На реке Белой с раннего утра кипела работа: уфимская купчиха Ираида Чижова сплавляла лес. Бурлаки, стоя в воде, тянули вдоль берега тяжёлые плоты из необструганных сосновых стволов. На первый весенний сплав нанимались только самые выносливые: ранняя весна в Уфе мало чем отличалась от зимы: ветер обжигал холодом, высокие сугробы не торопились таять даже после первых оттепелей, а вода в реке, только что освободившейся от зимнего сна, была ледяной.
В полдень посмотреть, как идут дела, приехала сама хозяйка. В песцовом полушубке и шёлковых юбках, она резво спрыгнула из пролётки на берег. Не обращая внимания на мокрую глину, облепившую её дорогие сафьяновые сапожки, Ираида Алексеевна подошла к самой воде.
Овдовев, Чижова была вынуждена в одиночку стать во главе крупного лесопромышленного предприятия мужа. Поначалу пугающий, лесной бизнес постепенно заинтересовал её, и вскоре она стала отлично разбираться во всех тонкостях дела.
- Эй, парень! – окликнула она ближайшего к ней бурлака. – Тяни к берегу, видишь, льдина плывёт – сейчас канат срежет!
Бурлак не расслышал, что крикнула ему Чижова, и понял, в чем дело, только когда крупная льдина угрожающе натянула канат. От неожиданности парень стал дергать плот то в одну, то в другую сторону, но льдина продолжала напирать. Тогда Ираида Алексеевна в шелках и сафьяновой обуви забежала в воду, взялась за лямку, и помогла бурлаку оттащить плот в сторону. Следующий плот она подхватила и повела уже в одиночку. Так, стоя по пояс в холодной воде, Чижова проработала вместе с артелью до позднего вечера.
От мужа Ираида Алексеевна получила в наследство не только капитал и бизнес. Фёдор Егорович привил супруге склонность к благотворительности и делам милосердия. Чижов относился к богатству по-евангельски. Он подарил городу два каменных здания, полностью оборудованных под больницу, общей стоимостью в десять с лишним тысяч рублей. В должности почётного блюстителя Уфимской духовной семинарии перестроил на собственные средства домовый семинарский храм. Пожертвовал дом и солидный капитал детскому приюту в Катав-Ивановском заводе.
Ираида Алексеевна поддерживала все эти начинания при жизни супруга, и после его смерти не было в Уфимской губернии более щедрой благотворительницы, чем Чижова.
На всё у нее находилось время. Руководство бизнесом не мешало вести активную работу в Губернском попечительстве детских приютов и проявлять заботу о православных храмах города. В тысяча девятисотом году имя Ираиды Чижовой появилось на страницах газеты «Уфимские епархиальные ведомости». Купчиху и лесопромышленицу благодарили за постройку новой деревянной церкви в чувашском селе Кубово – одной из лучших во всей Уфимской губернии.
В тяжёлые годы Первой Мировой войны Ираида Алексеева проявила себя как истинная патриотка. Она регулярно перечисляла деньги на нужды русской армии, помогала продовольствием, ухаживала за ранеными в госпиталях, а несколько принадлежащих ей домов в Уфе отдала для расселения беженцев.
За свою широкую и бескорыстную благотворительность Ираида Чижова была удостоена всех возможных императорских наград, предусмотренных для женщин того времени. А когда награждать стало нечем, царь Николай Второй прислал благотворительнице в знак уважения большую бриллиантовую брошь в виде ветки цветущей сирени.
«Барыня Чижова народа не чурается, и бедным всегда помощь подаёт», - говорили про Ираиду Алексеевну. На всю Уфу славились её «пельменные пиры», когда на улицу выносились длинные столы, и каждый мог попробовать собственноручно ею налепленные пельмени. «Вкуснее чижовских пельменей во всей губернии не сыщешь», - утверждали те, кому довелось их отведать.
Восхищения своим кулинарным талантом Чижова принимала куда охотнее, чем благодарности за щедрость. Потому что помнила евангельскую заповедь: «Творя милостыню, пусть левая твоя рука не знает, что делает правая». И старалась всегда следовать ей.
Уравнение. Наталия Лангаммер
«Ну, почему нужно перестраиваться из ряда в ряд так медленно? Чего ты плетешься?» — возмущалась я за рулем в адрес попутной машины, которая мне мешала.
И тут в голове всплыло слово «уравнение». Недавно мои очередные размышления, почему судить людей нельзя, нашли ответ в одном слове: «уравнение»
Причем, оно не решаемое. Состоит практически полностью из неизвестных. Каких?
Смотрите. На примере того же нерасторопного водителя.
Что я знаю? Что он едет медленно. А почему?
1. Он может не считать, что едет медленно. Полагать, что двигается осторожно.
2. У человека может болеть или кружиться голова. Может быть высокое или низкое давление.
3. В машине может ехать пассажир, которому страшно или которого укачивает.
4. Водитель может быть расстроен, убит горем.
5. Он может не спешить, так как сильно заранее выехал. А может не хотеть ехать туда, где ждут проблемы, неприятный разговор, трудное решение.
6. Машина может быть неисправна.
7. А может он вспоминает и проживает снова недавнее свидание с любимой и в хорошем расположении слушает медленную романтическую музыку.
8. Или говорит по телефону со старенькой мамой. Нельзя за рулем по телефону, но как маме отказать?
Стоит дальше продолжать этот список предположений. Он бесконечен! Ведь каждый из пунктов можно расширить до огромной истории. Истории человеческой души, которую нам не дано знать.
«Уравнение» — слово, которое теперь помогает мне не только удержаться от осуждения, оно помогает перестать хотеть судить. Все, что я знаю про этого водителя в соседней машине — это то, что мне лично он мешает в данной полосе. Ну, перестроюсь в другую. Помоги и ему, и мне Господь!
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Исидор и Ида Штраус
Исидор и Ида Штраус родились и умерли в один день. Американский бизнесмен и благотворитель прожил вместе со своей верной и преданной супругой больше сорока лет. Они вели скромный образ жизни, не стремясь к публичности и славе. Мир узнал о них и их любви, после трагедии на корабле «Титаник», с которой имена супругов Штраус навсегда остались связаны.
Молодые люди встретились в 1861 году в городке Талбот американского штата Джорджия, куда их семьи иммигрировали из Германии. У юноши и девушки оказалось много общего. Оба любили лошадей, увлекались литературой. Оказалось, что даже дни рождения они отмечают вместе — 6 февраля. Правда, с разницей в 4 года. Разделяло их лишь положение в обществе. Семья Иды была очень состоятельной, в то время как Исидор был всего-навсего сыном мелкого небогатого лавочника. Он даже на наследство не мог претендовать, поскольку был младшим братом в семье. Молодые люди очень быстро поняли, что любят друг друга. И вскоре Штраус попросил у родителей Иды её руки. Как и следовало ожидать, жених без капитала не вызвал у них одобрения. Исидор получил отказ. Ида со слезами умоляла отца и мать изменить решение. И они, наконец, смягчились. Жениху поставили условие: помолвка должна длиться три года. За это время станет ясно, серьёзные ли у юноши намерения, действительно ли он любит свою избранницу и не за богатством ли её гонится. Исидор и Ида согласились — они были готовы ждать друг друга.
И дождались. Обвенчались. Со временем у Штраусов родился первенец — сын Джесси. А когда Ида ждала второго ребёнка, Исидор решил уехать из Талбота. Супруги мечтали о большой семье, им хотелось иметь много детей. А их нужно обеспечивать. У Исидора была задумка открыть большой собственный магазин. Провинциальный городок не подходил для реализации такого плана. Родным и друзьям Штраусов идея отъезда показалась безрассудной. Но Ида поддержала супруга. В 1876 году семья отправилась в Нью-Йорк.
Поначалу на новом месте пришлось нелегко. На свет появился второй малыш. Исидор устроился продавцом в крупный универмаг. Ровно половину каждой его зарплаты супруги откладывали на будущий магазин. За несколько лет семья Штраусов выросла — Ида родила ещё пятерых детей. Такая большая семья жила в маленькой съёмной квартирке. Но бытовые тяжести не огорчали супругов. Позже Штраусы будут вспоминать эти годы как самые счастливые в их жизни.
В 1896 году Штраус стал владельцем огромного универмага «Мэйсис» на 34-й улице. «Всё это смогло осуществиться только благодаря тебе. Твоё терпение, доброта и поддержка сотворили чудо», — писал Исидор своей жене.
Шли годы. Штраусы уже нянчили внуков. Занимались благотворительностью, путешествовали. Зиму 1912 года Исидор и Ида провели в Европе. Вернуться в Америку супруги решили на чудо-корабле, который все называли непотопляемым. Новейший трансатлантический лайнер «Титаник» отправлялся в свой первый рейс...
Есть фотография, на которой счастливые, улыбающиеся супруги Штраус запечатлены на палубе «Титаника» пред отплытием. А через несколько дней случится катастрофа, которая войдёт в историю. А вместе с нею войдут в историю Исидор и Ида Штраус, и их безграничная любовь друг к другу. Например, в знаменитой картине Джеймса Кэмерона «Титаник» Штраусы показаны утешающими друг друга в момент гибели лайнера, когда их каюта заполняется водой.
Как только стало очевидно, что корабль пойдёт ко дну, пассажиров стали эвакуировать. Однако шлюпок на борту оказалось гораздо меньше, чем требовалось. Капитан принял решение: сажать в них только женщин и детей. Нос «Титаника» уже наполовину погрузился в океан, когда Исидор, наконец, уговорил жену занять место в спасательной лодке. Но когда был отдан приказ спускать шлюпку на воду, Ида не выдержала. Она попросила матросов помочь ей снова сойти на палубу. «Я не оставлю мужа. Мы всегда были вместе, куда он, туда и я», — сказала она. Последний раз супругов видели стоящими на верхней палубе тонущего корабля. Они крепко обнимали друг друга и слушали, как музыканты «Титаника» играют христианский гимн «Ближе к Тебе, Господь».
На кладбище Вудлон в пригороде Нью-Йорка устроен мемориал в честь Исидора и Иды Штраус. Памятник выполнен в виде корабля. «Даже глубоким водам не под силу ни погасить любовь, ни утопить», — написано на нём.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
20 апреля. О Христе
В 9-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицом Божиим».
О Христе, — епископ Черняховский и Славский Николай.