С тех пор, как в конце первого десятилетия нового века в одном из питерских издательств вышла главная книга сказителя и писателя Бориса Шергина – его дневники разных лет (записи названы «Праведное солнце»), в моем книжном хозяйстве происходит нечто удивительное: я не могу книгу ни купить, ни скачать в интернете – и это в наше-то время.
Удалось лишь разжиться её аудиоверсией, добрым чтением Вячеслава Герасимова, но не печатным вариантом, увы. И это при том, что полноценных откликов на «Праведное солнце» – хватит пальцев одной руки, правда вослед этому изданию уже медленно двинулся и четырехтомник большого Шергина, две книги из которого вышли в свет.
А «Праведное солнце»? А оно, судя по всему, накрепко в руках у трех тысяч читателей – строго согласно тиражу.
…Я читал по экземпляру одного из откликнувшихся, бережно следя за сохранностью закладок друга, исподволь разглядывая его карандашные пометки.
И еще: спросишь, бывает, у кого из друзей-знакомых: читали Шергина, – так у собеседника, если читал, сразу же меняется голос, теплеет, приобретает какую-то изумительность… Человек преображается, словно обливается бережным, благодатным светом.
…А вот и крупица голоса самого Бориса Викторовича, – не чтение былины или сказа, но пара живых, комнатных реплик, найденных мною на архивном портале «Старого радио»:
« – Я живу в Москве давно уж, очень уж. …Такой… трепетный для меня материал-то. Вот это меня интересует – народная педагогика.
– Когда-нибудь мы сможем почитать?
– Вот, я думаю, и надо перебить на машинке… это всё… рукописи. И это уж моя такая, заветная работа».
Вы слышали: «перебить», то есть перевести в машинопись, набрать…
Для меня самое удивительное в Шергине то, что после свидания с его «строящим душу» праведным словом, – счастье от этой встречи уже никогда и никуда не исчезает и ты всегда о нем помнишь. Здесь, в общении с этим светлым, мудрым, устным словом, виртуозно переведенным в письменность (что без потерь почти никому не удавалось) ты чувствуешь себя под его защитой и отеческим присмотром. А дневники эти, как точно заметила исследовательница Шергина и публикатор его записей Елена Галимова, – есть удивительное сочетание словно бы покаянного канона и псалмов.
Вот он пишет весною 1957-го, начав издалека, от собственной физической немощи и вялости мысли. И вдруг будто бы волна сердечной любви катится на берег твоего душевного бессилия, ровно покрывая его:
«…Но я начал говорить о том, что малая искра истинной жизни поддержала бы тело. Но беру широко и пространно тему жизни духа. Возьмём хоть одну частность этой жизни, которая может поддержать человека до глубокой старости. Будь милостив к людям. Хоть близких тебе милуй до конца. Рассмотри жизнь человека, который провинился перед тобой.
Суди о людях по себе. Разгорячился на ближнего за проступок и сразу же рассуди – а я не поступал так же? Меня обманул приятель, а я разве не обманывал? С окружающих тебя, с приятелей старых и малых, и с семейных не взыскивай жестоко, не “выводи на чистую воду”, никогда не обидь их, не оскорби, не вгони в краску стыда. Ежели кто заплачет из-за тебя, огнём пусть кинет на тебя каждая такая слеза».
...И ровно через десять лет, в записях 1967-го (мне аккурат годик от роду) – ответ на давно спрошенное у себя самого, но так и не отвеченное: как же мне вернуть утерянные малости и радости, что жизнетворно крепили меня в юности, помнились, а теперь сменились печалью?
Так ведь они ж никуда не делись.
«Старая книга говорит: “Не добрая, братия, вдавшись в печаль, изнемощи. Печаль – моль в одежде, червь в плоде, печаль жжет сердца крепость”… Чем же ты отмахиваешься от печали? Тем, что от юности стяжал богатство неиждиваемое. Вечно юнеет весна; всякий день наступает утро; разве к вечной весенней юности приложимо понятие: история, воспоминание, прошлое?
Я ещё в юности убедился, что заветные думы живут и цветут, когда ты делишься ими с человеком, который тебе по уму и по сердцу…
Не воспоминаньем, а жизнью ликующей и обновляющей являются для человека избранные свидетели его юности».
Вот оно – праведное, «невечернее», кроткое слово Бориса Шергина, дарящее и радость и утешение.
Исидор и Ида Штраус
Исидор и Ида Штраус родились и умерли в один день. Американский бизнесмен и благотворитель прожил вместе со своей верной и преданной супругой больше сорока лет. Они вели скромный образ жизни, не стремясь к публичности и славе. Мир узнал о них и их любви, после трагедии на корабле «Титаник», с которой имена супругов Штраус навсегда остались связаны.
Молодые люди встретились в 1861 году в городке Талбот американского штата Джорджия, куда их семьи иммигрировали из Германии. У юноши и девушки оказалось много общего. Оба любили лошадей, увлекались литературой. Оказалось, что даже дни рождения они отмечают вместе — 6 февраля. Правда, с разницей в 4 года. Разделяло их лишь положение в обществе. Семья Иды была очень состоятельной, в то время как Исидор был всего-навсего сыном мелкого небогатого лавочника. Он даже на наследство не мог претендовать, поскольку был младшим братом в семье. Молодые люди очень быстро поняли, что любят друг друга. И вскоре Штраус попросил у родителей Иды её руки. Как и следовало ожидать, жених без капитала не вызвал у них одобрения. Исидор получил отказ. Ида со слезами умоляла отца и мать изменить решение. И они, наконец, смягчились. Жениху поставили условие: помолвка должна длиться три года. За это время станет ясно, серьёзные ли у юноши намерения, действительно ли он любит свою избранницу и не за богатством ли её гонится. Исидор и Ида согласились — они были готовы ждать друг друга.
И дождались. Обвенчались. Со временем у Штраусов родился первенец — сын Джесси. А когда Ида ждала второго ребёнка, Исидор решил уехать из Талбота. Супруги мечтали о большой семье, им хотелось иметь много детей. А их нужно обеспечивать. У Исидора была задумка открыть большой собственный магазин. Провинциальный городок не подходил для реализации такого плана. Родным и друзьям Штраусов идея отъезда показалась безрассудной. Но Ида поддержала супруга. В 1876 году семья отправилась в Нью-Йорк.
Поначалу на новом месте пришлось нелегко. На свет появился второй малыш. Исидор устроился продавцом в крупный универмаг. Ровно половину каждой его зарплаты супруги откладывали на будущий магазин. За несколько лет семья Штраусов выросла — Ида родила ещё пятерых детей. Такая большая семья жила в маленькой съёмной квартирке. Но бытовые тяжести не огорчали супругов. Позже Штраусы будут вспоминать эти годы как самые счастливые в их жизни.
В 1896 году Штраус стал владельцем огромного универмага «Мэйсис» на 34-й улице. «Всё это смогло осуществиться только благодаря тебе. Твоё терпение, доброта и поддержка сотворили чудо», — писал Исидор своей жене.
Шли годы. Штраусы уже нянчили внуков. Занимались благотворительностью, путешествовали. Зиму 1912 года Исидор и Ида провели в Европе. Вернуться в Америку супруги решили на чудо-корабле, который все называли непотопляемым. Новейший трансатлантический лайнер «Титаник» отправлялся в свой первый рейс...
Есть фотография, на которой счастливые, улыбающиеся супруги Штраус запечатлены на палубе «Титаника» пред отплытием. А через несколько дней случится катастрофа, которая войдёт в историю. А вместе с нею войдут в историю Исидор и Ида Штраус, и их безграничная любовь друг к другу. Например, в знаменитой картине Джеймса Кэмерона «Титаник» Штраусы показаны утешающими друг друга в момент гибели лайнера, когда их каюта заполняется водой.
Как только стало очевидно, что корабль пойдёт ко дну, пассажиров стали эвакуировать. Однако шлюпок на борту оказалось гораздо меньше, чем требовалось. Капитан принял решение: сажать в них только женщин и детей. Нос «Титаника» уже наполовину погрузился в океан, когда Исидор, наконец, уговорил жену занять место в спасательной лодке. Но когда был отдан приказ спускать шлюпку на воду, Ида не выдержала. Она попросила матросов помочь ей снова сойти на палубу. «Я не оставлю мужа. Мы всегда были вместе, куда он, туда и я», — сказала она. Последний раз супругов видели стоящими на верхней палубе тонущего корабля. Они крепко обнимали друг друга и слушали, как музыканты «Титаника» играют христианский гимн «Ближе к Тебе, Господь».
На кладбище Вудлон в пригороде Нью-Йорка устроен мемориал в честь Исидора и Иды Штраус. Памятник выполнен в виде корабля. «Даже глубоким водам не под силу ни погасить любовь, ни утопить», — написано на нём.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
20 апреля. О Христе
В 9-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицом Божиим».
О Христе, — епископ Черняховский и Славский Николай.
20 апреля. О проповеди святого Серапиона Синдонита
Сегодня 20 апреля. День памяти Преподобного Серапиона Синдонита.
О проповеди святого, — священник Августин Соколовски.