"Каким должен быть современный священник?" Светлый вечер с прот. Елевферием Колодезным (27.10.2016)

У нас в гостях был сотрудник Учебного комитета, настоятель Патриаршего подворья при храме святителя Иннокентия в Ракитках протоиерей Елевферий Колодезный.

Мы говорили о том, какое образование получают священники сегодня, что важно знать и уметь современному священнику, что помогает священнику правильно окормлять паству, а также о разнице между исповедью и духовной беседой.

 

---

В. Емельянов

— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер» на радио «Вера». Мы, её ведущие: Владимир Емельянов…

А. Митрофанова

— Алла Митрофанова. Добрый «Светлый вечер»!

В. Емельянов

— Мы приветствуем нашего сегодняшнего гостя. Это сотрудник Учебного комитета Русской Православной Церкви протоиерей Елевферий Колодезный. Здравствуйте!

Прот. Елевферий Колодезный

— Добрый вечер!

А. Митрофанова

— Добрый «Светлый вечер»! Вообще, мы собрались сегодня для того, чтобы порассуждать каким должно быть образование у священников… у священнослужителей, скажем шире. И это такая тема, она настолько бездонная, безграничная и актуальная, как мне кажется, что говорить об этом можно бесконечно долго. Вообще, примеры в истории есть очень разные. И если копать глубоко, то, посмотрите, например, на апостолов, на ближайших учеников Христа, кто они такие были? Они были рыбаки. Люди… то есть фактически те, кто стали первыми священниками, те, которые стали первыми после Христа основателями Церкви, заложившие такие, скажем, уже земные основы, распространившие христианство в разные страны. Люди, которые не имели не то что высшего, но и… не знаю, имели ли они начальное образование? С ними просто некое чудо произошло в определенный момент. А так-то, в принципе, из них… среди них Златоустов не было. Был апостол Павел — высокообразованный, но это уже другая история немножко. И может быть не случайно, от него осталось столько посланий. Был период, когда в принципе, наверное, это было не так важно, какой у батюшки уровень образования, важно — насколько он добросовестно исполняет именно своё церковное служение. Сегодня времена таковы, что очень часто у мыслящих людей возникают вопросы, на которые может ответить только священник, обладающий определенным бэкграундом, наверное. Может быть, я ошибаюсь. Вот, отец Елевферий, если начинать наш разговор, то как бы вы вообще сегодня обозначили тот запрос, который вы чувствуете как священник, со стороны нас — простых людей, по отношению к вам? На какие вопросы священники должны сегодня уметь отвечать и к чему они должны быть готовы?

Прот. Елевферий Колодезный

— Ещё раз добрый вечер! Я думаю, что священники должны быть готовы отвечать на любые самые провокационные вопросы: простые, сложные, и по одной простой причине – поскольку действительно разговор должен быть искренним, в первую очередь. То есть, когда люди задают вопросы, они хотят выслушать не столько теоретическую часть, а сколько сугубое, такое субъективное восприятие, наверное, самого священника. Поэтому раз они ему доверяют и идут с вопросом, значит, соответственно, и хотелось бы, чтобы человек общался, по замечательному выражению нашего святейшего отца: «от сердца к сердцу». Когда есть общение от сердца к сердцу, тогда любой вопрос разрешается с пользой для той и другой стороны. В противном случае любой объем образования, он не принесёт должного результата.

А. Митрофанова

— Что касается этой формулы общения от сердца к сердцу, которая, скорее даже не формула, а такое жизненное правило, что ли. Но это, наверное, то, чему в семинарии, в академии очень трудно научить.

Прот. Елевферий Колодезный

— Я думаю, что не совсем. Научить можно всему, чему угодно. Главное и величайшее достижение духовных школ — что там происходят… такое есть у одного из нашего иерархов хорошее крылатое выражение — «двуединый процесс воспитания и образования». Вот духовные школы сохранили эту возможность: не только давать образование, но и в первую очередь воспитывать людей.

А. Митрофанова

— А как это происходит? Как воспитывать?

Прот. Елевферий Колодезный

— Закрытый цикл.

А. Митрофанова

— А что это значит?

Прот. Елевферий Колодезный

— Ведь учебное заведение является… духовные учебные заведения являются закрытыми учебными заведениями, где молодой человек, поступая в это учебное заведение, он проводит практически круглые сутки. У него нет возможности такого свободного выхода в мир, жизни дома, то есть, соответственно, он имеет возможность наблюдать весь процесс церковной жизни изнутри, участвуя сам в этом процессе.

А. Митрофанова

— Но он, получается, отрезан от мира тогда?

В. Емельянов

— И хорошо ли это?

Прот. Елевферий Колодезный

— Это очень хорошо, поскольку ведь в духовное учебное заведение люди приходят добровольно и, соответственно, никто туда за рукав не тянет. Приходишь, хочешь получить определенное… определенный навык, я бы сказал вот именно так, определенный навык в жизни, с которой практически, может быть, ты сталкивался не так близко и не так подробно, то конечно же нужно, может быть, на какое-то время ограничить те вольные полеты, которые могут существовать у прочего студенчества.

А. Митрофанова

— А если не о вольных полетах говорить, а о знании жизни, знании и понимании мира, того, по каким механизмам он живет, как работает человеческое сознание. Ведь в закрытой системе эти знания, мне кажется, несколько купированы. Я могу ошибаться. Поправьте меня, пожалуйста.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да нет.

А. Митрофанова

— С какими проблемами люди сталкиваются в большой жизни. Это же надо знать и видеть.

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы думаете, что молодёжь, которая приходит в духовные учебные заведения, она не знает этой жизни? Они приходят…

В. Емельянов

— Вот что касается прямо слова, я прошу прощения, что перебиваю, «молодежь», я думаю, что — да. Там есть, мне кажется, проблемы именно с познанием этой жизни. Они в каком возрасте приходят туда?

Прот. Елевферий Колодезный

— Вот! Это очень важно. На сегодняшний день…

В. Емельянов

— Что они за этот малюсенький отрезок… Во сколько, это 18-20 лет, да?

Прот. Елевферий Колодезный

— Раньше, в наше время-то, в семинарию не принимали до армии. А сейчас имеют возможность молодые люди поступать сразу после школы.

В. Емельянов

— То есть это вообще 17?

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, уже 17-18-летние ребята.

В. Емельянов

— Вот что он…И он проходит обучение в течение 4-5 лет?

Прот. Елевферий Колодезный

— Да.

В. Емельянов

— Что он мне, 46-летнему, может 21-летний человек сказать, не имея опыта хождения в мир, приобретения житейского опыта и мудрости? Ну, мудрость, это, вообще, как бы уже чуть-чуть дальше всё-таки, если повезёт, ближе к 60, да. Мне так кажется.

Прот. Елевферий Колодезный

— По крайней мере после 40, может быть.

А. Митрофанова

— Мудрость, в смысле, после 40. Это кому как повезёт, знаете.

В. Емельянов

— Алла правильно сказала, я тоже хотел это сказать. Действительно, это вопрос везения. Если Господь ум не отнял…

Прот. Елевферий Колодезный

— Знаете, как один умудренный опытом жизни человек сказал: «Одни с годами наживают ум, другие из него выживают».

А. Митрофанова

— Или так. (Смеется.)

В. Емельянов

— И поэтому, да, мне хотелось бы уточнить… Вот мы с моим приятелем сидели, разговаривали. У него… я не хочу сказать, что это был его духовный отец, но это был священник, к которому он приходил, по душам с ним разговаривал, я не знаю в какой это форме было. Священник этот ушёл из жизни. И вот возник вопрос… А на этот приход поставили молодого человека, молодого священника, парень молодой. А приятелю моему уже тоже за сорок. У него возник такой вот как бы конфликт с самим собой: «Он моложе, чем я. Я не могу ему какие-то вещи рассказать…» Ну, то есть его смущает этот момент. Вот как нам, мирянам, относится к таким ситуациям? Это важно.

Прот. Елевферий Колодезный

— Это же ваш выбор. Когда вы идёте к священнику, значит вы каким-то образом, в той или иной степени, вы выбираете его и доверяете ему. Вот почему мы и говорим о сердечном общении. То есть, если нет тяги друг к другу, то, соответственно, вы не будете и иметь такого общения.

В. Емельянов

— А нет ли в этом соблазна, до бесконечности искать священника, с которым возникнет тяга? «Ага, здесь, да, возникло. Тут чего-то не очень, поеду-ка я в другое место…» И вот так — череда такая.

Прот. Елевферий Колодезный

— Всё может быть.

В. Емельянов

— Это нормально?

Прот. Елевферий Колодезный

— Давайте обратимся немножечко к истории нашей. Ведь далеко заглядывать нам не нужно будет, взять святителя Игнатия (Брянчанинова). Сколько он объехал стран, сколько он обошёл монастырей в поисках своего духовного удовлетворения. Поэтому примеров таких достаточно. Я думаю, что в этом нет, ничего такого страшного, что человек в поиске.

А. Митрофанова

— Возвращаясь к вопросу об этом возрасте воспитанников из семинарии и об их знании жизни, всё-таки, как вы считаете, это оптимальная ситуация?

Прот. Елевферий Колодезный

— Алла, Вы знаете, здесь важен не возраст.

А. Митрофанова

— Так.

Прот. Елевферий Колодезный

— Важно то, что в наше время, в сегодняшние дни, молодые люди приходят и в духовные учебные заведения без опыта церковной жизни.

А. Митрофанова

— В духовные учебные заведения без опыта церковной жизни?

Прот. Елевферий Колодезный

— Конечно.

В. Емельянов

— А это у приемной комиссии вызывает какие-то вопросы?

Прот. Елевферий Колодезный

— Это надо обращаться в приёмную комиссию, я не являюсь членом приёмной комиссии.

А. Митрофанова

— Так, так.

В. Емельянов

— Ну, вот как бы просто умозрительно.

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы знаете, когда в свое время я был ректором Ярославского духовного училища, мы обращали внимание на абитуриентов при собеседовании, да, то есть разного рода молодые люди приходят с определенным своим опытом и что же их привело сюда. Одних действительно приводит вера, желание послужить, посвятить свою жизнь Богу и служить на ниве церковной. А другие, может быть, по разным… тьма разных причин, которые, может быть, даже в эфире не очень удобно и озвучивать.

В. Емельянов

— Ну ничего.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, поэтому вот — главный посыл, то есть что приводит молодого человека сюда, в стены духовной школы. Когда в советское время мы планировали даже поступление в семинарию, мы прекрасно понимали, какие проблемы нас ждут.

А. Митрофанова

— И вы готовы были на это идти?

Прот. Елевферий Колодезный

— Мы не только готовы, мы шли на это. Мы сознательно шли на это. Я заранее выписывался с квартиры, из дому, чтоб меня не забрали на переподготовку случайно. Потому что, как правило, как только узнавали, что подаешь документы в семинарию, тут же приходила повестка из военкомата: «надо ехать на переподготовку».

А. Митрофанова

— Ого!

Прот. Елевферий Колодезный

— Поэтому приходилось разными путями уклоняться, чтобы успеть подать документы и поступить в семинарию. Сейчас, слава Богу, мы живем в совершенно другое время. Милость Божья, да, есть такая возможность, когда люди могут свободно совершенно, сориентировавшись, отправиться на обучение в духовную школу. Но здесь другие проблемы возникают.

А. Митрофанова

— А как это возможно, что молодые люди приходят в семинарию поступать и не имеют при этом опыта духовной жизни? То есть они люди, которые, как сказать, со стороны смотрели на Церковь и подумали что: «А почему бы и не попробовать?»

Прот. Елевферий Колодезный

— Алла, скажите, пожалуйста, в советский период, сколько храмов было в Москве? Я уж не говорю, в епархиальных, провинциальных городах, областях.

А. Митрофанова

— Ой, я не знаю статистики, честно говоря, но не так много, как хотелось бы.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да. А на сегодняшний день произошло увеличение в разы.

А. Митрофанова

— Так.

Прот. Елевферий Колодезный

— Поэтому, соответственно, и тот контингент, который сегодня уже приходит… То есть откуда взялись их родители? Они же к нам попадают не с других планет, они выросли в этом советском обществе, в котором не было у них возможности ни посещения храма, то есть те, кто хотели зайти в храм, они не всегда имели такую возможность — прийти туда свободно. Потому что на Пасху порой, мы, когда уже будучи иподьяконами, пробирались к храму…

А. Митрофанова

— Через кордоны милиции

Прот. Елевферий Колодезный

— Да. Там не милиция, там комсомольцы стояли.

А. Митрофанова

— А, комсомольцы. Точно!

Прот. Елевферий Колодезный

— То есть они буквально за рукав выдергивали и: «Куда идёшь?» Пока буквально приходилось доказывать, что: «Я — иподьякон архиерея, — или, — я тружусь в храме и сын священника, поэтому я имею право сюда войти». Поэтому это было проблема. Сейчас, я ещё раз говорю, этих проблем нет. Сейчас другая проблема: не всегда человек может испытать себя временем. А традиционного воспитания не все молодые люди имеют возможность получить, традиционное воспитание именно в православной церковной семье. Поскольку воцерковление произошло таким образом как бы слишком быстро. Ведь перестройка мгновенно разрушила старый мир, и вдруг, так сказать, в одночасье появилась такая возможность — прийти в храм. И этот добрый порыв людей стал осуществляться именно таким образом: появлялся в храме молодой человек, его сразу брали чуть ли не под руки, и так: «Ты должен стать священником. Давай!» Тем более, если ты ещё и выучил «Отче наш», «Богородицу» и умеешь что-то читать, значит: «Давай, иди в семинарию».

А. Митрофанова

— Но сейчас-то уже другая ситуация.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, прошли, слава Богу, вот уже практически четверть века, более этого, когда мы имеем такую возможность и воспитывать, и обучать молодых людей уже в церковной среде, но это недостаточно времени для того, чтобы восполнить те утраты, которые были понесены за советский период.

А. Митрофанова

— То есть традиция прервалась и вы сейчас работаете над тем, чтобы восполнить этот пробел.

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы знаете, я не думаю, что она совсем прервалась. Слава Богу, есть ещё ведь прекрасные примеры. Мы опять начнём, если начнём с самого начала, с главы Церкви: Святейший Патриарх — он потомственный священник, он из семьи священнослужителей и таковых довольно-таки ещё достаточно.

А. Митрофанова

— Протоиерей Елевферий Колодезный — сотрудник Учебного комитета Русской Православной Церкви сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Отец Елевферий, вы помянули уже 90-е годы, то время, когда рукополагали довольно легко священников, потому что открывались новые храмы…

Прот. Елевферий Колодезный

— Я об этом не говорил, что довольно легко. Рукоположение никогда не давалось легко.

А. Митрофанова

— А, это уже моя трактовка, простите, да.

Прот. Елевферий Колодезный

— Приходилось рукополагать ускоренным методом. Знаете, как во время войны, когда началась Великая Отечественная война, как мне рассказывал папа, появились такие курсы ускоренной подготовки офицерского состава на 2-3 месяца.

А. Митрофанова

— Ага.

Прот. Елевферий Колодезный

— Вот, к сожалению, в перестройку мы столкнулись практически с такой же ситуацией, когда, действительно, валом стали открываться приходы, действительно, порыв был человеческий, очень большой энтузиазм, люди горели желанием, потому что один из приходов, на котором я начинал служить — у нас был один из первых приходов, открывшихся в Советском Союзе тогда. И вы не представляете, с какой радостью и энтузиазмом меня встречали везде, куда я только не обращался, когда я приезжал с нашими проблемами: «Что вы, как, приход открылся? Конечно, давайте поможем». И буквально как этот энтузиазм пошёл на спад через год, через два. То есть за это время, мгновенно…

В. Емельянов

— Это немножко напоминает состояние человека, который только начинает воцерковляться, а потом немножечко: раз…

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, да.

А. Митрофанова

— Эйфория спадает.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, эйфория спадает. Он обретает как бы реалии жизни.

В. Емельянов

— Отец Елевферий, вы знаете, я вот хотел бы вернуться к тому, с чего Алла начала: относительно апостолов. Ведь нигде Господь не говорил о том, что: «Вы давайте, ребята, учитесь и набирайтесь знаний».

А. Митрофанова

— «Античную философию изучайте».

В. Емельянов

— Да. «Изучайте греческую философию» и так далее. Но, может быть, исключение составляет как раз, скажем, Лука — апостол, да.

А. Митрофанова

— Павел.

В. Емельянов

— А остальное-то всё — это житейский опыт. И я, в связи с этим, хочу спросить. А если, предположим, человек, умеющий читать, как минимум, и, вообще, понимающий, что он читает, если он изучает там… мне сложно так говорить, потому, что я не знаю изнутри этой ситуации… вот он изучает правила проведения Литургии, ему более или менее всё понятно. Но он обладает потрясающим жизненным каким-то опытом, багажом, таким сердцем, что он всех принимает и может рассказать человеку, как-то помочь ему, утешить его и т.д. Не это ли важнее, чем посещение дисциплин, «корочка», ещё вкладыш по изучению с отметками и т.д.?

Прот. Елевферий Колодезный

— Одно от другого неотделимо.

В. Емельянов

— А вот неправда, мне кажется. Вот смотрите, этот образ мудрого русского мужика, который сам «от сохи», «от плуга»…

А. Митрофанова

— Платон Каратаев?

В. Емельянов

— Не только, Алла, не только. Даже можно так сказать… это, конечно, такое лубочное представление: человек, сидящий на завалинке, но говорящий такими афоризмами…

Прот. Елевферий Колодезный

— Мы с вами имеем множество примеров таких. Возьмите преподобного Серафима Саровского. Он же не был философом.

А. Митрофанова

— Кстати, правда. Не был.

В. Емельянов

— Ну вот, да.

Прот. Елевферий Колодезный

— Сколько университетов закончил преподобный Сергий Радонежский?

А. Митрофанова

— Действительно, такие примеры есть.

Прот. Елевферий Колодезный

— Но мы говорим о единицах.

В. Емельянов

— Да.

Прот. Елевферий Колодезный

— Мы говорим о тех избранниках Божьих, которые действительно из утробы матери были посвящены Богу и чудесным образом обрели благодать Божию. Но опять, ведь их родители… обратите внимание, ведь не так всё просто, родители были молитвенниками, семья, соответственно, вела христианскую жизнь, высокую христианскую жизнь.

А. Митрофанова

— Ну да, у преподобного Сергия Радонежского родители — святые. Прославленные, в смысле, в лике святых, которые…

Прот. Елевферий Колодезный

— В лике святых, конечно.

В. Емельянов

— И вот мне какой ещё вопрос хотелось задать: а нужно ли такое количество выпускаемых священников ежегодно, учитывая количество учебных заведений, где они учатся, по всей стране?

Прот. Елевферий Колодезный

— Но ведь не все выпускники становятся священниками. Духовные школы дают духовно-богословское образование. Никто человека насильно не облекает в священный сан. Поэтому у человека, оканчивающего курс обучения, есть выбор: он принимает сан, либо он принимает постриг, либо он остается, как в наше время говорили, «пиджачником» и трудится на благо окружающих.

В. Емельянов

— На ваш взгляд, какими качествами должен обладать священник, человеческими качествами? Коли мы говорим о том, что не каждый может им быть.

Прот. Елевферий Колодезный

— Знаете, как один из старцев преподобных сказал: «Хороших — много, добрых — мало». Наверное, надо быть просто добрым, надо любить людей, надо любить своих близких в первую очередь, себя самого. Может быть, здесь как-то слишком эгоистично будет звучать, но, на самом деле, пока человек не научится любить себя, он не научится любить других.

В. Емельянов

— А что значит «любить себя»?

Прот. Елевферий Колодезный

— А это значит то, что сказано в Евангелии: «Как хочешь, чтобы с тобой поступали, так поступай и ты».

А. Митрофанова

— Отец Елевферий, а если всё-таки вернуться к этому моменту: возраст воспитанников семинарии. Допустим, они в 17 лет поступили. Во сколько тогда, в 22 они закончили, получается?

Прот. Елевферий Колодезный

— Где-то да, приблизительно.

А. Митрофанова

— Приблизительно так. Тут 22 — это время, когда, в принципе, те, кто из них хотят рукополагаться, они, по идее, должны уже как-то позаботиться о том, чтобы жениться, создать семью…

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, определиться с семейным положением.

А. Митрофанова

— …Либо уже решить для себя, что они идут в целибатное духовенство, то есть обет безбрачия принимают на себя. Но это ладно, а что касается, опять же, какого-то… не знаю, опыта, что ли, жизненного. Сразу в 22 года человек может священником стать или ему ещё предстоит какой-то путь пройти пока он на приходе, пока его как-то, в каком-то виде куда-то определили? Как это происходит?

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы знаете, сейчас по-разному происходит, поэтому кто-то рукополагается уже в стенах учебного заведения, кто-то уже по окончании. В своё время, когда-то, я был самым молодым священником у нас в епархии.

А. Митрофанова

— А сколько вам было лет?

Прот. Елевферий Колодезный

— 24 года.

А. Митрофанова

— Ого! Но это было другое время.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да. Когда стал священником…

А. Митрофанова

— Как раз дефицит был, дефицит духовенства.

Прот. Елевферий Колодезный

— Нет, вы знаете, в это время ещё не было, можно сказать, такого дефицита духовенства…

А. Митрофанова

— То есть это было ещё раньше?

Прот. Елевферий Колодезный

— …Поскольку приходов было довольно-таки мало, священников в советское время, ну, относительно, где-то хватало, где-то не хватало. Вопрос в другом — что не каждый мог, ещё раз, попасть в семинарию, закончить её и затем уже служить на приходе. Но вот молодость, конечно, это — большой недостаток в жизни человека, который…

А. Митрофанова

— Правда? (Смеется.)

Прот. Елевферий Колодезный

— …По меткому слову мудрых людей: «который очень-очень быстро проходит». Поэтому этот недостаток он быстро проходит. Если у человека, опять, есть конечная цель, то есть стремление к чему он идёт, в первую очередь. И конечно же очень важно, когда у него есть поддержка в окружении. Понимаете, в монастырях говорят, что должен быть руководитель, духовный старец. В миру, в принципе, это не менее важно, когда у тебя есть духовник, когда есть священник, который может тебе вовремя помочь, подсказать. Слава Богу, по жизни мне не приходилось далеко ходить. У меня папа был священником, соответственно, дедушка был священником, в их окружении было духовенство.

А. Митрофанова

— Вы знаете ситуацию изнутри с детства.

Прот. Елевферий Колодезный

— Можно сказать да, я вырос в этой среде. Поэтому этой проблемы, может быть, с которой сталкивается человек, пришедший из мира, я не сталкивался и мне, наверное, повезло — я видел замечательное духовенство. Именно добрых, жизнерадостных людей, что меня поражало всегда.

В. Емельянов

— Не было унылых лиц.

А. Митрофанова

— Вот это очень важно.

В. Емельянов

— В связи с этим, мы можем говорить исключительно о вашем опыте, потому что… я не знаю, Алла, наверное, ты тоже не из семьи священников…

А. Митрофанова

— Я и не священник, слава Богу. (Смеется.)

В. Емельянов

— Я совершенно точно, да. Смотрите, так или иначе и вопросами Аллы, и моими мы подходим к вопросу: момент исповеди — очень важный вопрос в жизни человека верующего. Одно дело я вижу перед собой человека взрослее, чем я, и я априори предполагаю, что, наверное, у него больше жизненный опыт и больше мудрости, и многого он понаслышался в этих исповедях. Другое дело — исповедоваться человеку 22-х летнему, который только-только окончил духовное заведение.

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы не путайте очень важную вещь: Таинство с человеческой беседой. Исповедуетесь вы не священнику, исповедуетесь вы Богу. Таинство совершается пред Богом. Священник, если вы, когда-нибудь бывали на исповеди…

В. Емельянов

— Да, я бывал.

Прот. Елевферий Колодезный

— Слышали молитвы? «Аз же точию свидетель есмь, да свидетельствую пред Ним вся, елика речеши мне: если же ли что скрыеши от мене, сугуб грех иметь будеши».

В. Емельянов

— Я-то подводил, на самом деле, к тому, что как на неокрепший 22-летний ум могут повлиять такие откровения человека, который пришёл исповедоваться?

Прот. Елевферий Колодезный

— Для этого правила церковные всегда и оговаривали, чтобы новоначального не ставили на исповедь. Сейчас другой вопрос, что у нас порой нет выбора, потому что нет достаточного количества священников. Вот как раз это может быть и ответом на тот ваш вопрос: «Не много ли выпускников?» Нет, конечно, не много, это капля в море сейчас. То, что выпускается — это капля в море. Духовенства катастрофически не хватает, действительно. И я думаю, что… даже вокруг озираясь нашей действительности, очень много необходимо ещё, чтоб было рядом священников, которые могли бы помочь и служить, и исповедовать, и совершать Таинства и требы. Священнослужителей не хватает на самом деле.

А. Митрофанова

— Отец Елевферий, вы знаете, в связи с володиным вопросом по поводу того, что: насколько действительно священник способен понять, о чём… потому что иногда люди приходят на исповедь с очень заковыристыми вопросами. Иногда бывают такие игры разума, иногда бывают… я просто, как сказать, я не имею в этом большого опыта, но представляю себе как мы, современные люди… или, допустим, пытающиеся мыслить, с какими вопросами мы можем на исповедь порой приходить.

Прот. Елевферий Колодезный

— Алла, ещё раз, вы опять путаете две важные вещи: духовную беседу и исповедь.

В. Емельянов

— Вот.

Прот. Елевферий Колодезный

— Всё, о чём вы сейчас говорите, вы говорите о духовной беседе. Исповедь — это совершенно другое…

В. Емельянов

— Давайте на этом остановимся. Я очень хочу понять, чем разговор со священником отличается от исповеди?

Прот. Елевферий Колодезный

— Исповедь — это покаяние в грехах, исповедь — это не рассуждение на тему, ту или иную.

А. Митрофанова

— Но ведь нам иногда хочется услышать какой-то совет.

Прот. Елевферий Колодезный

— Пожалуйста, это — духовная беседа, это не исповедь. Понимаете, когда человек приходит и начинает рассказывать: «Вот вы знаете, я шёл по улице, впереди меня шёл человек, я увидел у него в заднем кармане портмоне, я долго шёл за ним, рассуждал — как мне быть, и было такое искушение; и рано или поздно потянулся, я вытащил это портмоне…» Так, молодой человек, стоп! Давайте не будем. Есть одно простое слово «украл». Каюсь, я украл. Не надо рассказывать процесс созревания этого всего. Это всё рассказывать необходимо, если у тебя действительно есть духовник, если у тебя есть человек, с которым ты можешь духовно беседовать, вот на беседе это можно всё — развивать эту тему и рассказывать.

В. Емельянов

— То есть тогда все эти разговоры про то, что надо эти грехи выписывать на бумажку… я читал об этом, я так не делаю…

Прот. Елевферий Колодезный

— Нет, на бумажку… здесь ничего плохого нет…

В. Емельянов

— То есть тогда получается, что… двумя словами: «украл», «нахамил»…

Прот. Елевферий Колодезный

— Да.

В. Емельянов

— …«оскорбил»…

А. Митрофанова

— Грешен во всём.

В. Емельянов

— У кого как… «выпил чрезмерно», «чрезмерно поел»… «Отпустите! Всё». Да? Это и есть исповедь?

Прот. Елевферий Колодезный

— Да. А то: «Вы знаете, я ходил, у меня так-так болел живот, так плохо было, и мне нужно было выпить кружку молока… нарушил пост». Зачем это объяснять?

А. Митрофанова

— Да нет, не об этом же. Нет-нет, отец Елевферий! Тут не об этом речь. Тут, понимаете, человек иногда сам не способен разобраться в том, что с ним происходит. Вот, например… пример, который мне сейчас пришёл на ум, в связи с одним из последних разговоров с моей подругой. У неё ощущение, знаете как… у неё чувства, любовь и всё такое. А у меня… я не психолог, но мне кажется, что в данном случае речь идёт об эмоциональной зависимости, а не о любви. А это такие взаимоподменяющие понятия… Я имею в виду, что эмоциональная зависимость не редко сегодня воспринимается именно как любовь. И она чувствует, что её это чувство разрушает, но она не может это для себя чётко определить, как вот… Она любит, но она чувствует, что её это не вдохновляет и не окрыляет, а, наоборот, выматывает из неё все силы. Она понимает, что что-то не так, но она не может, понимаете… И как с этим…. Ей бы хотелось исповедоваться в том, что с ней что-то не так, что она где-то повернула не туда, но она не может это четко распознать. Понимаете? Как здесь быть тогда?

Прот. Елевферий Колодезный

— Вот ей и нужна для начала духовная беседа, но духовная беседа нужна ей… Вы рассказываете ситуацию человека находящегося не в состоянии любви, а в состоянии страсти.

А. Митрофанова

— Ей бы хотелось от этого уйти, но она не понимает: «где?», «как?», «что?», «где был винтик не тот повернут?»

Прот. Елевферий Колодезный

— Да. Вот для этого нужна духовная беседа, как раз об этом мы сейчас с вами и пытаемся… в этом разобраться, то есть как уйти в исповеди от духовной беседы и духовную беседу не превращать как бы в подобие исповеди, что чаще всего сейчас и происходит, когда человек подходит к аналою и часами там может стоять и рассказывать ситуации житейские. Но, опять, бывает, что может быть, у него нет другой возможности пообщаться со священником. К сожалению, и это тоже есть.

А. Митрофанова

— Это часто бывает.

Прот. Елевферий Колодезный

— Потому что священники, особенно в городах, они конечно же перегружены, и не всегда так бывает. Но тем не менее, кто ищет, тот всегда найдёт. Из ситуации всегда есть выход и обязательно нужно найти человека, с которым ты можешь действительно проговорить, вот именно проговорить эту всю ситуацию, но ни в коем случае это не на исповеди делается. Это совершенно не является исповедью.

В. Емельянов

— Наш сегодняшний собеседник — Елевферий Колодезный, протоиерей, и мы, к сожалению, вынуждены по правилам нашей передачи буквально на минуту прерваться. Хотя разговор… собственно, и обозначен сегодня как «образование священнослужителей», но он получается немножко вообще как бы обо всём. Впрочем, как это и бывает всегда на программе «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. Действительно, вернёмся буквально через минуту.

А. Митрофанова

— Ещё раз добрый светлый вечер, дорогие слушатели! Владимир Емельянов, я — Алла Митрофанова. И напоминаю, что в гостях у нас сегодня протоиерей Елевферий Колодезный — настоятель Патриаршего подворья при храме святителя Иннокентия в Ракитках, сотрудник Учебного комитета Русской Православной Церкви. Мы говорим сегодня о том, каким должно быть образование у священнослужителей и как быть, когда, к примеру, ты приходишь на исповедь, а перед тобой совсем молодой человек, вчерашний выпускник семинарии.

В. Емельянов

— А мне бы хотелось аллин вопрос продолжить. Потому что то, о чём она рассказала: что происходит с её подругой — такой довольно животрепещущий вопрос. И всё-таки тоже не совсем понятно: тогда как девушка, молодая женщина должна себя вести на исповеди? В чём исповедоваться?

Прот. Елевферий Колодезный

— В грехах. Каяться в грехе, а не в процессе каких-то жизненных ситуаций. Жизненные процессы необходимо обсуждать на духовной беседе.

В. Емельянов

— А как тогда… Смотрите, Вы сказали, что священники в больших городах — люди чрезвычайно занятые. Я это знаю по священнику, к которому я, предположим… это мои уже, конечно, проблемы… очень редкий я у него… (Смеется.)

А. Митрофанова

— Гость.

В. Емельянов

— Мирянин, да. Я бы даже не сказал, что гость. Но человек, которого я безусловно уважаю и всё такое прочее. Вот он просто действительно передвигается бегом всё время, у него и нету времени на эти духовные беседы. А нужно. Что делать?

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы знаете, затрудняюсь вам сказать. Видимо, я настолько лентяй, что мне всегда тоже некогда, но тем не менее…

В. Емельянов

— Нет, он не лентяй.

Прот. Елевферий Колодезный

— …Я о себе говорю… Но время приходится находить. Да, суток порой не хватает, но, я думаю, всегда можно найти выход из этого положения.

В. Емельянов

— Я к нему прихожу, например, спрашиваю женщин в свечной лавке: «А где отец Александр?» — «Да, Господи, носится по больнице». А там больница — несколько корпусов, а он один. Ну понятно — значит уже не поговорю… И вот ещё один вопрос…

Прот. Елевферий Колодезный

— Но здесь, вы знаете, ситуация: вы, наверное, не у женщины должны спрашивать тогда… То есть здесь необходимы отношения уже чисто семейные. Знаете, такие вот… отец-сын, отец-дочь. Действительно, если складываются такие отношения, тогда да.

В. Емельянов

— А мне неловко.

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы можете звонить…

В. Емельянов

— А мне неловко звонить.

Прот. Елевферий Колодезный

— Ну, не правильно, не согласен. Я, например, пожалуйста, всегда позволяю звонить в любое время. Единственное, что человек должен всё-таки понимать насколько, так сказать…

А. Митрофанова

— Насколько вопрос жизни и смерти.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, насколько остро стоит вопрос. Чтоб, допустим, в три часа ночи поднимать меня.

В. Емельянов

— Нет, ну…

Прот. Елевферий Колодезный

— Но много раз бывало в жизни, что, действительно, да, в три часа ночи приходят люди. Особенно когда на приходе в провинции приходилось служить. Приходят, стучатся: «Плохо, человек в реанимации, необходимо ехать причастить, поисповедовать», — «Ради Бога».

В. Емельянов

— Я, когда был, так сказать, посвящен… То он мне сказал: «Ты знаешь, ты самое главное не торопись, потому что...»

Прот. Елевферий Колодезный

— Посвящен в кого?

В. Емельянов

— В христианина… Когда я принимал Крещение, он мне сказал: «Ты знаешь, ты не торопись, потому что процесс этот может занимать до 20 лет. Так что будь спокоен, твои сомнения — пускай это будут твои сомнения, твои порывы — пускай будут твоими порывами, ты сам всё поймёшь через какое-то время».

Прот. Елевферий Колодезный

— Конечно.

В. Емельянов

— Я говорю: «Мне хочется побыстрее». Он говорит: «Так не бывает».

Прот. Елевферий Колодезный

— Доброе дело должно созревать.

А. Митрофанова

— Отец Елевферий, возвращаясь к разговору об образовании семинаристов. Тот пример, который я привела с ситуацией с близким мне человеком… Моя подруга, которая не всегда в состоянии понять, что с ней происходит, и я в этом смысле, ей тоже не помощник. Здесь должен быть какой-то человек, который будет обладать знаниями, авторитетом для неё, то есть какая-то существенная величина.

Прот. Елевферий Колодезный

— Обязательно, конечно.

А. Митрофанова

— А я, вот, просто думаю, что… Насколько сейчас, как вам кажется, священнику необходимо иметь какие-то начальные знания по, например, психологии? Ведь это же… наше сознание, оно становится… Мы всё больше склонны к тому, чтобы копаться в себе. Вот молодые батюшки, которые выходят в мир…

Прот. Елевферий Колодезный

— Алла, что такое психология? Слово «психос», что означает?

А. Митрофанова

— Это душа, наука о душе.

Прот. Елевферий Колодезный

— Так вот священник и есть душепопечитель.

А. Митрофанова

— Он всегда может разобраться во всех хитросплетениях современного сознания?

В. Емельянов

— А я бы, знаете, уточнил. Поскольку разговор всё-таки возвращается к теме аллиной подруги. А насколько священник, поскольку он мужского пола, насколько он в женской теме-то разбирается?

А. Митрофанова

— Или, может быть, он должен отправлять к каким-то другим специалистам в таких ситуациях?

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы знаете, «Господь вразумляет слепцы, Господь возводит низверженныя, Господь любит праведники»

А. Митрофанова

— Он любит праведники.

Прот. Елевферий Колодезный

— Понимаете, мы никуда с вами не уйдём от Священного Писания, от Слова Божия. Если священник на своём месте, если он живёт Словом Божьим, если он действительно идёт этим путём, то тогда, естественно, что он может сказать как за Ним пройти. Понимаете, если я ездил несколько раз по Ярославке, я вам расскажу любой населённый пункт, который находится по этой трассе.

В. Емельянов

— Вы, наверное, не очень быстро ездите?

Прот. Елевферий Колодезный

— Практически даже, практически. А если теоретически по карте: я вот пытался несколько раз человеку объяснить, а потом, чтобы он передал другому — трудно ему это бывает.

А. Митрофанова

— То есть это вопрос жизненного опыта в любом случае?

Прот. Елевферий Колодезный

— Опыта и образования, да. Образование необходимо, конечно, но в первую очередь должно быть сердце и вера.

А. Митрофанова

— С этим я абсолютно согласна, с этим трудно спорить. Кстати говоря, мне кажется, тоже такой момент хороший проверки. Я слышала о том, что сейчас, если молодой человек заканчивает Московскую духовную семинарию, например, то есть учится в Москве, ему нужно быть готовым к тому, что его рукоположат и отправят служить в какой-нибудь… я не знаю, в какой-нибудь…

В. Емельянов

— На Камчатку!

Прот. Елевферий Колодезный

— Великолепно.

А. Митрофанова

— Камчатка, кстати, не самый оторванный вариант. Но могут поставить восстанавливать разрушенный храм в вымирающей деревне, где из прихожан всего лишь несколько человек у него будет. Те, которые…

Прот. Елевферий Колодезный

— Алла, я в 24 года и начал этим заниматься.

А. Митрофанова

— Значит вы прошли «огонь и воду» в этом смысле.

Прот. Елевферий Колодезный

— После епархиальной жизни, когда я был в епархии, в центре всей бурной жизни церковной, даже того времени. Но я мечтал быть сельским священником, в своё время. И хотелось. Мы приехали на первый приход, где нужно было всё практически начинать с нуля.

А. Митрофанова

— И как вам?

Прот. Елевферий Колодезный

— Был полуразрушенный храм, не было жилья. Когда мы переехали в церковный дом, сели на старенький диванчик, который там стоял в прихожей, а в противоположную стенку была видна улица, просветы. Это был декабрь месяц. Нашему сыну тогда был только месяц…

А. Митрофанова

— И как?

Прот. Елевферий Колодезный

— Мы с супругой приехали вот в такой церковный дом. Печь топится, а тепла никак.

А. Митрофанова

— Отец Елевферий, как это возможно?

Прот. Елевферий Колодезный

— Вот и всё.

А. Митрофанова

— И вы из большой жизни, из большого города, из мегаполиса…

Прот. Елевферий Колодезный

— Из города. Я вырос в столице, на асфальте… Да, я научился топить печку, ничего страшного.

В. Емельянов

— А вот, Алла, смотри, а наш частый гость протоиерей Андрей Юревич, который, например, из Москвы с матушкой уехал…

А. Митрофанова

— Это тоже.

В. Емельянов

— А ещё хочу вспомнить историю, например. Слава Богу, меня жизнь свела с этим человеком. Это игумения Евстолия, она настоятельница в Сергиевом Посаде Свято-Никольского женского монастыря…

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, удивительный человек. В Переславле-Залесском.

В. Емельянов

— В Переславле-Залесском, прошу прощения. Я видел вообще…

Прот. Елевферий Колодезный

— Петербурженка коренная, интеллигентка…

В. Емельянов

— Да! …Из чего вообще этот монастырь, теперь который такой замечательный красавец, вообще из какого пепла они его подняли.

Прот. Елевферий Колодезный

— Слава Богу!

А. Митрофанова

— Вы знаете, я просто к чему об этом…

Прот. Елевферий Колодезный

— Таких примеров очень много.

А. Митрофанова

— Я к чему об этом спросила. А молодые люди, они, вообще, готовы к таким метаморфозам в собственной жизни?

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы знаете, ведь огульно очень трудно говорить. Надо говорить конкретно. В конкретике чаще всего мы сталкиваемся с тем, что люди отдают себе отчёт, куда они идут и чем они хотят заниматься.

А. Митрофанова

— То есть они предполагают такой вариант сценария собственной жизни, что их после Московской духовной семинарии или академии отправят куда-нибудь на далёкий приход?

Прот. Елевферий Колодезный

— Должны предполагать. Мы — люди военные. Мы — люди на службе у Царя Небесного. В Церкви нет слова «я хочу», есть послушание, которое тебе даётся, и когда тебя отправляют на служение — должен принимать как волю Божию.

В. Емельянов

— Я хотел у вас вот о чём спросить, отец Елевферий: а вот живёт человек своей обычной мирской жизнью, и вдруг к нему приходит понимание, что он хотел бы, собственно говоря, быть священником. Что ему делать в 50 лет, в 55?

Прот. Елевферий Колодезный

— Знаете, у меня достаточно есть таких знакомых и примеров. Одни удачные, другие — неудачные. Один стал священником и уехал из Москвы далеко-далеко, и служит на приходе и, слава Богу, благополучно. Есть другие примеры, которые, к сожалению, не очень положительны могли бы быть. Потому что, на самом деле, действительно, жил человек в мирской жизни, занимался удачно, был свой, как сейчас говорят, «бизнес», «своё дело», семья — всё хорошо. Стал воцерковляться, как порой говорят, «в кавычках». А вторая половина не совсем.

А. Митрофанова

— Жена, в смысле?

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, разногласия. В итоге каким-то образом, и впоследствии я узнаю, что всё-таки он стал священником. Но, к сожалению, эта история закончилась пока не очень радостно.

В. Емельянов

— Так что делать человеку в 55-60 лет, когда он понял, что «да, я хотел бы, чтобы так…»

А. Митрофанова

— Работать над собой.

Прот. Елевферий Колодезный

— Работать над собой.

В. Емельянов

— И всё?

Прот. Елевферий Колодезный

— Достигать согласия, чтобы это было по обоюдному согласию, чтобы вся семья его поддерживала, если это семейный человек. Если это одинокий, там другая проблема, то есть там другие вопросы встают. Пожалуйста, для тебя открыто: либо ты идёшь в монастырь, принимаешь…

В. Емельянов

— Даже в таком возрасте?

Прот. Елевферий Колодезный

— А возраст — не помеха.

В. Емельянов

— Нет, в монастырь понятно. А образование?

Прот. Елевферий Колодезный

— Образование — здесь немножко сложнее. Да, теоретически тебя уже не примут в учебное заведение, но, как правило, в наши дни редко кто не имеет какого-то образования уже в миру. А богословское духовное образование человек может компенсировать каким-то образом. Тогда уже самообразованием, занятиями на курсах… есть училища духовные в епархиях, если мы имеем в виду провинцию, то такая возможность сейчас есть.

А. Митрофанова

— Протоиерей Елевферий Колодезный — сотрудник Учебного комитета Русской Православной Церкви, настоятель Патриаршего подворья при храме свят. Иннокентия в Ракитках, сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера», и мы говорим о том, каким должно быть образование у священников сегодня. А что касается того образования, которое сейчас даётся семинаристам, это же такая инсайдерская немножко информация, вы могли бы тут немного завесу тайны приоткрыть? Как выглядит день семинариста, как выглядит его расписание, из чего вообще складывается этот учебный процесс?

Прот. Елевферий Колодезный

— Насколько мне известно… я уже несколько десятилетий не касаюсь этого вопроса, который вы задаете, но попытаюсь по памяти вспомнить. (Смеется.) По крайней мере, он мало чем отличается сегодня. Это точно также: подъём, утренние молитвы, завтрак, занятия. Мы в своё время после завтрака успевали, либо перед завтраком ещё… если говорить о московских духовных школах, успевали добежать до Троицкого собора, приложиться к мощам Преподобного, с чего и начинался, с молитвы, каждый день. И затем занятия, полдник, продолжение занятий, затем по окончании пар — обед, личное время какое-то имеется у студента и затем самоподготовка. После самоподготовки — вечерние молитвы и отход ко сну.

А. Митрофанова

— И спать. И как убитые, видимо, после такого количества занятий.

Прот. Елевферий Колодезный

— Ну, перечисляешь быстро, казалось бы, должно быть ещё очень много свободного времени. На самом деле, его конечно же нет. А тем более, опять, видите, в общих фразах невозможно это высказать и пересказать — как каждый занимается. Ведь каждый человек индивидуален, В свободное время одни идут в читальный зал, в библиотеку, другие, как в наше время говорили тоже «шли в мир». Напротив лаврских ворот находился кинотеатр «Мир», и студенты шутили: «Ну вот, как только выходишь за ворота, попадаешь в мир». В прямом смысле. (Смеется.) Сейчас, слава Богу, этого кинотеатра уже нет.

А. Митрофанова

— А всякие истории про гуляющих семинаристов, про тех, которые… вот как Хома Брут из «Вия», например, это я классический такой пример беру, то есть гуляющие такие семинаристы, которые отрываются по полной программе, потому что они оказались на свободе.

Прот. Елевферий Колодезный

— Всякое бывает. Семинаристы тоже не ангелы, поэтому, соответственно, тут разные люди попадаются. Но опять, мы говорим о том, что должно бы быть, и на самом деле в жизни сталкиваемся с различными ситуациями.

А. Митрофанова

— А процесс воспитания, в таком случае, как выглядит? Про образование вы сейчас рассказали, а воспитание? Вот вы сказали, что в семинарии это не только образование, но и воспитание.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да. Вот почему она и является закрытым учебным заведением. Там есть, в наше время он назывался, именовался «инспектор», а сейчас «помощник ректора по воспитательной работе», который занимается именно воспитательным процессом.

А. Митрофанова

— А как он этим занимается? Это что такое, розги? Воспитательный процесс… Это первое, что приходит на ум. (Смеется.)

Прот. Елевферий Колодезный

— Нет, ни в коем случае. (Смеется.)

А. Митрофанова

— А что это такое?

Прот. Елевферий Колодезный

— Это строгое соблюдение распорядка дня и чтобы семинарист занимался именно тем полезным деланием, за которым он сюда и пришёл, в духовную школу, то есть получал именно необходимую сумму знаний и участвовал в богослужении, готовился к богослужению. Потому что ведь не просто необходимо прийти на службу, встать и что-то прочитать или попеть. А чтобы человек осознанно приходил сюда и понимал, что молитва — это тот труд, который от него сегодня ждёт общество, которое содержит его здесь, в этой духовной школе.

А. Митрофанова

— Мне всегда казалось, что воспитание — это не столько про распорядок дня и соблюдение этого режима, сколько про взращивание каких-то чувств добрых…

Прот. Елевферий Колодезный

— Конечно, здесь ещё личный пример. Вы же понимаете, что студенты, приходя на богослужение, они видят наставников, они видят преподавателей, которые являются в том числе, большинство из них, священнослужителями. Они же видят, как они живут, как они себя ведут, как они занимаются. Они видят прекрасно, как эти же наши преподаватели пишут стихи, читают их, издают. Другие сочиняют музыку, перекладывают духовные песнопения, то есть каждый занимается в меру своих сил, посвящая свою жизнь на алтарь Церкви.

А. Митрофанова

— А что касается окружающих людей? А что касается той самой заповеди о любви к ближним? Как это воспитать?

Прот. Елевферий Колодезный

— Опять-таки только личным примером. А как научишь плавать, если сам не умеешь плавать?

А. Митрофанова

— Логично.

В. Емельянов

— Мне бы хотелось ещё, конечно, поднять один из важнейших, на мой взгляд, вопросов: о кризисе, скажем, который наверняка существует и в духовном образовании. Но у нас совсем немного времени остается, у нас есть два варианта: либо вы придёте к нам снова, и мы начнём с этого разговор, либо мы попытаемся за оставшееся время кратко это обозначить. Я просто недавно прочитал газету «Культура». Алла, тебе, наверное, тоже будет интересно. Там замечательная дискуссия на страницах газеты «Культура», посвящена как раз общегуманитарному кризису, и участники этой конференции — это преподаватели литературы, которые рассуждают о том, что мы довели ситуацию до края. Я имею в виду мирское образование, то есть мы стоим на краю пропасти. Сейчас очень многое зависит в том числе и от молодых педагогов, которые приходят в школу. Либо мы отходим от этого края, либо мы в него ввалимся всей гурьбой, дружно и с песнями.

Прот. Елевферий Колодезный

— Слава Богу, вроде как решили отходить от края.

В. Емельянов

— Значит, эта тема осталась открытой именно на полосах этой газеты, в рамках этой дискуссии. А я хотел бы спросить: а существует ли кризис образования в духовных учебных заведениях?

Прот. Елевферий Колодезный

— Смотря, что вы вкладываете, какой смысл в это слово? Потому что ведь сейчас у нас очень многие термины употребляются не по назначению.

В. Емельянов

— Как то?

Прот. Елевферий Колодезный

— Это же слово «кризис». Что оно значит?

В. Емельянов

— Упадок?

А. Митрофанова

— Это пик болезни такой, вообще-то.

Прот. Елевферий Колодезный

— «Суд», «крайзис». Как бы судное время, период. Поэтому здесь, я думаю, что именно в духовном образовании у нас нет никаких предпосылок говорить о таком состоянии.

В. Емельянов

— То есть всё безоблачно.

Прот. Елевферий Колодезный

— Нет, я этого тоже не сказал, что всё безоблачно. Как в любом живом организме, есть свои процессы, но именно таких — уже безвыходных каких-то ситуаций, я не вижу даже направления в этом.

А. Митрофанова

— Отец Елевферий, а что касается всё-таки уровня подготовки… Вы уж простите, что я всё время скатываюсь в эту тему, хотя вы нам уже не раз сказали о том, что для священника это, безусловно, так, самое главное — это устроение его сердца. Но вместе с тем, понимаете, ведь сегодня люди, когда приходят, не обязательно даже на исповедь, просто приходят пообщаться со священником, потому что им хочется разобраться в себе или хочется понять: «А что там, в этой Церкви происходит?» Они приходят с огромным количеством вопросов, которые не редко подразумевают определенный и очень серьезный уровень образования пастыря, уровень… я не знаю, какой-то его интеллектуальной продвинутости, простите за это выражение, и иногда бывает что люди как-то испытуют, что ли, даже специально: «А сейчас я ему так вопрос заверну, а сейчас так…»

Прот. Елевферий Колодезный

— Да, да. Искушают.

А. Митрофанова

— Да. А кто-то искренне бродит по лабиринтам собственного сознания и не может с какими-то вопросами разобраться. Например, хотелось бы верить в то, что сказано в Священном Писании, но открываешь книгу Бытия, там написано: «В начале сотворил Бог небо и землю», — а как же теория большого взрыва и т.д.? И огромное количество знаний, которыми сегодня, наверное, хорошо бы обладать, хотя, может быть, это действительно и не главное.

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы совершенно правы. Знание никогда не… может быть, не мешало бы, но это такой эквивалент, который постоянно необходимо накапливать. И вот как раз приход наших прихожан и народа, который обращается к священнику, он и стимулирует священника к постоянному повышению уровня не только духовного, в первую очередь конечно же, что необходимо, но и образовательного. Когда говорят, что священник отучился, и на этом всё закончилось — ушёл на приход. Иногда бытует такое мнение у молодых людей, когда они приходят, абитуриенты: «Вот я закончу семинарию, пойду на приход, и всё будет благополучно».

В. Емельянов

— Типа «отстрелялся и слава Богу».

Прот. Елевферий Колодезный

— Да. И даже не думает об этом. То есть это всё — это твоя кончина. То есть, если ты считаешь, что ты закончил семинарию и получил диплом, и ушёл на приход — и на этом образование закончилось. Ни в коем случае. Да, вы сейчас как раз это и озвучили — люди идут с разными вопросами, но не факт, что, действительно, какой бы ни был человек эрудированный, он не всегда в состоянии ответить на все вопросы и на все вызовы современности, это очевидно. Поэтому здесь, я думаю, что не нужно никогда бояться говорить «не знаю», если ты действительно не знаешь. По крайней мере, нас так учили: быть искренними. То есть, если я чего-то не знаю, я вправе это сказать.

В. Емельянов

— Вы говорите человеку, который приходит к вам, в беседе…

Прот. Елевферий Колодезный

— Задаёт вопрос, на который я не могу пока ответить.

В. Емельянов

— И вы говорите: «А я не знаю как тебе помочь»?

Прот. Елевферий Колодезный

— Да: «Я не знаю пока».

В. Емельянов

— И он выходит от вас. И?

Прот. Елевферий Колодезный

— «Давай тогда либо мы вместе подумаем, я посмотрю. Я пороюсь со своей стороны, ты — подумай, и вернёмся к этой теме».

А. Митрофанова

— Но это очень честный ответ.

В. Емельянов

— Ответ честный, но я как раз… именно ощущение человека, понимаете о чём я говорю? Ты приходишь к священнику с какой-то проблемой, но это же не просто так…

А. Митрофанова

— Ощущение некомпетентности возникает?

В. Емельянов

— Нет-нет, пойми, в тебе это болит, зреет, и ты приходишь с этой болью, выговариваешь её в надежде на то, что тебе ответят сейчас на этот вопрос, а он говорит: «А я не знаю». И ты выходишь из храма…

Прот. Елевферий Колодезный

— Простите, вы, получается, идёте не столько к священнику, сколько вы идёте уже к какому-то «гуру», что ли?

В. Емельянов

— А для многих это может быть так и есть.

Прот. Елевферий Колодезный

— Но это неверно.

В. Емельянов

— Конечно, неверно, может быть. Но для очень многих людей так и есть.

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы знаете, опять-таки… это личное восприятие человека…

В. Емельянов

— У нас всё — личное восприятие человека.

Прот. Елевферий Колодезный

— …Когда ты уже идёшь, заранее зная, что обязательно… понимаете, вы идёте к математику и задаёте ему вопрос по патологоанатомии, и он не отвечает на этот вопрос, и Вы говорите: «О, слушай, оказывается он ничего не понимает».

В. Емельянов

— Нет-нет, я же не об этом говорю-то. Я как раз говорю о том, что вот: какая-то житейская ситуация и нужен срочно совет, и ты приходишь, а священник тебе говорит: «А я не знаю, а давай подумаем».

А. Митрофанова

— А священник говорит: «А ты молись!»

В. Емельянов

— Да. «А ты молись, а Бог всё управит».

Прот. Елевферий Колодезный

— А вы знаете, это самый лучший выход из положения.

А. Митрофанова

— Правда.

Прот. Елевферий Колодезный

— Потому что, когда человек молится, ему Господь открывает. Это на самом деле и, поверьте, я это говорю не теоретически. Потому что очень часто случалась такая ситуация…

В. Емельянов

— Отец Елевферий, я очень хочу и очень чаю нашей новой встречи, потому что очень многие вопросы остались не охвачены. Хотя, казалось бы, такая тема, которая была сегодня обозначена «об образовании священников».

Прот. Елевферий Колодезный

— Вы знаете, в этой теме можно нам говорить до бесконечности. Мы даже с вами чайной ложицы не зачерпнули из того океана, который нас окружает.

В. Емельянов

— Это очень хорошо, поэтому приходите к нам, пожалуйста, вновь. И мы продолжим эту беседу, потому что очень много вопросов осталось, и я всегда думаю… Не знаю, Алла, ты со мной согласишься? — «Боже мой, как хорошо, когда приходит священник и его, в хорошем смысле, можно пытать этими вопросами!»

А. Митрофанова

— Пользоваться служебным положением. (Смеется.)

В. Емельянов

— Пользоваться служебным положением, спорить с ним, возражать ему! Чего не сделаешь в храме, на исповеди и порой, кстати, в разговорах по душам…

Прот. Елевферий Колодезный

— Правильно! Ещё раз возвращаемся: исповедь не для этого, исповедь не для того, чтоб мы с вами там дискутировали, исповедь для того, чтобы…. Вы же идёте в душ, становитесь, для чего?

В. Емельянов

— Чтоб быть чистым.

Прот. Елевферий Колодезный

— Да. Вот и исповедь: ты идёшь на исповедь для того, чтобы очистить свою душу, очистить свою совесть от тех грехов, которые есть, а не для того чтобы там перебирать бельё: сортировать — какое положить в одну сторону, цветное, которое белое, и подготовить его к стирке. Это разные вещи, это вы делаете заранее. А когда вы встали под душ, вы моете то, что видите: ту грязь, какая есть. И опять: у одного подход человека, находящегося в аскетическом состоянии, то есть монаха, священнослужителя, человека глубоко воцерковленного — это одно состояние, может быть; у человека мирского — совершенно другое. Беда в том, что, опять-таки… время, конечно, ограничено. Я, может быть, злоупотребляю этим временем, но тем не менее… Понимаете, когда миряне начинают готовиться к исповеди по «Лествице» или по высоким святоотеческим аскетическим трудам — это бывает ведь порою губительно для мирян. То же самое, если происходит обратное, когда… было одно такое замечательное выражение у одного из наших иерархов — «превращать православную практику в такое Православие-лайт». Современное выражение.

А. Митрофанова

— Во избежание этих перекосов, давайте мы с вами, действительно, продолжим разговор в ближайшее время, в этой студии. Спасибо! Протоиерей Елевферий Колодезный — сотрудник Учебного комитета Русской Православной Церкви и настоятель Патриаршего подворья при храме святителя Иннокентия в Ракитках был сегодня в программе «Светлый вечер».

Прот. Елевферий Колодезный

— Спасибо.

А. Митрофанова

— Владимир Емельянов —

В. Емельянов

— И Алла Митрофанова, да. Благодарим вас! Спасибо вам большое, до новых встреч! Очень надеемся на новую нашу беседу, на новую нашу встречу.

Прот. Елевферий Колодезный

— Спаси Господи!