"Духовное краеведение". Светлый вечер с Натальей Костаковой и Юрием Кряквиным (19.10.2017)

У нас в гостях были преподаватели курсов православных экскурсоводов и члены Ассоциации гидов-переводчиков, экскурсоводов и тур-менеджеров Наталья Костакова и Юрий Кряквин.

Мы говорили о том, как можно по-новому взглянуть на знакомый город, познакомившись с его духовными святынями, а также о том, что такое православные экскурсии и чем они отличаются от паломничества.

---

А.Митрофанова:

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Дорогие слушатели, здравствуйте! Я, Алла Митрофанова, с удовольствием представляю наших гостей. Их двое: Наталья Костакова и Юрий Кряквин, преподаватели Курсов православных экскурсоводов и члены Ассоциации гидов-переводчиков, экскурсоводов и турменеджеров. Добрый вечер!

Н.Костакова:

— Добрый вечер!

Ю.Кряквин:

— Добрый вечер!

А.Митрофанова:

— Мы будем говорить с вами сегодня о работе экскурсовода, о работе гида, о том, что, на самом деле, сегодня это очень популярное направление, и о том, какое новое измерение открываете вы на ваших курсах, придаёте всему этому спектру, широкому спектру деятельности и просветительской работы... Давайте, наверное, может быть, с самого начала попробуем договориться о понятиях. Мне кажется, что сегодня экскурсии — вот, например, там, экскурсия по Москве или экскурсия по Екатеринбургу, экскурсии вообще по большим городам, или экскурсии по Золотому Кольцу России — это уже такой тренд нашего времени. Какое-то время... несколько лет назад, это ещё было не настолько сильно развито или популярно, а сейчас уже пешеходные экскурсии по большим и малым городам — явление вполне обычное. Вы придаёте этому явлению несколько иное измерение. Вы могли бы рассказать о том, чем вы занимаетесь на ваших Курсах подготовки православных экскурсоводов, и что это такое вообще?

Н.Костакова:

— Ну, собственно, на курсах православных экскурсоводов мы готовим, вообще, православных экскурсоводов для паломнических служб, потому что вопрос качества работы экскурсовода сегодня, действительно, стоит очень и очень остро, и, хотелось бы... Сегодня каждый, кто желает, может пойти и провести экскурсию, и, конечно, качество совершенно может быть не тем, каким оно должно быть.

А.Митрофанова:

— То есть, главное, чтобы у человека был подвешен язык?

Н.Костакова:

— Да.

А.Митрофанова:

— А что он там рассказывает, уже...

Н.Костакова:

— А что он рассказывает — да... И иногда получается, что рассказывает, наоборот, какие-то совершенно немыслимые легенды, которые пользуются особой популярностью, и вот на этом делается бизнес. А мы бы хотели, чтобы, всё-таки, на экскурсию выходили подготовленные экскурсоводы. Подготовленные, во-первых, в профессиональном плане как экскурсоводы — это достаточно длительный процесс, поскольку экскурсовод должен знать, действительно, очень и очень много, и, что касается православного экскурсоведения, православный экскурсовод должен быть ещё более подготовлен, чем экскурсовод обычный. То есть, ко всем тем знаниям, которые есть у обычного экскурсовода, должны быть добавлены ещё и знание иконографии, знание храмовой архитектуры, ну, я уже не говорю о том, что знание Священного Писания, конечно же, само собой, обязательно, жития святых и так далее.

А.Митрофанова:

— А это не заоблачные требования такие?

Н.Костакова:

— Нет. Как раз, это — нормальные требования для квалифицированного православного экскурсовода. Для того, чтобы людям донести правильную информацию — ту, которая действительно соответствует истине. Поскольку, вообще, экскурсоводам у нас принято верить, а православному экскурсоводу верят тем более, и ответственность экскурсовода за сказанное слово — она должна быть намного больше, чем у простого экскурсовода.

А.Митрофанова:

— Вы знаете, я поделюсь здесь немного своим опытом, если позволите. Некоторое время назад, я... ну, как это... на самом деле, уже много лет назад было... я впервые оказалась в Париже, в такой группе, которая именно паломничество там совершала — к Терновому Венцу Спасителя. А я до этого в этом городе уже бывала, и, мне казалось, я его прошла вдоль и поперёк, я знаю, там, по карте, все эти переулки — всё это я видела. Но, когда я оказалась именно вот в такой поездке, у которой было, можно сказать, духовное измерение, я поняла, что я для себя открываю, фактически, чемодан с двойным дном. Я увидела город, которого я раньше не знала. Это было настолько неожиданно для меня, и настолько непривычно. И мне тогда захотелось копать дальше, и другие города тоже узнавать с этой стороны. Потому что вот это духовное измерение — оно придаёт какое-то, ну... не знаю... 3D-объём такой — простите за подобные термины, но я не знаю, как это иначе выразить, это правда — 3D-объём. Их плоского изображения оно становится более фактурным, насыщенным, богатым, и ты понимаешь более чётко причинно-следственные связи, которые связывают... вот, которые имеют место между, там... не знаю... временем... эпохой Средневековья... или эпохой Возрождения и тем, что мы проживаем сейчас. Оказывается, что всё это как-то очень закольцовано, связано и так далее. Скажите мне пожалуйста... Вот, мне тогда очень с гидами повезло. А, может быть... есть ли у нас сегодня ресурсы, шансы, что вот подобные экскурсии будут водить по Москве, и человек, который захочет для себя город раскрыть вот с этой, новой стороны, может быть, даже ничего не зная о Православии, попав на такую экскурсию, тоже дорисует себе, в своём сознании... получит знания соответствующие, которые помогут ему вот эту 3D-картинку достроить?

Н.Костакова:

— Вы абсолютно правы. И сейчас, действительно, эту работу проводить нужно. Потому что, если вы спросите не только москвича, но любого жителя... наверное, не только России, но, вообще, планеты, как он представляет себе Москву — что вы услышите? Вы услышите: Красная площадь, Кремлёвские звёзды, ну, сейчас ещё — Москва-Сити. Вы понимаете, да, что, на самом деле, Москва намного, намного глубже. И, на самом деле, многие абсолютно не задумываются, что Москва — это город Православия. Это, действительно, город, который строился, рос и развивался в соответствии с законами Православной веры. И, даже возьмём Красную площадь. Вот, казалось бы, все были на Красной площади. Все её видели, знают. И у меня иногда знакомые говорят: «Нет, мы там сто раз были, мы там всё видели, что там ещё смотреть?» А вы представьте себе, что Красная площадь — это не просто площадь, где проходят парады — это Храм под открытым небом.

А.Митрофанова:

— А вот поясните, пожалуйста, эту мысль. Что это значит?

Н.Костакова:

— Посмотрите. Входим мы на Красную Площадь, как правило, через Воскресенские Ворота Китай-города — там, где сегодня, между арочками Ворот, расположена часовня Иверской иконы Божией Матери. То есть, мы входим в этот Храм через Врата. А, если вспомнить ещё, что Иверская Икона Божией Матери имеет другое название — «Вратарница», то вот, пожалуйста, мы с вами вошли в Храм. Когда вы входите в Храм, что вы видите в обычном Храме, справа и слева, вокруг себя? Что вы видите? Иконы.

А.Митрофанова:

— Иконы, конечно. Впереди — Иконостас.

Н.Костакова:

— Совершенно верно. На Красной площади у вас с левой стороны будет здание ГУМа. Вы когда-нибудь замечали, что на здание ГУМа вернулись иконы? Десять икон. А с правой стороны у вас будет Кремлёвская стена. А на этой стене башни — Спасская и Никольская. И, может быть, вы вспомните, что несколько лет назад на этих башнях были обретены, чудным образом, иконы: икона Николая-Чудотворца и икона Спаса Смоленского. Ну, и, как Вы правильно сказали, впереди должен быть Алтарь. Алтарь, где пребывает Господь. Впереди у нас с вами — Покровский Собор. Покровский Собор, который состоит из нескольких Храмов, и, в том числе есть Храм Троицы — Троица, Триединый Господь Бог. Ну, и осталось найти место, где служит священник. Вы знаете, что, очень часто, в Храмах, в середине Храма, находится, так называемый, облачный амвон, где служит священник. Вот, Лобное место на Красной площади — это и есть тот самый облачный амвон.

А.Митрофанова:

— Развейте, пожалуйста, миф, связанный с Лобным местом. Вы же знаете, наверное, какие... даже стесняюсь сказать слово — «байки» рассказывают, в связи с этой точкой в пространстве. Ну... народная молва, какие-то нерадивые экскурсоводы, не получившие должной подготовки — чуть ли не головы там летели с плеч. Что это на самом деле — Лобное место?

Ю.Кряквин:

— На самом деле... На самом деле, Лобное место... Позвольте заметить...

А.Митрофанова:

— Да, да, Юрий Николаевич.

Ю.Кряквин:

— На самом деле, Лобное место, ни в коем случае не место ни наказаний, ни казни, Боже упаси. На этом месте Патриархи и Цари говорили с народом. С этого места. А всеобщее заблуждение и источник заблуждения, по всей видимости, всё-таки, связаны с великолепной картиной Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни». Но художник имел полное право на художественный вымысел. На что не имеют права экскурсоводы. В том числе, и православные экскурсоводы.

А.Митрофанова:

— А как же — перчику добавить в рассказ, вот так вот, чтобы... для остроты?

Ю.Кряквин:

— Там есть... Перчику? Перчику можно. Это... дело в том, что это даже не перчик, это, своего рода, опорный сигнал. Это тот самый крючок, который... Ведь, информации получает любой человек во время экскурсии очень много. И для того, чтобы эта информация... во-первых, она должна быть позитивной — это касается не только православной экскурсии, но и экскурсии светской, во-вторых, нужен обязательно какой-то, как Вы сказали, «перчик», да? Это такой крючочек, при помощи которого мы обязательно вытянем из памяти, когда будем вспоминать о нашей с вами поездке в Москву, или какой-то другой город, замечательный город, Российский город — мы обязательно вспомним то или иное событие, которое связано с этим местом, то или иное происшествие, и так далее, и так далее... Так вот, что касается Лобного места, оно было перенесено. Сегодняшний вид оно получило, благодаря замечательному русскому архитектору Матвею Казакову. На этом месте, помимо всего прочего — это вот, тот самый «крючочек» — показывали ещё Наследника Престола, который достигал совершеннолетия. Ну, и скажите, когда он достигал совершеннолетия, в каком возрасте — 15, 16, 18 лет?

А.Митрофанова:

— Отрок, да?..

Ю.Кряквин:

— Когда женился. Не важно, в каком возрасте.

А.Митрофанова:

— Серьёзно?

Ю.Кряквин:

— Да. Вот, женился, может семьёй управлять — а с Государством, как-нибудь, справится.

А.Митрофанова:

— А интересно, что сложнее — управлять семьёй или управлять Государством?

Ю.Кряквин:

— Я думаю, что первое — значительно сложнее, можете мне поверить.

А.Митрофанова:

— Да! Слушайте, то есть, задача экскурсовода — ещё на берегу продумать вот такие вот «крючочки», с помощью которых и те, кто пришли на эту экскурсию, запомнят... лучше запомнят информацию, и смогут потом этот файл из памяти достать. А ещё какие-то можете привести примеры? Мне так понравилось, как Вы рассказывали про Красную площадь, про то, что это, по сути своей, действительно, храмовое, такое, пространство. А ещё какое-то знаковое место такое в Москве... ну, я не знаю... может быть, там... Поклонная гора?

Ю.Кряквин:

— Если позволите, можно будет продолжить про Красную площадь...

А.Митрофанова:

— Да, пожалуйста, конечно.

Ю.Кряквин:

— Тут всё дело в том, что все Храмы, со времён оного, они все строились, не исходя из бездушного метра. Бездушный метр — это какая-то, величина, извините, квадранта, то есть, расстояния от экватора по поверхности Земли, до Северного полюса — одна миллионная. И появляется этот самый метр, как всеобщая величина. Боже упаси, никто его не собирается отрицать, всеобщая величина, для всех, величина какого-то отрезка — это замечательно. Но появляется... вы меня извините, но в конце ХVIII века — 1793 год — время террора во Франции. Что-нибудь хорошее может во время террора появиться? А все наши Храмы — они все строились, исходя из сажени. Исходя из размеров, пропорциональных нашему телу. Сажень, аршин, кривая сажень и так далее... косая сажень, извините...

А.Митрофанова:

— Косая сажень, в плечах...

Ю.Кряквин:

— То есть, всё это — пропорциональное. И мы чувствуем себя в Храме — как дома.

А.Митрофанова:

— А Вы можете рассказать тогда про аршин и сажень? Многие из нас эти слова слышали, и не раз, но, если попытаться себе визуализировать, какой величине соответствует одно и другое, вот здесь, пожалуй, будет затык. Аршин — это сколько?

Ю.Кряквин:

— 71 сантиметр. Сажень — 210. Примерно.

А.Митрофанова:

— А как это пропорционально человеческому телу?

Ю.Кряквин:

— А, ну... Сажень, косая сажень — это, если вы вытягиваете руки вот таким образом...

А.Митроанова:

— То есть, по диагонали — одну руку вниз, другую — вверх, и — вот, расстояние от одного безымянного пальца до другого.

Ю.Кряквин:

— Да, по всей видимости, так. Но, что самое интересное, они... это не точные величины, они постоянно менялись. Само собой разумеется, в разное время. Для того, чтобы запомнить, что такое аршин, нужно вспомнить, прежде всего, нетленное «Му-му». Помните, там... все запоминают как раз вот именно таким образом... Помните, там замечательный у нас великан...

А.Митрофанова:

— Герасим.

Ю.Кряквин:

— Герасим, да. Так великан — десяти или... я сейчас уже не помню... десяти или восьми вершков. Вершок — это 4.5 сантиметра. Что же это за великан такой — 45 сантиметров? Всё дело в том, что принято было считать... принято было говорить — и в Средние века, и в Новое время на Руси — что человек двух аршинов ( 142 см ) и — столько-то вершков. Так вот, обычно опускали 2 аршина, потому что все — два аршина ( метр, сорок два ) и — добавляли только вершков. И считалось только — рост измеряли в вершках, то есть, выше 142 сантиметров.

А.Митрофанова:

— То есть, это, если... то есть, условно говоря, как сейчас говорят «метр с кепкой», то это вот — посчитать только кепку?

Ю.Кряквин:

— Да-да-да-да-да. Совершенно верно. Вот, видите — это Ваш крючочек теперь.

А.Митрофанова:

— Да, переводы с русского на русский.

Ю.Кряквин:

— Так вот, получается, что он, действительно, был великаном. Потому что 142 плюс ещё 45 сантиметров — метр девяносто, метр восемьдесят... Действительно, великан Герасим.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня Наталья Костакова и Юрий Кряквин, преподаватели Курсов православных экскурсоводов и члены Ассоциации гидов-переводчиков, экскурсоводов и турменеджеров. Мы говорим о том, как можно водить экскурсии по, казалось бы, всем известным городам так, чтобы в них открывалось какое-то новое измерение. Вы знаете, опять же вот, поскольку это тренд сейчас — прогулки по городам в компании с экскурсоводами, чтобы узнавать много нового и интересного, и так далее, и так далее. И вот, экскурсии с каким-то таким оттенком, знаете, там... Где-то говорят, например, про товарищества вольных каменщиков, где-то рассказывают про Булгаковскую Москву, где-то рассказывают про Москву с каким-то ещё вот таким вот оттенком. Вот то, что рассказываете вы — Москва православная — оно для кого-то, в супермаркете предложений, встаёт через запятую со всеми остальными вот такими, ну... особенностями и фишечками. Ну, то есть, там, условно говоря: «Хочешь — вот, выбирай на свой вкус!» Хочешь, тебе Москву, связанную с какой-то там мистикой — вот, тебе тогда вот на эту полку, хочешь Москву православную — тебе на другую полку. Да, но они все вот через запятую, эти полки, перечислены. Вы говорите о том, что именно ваш подход даёт возможность более глубоко город понять и осмыслить. Почему это так? Почему, вот, всё остальное — оно второстепенно на этом фоне? Почему именно православная... история, связанная с православной жизнью в этом городе, даёт возможность глубже понять, кто мы такие?

Н.Костакова:

— Дело в том, что, когда мы рассказываем православную историю города, так как он строился как город православный, то становится сразу понятно, что это за город. Город сразу становится понятен. Вот, для многих Москва — это, ну, огромный мегаполис, в котором, в общем-то, поди разберись. Много улиц, некоторые не могут даже адрес найти, когда куда-то едут. Но когда ты начинаешь рассказывать, как строилась Москва, вот эту радиально-кольцевую систему, объясняешь, как город рос, развивался, появлялись эти кольца, появлялись эти Храмы — тогда человек просто сразу понимает, как город устроен. И для него это такое открытие, что Москва, оказывается, устроена очень просто, логично и понятно! Что это не какой-то хаос нагромождения различных улиц и зданий, а всё имеет свою логику. И вот эта логика, во-первых, ну, она просто удивляет людей многих, для них это, действительно, открытие, а во-вторых, они начинают этот город понимать. А когда они этот город понимают, исчезает... у многих, в первую очередь, исчезает агрессия. Поскольку, когда ты приходишь, и город не понимаешь, тебе всё кажется чужим. В моей практике был такой случай, когда приехала девушка... мы брали группу из Белорусского Посольства, и девушка, ну, достаточно молодая, лет 25-30, из Белоруссии, она мне сказала так: «Вы знаете, мне в Москве очень тяжело. Я очень часто здесь бываю в командировках, но для меня Москва — это пробки, это смог, это головная боль, это бешеный ритм, — и она говорит: Но я знаю, что Москва другая. Мне бабушка рассказывала, что Москва — другая. Покажите мне другую Москву». И мы поехали на экскурсию, которая называлась «Монастыри Москвы». То есть, другую совершенно Москву — спокойную, тихую, доброжелательную. И вы знаете, я последнее время... Гости, приезжая к нам из, даже вот, ближнего зарубежья, они говорят: «Мы удивлены, насколько в Москве душевные люди, насколько нам все здесь рады. То есть, никто на нас не кричит, не толкает...»

А.Митрофанова:

— Это Вы их вот в эти... в какие-то специальные места водите. Видимо, действительно, в Храмы и в монастыри. Потому что, представить себе подобную реакцию, когда человек постоит в пробке на автобусе где-нибудь там, на съезде с Садового Кольца — невозможно.

Н.Костакова:

— Согласна. Согласна, пробки — это очень тяжело и, действительно, это негативно сказывается на экскурсии. Как бы, вот... какие бы мы места ни посетили, если мы потом попадаем в пробку — это очень тяжело. Поэтому, лучше всего, конечно, Москву проходить пешком. Не всегда это возможно, даже те же монастыри сложно показать пешком, поскольку они на достаточно большом расстоянии друг от друга расположены. И, тем не менее, мы стараемся, как-то вот, транспортную проблему эту решать.

А.Митрофанова:

— Я должна сказать, что вы очень заинтриговали сейчас, когда обмолвились по поводу устройства города — что в этом есть своя внутренняя логика, что и кольцевая и радиальная система — не просто так, с потолка свалилась. Приоткройте, пожалуйста, завесу тайны: как всё это устроено? Что такого Вы рассказываете людям, после чего они начинают эту логику города понимать? И как это связано с христианской историей?

Н.Костакова:

— Ну, в первую очередь, рассказываем, действительно, как появились эти наши многочисленные колечки.

А.Митрофанова:

— Как они появились? Расскажите.

Н.Костакова:

— Когда-то Москва была очень маленьким городом, и занимала 1/3 территории нынешнего Кремля. А сегодня Кремль — это 28 гектаров. И жили в этом городе — все. Естественно — князья, естественно — митрополит, и жили там купцы, и жили там — ремесленники. И нужно было людей защищать. И появляется первая стеночка — та самая Кремлёвская стеночка, которая тогда выглядела совсем по-другому — это была деревянная стена. Поскольку нынешние стены Кремля — это пятые стены по счёту. Затем Москва стала расти и развиваться, и все уже не умещались за стеночкой. Начинают селиться снаружи. А враг-то приходит, и людей надо защищать. И появляется вторая стеночка вокруг Москвы. Получила она название — Китай-город. И так пошло и дальше, и дальше, и дальше. И вот, про каждую стеночку, собственно, я про каждое колечко гостям на своей экскурсии рассказываю. Почему так называется, а не иначе, когда сменилось название, ну, вот... такой, наверное, секрет.

А.Митрофанова:

— Вы знаете, я слышала в одном из городов, как Вы рассказывали о том, что Святыни этого города защищают его лучше, чем каменные стены и укрепления. А можно ли то же самое про Москву сказать?

Н.Костакова:

— Безусловно. Безусловно. Вы знаете, когда я начинала только работать, а так как у нас очень хорошая подготовка — у гидов-переводчиков и экскурсоводов — мы проходим обучение в Московском Кремле. И был это, как раз, конец 90-х годов. И для меня — лично для меня — было большим, наверное, удивлением, когда мы пришли на обучение в Кремль, и я ждала, что мне расскажут про квартиру Ленина в Кремле, да, естественно, про какие-то здания в Кремле, про Царь-пушку и Царь-колокол, а мне стали рассказывать про Соборы, про фрески, про иконы...

А.Митрофанова:

— Это какое время было, простите?

Н.Костакова:

— Это конец 90-х годов. И, самое удивительное, что, когда я поняла, что человек, который нам рассказывает про всё это — это человек верующий. То есть, ассоциация... вот, ещё недавно у нас была Коммунистическая Партия, Съезды Партии здесь проходили, и, вдруг, человек — с большим опытом работы — и он верующий. И рассказывает нам о том, что здесь вот, в шатре, в Успенском Соборе, находилась величайшая Святыня Москвы — частица Ризы Христовой. Та, которая сейчас находится в Храме Христа Спасителя. И на вопрос одного из слушателей: «А где она сейчас?», нам совершенно спокойно сказали: «У нас находится, в запасниках». То есть, всё, все эти Святыни — они были всегда, и никуда они не девались. Это тот же самый случай, что и с иконами на башнях Кремля. То есть, они всегда там были, даже в Советское время, и, точно так же, защищали город.

А.Митрофанова:

— Юрий Николаевич, Вам есть, что дополнить! Я, прямо, видела — по блеску в Ваших глазах — когда спросила о том, какие, вообще, у города есть способы защиты, помимо стен. Говорят, что и Святыни тоже защищают!

Ю.Кряквин:

— 1395 год. Тамерлан, Тимур — как вам будет угодно — он захватил весь северный Китай, Великих Моголов, весь север Индии, Турцию, Персию, часть Европы. И вдруг, в то время, как появляется... в районе сегодняшнего Сретенского монастыря встречают Владимирскую икону Божией Матери, он вдруг поворачивает, ни с того, ни с сего, и уходит. И не разоряет Москву. Конец ХIV века. Весь ХIV век — он ознаменован тем, что этот маленький город... почему этот маленький город... вот вам, пожалуйста, Защитница. Сегодня эта икона находится в Третьяковской Галерее, вернее, в Церкви при Третьяковской Галерее — Владимирская икона Божией Матери. И весь ХIV век — это век становления города как столицы, как Великокняжеской столицы. Великокняжеский Престол переходит из одного города в другой — то владимирцы... в общем-то, очень, очень большое влияние имели тверичи, то есть, тверские князья. Они были очень популярны на Руси. Но, вот, почему-то именно Москва становится столицей. Почему же? Нужно вспомнить Библейский сюжет. Помните, когда Царь Давид завоёвывает Иерусалим — он не делает его сразу столицей, нет. Он переносит туда Святыню, общенациональную Святыню. И, в начале, появляется духовный центр, потом — экономический, а потом — центр власти. Точно так же произошло и с Москвой. Эта икона — впоследствии — она переходила, меняла место... меняла то место, где она пребывала, эта самая икона, но, в конце концов, поселилась у нас, в Москве. Только благодаря этой иконе, как сказал в одной из проповедей Святейший Патриарх, в Успенском Соборе Московского Кремля, однажды, я слушал его речь... проповедь... именно благодаря этой иконе, Москва и становится столицей, и она стала тем, что она есть сегодня — это великолепный, очень красивый город.

А.Митрофанова:

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня Наталья Костакова и Юрий Кряквин, преподаватели Курсов православных экскурсоводов и члены Ассоциации гидов-переводчиков, экскурсоводов и турменеджеров. Я — Алла Митрофанова. Через минуту вернёмся.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

— Ещё раз, добрый «Светлый вечер», дорогие слушатели! Напомню, что в гостях у нас сегодня Наталья Костакова и Юрий Кряквин, преподаватели Курсов православных экскурсоводов и члены Ассоциации гидов-переводчиков, экскурсоводов и турменеджеров. Я — Алла Митрофанова, и мы говорим здесь об особенностях путешествия по городам вместе с экскурсоводами, которые доносят не только общую, такую, информацию, но и рассказывают о каких-то духовных основах построения города и святынях, которые там находятся. Тогда получается, что, вообще — город раскрывается с какой-то неожиданной, с другой стороны. И даже Москва, которая, казалось бы, так всем хорошо знакома. Особенно, когда человек сюда впервые приезжает, наверное, сталкивается не только с её красотой, но и со стрессами, которые большой город несёт. И вот, мы в первой части программы выяснили, что, оказывается, можно попасть на экскурсию по Москве, которая эти... ну, как бы, минимизирует, что ли, подобные удары, потому что даст человеку гораздо больше знаний и представлений об этом городе, о его духовном наследии и богатстве, и это, в общем, окажется гораздо более существенным, чем все те негативные факторы, которые тоже здесь, безусловно, имеют место. Но, вы знаете, вы сейчас выступаете, в основном, как гиды-экскурсоводы. Я знаю, что с путешествиями по святым местам связано ещё одно такое слово — паломничество. В чём принципиальная разница того, о чём рассказываете вы, и того, что называют паломничеством?

Н.Костакова:

— Ну, на самом деле, как бы, на сегодняшний день считается, что вот эти поездки — они делятся на три типа. Первый — это всем нам известный познавательный туризм, когда мы можем рассматривать храмы, монастыри, иконы с точки зрения искусства. Второй — это, собственно, и есть православный или и не только православный — это может быть религиозный туризм. Но, в данном случае — это православный туризм, когда мы рассматриваем, опять же, монастыри, храмы и иконы с точки зрения святыни, и мы какое-то ещё имеем богословское наполнение этих святынь. Что касается паломничества, то это уже поездка к этим святыням с определённой целью, с целью духовного какого-то делания. То есть, паломничество совершается с молитвой, и паломничество — это большой труд. А вот православный туризм — здесь присутствует элемент, как раз, познавания чего-то нового: и съездили — узнали что-то новое, и приложились к святыням. И православный туризм — это очень важное, на самом деле, направление сегодня. Потому что, действительно, в такую поездку могут поехать как люди верующие, так и люди, которые когда-то приняли крещение, считают себя православными, но совершенно ничего не знают про Русскую Православную Церковь, и на таких поездках они впервые знакомятся с какими-то основами христианской веры. И, кто знает, может быть, как раз, вот, слово православного экскурсовода и приведёт их дальше — к познанию православной веры, более глубокому какому-то интересу.

А.Митрофанова:

— Это называется «всё, что вы хотели знать, но боялись спросить». Или «стеснялись спросить». Потому что, в Храме не всегда человек осмелится подойти и задать вопрос — мало ли на какую реакцию, он думает, что может нарваться.

Ю.Кряквин:

— Ну, я бы хотел ещё добавить, что в паломнической... вот, добавить к тому, что сказала Наталья Викторовна — это даже не экскурсовод больше для паломников, это сотрудник. Со-трудник.

А.Митрофанова:

— То есть, тот, который трудится вместе с ними.

Ю.Кряквин:

— Который трудится, да. Трудится, и он, собственно, помогает. Он помогает и поддерживает. Когда мы говорили о Покровском Соборе на Красной Площади, о том, что это Алтарь, нужно обязательно... Когда мы заходим в Храм, нужно обязательно — желательно — знать, а что мы, собственно, видим. Очень много сюжетов. Огромное обилие сюжетов. Да, они воздействуют, они успокаивают, но, тем не менее, было бы желательно — знать. Когда мы знаем, где находится Местный чин, где Деисусный, где Праздничный, где Пророческий и Праотеческий — это же очень всё просто, а человеку становится это всё ближе. Ближе как то, что... а воспринимается совсем по-другому. И в следующем Храме человек уже может сказать: «А вот эта икона — она выглядит несколько иначе». То есть, он уже начинает различать иконы. То же самое и по росписям. В некоторых Храмах — до 400 сюжетов. Невозможно разобраться. Невозможно понять. Трудно прочесть — вязь старославянская. Очень просто. Спасо-Евфимиевский монастырь — вот, пожалуйте, в Суздале, Спасский собор. Гурий Никитин и Сила Савин. Я говорю моим студентам: «Если вы хотите разобраться в Библейских сюжетах, поезжайте туда».

А.Митрофанова:

— А почему туда?

Ю.Кряквин:

— А лучше быть не может!

А.Митрофанова:

— А почему?

Ю.Кряквин:

— А потому, что всё — ярко, блестит, сверкает! Эти великолепные синие тона, которые переходят от какого-то тёмного яркого синего... Вы знаете, Коро отдыхает. У него там было, у Коро, знаменитого французского художника, 20 переходов между двумя тонами... между двумя цветами. Так вот, здесь их больше! Некоторые из моих студентов там насчитывали и 23, и 26, представляете? Это Гурий Никитин. Это Троицкий собор Данилова монастыря в Переславле-Залесском. Через вот этот подвиг средневекового художника... может быть, Гурий Никитин — художник нового времени уже, но, тем не менее, через этот подвиг мы воспринимаем красоту... Дело в том, что само Православие очень тесно связано с культурной традицией, которая существует уже около тысячи лет на Руси. И вот это вот взаимное переплетение — через красоту этих фресок, через красоту этих икон — а их нужно обязательно понимать, их нужно уметь читать — нам становится ближе само Православие в целом.

А.Митрофанова:

— Объясните мне, пожалуйста, такую вещь — раз уж об этом зашёл разговор. А почему обязательно православные Храмы должны быть так насыщенно расписаны? Такое количество сюжетов! Ведь бывают Храмы, куда заходишь внутрь, и там — белые своды. Это тоже очень красиво, ну, невероятно красиво! Это как, знаете, Небо на земле, тоже, такое... Бывают Храмы, которые... ну, вот... полностью испещрены фресками — и это тоже замечательно. Но, для того, чтобы всё это осмыслить, нужно такую работу, действительно, предпринять! Мы же сегодня... ну, как сказать... всё время восполняем пробелы в своём сознании, мы не родились с этими знаниями, нам всё время приходится себя преодолевать для того, чтобы понять, а про что это наши предки хотели здесь сказать, зачем им нужно было столько оставлять нам следов и пометок каких-то, и почему бы просто не выбелить купол, свод Храма? В чём проблема?

Н.Костакова:

— Вы знаете... ну, распространённое выражение, что «роспись — это Библия для неграмотных». Но это не только в Православии, но и в Католичестве считается, что, когда мы видим сюжеты... то есть, человек неграмотный, придя в Храм, увидел сюжет — и он может, так сказать, познать Священное Писание, не умея читать.

А.Митрофанова:

— Да, «богословие в красках», «богословие в камне»...

Н.Костакова:

— Да, да. Но, на самом деле, это, такой вот, очень упрощённый католический подход. А, всё-таки, в православной вере, каждый сюжет несёт ещё дополнительную нагрузку — богословскую нагрузку. То есть, каждый сюжет даёт нам возможность подумать и получить ответ. Вот, Вы знаете, очень часто, может быть, где-то Вы слышали на экскурсиях такое выражение: «где бы вы ни стояли, икона всегда смотрит на вас». И, действительно, попробуйте, придя в Храм, провести такой небольшой эксперимент. С какими мыслями вы подходите к иконе, такой ответ вы и получаете. Идёт диалог. Диалог с иконой. Диалог с фресками. Вот, если прийти, например, в Благовещенский собор Московского Кремля, встать под центральным куполом и поднять голову вверх — вы в куполе, конечно же, увидите Спаса Вседержителя, да? Христос Пантократор в куполе. Вы знаете, Он — улыбается. И, когда вы поднимаете голову вверх, а вокруг вас стены расписаны золотыми фресками, а через окна — световые окна барабана — льётся свет, и Христос — улыбается, вы — что? Понимаете, что все проблемы можно решить. То есть, вот эта живопись и иконы, которые нас окружают, они с нами беседуют. Они дают нам ответ, и они создают наш эмоциональный фон — нам жить легче становится! Когда вы видите, что улыбается вам Христос — вам сразу станет легче?

А.Митрофанова:

— Конечно. Это так же, как... улыбающийся Ангел сразу в Реймсе вспоминается... тоже... в ответ на это, да?

Ю.Кряквин:

— Да, да, да — вселяет надежду. Вселяет надежду. Богоматерь улыбается ещё и в музее Андрея Рублёва. На втором этаже. Обычно приходится работать не только с соотечественниками, но и с иностранцами, у меня первый — немецкий. И, иногда, в шутку, я говорю, что вот — мол, не всем улыбается, вы посмотрите — только хорошим людям. Вы знаете, у меня один гость говорит: «Мне улыбнулась! Значит, я, в общем-то, не совсем...» То есть — вселяет надежду. Вселяет! Это искусство — это величайшее искусство! Искусство Дионисия в Ферапонтовом монастыре — это не только Семь Вселенских Соборов. Ферапонтов монастырь — это, я имею в виду, недалеко от Вологды, около 100 километров. Чуть-чуть... недалеко находится Кирилло-Белозерский монастырь. Не только Вселенские Соборы, но и Николай-Чудотворец — вот на него... стоит проехать 600 километров для того, чтобы на него взглянуть. На Николая-Чудотворца Дионисия. Вот это не только вселяет надежду, это и... это... понимаешь, в конце концов, в чём заключается радость жизни. Хочется жить! Да.

А.Митрофанова:

— Вы упомянули сейчас группу немцев, которым Вы объясняли, какая связь между ними и Спасителем, который изображён... лик которого, да, под куполом Собора. У кого больше интерес — у, всё-таки, групп, которые приезжают к нам... ну, скажем, там... из Западной Европы, или из Америки, или из Китая, или из Японии — мы видим, сейчас огромное количество туристов в городе, или, всё-таки, у наших соотечественников к именно такой информации, которую доносите вы — с духовным содержанием? Кого это больше «цепляет»? Кто... ну... более восприимчив, что ли, к таким вещам?

Ю.Кряквин:

— Ну, позвольте ответить... постольку, поскольку мне чаще приходится работать... очень часто, действительно, в Кремле. В последнее время у нас есть аккредитация, мы имеем право там проводить... не только в Кремле, но и в Новодевичьем монастыре, и в других монастырях Москвы. И те, и другие в последние годы — и наши соотечественники, и те люди, которые приезжают из бывших советских республик — у них появляется совсем другой интерес. Интерес, связанный с тем, чтобы, может быть, получше понять... может быть, звучит очень банально — смысл жизни. И они воспринимают все, буквально все, воспринимают очень эмоционально. Другое дело, что это надо уметь подать. И мы это стараемся донести до наших студентов на этих Курсах. А именно. Если речь идёт об иностранцах — о немцах, скажем — мы показываем, рассказываем таким образом, что... обязательно пытаемся объяснить, что изображено на этой иконе. Есть замечательное выражение... как это перевести с немецкого языка... о том, что мы показываем на росписях в Успенском Соборе Московского Кремля. Мы показываем, в четвёртом ряду, жизнь Богоматери, жизненный путь: «Вот, здесь Ей было шесть месяцев, здесь Она семь шагов сделала, здесь вот — Она родилась... А есть такое выражение — „от колыбели до... ну, до смерти“, — будем так говорить. Это, такое, неправильное „Von der Wiege bis zum Bahre“. И сейчас я вам покажу вот... это же Успенский Собор — уснула Богоматерь. Я вам объясню эту икону...» И, когда вы начинаете им объяснять, нужен обязательно вот этот вот крючочек, за который они потом... ведь, это для них всё, более-менее, чуждо. Они этого не видели. Как Вы сами сказали, во многих церквях Западной Европы, во многих храмах там — белые стены...

А.Митрофанова:

— Нет, я имела в виду наши Храмы...

Ю.Кряквин:

— И наши тоже... А наши...

А.Митрофанова:

— Нет, я не имела в виду Западную Европу, потому что там... кстати говоря, там часто появляются православные иконы.

Ю.Кряквин:

— Иконы... да, Троица. ... Так вот, мы объясняем таким образом: «Вот — Богоматерь. Слева и справа — апостолы. За Ней стоит Иисус Христос с ребёнком... с ребёнком?» — и тут же делаешь вид, как будто споткнулся и сам задумался: «А кого это Он держит?» И вот, на этот вопрос без ответа тут же мы отвечаем и говорим: «Вы знаете, в Средние века было принято изображать в виде спелёнутого ребёнка — душу усопшего. Это душа Богоматери». И у меня один немец, он так и сказал: «Теперь я знаю, как выглядит моя душа». Понимаете? И вот, это и есть тот сигнал. Мы им стараемся объяснить. И тут же нужно сказать: «А вы знаете, я вот совсем недавно видел Санта-Мария-Маджоре в Риме — вот, точно такое же! — и показываю им эту картинку, — Вот, видите? Пожалуйста!» — в качестве доказательства. И они воспринимают уже как своё. И так далее. Таких моментов очень много — в том же самом Успенском Соборе. Это касается и Воскресения — иконы Воскресения, и многих, многих других икон. Вот, попробуйте попытаться сделать таким образом, чтобы и это наше — было своё для них. В таком виде мы это даём, стараемся сделать так, чтобы им был понятен этот менталитет. У немцев есть такое выражение «Gedankenwelt» — образ мысли русских людей, почему они такие, а не другие. Когда вы начинаете понимать своего соседа, у вас пропадает враждебность к нему. Понимаете? У вас нет страха. Страх, враждебность, ненависть — это всё" на основе страха. Когда нет этого страха — появляется желание улыбнуться друг другу. Вот не без этого... Огромное, огромное, гигантское — просто море сюжетов, как Вы изволили выразиться — это возможность объяснить. Объяснить, в том числе, и современную жизнь. И объяснить те связи, которые существовали между Эрфуртом и Псковом. Что влияние было не только с Запада на Восток, но и с Востока на Запад. И тому есть подтверждения, скажем, в том же самом Эрфурте. Это небольшой Алтарь, который находится справа от основного Алтаря, и так далее, и так далее... И когда мы это всё им объясняем, они воспринимают совсем по-другому. Во-первых, они запоминают частично то, что они... вот... с Успенским Собором — они запомнят это, а в Благовещенском — то-то, и так далее, и так далее... Если мы им показываем в Троицком Соборе Данилова монастыря в Переславле — тем же самым немцам, или русским, мы обязательно стараемся этот сюжет пояснить, рассказать. И когда мы доступно показываем, рассказываем о том, что такое Откровение Иоанна, все эти сюжеты, то, что изображено там — и обязательно нужно подтверждать. Если вы цитируете наизусть — обязательно нужно показать Библию. Одна гостья из Германии сказала: «Ну, это ваша православная Библия...», а я говорю: «Ну, как же наша, когда здесь написано: перевёл Мартин Лютер. Посмотрите, пожалуйста!»

А.Митрофанова:

— Сработало? Убедило?

Ю.Кряквин:

— Да, сработало, сработало... Им нужно обязательно... немцы — они такие, знаете, более... Французы более доверчивые. Немцы — они чаще стараются проверять.

А.Митрофанова:

— Смотря откуда они, там — юг, север, восток, запад...

Ю.Кряквин:

— Наши с вами соотечественники очень много знают. Это очень, очень приятно! В последнее время, не только взрослые люди, но и молодёжь. И молодёжь, мне кажется, воспринимает с большим доверием православное искусство. Она воспринимает, молодёжь, это как свою собственность, как часть самих себя. Это очень важно. И вот, когда мы доброе зерно на эту хорошую почву бросаем, то произрастает очень уважительное отношение к своей собственной истории, к той православной традиции, которая у нас существует. И это, пожалуй, очень важно — появляется ощущение, что, в общем, прожил жизнь не зря.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

— Напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня Наталья Костакова и Юрий Кряквин, преподаватели Курсов православных экскурсоводов и члены Ассоциации гидов-переводчиков, экскурсоводов и турменеджеров. Мы говорим о том, как иначе начинаешь на экскурсии воспринимать окружающий мир и самого себя, когда появляется вот это самое духовное измерение у рассказа, который слышишь от экскурсовода. И, вы знаете, мне кажется, что это, действительно... Юрий Николаевич, Вы сказали по поводу ответов на вопросы о смысле жизни, и так далее... «как бы это — как Вы оговорились, — пафосно... или, как-то, слишком...»

Ю.Кряквин:

— Банально.

А.Митрофанова:

— ... банально бы это ни звучало«. Но... а где ещё, кроме как не в такие моменты, или когда ещё — задумываться о подобных вещах. Ведь, это же... Понимаете, как... Если человек выбирается на подобную экскурсию, значит у него уже есть определённый запрос: ему хочется чуть глубже узнать и город, и самого себя, и свою историю. И, в общем, это — редкая возможность вырваться из вот той круговерти, в которой мы ежедневно существуем, и, действительно, видя какую-то красоту вокруг, глубже посмотреть внутрь самого себя. Это — редкие моменты. Мы не избалованы нашей жизнью, не избалованы возможностью вот так вот вырваться из суеты, чтобы оказаться где-то в красивом месте, и чтобы через эту красоту как-то более глубоко посмотреть, и, может быть, с улыбкой с какой-то, а не только с позиций усталости, посмотреть на собственную жизнь. Это же так здорово! И если будут... ну, я не знаю... чем больше будет вот подобных предложений, о которых рассказываете Вы, экскурсий именно с таким содержанием, мне кажется, что запрос будет только расти со временем. Мы очень устаём от бессмысленного беганья по кругу, нам очень хочется вот этого осмысленного взгляда на жизнь, на себя, на пространство вокруг. Не знаю, что Вы скажете, чувствуете Вы это или нет, но, по-моему, это так. Есть сейчас на это какой-то запрос. Что думаете?

Н.Костакова:

— Да, безусловно, запрос на это есть. А, ну, вот... ещё работа экскурсовода, хорошего православного экскурсовода, заключается в том, чтобы вот этот запрос появился. Потому что, мы же работаем совершенно с разными людьми. Кто-то вообще не думает, что он пойдёт на такую экскурсию, да? Кто-то пришёл на светскую экскурсию. И когда ты тихонечко начинаешь забрасывать вот эти вот «крючочки», как человек реагирует? И бывает, что действительно, даже вот у человека, который пришёл на светскую экскурсию, появляется необыкновенный интерес, и он буквально вот... ты вступаешь с ним в диалог, и дальше вы уже начинаете разговаривать на другую тему. И, возможно, что потом человек уже придёт, действительно, на тематическую экскурсию, скажем так, уже посвящённую целиком и полностью, вот, скажем так, православному туризму, или православная экскурсия уже будет.

А.Митрофанова:

— Но, это как-то, видимо, максимально деликатно надо делать...

Н.Костакова:

— Да, да.

А.Митрофанова:

— И, Вы знаете, чтобы вот без какого-то такого напора со стороны говорящего, потому что...

Н.Костакова:

— Безусловно. Не лезть в душу, ни в коем случае.

А.Митрофанова:

— Ну, уже сегодня не то время...

Ю.Кряквин:

— И в этом плане очень хорошо помогают технические средства.

А.Митрофанова:

— Какие?

Ю.Кряквин:

— Когда вы работаете с микрофоном, а, собственно, наши гости оснащены приёмниками, наушниками, во-первых, мы никому не мешаем — будь то в Кремле, будь то в каком-нибудь другом музее, а, во-вторых, вот эти вот изменения интонации, ударение на слове или в предложении, какое-то предложение мы просто выделяем, повыше, пониже — всё это чувствуется, слышится, всё это можно хорошо услышать в технике. У меня одного коллегу спросили: «А Вы, часом, не поёте, нет?» То есть, перепады. Мы постоянно что-то выделяем. Обязательно...

А.Митрофанова:

— Мхатовскими паузами человек владеет, очевидно.

Ю.Кряквин:

— Ну, паузами здесь увлекаться не стоит. А вот, что касается красоты, возможности отдохнуть душой и телом... Почему мы так стремимся на дачу, к зелени? У меня был один очень интересный гость, который бывал... много-много лет тому назад бывал в Новоспасском монастыре, в Москве. И, когда он появился там... когда мы побывали там вместе, он был, прежде всего, удивлён тем, что монастырь превратился... мы были там, как раз, поздней весной... он превратился просто в Райский Сад. Откуда эти большие деревья? Откуда эта аллея? Ну, видимо, у Патриархии где-то есть недалеко хороший питомник, и, сразу же, как только передают монастырь из ведения какого-то музея, или частично это музей — вот, как в Новоспасском монастыре, сразу же появляется огромное количество цветов, красивых ухоженных кустарников, лужайки — ну чем не Райский Сад? Это очень красиво, это очень успокаивает. В шутку мы... вот, у нас, среди коллег есть такая шутка, мол: «Где можно уединиться в Москве? Где можно почувствовать своё одиночество? — В метро. 9 миллионов человек...

А.Митрофанова:

— ... и каждый сам по себе!»

Ю.Кряквин:

— Да-да-да. В своё время существовал такой «язык тела», так называемый. Если мы читаем в метро, то, значит, трогать нас нельзя, нельзя ничего спрашивать — мы, как бы, дома, и поэтому...

А.Митрофанова:

— «В домике», точнее сказать...

Ю.Кряквин:

— «В домике», да. Ну, и так далее... Но есть, не то, чтобы чувство одиночества, а — чувство успокоения. Когда эти самые стены — они играют роль звукового экрана. Там действительно тихо и спокойно. Чувствуется умиротворение. Ты пришёл на службу, ты пришёл перед какой-то ответственной встречей — бывают очень тяжёлые переговоры, когда нужно переводчику заучить огромное количество выражений, и они не могут поместиться в голове ни у одного человека — и, тем не менее, нужно просто подготовить себя духовно, подготовить свою нервную систему. Для этого нужно прийти в какой-то Храм, который вам более близок, там, где есть тот мир, который... то, что вам нравится, и вы чувствуете успокоение. Поверьте, это очень часто помогает. Если не всегда...

А.Митрофанова:

— Вы знаете, Вы сейчас сказали про подготовку себя, с точки зрения духовной, психологической. Ведь случаются, наверняка, конфликтные ситуации в ходе экскурсий? Бывают, наверное, у людей какие-то претензии к экскурсоводам. Какими качествами должен обладать человек, который принимает этот удар достойно, то есть, держит... не то, что принимает, а держит этот удар, и как-то сглаживает этот конфликт? Вот, не то, что... там... идёт на рожон, а именно — сглаживает? Вы, когда обучаете экскурсоводов, вы обращаете внимание на то, какой у них тип характера, темперамент и так далее, как им, вообще, с этим быть?

Н.Костакова:

— Обязательно. У нас есть раздел, который так и называется «Личность экскурсовода», где мы, собственно, и учим наших слушателей, как вести себя в той или иной ситуации. Объясняем, например, про эмоции. О том, что гид не должен свои эмоции демонстрировать. Скажем так, он должен создать атмосферу, но себя он должен держать в руках. То есть, гид не должен рыдать на публике, если он рассказывает какую-то тяжёлую историю, он должен, наоборот, себя держать в руках, а вот у гостей он должен создать соответствующие эмоции. Он должен уметь создавать настрой. И, действительно, всему этому мы учим на курсах: и темпу речи, и эмоциям, и психологическому состоянию — всё это мы проходим.

Ю.Кряквин:

— Когда вы готовы... но, самое главное, нужно подготовить себя таким образом, чтобы не было страха перед аудиторией. Чтобы не было страха перед иностранцами. Не то, чтобы...

А.Митрофанова:

— Они — такие же люди, как и мы. А в чём проблема-то?

Ю.Кряквин:

— Абсолютно! Совершенно верно: одна голова, две руки и две ноги. Но, самое главное, не должно быть вседозволенности, расслабленности. Гид, переводчик или экскурсовод должны быть собранными. Самое главное — должны быть готовы. Готовыми к той ситуации, о которой Вы только что сказали — ситуации, когда гости недовольны чем-то. Что делать? Очень часто бывает так. Нужно пытаться объяснить, и, самое главное, нужно быть готовым что-то сказать в это время. Знаете, как часто бывает, вот маленький ребёнок... у меня, к сожалению, это в прошлом, но, тем не менее, я хорошо помню: как только он начинает капризничать, нужно отвлечь внимание.

А.Митрофанова:

— «Переключить» его.

Ю.Кряквин:

— Совершенно верно. «Переключаем» внимание точно так же. Это один из приёмов. Точно так же мы действуем...

А.Митрофанова:

— Нам пора завершать программу. Скажите, пожалуйста, где можно получить такую дополнительную подготовку экскурсоводу? Или, может быть, нас слушают сейчас люди, которые мечтали бы экскурсоводами поработать и заинтересовались тем, о чём мы с вами беседовали в течение этого часа. Где искать вас, куда обращаться, куда стучаться?

Н.Костакова:

— Это — Русский Православный Университет Иоанна Богослова, Курсы повышения квалификации и подготовки специалистов паломнических служб — то есть, подготовки православных экскурсоводов. У нас несколько блоков, то есть, это не единые Курсы, которые вот мы начинаем с осени, и они тянутся весь сезон. То есть, человек, придя к нам на Курсы, он может выбрать тот блок, который ему необходим. Если человек уже давно в профессии, и водит экскурсии, и ему не хватает знаний, связанных с Православием, он может пойти на блок, связанный с основами Православной культуры. Тот, кому не хватает знаний по архитектуре или иконографии — у нас тоже отдельный блок, в этом году мы его запускаем. Точно так же — кому-то интересно Москвоведение, а кто-то видит себя экскурсоводом только на загородных маршрутах. Выбираете, каждый, блок — тот, который Вам необходим, и — можно прийти поучиться.

А.Митрофанова:

— Послушайте, а человек, который не собирается быть экскурсоводом, может просто, для общего развития, к вам прийти и эти знания получить?

Н.Костакова:

— Да. Во-первых, мы даём знания с учётом того, чтобы они были интересны для всех людей. Ну, я думаю, что знания по архитектуре храмовой, по иконографии, действительно, будут интересны всем, не только экскурсоводам. И, так же, по основам православной культуры — эти знания будут интересны. Ну, и о том, как вести себя в каких-то сложных ситуациях, наверное, тоже пригодится всем людям!

А.Митрофанова:

— Спасибо вам большое за этот разговор. Я напомню, что в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» сегодня были Наталья Костакова и Юрий Кряквин, преподаватели Курсов православных экскурсоводов и члены Ассоциации гидов-переводчиков, экскурсоводов и турменеджеров. В течение этого часа с вами была я, Алла Митрофанова. Спасибо вам за разговор! До свидания.

Н.Костакова:

— Спасибо!

Ю.Кряквин:

— Спасибо!