"Что такое Святость?" Светлый вечер со священником Сергием Кругловым (эфир 11.11.2015)

У нас в гостях был священник Сергий Круглов.
Мы говорили о том, что такое "Святость", кто признается святым, и почему первые христиане все именовались святыми?

Ведущая: Лиза Горская

Л.Горская

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами здесь в студии Лиза Горская и у нас в гостях священник Сергий Круглов – публицист, поэт. Здравствуйте отец Сергий!

С.Круглов

— Здравствуйте!

Л.Горская

— У нас родилась мысль, поговорить с Вами сегодня о святости, а именно вот почему. В церковном календаре в течение года встречаются дни памяти, прямо целых групп святых – 40 Севастийских мучеников, 12 жен, которые были утоплены и так далее. Это святые, о которых мы не помним даже их имен. А в чем тогда вообще смысл их помещения в календарь,  ну такой немножко провокационный вопрос и в чем тогда смысл такой памяти? А потом поговорим просто о святости – что это такое, насколько это доступно для нас в современном мире в повседневной жизни.

С.Круглов

— Мы конечно можем попытаться раскопать архивы, почитать книги и узнать имена, например, всех 40 мучеников Севастийских и даже имя того человека, который не стал мучеником, который их предал и побежал греться в ту самую баню, которую разожгли на берегу озера. Того из охранников, их солдат, который уверовал во Христа и заменил собой, как мы знаем из жития. Мы можем попытаться узнать, но смысл не в этом, мы почитаем святых очень часто не просто потому, что у них есть какие-то имена – это просто свидетельства, свидетельства о подвиге человека. О подвиге группы людей, о подвиге очень большой группы людей иногда, ведь святых очень много и это хорошо. Мы иногда смотрим на святых, как на неких посредников между нами и Богом. Вот мы приходим в храм… ну я говорю «мы», конечно  - это такой….

Л.Горская

— Собирательный образ.

С.Круглов

— Да, иерейский прием такой, звучащий с амвона, конечно не мы, конечно не все, очень многие люди иногда приходят в храм и они стараются узнать что-то о святых только для того, чтобы им помолиться. Один святой помогает найти квартиру, другой найти работу, третий от зубной боли, четвертый еще от чего-то. Представляется такая картина, то есть на небе такая большая канцелярия, разделенная перегородками. И там сидят святые, у каждого своя специализация, каждый отвечает за свое –большой офис такой.

Л.Горская

— А еще знаете, извините, по моим личным наблюдениям, еще такая практика – мы очень любим икону Всех святых, чтобы, прости Господи, оптом.

С.Круглов

— Да, на всякий случай. Да, точно также, как мы в своей простоте, ну не мы опять же, а люди, любящие, например, лечиться и любящие здоровый образ жизни и делающие из него религию, ищут таблетку от всего, таблетку, которую примешь и она…

Л.Горская

— Панацею.

С.Круглов

— Да, панацея, которая помогает от всех болезней сразу. Святые – это люди и поминание святых в святцах – это прежде всего, помимо всего – историческое упоминание, это напоминание нам о том, что история происходит вот так, что то, что началось с пришествием Христа в мир, с Его Распятием и Воскресением, продолжается в Его церкви. И вот так оно происходит в нашей жизни – это для того, чтобы мы просто не забывали о том, как оно бывает в жизни. И о том, что христиан много, и о том, что Господь призывает не каких-то отдельных личностей, ярких – героев, бэтменов и так далее, Он призывает каждого из нас к Себе. И вот при столкновении человека христианина с жизнью, с падшим миром, происходит высекание искры и эта искра запечатлевается в наших святцах – это есть поминание святых.

Л.Горская

— Ну, а может быть вот такое… я сейчас подумала, может быть такое разделение святых, что каждый святой может являться примером. И вот святой, жизнь которого была… святой, который при жизни был состоятельным и достиг святости, будучи состоятельным, он может являться примером для бизнесменов и их покровителем, например, а святой, который был лекарем – быть примером для врачей, который был бессребреником – для малоимущих, вот например, такое деление уместно?

С.Круглов

— Я думаю, что оно вполне уместно, единственная корректировка здесь – это Евангелие, Евангельская заповедь. Насколько легче, или труднее пройти верблюду сквозь игольное ушко, насколько легче пройти врачу, который безмездно, то есть бесплатно совершенно лечит разных малоимущих всяких больных и насколько труднее пройти бизнесмену в это же самое игольное ушко – игольное ушко – это такие  ворота, в Иерусалиме такая маленькая дырка в стене, сквозь которую проходили ночные путники, оставив всю свою поклажу, одежду и так далее.

Л.Горская

— То есть, даже с поклажей они не влезали, да?

С.Круглов

— Да, собственно говоря – это были просто меры предосторожности, ночью ворота закрывались и если кто-то опоздал прийти в город, он стучался и стража его пропускала через эту узкую щель в стене. Он оставлял поклажу, чтобы на нем не было оружия, там еще чего-то и один только так протискивался, пролезал в это место. Я там когда-то был, я пролез. Не знаю, пролезу ли в настоящее Царство Божье. Насколько труднее бизнесмену туда пролезть и насколько легче пролезть врачу, насколько легче пролезть богатому, или бедному, но тем не менее, здесь ориентация на заповеди Божьи. Поэтому понятно, что если человек прилагает свое сердце стяжанию материальных ценностей, к богатству и так далее, то ему будет трудно. Ему будет трудно не даже пролезть через угольное ушко, ему будет трудно до него доползти, его будут отвлекать разные посторонние заботы. А человеку, который этих забот не имеет – ему проще.

Л.Горская

— Мы как-то может быть даже негативно это могло прозвучать, да, говорили о людях, которые целенаправленно ставят свечки к иконам определенных святых для того, чтобы получить конкретную вещь. Да, там святой Антипа, как принято считать – помогает от зубной боли, святитель Николай Чудотворец в большинстве вопросов.

С.Круглов

— Святитель Спиридон Тримифунтский – помогает квартиру найти.

Л.Горская

— И так далее… может быть это все-таки неплохо, лучше пускай люди так обращаются к Богу и святым, чем вообще никак? Все равно этот человек пришел в храм, он поставил свечку к иконе.

С.Круглов

— Я думаю, что сама постановка вопроса довольно смешная, пусть лучше так, чем никак… Разве мы можем этим управлять?

Л.Горская

— А я хочу просто заступиться за этих людей, мы их немножко заклеймили, нет?

С.Круглов

— Конечно, а чего заступаться то, люди делают так, как делают – мы не управляем этим процессом. Мы с точки зрения нашей православной церкви, очень часто священники, еще какие-то люди, которые считают себя верующими, мы считаем, что мы в праве судить, как должно и как не должно, как правильно и как не правильно. А на самом деле жизнь происходит вообще помимо нас, мы там стоим на берегу, машем руками и показываем, вот ледоход, да, большая река, вот я вырос на горе, ледоход – это взрываются льдины, плывет все. И вот ты стоишь на берегу и показываешь пальчиками и ручонками, куда льдинам плыть, и куда не плыть – это же глупо. Также точно происходить с жизнью, церковь Христова замечательная тем, что она живая – две с лишним тысячи лет. И как бы мы ни показывали пальчиками и какие бы циркуляры не изрекали – льдины плывут туда, куда их несет течение и жизнь происходит сама по себе. Люди приходят и просят помощи святых – хорошо, да слава Богу, пускай просят – это их живая жизнь, это потребность их сердца. Сегодня человек пришел попросить помощи, там, ну, чтобы ему дали работу, или чтобы разрешилось дело его в суде, таких очень много. Но разве это плохо? Вот если нам с вами сейчас вдруг приключится, конечно, Господи не дай такого, такая ситуация и на нас заведут дело в суде, или мы потеряем работу, или потеряем жилье, я думаю, что мы немножко по-другому будем смотреть на тех людей, которые приходят в храм. Приходят, просят святых – и пускай просят – это хорошо. Следующий шаг может быть уже будет более осознанным. Вот я до сих пор вспоминаю, много-много лет назад на Крещение было дело – это было еще в те годы, когда, ну, там люди приходили на праздник крещения с банками, с бидонами, там дрались этими бидонами, толкались за святой водой. Идет служба, я стою принимаю исповедь, ко мне протолкался мужичонка с банками в руках, с бидонами к исповедному аналою. «И в чем каетесь?» - он говорит: «Ни в чем», - я говорю: «А что вы сюда пришли» - «Не знаю». Суть дела простая, они приехали с женой из деревни, увидели в храме две очереди…

Л.Горская

— И встали.

С.Круглов

— Да, и встали, муж в одну, жена в другую.

Л.Горская

— Какая быстрее дойдет.

С.Круглов

— Да, жена пришла к святой воде, а муж пришел на исповедь. Но потом этот человек, потом я этого человека видел уже в храме, который приходил, молился перед иконами, который ставил свечи, который уже потом действительно пришел на исповедь, действительно понимая, что это такое. Жизнь человека только началась, мы живем вечно и все еще впереди, поэтому человек может измениться. Поэтому на людей, которые приходят просить заступления и помощи у святых, я думаю, никогда не стоит смотреть сверху вниз, никогда. По одной простой причине – по той причине, что на их месте завтра можем оказаться мы с Вами, жизнь такая.

Л.Горская

— Спасибо, и продолжая тему, все-таки святость – это какая-то конкретная вещь, или абстрактная категория?

С.Круглов

— Когда мы говорим о святости, мы очень часть… я опять же говорю «мы», ну современные люди, современные обыватели, мы всегда имеем в виду что-то такое расплывчатое, но вроде бы определенное, но на самом деле мы часто путаем, даже не два, даже три понятия – святость, праведность и безрешность. когда мы говорим: «Ну, он святой»  - это значит, у него нет грехов. Или мы говорим: «Ну он святой» - значит он живет праведно.

Л.Горская

— А еще есть слово «святоша».

С.Круглов

— Ну, святоша – это уже негативный смысл – а, он святоша..

Л.Горская

— Тоже можно поговорить, почему вдруг…

С.Круглов

— Святоша – это человек, который выглядит святым, а на самом деле там в тайне у себя ночью совершает всякие грехи.

Л.Горская

— Колбасу есть под одеялом.

С.Круглов

— Да. Безгрешность – она не свойственна никакому человеку, кроме Бога, никому, только Господу. На этот счет даже не стоит никогда обольщаться и думать, что кто-то может быть безгрешен. Каждый человек, который рождается в мир… ну как же, он такой маленький младенчик, разве он может быть безгрешен – конечно не может, потому что у него уже есть генетика. Он родился уже в такой мир, в падший мир, который вынудит его стать грешным, в нем уже внутри есть зачатки того, что вырастет когда-то. Сейчас он маленький младенец, но рано, или поздно гордыня, похоти, зависть, ненависть, гнев и всякие разные злоупотребления, всякий грех…

Л.Горская

— А вот кстати, грехи предков, родителей сказываются на этом человеке маленьком?

С.Круглов

— Ну, а как иначе, мы же зависим в чем-то от своих родителей, в том, о чем говорил псалмопевец: «Избави меня от кровей, Боже спасения моего», - то есть избавь меня от этого, от наследства моей генетики. Конечно, родители чем-то, в кавычках, «награждают» своих чад, вот поэтому безгрешного человека нет никого. Нет ни единого человека на свете. Праведник – это другое совсем, праведник – это человек, который старается жить в согласии со своей совестью, либо с теми религиозными заповедями, которые он когда-то усвоил, а это могут быть не только христианские заповеди. Если мусульманин живет праведно по заповедям Корана, по заповедям своей веры, то его можно назвать праведником. Или скажем, Бней Но́ах  - заповеди, которые были даны Ною после потопа, которые считаются, что должны быть присущи вообще всем людям в мире, не зависимо от того иудеи они, христиане, или еще кто-то. Или мы знаем просто очень много живых примеров из нашего недалекого прошлого. Люди советского времени, вроде бы атеисты, вроде бы пионеры, комсомольцы и так далее.

Л.Горская

— Но честные, добрые, отзывчивые.

С.Круглов

— Да, которые просто жили хорошо, которые жили по совести, не изменяли муж жене, не воровали, не убивали и так далее, и так далее – это праведники, потому что голос совести – это исконное качество человека, которое дано ему Богом, оно ему дано Богом от рождения и любой человек, если он будет к нему прислушиваться и жить по нему, вот он будет называться праведником. Но другое дело, что, конечно трудно… трудное дело, потому что всякие шумы заглушают этот голос. А вот святой – это и не праведник, и не безгрешный – это вообще что-то третье, взятое, как у апостола Павла, взятое Богом в удел. Святые – это те, кого Господь избрал из мира сего и сделал близкими к себе. Это те, кто близок к Богу. При этом, ну, иногда они… никто из них никогда не был безгрешным – это понятно. При этом не все святые были праведниками. Пророк Божий Елисей, помните?

Л.Горская

— Помню.

С.Круглов

— А помните Ветхий завет, что произошло, когда выбежали дети и стали его дразнить: «Плешивый, плешивый»?

Л.Горская

— Честно говоря, не помню.

С.Круглов

— Он помолился из леса вышла медведица и детей разорвала. Какая это праведность?

Л.Горская

— Ну, так он же не сам разорвал. Мы не знаем о чем молился.

С.Круглов

— Да, он попросил медведицу.

Л.Горская

— Нет, он попросил может быть Бога…

С.Круглов

— Пошли медведицу и разорви детей, которые меня дразнят. Авраам – отец народов и отец, как мы говорим авраамических религий всех, отец христианства в том числе, когда он еще звался Аврам и своей женой Сарой, когда они пошли в землю обетованную, когда они пришли в Египет, помните историю?

Л.Горская

— Про наложницу, помню.

С.Круглов

— Как он продал свою жену фараону.

Л.Горская

— Помню, да.

С.Круглов

— В чем тут праведность? И таких примеров не только их Ветхого, но и из Нового завета можно привести очень много. Когда мы читаем Новый завет, мы в Евангелии от Матфея, и второй раз в Евангелии от Луки есть замечательные главы – это главы родословие Христово, родословие нашего Спасителя, которые идут от…

Л.Горская

— И какой вывод Вы предлагаете из этого всего сделать?

С.Круглов

— Святые – это не праведники, вот в том смысле, что они живут непременно праведно, и святые – это не безгрешные, поскольку мы уже усвоились, что безгрешных не бывает, святые – это люди, которые любят Бога и хотят быть с Богом и они идут к Богу уже такие, какие они есть. По пути с них начинают отваливаться какие-то грехи, они начинают в чем-то меняться, они могут быть хорошие, плохие, такие, сякие, но это люди, которые Божьи, которые близки к Богу. Вот именно поэтому христиане, которые вступили в общение со Христом через крещение, все называются святыми. Именно так называли их апостолы в своих посланиях, апостол Павел, да, именно в этом значении мы понимаем, что такое святость.

 

Л.Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». И сегодня у нас в гостях священник Сергий Круглов – поэт, публицист. Отец Сергий, вот Вы сказали, что святые – это люди, которых Господь избрал, вот что это значит? А что делать тем, кого Господь не избрал? Что, нет никакой перспективы?

С.Круглов

— Есть перспектива, по той причине, что призыв Господень обращен ко всем, имеющий уши, да слышит. Все дело в том, как мы реагируем на этот призыв – хотим мы, или не хотим, потому что он не насилует нашей свободы. Вот этот потенциальный призыв обращен ко всем, званных много, много званных. Мало избранных, потому что, ну из тех, кто зван, мало кто откликается. А званных много – Он зовет всех. И если человек 15 минут посидит в тишине – выключит компьютер, отключит Фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), телевизор, пятое, десятое, много чего отключит, просто останется наедине с самим собой и подумает, прислушается к самому себе – он услышит этот голос. Это не значит, что он ему последует. Человек волен последовать за Богом, а волен нет. Человек может принять его – Ты еси Христос – Сын Божий, Ты еси Спаситель мира. А может его приколотить гвоздями ко кресту – выбор всегда есть.

Л.Горская

— Получается, что это люди выбирают сами?

С.Круглов

— А кто еще? Конечно люди.

Л.Горская

— Кстати многие боятся, я замечаю, именно вот этой тишины, одиночества, остаться в вакууме таком информационном и звуковом даже. Вот с чем это связано?

С.Круглов

— Другой вопрос – люди боятся тишины, потому что тишина для них один из признаков одиночества, а одиночество – один из признаков смерти. Это основано на гордыне, вот я сам, человек, заключенный в клетку какую-то, в некий компендиум, в камеру тюремную и человеку страшно, потому что человек создан для того, чтобы не быть один, он создан для того, чтобы любить. Любить Бога, любить ближних, чтобы любовь была в жизни, чтобы счастье было. А в одиночестве какое счастье? И вот эта тишина, которая многим кажется признаком одиночества, она страшит, конечно, многих, потому что нехватка любви – это коренная нехватка всей нашей жизни.

Л.Горская

— А на самом деле она не страшная, так получается? Это какая-то необходимость?

С.Круглов

— Нехватка любви – страшная вещь.

Л.Горская

— Тишина?

С.Круглов

— Тишина, конечно не страшная. Да дело не в том, что страшная, или не страшная. Это, ну… если более простым так сказать образом это все проиллюстрировать, как купаться зайти в первый раз в реку летом. Человек зашел по колени, потом немножко поглубже, вода холодная, страшная, вот он там стоит, ежится, потом раз, происходит момент, он решается, прыгает и плывет. И все сразу меняется – наступает лето. Вот примерно так и здесь.

Л.Горская

— Ну, кстати очень близкий мне пример. Я в этом году после очень большого перерыва приехала на море, слава Богу, первые два дня вообще не могла в воду зайти, а через неделю меня оттуда уже не вытащишь, хотя температура воды абсолютно та же.

С.Круглов

— Вот-вот.

Л.Горская

— Но, все же я, отталкиваясь от Ваших слов, я так поняла, что это вообще необходимая вещь, эта тишина. Вы сказали, что это то, что необходимо для того, чтобы внутри себя что-то услышать.

С.Круглов

— Ну а как иначе? Человек и должен среди очень важных вещей, которые мы должны узнать в жизни, которые нам нужны, нужно узнать самого себя. Как мы узнаем самого себя, когда нас глушат глушилками постоянно?

Л.Горская

— А вдруг мы узнаем и там что-то неприятное окажется?

С.Круглов

— Ну и что? Если мы узнаем, что у нас внутри что-то неприятное, у нас внутри какая-то болячка – это хорошо, мы сможем ее лечить. Разве будет лучше, если мы не знаем, что там болячка и она нас будет постепенно съедать и мы от нее помрем?

Л.Горская

— Ну, мы же зачастую  хотим думать, что мы получше всех, и во всяком случае не хуже. Так приятно думать.

С.Круглов

— Ну, мы на самом деле получше всех, потому что Господь нас любит ужасно, Он нас любит ужасно. Понимаете – это личное отношение Бога к нам, Он любит нас со всеми нашими грехами, недостатками. Вот признать это, что Господь нас любит, но тем не менее, мы сопливые, дети противные, вот в чем вся фишка. Не в том, чтобы считать, что мы бэтмены без изъяна и упрека – этого никогда не бывает. А в том, что мы такие, и такие, и сякие, но вместе с тем у нас есть великая красота, у нас есть то за что мама любит ребенка. За что мама любит ребенка?

Л.Горская

— Да ни за что.

С.Круглов

— За то что памперс обкакал очередной, или что? Чего он хорошего сделал ребенок?

Л.Горская

— Просто так.

С.Круглов

— Какие у него есть великие достоинства. Вот, потому что любовь, потому что мама, вот так и  Господь к нам относится, но считать при этом, что я великий, и красивый, и могучий – это все равно, что ребенок, который только-только научился ходить, вот он ходит там ковыляет, пузыри изо рта пускает и все, вот он себя считает каким-то великим… ну смешно, конечно. Смешно в определенном младенческом возрасте это еще умилительно, но когда человеку лет под 50 и когда он до сих пор ковыляет как ребеночек и считает, что я такой красивый и хороший – это уже, конечно, жить то ведь и тебе дальше, что же ты ковыляешь, как младенец, ты уже научись жить. Господь хочет нас научить жить. Любая мама хочет, чтобы ребенок вырос. Нормальная мама, чтобы он не просто всю жизнь лежал на  руках, а чтобы он вырос, научился ходить и начал жить сам. Вот хорошая мама хочет этого, так и Господь от нас хочет. Именно поэтому Он допускает нашу свободу, наше взросление, а вместе с тем все наши шишки, которые мы по жизни собираем.

Л.Горская

— То есть, получается, увидеть свои недостатки – это не расстроиться, не впасть в уныние, посыпав голову чем-нибудь, а принять себя с ними и как-то научиться их исправлять?

С.Круглов

— Да, конечно – это единственный выход. А что толку впасть в уныние и посыпать, как Вы сказали, посыпать голову чем-нибудь? И дальше что, так и помереть посыпанной головой? Надо же жить дальше. Помните, как у Достоевского, замечательный образ, мне нравится. Ведь мы забываем одну простую вещь, мы с вами христиане забываем простую вещь, мы живем то вечно, хотим мы этого, или не хотим, мы уже живем вечно. Как у Достоевского замечательный образ, вот человеку показали, вот дорога, иди значит в Царствие небесное, он сказал: «А я не хочу», - лег на дорогу и лежит. Лежал-лежал, тысячу лет пролежал, а потом встал и все равно пошел. Почему встал то? Да потому что лежать надоело

Л.Горская

— Тысячу лет.

С.Круглов

— Жизнь то вечная. Двигаться надо.

Л.Горская

— Вы говорили о том, что со святостью ассоциируется три понятия и одно из них понятие праведности. Ну, вот мое впечатление такое, что кому-то вести праведную жизнь легче, а кому-то сложнее. Это с чем связано?

С.Круглов

— Ну, с тем, что люди разные, у всех разные условия жизни, разная наследственность и так далее. именно поэтому святость, это понятие применимо именно к христианству, тех, кого Господь избрал в своих, ввел в лоно церкви и они уже там дальше начали жить, у них началась другая жизнь со Христом. Праведники – это те, кто пытаются жить праведно, по законам мира сего, по каким-то естественным законам, которые даны Богом. Это, конечно тяжело, потому что условия мира сего разные – один родился в такой семье, другой в такой, один родился с такими наследственными качествами, другой с такими. Поэтому у всех людей по-разному бывает.

Л.Горская

— Но, в принципе, каждый способен?

С.Круглов

— Конечно.

Л.Горская

— Опять же к вопросу, что Господь кого-то избрал, а кто-то избрал Бога и этот вопрос, он актуальный, потому что, ну, во-первых, да, у каждого своя наследственность, свои обстоятельства жизни и какие-то свои… свой внутренний уклад, а с другой стороны, вера – это ведь тоже дар, и не у каждого он есть.

С.Круглов

— Вера – это не дар.

Л.Горская

— А что?

С.Круглов

— В том смысле, в каком мы это понимаем. Вера – это часть тела, почки – это дар, или не дар, это просто часть анатомии человека, или глаз, или печень…

Л.Горская

— У кого-то их может не быть, или быть искусственная почка.

С.Круглов

— Почка бывает у всех, пока человек живой, у него почка есть. Почка бывает искусственная, почка бывает недоразвитая, почка бывает здоровая. Так и вера, у кого-то она бывает слабая, атрофированная, у кого-то бывает развитая. Это некий мускул, некий орган внутри человека, который есть у каждого. Без этого органа человек жить не может. Без этого органа, даже человек выйдя утром и пойдя на работу на радио «Вера», он не дойдет, потому что он должен верить в то, что он придет на эту работу и все будет хорошо.

Л.Горская

— Но, тем не менее, регулярно приходится слышать, что-то вроде следующего утверждения – хорошо вам верующим, легко, я бы хотел верить, но к сожалению, не верю, поэтому тяжело мне, завидую вам.

С.Круглов

— Ну да, конечно, здесь речь идет не о верующих людях, в том смысле, в котором мы сейчас говорили, речь идет о религиозных людях, принадлежащих к тому, или иному религиозному, так сказать, аппарату. Блажен, кто верует – легко ему на свете. Это говорится о тех людях, у которых есть религиозное вероисповедание, у которых есть возможность прийти в храм, которые совершают какие-то действия и которые верят, что именно в результате этих действий как-то придет в норму, облегчится и так далее…

Л.Горская

— Обретет смысл, может быть.

С.Круглов

— Обретет смысл, может быть и так далее, их повседневная жизнь. Вот про что скорее всего здесь идет речь.

Л.Горская

— Понятно, то есть, вера есть в сердце каждого человека?

С.Круглов

— Конечно, просто во что верует человек. Вера – это такой интересный орган, как я понял в последние годы своей жизни, орган, который, вот он знаете, он как история в евангельском смысле, которая может быть имеет начало, но конца не имеет – это вектор, это не отрезок, это вектор, который куда-то направлен.

Л.Горская

— Это то самое желание быть с Богом, о котором мы говорили в начале?

С.Круглов

— Да, вот вера – это такая штука, которая куда-то человека ведет дальше, она направлена в какую-то сторону, а конца там не видно и человек туда идет, или не идет какое-то время, если не хочет.

Л.Горская

— Тысячу лет.

С.Круглов

— Да, или захочет, потом опять пойдет. Вот вера, вот такая штука, то есть очень важно то, куда эта вера направлена, в какую сторону. И вот если эта вера направлена в какое-то гибельное место, в какое-то место, которое не может сделать человека счастливым, например, человек верует в то, я верую в кредиты, вот я сейчас выплачу все кредиты и будет мне счастье и Царствие небесное, и вечное блаженство и так далее.

Л.Горская

— Я верую в расширение жилплощади.

С.Круглов

— Да, вот, то есть, собственно все это называется в православии вопросом об идолопоклонстве. Скажи мне, кто твой Бог и я скажу тебе, кто ты, от кого зависит твоя жизнь и смерть. Как от кого, от правительства. Как от кого, от милиции…

Л.Горская

— От болезни.

С.Круглов

— От болезни, еще чего-то. Вот куда вера направлена, вот очень важно. И в этом случае, святые – это те люди, вера которых направлена к Христу, они вместе с Ним в любви и Он их ведет дальше. Помните, как это, последние строки «Хроник Нарнии» у Льюиса – выше, дальше, Нарния, дальше, больше-больше, нет конца, жизнь вечная.

Л.Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами здесь в студии Лиза Горская, у нас в гостях священник Сергий Круглов. Оставайтесь с нами, мы вернемся буквально через несколько минут.

 

Л.Горская

— Снова в эфире программа «Светлый вечер» с вами в студии Лиза Горская и священник Сергий Круглов с нами проводит время, мы говорим о святости, говорим о святых и отец Сергий, следующий вопрос у меня. Вы вспоминали человека, который на дороге пролежал тысячу лет  и ему надоело, он все равно встали и пошел. Вы говорили о том, что, ну человек не хочет поворачиваться к Богу и все равно потом повернется, а есть ли некий дедлайн в этом вопросе? Есть ли некая черта, после который если человек проворонил, не успел, не вспомнил, не осознал, уже не сможет как бы стяжать святость, попасть в Царствие небесное, в Рай попасть?

С.Круглов

— Этого я не знаю, по той простой причине, что это относится к вещам, которые выше понимания человеческого, как их описать, Рай, или ад, или еще что-то. Люди пользуются образами, какими-то привычными словами, для того, чтобы хоть как-то примерно передать это все, поэтому точного ответа нет ни у кого, у меня в том числе, есть ли эта черта, вот точка невозврата, есть она или нет. Бог – Отец, а люди это дети. Господь нас настолько страшно и сильно любит, вот нас таких вот, сопливых, драчливых, гадких, грешных, какие мы есть, Он нас любит. Он пришел в этот мир именно для того, чтобы нас вытащить из смерти, из грязи, из греха, из того, от чего мы погибаем. Ему пришлось очень трудно, Его приколотили гвоздями, Он воскрес, Он показал нам дорогу, Он вместе с нами сейчас, Он продолжает снова и снова делать то же самое, поэтому я думаю, что такая любовь, она не может остаться без ответа, наверное, нет все-таки такой ситуации, из которой мы не могли бы спастись и выползти. Но другой вопрос, очень важный момент вот в чем, мы должны для этого приложить сами усилия свои собственные и это усилия серьезные. Жизнь, в которую мы ввязались своим рождением – это штука серьезная. Вот помните слова апостола в послании, апостола Петра, спасемся, но как бы изо дня – это серьезная вещь. Идет война, а на война бывает стреляют и ранят, и очень больно бывает. Но вся наша надежда в том, что рано или поздно война кончится, а мы останемся, потому что мы живем вечно. А чем мы будем эту жизнь заполнять, вот всем вся штука. Зачем нам эта вечная жизнь, хочу ли я жить вечно?

Л.Горская

— А вот желание, кстати о хотении, желание – это тоже усилие? Желание считается за вектор?

С.Круглов

— Да, Господь смотрит на сердце. Помните, как в словах Иоанна Златоуста, который читается на Пасху: «И намерения целует», да, Господь. Конечно считается, все считается. Человек – это очень сложное создание, тут просто и примитивно схематично говорить нельзя, что в нем делается, как и почему, но тем не менее желание человека очень часто, одно только желание человека и остается признаком его свободы, его веры и его надежды. Вот в лагере, например, где-то, в тюрьме, в каких-то невыносимых условиях сколько людей, да, новомучеников и других. Было невыносимо жить, они жили только одним, вот этим желанием, вот этой тайны свободы, которая была в сердце. И об этом свидетельствовали потом люди, которые выходили из этих лагерей и это было смыслом их жизни, как, Виктор Франкл говорил, что в концлагере выживает тот, кто имеет смысл, не тот, кто самый приспособленный в жизни, а тот, кто имеет этот тайный смысл, или как Григорий Померанц говорил о том, что лагерь ничего не приносит, и не уносит, он просто выявляет истинного человека, то, что у него есть, вот это вот желание человека, оно очень часто бывает единственным признаком его жизни. Другое дело, что в нашей противной падшей природе есть обыкновение расслабляться, если у нас кроме желания появляются еще и возможности что-то делать, то мы оправдываем себя, не, ну какие возможности, у меня есть только желания, вот я лежу, я желаю, будильник звонит, день настает, есть у человека возможности. Он не в концлагере, он дома, он сейчас может пойти на работу, он может сделать какое-то дело, он может исполнять заповеди Божьи. А человек оправдывает себя тем, что нет, Господи, я ничего не могу, я могу только желать, помилуй меня, Боже, на боку лежа. Прости мне мои желания… Человек хитрое существо – это же дитя Божье, ему столько дано, он себя так может оправдать, что вообще удивительно. Вот другой вопрос, но тем не менее, вот внутри человека есть неистребимая часть, неугасимая – это то, о чем Тертуллиан говорил: «Душа по природе христианка», да, всякий человек – это Божье дитя, в нем есть часть генов Божьих, они неистребимы. А вот как ими человек распорядится – это уже другой вопрос.

Л.Горская

— Отец Сергий, у Вас в руках книга, я знаю, что это в некотором роде раритет уже, книга Ваших стихов которая когда была издана?

С.Круглов

— Сейчас скажу, она была издана не так давно, в 2008 году, в городе Абакане – это столица Хакасии такая. Ну это раритет, потому что это первая книга стихов, которая была написана и издана уже после того, как я уже стал священником. Там долгая история была, был большой перерыв в писании стихов, она называется «Приношение».

Л.Горская

— А почему из всех своих книг Вы именно ее сегодня принесли?

С.Круглов

— А потому что здесь есть не единственное, но одно стихотворение именно о святых.

Л.Горская

— Прочитаете?

С.Круглов

— Да. Когда просто я думал обо всех этих вещах, о том, кто такие святые, или это какие-то полубогим, вот как в духе древней Греции, какие-то мифические герои, которые где-то высоко, изображены на иконах, мы перед ними преклоняемся, или это посредники между нами и Богом и когда однажды до меня дошло, что это тоже люди, это люди, но это наши старшие товарищи, это наши братья, они нам помогают, потому что просто любят нас, они понимают, что такое любовь, потому что поняли любовь Христову. И они помогают нам именно не механически, потому что мы там опускаем монетку в щелку, записку пишем какую-то, или свечку ставим, а потому что они к нам как-то относятся, как к своим младшим братьям. Когда я понял, что это живое общение живых людей, просто они более развиты, они вперед ушли на этом пути. Но мы ведь тоже на этом пути, мы идем за ними, когда я понял, что они живые люди, я написал это стихотворение, которое называется «Общение святых».

Мы когда-то считали, что нимб –

Просто блестящий металлический диск,

Которым голова прикрепляется к доске.

Мы за чудо почитали копоть икон

И неразличимость цветов. Чудес

Мы не знали. Но произошло

Открытие небес, светолитие дня.

 

Как молоды оказались вы!

Раскрыв рты, мы смотрим на вас,

Как младшие братья, позабыв совок,

Из песочницы восхищенно глядят

На белозубого брата-моряка,

Пришедшего на побывку весной.

Лучистый смех, сиянье погон,

Сильные руки, вверх взмывает малыш.

 

Так вот что такое пурпур – живая кровь!

Так вот что есть бытие – вохра и санкирь!

Так вот что есть золото – не металл,

Но живое сгущение света! Так вот

Что такое белое!

 

Когда вы склоняетесь, встаете близ,

Мы забываем уныние и печаль,

Одиночество, тревогу и плен,-

Собственно, все, что и составляет предмет

Нашей слезной молитвы к вам.

Л.Горская

— Когда Вы его написали, это стихотворение?

С.Круглов

— Сейчас точно даже скажу, я крестился, стихи писал давно-предавно, в 1996 году я крестился, в этом же году стихи перестали писаться, то есть, поэзия перестала быть смыслом жизни, открылись какие-то новые смыслы, я пришел в церковь, ко Христу, и к церкви и вообще все. И восемь лет стихи не писались, а 2004 году они стали писаться снова. Это стихотворение, наверное 2004, или 2005 года – одно из первых, которые были написаны вот после этого перерыва. То есть, стихи вернулись, но уже наполненные каким-то смыслом христианским, который мне был всегда важен и важен сейчас.

Л.Горская

— А давайте поговорим вот об этом явлении, ну тоже ведь достаточно распространенное, что люди, особенно творческие люди, но люди других профессий зачастую, приходя к вере, на некоторое время, а иногда и навсегда откладывают это свое занятие – творчество, написание музыки, стихов, что-то еще…

С.Круглов

— Ну, ничего удивительного тут нет – это элементарное явление, которое бывает и в других областях жизни, в церковной жизни его называют неофитством, даже некоторые наблюдательные люди вычислили срок примерный, от трех до пяти лет, вот примерно четыре года воцерковления человека – это время его горения, всякого разного такого восторга, неофитства, потом это все входит в какие-то рамки, человек как-то успокаивается, некоторые при этом говорят: «Ой, я потерял веру», - я говорю: «А что ты потерял веру? – «Ну вот раньше я так молился, раньше я так постился, я прямо бегал свечки ставил» - «Слушай, извини меня, человек не бывает одинаковым все время. Ты не думай, что ты такой будешь хорошим все время. Прими себя таким, каким есть, а главное помни, что твоя жизнь – хорошая она, плохая, это вектор ко Христу. Вот она. И все». И это бывает всегда. Вот представьте себе, жил молодой человек – противное словосочетание, потому что сейчас очень многие называют своих так сказать… из современного сленга, как сейчас многие называют, не говорят «я женат», или «я замужем», или «я влюблена», говорят «я в отношениях». В каких отношениях?

Л.Горская

— В сложных.

С.Круглов

— Приходят и говорят: «Это мой молодой человек».

Л.Горская

— Ну Вам виднее, у Вас все-таки гораздо больше круг общения.

С.Круглов

— 60 лет и молодой человек.

Л.Горская

— Молодая была не молода.

С.Круглов

— Но суть не в этом, представьте себе, юноша, или девушка, парень… ну ладно, мы оставим все наши сарказмы по поводу современной жизни, пусть их… суть дела очень простая – это бывает очень во многих случаях. Представьте себе влюбленность, жил-жил парень, все у него было  - учеба, работа, не знаю, что там было – в секцию ходил, спортом занимался, жизнь какая-то, друзья, приятели. И тут ба-бах, он влюбился. Все! Все остальное… как в песне: «Все сделалось вдруг голубым и зеленым». Все потеряло смысл и все предстало в совсем ином свете.

Л.Горская

— Ну, вот кстати с влюбленностью…

С.Круглов

— Он забросил друзей, он забросил свой мопед, он забросил свою секцию, он забросил учебу, он забросил все на свете и стал теперь только вот…

Л.Горская

— Но ведь влюбленность раньше проходит, чем неофитство. Нет?

С.Круглов

— Ну, по-всякому бывает, ну, примерно, я говорю не о том, когда именно она проходит, трудно определить.

Л.Горская

— Но вы о порядке явления…

С.Круглов

— Примерно одного порядка. Это тоже самое, то есть яркое увлечение чем-то, как говорят иногда в церкви, призывающая благодать Божья, вот она коснулась человека, она его ведет, она привела его. И вот он ею живет, он все…

Л.Горская

— А еще некоторые говорят, вот ты сейчас запомни свое состояние, запомни, потом пригодится через 10 лет.

С.Круглов

— Конечно, остановись мгновение, ты прекрасно – это невозможно запомнить, жизнь должна продолжаться. Конечно, а потом, конечно, ребеночка ставят на ноги, и говорят: «Ну все, побыл на ручках, хорошо тебе было, да? Давай теперь учись ходить» - «Эй, не хочу, меня с ручек сняли, у меня вера пропала, Бог меня оставил». Это нормально, это обычное человеческое явление и оно пройдет. Человек, который тысячу лет лежал – встанет и пойдет, никуда он не денется. Жизнь продолжается – это река. Жизнь – это не какой не тупик, она никогда не сходится в какую-то точку, как мы часто считаем, ой Господи, только завтрашний день пережить, у меня завтра экзамен и суд, там, не знаю, что дальше, прием на работу, вот только это пережить и все. И будет мне счастье. Или наоборот, если это я не переживу – это будет конец света. Да не будет конца света, жизнь будет продолжаться дальше.

 

Л.Горская

— Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер» и сегодня у нас в гостях священник Сергий Круглов, и мы говорим о святых, говорим о святости, о жизни говорим. Отец Сергий, давайте поговорим о том, как случилось, что у нас сейчас… ну у нас не в такой степени, а в мире в боле, наверное, значительной степени, День всех святых как-то плавно превращается в хэллоуин для широких масс населения – это вообще что за явление такое?

С.Круглов

— Ну, он начал превращаться давно, конечно, ну это собственно. Здесь тоже ничего удивительного нет, вот есть праздник, когда люди скачут, наряжаются в разные личины, еще что-то. Вообще вот это стремление к страшному чему-то, оно характерно для человека. Я то свое детство помню, как рассказывали страшные истории, там про красную руку, девочка, девочка, черный автомобиль уже на твоей улице и так далее. Это было всегда, в советские времена, во всем мире всегда…

Л.Горская

— А что это? Это чтобы получить закалку и перестать бояться?

С.Круглов

— Нет, не перестать бояться – это просто особый вид удовольствия.

Л.Горская

— А, то есть, острые ощущения?

С.Круглов

— Да, вот как полизать гвоздь на морозе. Хочется ведь, любому ребенку.

Л.Горская

— А, ну гвоздь то не от большого ума то происходит все равно.

С.Круглов

— А хэллоуин тоже не от большого ума. Вот, есть конечно какие-то древние поверья, представления фольклорные, мы все про это знаем, как там самайн произошел, там что это был канун дня всех святых, когда там вроде нечистая сила развелась и так далее. Потом это постепенно вошло и стало… вошло в быт определенных народов, определенных стран и стало частью какого-то быта разных народов западных.

Л.Горская

— Мне то кажется, что это стало важной частью бизнеса, потому что такие деньги на этом зарабатываются.

С.Круглов

— Любой праздник – это часть бизнеса. Назовите праздник, который не является частью бизнеса.

Л.Горская

— Ну все же – это какой-то маскарад безобидный, или это действительно какая-то вредная для души вещь?

С.Круглов

— И то и другое.

Л.Горская

— Как так?

С.Круглов

— Может быть и тем и другим. Для кого-то это безобидный маскарад, а для кого-то это действительно какая-то чертовщина вредная. Люди то разные все.

Л.Горская

— А от чего зависит?

С.Круглов

— Зависит от человека, от того, как он к этому празднику относится. Ну, представим себе ситуацию, вот я знаю такую ситуацию, когда православная мама так ударила свою дочь за то, что та пошла на хеллоуин, что ребенок 13-ти лет упал, ударился головой об стол и едва не лишился жизни.

Л.Горская

— Господи помилуй.

С.Круглов

— Вот что в этом случае хорошо, а что плохо? Ребенок, который нарядился ведьмочкой и пошел на хеллоуин, или православная верующая мама, которая таким образом свое православие…

Л.Горская

— Любовь свою продемонстрировала.

С.Круглов

— Ну, я думаю, что в любом случае разговор вокруг этого хеллоуина раздут. Мне так кажется, потмоу что человек, у которого в душе есть вера, у которого есть Христос, ему просто все это не интересно, он не будет всего этого касаться. С какой стати я сейчас пойду наряжаться вурдалаком и плясать ночью?

Л.Горская

— Ну да, как-то можно для разнообразия, кто-то считает. В этом году просто это как-то особенно покоробило, потому что это случилось во время траура национального.

С.Круглов

— Конечно.

Л.Горская

— Это вообще выглядело странно.

С.Круглов

— Ну, да.

Л.Горская

— Но, с другой стороны, у некоторых была такая мотивация, что мы хотим показать, что жизнь продолжается, вот это как – это самооправдание ложное, или что это?

С.Круглов

— Не знаю. Мысль показать на примере хеллоуина, что жизнь продолжается… ну, жизнь продолжается… можно было бы показать на каких-то других примерах.

Л.Горская

— Например?

С.Круглов

— Да на множестве примеров, помимо хеллоуина, жизнь продолжается во все стороны.

Л.Горская

— Построить дом, посадить дерево?

С.Круглов

— И живут, вот прямо сейчас, когда мы с Вами разговариваем, живут и как-то переживают потерю своих любимых вот те самые люди, родственники, погибших в самолете.

Л.Горская

— В том то и дело.

С.Круглов

— Жизнь продолжается. Чем они живут? Где они берут веру? Где они берут силы для жизни?

Л.Горская

— И берут ли?

С.Круглов

— Кто-то берет, а кто-то нет.

Л.Горская

— Вот сложно представить меру веры.

С.Круглов

— Вот, понимаете, жизнь продолжается, вот здесь и сейчас. А то, что мы празднуем, ну, никто не запрещает. Святые да святится еще, как у апостола сказано. Каждый живет в свою меру, каждый поступает, как хочет. Одно только скажу, что я бы и так не стал праздновать хеллоуин, а уж тем более в свете вот этих событий с самолетом и со всем.

Л.Горская

— Ну, с самолетом – это действительно как-то дико выглядело.

С.Круглов

— Потому что люди, которые говорили: «Жизнь продолжается. Ну да, самолет упал, ну поскорбели, мы свечку поставили, а теперь мы празднуем хеллоуин», -  они не подумали своими мозгами про одну простую вещь, про ту вещь, про которую Говорил Господь, да, в Евангелии, если я соблазню одного из малых сих, то лучше бы мне повесили жернов на шею и бросили в воду. О том, каковы последствия наших поступков. Мы же часто очень не думаем, хотим выразиться как-то там, хотим что-то такое сделать, произвести… и не думаем, каковы последствия наших слов и дел. Это нежелание и неумение заботиться о своих ближних и о том, какое действие на них произведут наши поступки и слова.

Л.Горская

— А какое действие… ну сейчас я буду уточнять, потому что, если человек не считается с трауром других и что-то там празднует, тем более хеллоуин, он, на мой взгляд, кому он может нанести вред, кроме себя, ну вот он себя показал, или нет?

С.Круглов

— Ну да, он показал свое неумение любить, свое неумение заботиться о ближних, он показал свой эгоизм и так далее.

Л.Горская

— И это его дело, в принципе, или он как-то может кому-то навредить этим?

С.Круглов

— Навредить может, конечно, он может попасться на глаза той самой православной маме, о которой мы сейчас говорили.

Л.Горская

— В кавычках.

С.Круглов

— Например, где-то в интернете, или по телевизору, и она может от этого прийти в ярость и сказать, вот они какие сволочи все, их надо всех расстрелять. И от этого пойти и избить свою там 13-ти летнюю дочь, которая пошла праздновать хеллоуин, вот такое действие.

Л.Горская

— Или прийти и избить кого-то там на месте.

С.Круглов

— Всякое может быть, да.

Л.Горская

— Ну да, я Вас поняла, простите, то есть Вы говорили о некоем социальном напряжении внутри общества. Ну, тоже надо уметь друг друга уважать и не создавать почву для…

С.Круглов

— Да, если говорить по-простому, по-христиански, это называется связь между людьми. Никто из нас не остров, мы все часть архипелага, все связаны. Причем мы так связаны, что может быть на суде Божьем мы удивимся, насколько мы связаны и какими путями, мы даже обнаружим такие связи, о которых не думали.

Л.Горская

— Ну, неужели мы до сих пор не остров? Кажется, что сейчас люди гораздо более изолированы друг от друга.

С.Круглов

— Это все ерунда, ну они изолированы, ну и что? Ну они, наверное, больше страдают от этой изоляции. Вон сейчас все, кто приходят в храм, у всех какая повальная эпидемия сейчас? Во-первых, соплей и вирусов, а во-вторых, депрессия. Депрессия гложет всех, депрессия – повальная болезнь времени.

Л.Горская

— А почему?

С.Круглов

— Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно завести еще две-три таких передачи.

Л.Горская

— Мы этого не можем себе позволить, мы можем начать говорить, а потом снова продолжить.

С.Круглов

— От недостатка любви, если говорить вкратце, любви не хватает. Любви, которую мы получаем и прежде всего, которую мы отдаем. Вы знаете, буквально вчера я выложил в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)… ну что значит выложил, написал, сделал запись, я написал слова одного замечательного человека, которого очень люблю, почитаю, умершего уже, усопшего, христианина настоящего. Он однажды сказал так: «Депрессия у нас бывает от того, что мы получаем больше, чем даем», - я написал это в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), я долго не мог этих слов понять и не мог с ними согласиться. А последнее время я их понимаю. Началась такая волна возмущения, причем со стороны моих…

Л.Горская

— Прямо в социальной сети?

С.Круглов

— В Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) я написал. Не просто возмущения, то есть люди, которые там, как это называется, френдами, друзьями, да и все… Не просто возмущение, а отторжения, отрицания, боли настоящей. Мне пришлось запись убрать, стереть ее.

Л.Горская

— Даже так?

С.Круглов

— Да, вечером я написал, утром стер. Потому что людям было очень больно.

Л.Горская

— А что людей задело?

С.Круглов

— А люди потому что страдают депрессией, они говорят, что депрессия клиническая, она от нас не зависит, она то, она се, что это болезнь, ее надо лечить. Непонимание того, что у этого глобального одиночества, что такое депрессия – это одиночество в предельной его степени.

Л.Горская

— А как человек может быть одинок, если есть Бог, который вездесущ?

С.Круглов

— Мало того, что есть Бог, есть еще и человек. Может ли Бог создать камень, который сам не сможет поднять и этот камень и есть человек. Человек хочет видеть жизнь такой, какой он ее хочет. Хочет, чтобы она была вот такая. Один хочет так, другой так, десятый так. сколько там миллионов, или миллиардов на свете людей и каждый хочет, чтобы жизнь была такая, какая я хочу. Ни у кого не получается. И вот от того, что жизнь не такая, какая я хочу, от этого… это самая первая причина депрессии. И вторая, более глубокая причина – это понятно, да, что наши иллюзии не реализованы. Еще раз повторю, я говорю, не осуждая кого-то, потому что я сам этим страдаю, этим страдает любой человек. И другая глобальная причина, отойдя от Бога – это вот наша генетическая наследственная болезнь, грехопадение, отойдя от Бога человек нарушил очень много важных вещей, он нарушил, разорвал очень много каких-то вещей, они перестали его питать и человек начал умирать, он начал страдать. И одна из этих самых глобальных важных вещей – это потеря любви. А смысл жизнь он возможен только если есть любовь, другого смысла никакого нет. Человек ищет любви и не находит ее. И человек хотел бы кого-то любить, но не может любить никого. Вот в этом причина, причина депрессии. Вместе с любовью наступает потеря смысла.

Л.Горская

— Вот Вы говорите, что причина в том, что человек получает больше, чем отдает. Но чтобы отдать, нужно иметь, а вот как отдать, если нет…

С.Круглов

— Скажем просто, очень простой смысл, один из признаков любви – это служение, жертвенность. То есть, когда ты просто отдаешь. Это конечно можно назвать теоретизированием, это можно назвать каким-то умозрением, но тем не менее – это так и есть. Человек, который не умеет отдавать, он всегда несчастен. Он получает, получает, но не умеет отдавать. Вот в этом смысле есть замечательные слова, я не помню, где я их прочитал, до Братолюбия, но это, в общем, есть такой Консенсус патриум – согласие святых. Они говорят так, что делать человеку, который хотел бы иметь некую добродетель, но ее не имеет. Вот он кается, плачет, молится – нет. Начни себя вести так, как будто она у тебя есть. Нет у тебя любви, ты чувствуешь, что ее у тебя нет, но начни себя вести так, как вел бы себя человек, имеющий любовь. И она появится. Это не отвлеченное теоретизирование – это наша жизнь.

Л.Горская

— А вот дела любви – это что? Ну вот конкретно.

С.Круглов

— У всех по-разному.

Л.Горская

— Это прощение, это помощь бедным и нуждающимся?

С.Круглов

— И прощение, и помощь, и какая-то отдача себя, и где-то смирение, и где-то умение не настаивать на своем – по-разному у всех. Множество людей, люди все разные. То есть, в каждом конкретном случае, в каждом конкретном человеке – это по-разному бывает. Вот чем замечательная работа священника, тем, что в храм приходят самые разные люди и ты имеешь возможность увидеть это воочию. как одни и те же вещи, основные принципы нашей жизни евангельские, как они по-разному действуют в разном человеке. Ты понимаешь, что эти общие принципы невозможно наложить на всех, как единое ярмо, потому что люди разные. Но ты понимаешь, что исходя из этого принципа, ты можешь как-то, внимая человеку, хоть как-то ему помочь.

Л.Горская

— Говоря о делах любви, вот когда мы их делаем, нам нужно ждать какой-то отдачи?

С.Круглов

— Дело в том, что мы живем в падшем мире. Что такое… один из основных признаков падшести – это какой? Это в том, что в мире намешано все. Вот как говорил Нил Синайский, замечательные слова: «От того и падали падавшие, что не уразумевали, как в одном и том же сердце может быть и грех и благодать». Не бывает только черного и только белого, в мире намешано все, оно смешано все. Вот, и мы живем в мире, в котором невозможно как-то однозначно, либо хорошее делать, либо плохое, либо дела любви, не делать.

Л.Горская

— Ну я сейчас немножко в более конкретную плоскость тогда этот вопрос переведу, опять же, да, вот исходя из собственного опыта, часто бывает, что люди делают что-то хорошее кому-то, делают дела любви о которых мы говорим, а потом у них начинается еще большая депрессия, потому что этот человек неблагодарный.

С.Круглов

— Это я понимаю, вот я про это как раз и говорю. И человек не может… не может не хотеть ответа, человек хочет ведь не только уметь любить, он хочет быть любимым – это процесс такой. Хотя некоторые… я помню слова одного психолога, который сказал: «Любовь – это улица с односторонним движением», -  то есть, не надо вообще рассчитывать на какое-то…

Л.Горская

— Взаимность.

С.Круглов

— Это в принципе… под это можно подогнать христианскую евангельскую максиму, что люби и не требуй ответа, делай безвозмездно и так далее. Нет, без получения любви человек тоже жить не может. Я не знаю, это тайна. Требовать любви, вот добиваться прямо упорно, искать отмычку такую, или искать такой инструмент, который сделает дыру и оттуда польется любовь – это уже болезнь, это уже грех. Но любви ждать надо, ответной любви надо ждать. А откуда она приходит, я не знаю – это только Господь знает – это тайна, но без Него жить тоже нельзя.

Л.Горская

— Спасибо, отец Сергий. Я напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире радио «Вера» была программа «Светлый вечер». С вами в студии была Лиза Горская и у нас в гостях священник Сергий Круглов – публицист и поэт. Прочитайте что-нибудь нам напоследок и мы закончим программу стихами.

С.Круглов

— Хорошо, стихотворение открылось, называется «Осенние дожди навевают сон»

Осень да осень. Вот прошло

Рождество Богородицы; скоро и Покров.

Ты, знаю, слишком горд,

Чтоб молиться, кроме Бога, кому-то еще,

 

Но осенние дожди навевают сон –

Что ж, накрой голову мантией и спи!

Авось, пока спишь, душа помолится сама

Той, чей бездонный голубой цвет

Превыше осени, превыше умбры и ржавого багреца.

Л.Горская

— Спасибо!