Поделиться
Одними из самых ранних воспоминаний моего столичного детства начала 1970-х годов, остались, как ни странно, посещения старого Новодевичьего кладбища, что под южной стеною монастыря. Прибравшись на могиле деда, мы с бабушкой брели вдоль монастырской стены к пруду – кормить водоплавающих. Вспоминаю, что по дороге к выходу из пантеона, мы часто останавливались, чтобы поприветствовать опрятных и приятных старушек, одетых, как и моя баба Женя – в отглаженные белоснежные блузки с кофтой или пальто – поверх. Несколько минут разговора взрослых и затем – пруд, лебеди, отражения куполов и облаков. Бережно отщипывая от батона, бабушка что-то приговаривала о встретившихся знакомых, – то ли «держится ещё», то ли «в чем ещё держится». С трепетом вспоминаю некоторые имена да фамилии: Андрей Белый, Михаил Васильевич Нестеров – то есть – поэт, то есть – художник: а это были, видимо, их родные. Теперь я думаю: конечно, им было, что вспомнить, что порассказать, ведь они оставались важнейшей частью непостижимой души моего города и текущего сквозь меня времени.
«Я писала с желанием найти ответ на вопрос “что с нами было”, ведь только знание прошлого позволяет нам по-настоящему понять себя и свое время. В основу книги положены устные воспоминания людей старших поколений, дневники, письма, мемуары, литература, пресса того времени, и благодаря разнородности материалов прошлое начинает приобретать объем и напряжение реальной жизни. В этом времени слишком много болевых точек, оно еще не остыло, и описать его во всей полноте предстоит будущим историкам; моей задачей было рассказать о жизни города той поры, о ее характерных чертах, событиях и людях. “Записки о Петербурге” – книга о любви к странному, прекрасному городу и к замечательным людям, присутствие которых наполняло его жизнь духовным смыслом и во многом определяло его судьбу».
Моя первая закладка – в авторском предисловии к двучастному фолианту, название которого вы слышали. Это – жизнеописание великого северного соседа Москвы – со времени основания до 40-х годов прошлого века. Больша́я первая часть, написанная в середине 1990-х, завершается рассказом о переменах, после которых Петербург утратил положение столицы России, то есть от Петра до Ленина. Вторая, созданная в 2000-х – о разворачивании исторической драмы, когда он стал опытным участком для долгого эксперимента большевиков.
Живущая под Иерусалимом поэт, сценарист и ленинградский краевед-музейщик Елена Игнатова, оказалась, кажется, первой женщиной, решившейся написать полифоническую биографию своего родного Питера. Вослед почти что столетней давности легендарной «Душе Петербурга» Николая Анциферова, – Елена Алексеевна обратилась не к камням, но к людям и документам, чтобы вдохнуть самый трехсотлетний воздух величественного, пугающего, счастливого и невыносимо трагического города.
«…Как же можно ознакомиться с исторически сложившимся культурным организмом, – вопрошал христианин, горожанин, сиделец и великий учёный Николай Павлович Анциферов, – как ознакомиться, чтобы ярко пережить его, ибо без познания его нельзя живо ощущать ход истории как жизненный процесс?»
«Какой же культурно-исторический организм, – продолжал он, – легче и полнее раскроет свою душу?»
И – отвечал: «…его нетрудно найти. Это родной город».
Но тут нам потребна обострённая чуткость души пишущего о сём, культурно-исторический кругозор и фундамент, память и жажда слышать. Игнатова отважно ввела в свою книгу и себя и своих родных и, кажется, даже вот такие полузабытые новодевичьи старушки передали ей своё слово, хотя, чем ближе к нам историческое время, тем нам больнее и тревожнее.
«…Но, может быть, самое важное для нас – духовная связь с замечательными людьми 20–30-х годов, знаменитыми и безвестными, оставившими научные труды, произведения искусства или просто потаенные дневники и письма с правдивым свидетельством о своем времени. Их голоса были заглушены шумом эпохи, но именно таким людям, порой даже не зная о них, мы обязаны тем, что могли уберечь себя от нравственной порчи».
Найдите, друзья, игнатовские «Записки о Петербурге» и зарядите себя на долгое чтение. Такие книги, думаю, пишутся раз в сто лет и особенно хорошо читаются в трудные времена, вроде наших, нынешних.
«Донорство крови и костного мозга». Алена Фирсова, Наталья Быстрова, священник Дмитрий Гуров
ПоделитьсяУ нас в гостях были ведущий специалист Национального медицинского исследовательского центра гематологии Алена Фирсова, звонарь московского храма Спаса Нерукотворного на Сетуни Наталья Быстрова и руководитель информационного отдела Тульской духовной семинарии священник Дмитрий Гуров.
Наши гости рассказали, какие виды донорства бывают, как можно стать донором, а также какие опасения и вопросы могут возникать у желающих сдать кровь — и как на них можно ответить.
Храм в честь святых царственных Страстотерпцев в Сарове
ПоделитьсяСемья Святых Царственных Страстотерпцев на многие века стала для русской истории, для каждого человека, живущего на нашей земле, примером веры, любви, верности и служения. Каждый храм, построенный в их честь, в воспоминание их подвига, несет в себе эту высоту и святость. Все, кто приобщаются к их памяти, незримо вступают под их покров и защиту. Храм, созданный в Сарове, стал для города, где куется ядерный щит России, местом соединения в одну большую русскую семью всех самых лучших и сокровенных наших надежд и чаяний. Он стал семейным для многих жителей города Сарова, и для всех тех людей, кто захочет мысленно войти под его своды, созданные с большой любовью к семье последнего российского императора Государя Николая II. Здесь делается так много, чтобы последующие поколения, наши дети, обрели сильную веру, идеалы чистоты и милосердия, выросли настоящими православными тружениками на ниве созидания будущего нашего Отечества.
в Сарове
Купятицкая икона Божией Матери
Поделиться
Купятицкая икона Божией Матери представляет собой равноконечный медный крест двенадцать на двенадцать сантиметров. На одной его стороне изображена Пречистая Дева с Младенцем на руках, на другой — Распятый Христос. Так неизвестный автор произведения подчеркнул причастность Богородицы к Крестному подвигу Спасителя. Округлые концы Распятия украшены медальонами с изображением ангелов.
Необычная реликвия была явлена в двенадцатом веке в белорусском селе Купятичи. Оно находится в Брестской области, в десяти километрах от города Пинска. Согласно преданию, образ обрела в лесной чаще крестьянская девочка Анна. Икона, укреплённая на дереве среди ветвей, источала яркое сияние. Отроковица принесла находку домой и спрятала в сундук. Но утром креста на месте не оказалось! Девочка вновь нашла его в лесу, на том же самом дереве. Возвращение образа повторилось трижды. Анна рассказала о происшествии взрослым, и жители Купятич построили на месте явления церковь, посвящённую Божией Матери.
Этот храм сгорел во время монголо-татарского нашествия в середине тринадцатого века. Купятицкая икона уцелела в огне. Её нашел на пепелище в конце пятнадцатого столетия странник-богомолец по имени Иоаким. Образ крестным ходом перенесли в церковь, построенную на новом месте. Для святыни изготовили позолоченную оправу из серебра.
В семнадцатом веке при храме в Купятичах был основан православный монастырь. В 1655 году в обители произошёл конфликт между православными и сторонниками объединения с католиками. Несколько монахов переселились в Киев и перенесли с собой Купятицкую икону Божией Матери. Они записали историю явления чудотворного образа и издали её в типографии Киево-Печерской лавры. Образ Пресвятой Богородицы, найденный в двенадцатом веке в белорусском лесу, стал широко почитаем. Про этот медный крест говорили, что он мал размером, но велик чудесами.
До двадцатого века Купятицкая икона пребывала в Киевском соборе Святой Софии. После революции 1917 года реликвия была утрачена. В селе Купятичи сохранилась деревянная копия древней реликвии, изготовленная в семнадцатом столетии. Как и первообраз, этот список Купятицкой иконы Божией Матери почитается чудотворным. Помолиться перед ним в маленькое белорусское село ежегодно приезжают тысячи паломников.
Все выпуски программы Небесная Заступница
