"Георгий Свиридов - след в истории". Исторический час с Дмитрием Володихиным. Гость программы - Мария Залесская (30.04.2017)

Гость программы: писатель, историк Мария Залесская.

Тема беседы: Жизнь и творчество Георгия Свиридова

 

 

 

 

 

 

---

Д. Володихин

– Здравствуйте, дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. Сейчас в эфире прозвучат слова – крайне печальные, грустные и сердитые. Это будут не мои слова, их автора я представлю вам через минуту. «Теперь же часто производится и усиленно насаждается искусство от рождения мертвое, игра ума при сухости сердца. Между тем великие творцы напоены, можно сказать, божественным восторгом». И еще одна цитата, принадлежащая тому же великому человеку – кто-то, может быть, уже догадался. В современном искусстве, особенно ярко выражено это в театре (драматическом, опереточном и оперном), господствует после войны необыкновенно вульгарный тон. Если охарактеризовать одним, преобладающим словом то, что делается в искусстве, надо отметить именно эту вопиющую вульгарность, бесцеремонность в обращении с классикой, с великим. Желание унизить, умалить все: героя, автора, событие, саму историю, лишить людей опоры в прошлом и какой-либо надежды на будущее, тем самым завладеть ими и превратить в рабов, не имеющих ни Бога, ни жизненной идеи – одно вытекает из другого». Ну что ж, настало время назвать человека, который когда-то сказал эти проникновенные слова – это выдающийся музыкант, композитор, Георгий Васильевич Свиридов. И сегодня у нас в гостях заместитель главного редактора издательства «Молодая гвардия», Мария Залесская. Это издательство недавно сделало переиздание дневников Георгия Васильевича Свиридова. Они вышли много лет назад и с тех пор стали библиографической редкостью. Наконец-то они переизданы и станут вновь доступны читателям. Здравствуйте, Мария.

М. Залесская

– Здравствуйте.

Д. Володихин

– Ну что ж, мы сегодня будем говорить о Георгии Свиридове, о его судьбе, о его музыке и о тех идеях, которые он вложил в этот дневник. Дневник, надо сказать пламенный, дневник, в котором вот те жаркие цитаты, которые я только что воспроизвел, еще, в общем-то, не из самых острых, скажем так. Ну что ж, я думаю, будет уместно начать с корней, начать с самых ранних пластов биографии Свиридова, как этот человек стал великаном.

М. Залесская

– Ну я думаю, что о книге «Музыка как судьба», о которой вы уже упомянули, мы еще поговорим, к ней мы сегодня вернемся. А сейчас, если говорить о корнях Георгия Васильевича, то это, конечно, благодатная курская земля, где более уже ста лет назад, в 1915 году, в маленьком городке Фатеж, который сейчас находится в Курской области, появился на свет Георгий Васильевич. Его отец был почтовый служащий, мать учительница. Отца Георгий Васильевич потерял, когда ему было четыре года. Отец был убит, тогда время было весьма и весьма неспокойное, 19-й год шел. И Георгий Васильевич остался на попечении, на воспитании матери, которая сделала все для того, чтобы он состоялся. Состоялся по-настоящему, состоялся как художник. Можно привести один такой пример, который всегда очень трогательно демонстрируют в музее Георгия Васильевича, в городе Фатеже. Там экспонируется рояль, первый рояль Георгия Васильевича, который мать приобрела в эти голодные годы, выбрав, так очень тяжелый был очень тяжелый, если не сказать, трагический выбор. Ей предложили: либо корову, либо рояль. И его мама выбрала рояль, потому что уже тогда Георгий Васильевич демонстрировал потрясающий талант в маленьком мальчике к музыке. И она решила, что пусть семья поголодает, но все-таки рояль ему нужнее.

Д. Володихин

– Ну скажем так, сделала выбор...

М. Залесская

– Между материальным и духовным.

Д. Володихин

– Между жизнью и судьбой в пользу судьбы.

М. Залесская

– В пользу судьбы, совершенно верно.

Д. Володихин

– И вот, собственно, начинает он заниматься музыкой в детстве...

М. Залесская

– Да, он начинает заниматься музыкой в детстве. В 24-м году семья переезжает в Курск – это уже шаг вперед, это более крупный город, уже, так сказать, в котором можно было начинать по-настоящему обучаться музыке. И все-таки такую вот точку отсчета в судьбе Свиридова как музыканта можно поставить в 1932 году, когда семья переезжает в Ленинград. А в 36-м году Свиридов поступает в Ленинградскую консерваторию. Причем не к кому-нибудь, а к Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу, который стал его первым учителем в консерватории.

Д. Володихин

– Когда он начал писать самостоятельно писать музыку? Когда он стал композитором, к какому времени относятся его первые опыты?

М. Залесская

– Первые опыты относятся уже к 35-му году, еще до поступления в консерваторию.

Д. Володихин

– То есть тогда он был еще молодой человек.

М. Залесская

– Очень молодой человек, безусловно, 20 лет. Он еще не нащупал вот так вот до конца свой творческий почерк. Тем не менее, одним из первых его таких уже, можно сказать, зрелых произведений был цикл романсов на стихи Пушкина. Очень характерно, что первый поэт, к которому обращается Георгий Васильевич – а для него вообще в жизни было кредо очень важное: соединение музыки и слова, причем и музыка и слово с большой буквы. И вот первым поэтом на этом пути великом для Георгия Васильевича становится Александр Сергеевич Пушкин, с него он начинает свой творческий путь.

Д. Володихин

– То есть серия композиций, которые посвящены Александру Сергеевичу Пушкину и связаны с повестью «Метель», они ведь, насколько я понимаю, предназначались для фильма?

М. Залесская

– Изначально да, изначально для фильма. Ну вот я почему cакцентировала на этом цикле внимание, что с именем Пушкина связана практически вся жизнь Георгия Васильевича, с первого, что называется, до последнего слова и ноты.

Д. Володихин

– Ну а когда Георгий Васильевич становится по-настоящему знаменитым? То есть мы понимаем, что есть первые опыты, есть вещи ученические, хотя Георгий Васильевич очень рано перестал быть учеником и стал самостоятельным большим мастером. Но все-таки, тем не менее, с точки зрения культуры, должна быть точка отсчета, когда все начинают видеть в Свиридове крупную величину.

М. Залесская

– Ну достаточно сказать, что он очень опять же молодым человеком, в 37-м году он был принят в Союз композиторов. Но это еще не тот Свиридов, которого мы все хорошо знаем. Свой собственный почерк – узнаваемый, яркий, – он вырабатывает где-то, в общем, к 50-м годам. Вот начиная с 50-х годов это уже тот Свиридов, которого не спутаешь ни с кем. тот вот самый русский композитор, Свиридова называют очень часто самым русским композитором XX века, это действительно так. Вот именно начиная уже с 50-х годов ничто не могло свернуть Георгия Васильевича с того пути, на который он сознательно встал. А дальше уже, что называется, события развиваются стремительно. Ну с нашей точки зрения, уже с высоты того, что все это пройдено и осмыслено, нужно остановиться, конечно, еще одну точку такую поставить в жизни Свиридова, это, конечно, 1964 год, когда как раз создавалась музыка к кинофильму «Метель» по повести Пушкина, ставшая визитной карточкой Георгия Васильевича, чему он сам расстраивался. Он считал, что это не то произведение, которое должно было представлять его как композитора, что оно не такое глубокое, ну достаточно легковесное. Это с его точки зрения.

Д. Володихин

– Ну он просто считал, что это написано в молодости, когда-то, и поэтому, может быть, стоит представлять его по другим, более зрелым произведением.

М. Залесская

– Безусловно. Но, тем не менее, вот эту музыку публика полюбила сразу и навсегда. И если даже кто-то может не знать, что автор Георгий Васильевич Свиридов, кто-то может не знать, но музыку, все равно, хоть раз в жизни, хоть где-то, но слышали обязательно.

Д. Володихин

– А вот сейчас мы попробуем освежить память. Прежде всего, вот вы, Мария сказали, что Георгий Свиридов считался самым русским композитором, во всяком случае, по тем временам. И, наверное, стоит несколько слова привести из его дневника, слов не менее острых в защиту русского народа. Итак, по Свиридову, «искусство XX века внесло свой вклад в снижение духовности культуры, в насаждение цинизма,скотоподобный человек стал в центре внимания искусства. Обгадить человека стало первейшей задачей искусства, тогда как искусство прошлого идеализировало русскую старину, веру, народ русский и его исторические деяния...». И, заканчивая цитату, Свиридов, конечно же, в этом смысле, стоял на стороне искусства и культуры прошлого. Поэтому, я думаю, будет очень правильно, если сейчас в эфире прозвучит композиция «Вальс», которая использована была в виде своего рода посвящения к повести Александра Сергеевича Пушкина «Метель».

Д. Володихин

– Дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И мы продолжаем беседу о Георгии Свиридове с Марией Залесской, замечательным специалистом по истории музыки, мастером биографического жанра, заместителем главного редактора издательства «Молодая гвардия». Мария, а вот все-таки другой визитной карточкой Свиридова, ну как ни подойди к его судьбе, была все-таки сюита «Время, вперед!». Когда она появилась, как к ней относился сам Свиридов, и как к ней отнеслась публика советская?

М. Залесская

– Вот вы сказали, что Свиридов ориентировался на искусство прошлого. Позволю себе заметить, что это не совсем верно.

Д. Володихин

– Но это не я сказал, это он просто показал свое крайне положительное отношение к искусству прошлого.

М. Залесская

– Крайне положительное свое отношение он показал к традициям, к вечным традициям искусства, которые он считал недопустимым нарушать. И в этом как раз он видел путь, обращенный к будущему. И очень показательно, что произведение, сюита с таким характерным названием как «Время, вперед!», написанное ровно через год после «Метели», в 1965 году, и также ставшая визитной карточкой Георгия Васильевича, кто помнит в советские времена программу «Время» информационную ежевечернюю, как раз она начиналась с «Времени, вперед!» – вот эти вот такие бодрые, возвышенные, зовущие к подвигам звуки как раз также являются визитной карточкой Георгия Васильевича. И вот здесь он и соединил те традиции русской музыки, можно даже сказать, мировой музыки с устремлением к развитию искусства на основе традиции.

Д. Володихин

– Что он сам считал вершиной своего искусства, что ему в его собственном творчестве нравилось в наибольшей степени?

М. Залесская

– Ну мне непозволительно отвечать за Георгия Васильевича, который прошел путь, если можно так сказать, через три России. Который прошел путь, искренне веря в правоту своего дела, от «Патетической оратории» на стихи Маяковского к своему вот как раз, на мой взгляд, высочайшему созданию – это «Песнопения и молитвы», написанные за четыре года до его кончины. И вот этот путь, пройденный, опять же, не побоюсь этого пафоса, вместе с Россией, вместе с русским народом, который вот так вот, через мучительные какие-то искания, через сначала отказ от веры, а потом постепенно приходя к пониманию того, что без веры, вне веры существование и развитие невозможно – вот тут, на мой взгляд, и кроется величие Георгия Васильевича, который был поистине пророком в своем отечестве, он очень многие вещи прозревал тогда. И его записи, вот, кстати, та самая книга, с которой мы начали разговор, есть страницы, которые кажутся написанными просто не то что вчера, а сегодня, настолько они современны.

Д. Володихин

– Если я правильно понял вас, Мария, Георгий Свиридов патриотом был всегда.

М. Залесская

– Всегда.

Д. Володихин

– Традицию в музыке он, так или иначе, ценил всегда. Но в последние годы своей жизни он стал глубоко верующим патриотом.

М. Залесская

– Ну даже не в последние годы, ну просто во второй половине своей жизни, скажем так.

Д. Володихин

– Вот примерно с какого момента и с чем это связано, начинается его превращение в верующего человека?

М. Залесская

– С его глубокого погружения именно в традицию русской музыки. Ведь он не только композитор-академист, как бы мы сказали, композитор создатель произведений в стиле академических жанров. Он еще и глубоко и очень тонко чувствовал фольклорную традицию. Недаром он вырос в курском песенном крае, соловьином крае. И он от Римского-Корсакова, от Глинки воспринял вот эту вот любовь и исследование, и собирательство русского фольклора. И его «Курские песни» написаны опять же, недаром я сказала, что 64-65-й год это вот такая вот точка еще, очень важная веха в судьбе Свиридова, вот в 64-м году появляется «Метель», в 65-м году появляется «Время, вперед!», и в 64-м появляются «Курские песни». То есть вот как бы все грани, можно сказать, в этих трех произведениях Свиридов отразил. Причем ведь «Курские песни» он создавал на основе подлинных народных песен. И настолько бережно подошел к основе, что даже сами куряне, не зная, что это Свиридов, воспринимали это как свое родное, как народные песни. Это высшая похвала для композитора, когда его музыка воспринимается как народная.

Д. Володихин

– Середина 60-х годов. Выходят, можно сказать, самые известные, самые именитые вещи Свиридова. В этот момент он уже начинает двигаться в сторону веры или это происходит все-таки попозже?

М. Залесская

– Я думаю, что осознанно это происходит чуть позже.

Д. Володихин

– Когда примерно?

М. Залесская

– Это на протяжении всей жизни, это путь непрерывный. Трудно сказать, чтобы Свиридов когда-то был убежденным атеистом, вот подтверждения этого нету.

Д. Володихин

– То есть, фактически, в его судьбе не видно какого-то крутого перелома, он двигается постепенно в сторону веры и становится православным верующим человеком далеко не сразу.

М. Залесская

– Он просто жил, вот избитое выражение: плоть и кровь народная. Вт он действительно жил вот этой плотью и кровью народной. Он проходил русский путь вот от трагических событий 20-х годов, когда он маленьким мальчиком теряет отца. Отец был убит белогвардейцами. В нем, конечно, была сначала очень сильна революционная закваска, скажем так. Она нашла свое воплощение в «Патетической оратории» Маяковского. Потом он идет дальше, он проходит все страдания, выпавшие на долю русского народа, он переживает их как свои. Он приходит к 41-му году, к началу Великой Отечественной войны, он пишет очень много военных песен в то время. Он просто жил вместе с Россией. И поэтому мы не будем говорить, что у него какой-то произошел роковой перелом мировоззрения, нет, он просто жил жизнью своей страны, жизнью своего народа. И переживал каждой клеточкой своего существа, каждой нотой своей музыки.

Д. Володихин

– Но в какой-то момент он начинает писать если не церковную, то уж точно духовную музыку. Когда это происходит?

М. Залесская

– Ну это, конечно, вторая половина его жизни, это ближе уже к концу его жизни, когда он приходит, действительно, как я уже сказала, к вершине своего творчества, «Песнопения и молитвы». Но дело все в том, что вот это зерно духовности, оно находится буквально в каждом его произведении, потому что они искренни. Они никогда не писались на какую-то злобу дня, на конъюнктуру, они всегда глубоко им прочувствованы. А если искусство прочувствовано, если как он сам писал, идея Бога пережита, то это искусство уже становится бессмертным. Вот отсюда, наверное, и позволю себе смелость сказать, что музыка Свиридова глубоко духовна от начала до конца.

Д. Володихин

– А он ушел из жизни в 1998 году, если память мне не изменяет.

М. Залесская

– Да, 6 января.

Д. Володихин

– А вот те песнопения, о которых вы говорили как о вершине его зрелого творчества, были написаны...

М. Залесская

– В 94-м.

Д. Володихин

– В 1994 году.

Д. Володихин

– Это хоровое произведение. Вообще, надо сказать, что отношение к хору у композитора Свиридова особое. Не только сочетание музыки и слова воплощает в себе хоровое искусство, но это и душа народа, о чем мы говорили, это и традиции церковного пения, к которым он пришел. И вот русское слово, соединенное с русской музыкой, как раз вот оно воплощено в хоровых произведениях Георгия Васильевича. И можно сказать, что можно перебросить такой вот мостик своеобразный от 77-го года, когда Свиридов написал цикл для голоса и фортепиано под названием «Отчалившая Русь» на стихи Есенина, произведение очень пронзительное, это цикл равнодушно вообще слушать невозможно. И вот от него, мне кажется, уже прямая дорога идет к «Песнопениям и молитвам», хотя тут Есенин, здесь канонические тексты. Но, во всяком случае, вот это вот, на мой взгляд, такой символический русский путь.

Д. Володихин

– Я думаю, будет уместным, если сейчас в эфире прозвучит отрывок из цикла произведений Георгия Васильевича Свиридова на стихи Сергея Есенина «Отчалившая Русь».

Д. Володихин

– Дорогие радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И мы с вами разговариваем о Георгии Васильевиче Свиридове с Марией Залесской, замечательным специалистом по истории музыки и заместителем главного редактора издательства «Молодая гвардия». Я хотел бы напомнить, что Мария здесь находится потому, что издательство «Молодая гвардия» издала записки Георгия Свиридова, то, что иногда называют его дневником, хотя это не совсем так. И я думаю, пришло время поговорить об этом замечательном документе эпохи. Как он рождался? Это, конечно, не одномоментное событие, это многолетняя работа. Ну вот история этого дневника довольно интересная, и чрезвычайно сложный, по-моему, сюжет.

М. Залесская

– Сам Георгий Васильевич называл это «Разные записи». В тетрадках на протяжении более 30 лет он записывал все то, что его наиболее задело, взволновало, заставило задуматься. Там как цитаты из классиков, так и размышления о современном состоянии искусства, о традициях в искусстве, об истории искусства. В то же время там же и какие-то жизненные, бытовые зарисовки. Это действительно документ эпохи, как вы правильно и очень верно сказали. Документ эпохи, который написан не простым человеком и не только великим композитором, но еще и очень глубоким мыслителем. Вот история музыки знает очень мало таких примеров, чтобы человек совмещал в себе два таких дара, как музыкальный и литературный, и даже не только литературный, философский, я бы так сказала. Потому что он осмыслял свою эпоху, он не только какие-то фиксировал моменты, он их осмыслял и осмыслял очень глубоко.

Д. Володихин

– Но вот этот дневник он составлял, как вы уже сказали, на протяжении многих лет. А самые поздние записи относятся к какому времени?

М. Залесская

– К 90-м годам. Наиболее горькие записи относятся к нашей истории после 91-го года. И относятся они к тому, что, по мнению Свиридова, властителями дум становятся торгаши, становится золотой телец, и все идет на откуп коммерции и моде. В этом он видел страшнейшее зло и просто угрозу существованию культурной цивилизации.

Д. Володихин

– То есть иными словами, 90-е годы Георгий Васильевич Свиридов душевно и умственно не принял не то что бы по каким-то отдельным позициям, а в целом.

М. Залесская

– В целом, он провидел дальше, видимо, очень глубоко дальше, он видел ту опасность, которая в общей эйфории от свобод, которые тогда витали в обществе, что все, наконец-то мы обрели свободы...

Д. Володихин

– Все будет хорошо.

М. Залесская

– Все будет хорошо. Вот он-то как раз, опираясь на опять же, традиции русских мыслителей, которые еще в XIX веке, такие мыслители как Константин Николаевич Леонтьев, выведший понятие среднего европейца как идеала и основы всемирного разрушения...

Д. Володихин

– И орудия...

М. Залесская

– И орудия, извините, всемирного разрушения. Вот как раз Георгий Васильевич увидел вот в этом, в этой тотальной коммерциализации орудие всемирного разрушения и очень горько, и очень хлестко и жестко об этом говорил.

Д. Володихин

– Ну а можно ли сейчас привести какие-то характерные места из этого дневника? Я думаю, это было бы разумно.

М. Залесская

– «Мы переживаем эпоху третьей мировой войны, которая уже почти заканчивается и прошла на наших глазах. Страна уничтожена, разгрызена на части. Все малые (а отчасти и большие) народы получают условную «независимость», безоружные, нищие, малообразованные. Остатки бывшей России будут управляться со стороны – людьми, хорошо нам известными. Русский народ перестает существовать как целое, как нация. Как быстро все произошло. С какой быстротой оказалась завоевана «Великая» держава. Чудны дела твои, Господи. Начальные деятели перестройки, заработавшие миллионы и миллиарды на этом страшном деле, частично переселились в Америку. Подготовка тотальной войны велась здорово: всеми средствами массовой информации, дипломатией и прочим. Угодили в «крысоловку». Вот диву даешься, что написанные в 91-м году строки композитора...

Д. Володихин

– На много-много лет оказались верными.

М. Залесская

– Современнее и актуальнее очень многих наших современных политологов.

Д. Володихин

– Ну пока, слава Богу, до такой катастрофы, о которой писал Георгий Свиридов, не дошло, хотя в 90-х могло дойти.

М. Залесская

– Могло дойти.

Д. Володихин

– Сейчас мы, можно сказать, несколько выправляемся от этой ситуации. Но, в общем, угроз и сложностей предостаточно до сих пор. Не дай Бог, эти его слова еще когда-нибудь прозвучат, как действительное пророчество, не дай Бог. Но отталкиваясь уже от записей Георгия Свиридова о 90-х годах, я хотел бы спросить: в целом этот дневник... Наверное, неправильное название дневник, так сказать, что укоренилось у читающей публики.

М. Залесская

– Очень хорошее название было дано вот как раз, когда издавали эти разные записи в издательстве «Молодая гвардия» в 2002 году, впервые издавали. И тогда было принято название «Музыка как судьба». Вот, пожалуй, оно очень емко и символично отражает всю суть того, что читатели найдут в этой книге.

Д. Володихин

– Ну вот если посмотреть на этот литературный памятник эпохи, видим ли мы в нем некую целостность мировоззрения, видим ли мы в нем какой-то идеал Георгия Васильевича Свиридова, поданный как система?

М. Залесская

– В целом, безусловно. И очень характерно, именно как о литературном произведении, сказал об этой книге наш великий русский писатель Валентин Григорьевич Распутин, который так же, как Георгий Васильевич, всей душой болел за Россию, за будущность русского народа. Он писал об этой книге следующее: «Свиридов как мыслитель, наблюдатель, человек огромной культуры, не только русской, но и мировой, «расшифровал» для нас так много в искусстве, жизни, в известных личностях, событиях прошедших и текущих, даже в Родине нашей, которую, оказалось, мы знаем мало; так точно сказал он о красоте и таланте, о чистом и святом в художнике и вокруг него и так решительно отделил талант от соблазна, чистый порыв от модного искушения, что великой этой книге великого автора полагалось бы сделаться настольной для всякого, кто еще не предался окончательно чужим богам в понимании прекрасного в искусстве». По-моему, лучше не скажешь.

Д. Володихин

– А это значит, что Георгий Васильевич, фактически, отрицал коммерциализацию искусства, как нечто, хотя бы ну на копеечку, на полушечку правильное. Он, видимо, стоял, насколько я понимаю за то, чтобы высокое искусство, не то чтобы академическое искусство, а высокое искусство в более широком понимании этого слова, было бы освобождено от рыночных условий игры.

М. Залесская

– Безусловно. Он очень четко и ясно видел всю ту опасность, которую несла с собою эпоха, как бы мы сейчас сказали, постмодернизма в искусстве, которая длится уже не один десяток лет. Можно сказать, что начало ее положено в 1967 году, с таким произведением французского философа Ролана Барта под названием «Смерть автора». Это произведение небольшое, оно посвящено проблемам литературы, но очень скоро идеи Барта были взяты на знамя искусством в целом. В первую очередь, кстати, театральным и музыкальным искусством.

Д. Володихин

– Я бы сделал небольшую оговорочку: так называемым современным искусством.

М. Залесская

– Ну безусловно. Или будем называть его постмодернистским, чтобы уже не отходить...

Д. Володихин

– Все-таки ж не искусством в целом.

М. Залесская

– Ну да, безусловно. И вот сейчас, когда сегодня мы наблюдаем то, что неведомо еще было в таком масштабе Георгию Васильевичу, когда можно любое классическое произведение осовременить настолько, что оно превращается, не побоюсь этого слова, в порнографию, вот как раз это стало возможным под влиянием течений, которые начинались в конце 60-х годов. И Свиридов это очень хорошо знал и очень хорошо прочувствовал.

Д. Володихин

– То есть его интуиция подсказала ему, то что в будущем это явление может развиться в нечто ужасающее и угнетающее.

М. Залесская

– Совершенно верно. Свиридов писал: «Пришел герой нового послевоенного поколения, «герой-ничтожество», благополучный, полусытый, чрезвычайно самодовольный нуль. Он развязен, нагл и низкопробен в художественном творчестве и развращен во всех смыслах как человек».

Д. Володихин

– Уважаемые радиослушатели, это светлое радио, радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И мы с замечательным мастером биографического жанра, специалистом по истории музыки Марией Залесской беседуем о феномене Георгия Васильевича Свиридова. Мария, вот вы говорите о том, что Георгий Свиридов чрезвычайно отрицательно относился к постмодернизму и в 90-е годы он увидел, как это течение набирает постепенно обороты. Насколько я понимаю, здесь было дело не только в том, что происходит коммерциализация искусства. А прежде всего, падает уважение к музыкальной и вообще в целом культурной традиции, падает уважение к классику и падает уважение к самостоятельному автору, который не хочет компилировать, не хочет творить новый какой-нибудь коллаж из старых материалов, а желает входить в искусство с самостоятельными произведениями.

М. Залесская

– В первую очередь, Георгий Васильевич указывал на падение духовности искусства. Он понимал, что вне духовной традиции искусство очень быстро придет к тому тупику, к которому оно в итоге и пришло на сегодняшний день. Он это видел, он об этом предупреждал. Но, к сожалению, как любой пророк в своем отечестве, он услышан не был. И я думаю, что его бы очень сильно огорчило, если б не сказать, убило то состояние современного искусства, которое мы наблюдаем на сегодняшний день в сфере вот тех скандалов околотеатральных, околохудожественных, которые мы видим сегодня.

Д. Володихин

– И его отрицательно отношение, оно диктовалось в данном случае его колоссальным опытом. То есть ему пришлось жить в достаточно тяжелое время для страны. Тем не менее, он видел, что музыка, высокое искусство может быть для человека спасительным, вытащить его из уныния, отчаяния, придать его душе свет. Если невозможно напрямую обратиться к вере, к Богу, то искусство может, во всяком случае, какими-то окольными тропами показать маршрут в эту сторону.

М. Залесская

– Безусловно. Причем размежевание каких-то споров внутри искусства должно проходить, как очень верно заметил Георгий Васильевич, по нравственной границе. Только нравственные, моральные и духовные категории имеют право в искусстве быть основной, опорой, какими-то основными точками отсчета, но никак не что либо другое. Никак не преходящие интересы, никак не мода, никак не коммерция.

Д. Володихин

– В своих записках Георгий Васильевич обращался к теме веры, к теме Бога и если да, то что он высказывал?

М. Залесская

– Да, он очень много об этом писал. На протяжении многих десятков страниц этой книги, в разных местах, по разным поводам Георгий Васильевич высказывался о том, что вне Бога, вне религиозной традиции истинно высокого искусства быть не может. Приведу лишь две цитаты. «Водораздел, размежевание художественных течений происходит в наши дни совсем не по линии «манеры» или так называемых «средств выражения». Надо быть очень наивным человеком, чтобы так думать. Размежевание идет по самой главной, основной линии человеческого бытия – по линии духовно-нравственной. Здесь – начало всего, смысла жизни!.. ...разговоры все чаще возвращались к проблеме религиозного отношения к миру, религиозного сознания. Постепенно этот вопрос становился основным, кардинальным. Именно по этой линии точно разделялся мир, а не по социальной, национальной и иной. Искусство зашло в тупик, оно потеряло глубину, потеряло душу, потеряло смысл и значение, Божественное...»

Д. Володихин

– Вторая цитата. Насколько я понимаю, вот у вас в руках находятся карточки с выписками из дневника Свиридова. У нас сегодня получились такие своего рода литературные течения, но, на мой взгляд, это хорошо, потому что слово Свиридова, оно, хоть он и не был писателем, хоть он и не был литератором, обладает какой-то живой русской звонкостью, и в минимуме слов заложен максимум информации и максимум эмоционального отношения к предмету, о котором говорит Георгий Васильевич. Итак, вторая его цитата.

М. Залесская

– Вторая цитата, на которой мне бы хотелось сегодня сделать особый акцент. Мы очень грустно начали, мы о довольно острых и наболевших проблемах говорили. И, в то же время, именно Георгий Васильевич оставляет нам надежду и веру в будущее. Он писал: «Искусство, в котором присутствует Бог как внутренне пережитая идея, будет бессмертным». Так что для нас еще не все потеряно.

Д. Володихин

– Мария, ну а теперь хотелось бы услышать не только голос Георгия Васильевича, но и ваш собственный. Как вы относитесь к феномену Свиридова и в искусстве, и вот в этом самом дневнике, в котором осталось ну своего рода духовное завещание.

М. Залесская

– Я, наверное, как и очень большое количество читателей, несмотря на то что я работаю в издательстве «Молодая гвардия», с нетерпением ожидала второго выхода книги «Музыка как судьба». Поскольку, постольку – обращаю на это внимание заинтересованных читателей, – это не просто переиздание, это переиздание с добавлением трех новых тетрадей, которые расшифровал для нашего издательства наследник и племянник Георгия Васильевича, Александр Сергеевич Белоненко, директор Свиридовского фонда и Свиридовского института. Кстати, его комментарии, очень ценные, сопровождают эту книгу. И вот как раз, наверное, для меня как человека, работающего и со словом, и с музыкой, так сложилось, во многом эта книга своеобразный путеводитель такой вот. Когда бывают какие-то тяжелые моменты, размышления, достаточно снять эту книгу с полки, открыть на любой странице, как порой гадают по книгам, и очень часто, если не сказать всегда, я там нахожу ответы на свои вопросы. Это удивительно, и это очень ну мое такое личностное отношение. Музыку Свиридова я любила всегда, на протяжении всей жизни, и продолжаю любить. Очень меня гнетет то обстоятельство, что год столетия Георгия Васильевича, в 2015 году прошел для музыкальной общественности, для культурой общественности, не побоюсь этого слова, практически незаметным. Богата земля наша талантами, но не до такой степени чтобы не замечать явление подобного масштаба. Достаточно сказать, что ни в Москве, ни в Санкт-Петербурге до сих пор нет памятника.

Д. Володихин

– Это очень печально.

М. Залесская

– Памятник находится только в Курске, где, кстати, пример очень достойный подражания, к наследию Георгия Васильевича относятся очень трепетно и бережно. Памятник там совершенно замечательный. А вот нашим культурным столицам стоило бы обратить внимание на Курск и взять с него пример.

Д. Володихин

– Вы знаете, современная рафинированная молодежь в таких случаях использует выражение непарламентское, но очень, я бы сказал, емкое: современным культурным столицам России пора бы «подкачать культурку».

М. Залесская

– Я соглашусь.

Д. Володихин

– Ну что ж, я думаю, будет правильным, если наша передача сегодня завершится не моим голосом и даже не голосом нашей замечательной сегодняшней гостьи Марии Залесской, а золотым словом Георгия Васильевича Свиридова, а затем его же музыкой. Поэтому сейчас еще одно наставление. Вот оно поистине пророческое для современной культуры. Его можно, ну я бы рекомендовал, наверное, зачитывать на каких-то форумах творческих людей. Итак: «Надо отличать подлинно художественную новизну (которая встречается крайне редко), возникающую как воплощение глубокого содержания, подчас заново раскрытого художником, искателем истины, от чисто умозрительного эксперимента (который иной раз, конечно, может быть и полезен сам по себе, так как готовит почву для подлинного художника). Или еще хуже того – от базарного дельца, который озабочен сбытом, прибылью; который тоже хорошо понимает, что покупателя надо привлечь хорошей упаковкой, но бессилен воплотить глубокое содержание, подлинную правду жизни. Все знают (в наше время), – от себя добавлю: а в наше-то уж и тем более! – как ценится новое, хотя, видит Бог, тут много и игры, слушательского кривляния и, конечно, моды. Всегда рождаются люди, готовые служить этой моде». И на этом мы-то с вами уважаемые радиослушатели, попрощаемся, скажем вам до свидания. Вот, Маша, скажите до свидания.

М. Залесская

– До свидания, и помните, что искусство, в котором присутствует Бог, бессмертно.

Д. Володихин

– Ну а после нас с вами попрощается Георгий Васильевич Свиридов, поскольку в эфире сейчас прозвучит отрывок из его сюиты «Маленький триптих».

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Современный русский историк Олег Куц»
• «Взятие Парижа в 1814 году»
• «Карл Густав Маннергейм»