Поделиться
Фотография К. К. Буллы
Слова «попечитель» и «жертвователь» в Петербурге 19-ого века у горожан ассоциировались с фамилией Елисеевых. Сумм, которые члены этой купеческой семьи потратили на добрые дела, сами они не считали и жили по принципу: есть возможность помочь – помоги.
Сергей, Степан и Григорий Елисеевы были владельцами торговой фирмы с магазинами в крупнейших городах России. Братья ходили по миру на собственных пароходах и парусных кораблях. Имели недвижимость на острове Мадера и в Бордо. С 1830 года поставляли вина и продукты двору Его Императорского Величества и получили право маркировать свои товары государственным гербом. Но они никогда не забывали о том, что их отец был крепостным графа Шереметева.
В память об отце в его родном селе Яковцеве братья отремонтировали Воскресенский храм, о чём сообщалось в прессе. Указывалась и сумма, которую Елисеевы вложили в реконструкцию – восемь с половиной тысяч рублей. А в городе Сердоболе, что на берегу Ладожского озера братья построили новый Петропавловский храм, поскольку старый находился в таком состоянии, что служить в нём было невозможно. Всего через два года после закладки, церковь торжественно освятили, а братья за свой вклад в строительство удостоились государственных наград.
Один из личных домов Елисеевых находился на Невском проспекте. Здесь был огромный зал, в котором устраивались литературные и музыкальные вечера с участием знаменитых писателей и артистов. Сборы шли вдовам литераторов и музыкантов. Елисеевы устраивали и благотворительные спектакли в пользу детского приюта. Это были представления высокого класса - в них участвовали лучшие балетные артисты. Под попечительством братьев находился Дом призрения и ремесленного образования бедных детей. Елисеевы открыли также школу для бедных девочек. Основали Дом призрения вдов и сирот духовного звания.
Но самым значительным благотворительным деянием братьев стала Елизаветинская богадельня на 100 женщин и 25 мужчин. Толчком для её строительства стало семейное горе: у Григория умерла дочь Елизавета. В память о ней отец и дяди открыли дом призрения для престарелых и увечных граждан. Елисеевы купили двухэтажное здание, пристроили к нему ещё один дом в три этажа и домОвую церковь. Часть комнат Елисеевы бесплатно сдали бывшим служащим своей фирмы и их вдовам. Братья, а потом и их дети - в особенности Александр Елисеев - до революции содержали богадельню, расширяли её и перечисляли крупные суммы.
Александр, кроме Елизаветинской богадельни шефствовал над Свято-Троицким богадельным домом в Ораниенбауме. И особое внимание уделял врачебной помощи простым людям, за что был удостоен ордена. Когда в Петербурге решили основать благотворительное учреждение для больных бедняков и объявили сбор средств, именно Александр Елисеев пожертвовал сумму, благодаря которой началось строительство. При больнице заложили часовню и тоже на средства Елисеева. На одно только обустройство клиники Александр Григорьевич перечислил 65 000 рублей.
Брат Александра - Григорий считался самым успешным бизнесменом династии Елисеевых. Он – единственный из династии удостоился дворянского звания и славился отношением к своим служащим. Создал неслыханные по тем временам условия труда, люди жили в специально для них построенных домах. Дети рабочих учились в бесплатной школе. А те, кто уже вышел на пенсию, ни в чём не нуждались. Григорий Григорьевич выстроил в Петербурге большую богадельню и возвёл церковь во имя Казанской иконы Божией Матери.
«Елисеевской империей» называли современники торговый дом «Братьев Елисеевых». Говоря о товаре - «елисеевский» люди имели в виду, что он - «первосортный». Елисеевы имели баснословные доходы, но прославило их не богатство, а в первую очередь щедрость. И в российскую историю Елисеевы вписаны, как величайшие благотворители своего времени.
Не унывай, на вопросы отвечай
Поделиться
Пандемия коронавируса 2020 года принесла человечеству немало страданий. Но приметой этого тревожного времени стали не только статистические сводки заражений, но и рассказы о доброте, взаимовыручке и поддержке. Так, французский комический актёр Ноам Картозо во время карантина организовал весёлую викторину для своих пожилых соседей. Утешительное развлечение ежедневно транслировались в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации).
В дни самоизоляции парижане установили традицию каждый вечер в восемь часов выходить на балконы, чтобы поаплодировать врачам, борющимся с коронавирусом. Не стали исключением и жители маленькой улочки Сен-Бернар, где проживает Наом Картозо. Участвуя в акции солидарности с медиками, актёр заметил, что его пожилые соседи день ото дня становятся всё грустнее. Молодой человек попытался ободрить приунывших — он включал музыку и приглашал всех потанцевать. Инициативу вежливо отклонили.
Комик не отступился от своей идеи поддержать людей. Он объявил конкурс на звание самого сообразительного во дворе, и на этот раз соседи откликнулись. Ноам задавал непростые вопросы, кто отвечал первым — получал баллы. Набравшим наибольшее количество очков доставались призы — туалетная бумага, которая на какое-то время попала в разряд дефицита, и вермишель как символ запасливости. С каждым днём участников викторины становилось всё больше. Форму конкурса пришлось менять по ходу — из индивидуального соревнование стало коллективным. Команды двух домов, стоящих друг напротив друга, увлечённо отвечали на вопросы Ноама Картозо.
Опыт показался соседям настолько увлекательным, что они решили им поделиться. Эрудиты создали блог в Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), где ежедневно выкладывали видеозапись своей интеллектуальной игры. Страница моментально собрала десятки тысяч подписчиков. Признаюсь, что я тоже подписалась. Мой французский не позволял в полной мере оценить искромётные шутки и оригинальные ответы участников викторины. Но то, что весёлая затея Ноама Картозо сплотила соседей и помогла прогнать уныние, понятно было и без слов.
Все выпуски программы Живут такие люди
Тишина. Наталия Лангаммер
Поделиться
Вы когда-нибудь слушали тишину? — спросил нас режиссер в театральной студии, где я занималась в детстве. Мне было лет десять.
И мы решили послушать эту самую тишину. Замерли на минуту.
Вечер. Школа. Звуки уставших шагов учителей, которые задержались после уроков. Звук швабры, моющей пол. То ли звон, то ли шипение потолочных светильников. И тишина. Просто тишина.
Недавно слушала аудиобеседы владыки Антония Сурожского с прихожанами. Он рассказывал, что просит не беспокоить друг друга в храме, когда кто-то молчит, пребывает в тишине. Это очень важный момент. Момент погружения в себя, раздумий, молитвы. В конце лекции он предложил: «Давайте помолчим». И я вместе с владыкой и его паствой замолчала.
В детстве слушать тишину было любопытно. А сейчас?
Сейчас, в зрелом возрасте это, как глоток воды, как покой, как выдох усталости, как сладость.
Сейчас, когда я верующий человек, в тишине я слышу не звуки мира, я слушаю, я хочу услышать Бога. Я безмолвно молюсь. Кажется, мы оба молчим.
Как это нужно. Как это редко бывает. Просто остановиться и слушать тишину, а в ней — присутсивие Господа.
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Игумения Таисия (Солопова) и её мать
Поделиться
Фото: PxHere
«Мать моя вложила мне в сердце любовь к Богу и ближним, и всё то, что подобает христианину», — говорила игумения Таисия (Солопова) настоятельница Леушинского Иоанно-Предтеченского монастыря. Будущая монахиня, духовная дочь святого праведного Иоанна Кронштадтского, устроительница храмов и монастырей, родилась в богатой семье дворян — морского офицера Василия Васильевича Солопова и его жены Виктории Дмитриевны, принадлежавшей к роду Пушкиных.
Супруги жили в одном из своих имений близ города Боровичи Новгородской губернии. Долгое время они оставались бездетными. Виктория Дмитриевна горячо молилась Божьей Матери о том, чтобы Владычица даровала ей дитя. И чудо произошло — 16 октября 1842 года на свет появилась здоровая, крепкая девочка. Малышку назвали Марией и окрестили в честь преподобной Марии Константинопольской. Василий Васильевич по роду своей морской службы редко бывал дома. С матерью же маленькая Маша была неразлучна. «Бывало, сидит она у окна своей комнаты, шьёт и рассказывает события из Священной Истории. А я примощусь на скамеечке у её колен и слушаю», — вспоминала игумения Таисия. Виктория Дмитриевна баловала дочь, покупала ей гостинцы и игрушки. Но, стремясь развить в девочке любовь к милостыне, часто говорила ей: «Видишь, Машенька, какая ты богатая, счастливая, сколько у тебя разных лакомств. А у других-то, несчастных, и хлебца нет, — ты бы поделилась с ними, а они бы за тебя Богу помолились». Девочка впитывала эти материнские уроки милосердия и всегда с радостью делилась тем, что имела. У неё была особая копилка, которую мама регулярно пополняла серебряными пятачками. Когда они с Машей выходили на прогулку, то брали копилку с собой и раздавали деньги всем нищим, которых встречали по пути.
В 1852 году Маше исполнилось 10 лет, и родители отвезли дочь в Петербург, в Павловский институт благородных девиц, где ей предстояло провести 6 лет. Разлука с домом, особенно — с нежно любящей матерью, плохо сказалась на здоровье девочки. Маша слегла и несколько месяцев провела в лазарете. Там, в помещении институтской больницы, она пережила несколько удивительных духовных видений, после которых ощутила призвание посвятить свою жизнь Богу и стать монахиней.
За 6 лет учёбы это желание только окрепло. И вот — выпуск из института, возвращение домой. Прошло немного времени, и Виктория Дмитриевна стала говорить о том, что девушке пора устраивать свою жизнь — прежде всего, найти подходящего мужа. Мария поняла: разговор о монастыре будет для матери неожиданностью. Но всё же решила открыть ей свою душу. Однажды, когда Виктория Дмитриевна пригласила домой портниху, Мария как бы между прочим попросила не шить ей много платьев. В ответ на удивлённый взгляд матери Маша, прижав руки к груди, взволнованно сказала, что не в состоянии жить светской жизнью; что она давно и всей душой стремится в монастырь. Виктория Дмитриевна оказалась непреклонна. «Если не хочешь раньше времени меня уложить в гроб, не повторяй больше никогда таких слов», — отрезала она.
Много дней и ночей провела Маша в слезах и молитвах. Но вот однажды матушка неожиданно собралась и уехала, не сказав, куда. А когда вернулась, обняла дочь и благословила на монашеский постриг. Виктория Дмитриевна рассказала, что во сне увидела Божью Матерь. Владычица укоряла женщину за то, что та не хочет отпустить дочь в монастырь. Проснувшись, она приказала заложить лошадей и поехала в близлежащий Иверский монастырь — помолиться перед иконой Царицы Небесной. «Там я дала обещание не удерживать тебя более», — со слезами сказала Виктория Дмитриевна.
Мария несколько лет прожила послушницей в разных обителях. 10 мая 1879 года в Тихвинском монастыре она приняла монашеский постриг с именем Таисия. Всё это время она вела с матерью постоянную переписку. А после её кончины узнала от родных, что последние слова Виктории Дмитриевны были о дочери: «Маша — вечная за нас молитвенница, сама Царица Небесная избрала её Себе».
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
