"Личность отца Александра Меня". Светлый вечер с прот. Александром Борисовым (17.09.2015)

В программе "Светлый вечер" мы беседовали с настоятелем московского храма святых бессребренников Космы и Дамиана в Шубине протоиереем Александром Борисовым.
Мы говорили о недавно прошедших мероприятиях к 25-летию со дня кончины протоиерея Александра Меня, о его жизни, литературных трудах и об отношении к нему окружавших людей.

Ведущие: Владимир Емельянов и Алла Митрофанова

В. Емельянов

— Здравствуйте, в эфире «Светлый вечер» на радио «Вера». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

—  Добрый светлый вечер!

В. Емельянов

— У нас сегодня в гостях настоятель Храма святых Космы и Дамиана в Шубине протоиерей Александр Борисов.

Здравствуйте, отец Александр!

Протоиерей А. Борисов

— Добрый вечер!

Наше досье:

Протоиерей Александр Борисов родился в 1939 году в Москве. Окончил биолого-химический факультет Московского педагогического института, работал в Институте биофизики Академии наук СССР,  защитил диссертацию по генетике с присуждением ученой степени кандидата биологических наук.  В 1972 году оставил свою научную работу и по благословению своего духовника Александра Меня поступил в Московскую духовную семинарию. После семинарии окончил Московскую духовную академию, кандидат богословия. В 1991 году был назначен настоятелем Храма святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине, возвращенного государством православной церкви. В этот приход перешла значительная часть духовных чад погибшего протоиерея  Александра Меня.

В. Емельянов

— В этом году мы отмечаем 80-летие со дня рождения  и 25-летие со дня  трагической гибели Александра Меня. Мы знаем, что Вы были духовным чадом  протоиерея Александра и что  с его благословения Вы стали священником, сразу попали на третий курс Духовной семинарии.

Протоиерей А. Борисов

— Ну да, лучше сказать, что с его благословения я оставил научную деятельность и поступил в семинарию.

В. Емельянов

— Так мы и подумали, и кого же, как не Вас, пригласить в «Светлый вечер».

Протоиерей А. Борисов

— Спасибо.

В. Емельянов

— Совсем недавно закончились мероприятия, посвященные 25-летию трагической гибели отца Александра. Расскажите, пожалуйста, что происходило, какие вопросы поднимались. Мы нашим слушателям наверное скажем о том, что готовится к изданию 15-томное собрание сочинений отца Александра Меня. Сейчас вышел первый том.

Протоиерей А. Борисов

— Да, это правда.

В. Емельянов

— Давайте вот об этом и поговорим немного подробнее.

Протоиерей А. Борисов

— Ну, этой дате, трагической гибели, было посвящено даже две конференции. Одна — международная конференция в Библиотеке иностранной литературы, это было 8 сентября, и другая, как бы ее продолжение, — в поселке Семхоз под Сергиевым Посадом, на том месте, где отец Александр Мень был убит. Собственно говоря, рядом с его домом, где он жил последние лет тридцать. Это был дом, где родилась его жена, и там он жил где-то начиная с 1967 года.

А. Митрофанова

—  Когда говорят об отце Александре Мене, имеется в виду целая эпоха. Эпоха, которая связана с гонениями на Церковь, с запретом на то, чтобы исповедовать какую бы то ни было  веру, а православие в особенности. И в этой эпохе появляется настолько яркий проповедник, что его замечают с совершенно разных сторон и под разными углами на него смотрят. Огромное количество людей, которые пришли к вере благодаря отцу Александру. Его называли самым интеллигентным, интеллигентским священником, миссионером для интеллигенции, с позволения сказать. И наверное  мы сегодня поговорим о том, что это был за человек, чтобы узнать его именно как личность. Не всем так повезло, как Вам, чтобы быть с ним близко знакомым.

Протоиерей А. Борисов

— Да…

А. Митрофанова

—  Что касается конференции. Наверняка  там были люди, которые приходили и рассказывали о каких-то своих личных воспоминаниях, связанных с отцом Александром. Что Вам больше всего запомнилось, что Вас поразило? Что там происходило вообще?

Протоиерей А. Борисов

— Прежде всего, конечно, было очень важно и очень духовно значимо, что конференцию открывали два митрополита: митрополит Илларион и митрополит Климент, который как раз по благословению Святейшего Патриарха и возглавил издательский совет, издательский совет именно по изданию трудов отца Александра Меня. И как раз к этой дате удалось уже выпустить первый том, который содержал его книгу, первую большую книгу «Сын Человеческий». Книга о Евангелии, книга, которая уже переведена на несколько европейских языков: французский, итальянский, португальский, литовский, грузинский, и так далее. Книга, действительно заслуживающая большого внимания, потому что она очень живо рассказывает о Евангелии, о Христе, об этом времени. И, собственно, для отца Александра было очень, пожалуй, характерно именно то, что он во главу угла, началом и основанием христианской жизни ставил Священное Писание, и в особенности Новый завет, Евангелие, потому что оно нам рассказывает о Христе, который говорит: «Я и Отец — одно». Собственно говоря, я частенько людям говорю, которые не читали Евангелия — а таких людей сейчас по-прежнему очень много: «Вы даже не знаете, каков наш Бог, потому что сам Господь говорит: «Никто не приходит к Отцу, как только через меня». В том смысле, что, зная Христа, зная его учение, зная его жизнь, страдание, смерть, воскресение, мы понимаем, каков наш Бог. Если мы этого не знаем, то у нас о Боге могут быть самые туманные представления, а не то, как это есть на самом деле. Именно Бог открывается в Иисусе Христе, потому что до этого понимание Бога, знание о нем было туманно все-таки. Была вера, как у Авраама. Он услышал голос, поверил ему и пошел туда, куда ему Господь сказал,  и делал то, что ему Господь сказал.

А. Митрофанова

—  И это вменилось ему в праведность.

Протоиерей А. Борисов

— И это вменилось ему в праведность, правда. Именно потому, что это был истинный призыв, не просто человеку что-то показалось там, какие-то явления и прочее. Именно то, что он отличил этот голос от всех других, которые он слышал в жизни.

А. Митрофанова

—  Удивительно то, что, когда мы говорим о книге «Сын Человеческий», она же по-прежнему остается, пожалуй, одним из самых рекомендованных для прочтения источников, инструментом, который знакомит человека с Христом. Мы часто сегодня грешим тем, что нам кажется: Да чего мы там не знаем про эту евангельскую историю, в общем-то можно даже ничего не читать, потому что мы в этом во всем…Столько всего известно, ну вот был Христос, его распяли, он воскрес, все понятно. Открываешь книгу «Сын Человеческий»,  и оказывается, что не понятно ничего.

Протоиерей А. Борисов

— Ну да, потому что важно именно вот это изнутри почувствовать. В чем был конфликт, в чем было непонимание. Потому что традиционное понимание в то время, в I веке до Рождества Христова и в дальнейшем, мессии - как могущественного завоевателя, который обеспечивает, так сказать, светское, могущественное Царство израильского народа.

А. Митрофанова

—  С этим и были связаны ожидания аудитории, так скажем, по отношению ко Христу, да?

В. Емельянов

— Не так поняли.

А. Митрофанова

—  И главные разочарования, связанные с ним, из-за чего его и распяли.

Протоиерей А. Борисов

— Да, конечно. Потому что ведь если бы это были одни только фарисеи, саддукеи, синедрион и так далее, это ладно. Но весь народ кричал, потому что народ ожидал, что это человек, который совершает такие чудеса, который, так сказать, видит насквозь людей, действительно сын Давидов. Никто не говорил так, как говорит этот человек. Вот он-то как раз и возглавил бы сейчас нас против римлян. Поставил бы нужных людей на нужные места, мы бы одержали блестящую победу и были бы независимы. И все те пророчества, которые были о мессии, что ему поклонятся цари земные и прочее, прочее, - вот они все и осуществятся. И вдруг вместо этого он отказывается, отказывается от всего этого. Он говорит, что Царствие не от мира сего. И что он пришел защищать истину. Пилат, образованный человек, скептически говорит: «Что есть истина?» Хотя на него Иисус произвел хорошее впечатление, так сказать. Но под давлением Синедриона и всего прочего он вынужден был отдать приказ  о казни.

А. Митрофанова

—  Книга «Сын Человеческий» так глубока, что возникает вопрос. Откуда у священника, который родился и вырос в советское время, который получил советское, в общем-то, образование, откуда вообще у него запрос на изучение этой темы и откуда у него столько знаний? К каким источникам он обращался?

Протоиерей А. Борисов

— Вы знаете, дело в том, что отец Александр родился в 1935 году и в том же году был крещен. И мать его приняла крещение вместе с ним, хотя она уверовала задолго до этого. В катакомбной церкви, у архимандрита Серафима Батюкова, который ушел в катакомбную церковь на нелегальное положение после декларации двадцать седьмого года митрополита Сергия. И многие священнослужители избрали такой путь. Поэтому там с самого начало христианство было как-то очень серьезным. Приход, конечно, был очень немногочисленным, в Сергиевом Посаде был домик, в котором жил он и те люди, которые его поддерживали, помогали ему. И там было все как-то очень всерьез воспринято. И именно основание евангельское. И в дальнейшем Алик — как в детстве отца Александра звали — избирает именно этот путь служения. Когда преемница, наставник этой семьи матушка Мария схимонахиня спрашивала, когда ему было лет восемь: «Алик, а кем ты хочешь быть?» И он говорил: «Биологом». «А еще кем?» «Писателем». «А еще кем?» «Историком». «А еще кем?» И что-то там еще перечисляла. И он тихо так сказал: «Священником». А окончательный выбор он сделал в двенадцать лет, в 1947 году во время празднования 800-летия Москвы, когда над Москвой на огромном аэростате висел гигантский  портрет товарища Сталина, подсвеченный прожекторами снизу, огромная фигура. И понятно, что это был апофеоз его могущества. Позади выиграна война, всякие там репрессии, уничтожение врагов народа, и прочее и прочее. А Алик-то уже знал, что многие из их общины уходили в заключение, были репрессированы.

В. Емельянов

— А родственники его не были репрессированы?

Протоиерей А. Борисов

— Тоже были репрессированы. Дядя отца был репрессирован, но еще задолго до этого, вскоре после Гражданской войны.

В. Емельянов

— А в семье культа личности Сталина не было, конечно? Там все понимали?

Протоиерей А. Борисов

— Да. Ну, конечно, относились с осторожностью, понятно.

В. Емельянов

— Ну еще бы!

Протоиерей А. Борисов

— Даже вот иконы в комнате, они были в таком шкафчике. И когда кто-то заходил, ну, соседи, там, случайно или что-то еще, шкафчик закрывали. Не афишировали. И вот тогда он, глядя на все это, понимал уже. До этого были мысли о священстве, они ездили в Сергиев Посад — тогда Загорск, — эти литургии подпольные ночные, замечательные. Потому что не много народу, и все переживается как Тайная Вечеря. И он тогда принимает решение — как этому противостоять, именно противостоять, став на другую сторону. Как языческий идол, став на сторону Христа, став священником.

В. Емельянов

— А как вообще со стороны властей было позволено проповедовать отцу Александру в это советское время, ведь он многих людей стал выводить из системы ценностей научного атеизма?

Протоиерей А. Борисов

— Ну, видите, многих — это сильно сказано. Отец Александр был рукоположен в диаконы в пятьдесят восьмом году сразу после окончания… нет, не окончания... а его отчислили, не дав сдать госэкзамены именно за религиозные убеждения. Тоже история занятная, когда его экзаменатор по философии спрашивал, какие были убеждения первобытных людей. Ну, он перечисляет: анимизм, тотемизм, и так далее. Он говорит: нет, это неверно, они были стихийными материалистами!

А. Митрофанова

—  Это говорит отец Александр Мень?

Протоиерей А. Борисов

— Нет. Экзаменатор. Ну, отец Александр — он был еще тогда студент, Алик, -позволил себе усомниться. Ну как! От тотемизма, анимизма остаются фигурки, рисунки наскальные, и так далее. А какие следы можно откопать стихийного материализма? А экзаменатор сказал: «Иначе они бы не могли выжить».

А. Митрофанова

—  Ах вот как!

Протоиерей А. Борисов

— «Приходите через три дня». Он позволил себе заметить:»А вы считаете, что за три дня я сменю свои убеждения?» Ну и так далее. И его под каким-то надуманным предлогом отчислили.

В. Емельянов

— У меня любопытная такая фантазия. А как бы отец Александр держал ответ на экзамене по научному атеизму?

А. Митрофанова

—  Действительно!

Протоиерей А. Борисов

— Ну, тогда этого не было. Это я держал в свое время экзамен по научному атеизму.

В. Емельянов

— А Вы как держали?

Протоиерей А. Борисов

— Я держал так. Я когда пришел на экзамен, я решил, что если будет там ленинская работа, я ее изложу. А если будет прямой вопрос, то придется давать прямой ответ, ничего не поделаешь. Было вместе с философией. По философии я ответил на вопрос. «Ну, у вас там ленинская работа». Я так уже обрадовался, что сейчас все  расскажу. «Так, ну ладно. Ну что, есть Бог-то?» — спрашивает меня экзаменатор. Я говорю: «Да, есть». Он так немножко смутился, говорит: «Ну да, когда студент сдает экзамены, он волнуется… Ну ладно, какая там у вас ленинская работа?»

А. Митрофанова

—  Молодец! Подыграл Вам! (Смеются).

Протоиерей А. Борисов

— Ну как-то вот Господь провел.

В. Емельянов

— Совсем, казалось бы, недавно, а какая гигантская пропасть между нынешним и тем временем, когда Вы были студентом. Как это вообще? Взять и ответить на такой вопрос, есть ли Бог, или нет Бога?

Протоиерей А. Борисов

— Ну а что же делать, надо отвечать.

В. Емельянов

— Ну это же вплоть до исключения из института, из университета, из комсомола! В общем, это сломанная жизнь. Это минус карьера, ну хоть какой-то карьерный рост и все то, что ему соответствует, это никакого приличного распределения.

Протоиерей А. Борисов

— Ну, это, знаете, Господь проводит.

В. Емельянов

— Это да.

Протоиерей А. Борисов

— Потому что я спустя довольно много лет случайно встретил этого преподавателя, он был легко узнаваемый, он прихрамывал очень сильно, участник войны, ну, вообще хороший был мужик. И я его встретил в метро, поздоровался: «Знаете, я ваш студент». «Да, как приятно». Я его спросил: «А помните, был такой эпизод. А я вот сейчас служу в церкви». Он так задумался и говорит: «Нет, совершенно не помню». Так Господь закрывает, когда нужно.

А. Митрофанова

—  Возможно. Но, Вы знаете, мне кажется, Володь, ты говоришь о том, что было так много людей, которые карьерой поплатились. Именно поэтому наверное было так много в советское время философствующих дворников, «людей из кочегарки», как их впоследствии стали называть.

Протоиерей А. Борисов

— Ну это не много было, конечно, но и не редко…

В. Емельянов

— Ты кого имеешь в виду? Это все рокеры наши?

Протоиерей А. Борисов

— Но дело в том, что когда отец Александр начал свое служение, во-первых, у него было неоконченное высшее образование. Его отчислили из института. Военная кафедра была у них, он же там звание получил до этого, военные сборы были. И поэтому он остался как бы в вольном полете. Но это было к лучшему, потому что иначе ему надо было бы обязательно три или пять лет отрабатывать по специальности. А тут он оказался на воле, и благодаря доброму отношению к нему, такой был отец Николай Голубцов… К нему было доброе отношение архиепископа Макария, в то время его кафедра была в Церкви Ризоположения. И вот он рекомендовал для рукоположения в дьяконский сан, и это произошло в июне 1958 года.

А. Митрофанова

—  Пятьдесят восьмой год, сейчас даже сложно представить себе эту эпоху и что значило в то время стать священником.

Протоиерей А. Борисов

— Время, конечно, было для этого очень трудное. Но Господь проводит. Потому что началось хрущевское гонение. Ведь начиная где-то с 1943 года, с начала войны еще, вот эта антирелигиозная пропаганда и репрессии на священников ослабли. Хотя еще были и посадки, и расстрелы, но уже единичные. А с 1943 года, когда состоялась эта историческая встреча трех митрополитов со Сталиным и семинарии открылись, и журнал стал выпускаться. Все, пожалуйста. И вот это давление ослабло. И Церковь жила относительно спокойно, не вмешиваясь ни в какие финансы. И даже показывал после войны, вот у нас рядом Николо-Кузнецкий храм, где я живу, и там после войны один из батюшек показывал диафильмы детям, рассказывал о Евангелии в храме.

А. Митрофанова

—  Ничего себе.

Протоиерей А. Борисов

— Так что такая была вещь. А тут Хрущев, какая-то у него было личная ненависть. Все сферы жизни в то время, они как бы… ну… значительное облегчение во всем. В науке, везде, везде. Генетику перестали гнать, и все такое. И только Церковь. Репрессии усилились. Усилилась антирелигиозная пропаганда, вынуждали преподавателей духовных семинарий каяться, какие-то находили зацепки в их биографии и заставляли каяться.

В. Емельянов

— Первыми было духовенство, а потом по полной программе получила и творческая интеллигенция от Хрущева. Ну, самое разное, в общем.

Протоиерей А. Борисов

— Ну, творческая интеллигенция — это было относительно безобидно.

В. Емельянов

— Ничего себе! Сколько народу с инфарктами слегло.

Протоиерей А. Борисов

— Ну да… А церкви стали закрывать, священников сажать, особенно досталось протестантам. Там очень много людей оказалось в тюрьме.

А. Митрофанова

—  Интересно почему? Надо будет докопаться, почитать. Последнего попа по телевизору Хрущев обещал показать. И где Хрущев теперь — неизвестно.

Протоиерей А. Борисов

— Ну а тут отец Александр. Ну что, закончил учебное заведение, учится, ну, дьякон, ничего страшного. Потому что всегда какие-то есть сферы, которые должны быть. И он с пятьдесят восьмого года, нет, немножко позже, стал публиковать статьи в Журнале Московской Патриархии. Хорошие статьи, объективного содержания, по истории религии… Был там хороший очень человек, Анатолий Васильич Ведерников, главный редактор, очень интеллигентный, культурнейший человек, как-то поддерживал, статьи публиковал. Около двадцати статей у него было в те годы в журнале. И все это время он писал книги. «Сын Человеческий» было написано в студенческие годы.

А. Митрофанова

—  В студенческие годы?? Такая книга??

Протоиерей А. Борисов

— Она появилась… первый тираж был как раз в пятьдесят восьмом году, когда он был выгнан из института.

А. Митрофанова

—  Я этого не знала…

Протоиерей А. Борисов

— Я был ее первым читателем. Тираж был шесть экземпляров. Столько брала пишущая машинка. Многие вспоминали. Владыка Климент вспоминал. Когда он учился, это была середина семидесятых в семинарии, то он читал «Сын Человеческий» на папиросной бумаге. Друг другу передавали семинаристы.

В. Емельянов

— Причем, наверное, перепечатывали. Вы знаете, какую мне интересную историю рассказал наш главный редактор радио «Вера». Оказывается, в наборе литер на каждой печатной машинке имелась какая-то своя особая метка, и по этой метке можно было вычислить, что это за печатная машинка. А поскольку они все были номерные и продавались только по предъявлению паспорта, мгновенно вычислялись люди, которые занимались самиздатом.

А. Митрофанова

—  Да-да-да, была такая история.

В. Емельянов

— Я, честно говоря, только сейчас в свои за сорок об этом узнал. У нас дома была печатная машинка, мама на ней докторскую диссертацию печатала. Но мне даже в голову не приходило, что такое может быть.

А. Митрофанова

—  Я об этом видела фильм, да.

Протоиерей А. Борисов

— Но по-моему, это касалось все-таки учреждений только. А личная ваша анкета… Ну, наверное  были какие-то отпечатки, но все  наверное  не подвергались.

В. Емельянов

— Ну, не знаю. Я за что купил, за то продаю.

Протоиерей А. Борисов

— И даже первую книгу отец Александр писал еще в школе, в седьмом классе. «О чем говорит и чему нас учит Библия».

А. Митрофанова

—  В седьмом классе??

Протоиерей А. Борисов

— Ну, видите, он вообще был человек очень рано сложившийся. Проще говоря, был человек гениальный, незаурядных способностей. Он уже в четыре года читал и писал хорошо, первая надпись в четыре года, первое, что он написал, — цитата из Послания Апостола Павла: «Не будьте побеждены злом, но побеждайте зло добром». Поскольку у него были и мама, и тетушка, и двоюродная сестра очень верующие люди, культурные, они его уже просвещали, с четырех лет, так что он все это хорошо знал. У него были с самого начала задатки миссионера. Вообще, он любил пересказывать. Я помню, нам с Павлом, это мой друг… Собственно, я отца Александра знаю с детства, потому что мы с его братом Павлом учились в одном классе. С первого класса мы подружились — это сорок шестой год, — и с того времени я в этой семье почти каждый день бывал. И очень часто случалось так. Алик говорит о какой-то книге: «Ну, вам  наверное  будет некогда ее прочесть, я вам сейчас расскажу». И так вот, в нескольких словах рассказывал главное содержание книги. Так что желание поделиться — причем очень талантливо, ярко, хорошо — всегда у него было.

А. Митрофанова

—  Отец Александр, а какое впечатление на Вас произвела книга «Сын Человеческий», когда Вы ее прочитали?

Протоиерей А. Борисов

— Впечатление, конечно, очень сильное, глубокое, потому что это как раз был год, когда я уверовал в Бога, когда принял крещение. В это же самое время.

А. Митрофанова

—  Сколько Вам было лет тогда?

Протоиерей А. Борисов

— Девятнадцать.

А. Митрофанова

—  То есть, до этого времени, общаясь с отцом Александром, будущим отцом Александром Менем, Вы слушали-слушали его и что-то себе там откладывали в сознании…

Протоиерей А. Борисов

— Ну, тогда мы даже мало общались. Мы общались с Павлом, с его мамой. Потому что в школе четыре года — это большая разница. Это в шестом классе, а там в десятом. А вот с этого времени уже началось, конечно, такое уже общение близкое. И самые разные вопросы, и биология, и все-все.

А. Митрофанова

—  Что Вас больше всего, с позволения сказать, зацепило в этой книге? Что резануло, запомнилось?

Протоиерей А. Борисов

— Пожалуй, больше всего, что такая живая… очень живо передана атмосфера, историческое время, где это происходило, когда.

А. Митрофанова

—  Картина эпохи.

Протоиерей А. Борисов

— Да. Это живо. Не просто так как-то написано, а именно чувствуешь, как будто он там побывал, сам был участником.

А. Митрофанова

—  А как ему это удалось? Где он брал информацию?

Протоиерей А. Борисов

— Ну, во-первых, какие-то книги сохранялись, передавались. Был такой Пестов, его книги сейчас издаются. Он был интеллигентный человек, с большой библиотекой. И Алик был одним из читателей этой библиотеки, он многим людям давал читать, но так, чтобы они друг друга не видели. В случае репрессий чтобы не выдавать друг друга.

В. Емельянов

— Еще и конспиратор великий был.

А. Митрофанова

—  Не говори, вообще!

Протоиерей А. Борисов

— Он был вынужден тогда, это было неизбежно.

А. Митрофанова

—  Предусмотрительно.

Протоиерей А. Борисов

— Когда было еще лет двенадцать ему, случайно на Даниловском рынке — ну бывали же, сохранились какие-то старинные книги, продавали там все ненужное — он нашел, как сам говорит, «между морскими свинками и гвоздями» тома Владимира Соловьева. И сразу понял. О! Вот это то, что нужно. И, собственно, Владимир Соловьев стал его наставником. И основные идеи его направления были почерпнуты именно оттуда. Первая мысль, которую он развил. И она стала обоснованием этого шеститомника, потому что Владимир Соловьев один из первых стал воспринимать дохристианские религии не как сплошную бесовщину, заблуждение, а как поиск человека истины.

А. Митрофанова

—  Кстати, очень правильный вектор.

Протоиерей А. Борисов

— И поэтому… он хотел даже написать историю, но не успел, рано ведь умер Соловьев, в сорок семь лет, кажется. И Алика эта идея очень захватила. И поэтому его шеститомник вот чему посвящен:  «Истоки религии», ветхозаветная религия, «Магизм и единобожие», о Моисее и дальнейшей истории Израиля, «Вестники Царствия Божия», о пророках, потом «Дионис, Логос, Судьба», греческая философия и религия, «У врат молчания», восточные верования, и «На пороге Нового Завета», состояние на последние три века перед Рождеством Христовым. Так что целью было показать, что все эти религии были поиском истины, а ответом был Христос. Именно христианство стало ответом на поиски человека.

В. Емельянов

— Отец Александр, а какие еще святые, богословы, ученые, философы были близки отцу Александру из современных ему православных подвижников, кого он почитал больше всего?

Протоиерей А. Борисов

— Тейяр де Шарден — первое, что приходит в голову… Вы знаете, он — особенно где-то начиная с 1970 года, когда контакты стали более живые, кто-то уезжал отсюда, можно было переписываться,  — он через знакомых выписывал, получал довольно много книг иностранных авторов, поскольку читал на английском и французском, не скажу, что свободно владел, но читать читал. То есть, он вполне был на уровне современного богословия, во всяком случае вот этих лет, в 60 — 70 годы. Ну и потом, конечно, авторы девятнадцатого века, наши российские.

В. Емельянов

— Ну вот кроме Владимира Соловьева кто?

Протоиерей А. Борисов

— Мне трудно, пожалуй, на этот вопрос ответить. Ну, конечно, наши религиозные философы возрождения: Бердяев, Булгаков, Флоренский, Франк. Вот его основные.

А. Митрофанова

— Наш сегодняшний «Светлый вечер» посвящен памяти протоиерея Александра Меня, выдающегося священника двадцатого века, которого называют «миссионером для племени интеллигентов». Это был выдающийся ум, во всех смыслах, и человек, сердце которого горело Христом. Протоиерей Александр Борисов, настоятель Храма Святых Космы и Дамиана в Шубине сегодня рассказывает нам об этом.

А. Митрофанова

—  Поскольку, отец Александр, Вы были знакомы с отцом Александром Менем фактически с детства, Вам, как никому, виден наверное этот потрясающий путь встречи со Христом, поиска, продолжения вот этого внутреннего поиска, когда человек не останавливается, не замирает в одной точке, а продолжает исследование, постижение Бога. Это просто удивительно и потрясающе. И еще умеет об этом рассказать так, что люди загораются. Мы начали с Вами сегодняшний разговор с конференции, которая была посвящена памяти отца Александра Меня. Поподробнее, пожалуйста, расскажите, что там происходило и что лично Вам кажется наиболее значимым для нашего времени.

Протоиерей А. Борисов

— Конференция была в Библиотеке иностранной литературы в Москве, она была международной, там были участники из восьми разных стран европейских, и были очень интересные доклады. Я позволю себе о некоторых…  Обо всех рассказать у нас просто времени не хватит сегодня.  Доклад Ива Амана, профессора русской лингвистики из Парижа, француза, прекрасно знающего русский язык. Он подружился с отцом Александром еще в начале 70-х годов. Он был культурным атташе Франции  здесь в Москве, сотрудником посольства, и через общих знакомых они познакомились. Он был очень с ним дружен, они общались, и так далее. И примечательно то, что после убийства отца Александра в 1990 году, буквально через пару лет он первый написал о нем книгу. Потом появились еще, отечественных авторов, друзей. Но вот его книга была первой, он там рассказывает не только об отце Александре, но и о той эпохе, в которой тот жил, принял крещение… война, послевоенные годы... Так что там целый исторический контекст. Доклад Ива Амана интересен тем, что он, ссылаясь на Аверинцева, говорит, что наше время, XXI век, чаще всего обозначается приставкой «пост». Постмодернизм, постимпрессионизм…

А. Митрофанова

—  Постхристианство.

Протоиерей А. Борисов

— Постхристианство, да. То есть, мы как бы живем в особое время. В прошлое ушло время внешнего торжества христианства, как говорит Ив Аман.

А. Митрофанова

—  А Вы, кстати, согласны с этим?

Протоиерей А. Борисов

— Во всяком случае, для Европы это несомненно так. Если уж даже из Декларации Европейского Союза слово «христианство» — что христианство было основанием европейской культуры — убрали, этого слова там нет, значит это действительно уже постхристианство.

В. Емельянов

— Я надеюсь, что мы-то не дойдем до этого.

Протоиерей А. Борисов

— Ну… вот мы надеемся, да.

А. Митрофанова

—  У нас, кстати, в Конституции ничего об этом не сказано, насколько я знаю.

Протоиерей А. Борисов

— Да. Ив Аман справедливо говорит о том, что — он повторяет слова Сергея Сергеича Аверинцева — в двадцатом веке было сделано и наговорено против веры больше, чем за все предыдущие исторические эпохи. И мы знаем, что по числу мучеников этот век, конечно, все остальные обошел. Особенно, конечно, наших российских мучеников. И в то же время, открывается христианству возможность быть миссионерской религией, потому что действительно надо нести, проповедовать его заново. И также религия основана на динамике. Динамика и миссионерство — это как раз две характерные особенности трудов отца Александра Меня. Динамика Благой вести. Дело в том, что ведь восприятие мира, в особенности в дохристианское время, греческая философия, которая легла в основу европейской культуры, было статическое. То есть, полагалось, что либо все неизменно в этом мире… вот, вроде, что-то новое, а смотришь, нет, тоже старое… Либо это циклическое восприятие. Проходит какой-то цикл, а потом снова. Оно очень симпатичное, очень нравится, люди охотно верят в Атлантиду. Там когда-то всего достигли, замечательных успехов, но все рухнуло, и мы живем после, а сейчас опять приблизимся к тому же самому. А у отца Александра было яркое восприятие, что история имеет динамику. Что история — цель. Он, конечно, не сам придумал. Этим характерна Библия. Именно Библия говорит о том, что история ведет к какой-то цели. Все книги Библии, начиная с Бытия и заканчивая Апокалипсисом, говорят именно об этом. И, конечно, эта миссионерская настроенность. Миссия должна нестись. Великое заблуждение — считать, что христианство уже совершилось, где-то в IV веке, в XIII веке. И самая яркая, запоминающаяся мысль отца Александра — что христианство только начинается. Что за две тысячи лет христианского человечества, ну, так сказать, доля процента пока усвоила Евангелие. И прошлое человечества, которое исчислялось десятками тысяч лет, сейчас все дальше и дальше отодвигается возникновение человека - где-то порядка 100-120 тысяч лет. И что, конечно, все это языческое прошлое глубоко сидит в человеке. И 2 тысячи лет христианства, конечно, далеко еще не достаточно, чтобы заменить собой. И поэтому задача христианства именно быть этой миссией.

А. Митрофанова

—  Это вселяет сдержанный оптимизм.

Протоиерей А. Борисов

— Да.

А. Митрофанова

—  Вы знаете, отец Александр, Вы так рассказываете об отце Александре Мене, что возникает образ человека, внутренне абсолютно свободного и не знающего никаких преград. И поскольку формирование его, как Вы отметили, началось очень рано — то есть, к 20 годам все про него было уже понятно — возникает вопрос, а как в советской эпохе, в советское время мог сформироваться настолько внутренне свободный человек?

Протоиерей А. Борисов

— Понимаете, во-первых, здесь ведь была эта вот ниточка от начала ХХ века. Те люди, в среде которых отец Александр формировался, это московская верующая интеллигенция, люди, которые группировались вокруг отца Алексея Мечева, Серафима Батюгова, ну и немного батюшки, которые оставались подпольными…

А. Митрофанова

—  То есть, первое — это среда?

Протоиерей А. Борисов

— Да. Среда интеллигентных верующих людей. Она была очень немногочисленной, «узок круг этих революционеров».

А. Митрофанова

—  Зато какой голос и какое значение.

Протоиерей А. Борисов

— Борис Васильев, один из профессоров МГУ, тайный священник, это был один из наставников Меня. И другие люди. Немногочисленный круг, но эта ниточка все равно тянулась оттуда, с начала ХХ века. Потом всякие уже проникали книги и Флоренского, и Булгакова, и Бердяева. Именно русский религиозный ренессанс начала ХХ века, как совершенно справедливо его называют, это тоже было мощным толчком для развития отца Александра Меня. Именно в основу, прежде всего, положить христоцентризм. О Христе говорит Библия. Вся Библия направлена ко Христу, к Мессии, к этому будущему. Что вся история есть некая стрела, пущенная в цель. И поэтому не просто цикличное и какое-то не очень осмысленное существование, а именно все идет к какой-то определенной цели, к Царству Божию. Именно об этом и говорит Христос. И когда Христос говорит, что «недужные, руки возложа, здравы будут, змея возьмут(?)» и так далее, он говорит именно об этом могущественном возрастании человека. Как и отец Александр, иногда я говорю, что мы пока еще «неандертальцы духа» (Смеются.)

А. Митрофанова

—  Это он и про себя в том числе так говорил??

Протоиерей А. Борисов

— Ну, так, в целом, «мы». Мы пока далеко еще не освоили то, что нам предназначено, он говорит, что дистанция между нами какие мы есть и какими будем в Царствии Божием  такая же, как дистанция между гениями, такими как Леонардо да Винчи или Эйнштейн, и молчаливым эмбрионом во чреве матери. Мы пока еще эмбриончики.

В. Емельянов

— В разговоре «Светлого вечера», в полотне, так сказать, «Светлого вечера» Алла уже произнесла этот термин, «миссионер для племени интеллигентов», отца Александра так назвал Сергей Сергеич Аверинцев, наш академик. А напомните, пожалуйста, нашим радиослушателям, кого из великих и знаменитых, если можно так выразиться, ну, или мы их называем «селебритис» языком масс-медиа, отец Александр привел в лоно Церкви и кто по сей день считает себя его духовным наследником?

Протоиерей А. Борисов

— Александр Галич, конечно. Надежда Яковлевна Мандельштам, хотя она была крещена раньше, но особенно в последние годы жизни она была близка с отцом Александром. Фазиль Искандер. Я многих, может быть, не помню, потому что в то время не очень знакомили всех со всеми, потому что не очень было безопасно. Во всяком случае, многие о нем знали и встречались с ним.

В. Емельянов

— Кстати, община церкви Космы и Дамиана традиционно считается интеллигентским приходом в столице, в продолжение этой темы. Как лично Вы относитесь к этому? Гордитесь, радуетесь или, может быть, наоборот обижаетесь?

Протоиерей А. Борисов

— Вы знаете, это просто в силу географических причин. Потому что храм находится в центре, это не спальный район. Если бы был спальный район, то люди, которые бы жили рядом, приходили. А в центре это либо люди, которые живут поблизости, из дома номер 8, там раньше были актеры, писатели, по Тверской. Немало людей приходит. А вот уже когда надо ехать, люди едут не просто потому что поближе, а уже ради чего-то, ради книг отца Александра Меня, ради некоего, если можно так сказать, духа, который мы хотим поддержать. Духа открытости. Мы стараемся не делать там замечаний, вот не туда свечку поставил, то да се. Когда я с этим сталкиваюсь, я очень выговариваю. Ни в коем случае не надо. Человек пока не знает, ну подумаешь, не так передал, не так поставил, он потом узнает.

В. Емельянов

— В связи с этим сразу второй вопрос. Прихожан вашего храма тоже теперь называют «интеллигентами», часто называют «меневцами». Как Вы считаете, накладывает ли это на Вас и членов вашей общины какую-то особую ответственность перед Церковью в связи с необходимостью соответствовать по нравственному и интеллектуальному уровню. Хотя, в принципе, Вы на этот вопрос ответили, хотя бы на примере, что не надо вновь обращенных осаждать. Вы знаете, я очень часто — и Алла не даст соврать — священникам задаю этот вопрос. Как этих «ревнителей», которых очень много в различных храмах, обуздать? Во-первых, нужно ли это делать? Во-вторых, они же вредят только, потому что очень много молодых людей, приходя в храм впервые в жизни и встречая вот такое недружеское, неблагожелательное к себе отношение, уходят из храма, и возможно даже навсегда.

Протоиерей А. Борисов

— Да, я нередко с этим встречался. Люди приходят и говорят: «Вот я там встретил такое вот отношение и пять лет не смог порог храма переступить», и так далее. Ну, с этим ничего не поделаешь, это неизбежное свойство человеческой натуры. Когда он что-то для себя открыл, определенным путем его коснулось, и тогда он считает, что только так можно приходить. И если кто-то идет иначе, это уже никуда не годится. В этом отношении, знаете, одна из фундаментальных лекций отца Александра — это «Понимание христианства». Имеется в виду понимание статическое. Оно отцами достигнуто в пятом веке, Золотой век христианской письменности, вот только так и надо жить. И отношение ко всему другому, творчеству, поискам, другим религиям, контактам — нет-нет-нет! это все бесовщина, никуда не годится, и все такое. И отношение открытого христианства. Собственно говоря, неприятие отца Александра значительной частью представителей Церкви именно идет отсюда. Отец Александр привел замечательный пример из романа Достоевского «Братья Карамазовы» двух старцев в монастыре. Проблема была еще для Достоевского совершенно ясна. Ферапонт и Зосим. Зосим — добрый, открытый, терпимый, не ригористичный…

А. Митрофанова

—  …очень нелинейно относящийся к каждому приходящему к нему человеку…

Протоиерей А. Борисов

— …Да. И Ферапонт, который везде видит бесов, грозное обличение, угрожает адскими муками, и так далее. Вот два типа. Один статичный — закрыться, закапсулироваться, а весь мир пусть там в аду горит. И наоборот открытый. Ведь Иисус говорит: «Идите, научите все народы, все народы сделайте моими учениками». Христианство призвано, чтобы быть миссионерским. Миссия для христианина. Поэтому, конечно, открытое восприятие действительности  — оно и характерно для открытого христианства, открытого православия. И здесь важно еще и следующее. Ведь мы созданы по образу и подобию — кого? — Творца. А раз образ и подобие — значит и мы творцы. Как же мы будем этот образ осуществлять, если мы себе закроем все …

А. Митрофанова

—  …все творческие функции и каналы…

Протоиерей А. Борисов

— …Да, только если иконы писать, храмы расписывать, больше ничего. Разумеется, по творчеству всегда могут быть и плюсы, и минусы, это понятно. Вот все эти истории с Тангейзером, и так далее. Конечно, отрицательные явления, когда человек ради эпатажа, чтобы прославиться…

А. Митрофанова

—  …переходит границы…

Протоиерей А. Борисов

— Ну да, за нехваткой таланта. Конечно, разница в этом. Именно поэтому его не воспринимали. Но именно с этим связано и его экуменическое настроение. Причем даже такие замечательные православные богословы, как Николай Афанасьев — протоиерей, живший во Франции, недавно вышел сборник его статей… Он как раз и говорит, что в самом главном с католиками мы ведь не расходимся. И мы, и они признаем действительность совершаемой евхаристии. И мы, и они понимаем… мы никогда не говорили, что это недействительное причастие. Да, мы не причащались вместе по разным причинам. Но мы это признаем. Мы признаем таинство священства, и того, и другого. Если к нам переходит католик, священник, мы же его принимаем в сущем сане, не перерукополагаем, мы не крестим его заново.

В. Емельянов

— А если наш священник переходит, там тоже?

Протоиерей А. Борисов

— Конечно, принимают.

В. Емельянов

— И все-таки. Отца Александра подвергали — прямо скажем — беспощадной критике, называли его «потерявшимся миссионером», как только ни называли, клеили разные обидные ярлыки. Как вы думаете, с чем связано такое отношение к наследию отца Александра до сих пор? Потому что очень настороженно все-таки относится Церковь к личности отца Александра. Что это? Зависть, непонимание, может быть, какие-то проблемы в области церковной, миссионерской деятельности? Вот он видел так это, а Церковь все-таки видит иначе.

Протоиерей А. Борисов

— Ну, Вы знаете, все-таки здесь надо уточнить. Что значит «Церковь видит иначе»? Где у нас мнение именно Церкви?

Протоиерей А. Борисов

— Ну, скажем так, ряд священников…

Протоиерей А. Борисов

— Вот это другое дело. Это большая разница.

В. Емельянов

— Ну конечно, да, я не корректно выразился.

Протоиерей А. Борисов

— Я знаю отца Александра всю свою жизнь. Я знаю, что с шестидесятых годов отношение священноначальников к отцу Александру всегда было очень позитивным. Тогда, конечно, было трудно это как-то выражать, но мне передавали люди, которые точно знают. Патриарх Пимен говорил, что отец Александр Мень это самый умный священник.

А. Митрофанова

—  Высокая оценка!

Протоиерей А. Борисов

— Патриарх Алексий в своем маленьком некрологе на убийство отца Александра писал, что не все мнения отца Александра были восприняты со всей полнотой Церковью. По сути, ничто из того, что он писал, не расходится с сутью Священного Писания. А то, что есть некоторые разногласия, не принимает кто-то, это вполне укладывается в слова Апостола Павла: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные». Так что Патриарх Алексий передал вполне. А нынешний Патриарх Кирилл, который благословляет издание собрания сочинений Меня, он вообще дружен был  с отцом Александром, даже у них был план создания пособия для Семинарии.

А. Митрофанова

—  Совместный проект?

Протоиерей А. Борисов

— Да. Пособие по Священному Писанию. Но смерть ему воспрепятствовала. А можно ли в этой связи говорить о возможности канонизации отца Александра? Или хотя бы какой-то подготовительной работе?

Протоиерей А. Борисов

— Я думаю, пока об этом говорить рано.

В. Емельянов

— Преждевременно, да?

Протоиерей А. Борисов

— Я думаю, что то, что в этом году так значимо отметили его дату и что такие значимые действия со стороны священноначалия, это очень существенно сдвигает отношение к нему. Вы знаете, что президент Владимир Владимирович Путин тоже свое обращение направил на конференцию в Семхозе, оценивая его роль как замечательного деятеля культуры, священнослужителя, миссионера…

В. Емельянов

— Вспомним тогда в этой связи очень простые, но очень важные слова: Господь все потихоньку устраивает.

Протоиерей А. Борисов

— Так оно и есть.

В. Емельянов

— Все-таки хотелось вернуться к полному — если это возможно — портрету отца Александра Меня, каким он был человеком, каким он был в отношении к людям, в чем тайна его личности? В каком-то особом воспитании, в хорошей наследственности? А может быть, это дар Божий?

Протоиерей А. Борисов

— Я думаю, что все вместе, и то, и другое, и третье. Во-первых, он был очень красивым, начнем с этого. Действительно очень красивый человек. Я помню в детстве — такой красивый юноша, стройный, веселый, замечательный. Он всегда был душой компании, он всегда был открыт самым разным людям. С каждым человеком мог найти общий язык. Я очень хорошо помню, когда он служил на Валааме, в других местах, после отпевания батюшки всегда приглашают помянуть. Он никогда не отказывался. Потому что для него это всегда был случай побеседовать с людьми. Он всегда как-то мог повернуть на разговор о вечном, о главном. Единственная его телепередача, которая была в начале августа девяностого года, единственная, первая и последняя, она была о вечных вопросах. Ему тогда еще, в девяностом году сказали, чтобы только не употреблять слово «Бог».

В. Емельянов

— Как это?! (смеются)

Протоиерей А. Борисов

— Так вот.

А. Митрофанова

—  Это советское телевидение, надо понимать, это огромная аудитория, и там показывают священника, далеко не последнего, как обещал Хрущев когда-то.

Протоиерей А. Борисов

— В это же время, в этом же году, в девяностом, в «Олимпийском» спортивном центре у него было выступление на Пасху, замечательное, он в белой рясе… И огромная аудитория. Прекрасно он говорил о Христе, о Воскресении. И потрясающе то, что последняя лекция — а это было восьмого сентября, вечером, то есть накануне, через несколько часов его убьют — «Христианство». Он заканчивал цикл истории религии, несколько было лекций. Он прочел больше 300 лекций за два года, чуть не по две лекции в день, именно о христианстве. Он говорил, что оно как Эверест, который возвышается над всеми другими, что оно вобрало все то, что было… Если есть в буддизме стремление уйти от зла мира — это есть в христианстве. Если в исламе подчинение Богу как властителю всего — и это есть в христианстве. Ну, и он перечисляет. Оно вбирает в себя все, но это не эклектика, это ответ Бога на поиски человека. И заканчивает он именно тем, что христианство — это Богочеловечество. Победа Христа — это то, что свершилось в Пасхальную ночь, и она продолжается, пока стоит мир. Это были его слова. Последние.

В. Емельянов

—  Вообще, было бы замечательно, если бы к этому пятнадцатитомному полному собранию сочинений отца Александра Меня были бы изданы на дисках его проповеди, его лекции. Записи ведь есть.

Протоиерей А. Борисов

— Я вам скажу. Есть в Интернете все. Набрать латинскими буквами alexandrmen.ru (http://www.alexandrmen.ru) — и там все это есть. И аудио, и видео, и начитанные книги, его перевод «Сила и слава» Грэма Грина, прекрасно им же начитано, замечательно, просто заслушаешься.

А. Митрофанова

—  Он любил эту книгу?

Протоиерей А. Борисов

— И начитанная книга «Ключи Царства» о католическом миссионере в Китае. Все это есть там.

В. Емельянов

— Это мы с вами в Москве живем. Радио «Вера» имеет сейчас вещание в одиннадцати городах, как выясняется на нашем сайте. Между прочим, не у всех есть Интернет дома. А для пожилых людей это до сих пор остается проблемой. Поэтому если расценивать в том числе и как миссионерскую деятельность издание его пятнадцатитомника, то мне кажется, было бы наверное правильно. Я же не редактор Издательства Московского Патриархата.

Протоиерей А. Борисов

— У нас в храме продаются диски, то же самое, что в Интернете, на этих дисках есть все его выступления. Сейчас же техника такая: на одном диске все книги, все выступления.

В. Емельянов

— В мп3, значит. Ну прекрасно.

Протоиерей А. Борисов

— А потом, я думаю, что пожилым людям тоже надо обязательно осваивать Интернет, хотя бы в небольшом объеме. Я вот сам что надо послушаю… Хотя, скажем, передачи по «Эхо Москвы», Ирина Баблоян, которая там говорит про сайт, пятое-десятое, она говорит быстренько так, я ни слова не понимаю, о чем это.

В. Емельянов

— Ну, понятно. Еще знаете, у людей пожилых немножко такой трепет, смешанный со страхом, перед всей этой техникой.

Протоиерей А. Борисов

— Но это можно освоить.

В. Емельянов

— Это можно освоить, тем более, это удобно для пенсионеров уж тем более, вообще не надо из дома выходить, стоять в очереди в Сберкассе, чтобы оплатить…

Протоиерей А. Борисов

— И еще знаете, о чем я хотел сказать. На конференции в Семхозе — мы ведь только о нескольких сообщениях очень кратко поговорили — было замечательное сообщение, доклад отца Сергия, его фамилия Модель, из Брюсселя. Его мама была прихожанка, девочкой еще, у отца Александра Меня, когда он служил в Алабино. Они потом уехали в Европу, сейчас в Брюсселе, он священник православный. Интересно вот что. Он говорил о том, как отец Александр воспринимается в Европе. Он рассказывает, что европейские богословы, люди, которые его знали или узнали позже, они его ценят как совершенно православного богослова, как человека, который укоренен в православной российской традиции, именно на Святоотеческом предании, которое очень почитается именно в России. Так что они его воспринимают как абсолютно православного русского богослова. Это к тому, что, вот, мы считаем, «западник», и так далее. Так что мнение оттуда — оно очень существенно.

А. Митрофанова

—  И он для них авторитет, безусловно?

Протоиерей А. Борисов

— Дело не в том, что авторитет. Я хотел подчеркнуть не это. А то, что они его воспринимают как православного русского богослова. Причем укорененного в российской православной традиции.

В. Емельянов

— У нас сегодня в гостях был протоиерей Александр Борисов, настоятель Храма святых Космы и Дамиана в Шубине. Если вы вдруг заинтересовались трудами отца Александра Меня, приходите в этот Храм. Ну и не только, конечно, по этому поводу.

Протоиерей А. Борисов

— А еще проще набрать http://www.alexandrmen.ru

В. Емельянов

— Мы сегодня говорили об отце Александре Мене в связи с 25-летием его мученической кончины и в связи с тем, что 2015 год — это год его 80-летия. Отец Александр, спасибо Вам большое, что Вы пришли к нам.

Протоиерей А. Борисов

— Спасибо за приглашение, очень был рад.

В. Емельянов

— С вами были Алла Митрофанова и Владимир Емельянов. И хотелось бы вам, уважаемые слушатели, пару слов еще сказать, перед тем, как мы с Аллой уйдем из студии. Что, во-первых, вы можете … все наши программы заархивированы, не только «Светлый вечер», а все те программы, которые выходят на радио «Вера», вы можете найти на нашем сайте http://radiovera.ru/. Там, кстати, есть специальная кнопка «Голос слушателя». Мы собираем ваши мнения, мы ждем от вас предложений, какие темы вы хотели бы услышать в программе «Светлый вечер» и не только на радио «Вера». Ждем ваши отзывы, ждем ваши вопросы. Ну и также вы можете найти нас в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), ВКонтакте…

А. Митрофанова

—  Мы анонсируем наши программы, вывешиваем там информацию о том, какими темами будем заниматься в ближайшее время. Присоединяйтесь к разговору, оставляйте свои вопросы и комментарии. Фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), ВКонтакте и сайт http://radiovera.ru/, тот раздел, который посвящен непосредственно мнениям слушателей.

В. Емельянов

— Засим все. Ваши Владимир Емельянов и Алла Митрофанова

А. Митрофанова

—  До свидания.

В. Емельянов

— До свидания.

Протоиерей А. Борисов

— До свидания.