"Чего ждать от православной школы?" Светлый вечер с прот. Дмитрием Григорьянцем и Ириной Мирзоевой (28.08.15) - Радио ВЕРА
Москва - 100,9 FM

"Чего ждать от православной школы?" Светлый вечер с прот. Дмитрием Григорьянцем и Ириной Мирзоевой (28.08.15)

* Поделиться

прот. Дмитрий Григорьянц, Ирина Мирзоева2У нас в гостях были духовник Православной гимназии во имя святителя Филарета Московского в Лобне протоиерей Дмитрий Григорьянц и директор этой гимназии Ирина Мирзоева.
Мы говорили о православных школах и о том, в чем их отличие от государственных.

Ведущие: Лиза Горская, Алексей Пичугин

Л. Горская

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели, в эфире программа «Светлый вечер», Лиза Горская, Алексей Пичугин...

А. Пичугин

— Здравствуйте.

Л. Горская

— И сегодня у нас в гостях протоиерей Дмитрий Григорьянц, духовник гимназии во имя святителя Филарета Московского и директор этой гимназии Ирина Мирзоева.

И. Мирзоева

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Гимназия, надо сразу оговориться, находится в городе Лобня.

И. Мирзоева

— Это почти Москва.

Л. Горская

— Мы не устаем говорить про начало учебного года, такое событие годообразующее, если так можно сказать. Но давайте для начала поясним для наших слушателей понятие православной гимназии, что это такое, чему там учат в этой православной гимназии. Это как вместе со школой, вместо школы, параллельно? Отец Дмитрий.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Приходится говорить всем, что у нас тоже есть лицензия, что у нас тоже есть аккредитация, потому что люди да, не понимают, что такое гимназия, считают, что это какая-то воскресная школа.

Это полноценная общеобразовательная школа, где дети точно так же, как везде, ходят пять дней в неделю, стараемся держать пятидневку, загрузивши пять дней, освободив субботу. Ходят 5 дней в неделю, точно такие же предметы, такая же математика, алгебра, геометрия, русский язык, литература, полностью все соответствует государственным стандартам.

А. Пичугин

— Но не государственное учебное заведение. Родителей смущает, когда они слышат это. Все привыкли к советской школе, все привыкли к тому, что школа обязательно номер 1854, это значит стандарт качества, государственная школа, которая существует уже сорок лет, в этом здании, туда я ходил и своего ребенка тоже туда отдам. Православные гимназии вошли туда уже давно, больше 20 лет они существуют в России, но тем не менее люди просто не знают, но для многих это закрытая тема, не почему-то, просто не знают, что есть альтернатива государственной школе. Вот сегодня мы сможем, наверное, поговорить об одной из такой альтернатив — православной гимназии.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Отличается, наверное, целью образовательного процесса. Меня многие православные не поймут, наверное, считается, что если придя в православную гимназию мы должны на выходе получить православных солдат. Во всяком случае путь от дома до храма и все. На мой взгляд, это неправильное отношение к православному образованию, правильнее говорить о том, что мы желаем увидеть в результате детей, у которых в сердце есть семя веры. Дальше уже, к сожалению, не от нас зависит произрастет ли это семя, это зависит от их жизненного пути. Но мы должны посеять это семя, чтобы оно могло там произрасти. И в этом, наверное, коренное отличие православной гимназии от простой школы.

Л. Горская

— А знания?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— А знания. Если так проще говорить, то мы же пытаемся увидеть в результате человека... Мой жизненный опыт. Мы закончили школу, я думаю, большинство людей закончили школу и замечательно все знания школьные забыли, они в последующей жизни нам не сильно пригодились, синусы, косинусы, тебе пригодилась только узкая часть знаний, которые ты получал в школе. Школа должна давать не знания, а систему мышления. Выйдя из школы, он должен уметь в любую отрасль, независимо в какую он пришел, себя применить. Соответственно знания, дополнительная вещь, без которой невозможно эту систему выстроить. На мой взгляд, если человек думает головой, то у него в сознании все хорошо будет. Если он ею не думает, то какие бы он не умел сочетать формы, как бы он не умел все делать, прекрасно читать тесты, этого не хватает, этого не достаточно.

А. Пичугин

— Есть такой расхожий стереотип о православных гимназиях, что там учатся исключительно дети верующих родителей, вот перед эфиром вы сказали, что это не совсем так и в вашу школу зачастую приводят своих детей люди нецерковные, которые чего-то ждут от православной гимназии чего-то особенного. Ирина Владиславовна, наверное, вам этот вопрос адресую.

И. Мирзоева

— Это нормально, наверное, нормальное желание каждого родителя, который беспокоится о будущем своего чада. Даже если это родители не... душа-то христианка у нас. От этого никак нельзя отказаться и каким-то образом опровергнуть. Даже если родители не воцерковлены, тем не менее, у них есть потребность. И если не они идут, потому что у них очень часто все каналы забиты лишним мусором...

А. Пичугин

— А не бывает такого, что приводят нецерковные люди своих детей, чтобы дети не курили в туалете...

Л. Горская

— Мне кажется, что это более реалистичная версия.

И. Мирзоева

— Версия, чтобы не курили в туалете, она существует. Но все равно это не основная, это не основная потребность родителей, которые приводят к нам детей.

А. Пичугин

— Я просто, простите, свой вопрос не закончил. А не бывает ли потом, что люди приходят к вам в кабинет и говорят: «Простите, Ирина Владиславовна, мы привели к вам своих детишек, чтобы они не шлялись по подворотням, а вместо этого вы им Закон Божий преподаете, заставляете в храм ходить и лоб крестить. Мы так не договаривались».

И. Мирзоева

— Нет, такого не бывает.

Л. Горская

— А вы заставляете в храм ходить?

И. Мирзоева

— Нет.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Тут такой вопрос, мы их учим ходить в храм.

Л. Горская

— А что это значит?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Тут вопрос в том, что научить вере невозможно, такая проблема, вера от слышания происходит, им можно рассказать, как-то проявить... По-моему, в житии Анастасии Узорешительницы, её папа оградил полностью от «дурного влияния» христиан. А она увидевши, как живут соседи, сказала: «Я хочу, чтобы мы жили так же. Сходите, узнайте, почему они так живут». И когда выясняется, что соседи христиане, она принимает христианство. После этого начинает свое служение. Мы детям должны показать эту красоту, должны детям дать некие навыки хождения в храм. Это ненормально, когда человек заходит в храм и говорит: «А че тут происходит?» У нас как построено. Первый класс, они ходят на службу. У них как урок целый, один день в неделю, когда они должны прийти на службу, вместе с педагогом, священником, приходят на службу смотрят, как люди молятся.

А. Пичугин

— А у вас какие-то специальные детские литургии проходят?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Ее можно так назвать.

А. Пичугин

— Я знаю храмы, где служат детские литургии, где время от времени священник останавливает богослужение, выходит на амвон и рассказывает детишкам, они сидят на лавочках, что в этот момент происходит.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Ни в коем случае.

А. Пичугин

— А мне очень нравится.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Может быть. Единство многообразия. Это личный опыт такого священника, который на себя берет такую ответственность. Мне кажется, что я так не могу детям показать литургию, показать, как другой священник может. Но мне кажется, что им нужно дать начала, для того чтобы показать, как нужно себя вести в храме. Этому мы посвящаем целый год. А дальше более взрослый период, когда у ребенка происходит становление личности, когда его крутит, переходный период, мы ни в коем случае не заставляем его ходить в храм. Мы рекомендуем активно, устраиваем, чтобы им по большому счету деваться было некуда, но заставлять ходить в храм — это погибельно для них.

А. Пичугин

— Забыли уточнить в начале программы. У вас гимназия полного цикла — с 1 по 11 класс?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Да.

Л. Горская

— Получается, что у вас дети ваших прихожан учатся в гимназии и также учатся дети, у которых родители невоцерковленные и просто отдали в гимназию своих детей по каким-то своим соображениям. Как они сочетаются между собой? Никак это не вредит?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Когда к нам приходят дети невоцерковленных родителей, когда они приходят на уровне первого класса и когда мы этих детей вместе с родителями взяли сначала...

А. Пичугин

— Батюшка, а как вы их отбираете?

И. Мирзоева

— Это очень интересно... (Смеется.)

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Кроме разных тестов у меня ряд простых вопросов. Я в конце концов сажусь вместе с родителями и детьми и задаю простые вопросы детям. Я спрашиваю ребенка: его любимую книжку, кто ему читает книжки, откуда он знает сказки, его любимую игру, его любимый мультик, фильм.

А. Пичугин

— Это если первоклассник, а если 10 класс?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Все равно. Ребенок полностью расскажет, чем он живет и какие у него интересы. И понятно сразу же становится, занимаются ли родители этим ребенком или это ребенок, к сожалению, брошенный.

И. Мирзоева

— В старших классах — день рождения родителей, вы еще забыли.

А. Пичугин

— Хороший вопрос.

Л. Горская

— Я еще знаю, что отец Дмитрий у преподавателей при собеседовании спрашивает день рождения их родителей.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Я еще спрашиваю у преподавателей день ангела, чтобы понять, насколько они церковные.

А. Пичугин

— Кстати, о преподавателях. А преподаватели у вас обязательно церковные люди?

И. Мирзоева

— Желательно. Но так как у нас отец Дмитрий — духовник, после собеседования с преподавателем, уже собеседование с духовником и если он считает возможным человека допустить...

А. Пичугин

— Если у вас будет выбор между хорошим физиком и православным физиком, вы кого выберете?

И. Мирзоева

— Выберем хорошего (смеется).

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Потому что это моя задача: из хорошего физика сделать хорошего православного физика. А из православного физика сделать хорошего физика намного сложнее, к сожалению.

А. Пичугин

— Хороший ответ. А прихожане часто отдают детей в вашу гимназию или это как само собой разумеющееся?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Нет, это не происходит само собой, наверное, 50 на 50.

И. Мирзоева

— По-разному.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— У нас большая воскресная школа, кроме православной гимназии. Если в гимназии порядка 100 человек учится, плюс сверху человек 50 ходит на всякие дополнительные образования, то еще воскресная человек 50 тоже ходит. Это же тоже наши прихожане, которые не отдали ребенка в школу, но отдали его в воскресную школу.

А. Пичугин

— Как вы считаете, чем радикально отличается образование, которое дети получают в светской школе и православной?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Наверное, я отвечу на собственном примере. Я говорил, когда я пришел в город Лобня, моя старшая дочь должна была идти в школу и у меня встал вопрос, куда отдавать своего собственного ребенка. Это как некий показатель того, нужно ли православное образование, что ты делаешь... Я помню, когда в Синодальный отдел мы пришли, первый вопрос был: где ваши дети учатся? Когда я сказал, что у меня в гимназии, тогда по-другому стали разговаривать. Куда отдавать ребенка своего собственного? Для меня, я скажу, почему я особо против того, чтобы отдавать к себе в православную гимназию. Я по большому счету начальник. Начальство, подчиненные имеют слабость к детям начальства слишком хорошо относиться. Это губительно для образования, потому что со своим нужно требовать больше, чем с других. Но при всем при этом, к сожалению, в области я не вижу никакой альтернативы. Понятно, что меня некий район, где я живу, когда у тебя пятеро детей, невозможно расслабиться.

Л. Горская

— В эфире программа «Светлый вечер».

А. Пичугин

— Вы сказали, что в области не видите альтернативы вашей гимназии. Я понимаю. Но есть конкурентная среда. Я знаю в Московской области много разных православных гимназий.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Порядка 15. Их немного.

А. Пичугин

— Почему вы считаете, что ваша лучшая.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Я не считаю, что наша лучшая.

Л. Горская

Такого не прозвучало, да.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Я сказал, что в том регионе, где я живу — Химки, Лобня, у нас вариантов православной гимназии вообще рядом нет. А почему светские учебные заведения были мной отвергнуты, потому что там на воспитательный процесс я не смогу повлиять. Мы вынуждены говорить о том, что в светском учебном заведении на детей выливается некая гадость.

А. Пичугин

— Вы обобщили.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Сейчас, конечно, светские учебные заведения говорят по поводу нравственности, но эта нравственность некая, она без стержня, без духовного. Мы можем говорить, что для русских людей нравственно не совершать самоубийство, но мы точно также можем сказать, что в Японии, самураи, для них нравственно себя убивать, это считается подвиг.

А. Пичугин

— Подождите, ни в одной светской школе не приветствуется самоубийство детей.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Мы и не говорим... Мы говорим о том, что нравственность диктуется духовным основанием. И при отсутствии духовного основания невозможно говорить о нормальной нравственности.

А. Пичугин

— Приходилось общаться с директорами обычных светских школ, тем более, сейчас идет активный процесс слияния школ, создания образовательных центров на базе бывших школ. Конгломератов. Сторонники этой реформы напирают на то, что у детей появляется огромная база для выбора своего собственного направления: различные спецкурсы, дополнительное образование, создание профилей, гуманитарных, математических, технических, каких угодно, чтобы ребенку потом было проще выбирать, в какой институт поступать.

И. Мирзоева

— От величины школы не зависит же способности ученика. На протяжении 30 с лишним лет моего преподавания я вижу, что если в ребенке с детства заложено трудоспособность, добротолюбие, нравственные принципы, он и учится хорошо.

Л. Горская

— Дисциплина, дисциплина ума, как принято говорить, во многом формируется школой же.

И. Мирзоева

— А как может помочь формировать дисциплину ума наличие компьютерной техники или отсутствие компьютерной техники?

А. Пичугин

— А как у вас с компьютеризацией?

И. Мирзоева

— Как положено.

Л. Горская

— Если ребенку с детства, объяснили, как с компьютером обращаться, то на него потом не свалится внезапно в 14-15 лет огромное количество гаджетов, в которые он уйдет с головой и не будет знать, как этому противостоять. Они становятся на него инструментом, а не страстью.

И. Мирзоева

— Сейчас мы отвечаем на вопрос: не мешает ли камерность нашей гимназии дальнейшему развитию ребенка? Я объясняю, как она может помешать.

Л. Горская

— Насколько я понимаю, вопрос Алексея заключается в том, что школы, объединяясь в конгломераты, расширяют друг для друга спектр этих спецкурсов.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— 10—11 класс.

Л. Горская

— Вы как-то включены в эту систему?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Конечно, включены. Но мы, наверное, все-таки идем по основному направлению. Конечно, не дает возможности маленькая школа иметь для каждого ребенка 10-11 класс иметь отдельный путь развития. Но просто вопрос в чем. На мой взгляд, развитие ребенка как хорошего специалиста — математика или литератора, или еще что-то, это следствие того, что православная гимназия должна давать, выращивать человека. И уже этот человек, развитый, может поступить куда угодно.

Л. Горская

— А разве не каждая школа должна выращивать человека?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Каждая школа. Но удается ли это современной светской школе?

Л. Горская

— А в чем проблема? Но опять же не во всех, есть же и хорошие.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Есть, да. У меня знакомый очень точно говорит. Как понять, хорошая школа или плохая? Прийти, вдохнуть воздух в школе и понять, можно сюда пойти учиться или нельзя.

Л. Горская

— Это как это?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Обстановка же в школе она видна.

Л. Горская

— Атмосфера?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Да. Просто современные светские школы, мы вынуждены сейчас говорить, что там плохо, а за счет этого себя возвеличивать, мне это очень не нравится.

А. Пичугин

— А и не надо.

И. Мирзоева

— У нас не в то русло пошел немного разговор. Православная гимназия — это альтернатива желающим более внимательно отнестись к воспитанию своего ребенка на традиционных ценностях, наших русских.

А. Пичугин

— А как вы относитесь к классическому дореволюционному образованию. Я уже несколько раз в разных программах приводил пример с шичалинской гимназией, Юрий Шичалин в интервью журналу «Эксперт» говорил о необходимости возрождения традиций дореволюционного образования с древнегреческим языком, латынью.

И. Мирзоева

— Другая крайность.

А. Пичугин

— А вы говорите о воспитании на традиционных ценностях, Юрий Анатольевич тоже говорит о традиционных ценностях.

И. Мирзоева

— Но традиционные ценности — это не возрождение дореволюционных гимназий. Традиционные ценности у нас является наша духовность, наше Православие, это традиционно. И на традиционных ценностях и взращиваются молодые души.

Л. Горская

— Но традиция она не из воздуха берется.

И. Мирзоева

— Да. Но я считаю, личное мое, частное мнение, что есть крайность, когда православная гимназия — это церковно-приходская школа и крайность — возрождение того, что было до революции в России. Того, что было до революции обер-прокурор Святейшего Синода князь Николай Живахов до революции писал: значение школы, в котором... о том, что и тогда школы были разные.

А. Пичугин

— Но мир-то изменился.

И. Мирзоева

— А ценности не изменились.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Возвращаться к тому, что было в XIX веке, мы не можем.

Л. Горская

— Но мы же можем оттуда взять какой-то опыт?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Мы не просто можем, мы обязаны это сделать. И нужно еще помнить, что революция, которая произошла в начале XX века, она же не просто так возникла. Она возникла в результате каких-то действий: в результате неправильного подхода, в том числе, к сожалению, и в образовании. Потому что люди просто так не родились бы люди неверующие.

А. Пичугин

— Об этом мы поговорим во второй части нашей программы.

А. Пичугин

— Мы возвращаемся в эту студию, в которой сегодня вместе с нами «Светлый вечер» проводят протоиерей Дмитрий Григорьянц и Ирина Мирзоева.

До перерыва мы говорили, что к революционным событиям, если я правильно понял вашу мысль, отец Дмитрий, привел отход от представления духовных традиционных ценностей.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Наверное, не отход привел, а то, что эти ценности были восприняты слишком формально. Вот этот формализм в духовной жизни, он привел неким образом к последствиям...

А. Пичугин

— А вы учитываете в своей работе опыт, который был в дореволюционной России описан у Помяловского в очерках бурсы, семинарское образование было у Сталина...

Л. Горская

— Давайте определимся, мы говорим о богословском образовании или общем образовании.

А. Пичугин

— Все равно все эти люди имели в основе, в активе как раз эти самые традиционные ценности, полученные в той школе.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— В той школе сам я учился, получивши семинарское образование.

А. Пичугин

— Нет, до семинарии, они же получали все образование как раз в той самой классической школе. И у многих в этих семинариях как раз были пятерки по Закону Божьему.

Л. Горская

— Мы все-таки про семинарии будем сейчас говорить?

А. Пичугин

— Нет, почему, у будущих семинаристов, бывших школьников, гимназистов были пятерки по Закону Божьему, а пришло все к тому, что пришло.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Это печальный факт. И поэтому говорить о том, что надо полностью копировать опыт школы девятнадцатого века — это не совсем правильно, верно. Конечно же это учитывается. Но можно сказать, что воспитание, которое было тогда, оно заставляет нас не пытаться вырастить православного христианина. Я в самом начале программы сказал, что мы не пытаемся сделать войско православных христиан, которое будет выходить из православной гимназии, после этого идти маршем в храм...

Л. Горская

— И идти громить выставки.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Нет. И ходить только от храма до дома, больше ничего. Как нам говорят: что вы делаете, молитесь постоянно, что ли?

Л. Горская

— Ну а что вы, правда, делаете? Существует обывательское представление о христианской жизни, в частности, о жизни христианской семьи, в этом представлении ряд лубочных картинок: все в косынках, все крестят лоб непрестанно, как вы сказали.

А. Пичугин

— А потому что у нас в огромной количестве благочестивой литературы...

Л. Горская

— В кавычках.

А. Пичугин

— Нет, не в кавычках, благочестивой периодической литературы, там такие образы культивируются: вот она, семья, за столом...

Л. Горская

— За столом покрестились, в храм сходили, обратно сходили, а вообще, из чего жизнь состоит у детей, да и у взрослых?

И. Мирзоева

— Очень весело живем. Наша жизнь состоит из учебы, из различных приключений, поездок очень интересных. У нас отец Дмитрий показывает Москву детям...

Л. Горская

— Отец Дмитрий и на сноуборд детей ставит.

И. Мирзоева

— Да. И велосипедные поездки, показывает Москву. Не так давно дети в июне проехали 130 километров вдоль Волги.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— С ночевкой.

Л. Горская

— С одной?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Да.

И. Мирзоева

— Все лето дети говорили и мечтают опять повторить эту поездку. Жизнь у нас такая же...

А. Пичугин

— Расскажите поподробнее про внеклассные занятия.

И. Мирзоева

— Отец Дмитрий больше с детьми внеклассной работой занимается.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Самое главное — танцы. Танцую не я, у нас педагог есть.

И. Мирзоева

— А чем вообще у нас дети занимаются? Тогда я тоже могу. Помимо того, что у нас дети учатся, я еще раз повторяю: камерная, небольшая гимназия, нам все это легче осуществить. Помимо всего прочего дети занимаются хореографией, живописью, развитием моторики с 1 по 4 класс, дети занимаются у нас физкультурно-оздоровительными мероприятиями. Мы пытаемся восстановить в памяти такие интересные игры как лапта, городки, чижик.

Л. Горская

— Что за игра такая лапта?

А. Пичугин

— Сказки не читала?

Л. Горская

— Читала, но не играла. Не знаю правил, Алексей.

А. Пичугин

— Я не знаю правил, может, наша гостья расскажет.

И. Мирзоева

— Это очень интересная игра.

Л. Горская

— А правила-то какие?

И. Мирзоева

— Есть большая палка — бита, есть маленький кусочек дерева, который называется клёк и есть маленький мячик. Две команды. На основе этой лапты американский бейсбол создан.

Л. Горская

— То есть мы впереди планеты всей и в этом.

И. Мирзоева

— А мы не впереди планеты, это наша старинная русская игра лапта.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— И еще Ирина Владиславовна не сказала по поводу спектаклей.

И. Мирзоева

— У нас ставятся спектакли...

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Я думаю, что это сейчас во многих православных гимназиях. По поводу отличительных черт. На мой взгляд, аспект Православия, православной веры в гимназии передается не на уроке Закона Божия, а на том, что дети общаются с верующими людьми. А все остальное — процесс. Конечно, у нас есть православный компонент, невозможно без него обойтись...

А. Пичугин

— А расскажите подробнее, что за компонент, какие предметы?

И. Мирзоева

— Православный компонент утвержден Синодальным отделом, состоит... с 1 по 4 класс — это Введение в Закон Божий, то есть на уровне сознания детей начальной школы, а дальше начинается Ветхий Завет, Новый Завет...

Л. Горская

— Извините, перебиваю, было бы интересно поговорить, что такое Закон Божий. На слуху у слушателей, многие знают, что есть такая книга. Что туда входит, о чем эта книжка?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— В древней традиции было очень понятно, что это такое. Это было Пятикнижие Моисея. А у нас в современной традиции в учебнике — простые истины. У нас самый известный Закон Божий это Слободского, который все знают, все читали. Но то, что рассказывает Слободской, это частично Священная История на понятном языке, какие-то простые объяснение церковных обрядов...

Л. Горская

— Термины богослужебные объясняются, литургия объясняется, что означает, что за чем происходит, это базовые азы Православия, которые неплохо бы каждому было знать.

И. Мирзоева

— А потом расширяется в старших классах. Начинается история Церкви...

А. Пичугин

— А история Церкви преподается отдельно?

И. Мирзоева

— Да. Есть отдельный преподаватель.

А. Пичугин

— Историю Русской и общехристианской?

И. Мирзоева

— Историю Православной Церкви.

А. Пичугин

— То есть после 1024 года. А как же все, что было до? Это не укладывается в концепцию преподавания Древнего Мира, Средневековья?

И. Мирзоева

— Нет. Вернее, что значит не укладывается? Это преподается в рамках истории.

А. Пичугин

— То есть у вас история именно Русской Православной Церкви?

И. Мирзоева

— Да.

А. Пичугин

— Участвуют ли ваши дети в государственных олимпиадах?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Обязательно.

Л. Горская

— Что значит обязательно?

И. Мирзоева

— Мало того, еще и побеждают.

А. Пичугин

— Хорошо. Тут никакого подвоха нет.

И. Мирзоева

— Нет-нет, обязательно, наши дети участвуют во всем: и в олимпиадах, и в конкурсах, и в самых различных соревнованиях, мероприятиях. Они живут полной социальной жизнью, они не отделены от социума. Нету такого, эта гимназия православная, эта неправославная. И если ученик уходит от нас по той или иной причине, он вписывается в тот социум, в который он ушел.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— И потом, что значит должны, это вопрос престижа школы. Мы должны говорить о себе, что у нас нормальные дети, нормальное обучение, что мы вполне готовы конкурировать с общеобразовательными школами, потому что наши дети точно также, некоторые намного лучше выступают на тех же самых олимпиадах, выигрывают какие-то конкурсы... Это лицо гимназии, это необходимо делать на мой взгляд.

А. Пичугин

— А вот у меня такой не очень приятный вопрос, но я с этим, честно скажу, сталкивался и неоднократно. С тем, как дети после православной гимназии уходили из Церкви вовсе. Процесс их расцерковления начинался именно с гимназии, потому что там их, извините за это слово, перепичкали.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Хороший вопрос и очень важный. Это та причина, по которой многие православные христиане не отдают своих детей в православную гимназию. Здесь ты несешь ответственность за своего ребенка, и ты должен следить, куда ты отдаешь ребенка. И смотреть за этим за всем. Не то, как некоторые родители: вот я до трех лет растил, потом детский сад, потом школа и чтобы я больше своего ребенка не видел. Родители отвечают за своего ребенка. Чтобы данная ситуация не произошла, мы православный компонент пытаемся снизить. Такие ситуации они очень часто происходят, а Господь требует, чтобы мы не насильствовали над людьми и чтобы над детьми не было этого насилия. Поэтому им необходимо показывать красоту, а не заставлять ходить, маршировать туда-сюда.

А. Пичугин

— Вам кажется, вы справляетесь с этой задачей?

И. Мирзоева

— Мне кажется, что да. Потому что наши дети отличаются. Даже если они от нас уходят, они отличаются. Они понимают, что такое хорошо, что такое плохо.

А. Пичугин

— А вроде бы нет стандартного ответа на этот вопрос.

Л. Горская

— Как это нету?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Недавно, год тому назад, к сожалению, ушло человека 4-5 из одного класса. Бывают такие проблемные. В соседнюю школу. До сих пор дети в соседней школе видны, что они наши ученики.

Л. Горская

— Каким образом? Как они выделяются?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Они там тихие, спокойные.

А. Пичугин

— А отношения со сверстниками у них нормально складываются?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Нормально. Это абсолютно точно. Я не могу припомнить случая, чтобы кто-то из наших выпускников больше не ходил после этого в храм.

А. Пичугин

— Хорошо, что у вас так. Потому что я знаю обратные примеры...

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Родители, которые отдают своих детей, они должны понимать, куда они отдают, что это не просто так, что мы отдали ребенка и дальше ребенком не занимаемся. Должны думать и контролировать. Вообще, выпустить православного христианина — это невозможно, возможно выпустить человека, который будет иметь семена веры. А произрастут ли эти семена веры, уже, к сожалению, я такую гарантию дать не могу.

Л. Горская

— Относительно того, что такое хорошо, что такое плохо, Алексей, я, конечно, не собираюсь в глобальные дебри вдаваться, я имела в виду, что совершенно понятно, что такое хорошо, что такое плохо на бытовом уровне. Если ребенок знает, что воровать не надо, то понятно, что воровать не надо.

А. Пичугин

— Мне казалось, что в любой школе, ни одна школа ребенку не говорит, что воровать хорошо. Любой, в самой последней светской школе все равно учителя стараются объяснить ребенку, что курить в туалете нехорошо, пить что-нибудь где-то в классе плохо, а воровать тоже не очень.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— К сожалению, в некоторых школах об этом просто умалчивают. Они не говорят, что плохо, они просто ничего говорят.

А. Пичугин

— Не могут справиться с этой проблемой, скорее, потому что она глобальна.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Учителя устраняются от этой проблемы.

Л. Горская

— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире программа «Светлый вечер», с вами Лиза Горская и Алексей Пичугин, у нас в гостях протоиерей Дмитрий Григорьянц и Ирина Мирзоева.

А. Пичугин

— Какое место в воспитании ребенка должны занимать родители? Вы начали эту тему, когда говорили, что у некоторых родителей есть представление о том, что ребенок родился, дожил до трех лет, пошел в садик, а дальше его воспитание не наша забота. Вы говорите о другом, как я понимаю.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Да, совершенно о другом.

А. Пичугин

— Поясните.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— (Молчит.)

Л. Горская

— А я, пока вы не пояснили, еще добавлю от себя вопрос. Мы говорили сейчас про хорошо, про плохо, у меня еще будет такой вопрос: может ли школа объяснить это ребенку, если это не объясняют в семье родители?

А. Пичугин

— Я бы сказал, что это хорошее дополнение к вопросу. Да.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Начнем с того, что у нас родители не занимаются детьми, к сожалению.

Л. Горская

— У нас это?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Как правило. Эта проблема.

Л. Горская

— Мне кажется, они думают, что занимаются, а на самом деле не занимаются?

Что значит в вашем представлении заниматься детьми?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Ну хотя бы вместе играть.

Л. Горская

— Это не создать ему список из занятий, которые он должен посетить, не накупить игрушек.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Заниматься с детьми означает, что ты связь со своим ребенком не потерял. Когда ты накупил ему гаджетов, а сам в это время, когда ребенок играет, предпочитаешь сам пойти посмотреть телевизор, почитать, залезть в Интернет...

Л. Горская

— Посадить смотреть мультфильм.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Это совершенно не означает, что ты с ребенком разговариваешь на одном языке, что ты с ним занимаешься. Это говорит о том, что тебе ребенок является проблемой, которую нужно как-то нейтрализовать, чтобы она тебе не мешала. И как это делается? Большинство родителей в качестве нейтрализатора видит отдать ребенка в детский сад, в школу, чтобы у меня появилось какое-то свое собственное время. На самом деле родители обязаны, это родительская обязанность любить детей, если нам сейчас в современном мире говорят, что у детей есть право, у детей нет права, они имеют одно право — быть любимыми. Все остальное — это уже вытекающие последствия. Родители обязаны любовь своим детям показывать, потому что с ребенка нельзя ничего требовать, если он не видит эту любовь. То, насколько ты ребенка любишь, настолько ты к нему можешь требовательно относиться. Мы же все прекрасно понимаем то, что какие-то суровые моменты наказания ребенка возможны только с любовью. И это то, что надо требовать от родителей, чтобы они любили детей.

Л. Горская

— Высший пилотаж тут. Мне приходится в жизни моих друзей наблюдать такую картину, когда ребенок ведет себя хорошо и чего-то там не делает, потому что самое страшное для него — это расстроить родителей.

А. Пичугин

— Идеальная картина.

Л. Горская

— Это правда бывает. У вас есть такое?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— У меня? В семье?

Л. Горская

— Да.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Да чего-то как-то не наблюдал, чтобы они переживали, что меня можно расстроить. (Смеются.) Честно говоря. Мне кажется, я не знаю...

Л. Горская

— Ну ладно, это личный опыт. Мы про школу говорили. Может ли дать что-то школа, может ли школа заменить семью?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Школа заменить семью не может. Но в современном мире мы сталкиваемся с тем, что родители детьми не занимаются. И хотим мы того или нет, школа обязана эту нехватку любви, которую дети не получают от родителей, они её обязаны восполнять. Потому что нет другого варианта.

Л. Горская

Парадоксально звучит. Потому что у меня такой стереотип, что школа и особенно взаимоотношения ученика с учителем, учитель с таких менторских позиций, и вряд ли он будет источать любовь: строгость, да, дисциплину, да, если повезет, еще знания, навыки, а любовь вряд ли.

А. Пичугин

— А часто ли вы сталкиваетесь в православной гимназии с детьми из православных семей с недостатком любви со стороны родителей?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Очень часто.

А. Пичугин

— То есть это ваши прихожане, люди, которые ходят в храм, участвуют во всей полноте церковной жизни. Но где-то они не дорабатывают в отношении с детьми?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Вообще, у нас к сожалению большинство людей плохо понимают, как общаться с собственным ребенком. И да, недорабатывают. К сожалению, у нас люди срываются на своего собственного ребенка в тот момент, когда не нужно было срываться. А те вещи, на которые не нужно было бы акцентировать внимание, они совершенно пропускают. Эта русская традиция субботней порки. Ой, как я её люблю. Когда говоришь «субботняя порка», все воспринимают, что у нас народ такой злой.

А. Пичугин

— Я не очень понял, вы пороть детей любите?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Дайте я расскажу, что такое была субботняя порка. У всех ощущение, что если человек любит субботнюю порку, то это означает, что он любит пороть детей. Когда так люди говорят, это означает, что они совершенно не понимают принцип и механизм действия. Какой был механизм действия у нас на Руси? А был механизм следующий. Я должен все отложить на потом. Я не должен ребенка наказывать сразу. Почему? Потому что когда ребенок разбил мамину любимую вазу, можно представить, какие чувства испытывает мама, она совершенно не может проанализировать... В эти моменты родители не могут проанализировать, это какой-то поступок, за который ребенка нужно наказать или это какой-то поступок, за который его можно простить. Родителю в этот момент самое жалкое свою собственную вазу. Как ты мог? И традиция русская говорила: откладывай все на субботу. В субботу ты сам сможешь посмотреть: а стоит ли ребенка за это наказывать. Может, это был какой-то поступок, нечаянность детская, которая не стоит наказания.

Л. Горская

— А ребенок ждет субботы и анализирует.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Совершенно верно, когда у меня с детьми были какие-то проблемы, матушка сказала: я сейчас запишу и папе все передам. В субботу никого не наказали, конечно же. Но это было так действенно. Они все запомнили, что может быть записано, передаться. И здесь даже в саму субботу не обязательно ребенка наказывать. Но зато у ребенка есть сознание, что если он делает что-то плохое, то он за эту гадость, его что-то будет ожидать. У нас воспитание царской семьи. Александр Третий так воспитывался. Их же точно так же наказывали, и в качестве наказания испытывали. Для царской семьи, что было, их лишали десерта. А десерт для царской семьи были сухарики с маслом. Но вот даже такое наказание было очень действенно. И росло хорошее поколение людей.

А. Пичугин

— Ну это только у аскетичного Александра Третьего были сухарики с маслом… А я думаю, что до и после…

Л. Горская

— Пирожные?

А. Пичугин

— Мороженое…

Л. Горская

— Какие могут быть наказания, чтобы они были полезны и безвредны? Без десерта, что еще?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Творческий процесс. В каждом отдельном случае свое решение.

Л. Горская

— Орать на ребенка надо?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Орать ни в коем случае нельзя. Мало того, я могу сказать, что нельзя делать. Нельзя раздражаться. Если ты раздражен, нельзя общаться в этот момент с ребенком, потому что ты только навредишь. И когда ты без раздражения, у тебя все время любовь к детям, она тебя все время ограничивает, она не даст перейти границу, навредить.

И. Мирзоева

— Я хочу вернуться к учителям, которые могут накричать на детей. Дополнение. Учителя обязательно должны любить детей. Если они не любят детей, им нечего делать в школах.

Л. Горская

— Но это нигде не прописано, ни в каком ГОСТе.

А. Пичугин

— К сожалению.

И. Мирзоева

— К великому сожалению. Но, по крайней мере, в нашей гимназии мы стремимся к этому.

Л. Горская

— А что такое любовь учителя к детям? И где взять такое количество учителей, которые любят детей? Мне кажется, это дар, и не у всех встречается.

И. Мирзоева

— Ой, Лиза, я не согласна. Каждый человек способен любить, только не каждый человек способен сдержать свой гнев, способен сдержать свое раздражение, понять, что он поступает неправильно. Это другое дело. Любят все.

Учитель, который любит ребенка, ведет себя снисходительно. Он понимает, что перед ним маленький человек, которому он должен показать пример, чтобы ребенок вырос на его примере.

А. Пичугин

— У меня напоследок два самых важных вопроса. Ваша гимназия платная?

И. Мирзоева

— Она бесплатная.

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Но существует на пожертвования.

А. Пичугин

— А кормите детей бесплатно?

Прот. Дмитрий Григорьянц

— Конечно.

А. Пичугин

— Ну и хорошо. Спасибо большое. С вами в студии работали Лиза Горская…

Л. Горская

— Всего доброго.

А. Пичугин

— И Алексей Пичугин. Желаю вам всего хорошего. Будьте здоровы.

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем