Исторический час с Дмитрием Володихиным и Ольгой Елисеевой (25.09.2016)

Темы беседы:
- Наполеоновские войны;
- Французские войска и разорение и осквернение церквей;
- Заграничный поход русской армии и его последствия.

 

 

 

---

Д. Володихин

- Добрый вечер уважаемые радиослушатели в эфире «Радио Вера», это программа «Исторический час». С вами в студии я Дмитрий Володихин, у нас в гостях замечательный историк, писатель кандидат исторических наук и лауреат премии литературной «Золотой Дельвиг» - Ольга Игоревна Елисеева.

О. Елисеева

- Здравствуйте.

Д. Володихин

- Мы с вами поговорим на тему, чрезвычайно нетрадиционную в рамках Советской истории, и в рамках истории 90-х годов. Но, для нас, для нашего этапа чрезвычайно важную. Мы с Ольгой Игоревной, хотели бы напомнить о том, что Россия в начале 19 века, 200 лет назад, прошла через каскад Наполеоновских войн, и эти войны, были вовсе не борьбой народов. То есть, это не только, и уж точно не столько была борьба между русскими и французами, между французами и немцами. Сколько гораздо более глубокая и масштабное противостояние идеологии. Французская революция, а потом последовавшая за ней Наполеоновская Империя, принесли с собой в Европу агрессию, которая была не только методом завоеваний, но и методом переделки умов. То есть иными словами, революция, выплеснувшаяся из Франции вместе с армиями Наполеона, она несла с собой агрессивный атеизм и борьбу с церковью. Иными словами, куда бы не приходили, эти замечательно красивые гренадеры старой армии Наполеона, в медвежьих шапках. Они на своих штыках несли разорение церкви, что католической, что православной. Они несли оскорбление и унижение священников, они несли с собой надругательство над чувствами верующих людей. Это был действительно, такой, что ли способ разрастания атеистической язвы посреди Европы. Вот до начала этой передачи мы поговорили с Ольгой Елисеевой и она напомнила мне, о том, что празднование во Франции, нынешнее празднование дня взятия Бастилии. Оно сейчас конечно прекрасный, национальный миф. А смысл-то, который оно имело когда-то, настоящий политический смысл, он довольно мрачный.

О. Елисеева

- Я здесь согласна с Дмитрием Михайловичем, и вот на что хотела бы обратить ваше внимание. Мы воевали с Францией, с Наполеоновской Францией, в течении очень длительного периода времени. Наши школьные учебники фиксируют все на 1812 годе. Полгода туда идет Французская армия, берет Москву, тут у нас пожар Москвы, полгода она идет в обратном направлении. И вот эти полгода кажутся колоссальной катастрофой. Но, на самом деле огромный период воин, захватывает почти четверть века. Так или иначе, Франция борется с теми государствами, с теми странами, которые не готовы принять новую модель создания общества. Предлоги для этой борьбы самые разнообразные, Франция не борется напрямую с монархией, стремление Наполеоновской Франции, просто посадить монархов из династии Бонапартов на различные престолы. Но, проблемы гораздо, гораздо глубже. Куда бы действительно не приходили французские войска, даже не территорию Польши, сожженный костел. Почему я говорю даже на территорию Польши, потому что Польша становится союзником Наполеоновский Франции, герцогство Варшавское, это такой плацдарм для нападения на России. Но, тем не менее, вот где бы не появлялись Французике войска, сожженные костелы, потом сожженные православные церкви. Вы хорошо знаете такую фамилию, как Сергей Волконский, один из Декабристов. Во время Наполеоновских войн, он один из русских офицеров который записывает в своем дневнике, что я уже не в первый раз вижу, как французские войска намеренно уничтожают церкви, намеренно обирают священников и местное население. Не только с точки зрения их богатства, но и сточки зрения красивых окладов иконных, каких-то домашних библий, которые естественно тут же сжигаются во дворе. Я вижу, что французская армия, как пишет он, нацелена именно на уничтожение церквей.

Д. Володихин

- Соответственно, когда Наполеоновские войска покинули территорию, католической но союзной Польши, и оказались в России. Масштабы бедствия конечно выросли.

О. Елисеева

- Масштабы бедствия выросли во много раз, прежде всего, по каким причина? Сами французские войска, это войска католиков. Казалось бы им не нужно уничтожать костелы, им не нужно уничтожать польские религиозные ценности. Тем не менее, эти эксцессы так же случаются. Когда они оказываются на территории России, на территории русских губерний, начинается это уже со Смоленска. Здесь происходит тотальное уничтожение, и наконец, войска доходят до Москвы. И вот здесь я уже попрошу нас обратиться к другим мемуарам, что происходит с Московскими соборами. С огромными церквями на соборной площади. Когда войска Наполеона уходят из России, из Москвы, покидают Москву. Буквально на их плечах входит общевойсковой партизанский отряд. И его арьергард во главе, который превратился в авангард во главе с Александром Христофоровичем Бенкендорфом, и открывают соборы. Вот ощущение страшное совершенно. Ободранные стены, подметки прилипают к полу, потому что весь пол залет мадерой. Из «рак» вытащены и куда-то, совершенно не понятно, куда выброшены тела святых, нетленные мощи, которые приходится впоследствии инокам заново искать, и опускать их в гробницы.

Д. Володихин

- То есть мы видим не столько католическое войска, сколько войско где преобладают причудливые типы людей, которые когда-то верующих, а в последствии прошедших, через революционное искажение. Но, в ряде случаев до утраты образа Божьего.

О. Елисеева

- В сущности да. Я не могу сказать, чтобы верующий человек, будь он католик, или мусульманин, будь он кто угодно, или лютеранин. Мог бы совершить подобного рода святотатство. Тут же валяются с дохшие лошади, раки святых до краев наполнены нечистотами. И первый вопрос, который возникает в голове у лютеранина, вошедшего в храм они, что одновременно пили и испражнялись здесь же? Вот, что это за люди? Это те самые люди, которые позволят себе в отступлении убивать своих же собственных раненых, это те люди, которые дошли, до фактически потери человеческого состояния. И дошли они до него, не в тот момент, когда ударила страшная русская зима, и голодные истощенные люди уже не знали, что они делают. Боюсь, что они дошли до этого состояния сильно раньше.

Д. Володихин

- Но, в скобках добавим, что эти люди когда-то брали Бастилию.

О. Елисеева

- Некоторые из них брали когда-то Бастилию, в которой находилось всего несколько заключенных, не то 4, не то чуть больше заключенных. И писали на стенах Бастилии, «здесь танцуют». Можно было потанцевать, и не взяв Бастилию. И не раскатав ее по камешку, это была практически пустая тюрьма. А всего через несколько месяцев все тюрьмы Франции будут снова заполнены. И там будет не 4, и не 6 заключенных, а огромное число людей согласных, или не согласных с новой властью.

Д. Володихин

- Но, словами классика, революция, немного перефразирую. Начинает с величайшей свободы, а заканчивает величайшим рабством.

О. Елисеева

- Вероятнее всего, что так.

Д. Володихин

- Ну, а теперь, мы подходим к главной теме нашей передачи. До этого, это была своего рода просветительская прелюдия, для того чтобы вы уважаемые радиослушатели просто понимали, в какой обстановке разворачивались отношения России и поверженной Наполеоновской Франции, поле того, как вся эта великая армия Наполеона полегла в наших снегах. И после этого, русские полки двинулись уже в Европу. Собственно речь идет о заграничном походе русской армии. Прежде всего, поход был до крайности тяжелым. Это не какое-то победоносное, триумфальное шествие. Это десятки кровавых сражений, это генералы которые выбывали один за другим из строя. А не то, что рядовые солдаты. Это крайне тяжелые усилия России, и ее союзников, для того, чтобы очистить Европу от вот этой самой язвы, которую мы сейчас описали, может быть с неожиданной для многих стороны. И вот 1814 год, русские войска оказываются в Париже. Они берут в плен Наполеона, и в дальнейшем, вот для нашей сегодняшней передачи. Пусть это великий человек, но судьбы нас его не очень интересует. Для нас важнее судьба, победоносной армии, которая вошла в Париж. Ольга скажите, ведь мы вынуждены были держать под ружьем в Париже и вообще на территории Франции, огромный корпус.

О. Елисеева

- Но, прежде всего, я вот о чем хотела бы сказать. Затронули мы вопрос о заграничном походе, здесь я должна согласиться с Дмитрием Михайловичем. И сказать, что это был очень тяжелый период. Нам опять же благодаря учебникам все время кажется, что раз так закончилась война, и потом победоносно покатилась русская армия по Европе. Заграничный поход российской армии, это отнюдь не тоже самое, что поход заграницу Советских войск после того как была освобождена территория Советского Союза. Заграничный поход тяжелый, и решение о том, что Россия примет участие в заграничном походе, вообще согласится, поможет другим странам освободиться от Наполеона, это решение далось нелегко. Многие очень предполагали, и в том числе Михаил Илларионович Кутузов, что России не нужно двигаться глубоко в Европу, дальше в Европу. Потому, что снопы лавров пожмет, может быть и Россия, а вот выгода послевоенного мира они полностью лягут в подставленные ладони Англии.

Д. Володихин

- И надо добавить к этому всему, что фактически русский солдат должен был огромным количеством жизни, выплачивать цену за освобождение немцев, австрийцев, жителей других стран оказавшихся под Наполеоновским игом в течении чрезвычайно долгого времени. В то время как, нельзя сказать, чтобы в общем, эта война была легкой для казны, для экономики, для хозяйства России. То есть, это было очень длительное напряжение демографических ресурсов, экономических ресурсов.

О. Елисеева

- Да, совершенно верно. Но, для того, чтобы победить Наполеона, пришлось положить на чашу весов немало жизней, порядком 240 тысяч человек. Это много по тем временам, очень много на самом деле. И вопрос стоял очень остро. Да, мы получили помощь, естественно от своих союзников, финансовую помощь, но жизнь человеческая, и финансовая помощь, они не сопоставимы в глазах такого государя как Александр I, отлично понимавшего, чем он жертвует, это не сопоставимые вещи. Александр, начинал как сам человек достаточно атеистический, в течение войны с Наполеоном, он глубоко уверовал. Он глубоко уверовал, и для него освобождение Европы, было во многом, в том числе и религиозной миссией. Он говорил, я или Наполеон, наполеон или я. Вместе мы существовать не можем. Если мы переведем эту фразу из такого состояния, в самолюбование, в состояние религиозных представлений, то мы получим абсолютно атеистического человека, который половину Европы считает Антихристом. По тем времена, да люди так воспринимали Наполеона. И я, православный государь, мы сосуществовать не можем не при каких условиях. И эта цена была заплачена, цена была выплачена. Государи немецких государств, Пруссии и в последствии Австрии, присоединились к нам, крупнейшее сражение, это сражение при Лейпциге. Там уж положили, все своих подданных. Но, тем не менее мы заплатили самую большую цену. И вот мы вошли в Париж.

Д. Володихин

- Напоминаю, что это программа «Исторический час», на радио «Вера». С вами в студии я, Дмитрий Володихин, у нас в гостях историк и писатель Ольга Игоревна Елисеева. Мы обсуждаем тему, присутствия русских войск в Европе, после Наполеоновских войн, после разгрома Наполеона. Мы обсуждаем вопрос, о том, как на них повлияла Европа. И как Россия повлияла на Европу. Что же, мы пришил в точку пребывания нашей армии, на территории Наполеоновской Франции. Россия, имеет достаточно далеко идущие планы на Францию, и она должна эти планы выполнить. Поэтому приходиться, как это, не тяжело, как это не дорого содержать во Франции, внушительный корпус российской пехоты и кавалерии.

О. Елисеева

- Корпус располагается, в Мобёже. Мобеж русский вариант этого названия, вернее его штаб-квартира. И дальше, войска немного размазаны по территории Франции, Нанси, частично Париж. Давайте вспомним вот о чем, об этом чаше всего не говорят. Какова должна была стать судьба Парижа? Дело в том, что это для нас такая Мекка культуры, и все устремляются посмотреть на Лувр, на Елисейские поля. В то время существовали довольно жесткие представления, у держав победительниц, какова должна была быть судьба французской столицы. В сущности Англичане предлагали сравнять ее с землей. Просто полностью уничтожить город.

Д. Володихин

- Ну, что тут скажешь, подлинно пресвященная нация.

О. Елисеева

- Ну, как бы да. Англичане с Французами очень долгое время то мирятся, то сорятся. Это естественные геополитические враги, но сама по себе мысль уничтожить Париж, она нас с вами приводит в трепет. А тогдашних Европейских соседей Франции, она не приводила не в какой трепет. За поддержкой к своей позиции герцог Веллингтон и английский кабинет обратились к Александру I, почему? Потому, что у нас с вами погорела, наша первопрестольная, Москва сгорела. Значит царь, русский царь будет за то, чтобы уничтожить Париж. Александр I отказывает в этом. Но, он умный человек, и прекрасно понимает, во что превращается армия, введенная в огромный город, в столицу. Он на своем опыте это прекрасно видел. Французская армия вошла в Москву, и что из нее

Д. Володихин

- И что из нее вышло, да.

О. Елисеева

- И, что из нее вышло. Если русская армия войдет в Париж, что произойдет с русской армией. Превратиться ли она, в те же самые дикие толпы. Хотя погода другая, настроение у всех другое. И вот армия, в основном находится за пределами Парижа.

Д. Володихин

- Сколько это примерно сил. Каковы размеры нашего русского наблюдательного корпуса во Франции?

О. Елисеева

- Размеры нашего наблюдательного корпуса. Он собственно не наблюдательный, он называется оккупационный корпус, порядка 30 тысяч во Франции находится.

Д. Володихин

- Это фактически не корпус, а целая армия. Это по штатам российской армии, несколько корпусов

О. Елисеева

- Примерно такой же, чуть меньше корпус, мы держим в Саксонии.

Д. Володихин

- То есть на территории Германии

О. Елисеева

- Вот, на территории Германии и держим, и вот на территории Франции. Это много народа. Что можно с этим народом сделать?

Д. Володихин

- Вот это очень важный момент. Действительно дело ведь не только в том, чтобы кого-то злобно в Европе угнетать. А ставятся довольно серьезные политические цели, и без присутствия русских войск на этой территории, мы этих целей не можем достичь. Какие цели ставятся?

О. Елисеева

- Посмотрите, все державы победительницы имеют на территории Франции свои оккупационные зоны. Рядом с нами располагается Британская оккупационная зона, которой руководит герцог Веллингтон. Все, каждая страна победительница старается склонить Францию на свою сторону, потому что прекрасно понимают, что до конца разрушить эту огромную цивилизацию практически не возможно. И, что если завтра уйдут с территории Франции войска, вероятнее всего Франция возродится в каком либо виде.

Д. Володихин

- И надо сказать, что может быть возродится в самом неприятном и зловредном виде. То есть, какое не будь Якобинство «Light», или Якобинство еще хуже «Hart», Якобинство 2-0, Наполеон вновь возвращается, что и было в конечном итоге. И поэтому оставлять без присмотра территорию, только что усмиренной, крайне агрессивной державы было попросту рискованно. Но, не в этом все дело.

О. Елисеева

- Проблема не только в этом, проблема в том, чтобы позволить Бурбонам на какое-то время утвердиться, АлександрI , между прочим против того, чтобы страна, чтобы на престол Французский снова вступали Бурбоны. Это старая династия французская, и почему он против, помимо серьезных политических соображений. Потому, что население Франции совершенно не готово принимать этих, привезенных с собой в обозе и водворенных на Французский престол, на штыках людей. Людовика XVIII, недаром называли во Франции, Людовик дважды девять. Потому, что ровно посередине его пребывания на престоле, время было рассечено возвращением Бонапарта. Все стремятся снова почувствовать руку Императора, видимо Императора Наполеона. Видимо эта личность так завораживала свое собственное население, что люди забывали обо всех своих бедах понесенных в течении четверти века. И готовы были жертвовать, и жертвовать Наполеону своими жизнями. Один из старых ветеранов, практически весь израненный встреченный Александром I в госпитале, в Париже, сказал ему. Дурное дело вы сделали Ваше Величество. Вы посадили нам на шею государя, который не может даже залезть на лошадь. Неужели вы думаете, мы будем долго его терпеть?

Д. Володихин

- Более того в 1815 году проходит Венский конгресс. На нем происходит не только деление земель и территорий, которые должны отойти к победителям, но и формирование священного союза. То есть организации Императоров, и других монархов, которая должна охранять устои Европы, устои монархические и религиозные. Для кого-то это всего на всего политическая игра, для Александра I, это вполне серьезно. Можем ли мы говорить на примере создания священного союза, о том, что Александр очень не хотел воскресения, после этой победы над Наполеоном, настроений атеизма, настроения безбожия, настроения борьбы с церковью на территории Франции.

О. Елисеева

- Более чем можем, проблема не только в территории Франции. Проблема в огромной территории тогдашней Европы. Монархов понять можно, 4 миллиона человек было похоронено. Это опять же для XX, начала XXI века всего 4 миллиона. Для того времени, это колоссально много людей, 4 миллиона человек погибших внутри Наполеоновских войн и разнообразных эксцессов связанных с Французской революцией. Повторения этого конечно никто не хотел, и люди бравшие на себя ответственность за свои земли, за свои королевства, естественно не могли согласиться на то, чтобы повторить подобного рода опыт. Еще 4 миллиона, еще 10 миллионов, сколько до бесконечности можно считать. Во французской армии верующими как это ни странно являлись одни хирурги, всерьез. Если вы посмотрите на историю Бородинской битвы, то вы увидите, что и русские хирурги и французские оперировали всех привозимых раненых. Кроме них практически никто, не оставил записок связанных со своими рассуждениями о Боге, или с рассуждениями, о том, что настало страшное время мы находимся на грани борьбы между добром и злом, ничего подобного. Вот, видимо врачи видевшие эту ситуацию изнутри, уничтожение не просто сотен и тысяч людей, а огромного числа, миллионов людей. Которых они даже не в состоянии прооперировать толком. Вот кажется это был молоток по голове, судя по всему. А ведь это естествоиспытатели, которые в войну вступали отнюдь не верующими людьми.

Д. Володихин

- А как, ну попросту говоря, как ведет себя русский корпус размещенный во Франции, в те годы когда он действительно был значительной силой там, его численность колебалась. Но, во всяком случае он довольно долго представлял собой внушительную мощь. Русских было много, они могли подавить любое сопротивление и обеспечить себе любой режим благоприятствования на территории Франции. Как же они в действительности себя вели?

О. Елисеева

- Вели себя люди пристойно надо сказать. В основном, вот собственно в Париже. В Париж заходят в основном одни офицеры, которые воспитаны, более или менее. Не будут бить окна, не будут грабить, не будут никого насиловать и поджигать окружающие дома. Армия в основном стоит, готовая кстати мстить армия, стоит за территорией города. И постепенно сживается с мыслью, о том, что французы тоже люди. Постепенно корпус отходит на территорию Мобёжа и окружающих его земель и здесь, как бы сома по себе необходимость вести себя в отношении французов более или менее лояльно, а корпус вел себя крайне лояльно. Она во многом еще продиктована необходимость противостоять Английскому корпусу.

Д. Володихин

- Напоминаю, что это программа «Исторический час» на радио «Вера» с вами в студии я Дмитрий Володихин, у нас в гостях известный историк и писатель Ольга Игоревна Елисеева. И мы сейчас с вами ненадолго прервемся. Вернемся в эфир буквально через минуту.

Д. Володихин

- Добрый вечер, мы снова в студии, это программа «Исторический час» на радио «Вера», я Дмитрий Володихин. И мы с вами беседуем с писателем и историком Ольгой Игоревной Елисеевой. Мы обсуждаем тему пребывания русского корпуса во Франции, после Наполеоновских войн. Влияние Франции на Россию, и тех целей которые Россия ставила, сохраняя свой корпус во Франции. Мы с вами постепенно проходя вот эту хронологию Наполеоновских войн, победы над Наполеоном, послевоенных договоренностей видим, что русская армия, изначально настроенная весьма воинственно. Она ведет себя на территории Франции достаточно спокойно, постепенно приобретает нормальные, человеческие, ну не сказать, что дружеские. Во всяком случае, настроение терпеливости в отношении Французов. И кроемее того, в общем, она представляет здесь Россию, рядом находятся Английские войска и для нас в какой-то мере дело чести вести себя цивилизованно.

О. Елисеева

- Ну, вот мы и подошли к одному из интереснейших вопросов. Мы изображаем из себя цивилизованность. То есть не с кем стараемся не драться, когда возникают спорные моменты, например преступления совершенные на территории оккупационной зоны. Русский корпус обращается к местным властям, привлекает их к совместному следствию, глава русского корпуса Михаил Семенович Воронцов, сын нашего бывшего посла Екатерининских времен в Англии. Блестящий, воспитанный, очень хорошо образованный человек, легко входящий во взаимоотношения с представителями самых разных национальностей и поддерживающий самые добрые отношения с Английским оккупационным корпусом. Тем не менее, должен наблюдать разницу в поведении между его войсками и английскими войсками. Англичане ведут себя так, как англичане себя ведут. Такое ощущение, что перед ними не другая Европейская страна, к населению которой нужно проявить какую-то лояльность. А новая колония, французы это новые негры, которых можно, вот совершено преступление, англичане будут судить его по своим законам на оккупационной территории, и ни в коем случае не войдут не в какие соприкосновения с французскими властями. Ни в коем случае французам не показывают, что они хоть как-то котируются, как люди. Сам по себе этот контингент состоит из людей набранных, не путем рекрутчины. Рекрутчина – это, мы служим 25 лет, превращаемся в войска профессионалов. Нет, это вербовочная система, кого навербовали, навербовали большей частью либо пьяниц, либо людей склонных к насилию и совершению мелких и крупных тяжких преступлений.

Д. Володихин

- То есть в общем-то англичане ведут себя на территории Франции, примерно так как в 13-14 веках ордынские тумены вел себя на территории Руси. И, в общем-то, понятия «байсак», «паесца», какой не будь «бахшиш» и т.д. Все это во Франции было, но все это было маркировано английскими буквами. В период присутствия Английского оккупационного корпуса рядом с российским. И фактически получается, что в этот момент российский корпус оказывается наиболее цивилизованной военной силой того времени в Европе.

О. Елисеева

- В принципе да. Причем надо иметь введу, что в нашем корпусе, в русской армии давно уже происходили опыты по отказу от телесных наказаний. И не всякий генерал, и не всякий командир полка, или командир корпуса умел добиться, чтобы его подчиненные подчинялись ему без телесных наказаний, Михаил Семенович Воронцов умел добиться этого. Но, тем не менее, когда он пытается ввести эту практику в оккупационном корпусе, первый кто к нему приезжает это глава Английского оккупационного корпуса, герцог Веллингтон, Артур Веллингтон. Который объясняет ему, что пример то дурной, пример заразительный, как же вы без палки будите обходиться.

Д. Володихин

- Ну и мои посмотрят, и как же после этого я со своим сбродом буду стравляться.

О. Елисеева

- Собственно примерно так. Что касается самого Русского оккупационного корпуса. Здесь нужно разделить жизнь и поведение офицеров, которые могут метнуться в любой город Франции. Могут отправиться в Париж, могут кутить, сколько им хочется, как бы все оплачено. То есть они в долг, долг, потом когда корпус уходит с территории Франции, Михаил Семенович уже свои собственные деньги тратит для того чтобы заплатить за всех русских офицеров. Ну, погуляли ребята в Париже, что же теперь поделаешь то. Но, тем не менее для офицеров жизнь малина. Что касается рядового состава, здесь проблема вот какая. Когда корпус составляли, то сам Барклай Де Толли сказал императору, ну вот вы и потеряли 30 тысяч Ваше Величество. Потому, что все кто здесь остались, они здесь так или иначе дезертируют, или сбегут. Пока во Франции стояла, еще основная часть армии, 3000 человек ударилось в бега. Причем надо просто понять, что такое эти самые бега. Или дезертирство для тогдашнего человека. Человек прошел много миль обгоревшей земли, это не были люди, тупо склонные к тому, чтобы просто дезертировать. Это были люди с наградами, очень серьезные. Но, вдруг наступил мир, цветы, какие-то цветущие деревья, теплая страна.

Д. Володихин

- Булочки с корицей.

О. Елисеева

- И многие люди уходили в состояние глубокой эйфории, я имею, введу рядовых. И поблудив вокруг 2-3 дня, недели, возвращались обратно, ну потому, что им надо же куда-то возвращаться. Многие вернулись, некоторые осели по французским деревням, где мужиков то не хватало собственно.

Д. Володихин

- Война она везде война.

О. Елисеева

- И Французские женщины оставили этот контингент при себе. Точно так же как и на наших просторах, остались в деревнях спасенные от обморожения французы, потому, что и здесь тоже мужиков не хватало. Но, по большей части эти люди вернулись. Что нужно для того, чтобы вот такой корпус остался и хотел вернуться домой. Именно во Франции начинает работать, в русской армии так называемые Ланкастерские школы. Нам с вами это привычнее перевести, знаете как грамотный, обучение грамотного. Существуют Ланкастерские таблицы, для того чтобы обучать солдат читать. И вот корпус выйдет грамотный с территории Франции, но не потому, что французы научили читать, а потому что нужно было чем-то занять рядовой состав, кроме плацевой маршировки. Этот рядовой состав был занят самообучением. Надо сказать, что русская армия вообще стремилась к обучению своего рядового состава, не только повторяю военным наукам, беглой и быстрой стрельбе. Но и тому, чтобы люди научились читать и писать. В основном грамотные, по настоящему грамотные вчерашние крестьяне, это люди прошедшие через армию.

Д. Володихин

- Но, если говорить о том сколь тягостно было пребывание корпуса для Российской Империи, сколь тяжелым бременем оно ложилось на казну. То можно отметить, что были планы вывести его достаточно быстро. Насколько я понимаю в 1814 году. Но, этим планам не суждено было осуществиться. Ну, отчасти поостереглись до заключения окончательных договоренностей с союзниками, покидать территорию Франции, а отчасти же гроза 1815 года остановила русские войска, сделала так, что им не пришлось в этот момент вернуться на территорию России, вернуться домой. На несколько месяцев Наполеон, освободившись от ссылки, возвращается во Францию, набирает армию из своих прежних соратников, разбивает Пруссаков. И возникает призрак новой Наполеоновской державы. Этот призрак погибает на поле боя при Ватерлоо. Однако, вот эта гроза Наполеоновская, она беспокоила не только Австрийцев, не только Пруссаков, не только Англичан. Она беспокоила и нас, и в этот момент опять происходит подготовка воинских контингентов к новому отчаянному бою с Наполеоном. Но, Слава Богу этого не произошло, Слава Богу мы не понесли новых потерь. Но, после этого наш корпус остается еще надолго, вот 1815 год, 1816. И начинает, возвращается, можно наверное этот год назвать годом великого возвращения. В этом случае мы отмечаем сегодня своего рода юбилей, 200 лет. Но, в 1816 году еще не весь корпус выходит, этот процесс еще длится какое-то время.

О. Елисеева

- Нужно иметь введу, что Русский Император Александр I ставил задачу, привлечения в священный союз, Франции тоже. Постепенно страна должна была встать на ноги, постепенно возродиться, стать серьезным противовесом Англии, и только тогда Русский корпус постепенно будет возвращен домой. Такого рода идеи витали естественно над главой Императора. И корпус не мог быть возвращен, раньше, чем он вернулся, потому что Франция присоединяется к концерту континентальных держав, а вот Англия наоборот старается отступить от него.

Д. Володихин

- Раскачивать лодку в какой-то степени.

О. Елисеева

- Во время Венского конгресса, это такой конгресс победителей. Ну, казалось бы давайте всем систрам, по серьгам раздадим. Все-таки победили наконец Наполеоновскую Францию. Вот здесь выясняется, что Россия, которая вчера вложила наибольший вклад в победу, оказывается своего рода в изоляции. Потому, что Европейские державы не готовы пускать нас, в свой чистенький, и миленький огородик. Между Англией и Австрией, в лице «толерата», все-таки отбивает он, этот потрясающий министр, французский министр отбивает для своей страны право голоса на Венском конгрессе. Чуть-чуть готовы присоединиться к этому и Пруссаки, которые нам всем обязаны. И обязаны вообще существованием своего королевства. Вот складывается своего рода такой зачаточный новый союз, уже против России, для того чтобы нас не пустить, вот в этот огород. Александр прекрасно понимает, что ему нужно сложить прямо противоположным образом державы. Чтобы Австрия, Пруссия, Франция на территории которой стоит оккупационный корпус постарались поддержать Россию, а Англия оказалась в изоляции. И вот во время Венского конгресса он переигрывает своих противников. Он все-таки очень одаренный дипломат, не в коем случае не одаренный военный, но блистательный дипломат, нет ему равных на дипломатической арене. И он сумел, вокруг себя выстроить новую совершенно систему, и на какой-то момент Англия оказывается в изоляции. А то, что мы называем континентальной Европой, подтягивается к России. Впоследствии будут новые шаги, игра никогда не прекращается, мы это с вами понимаем. Пока стоит оккупационный корпус, все эти узелки затягиваются. Потом корпус выйдет с территории Франции, и Англия упрется в новую политическую реальность. Против нее все.

Д. Володихин

- Ну, а теперь вопрос, так сказать за пределами политики. Вопрос о состоянии умов. В учебниках в Советское время, да и позже, был распространен не то чтобы миф, а скажем такой устойчивый, идеологический тезис. Согласно которому, русские войска пребывавшие во Франции, получили огромную дозу просвещения. С этой дозой русские офицеры вернулись домой, пришили в Москву, в Санкт-Петербург и не могли уже терпеть этого

О. Елисеева

- Крепостного права.

Д. Володихин

- Крепостного права, деспотизма, тирании и так далее и тому подобное, посмотрите по учебнику для Советской школы. И вот тогда они благородно восстали. Действительно ли пребывание нашей армии в заграничном походе, действительно ли пребывание во Франции привело к таким последствиям. Я уж не говорю о тех странных оценках насчет тирании и прочих ужасов нашей державы, они Слава Богу отживают век и никто особенно за них не цепляется. Но, вот скажем так, сам процесс, действительно так происходило, или нет причины другие?

О. Елисеева

- Вы, знаете, я то скажу правду. Причины конечно другие. Люди, которые впоследствии составили костяк Декабристского общества, обществ вернее, и тайных обществ как таковых. Они уже с определенной степенью просвещенности, продивинутости употребим этот масонский термин на самом деле. Продвинутости, это старый не современный термин, вступили уже в борьбу с Наполеоном. Они могли увеличивать количество людей, как бы зараженных, посвященных в тоже самое. Могли говорить им, давайте посмотрим на Европу, как она прекрасна.

Д. Володихин

- Напоминаю, в эфире программа «Исторический час», с вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас гость Ольга Елисеева, мы с вами обсуждаем то, как пребывание российской армии заграницей, после Наполеоновских войн повлияло на состояние умов. И насколько я понимаю тезис о том, что русское офицерство пребывая в Европе, во Франции просветилось, и после этого пошло семимильными шагами брать Зимний дворец и свергать монархию, это не есть правда. А правда состоит в том что огромное количество людей получило прививку, своего рода анти традиционного, разрушительного революционного сознания, задолго до того как русские войска вошли в Париж. И задолго, в общем-то, до Бородинской битвы.

О. Елисеева

- Совершенно верно. Здесь следует помнить вот о чем. То, о чем я еще не рассказала, говоря о жизни оккупационного корпуса. В Мобеже, все вывески продублированы сначала, а потом просто написаны на русском языке. Потому, что почти не осталось другого населения, все население русское. Город похож, на наш провинциальный городок того времени. С трактирами, с банями, причем французскому департаменту было очень сложно объяснить, прошу прощение французскому муниципалитету было очень сложно объяснить, почему русские стремятся строить бани. Почему они хотят мыться каждую неделю.

Д. Володихин

- Ну не в обычаи это у местных.

О. Елисеева

- Ну, не в обычаи. Люди кипятили себе воду в ванне, и то не каждую неделю, а крайне редко. Горячая вода и лежание в ванне, воспринималась как способ излечения, от чего бы то ни было. У нас бани, у нас вывески, у нас трактиры, здесь же в этом городе. Здесь же еще учат писать и читать по-русски, то есть рекруты, обыкновенные люди, впервые в жизни пишут небольших размеров письма домой. Обычно рекрут воспринимался, как ушедший на войну или просто ушедший на военную службу, как человек, которого похоронили. Он больше никогда, ничего о себе не напишет. Из Франции написали наши с вами рядовые. Здесь же в Мобеже стоит русская церковь Архангела Михаила. Великолепное сооружение, которое тоже построено руками русских военных находившихся на территории Франции. Но, вот что касается нашего лихого, веселого офицерства. А вот давайте житейски посмотрим, как должна была выглядеть Европа после 25 лет воины. Она привлекательно выглядит или как?

Д. Володихин

- Ну, местами.

О. Елисеева

- Где-то, где эти войны не шли, повторяю 4 миллиона человек, это очень много. Может быть, есть не разрушенные дома но, в общем и целом, приходить в восторг и говорить, ой как здесь здорово не отчего. Потому, что пока эти страны в состоянии глубокого разрушения.

Д. Володихин

- То есть наша экономика претерпела ущерб от Наполеона, французская экономика, по большому счету тоже претерпела ущерб от Наполеона. Поскольку перенапряг страну, и привел к тому, что несколько великих держав Европы должны были совершить на ее территорию вторжение. А это разорение, раунд два. То есть иными словами, если я правильно понимаю, офицеры находились вовсе не на территории Бель Франс, а на территории страны страшно разоренной, униженной, и в общем нищенствующей.

О. Елисеева

- Откровенно говоря, трудно было добыть хлеба с близлежащих территорий. Кроме того, мы не должны брать одну Францию, вся Европа пострадала. Та же самая картина в Пруссии, та же самая картина в немецких княжествах, та же самая картина в Австрии.

Д. Володихин

- Ну не до просвещения.

О. Елисеева

- То есть должно было быть какое-то ощущение руин. И вот посмотрев на все это, офицеры задались вопросом, а почему у нас не так? И пошли просвещать 14 декабря. Не совсем это правильная и корректная формулировка с научной точки зрения.

Д. Володихин

- Да, давайте этот момент зафиксируем, это важно на мой взгляд. В принципе, во-первых русская армия не была какой-то такой губкой, которая бесконечно впитывает чужой опыт в этот момент, потому что опыт который могли дать Французы, тогда выглядел печально и непривлекательно. А во-вторых, она скорее представляла анклав русской культуры, на территории Европы в тот момент. Сохраняла, абсолютно национальную и религиозную самобытность в сердце европейского субконтинента.

О. Елисеева

- В сущности, это верное суждение, есть еще один момент, о котором я бы хотела сказать. В 1816 году, всю Европу потрясает очень тяжелое, природное бедствие, засуха. И в Европе начинается голод, очень тяжелый голод. Вот в условиях, когда мало того, что страны разрушены, начинается такой тяжелый и страшный голод 1816 года, когда люди от голода выбрасывались из окон. Это сравнимо с голодом Блокадного Ленинграда. Целые суда с хлебом, у нас отправляются для некоторых стран Европы, для того чтобы, в основном для немецких естественно территорий, которые для нас союзные в этот момент. Конечно, не бесплатно, конечно государям этих стран и этих княжеств немецких, приходится заплатить за этот хлеб.

Д. Володихин

- Не бесплатно, но и не разорительно.

О. Елисеева

- Но, и не разорительно, то есть за какую-то серьезную сумму. И Россия, в этих условиях, нам удается восстановить свою хлебную торговлю, которая была подорвана, благодаря активной внешней торговли США. Из США вывозилось зерно. Там тоже засуха, там тоже сильный неурожай, а у нас хлебная торговля во многом, ей границы поставлены были Наполеоном Бонапартом. После так называемой континентальной блокады, это не только блокада Англии, это невозможность вывозить русский хлеб везде на территорию нового образования. На территорию германского союза, которую контролирует Наполеон, и на территорию собственно Французской империи. Ну, что хорошо в Европе?

Д. Володихин

- Ну, то есть наше общество и наше правительство, в этот момент стоят не столько в позе учеников, которые вроде бы как побили учителя, а потом унижено ему внимают. Сколько в виде все-таки фигур управления Европы. То есть они в этот момент, народ и правительство во главе с государем рисуют судьбы Европы на будущее, во всяком случае на ближайшее будущее. Не столько, что-то получая от Европы, сколько давая ей маршрут на ближайшие годы.

О. Елисеева

- Ну, без сомнения, только надо иметь введу, что Европа уже достаточно просвещена и через некоторое время начнет сучить ножками, начнется полоса Европейских революций так называемых. Когда значительное число, вот не скажу людей, люди то жили спокойно. А значительное число тайных обществ, в Греции, в Италии

Д. Володихин

- В Испании.

О. Елисеева

- В Испании, поднимут голову и начнут активные военные действия. А другие столь же тайные общества на территории Австрии, Пруссии, Франции, только слегка поднимут голову, мы уже готовы, вот чуть-чуть освободите нас. Произошло немного по-другому, контингенты священного союза, водворили другой, удобный для них порядок на восставших территориях. Другой вопрос, что опят же нужно понимать, что значит, была за ними какая-то сила местного населения, и местное население, возможно, хотело большего. С точки зрения своих прав.

Д. Володихин

- Ну, то есть у нас для этого времени, с Советских времен припасена неадекватная картинка. Для времен Александра I, для времен Николая I, картинка России как жандарма Европы, которая то и дело вводит войска и железным кулаком стучит по головам бедных Европейцев. А в действительности картинка несколько другая, добродушный городовой, которому давным-давно пора домой к жене, по просьбе местных жителей старается урезонить местную шпану.

О. Елисеева

- То есть, в некоторой степени похожая картинка.

Д. Володихин

- Но, теперь хотелось бы сказать, о том, что память пребывания Русского заграничного корпуса во Франции сохранилась. Каковы были впечатления Французов, как они воспринимали пребывание русских, как они вспоминали впоследствии об этом?

О. Елисеева

- По разному. Судя по всему, вот вы Дмитрий Михайлович сказали, что отношения не были дружескими. Должна вас разочаровать, как это не странно, посмотрев на то как ведут себя Англичане. Французы очень прониклись к нашему оккупационному корпусу. Он выходил с песнями, что называется. И причем не просто, мы всегда, куда не будь, идем с песнями и присядками. Нет, бесконечные банкеты, люди приходили с цветами, провожали оккупационный корпус с таким вот затаенным ожиданием будущего. А будет это будущее таким спокойным, как в момент пребывания корпуса или произойдут новые тяжелые потрясения. И конечно добрые тосты с французской стороны во время этих банкетов, это конечно одна сторона медали. Другая сторона медали, это знаете, наверное, давайте я вам расскажу. Когда через территорию Германии двигались казаки, они прошли через селение Неандерталь. Некоторые казаки погибли, а потом когда уже в этих местах раскопали останки неандертальского человека. То местные жители ходили и говорили, нет, нет, это не какой не древний человек, это вот казаки проезжали, они ребята крупные были такие, и вот поэтому вам кажется, что это другой человек. Это какая-то могила вот тех времен. И вот такого рода воспоминания тоже оставались.

Д. Володихин

- Ну, то есть, в общем, иными словами впечатление было с одной стороны как от громадной силы, а с другой стороны как вот некой гарантией от потрясений.

О. Елисеева

- До известной степени да. Гарантий от новых потрясений, которые и были.

Д. Володихин

- Ну, что же на этой ноте, а я думаю, мы завершим сегодняшнюю беседу. И я хотел напомнить, у нас в гостях была Ольга Елисеева, кандидат исторических наук, лауреат премии «Золотой Дельвиг», замечательный историк, писатель. И я думаю, имею право от вашего имени дорогие радиослушатели поблагодарить ее.

О. Елисеева

- Спасибо.

Д. Володихин

- Это была программа «Исторический час» мы завершаем нашу беседу. Спасибо вам за внимание. До свидания.

О. Елисеева

- Всего доброго, до свидания.