Я люблю фотографировать и поэтому во все свои поездки обязательно беру с собой фотоаппарат. Но недавно, когда я собиралась в Эстонию, в моём чемодане набралось так много вещей, что для фотоаппарата просто не оказалось места. У меня, в общем-то, такой… громоздкий фотоаппарат, с большим объективом. Я вышла из положения и попросила фотоаппарат у сестры. Он у неё очень компактный, маленький и делает снимки неплохого качества.
В Эстонии мы много гуляли, ездили по окрестностям Таллина. Ходили по берегу моря и, конечно же, много фотографировались. Но вот, в последний день нашей поездки, который мы посвятили прогулкам по магазинам, случился очень неприятный инцидент. Я нечаянно уронила фотоаппарат сестры на бетонный пол одного из таллинских магазинов.
Что я испытала в этот момент – словами не передать. Примерно то же самое, что испытывал Шарик из Простоквашино, когда ружьё своё в пруду утопил. «Матроскин мне голову оторвёт!» – говорил он. Мысленно я проектировала нечто подобное.
Аппарат, в конечном итоге, оказался живым, но – сильно поцарапанным и со колотым краем. И мысли об этом, конечно, очень омрачили мои впечатления от отпуска. Домой я возвращалась с тяжёлым сердцем, а потом ещё целую неделю не могла сказать сестре о случившемся. Рассказала мужу.
– Да ладно, – попытался успокоить он меня, – подумаешь, поцарапала. Я бы совсем не расстроился.
– Что ты! – отвечаю я, – она мне голову оторвёт! Знаешь, как будет ругаться…
– А ты уверена, что будет именно так? – усмехнулся муж.
– Да я точно знаю! Смотри, какой скол!
Наконец, пришло время всё рассказать. Сестра в тот день приехала очень весёлая, радовалась моим подаркам из Эстонии, расспрашивала о поездке. Я была сама не своя. «Ну вот. Вот сейчас. Сейчас я ей скажу и… начнётся».
– Слушай… – начала я и закусила губу.
– Что? – заволновалась сестра.
– В общем… Я уронила твой фотоаппарат на пол в магазине.
Протягиваю ей чехол и мысленно готовлюсь к шторму в сто баллов.
– Он работает? – робко спрашивает сестра.
– Да, но вот… смотри, – открываю чехол, показываю на сколотый край.
– Фу, ну ты меня напугала! Подумаешь, царапина! Работает – и ладно! Ты фотографии все из него перекинула, я могу забрать?
Я даже не знала, что на это сказать. В моей голове уже нарисовались картины бури… манипуляций с моей головой, с упрёками в безответственности за чужие вещи… А тут – не то, что упрёков нет, так ещё и волнуются: перекинула ли я свои фотографии на компьютер.
Сейчас, когда всё позади, мне стыдно вспоминать этот случай. И даже не потому, что я взяла чужую вещь и испортила её. А потому, что я самовольно дала себе право «точно знать», как отреагирует другой человек в ответ на неприятное известие. И мне кажется, эта история – без претензий на уникальность. Ведь все мы часто проектируем последствия наших действий, ориентируясь лишь на свой личный опыт. На свои привычки.
Там, в Таллине, я нарисовала себе ошибочное развитие событий только потому, что подменила реакцию сестры – своей собственной. Я просто представила себя я на её месте. А в момент кульминации, ошибка моих расчётов проявилась на моей совести… как отснятый кадр – на матрице. Вот только жаль, что распечатать этот снимок нельзя, а то – повесила бы на видное место. Чтобы не забыть.
«Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
В 1929 году советская власть стала массово арестовывать духовенство и прихожан. Священник Сергий Мечёв был взят осенью с несколькими прихожанами своего храма. Обвинение всем предъявили стандартное — активная церковная деятельность. Осуждённых приговорили к трём годам ссылки. Отец Сергий получил направление в Кадников — небольшой городок Вологодской области. В заключении он продолжил помогать свои прихожанам. Писал им письма, призывал не падать духом, двигаться по пути покаяния. В одном из посланий батюшки Сергия Мечёва есть такие слова:
«Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Скорби, небывалые напасти — удел наших дней. В покаянном преодолении их — смысл нашей жизни»
- «Хотя жизнь Божией Матери как бы покрыта святым молчанием, Господь дал знать, что любовью Своею Она объемлет весь мир»
- «Не скрывай талант. Не для тебя дан он Богом, но для того, чтобы ты передал его другим»
Благодарность. Наталья Сазонова
Как-то раз в проповеди священника услышала мысль о том, что Бог всегда присутствует в нашей жизни. И каждый по-своему ощущает присутствие Бога. Кто в радости, кто в утешении, кто в покаянном чувстве, кто-в молитве.
Мне хочется поделиться своим переживанием присутствия Бога.
Начало девяностых. Я — выпускница православного медицинского училища. Нас готовят как сестёр милосердия. Это значит — мы призваны оказывать не только медицинскую помощь. Но духовно поддерживать пациентов. Говорить с ними о вере, о Боге. Если просят, помочь подготовиться к исповеди, пригласить священника.
И вот, с полным осознанием своей миссии, я переступила порог реанимационного отделения, куда устроилась на работу.
Реанимация... Там как на фронте. Там два лагеря. В одном — тяжело больные, в другом мы — медики. Нет сил ни у тех ни у других. Все на пределе. Одних истощает страдание, другие выкладываются, спасая. Всем нужно помочь. Объём работы запредельный. Бессонные ночи выматывают. Все мысли в одном направлении; всё сделать правильно, вовремя, ничего не забыть.
Так проходили мои дежурства в реанимации. А дома я переживала, что снова ни с кем из пациентов не удалось поговорить о вере, о Христе. А как же моя миссия сестры милосердия?
И вот, прихожу в очередное дежурство на работу, а в палате — новый больной. Мужчина средних лет. Он был подключён к аппарату ИВЛ. Не мог самостоятельно дышать, но находился в сознании. Мне нужно было его помыть. Любое движение вызывало у мужчины сильный кашель от трубки в трахеи. Но он стал помогать мне менять под ним бельё, поворачивать его сбоку на бок. А ведь как тяжело ему это давалось!
Я закончила все процедуры и хотела отойти. Тут он аккуратно взял меня за руку и произнес одними губами, беззвучно: «Спасибо, спасибо. Дай Бог Вам здоровья».
Представляете! Такие страдания! Ни говорить не может, ни повернуться без посторонней помощи, а нашёл в себе силы меня поблагодарить.
Знаете, в этот самый момент, я почувствовала что Бог здесь, в этой реанимационной палате.
Потекли слезы. Пришлось опускать голову пониже, чтобы больной их не заметил. Мне больше не хотелось думать о своей высокой миссии спасения кого-то. Была просто благодарность Богу за то, что показал мне истинно христианский поступок.
Нет! Это не я помогаю им. Это они, болящие, помогают мне. Помогли теперь, когда во мне стала остывать любовь. Потому что моё безразличие к чужой просьбе, нежелание помочь и поддержать вытесняют из сердца Христа.
Теперь я спешу в больницу с молитвой: «Господи, разогрей во мне желание служить ближнему!» Я спешу к своим пациентам. Посмотреть им в глаза. А я смогла бы жить с такой болью?! И в их глазах я вижу Христа!
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение
Святитель Герасим (Добросердов) и его семья
Иван Прокопьевич Попов состоял в притче Сретенской церкви села Бельск, что в Иркутской губернии. Вот уже несколько лет он был вдовцом. После смерти жены на руках у него осталось двое маленьких детей. Родня уговаривала Ивана Прокопьевича на новый брак — детям нужна материнская забота, а хозяйству — женский глаз. Мужчина поначалу отмахивался от этих увещеваний. Но со временем полюбил односельчанку Марию Ивановну. Девушка была из семьи зажиточного крестьянина. Отец невесты счёл такую партию неподходящей для молодой дочери: вдовец, с детьми, да ещё и небогат. И решительно отказал жениху. А ночью увидел необыкновенный сон. Величественный голос повелел ему не сопротивляться Божьей воле и выдать Марию замуж: «От этого брака родится ребёнок, который прославит Господа и станет святым». Наутро потрясённый отец позвал дочь и благословил её на семейную жизнь.
Иван Прокопьевич и Мария Ивановна поженились. 26 октября 1809 года у них родился сын. В крещении мальчика нарекли Георгием. Пройдёт время, и пророчество, открытое во сне его деду, исполнится. Он станет монахом, будет возведён в сан епископа, отличится миссионерскими и пастырскими трудами и будет прославлен Церковью в чине святителя. С самого юного возраста Георгий по утрам и вечерам молился вместе с матерью. Отец брал мальчика с собой в храм, где он, рано научившись грамоте, помогал ему во время чтения молитв на службе. Каждое воскресенье после Литургии Георгий вместе с матушкой посещал богадельню — дом для нищих при храме. Специально к этому случаю Мария Ивановна пекла хлеб, который вместе с сыном раздавала обитателям богадельни. Спустя годы святитель вспоминал, что первые уроки благочестия, любви к Богу и милосердия к ближним он получил от своих родителей.
В 1818 году Георгий поступил в иркутское духовное училище, а затем — в семинарию. Там доброго, всегда готового прийти на помощь студента прозвали Добросердовым. Прозвище закрепилось за Георгием настолько, что вскоре стало его новой фамилией. На последнем курсе Иркутской духовной семинарии Георгия направили в Бурятию. Там в течение года он проповедовал Евангелие среди буддистов и язычников. Воодушевлённый миссионерским служением, домой он возвращался с намерением посвятить себя Богу и просить у родителей благословения на монашество. Однако вскоре после его приезда заболела мать, и Георгий, не желая её волновать, решил отложить разговор. Через некоторое время Мария Ивановна скончалась. Смерть любимой матушки надолго выбила молодого человека из колеи. «Прощай, мать нежнейшая, любившая меня пламеннее всех чад своих», — писал будущий святитель в своём дневнике.
А вскоре произошло то, чего сам Георгий никак не ожидал. Он познакомился с Натальей Михайловной Шестуновой. Кроткая, добрая девушка вызвала в нём глубокие чувства. В январе 1836 года молодые люди обвенчались, а следом за женитьбой Георгий был рукоположен в священный сан. Семейный союз был счастливым. Георгий называл жену своим нежным добрым другом. Но продлиться этому браку было суждено всего 4 года. Наталья Михайловна скончалась от чахотки. Перед смертью жены Георгий стоял около кровати любимой супруги и сам, со слезами, читал отходную — молитвы, которые совершаются над умирающим человеком.
Через некоторое время после кончины Натальи Михайловны, Георгий пришёл к отцу и попросил у него благословения на монашество. Иван Прокопьевич молча перекрестил сына. Святитель в своём дневнике вспоминал трогательную сцену прощания с отцом: «Пять-шесть раз он обнимал меня, пять-шесть раз отходил и опять подходил ко мне со слезами». Георгий отправился в Санкт-Петербург. Там он поступил в Духовную академию и в марте 1845 года, на последнем курсе, принял постриг с именем Герасим. На протяжении всей своей жизни святитель Герасим (Добросердов) вёл дневники, в которых немало добрых, полных любви и благодарности, слов посвятил своим родным.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен