Нравы поздней Киевской Руси

Поделиться

Главнейшая перемена, произошедшая на Руси после кончины Ярослава Мудрого — разделение власти над Землею, и следствия этого разделения: умаление значения княжеского достоинства среди населения, распадение Русской Земли на несколько отдельных Земель и полное падение Киева.

По внешности же, Русская жизнь мало отличалась от той, которую мы видели в конце княжения Ярослава Мудрого.

Князья по-прежнему проводили все свое время с дружиною, и без совета ее старших мужей — «боярской думы» — не предпринимали ни одного важного дела. Люди дружины, так же как и прежде, могли свободно переходить от одного князя к другому. При частых сменах князьями столов, переходы эти должны были участиться, причем среди дружинников должно было падать чувство преданности к своему князю, а развивалось искание личной выгоды.

Доходы князя, как и прежде, составляли дани, получаемые с населения, судебные пени и торговые пошлины. Кроме того, князья обладали значительными поместьями.

Что же касается бояр, то они, главным образом, кормились жалованьем от князя. Земельные же их владения не должны были быть значительными, ввиду частого перехода дружин из одной волости в другую. Исключение из этого составляли Новгородские и Галицкие бояре, которые, не следуя за князьями при перемене ими столов, скоро сосредоточили в своих руках огромные земельные богатства и являлись силой, обыкновенно, весьма враждебной княжеской власти.

Все население, кроме дружины и духовенства, носило общее название «люди». Крестьяне же прозывались «смердами». К смердам причисляли также мелких купцов, промышленников и ремесленников. Главное занятие крестьян было земледелие, скотоводство и бортничество, то есть собирание меда в бортях, или старых дуплах деревьев. Крестьяне были людьми свободными. Такими же свободными людьми было и все посадское население, особенно многочисленное в городах Суздальской Земли. Кроме свободных людей, были и полусвободные, так называемые «закупы», обязанные за долг отработать известное число лет: наконец, были, как и во всех Европейских государствах того времени, рабы или «холопы», находившиеся в полной воле у своих господ. Рабами делались, главным образом, неоплатные должники, а также и пленники, захватываемые в многочисленных походах того времени. У князей и бояр рабы эти употреблялись для работы в имениях: они носили общее название «челяди», и многие из них отличались замечательной преданностью своим господам, что свидетельствует о добрых, родственных, отношениях господствовавших между слугами и их владельцами.

Что касается Русских князей, то большинство из них, несмотря на постоянные усобицы между собой, поражают нас своим благородством, мужеством и сердечною добротою.

Почти все наши князья, может быть, за исключением одного Владимирка Галицкого, были людьми глубоко верующими и своим благочестием служили добрым примером для подданных. Нередко перед кончиной они принимали пострижение и даже схиму.

Вместе с тем, в громадном большинстве случаев, семейная жизнь наших князей отличалась большой чистотой и привязанностью к своим женам, в полную противоположность тому, что делалось в это время на Западе.

Наконец, надо сказать, что князья наши, так же как и во времена Ярослава Мудрого, получали разностороннее образование, и некоторые из них были действительно высокообразованными людьми. Храбрый Михалко, брат Всеволода Большое Гнездо, мог так же свободно говорить по-латыни и по-гречески, как и по-русски, и превосходно знал Священное Писание, но не любил спорить о вере. Замечательным образованием отличался и Ярослав Осмомысл. Сын Всеволода Суздальского — Константин тоже был необыкновенно начитан; одних Греческих книг у него было более тысячи. А кроткий Роман Ростиславович Смоленский был до того предан науке и так заботился о просвещении, устраивая множество училищ, что истратил на это все свое немалое состояние, почему после смерти Смоляне должны были хоронить его на свой счет.

Любимым чтением на Русском языке, кроме священного Писания, были многочисленные переводы сказаний о прошлом разных стран, преимущественно с Греческого языка Наконец, были произведения и своих Русских писателей. Во-первых, умножилось число летописцев, и до нас с тех времен дошли летописи: Киевская, Волынская, Новгородская и Суздальская. Сохранились с тех времен и несколько замечательных Русских «Поучений» и «Слов» Наконец, несомненно, имели весьма большую известность такие произведения, как «Слово о полку Игореве» песни и былины про богатырей.

Богатырей, служивших всей душой защите слабого и сирого, и вообще всякому правому делу, было немало и в рассмотренные нами времена непрестанных усобиц. Благодарное население называло их «Божьими людьми» В летописях говорится: о Демьяне Куденевиче, жившем со своим верным слугою Тарасом в Переяславле Южном. О Ростовском богатыре Александре Поповиче и его оруженосце Торопе, которые вместе с Добрынею Резаничем, по прозванию «Золотой пояс», и другими Ростовскими богатырями, были в славной Липецкой битве.

Вскоре после этой битвы, глубоко скорбя о княжеских усобицах, Александр Попович собрал у себя всех остальных Ростовских богатырей, и они сотворили такой совет: «Если начнем служить князьям по разным княжениям, то все будем перебиты, потому что у князей на Руси великое нестроение и частые междоусобные битвы», и положили уговор — всем вместе идти служить единому великому князю — к матери всех Русских городов — в Киев, где они и были приняты с большею честью Мстиславом Романовичем Киевским.

Кроме известий о богатырях, сохранились былины и о героях Господина Великого Новгорода, как нам это рисуют Новгородские былины: о «Садке богатом госте» и «Василии Буслаеве, удалом купеческом сыне». Эти люди были несколько иного склада, чем богатыри.

В былине о «Садко» рассказывается, как он, будучи бедным певцом на гуслях, потешал своими песнями владетеля Поддонного царства, который в награду за это дал ему несметные богатства. Эта былина показывает, что главным достоинством человека Новгородцы в те времена почитали не воинские доблести и защиту Родины и веры, а богатство, приобретенное хотя бы и темными путями от царя Поддонного царства.