В 1239 году Татары появились на северо-востоке Руси. Они взяли Земли Мордвы, и дойдя до реки Клязьмы, сожгли Гороховец. Весть об их нашествии произвела необычайный ужас. Жители городов и сел бежали, сами не зная куда.
Батый со всем своими силами двинулся в Поднепровье. Скоро были сожжены и разграблены Чернигов и Переславль Южный. После этого двоюродный брат Батыядвинулся к самому Киеву и отправил князю Михаилу, послов с дарами, склоняя его и граждан к сдаче. Но послов не послушали, и они были убиты. Князь же Михаил оставил город и отправился искать себе убежища и помощи в Венгрии.
Татары до зимы с 1240 на 1241 год Киева не трогали. И в нём за это время успели перемениться два князя. Пользуясь выездом Михаила, Киев поспешил захватить Ростислав Мстиславович. Но его четвероюродный брат — Даниил Романович, уже утвердившийся в это время в Галиче, воспротивился этому захвату и сам взял себе Киев. Однако Даниил в Киеве не остался, а поручил его своему тысяцкому Димитрию.
Тем временем Михаил был крайне холодно принят Венграми и встретил затем такой же прием и у Поляков. Тогда он решил искать примирения с Даниилом и Васильком, чистосердечно раскаявшись в прежней вражде. Благородные сыновья Романа тотчас же искренно примирились с Михаилом и обещали ему вернуть Киев.
Но к последнему подходили уже Татары под начальством самого Батыя.
От скрипа Татарских телег, рева верблюдов и ржания лошадей, Киевляне не могли слышать друг друга. Батый поставил стенобитные орудия у Лядских ворот и беспрестанно бил ими день и ночь, пока городские стены не были сломаны. Но Киевляне оборонялись с беззаветным мужеством.
Граждане, руководимые тысяцким Димитрием, взошли на остаток укреплений и продолжали защищаться как львы. К ночи Димитрий был ранен, и Татары, овладев последними стенами, решили остаться на них до рассвета с тем, чтобы на утро начать грабёж города.
Киевляне, пользуясь ночным покровом, спешили возвести новые укрепления вокруг Десятинной церкви. И Татары с наступлением дня принялись вновь брать их с кровопролитнейшего боя. Наконец, остатки защитников заперлись в самой церкви и продолжали свою беспримерную оборону. Боярин Димитрий, несмотря на рану, руководил боем по-прежнему.
Скоро церковные стены не выдержали тяжести собравшегося народа, который был во множестве на кровле, и рухнули. Устилая путь трупами, татары предались нещадному избиению последних защитников.
Это было 6 декабря 1240 года.
Когда раненого Димитрия привели к Батыю, то этот бесчеловечный варвар, изумленный его необыкновенным мужеством, даровал ему жизнь и оставил при себе.
Скоро Киев превратился в груду развалин. Десятинная церковь была разрушена до основания. Та же участь постигла Печерскую лавру и другие сооружения. Татары не оставили в покое и могил. Давили своими ногами черепа наших древних князей. Но гробница Ярослава Мудрого каким-то образом сохранилась. Сохранилось и несколько келий Печерских черноризцев и малый придел в лавре.
Так погиб Киев.
Узнав о его падении, Михаил Черниговский выехал в Польшу, а Даниил Романович — в Венгрию, чтобы привести оттуда войска на защиту своей Земли.
Батый, получив известия об отъезде князей, спешил овладеть Волынью и Галичем до прибытия к ним подкреплений с запада. Подойдя к городу Ладыжину на Волыни, Батый не мог его взять приступом. Тогда он стал уговаривать льстивыми обещаниями граждан к сдаче. Те поверили и сдались. И были избиты все до единого. Скоро Владимир Волынский, Каменец, Галич и много других городов пали под ударами Татар. Только один Кременец, по причине своей неприступности, был ими обойдён.
Видя гибель Русской Земли, пленный боярин Димитрий, чтобы отвести от нее Татар, стал говорить Батыю: «Будет тебе здесь воевать, время идти на Венгров. Если же еще станешь ждать, то там Земля сильная, соберутся и не пустят тебя в нее». Батый послушался и повернул свои орды к границам Венгрии.
Между тем, вся Западная Европа была в необычайном страхе и трепете. Про Татар, так же как в старое время про Гуннов, стали распространять самые нелепые басни и уверять, что они происходят прямо от сатаны. В 1238 году, англичане не производили у своих берегов ловли сельдей, из страха перед монголами. Немецкий император Фридрих Второй рассылал воззвания к вооружению против врагов всего христианского мира. Однако эти великодушные воззвания не достигли цели, так как у него самого шла в это время борьба с папой, а внутри империи царило большое разъединение.
Только одни Славянские Государства должны были взять на себя борьбу с Татарами.
Весною 1241 года Батый вторгся в Венгрию. Другой Татарский отряд двинулся в Польшу, также внося везде ужас и разорение. Затем Татары двинулись дальше на запад, разбили Немцев в большом сражении под Лигницем, но были затем остановлены Чешским королем Вячеславом, преградившем им путь своими многочисленными войсками.
С ним Татары не решились вступить в борьбу и повернули назад. Затем они потерпели поражение под Оломуцем от храброго Чешского воеводы Ярослава и поспешно вернулись в Венгрию, чтобы идти оттуда в Австрию. Но на этом пути они опять были остановлены Чешским королем Вячеславом и его храбрыми полками, после чего Татары отхлынули к востоку.
Таким образом, исключительно благодаря мужеству западных Славян — Чехов, вся остальная Европа была спасена от ужасов Монгольского нашествия. Русская Земля же, принявшая грудью своею смертоносный удар, надолго подпала под Татарское иго.
Чувство полёта в картине Константина Юона «Купола и ласточки»
Константин Юон очень любил Сергиев Посад и часто изображал его в своих работах.
Картину «Купола и ласточки» он написал в 1921 году, когда Православие было объявлено вне закона. Пейзаж напоминает нам, что только с Богом наша жизнь имеет смысл.
— Картина «Купола и ласточки» Константина Юона дарит ощущение полёта. Кажется, что потолок Третьяковской галереи сейчас распахнётся, и ты взмоешь туда, где только птицы купаются в синем небе. Правда, Маргарита Константиновна?
— Да, Наташа, похоже. Такого эффекта художник добился за счёт оригинального ракурса. Мы видим церковные купола так близко, как будто парим вокруг них вместе с ласточками. И зелёные крыши домов остались далеко внизу.
— Интересно, как художнику удалось написать храм с такого труднодоступного ракурса?
— Он работал на колокольне Троице-Сергиевой лавры. Это вид на Успенский собор, расположенный в нескольких метрах. С этой точки Юон писал один единственный раз. «Купола и ласточки» выбиваются из ряда его картин, посвящённых Сергиеву Посаду.
— Юон часто изображал этот город в своих работах?
— На протяжении всей своей жизни. Художник очень любил Сергиев Посад, называл его сказочно прекрасным. В своем дневнике рассказывал, как был потрясён, когда приехал туда в первый раз. Панорама, которая открылась перед художником, оказалась такой выразительной, что в большинстве своих работ он изображал город со стороны вокзала. Воссоздавал своё первое впечатление, хотел показать, каким Посад открывается путешественнику.
— Один и тот же вид рисовал?
— На всех работах Константина Юона, посвящённых Сергиеву Посаду, узнаваем самобытный ансамбль Троице-Сергиевой лавры. Но при этом каждая картина уникальна. Живописец стремился остановить мгновение в его неповторимости. Он рисовал людей на улицах, показывал стремительно текущую жизнь с её хлопотами и одновременно — растворённые в этом потоке приметы вечности.
— Приметы вечности?
— Всё то, что напоминает человеку о Боге — небо, солнечный свет, церкви, увенчанные золотыми крестами.
— Картина «Купола и ласточки» вся состоит из таких примет. На ней нет людей, только небо, церковные маковки и птицы.
— И это неспроста. «Купола и ласточки» Константин Юон написал в 1921 году, вскоре после того, как в Троице-Сергиевой лавре прекратились богослужения. Православие было объявлено вне закона. И художник в своей картине дал понять, что не согласен с этим.
— Поясните, пожалуйста, Маргарита Константиновна, как он это дал понять?
— Посмотри, Наташа. Полотно поделено на две части по горизонтали: внизу — город, над ним — чистый голубой небосвод. А на переднем плане — церковные купола. Четыре ослепительно белых, со звёздами, и центральный, сияющий золотом. Они стоят на крепких барабанах и тянутся ввысь ажурными тонкими крестами. Словно соединяют воедино два измерения: землю и небо, короткое человеческое бытие и пространство Бога. Так художник показал, что только с верой, только в Церкви жизнь обретает смысл.
— Хотела бы я побывать в Троице-Сергиевой лавре, подняться на колокольню, посмотреть, что изменилось с тех пор, как Юон написал свою картину.
— Кое-что изменилось. Купола Успенского собора, например, теперь не белые, а синие — они поменяли цвет во время очередной реставрации в середине двадцатого века. Но главное осталось неизменным. Старинный монастырь по-прежнему даёт возможность подняться над суетой. Дарит душе чувство полёта, которое образно показал Константин Юон в своей картине «Купола и ласточки», одном из ярких шедевров Третьяковской галереи.
Мощь веры во Христа в красках Василия Сурикова
С Богом мы всегда побеждаем, что бы ни случилось!
Художнику Василию Сурикову в своей картине «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники и проконсула Феста» удалось показать силу и мощь веры во Христа.
— Добрый день! Покажите, пожалуйста, поближе репродукцию картины Василия Сурикова. Это типографская работа?
— Печать на холсте. Но в нашем салоне художник может выполнить копию маслом. Работу, которую вы попросили показать, часто заказывают, хотя она сложная по сюжету. Я даже её название никак запомнить не могу, столько в нём незнакомых имён.
— Да, название непростое. Полностью оно звучит так: «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники и проконсула Феста». В этих словах кратко описано событие из библейской книги Деяний святых апостолов.
— А что это за событие? Хотелось бы узнать о нём подробнее.
— Пожалуйста, я могу рассказать. Главный герой картины Василия Сурикова — апостол Павел, находится под арестом по обвинению иудеев. Вот он, справа, в сером хитоне из грубой ткани, что-то говорит судьям, протянув руку вперед.
— А в чём его обвиняли?
— Иудеи считали, что проповеди апостола настраивают еврейский народ против его религиозного закона. Они поклялись убить Павла и непременно сделали бы это. Но он был гражданином Рима, и судить его мог только представитель римского императора в Иудее. Эту миссию выполнял упомянутый в названии картины проконсул Фест. Он держал Павла под стражей. Заключение не только лишало апостола свободы, но и спасало от мести иудеев.
— А где на картине проконсул Фест?
— В центре полотна, лицом к зрителю, в красно-белых одеждах, с золотой цепью на шее — символом римской власти.
— Как настороженно прислушивается Фест к словам Павла.
— Фест был язычником. Всё, что говорил апостол, звучало для него более чем странно. По речам Павла проконсул понимал, что перед ним человек умный и образованный, но не мог принять его слова о Воскресении Христа. Наверное, именно с таким выражением лица, как на картине Василия Сурикова, Фест сказал проповеднику: «Безумствуешь ты, Павел! Большая учёность доводит тебя до безумия!».
— А кто на полотне изображён на троне, с золотой диадемой на голове?
— Иудейский царь Агриппа. Он правил вместе со своей сестрой Вереникой, которую мы видим сидящей по левую руку от Феста.
— Красавица Вереника явно скучает. Видимо, ей не интересны богословские споры. А вот Агриппа настолько внимательно слушает Павла, что весь подался вперед.
— Агриппа воспринял разговор с апостолом, как словесный поединок. Фест пригласил царя на суд как эксперта. Сам проконсул считал христианство разновидностью иудейской веры, в которой тоже не разбирался. А еврейский монарх был знатоком библейских книг. И Василий Суриков показал, что в первую очередь к Агриппе Павел обращает свою речь. Фигуры иудейского монарха и христианского апостола — ключевые на этой картине.
— И как протекал их спор?
— Павел говорил настолько последовательно, убедительно и логично, что царю нечего было возразить. Он мог опровергать слова подсудимого, но не пророков, которых тот цитировал. А древние праведники свидетельствовали о Спасителе мира, которому надлежит быть Распятым и Воскреснуть. В ответ на пламенную проповедь апостола Агриппа лишь обронил иронично: «Ещё немного, и ты убедишь меня стать христианином»
— То есть, победа была за Павлом?
— Победил Спаситель, и не в споре, а в противостоянии злу. А Павел причастен к Его Победе, и тем силён. Василий Суриков сумел показать эту мощь в картине «Апостол Павел объясняет догматы веры в присутствии царя Агриппы, сестры его Вереники и проконсула Феста». Босой, в простой одежде, стоит христианин перед судьями. Но несомненная вера во Христа читается в его взгляде и жестах и преображает облик в образ победителя.
— Потрясающая картина! Я столько раз держала в руках её копию, а так бы хотелось увидеть оригинал!
— Думаю, это не составит особого труда! Полотно Василия Сурикова хранится в Третьяковской галерее.
Когда за дело берётся Господь. Яна Юревич
Часто бывает так: делает что-то человек, усердно делает, из сил выбивается, а результата нет. И требуется какой-то нечеловеческий рывок. Тогда за дело берётся Господь.
Несколько лет назад, в один из выходных дней февраля решили мы семьей куда-нибудь съездить. Жили мы тогда в Подмосковье и была у нас пара любимых мест. Одно из них мы коротко называли «Кладбище». В том месте и правда было кладбище, на его территории стоял красивый старинный храм, всё это располагалось на холме. Если же объехать кладбище и встать за ним, то с этого холма открывался восхитительный вид.
И мы решили провести вечер, любуясь этим видом. По дороге купили пиццу. Доехали до места, съели пиццу, пообщались, собрались ехать домой. А так как мы свернули с нашей дороги в сторону, нужно было развернуться. Сделать это можно было немного съехав с наезженного покрытия, ведущего вниз с холма. Летом в этом не было бы совершенно никакой проблемы. Но вот зимой... Дорога, ведущая вниз была покрыта даже не снегом. Она была покрыта практически голым льдом. И машина, под собственным весом, начала сползать вниз. Колеса прокручивались, им просто не за что было зацепиться. Машина спускалась все ниже и ниже. А внизу — тупик и все заметено снегом. От меня помощи никакой — я на пятом месяце беременности младшим сыном, старшему сыну — полтора года, тоже ничем не поможет, хорошо еще, что просто спал в машине, не плакал. Вокруг были дома, на холме и вокруг него располагалась небольшая деревенька, но все равно было безлюдно. Тем временем начало темнеть. Ситуация складывалась с одной стороны комичная, но с другой — довольно тревожная.
Вдруг внизу откуда-то появились люди. Увидели нас, начали помогать, толкать нашу машину наверх, подкладывать какие-то ветки под колеса, но ничего не помогало — машина была слишком тяжелой и продолжала спускаться все ниже и ниже.
Чуть погодя ровно на то место, где мы стояли вначале, приехал большой джип. Водитель джипа так же увидел нас, предложил прицепить трос к его машине и попробовать вытянуть нашу наверх. Так и сделали, но мощности джипа не хватило, и он сам чуть не присоединился к нам на ледяном склоне. Хорошо еще, водитель джипа вовремя заметил, что еще немного и тоже поползет по льду вниз, и остановился.
Что делать? Только молиться. Так и поступили. В той ситуации мы уже испробовали все. Наших сил явно не хватало. О чем мы и сказали Богу в молитве. И что же?
Буквально через несколько минут, неизвестно откуда приехал трактор. И совершил тот самый рывок, который был необходим, в два счета вытянув нашу тяжеленную машину наверх. Водитель трактора принял нашу благодарность, при этом отказавшись от оплаты своей помощи. Как внезапно появился, так внезапно и уехал. А мы стояли рядом с машиной на вершине холма, с которого началось наше «ледяное» приключение, и благодарили Бога за Его любовь и заботу о нас. Произошло то, что на первый взгляд выглядит совпадением, случайностью. Но у Бога случайностей не бывает.
Автор: Яна Юревич
Все выпуски программы Частное мнение