"Благовещение и доверие Богу". Светлый вечер с архимандритом Алексием (Вылажаниным) (07.04.2017)

У нас в гостях был настоятель храма в честь святых Апостолов Петра и Павла в Лефортове архимандрит Алексий (Вылажанин).

В день праздника Благовещения Пресвятой Богородицы мы говорили об истории и значении этого праздника, а также о том, как научиться доверяться воле Божьей.

 

 

 

---

А. Пичугин

— В студии Светлого радио приветствуем Вас мы, Лиза Горская…

Л. Горская

— ...и Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— Сегодня у нас в гостях архимандрит Алексий Вылажанин, настоятель храма В Честь Святых Апостолов Петра и Павла в Лефортово, благочинный Петро-Павловского округа Московской городской епархии. Здравствуйте.

Архимандрит А. Вылажанин

— Добрый вечер, Елизавета! Добрый вечер, Алексей! Добрый вечер, дорогие радиослушатели!

А. Пичугин

— Сегодня Благовещенье. Уже, правда, мы выходим вечером. Получается, что, по церковной традиции, наступил следующий день. Но, тем не менее, по нашему гражданскому календарю — 7-е число, Благовещенье, с чем мы наших слушателей и поздравляем.

Ну, еще, наверное, поздравляем с Лазаревой субботой, потому что она уже наступила — опять же, если по церковному исчислению на это смотреть. Все верно?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, вообще эти дни — они такие, да, действительно, очень насыщенные в этом году получаются. Праздник Благовещения, с которым сердечно всех поздравляем, и завтра Лазарева суббота — сегодня уже началась, с вечера. И Вербное воскресенье, которое...

А. Пичугин

— ...послезавтра.

Архимандрит А. Вылажанин

— Да, послезавтра, в воскресенье. Поэтому помощи Божьей всем, дорогие братья. В общем, сегодня Матерь Божия благословила, укрепила нас, помогла нам пройти вот эти оставшиеся дни в добром здравии и в духовном таком подъеме.

А. Пичугин

— Мы сейчас будем говорить о самом празднике, о его значении. Но сначала — вот мне интересно: Благовещение всегда бывает в пост? Или я знаю, что бывают случаи, когда Благовещение совпадает с Пасхой.

Архимандрит А. Вылажанин

— Дело в том, что Пасха — праздник переходящий в числах, а Благовещение — оно всегда остается в одном числе. И Благовещение может быть как и в дни Великого Поста, так и в день Пасхи — так называемая Кириопасха, когда Пасха совпадает с Благовещением. Это бывает крайне редко. И в дни Святой Седмицы.

А. Пичугин

— Такое тоже бывает? Что же это за праздник такой — Благовещение Пресвятой Богородицы? Почему мы его отмечаем в числе важнейших церковных? Какова история его происхождения?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, само название в себе заключает историю происхождения. Благовещение — «Благая Весть», когда Архангел Гавриил возвестил Пречистой Деве Марии о том, что от Нее родится Спаситель в мир. То есть здесь как бы нам впервые возвещается исполнение того обетования, которое когда-то было дано людям, что от жены родится младенец, который будет спасителем.

Л. Горская

— А почему иконографически на иконе праздника присутствует белая лилия традиционно?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, этот вопрос, наверное, было бы целесообразнее задать иконографам. Здесь я немножко не совсем большой специалист. Но вот так сложилась традиция, что лилия — такой цветок богородичный, который символизирует именно Благовещение. Затрудняюсь ответить, Вы знаете...

Л. Горская

— Ну, извините. Алексей?

А. Пичугин

— Я посмотрел. Пасха, кстати говоря, на будущий год выпадает на 8 апреля. Соответственно, Благовещение будет в Великую Субботу.

Архимандрит А. Вылажанин

— Да, в Великую Субботу будет, да.

А. Пичугин

— Чуть-чуть, чуть-чуть не хватило. Откуда...

Л. Горская

— До чего не хватило, напомни?

А. Пичугин

— Чтобы Кириопасха произошла, когда Благовещение совпадает...

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, у нас в 2006 году, по-моему, было Благовещение после Пасхи, а Кириопасха была в 1990 году. Я это как раз почему хорошо помню — это мое первое самостоятельное служение на приходе было. И первая Пасха, когда я самостоятельно возглавлял службу, и вот это очень памятно. Потому что Кириопасха — соединение.

А. Пичугин

— А вот что касается... Я просто почему-то... Мне казалось, что Пасха не может быть раньше Благовещения. Может, да, я прошу прощения. 4 апреля в 2010 году началась Пасха, и Благовещение аж на треть... Да-да-да, я даже вспоминаю, что это было именно так... Это как раз, получается, Благовещение — третий день Светлой Седмицы.

Ну, а мы говорим о Благовещении сегодня. Давайте какой-то исторический контекст посмотрим — что это было за время? Почему вообще мы говорим о том, что Спаситель пришел в мир именно в этот конкретный период? Не раньше, не позже? Почему это случилось именно в это время?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, во-первых, если исследовать историю Священного Писания, то мы знаем, что Ветхий Завет содержит нам обетование о рождении Христа, Искупителе Мира, Который примирит человека с Богом и даст ему возможность вот этого единения с Богом, которое было утрачено в момент грехопадения и изгнания из Рая.

Почему? Все, что было сказано в Ветхом Завете о Христе, к данному моменту было исполнено. Все пророчества, которые были исполнены. И пришло время как раз исполнения обетования о рождении Христа. Поэтому я думаю, что с исторической точки зрения как раз обоснованно завершается определенный этап истории человеческой, который был предначертан, и начинается новый этап человеческой истории — Новый Завет уже, как мы его называем.

А. Пичугин

— Симеон Новый Богослов, если я не ошибаюсь, говорил, что каждый человек на земле должен стать, в своем роде, Богородицей. Очень странная для непривычного уха фраза. Дальше он продолжал, что каждый человек должен стать «беременным Христом». Как это Вы можете (нрзб.)?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, это, на самом деле, правильно — в плане того, что в сердце каждого из нас должен родиться Христос, должен появиться, появиться вот эта вера, которая рождается искренне, чистая и открытая для Бога. То есть Христос рождается в нас, да, Поэтому как бы, с духовной точки зрения, каждый из нас должен был бы стать Богородицей или хотя бы стремиться к тому, как Богородица, когда была еще девочкой, находилась в иерусалимском храме, изучая Священное Писание, знала, что должна быть такая дева, и хотела быть хотя бы служанкой у нее, так вот и мы должны хотя бы стремиться к тому, чтобы иметь в сердце своем хотя бы желание быть служанкой у Богородицы, которая рождает Христа. Спасибо, чтобы видеть это таинство. А увидев его, мы не сможем его не принять.

А. Пичугин

— Я вспоминаю, как несколько лет назад — может быть, лет около 10, когда Благовещение выпадало то ли на Страстную Пятницу, то ли на Страстной Четверг — ну вот последние дни перед Пасхой, священник в храме, в котором я был, как-то очень проникновенно сказал о том, что «вот мы видим здесь, как все...» Да, наверное, это была Великая Пятница... Что «мы вот видим здесь начало, и тут же мы видим и конец». И как это все закольцовано в этом году сложилось.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, в этом году, практически, так же все получается — мы видим начало, Благую Весть, и, практически, сразу за ней мы приходим к исполнению этого обетования тем крестным страданием, на которое Господь вступает именно в Вербное Воскресенье, Вход Господень в Иерусалим. Это Страстная Седмица и кульминация Воскресения Христова — они в этом году очень близки друг к другу.

А. Пичугин

— Мне давно интересно, но, правда, это напрямую с Благовещением никак не связано, но мы ничего не знаем о детских и юношеских годах Христа. В общем, практически ничего не знаем до момента Его выхода на проповедь, кроме небольшого сообщения о том, как он с родителями был в храме и потом потерялся по дороге назад — его нашли, опять же, в том же самом храме, где он сидел и беседовал со старейшинами. Но вот кроме этого мы ничего не знаем о Его детских, юношеских годах.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ведь Священное Писание, даже Новый Завет, который достаточно полный, уже после выхода Христа на проповедь, он все равно не вмещает той полноты всего, что было. Он вмещает в себя самые основные, важные моменты, на которые человек должен обращать внимание в своей духовной жизни. И здесь младенчество Христа... Конечно, оно проходило в любящей среде, потому что была любящая мать, был Иосиф, который оберегал свое семейство от внешнего какого-то... с его мудростью, с его... Потому что он же был в возрасте большом. И, ну, наверное, здесь самые основные моменты — Рождество, бегство в Египет, возвращение из Египта и потом вот эта жизнь, обыденная жизнь в Назарете, когда ребенок рост, возрастал. Вот это событие в Иерусалиме — оно знаковое событие, когда Его привели в Иерусалимский храм. Оно было знаковым событием, потому что здесь Он впервые говорит о «доме отца Моего».

А. Пичугин

— Но ребенок-то был Богом. Неужели это так не важно для нас, для нашего христианства, когда Он смог ощутить вот именно?..

Архимандрит А. Вылажанин

— Вы знаете, как Иоанн Богослов говорит, завершает свое Евангелие — что «весь мир не смог бы вместить всего того, что Христос сотворил на этой земле». Поэтому, безусловно, нам опять даны самые важные моменты, которые нужны нам для нашего духовного роста.

А. Пичугин

— Просто было действительно интересно, потому что мы можем... Как-то мы сразу представляем себе по Евангелию Христа, Которому исполняется 30 лет, Он выходит на общественное служение...

Архимандрит А. Вылажанин

— Нет, ну почему, Алексей? Ну все-таки мы представляем его и младенцем, который родился. Мы видим его и отроком, который был, вот этот разумный мальчик. В Евангелии говорится, что Он рос, учился плотницкому делу, работал, вел обычную жизнь. То есть Он Свое божественное существо не проявлял — Он проявлять начал только в момент Его выхода на общественное служение.

Л. Горская

— Когда мы с Алексеем ведем вот такие тематические программы, как сегодня, посвященные празднику Благовещения, я стараюсь в каком-нибудь поисковике посмотреть, что людей больше всего интересует, что они спрашивают в связи с праздником, с темой. И вот я, когда готовилась к программе, обнаружила, что самый распространенный вопрос — что можно и что нельзя в Благовещение. Люди спрашивают, что можно есть, можно ли вязать, можно ли жениться? — кто-то спрашивает. Подборка самых распространенных вопросов в поисковиках выглядит так: «Скажите, а в чем для Вас лично и по Вашему мнению... В чем для человека и для каждой личности должна быть суть этого праздника? Ну, наверное, она не в этих каких-то формальностях?

Архимандрит А. Вылажанин

— Вы знаете, конечно, не в формальностях. Ну, во-первых, есть традиции, которые сложились уже на протяжении даже не десятилетий, а веков. Ну, еще раз говорю, это начало — начало всего: начало Благовестия... Это уже само по себе событие, совершенно потрясающее. Делаются послабления в Великом Посте, разрешается вкушение рыбы. Но в следующем году, к сожалению, мы будем лишены такой радости, потому что это будет Страстная Суббота, здесь рыба будет... Но опять, не в еде самое главное.

А. Пичугин

— Ну даже если и в еде, будем лишены...

Архимандрит А. Вылажанин

— Но здесь даже ради Великого, Большого праздника Господь... Церковь делает такое послабление, такое торжество является.

Потом, есть такая народная, хорошая пословица, что на Благовещение птица гнезда не вьет, девица косы не плетет. То есть как бы этот день, когда мы должны больше... то есть все свое внимание обратить именно к Церкви, именно к Богу, именно к своему духовному деланию, совершенствованию. А все остальное — это только сопутствующие предметы, которые... Ну, у каждого свой путь спасения. Каждый для себя выбирает какие-то элементы, которые ему помогают совершать то или иное... Но это не значит, что нельзя корову пойти подоить в этот день и скотину покормить.

А. Пичугин

— Ну это уже очень формальный подход.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, к сожалению, иногда так, знаете, как у нас на Усекновение главы Иоанна Предтечи говорят — арбузы есть нельзя, картошку чистить нельзя...

А. Пичугин

— Ничего круглого.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ни круглого, и не резать ничего нельзя. Поэтому это тоже, наверное... Если кому-то это помогает спасаться, то слава Богу. Но делать из этого тоже культ какой-то, наверное, не следовало бы.

А. Пичугин

— Напомним, что архимандрит Алексий Вылажанин, настоятель Храма В Честь Святых Апостолов Петра и Павла в Лефортово, благочинный Петро-Павловского округа Московской городской епархии — гость программы «Светлый вечер» здесь, на Светлом радио. А я почему-то вспомнил сейчас архимандрита Павла Груздева, который... у него было воспоминание из детства, когда где-то в Казахстане, что ли, или он где-то слышал эту историю, или это его собственное воспоминание — некий священник постриг весь колхоз в монашество, и они принялись ждать конца света. Приезжает комиссия с проверкой откуда-то, а скотина не доена, не выпасена, на работу никто не вышел. И все поехали к председателю. А председатель лежит в гробу. Ему говорят: «Ты чего, Петрович?» — «Я не Петрович. Я монах Андроник».

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, вообще в церковной жизни бывает много таких, знаете, комических историй, которые... А я знаю другую историю — по-моему, где-то в пределах, наверное, или Владимирской, или Ярославской епархии, на окраинах... Сейчас уже много лет прошло, не помню... Служил один игумен-схимник, однокашник митрополита приснопоминаемого Питирима. Владыка нас как-то послал в момент, когда открылся монастырь, поехать к нему туда в храм с одним человеком и посмотреть — может быть, тот иконочек каких-нибудь для монастыря даст. Вот у него тоже был свой колхоз. У него там были матушки, которых он понастриг, которые вели хозяйство. Но это не мешало им трудиться и землю обухаживать, и храм обустраивать...

А. Пичугин

— Это какие годы были?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, я там был в конце 80-х, а он там служил в советское время.

А. Пичугин

— Ну, в конце 80-х, наверное, уже можно было — больше, по крайней мере. А то довоенные какие-то годы. Это я вспомнил в связи с формальностью подхода. Потому что девица косы не плетет на Благовещенье, а птица гнезда не вьет. Но, с другой стороны, да, конечно, (нрзб.)...

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну вот Елизавета задавала вопрос о том, можно ли жениться или нельзя на Благовещенье. Нельзя ни в коей... согласно церковной...

Л. Горская

— Это не я задавала вопрос! Пользователи Интернета!

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, я имею в виду, что пользователи Интернета, а Вы его озвучивали. Что, к сожалению, на Благовещенье нельзя, согласно церковному уставу, ни в какое время.

А. Пичугин

— Ибо пост.

Архимандрит А. Вылажанин

— Потому что оно все равно выпадает или на пост, а если даже не на пост, то оно все равно бывает раньше так называемой Красной Горки, Антипасхи, когда разрешается первое венчание в Церкви — то есть на Светлой Седмице венчание не совершается. А позже Светлой Седмицы не бывает Благовещенья.

Л. Горская

— Кстати, о птичках...

А. Пичугин

— Кстати, о птичках. Да, ты что-то про птичек хотела сказать?

Л. Горская

— Я очень переживаю за птиц. Вот существует традиция — насколько она новая, насколько она вообще правильная, и насколько, и всегда ли она уместна? — отпускать птиц на Благовещенье. Я понимаю, когда это домашние голуби, когда специально... Ну, я просто читала на уральских сайтах, в частности, на екатеринбургских, что там процветает традиция уже лесных птиц отпускать. Их чуть ли не специально начинают отлавливать, их травмируют, птицы страдают, какие-то не выживают...

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, Вы знаете, Елизавета, у нас, к сожалению, все могут довести до абсурда — любое хорошее начинание, любое действие. Да, действительно, эта традиция не сегодняшняя и не вчерашняя, а вот «на волю птичку отпускаю» — вот эти стихи... Поэтому это достаточно старая традиция. Но эта традиция абсолютно не в каждом приходе есть, и не в каждом храме это делают. Но обычно берут голубей. Принято не просто птичек, а именно голубей.

А. Пичугин

— Из питомника обычно берут.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, раньше как-то это специально выращивали, наверное, в голубятнях, а сейчас берут у тех людей, которые занимаются этим. Поэтому... Не отлавливают же, там, диких сизарей, которые сидят потом... Это должен быть красивый голубь...

А. Пичугин

— Вот то, о чем Лиза говорит, конечно, это, знаете — замучить птицу до смерти, почти до смерти, чтобы потом ее «отпустить на волю» красиво и торжественно.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, это, знаете, вот был случай — я не знаю, уж это случай ли, но, по-моему, случай, когда девочка — настолько она с трепетом и с трахом держала этого бедного голубя, что, к сожалению, она его задушила. Когда она его подбросила, он не смог полететь, он упал на землю. Нужно ли это делать, такие вещи? Ну, не знаю... Да, красиво, когда святейший патриарх выпускает голубей со ступеней Благовещенского собора Московского Кремля. Это символ, наверное, очень красивый, хороший, и глава Церкви в этот день... Нужно ли это делать везде, нужно ли это давать маленьким детям? Пусть они лучше будут свидетелями — видеть, как это происходит, и стремиться к тому, чтобы когда-нибудь стать участниками этого.

А. Пичугин

— Ну, раньше только патриарх выпускал голубей, может быть, еще несколько архиереев, а теперь действительно в каждом приходе...

Архимандрит А. Вылажанин

— Не в каждом.

А. Пичугин

— Ну, не в каждом — во многих, во многих. Действительно во многих.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну...

Я так понимаю, у Вас нет такой традиции.

Архимандрит А. Вылажанин

— У нас нет такой традиции, во многих приходах, которые я знаю, нет такой традиции. Но, Вы знаете, мы вот как попугаи — мы любим повторять... Кто-то один что-то завел, а как вот — у него есть, а у меня нету? Я знаю, есть хорошая традиция — вот сейчас праздник Вербного Воскресенья — появляется... Вот это действительно хорошая, замечательная традиция, когда некоторые священники устраивают такой детский Крестный ход в день Вербного Воскресенья, когда совершается Крестный ход и впереди идут дети — вот эти, с пальмовыми веточками. Это для детей как раз умилительно очень. Они становятся участниками вот этого события, они как бы сопереживают вот этот первый момент Входа Господа в Иерусалим. Они как бы идут вместе с Ним. Вот это хорошо, это хорошая традиция. Вот, может быть, таким вещам надо научаться. А все остальное — ну, где могут это принять, пусть принимают, где не могут — не надо. Все должно быть естественно, а не искусственно. Вот если это есть — оно будет, если нет — то и не надо.

Л. Горская

— А еще раз можно подробнее — детский Крестный ход?..

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, да, вот такой, специально для детей. Ну, он не то, что детский, — он для детей устраивается. На Вербное Воскресенье, хотя не престольный праздник, ничего, но совершается Крестный ход — как бы символ Входа Господа в Иерусалим. И вот идут священники, несутся иконы, идет батюшка — ну, как обычно Крестный ход совершается. А впереди идут деточки — да? Как мы знаем из Евангелия, и дети, и жители приветствовали Христа входящего пальмовыми веточками. Идут с вербочками, идут с этими пальмовыми веточками, у кого они есть. Это красиво, это у ребенка остается память вот этого ощущения праздника и самого события.

Л. Горская

— Я, кстати, смотрю — в последнее время во многих храмах стали такие красивые делать целые композиции к Вербному Воскресенью: там, пальмовая веточка, веточка вербы, цветы какие-то, как-то это все украшается...

Архимандрит А. Вылажанин

— Сейчас появилась возможность всего этого. Знаете, ведь вспомните то же советское время, о котором мы часто говорим, если кто-то может его еще вспомнить...

Л. Горская

— Я, пожалуй, что-то могу еще.

Архимандрит А. Вылажанин

— Праздник 8 Марта — это что было, в основном?

Л. Горская

— Мимоза.

Архимандрит А. Вылажанин

— Мимоза, тюльпаны. Это уже было дорого. Ну, и гвоздика. Все, больше ж не было ничего. А уж если кто-то мог достать розы, это было что-то сверх того. А сейчас приезжаешь на Рижский рынок, заходишь — такое обилие всего, украшай как хочешь, как твоя фантазия тебе позволит.

Л. Горская

— Я помню, как бледные хрустящие тюльпаны завозились в магазин «Цветы» на улице Горького, лежали там огромной кучей, и выбирали мамам... (Смеется.) И среди не очень цветов более-менее приличные, да... А сейчас рынки, большой выбор.

Архимандрит А. Вылажанин

— Нет, ну это тоже хорошо, тоже хорошо — когда есть возможность. Главное, чтобы была возможность у людей. Потому что, к сожалению, иногда есть товар, а у людей нет такой возможности. Сейчас вот покупательная способность людей очень сильно... Как это современным языком говорят, потребительская корзина очень уменьшилась. Потому что, к сожалению, у людей не всегда есть возможность купить то, что они видят.

А. Пичугин

— Я помню, как несколько лет назад у нас в храме практиковали — ну, начали практиковать, вернее, — на 8 Марта дарить женщинам цветы. И после службы всем женщинам дарили тюльпаны. А храм — такой немаленький приход. Тоже хорошая такая...

Архимандрит А. Вылажанин

— Хорошая традиция.

А. Пичугин

— Тем более, что начало Поста.

Архимандрит А. Вылажанин

— Было бы лучше это делать... Ну, это не всегда начало Поста — иногда это, бывает, уже Пост идет. А у нас была традиция дарить женщинам цветы на Жен-мироносиц, вот по гвоздичке дарили. Поэтому тут, наверное, на Жен-мироносиц нам, православным, было бы лучше об этом говорить. Потому что и ценности немножко другие преподносятся, и все другое. Это нам ближе, чем праздник 8 Марта.

А. Пичугин

— Есть у Вас какие-то свои приходские традиции в храме Петра и Павла?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, опять... Что значит — свои? Свои — это чтение Акафиста Иконе Божьей Матери Почаевской...

А. Пичугин

— Ну, это да... Это то, что в храме, да.

Архимандрит А. Вылажанин

— Это то, что у нас совершается в храме. Какие-то сверхособенные традиции — ну, наверное, нет такого. Согласно общему церковному уставу стараемся жить.

А. Пичугин

— Давайте продолжим через минуту. Напомню, что в гостях у нас сегодня архимандрит Алексий Вылажанин, настоятель храма В Честь Святых Апостолов Петра и Павла в Лефортово, благочинный Петро-Павловского округа Московской городской епархии. Лиза Горская, я — Алексей Пичугин, через минуту — снова здесь.

Мы возвращаемся в эту студию, где сегодня Лиза Горская, я — Алексей Пичугин. Мы беседуем с отцом Алексием Вылажанином, архимандритом, настоятелем храма В Честь Святых Апостолов Петра и Павла в Лефортово и благочинным Петро-Павловского округа Московской городской епархии.

Л. Горская

— По поводу традиций я вспомнила историю — вот уже немножко уходя в сторону, она касается Рождества. У меня один знакомый корреспондент — ему нужно было... он делал Рождественский сюжет для телевидения, телевизионный сюжет. Хотел сделать его необычным. Ему продюсер посоветовал: «А ты сделай, расскажи, какая в каком городе традиция на Рождество». И он рассказал: значит, у него в Омске была традциия делать вертеп, ставить, в каком-то другом городе — вешать Рождественскую звезду. И, в общем, по сути, он взял традиции, общие для каждого храма (ну, не очень сведущ был), и как бы разделил их между городами. А как это исправить, было непонятно, потому что, действительно, получается, что в Православной церкви вот такие традиции, особенности какого-то прихода или храма — их нет. То есть все следуют уставу... Это хорошо? Или это следствие того, что прерывалось что-то?

Архимандрит А. Вылажанин

— Вот я Вам уже говорил, вот этот Крестный ход, который... это тоже традиция, это не предусмотрено церковным уставом. Допустим, в некоторых храмах есть традиция — пение детского хора. Это тоже не в каждом храме есть. Это тоже традиция, это тоже очень хорошо. Допустим, уже традиционным стало, что в храме на Соколе... в храме в Сокольниках — хор слепых. Вот еще с советских времен, насколько я помню, там всегда был левый(?) хор, когда слепые люди пели. Тоже не в каждом храме у нас это есть. А там это уже традиционно есть, несмотря на то, что меняются настоятели, проходят какие-то времена, меняются. А это сохраняется. Поэтому... Ну, есть все-таки основы — типа, иконы, устав церковный. Конечно, живем в этом русле. А то, что где-то какие-то маленькие притоки у каждого есть, — наверное, да. На Западной Украине, если взять, или Украину — вот эта традиция колядок, которая, наверное, была в дореволюционной России тоже в какой-то мере, но она, к сожалению, у нас утрачена — в силу того, что эта атеистическая борьба у нас в России велась гораздо больше, чем на Украине. Потому что они чуть позже присоединились тогда к Советскому Союзу. Ну, и в дореволюционной России — допустим, сейчас читаю воспоминания о владыке Савве Ярославском, к 120-летию книжечку его издали. Он там описывает, как на Пасху, на Рождество была традиция обхода домов духовенством, со причетом(?)...

А. Пичугин

— Окрестных?

Архимандрит А. Вылажанин

— Своего прихода, да. Служились молебны — сегодня в этой деревне, завтра в этой. И не просто в деревне, а в каждый дом заходили. Сейчас это тоже утрачено. Сейчас, к сожалению, тоже нету...

А. Пичугин

— В Ярославле было, да?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну это не только в Ярославле. Он свои воспоминания... Он был архиереем ярославским, последнее место его служения. А так он в Муроме служил, во Владимирской семинарии учился, и в Москве возглавлял патриаршую ризницу. Ну вот он описывает свои воспоминания — были такие.

А. Пичугин

— Просто Ярославль почему-то у меня в моем представлении в советские годы был таким островком относительной религиозной свободы. Я не знаю, с чем это было связано, но когда говорят про Церковь в советские годы, даже часто пишут, вот как примеры открытых храмов, как примеры каких-то подвижников, которые служили в сельской местности, известных священников, почему-то всегда фигурирует именно Ярославская область. Там можно вспомнить, что и отца Глеба Коляду там полагали тайно, и...

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну и что? Ну, нет, я думаю, что нет, это был не единственный очаг. Отец Серафим Тяпочкин — никакого отношения, в принципе, к Ярославлю не имел.

А. Пичугин

— Нет-нет, я вот именно про то, что ближе всего к Москве из таких религиозных православных центров — это почему-то всегда была Ярославская область. Может быть, потому, что она уже, несмотря на то, что граничит с Московской, подальше, поглуше и туда уже, в леса дальше, как-то...

Архимандрит А. Вылажанин

— Вы знаете, ведь еще, скажем так, ведь в разных регионах по-разному велась атеистическая пропаганда. Где-то она больше принималась людьми, где-то меньше. И вот, наверное, все-таки уклад жизни, духовный строй там был немножко по-другому. Ну, нет, еще раз говорю, что кто хотел вести духовную жизнь — он ее вел везде. Где не хотели... Нет, просто, наверное, больше как-то это на слуху, больше об этом сегодня пишется.

А. Пичугин

— А как это — «по-разному велась атеистическая пропаганда»? Ну у нас же везде примерно одна, «под копирку» — одни уполномоченные, одни регистрации.

Архимандрит А. Вылажанин

— А знаете, ведь не бывает человека одинакового. Люди разные. Вот где-то с уполномоченным можно было разговаривать, он был нормальный. А где-то невозможно было разговаривать.

А. Пичугин

— Вы хорошо помните эти времена?

Архимандрит А. Вылажанин

— Я, к сожалению, сам с уполномоченными — точнее, не к сожалению, а к счастью...

А. Пичугин

— Не к сожалению, а к счастью.

Архимандрит А. Вылажанин

— К счастью, я с уполномоченными лично не соприкасался, но вот как раз из первоисточника тех людей, которые не просто застали, а именно во всей полноте ощутили это... Оно везде по-разному. Знаете, ведь даже архиереи на кафедрах тоже по-разному рассказывают. У кого-то выстраивались отношения, и они могли как-то вести работу, которая шла на пользу Церкви. А где-то был такой, с которым невозможно было разговаривать, выстроить какие-то отношения. Все от человека зависело.

А. Пичугин

— Ну, мы говорим о разных традициях, в том числе и на праздник Благовещенья. Есть такие маркеры у людей уже относительно праздников: в Благовещенье — птицы, в Крещение — купание, и так далее. Вербы на Вербное Воскресенье. В советские годы такие традиции где-то  были — про выпускать птиц? Может быть, какие-то сохранились с дореволюционных времен, теперь забылись?

Архимандрит А. Вылажанин

— Вы знаете, я не знаю, как по поводу выпускания птиц — я этого не помню, чтобы вот, допустим... У нас этого не делалось. Но с вербочками как ходили, так и ходили люди...

А. Пичугин

— Ну да.

Архимандрит А. Вылажанин

— Как свечечку после чтения двенадцати Евангелий из храма несли, так ее и в советское время несли, понимаете, фонарики эти. И когда сегодня говорят о том, что «вот нельзя было, запрещали, не ходили», — Вы знаете, и ходили, кто хотел ходить, и кто не хотел — искал причины. Да, может быть, определенная трудность. Не надо же было, допустим, анонсировать о том, что вот «а я хожу в храм». Многие ходили и нигде об этом не говорили. Это тоже неправда — о том, что везде все фиксировали и всем обо всем докладывали. Кто хотел крестить, те крестили. И партийные работники крестили своих детей, что им не мешало это делать, причем, и высокого уровня. Поэтому здесь уже от людей зависит. Традиции — они были, они сохранялись, и они сегодня... Что-то, может быть, было вспомнено более раннее — допустим, птиц не выпускали, было время, когда в колокола запрещали звонить. Было такое в советское время.

А. Пичугин

— Да, был единственный незакрытый храм Троицы на Воробьевых горах... Ну, вернее, в Москве запретили колокольный звон, а там не могли запретить, потому что указ был по Москве, а он официально был за пределами города.

Архимандрит А. Вылажанин

— За пределами.

А. Пичугин

— Сейчас это...

Архимандрит А. Вылажанин

— К сожалению, разные батюшки были. Вы знаете, не только уполномоченные разные были, но и батюшки разные были. Я знал одного батюшку, не буду называть, который, для того, чтобы не искушаться и не звонить в колокола, продал их просто в советское время. Такое тоже было, понимаете? По-разному все было.

А. Пичугин

— А с церковью Троицы на Воробьевых горах — даже сложно сейчас представить, наверное, людям, которые понимают, о чем идет речь... Церковь, которая стоит, практически, на смотровой площадке. Я думаю, что все, кто хоть раз был в Москве, а уж, тем более, живет в ней, могут ее себе представить. Тут смотровая площадка Воробьевых гор, а с левой стороны — маленький храмик. Так сложно себе сейчас представить, что он до 60-х годов находился за городом, за пределами Москвы, и там вот можно было звонить в колокола.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, сложно кому-то представить, что район Таганки был когда-то окраиной Москвы.

А. Пичугин

— Ну да, это все-таки... Сейчас тех, кто помнит Таганку окраиной Москвы, практически не осталось, а тех, кто помнит...

Архимандрит А. Вылажанин

— Но, по крайней мере, есть те, кто помнит еще станции метро «Волгоградский проспект» и «Текстильщики» окраинными станциями метро в Москве.

А. Пичугин

— А это да.

Архимандрит А. Вылажанин

— Поэтому таких еще много людей.

Л. Горская

— А они не окраинные?

Архимандрит А. Вылажанин

— Нет. Сейчас уже там «Выхино» и дальше пошло. То есть сейчас это уже совсем не окраина.

А. Пичугин

— (Смеется.) Ай, Елизавета!

Л. Горская

— Извините.

А. Пичугин

— Бесконечно далека от народа!

Архимандрит А. Вылажанин

— (Смеется.) Сейчас зато почти Центр уже!

А. Пичугин

— А Вы помните вот эту церковность советскую, раз мы о ней заговорили, традиции? Вы какой отрезок застали, будучи просто прихожанином, еще даже не священником?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, конец 70-х — 80-е годы, вот это такое мое, да, было... Ну, скажем, это уже осознанное было.

А. Пичугин

— А брежневское время — оно было проще, чем хрущевское? Говорят, хрущевское — последняя волна гонений. Хрущевское, а брежневское уже было простое время для...

Архимандрит А. Вылажанин

— Вы знаете, хрущевское время было хуже сталинского.

А. Пичугин

— Хуже сталинского?

Архимандрит А. Вылажанин

— Хуже сталинского. Потому что...

А. Пичугин

— Ну при Сталине расстреливали, а при Хрущеве-то не стреляли.

Архимандрит А. Вылажанин

— Расстреливали, да. Но ведь огромное количество монастырей, огромное количество храмов было и закрыто, и разрушено при Хрущеве — даже не при Сталине, а при Хрущеве. Если после войны все-таки у Сталина где-то хватило какой-то мудрости, расчета какого-то — не знаю, как это было, чем вызвано, — начали открываться и монастыри, и храмы, возрождаться духовная жизнь, то при Хрущеве началась активная такая антирелигиозная борьба. И не зря же было озвучено при Хрущеве, что «в 1980-м году мы по телевизору покажем последнего попа». То есть была взята такая установка — на антирелигиозную борьбу, открыто и явно.

А. Пичугин

— Мы говорили про традиции. Уже совсем скоро, на следующей неделе, получается, будут четверговый огонь, о котором Вы упоминали, нести домой. А что это за традиция? Почему именно в четверг в Страстной нужно нести домой огонь, который держал в руках на чтении Двенадцати Евангелий? И чем важна эта служба, кстати? Потому что она длинная. Многие смотрят...

Архимандрит А. Вылажанин

— Она замечательная...

Л. Горская

— Не такая уж она и длинная.

Архимандрит А. Вылажанин

— Она длинная, может быть... На наш взгляд, это те службы, которые вообще совершаются раз в году. Чем, допустим, замечательна первая вечерняя служба начала Великого Поста, первой Седмицы? Чтение Канона Андрея Критского. Насколько это вот уместно, с духовной точки зрения, какая это духовная сила, которая укрепляет и помогает человеку идти в следующие дни Святой четыредесятницы. «Душе моя, душа моя, восстанешь, что спишь!» То есть это дает заряд — «восстанешь, что спишь? — в конце концов, пробудись». Двенадцать Евангелий, двенадцать разных Евангелий, когда стоящий в храме должен сопережить вот эти последние дни и моменты жизни Христа Спасителя. Когда Церковь вновь за сугубым таким богослужением рассказывает нам и о таинстве... об учреждении евхаристии святой, понимаете? То есть в этот день как раз. Она необыкновенная служба. Вот эти свечечки, которые горят, — символ нашей веры. И как вот этот символ мы несем в этот день домой для того, чтобы возжечь свою лампадочку от общецерковной лампады.

Л. Горская

— Я задумалась про службу четверговую. Она почему-то не кажется длинной, эта служба, хотя она длинная.

А. Пичугин

— Она по времени длинная, но там читается привычный довольно-таки евангельский текст, наверное, поэтому он кажется проще. Потом, там между евангелиями совсем немного проходит времени...

Архимандрит А. Вылажанин

— Она достаточно длинная. Вообще, четверг — достаточно насыщенный день, потому что утренняя служба достаточно длинная. Но еще раз говорю, что вот этот духовный подъем, который люди... сопереживание событий, которые происходят в этот день, они совершенно по-другому настраивают человека.

Л. Горская

— Да.

Архимандрит А. Вылажанин

— Если в пятницу — то мы умираем со Христом, понимаете, лежим и полагаемся во гроб, то четверг — мы вот как раз идем, это Гефсиманский сад и предательство Иуды. То есть вот здесь особенно мы должны переживать в этот день, когда прочувствовать его надо, пропустить через себя. Тогда и по-другому будет восприниматься все остальное, последующее.

Л. Горская

— Мне кажется, тоже, Алексей, она не кажется длинной не потому, что Евангелия знакомые, а потому, что... Сейчас, может быть, я скажу некорректно, и, скорее всего, это и будет некорректно, и батюшка меня поправит, но я бы, если вот так сравнивала, — ну вот в кино-то пошел — ну вот оно идет три часа. Ну это долго, но тебе это не кажется долгим.

А. Пичугин

— Сюжет захватывающий.

Л. Горская

— Ну, я бы таким тоном не говорила, но ты как бы следишь за сюжетом, следишь.

А. Пичугин

— Но в службе Двенадцати Евангелий я тоже слежу, тем более, что, в общем, я еще раз повторю, текст-то знакомый.

Л. Горская

— Я не знаю, как это связано со знакомством с текстом... Ну, не понимаю...

А. Пичугин

— Ну подожди. Если тебе читают, например, Канон Андрея Критского в среду Пятой недели, Пятой Седмицы Поста, ты не настолько хорошо знаешь текст Канона Андрея Критского, например...

Л. Горская

— Ну-у...

А. Пичугин

— Ну, я не буду за тебя говорить — может быть, ты его наизусть знаешь, но большинство людей не так хорошо знают текст Андрея Критского...

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, и слышат его, в основном, на первой неделе Поста и вот это... Потом у них как бы руки до него особо не доходят, до этого канона.

А. Пичугин

— А евангельские все-таки тексты, те, которые читают на Великий Четверг, они знакомые, поэтому проще воспринимаются.

Архимандрит А. Вылажанин

— Вы знаете, Алексей, здесь, наверное, еще и показатель того, как Вы проходили дни святой Четыредесятницы, вообще к чему Вы пришли. Если Вы за эти дни духовно никак не возросли, ничего для себя с духовной точки зрения не приобрели, и все эти дни были для Вас в тягость, то, наверное, и служба будет в тягость. Если вот где-то мы, пусть полшажка, но сдвинулись чуть-чуть вперед в духовном плане, то мы по-новому будем осознавать и ощущать чтение этих Евангелий, которые читаются в этот день. Ведь не зря же Евангелие — это та книга, которую нужно читать постоянно. Казалось бы, каждый раз ты читаешь одно и то же за богослужениями, из года в год одни и те же тексты, но ты их каждый год по-другому принимаешь. Каждый раз ты для себя открываешь что-то новое, каждый раз по-другому ты это пропускаешь через себя и чувствуешь. И, выходя на проповедь, какие-то вещи повторяются, а что-то новое для себя и для окружающих ты начинаешь открывать в Священном Писании. Так вот и в этот день — если ты не как столб стоишь, а все-таки чувствуешь и пропускаешь, наверное, это духовный подъем. Ну, сравнивать, конечно, с кино неправильно, но когда плохое, нудное кино, оно кажется тебе... чувством(?)... когда ты пришел в храм и думаешь о чем-то постороннем, и тебя заботит о том, что там какие-то внешние проблемы, которые нужно решить, то тогда и служба будет казаться очень долгой. А если ты пришел в этот день и сопереживаешь то событие, которое происходит, вот тогда и служба не будет казаться тягостной.

А. Пичугин

— Архимандрит Алексий Вылажанин, настоятель храма Святых Первоверховных апостолов Петра и Павла в Лефортово, благочинный Петро-Павловского округа Московской городской епархии — гость программы «Светлый вечер» на Светлом радио.

Вот Двенадцать Страстных Евангелий, которые мы читаем, другие службы Страстной недели... Кстати, вот по поводу Поста — это все уже конец Поста. А может быть такое, что человек, который старается поститься, у него совершенно разные ощущения от разных своих Великих Постов? Например, прошлый Великий Пост он может занести себе в актив, этот — нет, этот как-то мимо прошло? Или это все очень неправильные ощущения?

Архимандрит А. Вылажанин

— Вот не надо ничего себе заносить в актив. Надо трудиться, понимаете? А Господь — Он уже Сам отметит, что нужно нам занести, а что не нужно, что в плюс пошло, а что не на... А если мы уже себе даем здесь сами оценку, что на пользу, что не на пользу, это, наверное, все-таки не совсем правильно. Насколько я духовно себя сейчас лучше чувствую или нет — вот надо вопрос все-таки задать. Да, может быть, где-то какие-то моменты у нас и прошли впустую. Но, опять, какой настрой себе давали — то и получаем. Где вот... Сумели сорваться или нет. Любили ли Бога в этот момент больше, чем обычно? Наверное, нет. Имели вот это горение внутреннее? Наверное, нет. Вот это можно дать оценку такую. А «зачет» — «незачет» — это уже не нам ставить себе, к сожалению.

Л. Горская

— А что значит «духовно лучше себя чувствовать» человеку? Как вообще это самочувствие определяется?

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, во-первых, когда у человека есть не только осознание своей греховности и осознание, может быть, и сопереживание всему происходящему, но еще и все-таки должна быть радость по отношению к тому, что Господь-то нас любит. Господь пришел на страдания ведь, а я радуюсь, потому что Он меня спасает. Он дает мне возможность наследовать Жизнь Вечную. Я радуюсь тому окружающему миру, который меня окружает, тем людям, которых Господь мне посылает на моем пути. Это тоже очень важно. Поэтому надо уметь в себе вот это все генерировать — не только плакать о грехах в дни Великого Поста, но все-таки уметь и благодарить Бога за то, что Он посылает нам и трудности, и радости, и видеть, самое главное, те радости, которые Господь нам посылает. А мы очень часто этого не видим. У меня знакомый только-только вот вернулся — ездил на несколько дней в Армению. Говорит: очень тяжело живут люди, очень тяжело, но насколько они все позитивны, насколько с ними разговариваешь, они говорят: «А у нас все хорошо! У нас все замечательно! Вода есть, хлеб есть, газ в доме есть — уже все! Нам больше ничего не надо! Все остальное — слава Богу!» И соседи приезжающие, которые только плачут, как у них все плохо, как у них нехорошо. Вот два народа, живущие рядом, по соседству, а по-разному воспринимающие ощущение окружающего мира. Как та бабушка, которая, я всегда говорил, была в моей жизни. Все приходили, искали какие-то недостатки в храме, а вот эта старенькая матушка Анастасия, которая шла в храм, опираясь на палочку, и только радовалась: «Слава Тебе, Господи, что есть возможность вот рядышком с домом в храм ходить!»

А. Пичугин

— Это Вы в прошлый раз рассказывали, если не ошибаюсь.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну да. Как-то вот она всегда передо мной так...

А. Пичугин

— Так-то, наверное, не все слушатели знают или слышали эту историю. Ну, да, вот и мы тут общались на днях с Лизаветой со священником, который служит в Подмосковье, настоятелем подворья одного из монастырей. Да, у него тоже из местных жителей, в основном, ходят все бабушки, которые чуть ли не в брод через речку перебираются. Хотя это вот Московская область.

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну у нас же ведь как, знаете?.. У нас, к сожалению, сегодня мы... храм на соседней улице — уже далеко, и нам тяжело до него дойти. У нас возможности нет, потому что мы загружены, и все. А в совсем недалеком прошлом в той же Московской области были храмы, в которые пешком надо было ходить не один километр.

А. Пичугин

— Пара десятков храмов всего на всю область.

Архимандрит А. Вылажанин

— По бездорожью. Ну, в области их все-таки была не пара десятков — там их больше сотни было.

А. Пичугин

— В советское время?

Архимандрит А. Вылажанин

— В советское время, да. В Москве было всего 47, по-моему, или что-то — до 50. Поэтому и в Москве их было... надо было, мало того, что приехать, а еще надо было выстоять в этом храме, когда невозможно было руки поднять для того, чтобы перекреститься.

А. Пичугин

— А так много народу ходило?

Архимандрит А. Вылажанин

— Битком! Храмы были битком!

А. Пичугин

— В выходные дни? В воскресенье?

Архимандрит А. Вылажанин

— В выходные, праздничные дни — да. Еще раз говорю, что у людей радость была, у людей стремление было, желание было идти в храм. А сегодня они рассредоточились все по открытым храмам, и поэтому сейчас практически такой толкотни... Не, толкотня есть. Даже если три человека в православном храме будут стоять, они все равно будут толкать себя, друг друга, когда к Причастию или к Кресту. Вот, к сожалению, не знаю, почему это так. А сам храм-то, по большому счету, пустой. Во многих храмах даже на Рождество, на Пасху, так, чтобы храм был забит битком, такого сейчас уже нету. Да, впереди есть определенное количество людей, а, скажем так, в задних боковых пределах вот даже у нас в Лефортово, я хочу сказать...

А. Пичугин

— Ну у Вас большой храм.

Архимандрит А. Вылажанин

— Большой храм. И там всегда невозможно было войти, даже на чтение Акафиста.

А. Пичугин

— Но он не закрывался в советские годы.

Архимандрит А. Вылажанин

— Не закрывался. Ну, кстати, те храмы, которые были, они все не закрывались, потому что их и было всего ничего. Но сейчас свободно, сейчас часто едешь на какие-то большие службы — ну, праздничные — в старые храмы, где когда-то собирались московские прихожане... Бывает традиция — ездить на праздники... Допустим, там чтима одна икона — туда вся Москва ехала, и там собирался весь народ, и там было невозможно... Когда со старым духовенством встречаешься, на каких-то службах стоишь, он говорит: «А ведь раньше руки поднять нельзя было! А сейчас — смотри, нету никого, в храме народу, никто не пришел сегодня на эту службу». То есть вот как-то уходят вот эти... К сожалению, традиции не только появляются и возрождаются, но еще и уходят какие-то традиции, к сожалению.

А. Пичугин

— Ну, бабушки, которые были в храмах в советское время, они воспитаны в дореволюционной традиции. Там неизвестно, ходили они в храмы, не ходили они в храмы — вернее, их родственники. Но, тем не менее, они какое-то уважение и знание привили. А сейчас все-таки ходят люди, которые, в основном, воспитывались в совсем советские годы — в 30-е, 40-е. Уже 30-х-то, наверное, нет. В 40-е, 50-е. И, конечно...

Архимандрит А. Вылажанин

— Ну, скажем, да, уже больше, да, 50-е, да, конец 40-х.

А. Пичугин

— И знаний, наверное, не хватает о том, что...

Архимандрит А. Вылажанин

— Желания не хватает. Понимаете, что значит — не хватает знания? Уже много раз об этом говорил и еще раз говорю, что можно было в советский период говорить, что «нам неоткуда этого узнать, нам негде этому научиться, нет литературы»... В храм, еще раз говорю, кто хотел, тот ходил. Но можно было найти оправдание, что нельзя, гоняют, для карьеры плохо, для еще чего-то плохо. «Нас не учили, мы не знали». Но сейчас, когда такая возможность... Почему-то когда нам что-то надо найти, мы находим сейчас и в Интернете, и печатной литературы такое количество, что еще в конце 80-х — начале 90-х мы в семинарии... В 1988-1989 годах появлялись вот эти первые книжечки «Камо грядеши?» Их ксерили, у кого была возможность отксерить, отдавали в переплет. Это редкость была. А сейчас — нет. И мы все ссылаемся на то, что вот нас не учат, мы не хотим. Ну, желание имейте, братья, потрудиться! Царствие Божие — оно нудится. Оно просто вот так на голову никому не падает. И насильно Господь в него никого не тянет. Хочешь к нему идти — ну, потрудись, что-нибудь сделай на этом пути, как вот тот мужичок, которому: «Я тебя спасу!» — и бревно, и лодка, и все... А он — нет, потонул. Так вот и мы все под оправданием того, что ни их не учили, ни нас не учили, мы вот пытаемся все духовно тонуть, тонуть, тонуть, вместо того, чтобы уцепиться за какую-нибудь палочку, может быть, даже.

Л. Горская

— Я почему-то вспомнила... По-моему, Йейтс, Уильям Батлер Йейтс приводит в своей книге «Кельтские сумерки» рассказ про одного ирландского святого — про то, как он исцелил свою матушку, когда он приходил к ней и спрашивал: «Матушка, как ты себя чувствуешь?» — «Да вот плохо». И святой ей отвечал: «Даст Бог, завтра будет еще хуже».

А. Пичугин

— Ну, я тоже вспомнил эту историю.

Л. Горская

— Да-да-да, и так много раз, пока мать, несмотря на всю свою немощь, ему не ответила: «Да лучше! Хорошо, сынок!» И он ответил: «Ну, даст Бог, завтра будет еще лучше!» — и мать выздоровела. Вот это тоже...

Архимандрит А. Вылажанин

— Видно, терапевт, который лечил в свое время мою маму, придерживался такого же мнения. (Смеется.) Когда она приходила к ней и говорила: «Знаете, доктор, очень себя плохо чувствую!» — «А чего ты хочешь? Будет еще хуже». Вот она ей говорила. Поэтому старались к врачам не ходить, сами лечиться. Поэтому Господь так все... Ну это шутка такая. Вы знаете, человек ищет то, чего он хочет искать. Поэтому, опять, два больных человека одной и той же болезнью. Один выздоравливает, другой чахнет. Потому что один в болезни поддается унынию и поддается этой болезни, а другой, несмотря на болезнь, стремится к жизни, понимаете? Вот разный результат получается у людей. Как вот тот анекдот тоже, когда, знаете, приходит к раввину еврей и говорит: «Мне очень тяжело дома — дом маленький, детей много. Как мне жить, я не знаю». Он говорит: «Ну вот возьми еще козу в дом». Потом курей в дом. «А теперь, — говорит, — всех выведи». — «Равви, как же хорошо и как свободно стало жить!» Ведь все же было то же самое, ничего такого... Все в сравнении познается.

А. Пичугин

— Да, «Собачье сердце» еще можно вспомнить на эту тему.

Архимандрит А. Вылажанин

— Да, да!

А. Пичугин

— Спасибо! Будем заканчивать нашу программу. Мы напомним, что архимандрит Алексий Вылажанин, настоятель храма В Честь Святых Апостолов Петра и Павла в Лефортово, благочинный Петро-Павловского округа Московской городской епархии, провел вместе с нами этот «Светлый вечер». Лиза Горская...

Л. Горская

— ...Алексей Пичугин...

А. Пичугин

— Всего доброго!