Южная весна была в апогее. Екатеринодар наполнился ароматом цветущих вишен и абрикосов, солнце ярко светило на голубом, безмятежном небе. На берегу реки Кубани в высокой траве лежал паренёк, и заворожённо смотрел, как плывут высоко над ним, похожие на паутинки белые облака. Мальчику хотелось немедленно взяться за краски и нарисовать всё это, чтобы остановить мгновенье, и потом ещё долго любоваться и небом, и облаками, запечатлёнными на холсте.
Звали молодого человека Фёдор Коваленко. Красок у него, увы, не было. Рисовать он тоже не особенно умел, хотя и мечтал с детства стать художником. Но денег на его обучение отцу, простому крестьянину, взять было неоткуда. Лучшее, что он мог сделать для сына – устроить его рассыльным в бакалейную лавку. Фёдор и сейчас шёл исполнять одно из поручений приказчика, но как всегда залюбовался красивым пейзажем… Вздохнув, юноша поднялся, отряхнул с рубахи травинки, и зашагал дальше, размышляя о том, как всё-таки обидно, что он не стал художником.
Однако насовсем расстаться с любовью к живописи он не мог. Тайком от всех Фёдор копил своё грошовое жалованье, порой отказывая себе в самом необходимом. А когда денег набиралось достаточно – покупал картины. На «модных» художников, конечно, не хватало. Первое время Коваленко приобретал работы совсем неизвестных авторов. Он покупал их по очень простому принципу: если не мог отвести глаз от картины, если она пленяла его с первого взгляда и если в ней, как говорил сам Коваленко, чувствовалась искра Божья настоящего таланта.
В скором времени финансовое положение Фёдора Акимовича улучшилось – он поступил приказчиком на предприятие своих дальних родственников, и стал получать вполне приличное жалованье. Но и тогда он почти ничего не тратил на себя – всё, едва ли не до последней копейки, уходило на покупку картин. Зато теперь Фёдор Акимович мог позволить себе приобрести полотна Репина, Поленова и других известных художников, которые он выписывал по каталогам из Петербурга. Коваленко списался с известным в то время итальянским художником Джузеппе Паррини, и заказал у него высокохудожественные копии полотен Рафаэля и Себастьяно Дель Пьомбо.
Всерьёз увлёкшись коллекционированием, Коваленко начал собирать не только картины, но и керамику, старинные монеты и книги. Скоро стало очевидно, что коллекция сильно переросла масштабы домашнего увлечения – её необходимо было, как говорится, «выводить в люди».
В тысяча восемьсот девяностом году Фёдор Акимович организовал первую публичную выставку своих сокровищ – прямо у себя на квартире. Желающих посмотреть на коллекцию оказалось так много, что работу выставки пришлось несколько раз продлевать. Экспонаты тоже уже с большим трудом умещались в квартирке Фёдора Акимовича. Коваленко решил обратиться к Екатеринодарским властям с просьбой выделить площадь для создания художественной галереи. «Всю мою коллекцию приношу в дар городу Екатеринодару для общественного блага», - написал он в своём обращении.
В городской Думе предложение Фёдора Акимовича с благодарностью приняли. Вскоре в здании Екатеринодарской Управы была торжественно открыта галерея. Первое время вход в неё для всех желающих был бесплатным – на этом настоял сам Коваленко.
Спустя несколько месяцев коллекция переехала на второй этаж особняка инженера Шарданова. С посетителей стали взимать символическую плату. При этом вся выручка шла на учреждение стипендий для представителей беднейших сословий, желающих поступить в художественное училище. Фёдор Акимович не забыл о том, как безденежье стало препятствием к его мечте стать художником, и теперь хотел помочь другим избежать той же участи.
Галерея Коваленко имела огромный успех и обрела известность далеко за пределами Екатеринодара. В тысяча девятьсот девятом году при галерее был основан Художественный кружок, председателем которого стал Илья Репин, открылись художественное училище и магазин. Современники вспоминали, что когда в городе шла роспись Свято-Троицкого собора, построенного в благодарность за спасение царской семьи во время крушения поезда под Екатеринодаром, Коваленко бесплатно предоставлял художникам из своего магазина краски, кисти и все другие необходимые материалы.
Горячо преданный искусству и неутомимо несший его людям меценат, которого по праву называли «кубанским Третьяковым», скончался в тысяча девятьсот девятнадцатом году. А галерея его живёт до сих пор. Именно она стала основой, на которой вырос Краснодарский краевой художественный музей, и по сей день носящий имя Фёдора Акимовича Коваленко.
Уравнение. Наталия Лангаммер
«Ну, почему нужно перестраиваться из ряда в ряд так медленно? Чего ты плетешься?» — возмущалась я за рулем в адрес попутной машины, которая мне мешала.
И тут в голове всплыло слово «уравнение». Недавно мои очередные размышления, почему судить людей нельзя, нашли ответ в одном слове: «уравнение»
Причем, оно не решаемое. Состоит практически полностью из неизвестных. Каких?
Смотрите. На примере того же нерасторопного водителя.
Что я знаю? Что он едет медленно. А почему?
1. Он может не считать, что едет медленно. Полагать, что двигается осторожно.
2. У человека может болеть или кружиться голова. Может быть высокое или низкое давление.
3. В машине может ехать пассажир, которому страшно или которого укачивает.
4. Водитель может быть расстроен, убит горем.
5. Он может не спешить, так как сильно заранее выехал. А может не хотеть ехать туда, где ждут проблемы, неприятный разговор, трудное решение.
6. Машина может быть неисправна.
7. А может он вспоминает и проживает снова недавнее свидание с любимой и в хорошем расположении слушает медленную романтическую музыку.
8. Или говорит по телефону со старенькой мамой. Нельзя за рулем по телефону, но как маме отказать?
Стоит дальше продолжать этот список предположений. Он бесконечен! Ведь каждый из пунктов можно расширить до огромной истории. Истории человеческой души, которую нам не дано знать.
«Уравнение» — слово, которое теперь помогает мне не только удержаться от осуждения, оно помогает перестать хотеть судить. Все, что я знаю про этого водителя в соседней машине — это то, что мне лично он мешает в данной полосе. Ну, перестроюсь в другую. Помоги и ему, и мне Господь!
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Исидор и Ида Штраус
Исидор и Ида Штраус родились и умерли в один день. Американский бизнесмен и благотворитель прожил вместе со своей верной и преданной супругой больше сорока лет. Они вели скромный образ жизни, не стремясь к публичности и славе. Мир узнал о них и их любви, после трагедии на корабле «Титаник», с которой имена супругов Штраус навсегда остались связаны.
Молодые люди встретились в 1861 году в городке Талбот американского штата Джорджия, куда их семьи иммигрировали из Германии. У юноши и девушки оказалось много общего. Оба любили лошадей, увлекались литературой. Оказалось, что даже дни рождения они отмечают вместе — 6 февраля. Правда, с разницей в 4 года. Разделяло их лишь положение в обществе. Семья Иды была очень состоятельной, в то время как Исидор был всего-навсего сыном мелкого небогатого лавочника. Он даже на наследство не мог претендовать, поскольку был младшим братом в семье. Молодые люди очень быстро поняли, что любят друг друга. И вскоре Штраус попросил у родителей Иды её руки. Как и следовало ожидать, жених без капитала не вызвал у них одобрения. Исидор получил отказ. Ида со слезами умоляла отца и мать изменить решение. И они, наконец, смягчились. Жениху поставили условие: помолвка должна длиться три года. За это время станет ясно, серьёзные ли у юноши намерения, действительно ли он любит свою избранницу и не за богатством ли её гонится. Исидор и Ида согласились — они были готовы ждать друг друга.
И дождались. Обвенчались. Со временем у Штраусов родился первенец — сын Джесси. А когда Ида ждала второго ребёнка, Исидор решил уехать из Талбота. Супруги мечтали о большой семье, им хотелось иметь много детей. А их нужно обеспечивать. У Исидора была задумка открыть большой собственный магазин. Провинциальный городок не подходил для реализации такого плана. Родным и друзьям Штраусов идея отъезда показалась безрассудной. Но Ида поддержала супруга. В 1876 году семья отправилась в Нью-Йорк.
Поначалу на новом месте пришлось нелегко. На свет появился второй малыш. Исидор устроился продавцом в крупный универмаг. Ровно половину каждой его зарплаты супруги откладывали на будущий магазин. За несколько лет семья Штраусов выросла — Ида родила ещё пятерых детей. Такая большая семья жила в маленькой съёмной квартирке. Но бытовые тяжести не огорчали супругов. Позже Штраусы будут вспоминать эти годы как самые счастливые в их жизни.
В 1896 году Штраус стал владельцем огромного универмага «Мэйсис» на 34-й улице. «Всё это смогло осуществиться только благодаря тебе. Твоё терпение, доброта и поддержка сотворили чудо», — писал Исидор своей жене.
Шли годы. Штраусы уже нянчили внуков. Занимались благотворительностью, путешествовали. Зиму 1912 года Исидор и Ида провели в Европе. Вернуться в Америку супруги решили на чудо-корабле, который все называли непотопляемым. Новейший трансатлантический лайнер «Титаник» отправлялся в свой первый рейс...
Есть фотография, на которой счастливые, улыбающиеся супруги Штраус запечатлены на палубе «Титаника» пред отплытием. А через несколько дней случится катастрофа, которая войдёт в историю. А вместе с нею войдут в историю Исидор и Ида Штраус, и их безграничная любовь друг к другу. Например, в знаменитой картине Джеймса Кэмерона «Титаник» Штраусы показаны утешающими друг друга в момент гибели лайнера, когда их каюта заполняется водой.
Как только стало очевидно, что корабль пойдёт ко дну, пассажиров стали эвакуировать. Однако шлюпок на борту оказалось гораздо меньше, чем требовалось. Капитан принял решение: сажать в них только женщин и детей. Нос «Титаника» уже наполовину погрузился в океан, когда Исидор, наконец, уговорил жену занять место в спасательной лодке. Но когда был отдан приказ спускать шлюпку на воду, Ида не выдержала. Она попросила матросов помочь ей снова сойти на палубу. «Я не оставлю мужа. Мы всегда были вместе, куда он, туда и я», — сказала она. Последний раз супругов видели стоящими на верхней палубе тонущего корабля. Они крепко обнимали друг друга и слушали, как музыканты «Титаника» играют христианский гимн «Ближе к Тебе, Господь».
На кладбище Вудлон в пригороде Нью-Йорка устроен мемориал в честь Исидора и Иды Штраус. Памятник выполнен в виде корабля. «Даже глубоким водам не под силу ни погасить любовь, ни утопить», — написано на нём.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
20 апреля. О Христе
В 9-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицом Божиим».
О Христе, — епископ Черняховский и Славский Николай.