что именно ответит на любое Божье... восстановить богообщение утраченное.

А. Митрофанова

— Я вот тут вспомнила евангельские слова, которые часто на молебнах повторяются: «Просите и будет Вам, ищите и обрящете, стучите и отворят Вам». А дальше — от сравнения, что если у Вас ребенок просит хлеба, Вы же не дадите ему камень, если просит у Вас рыбы, не дадите же ему змею...

В. Васильев

— Совершенно верно! Кто из родителей враг своему ребенку?

А. Митрофанова

— Ну, и насколько больше Бог даст нам. Совершенно верно. Бывает так, что человек стучит — ему не отворяют, просит — ему не дается. И просит вообще об одном, а получает в ответ... так сказать... получает в ответ по шее. Ну, или как он это воспринимает. Бывает так, что, знаете, человек там чуть ли не с динамитом уже к этой двери в Царствие Небесное подходит, чтобы эту дверь взорвать и сказать уже наконец: «Ну услышьте меня!» Понимаете? То есть в чем здесь «фишка», хитрость? Как...

В. Васильев

— Хитрости нет никакой. Все к одному сводится: Господь то, что полезно, дает сразу. Если человеку надо подождать, Он не дает сразу. Понимаете? Вот в моей жизни такой был пример. Меня перевели в один приход — разрушенный приход... Причем, так жалко — его разрушили уже... Он 300 лет стоял — Наполеон не разрушил, немцы не разрушили, коммунисты не разрушили, а в конце 80-х дачникам стали землю давать — по кирпичику разобрали. Представляете вот?..

А. Митрофанова

— На дачные дома?

В. Васильев

— Да, да. Вот до того сердце... Сейчас-то, слава Богу, он восстанавливается уже, этот приход. И там недалеко, в километре, родник был. Я все время, когда только приехал, например, проезжая через этот родник, думал: «Как бы хорошо здесь вот окультурить — часовенку поставить ту самую, купель бы сделать, чтобы купались люди, и все». Ну, поездил, спросил — и забыл об этом. Через три года нашлись люди, которые сами там все построили, и часовенку поставили, и купель поставили, и все. Вот, пожалуйста, понимаете? Просьба. Она, может быть, сразу была не полезна. А прошло время какое-то — Господь уже услышал. Он слышит любую нашу мысль, намерение целует(?). И — раз! — и оно все там возникло.

Так же здесь: надо учиться терпеть нам, понимаете? Дело в том, что мы часто не умеем терпеть. Просто вот не умеем терпеть. Мы хотим все сразу и сейчас. Не осознавая, что за этим может последовать. А Бог-то знает, что может последовать. Если Он сейчас нам сразу... Но, может быть, если мы выпросим, Он может и сейчас дать. Но что последует за этим? Это может только навредить, понимаете?

А. Митрофанова

— Получается, что, знаете, есть такой принцип — с определенной долей, простите, пофигизма относиться к собственным желаниям и просить, конечно, но не зацикливаться на том, что тебе сейчас нужно то-то и то-то — например, расширение жилплощади или какое-то увеличение благосостояния, чтобы побыстрее закрыть ипотеку, или что-то еще. Не циклиться на этом и не долбиться в дверь.

В. Васильев

— Ну, я бы так не говорил. Нет... Такого тоже не должно быть. Все-таки мы же постоянно совершенствуемся с Вами, и есть такие вещи, которые нам необходимы, просто жизненно необходимы. Господь тоже это все видит. Просто не всегда все может сложиться прямо сразу. Мы все равно просим Бога, мы видим, что то, что действительно принесет нам благо, принесет... Это же тоже видно — такие вещи, да? И, как правило, то, что сейчас надо, Господь дает. И то, что сейчас надо и полезно — дает. Только вот говорит: чуть-чуть потерпеть, может быть, что-то надо. Такого тоже не должно быть. Мы должны свою жизнь осознавать — что мы тоже ее строители. Не только Бог нам ее дает, но мы же тоже участвуем в этом. Это же... Так можно просто бросить все, лечь на диван, ноги задрать, в потолок плевать: «Господи, дай мне это, это, это...» — щелкать пальчиками. Это тоже неправильно, да? Труд. Человек прикладывает свой труд и свою волю, все прикладывает здесь. Это дело общее, я бы сказал — дело спасения. Не только Бог об этом думает, но и человек об этом... Но когда человек желает, когда хочет, тогда Господь идет навстречу. Без желания человека и без его труда, без его старания не бывает.

А. Митрофанова

— А почему тогда часто так бывает, что человек, допустим, только он расслабится на эту тему, знаете, уже... Допустим, «да ладно, уже какая есть работа — такая и будет», и тут внезапно ему предлагают ту работу как раз, которую он хотел. Как только он решил для себя, что...

В. Васильев

— Смирился с тем, что Господь ему... какие условия поставил. Понимаете, то есть Господь нас отучает от чего? Не от того, чтобы мы не хотели, все бросили — нет. Для того, чтобы мы учились смиряться с Его волей. Понимаете? То есть не навязывали свою — даже Богу. Мы пытаемся все время Богу свою волю навязать. Вообще всем — и детям, понимаете, и друзьям, и знакомым...

А. Митрофанова

— Ну, конечно — нам же лучше знать! (Смеется.)

В. Васильев

— ...и начальнику... А если Господь сказал: «Просто будь всем слугой! Хочешь быть первым — будь всем слугой! Хочешь быть бОльшим — будь рабом!» Если бы мы так все думали, если бы мы постоянно: «Господи, вот Ты хочешь, чтобы я вот это потерпел, — я потерплю. Ты мне хочешь... Вот Ты мне поставил такие условия, хочешь, чтобы я с этим смирился? Я смирюсь. Ты же лучше меня знаешь, что мне надо, что мне когда дать». И тогда только начнет камень трогаться. Понятно, да? То есть надо учиться смиряться. Без этого никак.

А. Митрофанова

— Спасибо Вам за этот разговор! Священник Валерий Васильев, клирик храма Веры, Надежды, Любови и Матери их Софии в поселке Кокошкино, был сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Этот эфир для Вас провела я, Алла Митрофанова. Ну, думаю, как всегда, есть о чем подумать, перелистывая Евангелие!

В. Васильев

— Божьей помощи всем, дорогие друзья!

А. Митрофанова

— До свидания!